Разумное сомнение. Часть 3

Глава 6

Отклонить:

Отклонить возражение адвоката на вопрос свидетеля о допустимости доказательств.

Обри

Нью-Йорк был совсем другой Вселенной. Это было не то, что я ожидала, но все, что я вдруг захотела.

Тротуары постоянно были заполнены людьми, спешащих куда-то добраться, на улицах было море такси, и какофония звуков - крики уличных торговцев, грохот метро ниже, и бесконечная болтовня людей, все смешалось в почти приятную мелодию.

В любом случае у меня не было много времени прислушиваться к ней.

Как только я прибыла в Нью-Йорк на прошлой неделе, то сразу зарегистрировалась в недорогом отеле и поспешила зарегистрироваться на прослушивание в балетную труппу.

Каждый день в течение последней недели я вскакивала с постели в четыре утра и отправлялась в Линкольн-центр, чтобы изучать необходимую часть прослушивания - самая трудная хореография, с которой я столкнулась в своей жизни.

Это было быстрее, разнообразнее, и преподаватели отказались показывать ее более чем два раза в день. Не было никаких разговоров, кроме счета темпа, не разрешалось никаких вопросов. Вдобавок ко всему, пианист решил играть сопровождающую музыку только на максимальной скорости, не замедляясь, чтобы сделать процесс обучения проще.

Там были сотни девушек, борющихся за место в труппе, и от того, что я почерпнула из разговоров, большинство из них были уже профессионалками.

Все же, меня это не останавливало.

Когда изнурительные занятия подошли к концу, я рискнула найти новое место в городе, чтобы танцевать самой: крыша с видом на Таймс-сквер, заброшенный исторический магазин в Верхнем Ист-Сайде, или перед окнами книжного магазина в Вест-Энде.

Несмотря на мою непосредственную любовь к городу, этого не было достаточно, чтобы отвлечь меня от моего горя. И этого не было достаточно, чтобы отвлечь меня от того, что сегодня день официального прослушивания, а я опоздала.

Обливаясь потом, я спрыгнула с метро и побежала вниз по Шестьдесят шестой улице, не обращая никакого внимания на мои горящие легкие.

Продолжай... продолжай...

Мужчина слева от меня вышел из такси, и я сразу же запрыгнула в него.

- Линкольн-центр, пожалуйста! - Я кричала.

- Это прямо по улице. - Водитель посмотрел на меня через зеркало заднего вида в замешательстве.

- Пожалуйста? Я уже опаздываю.

Он пожал плечами и начал ехать, в то время как я пыталась отдышаться.

Не желая терять времени, я вытащила свою черную пачку из сумки и натянула ее на колготки. Я достала зеркало и нанесла макияж, как только смогла, и когда мы подъехали к обочине, бросила десятидолларовую купюру водителю и выскочила из машины.

Ворвавшись в здание, я направилась прямо к театру, радуясь, что один из режиссеров все еще стоял у двери.

- Да? - Она посмотрела на меня сверху вниз, когда я подошла. - Могу я тебе чем-нибудь помочь?

- Я здесь для прослушивания.

- Но прослушивание началось в девять часов. - Она посмотрела на часы. - Девять пятнадцать.

- Я сожалею... я звонила час назад и говорила…

- У тебя такси поломалось? Это была ты?

Я кивнула.

Она изучала меня несколько секунд, поджав губы. Затем она открыла дверь. - Ты можешь переодеться в свое белое в раздевалке. Поспеши.

Дверь закрылась позади меня прежде, чем я успела спросить, что она имела в виду под «моим белым», но, как только мои глаза прошлись по сцене, я поняла, что каждый танцор был одет в белый купальник и соответствующую пачку.

Дерьмо...

Мои щеки горели, когда я осмотрела свой наряд. У меня не было ничего белого в сумке. Оно было дома.

Приближаясь к сцене, я поставила свою сумку в кресло и попыталась проигнорировать тот страх, который образовался в моей груди. Мне просто нужно было сосредоточиться на том, чтобы показать им всю запланированную программу без сбоев. Вот, что надо было.

