Развод. Будьте моим бывшим, доктор

Глава 23

Агния

Мы с Даней сидим, закрывшись в его кабинете, с разложенными по всем поверхностям папками с документами, моими распечатками и историями болезней, принесёнными из архива. Не знаю, как у него, а у меня голова варит с трудом. Слишком сегодня эмоциональный день. Нервный суд, потом спонтанный секс в машине… Господи, как же это было… ух! А потом ещё эти его признания…

Я продолжаю немножко строить из себя «сердитую Агнию», хотя по большому счёту мне это уже надоело. Ну в самом деле, ну ляпнул он глупость… В конце концов, что, мужчины не могут бояться, что их бросят? Ещё как могут! Даже если они ходячая тестостероновая бомба.

Просто я сама чересчур эмоционально отреагировала, в основном из-за того, что вся на взводе. А ведь вообще-то… вообще-то любимый мужчина признался, что никого, кроме меня, никогда не любил! Уф-ф, ну я не знаю, какой святой нужно быть, чтобы немножко не возгордиться. Любой девушке хочется чувствовать себя единственной.

Даня продолжает поглядывать на меня виновато, а я… ну, просто вредничаю немного, короче. Дни, что ли, такие… А кстати да, дни такие! У меня же цикл скоро начинается. Надо новую упаковку таблеток купить.

Беру мобильный и ставлю себе напоминалку. Снова поднимаю глаза на мужчину — он тоже смотрит на меня, и мы одновременно улыбаемся друг другу. Даня откидывается в кресле, а потом вдруг запускает в мою сторону бумажный самолётик. На автомате ловлю «птичку» и прыскаю со смеху. Ну как дети, честное слово…

Опускаю взгляд на сложенную бумагу в руках. Написано там что-то, что ли? Разворачиваю… Ох.

«Люблю тебя больше жизни».

И ниже: «Не сердись, а?»

Невольно закатываю глаза, от улыбки щёки болят.

— Ты же не сердишься на меня больше, ягнёночек?

Я даже не заметила, как он подошёл. Даня отодвигает меня вместе с креслом от стола, за которым сижу, и опускается на колени, обхватывая меня за талию. Заглядывает в лицо, вздыхает, делает «котячьи глазки». Смеюсь, не удержавшись.

— На тебя невозможно долго сердиться, — качаю головой и, потянувшись вперёд, чмокаю его в нос.

Он расплывается в улыбке и снова вздыхает, теперь уже с облегчением. Садится рядом прямо на пол, откидывает мне голову на колени, я запускаю пальцы в густые волосы, поглаживаю.

— У меня совершенно нерабочее настроение, — жалуется мне. — Я помню, что обещал тебе помочь, а мозги не варят…

— Аналогично, — вздохнув, пожимаю плечами. — Может, домой поедем? В целом у меня всё готово, это же мои исследования, моя работа, я всё это помню… Презентацию сделать только, да кое-какие данные перепроверить. Не защита ведь. Да и есть ещё время на подготовку. Просто мы, кажется, немного переоценили свои силы. Отдыхать тоже надо.

— Надо, — соглашается Даня и прикрывает глаза от удовольствия — я слегка массирую ему голову под волосами. — О-ох, ягнёночек, как же приятно… — низко, рокочуще постанывает, и мне приходится закусить щёку изнутри.

Что-то я с ним какая-то озабоченная стала…

— Поехали домой, радость моя, — хирург закидывает руку назад, ловит мою кисть, сжимает, — я тебе тоже приятно сделаю, — хитро улыбается, и живот у меня сладко скручивает. — Выспимся, а потом разберёмся с презентацией.

— Поехали, — киваю ему, и Даня, поцеловав мою ладонь, поднимается с пола, затем помогает встать мне.

— А документы? — оглядываюсь на заваленный кабинет.

— Завтра приедем, закончим, — отмахивается мужчина.

— Нет, подожди, вот это убери, — протягиваю ему одну папку, нахожу и отдаю вторую, потом распечатку со своими таблицами. — Здесь ключевые моменты, выводы. Остальное — ладно, чёрт с ним.

Даня прячет документы в сейф, запирает кабинет, и мы выходим на стоянку к машине.