Я нашла свободное место на сцене и вытянула руки, замечая ухмылки и шепот, которые бросались в мою сторону.

Не испугавшись, я улыбнулась всем, с кем встретилась взглядами, и продолжила свою подготовку.

- Прошу вашего внимания, пожалуйста? - Мужской голос послышался из динамиков. – Вы можете все прекратить растягиваться и подойти к краю сцены, пожалуйста?

Я опустила ногу и последовала за толпой, идя в конце.

Человек, обращающийся к нам, был высоким седым мужчиной с тонкими очками, и он был определением слова «легенда»: его звали Арнольд Г. Эшкрофт, и я следовала за ним и его хореографией в течение многих лет. Он был когда-то самым востребованным в мире специалистом, но затем его рейтинг упал, что произошло благодаря его российскому сопернику: Полу Петрову.

- Мы рады видеть такое огромное количество участников на этом прослушивании, - сказал он. - Как вы знаете, из-за ряда печальных событий, мы перестраиваем весь наш штат. Однако мы держим наш текущий производственный график, который означает, что мы будем заполнять роли основных танцоров, солистов и участников кордебалета в течение последующих четырнадцати дней.

- Репетиции будут долгими и трудными, по четыре-десять часов, и даже до полуночи, если в этом будет необходимость, и не будет места оправданиям или... - он смерил меня взглядом, нахмурившись на мой наряд, - ошибкам.

- Это первый этап из шести. Вам расскажут о вашем статусе, как только музыка остановится, и если вас отправили домой, пожалуйста, не стесняйтесь попробовать снова в следующем году. Я вижу много провалившихся с прошлого лета, так что я надеюсь, вы научились чему-то за это время…

- На этом этапе мы сделаем часть программы Баланчина в группах из восьми человек. Вы можете растянуться несколько минут, а затем мы начнем.

Он махнул человеку, который садился за фортепиано, а затем повернулся и показал большой палец трем людям, которые сидели на месте судей. Улыбаясь, он поднялся по ступенькам на сцену и поприветствовал несколько знакомых лиц.

Я подошла к нему и похлопала его по плечу.

- Да? - Он обернулся.

- Хм... – я увядала под его интенсивным ослепительным блеском.

- Доброе утро, мистер Эшкрофт. Меня зовут Обри Эверхарт и я…

- Поздно. - Он оборвал меня. – Ты - единственный исполнитель, который не надел обязательного белого.

- Да, хорошо... - я запнулась. - Вот поэтому я хочу поговорить с вами.

- Да?

- Я хочу знать, может вы позволили бы мне пойти домой и переодеться.

- И зачем мне это позволять, мисс Эверхарт?

- Таким образом, я смогу прослушиваться с группой в этот день и быть оценена справедливо. Я просто думаю, что я уже…

- Стоп. - Он прижал ручку к моим губам. - Дамы, пожалуйста, можно вашего внимания?

Немедленно воцарилась тишина над театром.

- Я хочу, чтобы вы все посмотрели на Обри Эверхарт. - Он улыбнулся. - Она просто сообщила мне, что из-за того, что она опоздала и решила надеть ненадлежащий наряд на прослушивание сегодня, есть вероятность того, что ее будут судить несправедливо.

Балерина напротив меня сложила руки на груди.

- Теперь, - сказал он. – С тех пор, как мир балета справедлив и всегда угождал нуждам неподготовленного, есть ли кто-нибудь, кто бы возражал, если бы я позволил мисс Эверхарт поехать домой, переодеться и вернуться на прослушивание в шесть?

Каждый танцор на сцене поднял руку вверх.

- Я так и думал. - Его тон был холодным. - Если вы считаете, что неправильного цвета пачка будет влиять на то, насколько хорошо вы станцуете, то вы должны уйти прямо сейчас.

Я сглотнула, желая исчезнуть.

- Вы можете танцевать в первой группе. - Он покачал головой и пошел прочь.

Игнорируя мягкое хихиканье других девушек, я вернулась к своему прежнему месту на сцене и потянулась еще раз. Я попыталась блокировать все, что пошло не так сегодня утром и сделала вид, что я снова была в Дарэме, танцуя для одного из лучших режиссеров в мире.

- Мисс Эверхарт? - Женщина сказала мое имя, выдернув меня из моих мыслей.

- Да?

- Вы собираетесь занять свое место в центре сцены со всеми остальными, или вам нужно больше времени, чтобы найти его?

Я улыбнулась столу судьей и шагнула в ряд.

Женщина сделала знак пианисту, и он заиграл си-бемоль минор, первую часть. Когда зазвучали ноты, мои руки пошли высоко над головой, и я медленно оборачивалась на пальцах ног, морщась от боли, поскольку моя правая пуанта была сломана.

Я игнорировала боль и продолжала танцевать. Ужасно.

Каждый раз, когда я пыталась подпрыгнуть, то теряла равновесие и оказывалась восьмой по счету, позади всех остальных. Мои повороты были неловкими, неритмичными, и работа моих пуантов была настолько изменчивой, что я налетела на девушку рядом со мной.

Смутившись, я пробормотала извинения и резко развернулась, но потеряла равновесие и упала на сцену. Головой вперед.

Я проигнорировала громкий взрыв смеха от танцоров в аудитории и встала, пытаясь заново вернуться в танец.

- Стоп! - Мистер Эшкрофт закричал со стороны сцены, заставив музыку стихнуть.

Он прошелся перед нашим рядом и шагнул прямо ко мне.

- Я посмотрел ваше досье, мисс Эверхарт. - Он выглядел невпечатленным. - Вы недавно учились у мистера Петрова?

Я кивнула.

- Отвечайте, пожалуйста.

- Да... - я прочистила горло. - Да, училась.

- И он действительно написал рекомендательное письмо от своего имени?

- Да, сэр.

Он посмотрел на меня в полном неверии. Шок. - Вы думаете, я поверю в это, когда вы танцуете так неуклюже? Когда вы не попадаете в счет ни одним своим шагом?

- Да... - мой голос перешел на шепот.

- Ну... по крайней мере, всегда можно сказать, что вы учились у одного из величайших хореографов за все время. Вы можете покинуть театр.

Мое сердце екнуло. - Что?

- Я не думаю, что вы – подходящий вариант для нашей труппы. Мы пошлем вам по электронной почте этим вечером ссылку, как приобрести билеты со скидкой на шоу сезона.

Слезы покатились по моим щекам, и хоть он и мог видеть, что просто разбил мое сердце, просто похлопал меня по плечу.

- Я могу сказать, что вы прошли обучение, - сказал он. - Очень хорошее обучение. И я вижу, что у вас есть потенциал, но мы не заинтересованы в потенциальных здесь. Всех остальных поздравляю! Вы заработали себе путевку в следующий этап прослушиваний. Теперь, пожалуйста, освободите сцену, чтобы следующая группа танцоров могла выступать.

Громкие аплодисменты раздались от кандидатов в аудитории, и было такое чувство, как будто я наблюдала, как моя жизнь разваливается на моих же глазах. Больно, я последовала за танцорами в сторону лестницы, не зная, что делать дальше.

Хватая свою сумку, я старалась избегать жалкие взгляды остальных и покачала головой.

- Это для того, чтобы показать вам, - мистер Эшкрофт сказал другим выступающим, смеясь, - что даже Петров выбирает неудачников иногда.

Я обернулась.

В ярости, я кинулась по ступенькам на сцену и уселась на белой линии. Я развязала свою правую пуанту и подготовила другую, сгибая ее вперед и назад до тех пор, пока не стало так, как надо.

- Вы можете сменить вашу обувь в туалете, мисс Эверхарт. – Упрекнул мистер Эшкрофт. - Сцена для фактических исполнителей. Или же Петров не учил вас этому?

- Мне нужен еще один шанс, - сказала я. - Только потому, что я не справилась с отрывком Баланчина, не делает меня плохим танцором.

- Конечно, нет, дорогая. - Он насмехался надо мной. - Это делает вас неудавшимся танцором, который в настоящее время использует мою сцену и забирает драгоценное время прослушивания у тех, кто мог бы действительно войти в мою труппу.

Я подошла к пианисту. - Чайковский, «Лебединое Озеро». Акт второй, сцена четырнадцать. Знаете ли вы этот кусочек?

- Умм... - он посмотрел в замешательстве.

- Знаете ли вы это или нет?

- Да, но... - он указал на другого судью, который теперь стоял и скрещивал руки.

- Не могли бы вы сыграть ее? - Я умоляла глазами. - Это всего лишь три минуты.

Он вздохнул и выпрямился, ударив по клавишам пианино. Без отсчета он сыграл несколько первых нот концерта, и мягкие звуки отразились эхом от стен театра.

- Мисс Эверхарт, вы тратите время каждого... – лицо мистера Эшкрофта покраснело, когда я поскользнулась в пятой позиции.

Я могла слышать его вздохи и звуки неодобрения, могла слышать недовольство других кандидатов, но, когда я закружила вокруг сцены и перешла от арабеска к большому прыжку, их разговор прекратился.

Ноты становились длиннее, печальнее, по мере того, как песня прогрессировала, и я уверена, что каждое движение моих рук было гладким и изящным. Когда я прыгнула через сцену и завершила серию идеальных пируэтов, я увидела, что мистер Эшкрофт потирал подбородок.

Прежде чем поняла это, я была в трансе и танцевала по центру Таймс-сквер, под мигающие огни и звездное небо.

Я продолжала танцевать после последней ноты, напевая дополнительный рефрен, который большинство пианистов игнорировало, и я закончила, наклонившись вперед на левой ноге, удерживая правую в воздухе позади меня.

Выступающие уставились на меня. Их лица ничего не выражали.

- Вы закончили, мисс Эверхарт? – спросил мистер Эшкрофт.

- Да...

- Хорошо. Теперь убирайтесь с моей сцены.

Я встала на ноги и прикусила свою губу, чтобы не сломаться перед ним.

- Большое спасибо за возможность... - я схватила сумку и помчалась со сцены, пробегая по коридору за пределы здания.

Я остановилась перед мусорным баком и наклонилась, ожидая неизбежной рвоты.

В глубине души я знала, что была хорошим танцором, только что танцевало мое сердце, и я честно чувствовала, что заслужила второй шанс.

Мысль неудачи никогда не приходила мне в голову, когда я пришла на этот кастинг, и вариант возвращения в Дарэм был слишком невыносимым.

Поднимаясь, я слезно взвесила свои варианты: поехать домой и восстановиться в Танцевальной программе мистера Петрова; вернуться внутрь и сказать всем, что они гребаные идиоты, или…

- Мисс Эверхарт? - Кто-то похлопал меня по плечу.

Я резко развернулась, оказавшись лицом к лицу с мужественным мистером Эшкрофтом.

- Да? - Я вытерла лицо рукавом и заставила себя улыбнуться.

- То, что вы только что проделали на сцене, было грубо, непрофессионально, и ужасно. Это было худшее, что я когда-либо видел, что делал перспективный танцор, и я не оценил это все... Однако будьте здесь во время проведения второго этапа на следующей неделе.

У меня отвисла челюсть, и у меня даже не было возможности, чтобы закричать или сказать спасибо.

Он уже ушел.

Я вытащила свой телефон, хотелось сказать кому-то, что я прошла в следующий тур, но мне некому было позвонить.

Все, что у меня было, это гневные сообщения от моих родителей, куча их пропущенных звонков, и я знала, лучше перезвонить им прямо сейчас. Им действительно не наплевать.

Я искала номер мистера Петрова, надеясь, что сохранила его, но письмо от Эндрю появилось на моем экране.

Тема: Твое увольнение.

У меня был соблазн открыть его, но мое сердце не позволило мне сделать это. Он был главной причиной, почему я сбежала оттуда, и мне не нужно, чтобы он вторгался в мою новую жизнь.

Я удалила его сообщение и решила, что не собираюсь думать о нем больше. Все, что теперь имело значение, был балет.