— Радость моя, я тебе кое-что обещал, — мужчина хитро смотрит на меня, когда мы уже заканчиваем ужинать.

— Да-а? — улыбаюсь ему. — И что же это?

— Во-первых, потанцевать, помнишь? — он изгибает одну бровь, — А во-вторых, сделать приятно. Совместим?

— Эм-м, серьёзно?! — смотрю на него недоумённо. — Каким образом? Что с чем совмещать? Танец с сексом или секс с танцем?

— У меня, конечно, неплохая гибкость, но не настолько! — фыркает Даня.

— А я-то думала с тобой вместе Камасутру изучить в подробностях… — тяну нарочито разочарованно. — А ты, оказывается, уже негибкий… ну ладно, что уж теперь…

— Ах, ты, вредная заноза! — Даня подскакивает из-за стола. — А ну иди сюда! Танец откладывается!

Смеюсь в голос и сбегаю, выскользнув у него из рук. Правда, далеко убежать не успеваю — мужчина догоняет и ловит меня у лестницы на второй этаж.

— Маленькая хитрюга… — подхватывает меня на руки и жадно целует. — Камасутру тебе, значит… Будет тебе Камасутра!

— Не надо! — хохочу, отбиваясь. — Ты меня в бараний рог скрутишь!

— Не буду я тебя никуда скручивать, ягнёночек, — фыркает мужчина, заходя со мной вместе в спальню.

Укладывает меня на кровать, размыкает мои руки на своей шее и поднимает их кверху.

— Держись! — сгибает мне пальцы вокруг бортика на кровати.

— Даня… — выгибаюсь под его ладонями, которые ведут по всему моему телу, спускаясь вниз. — Данечка… — невольно запускаю пальцы ему в волосы, но руки опять перехватывают и снова возвращают наверх.

— Не отпускай. Держись! — мужчина целует меня, но очень быстро, и снова спускается к моим бёдрам.

— Ох!..

Что же он делает… Господи боже ты мой… Кажется, всё моё существо в этот самый момент сосредотачивается на одной-единственной точке. Весьма неприличной с общечеловеческой точки зрения, надо сказать. Но мне плевать! Приличия, неприличия… То, что сейчас вытворяет его язык, выбрасывает меня просто за пределы Вселенной.

А ещё он… не останавливается! Заставляет меня метаться по постели и умолять… Такое ощущение, что я уже вся целиком превратилась в оголённый нерв.

— Нет… О, боже, нет… нет… не могу больше!

— Можешь, — горячий, хриплый шёпот, — конечно, можешь, ягнёночек… Любимая моя… Сладкая моя девочка…

Меня выгибает и подбрасывает, я захлёбываюсь криком и рассыпаюсь на осколки, и только доведя меня до какого-то невозможного состояния, мужчина приникает ко мне целиком, опускается сверху всем весом, и это такое невероятное удовольствие, которого я в жизни не испытывала и даже не подозревала, что такое бывает. Сжимаю его ногами, которые мне не давали свести всё это время, и со стоном облегчения подчиняюсь его движениям.

Спустя почти час мы лежим на в хлам растерзанной постели. Как у кровати ножки не подломились, понятия не имею. Счастье, что у хирурга отдельно стоящий дом. Если бы мы так вели себя в квартире… Даже не представляю, как бы отреагировали соседи.

— Беру свои слова назад, — говорю слабым голосом.

— Какие конкретно, любимая? — Даня явно веселится.

— Не помню точно… Что-то там по поводу гибкости…

— Ах, эти, — довольно тянет мужчина. — Ну что, такая Камасутра тебя устроила?

— Более чем, — зеваю, прижимаясь к нему сильнее, глаза слипаются. — Знаешь, все мои фантазии — полная ерунда по сравнению с твоим воображением, но одна кое-какая фантазия по поводу тебя у меня всё же осталась… — язык уже заплетается, я даже толком не понимаю, что говорю.

— Фантазия?! — слышу сквозь сон.

Даня спрашивает что-то ещё, но я уже не слышу, вырубившись на полуслове.

С утра меня будят поцелуями.

— Солнце моё, просыпайся! Подъём, ягнёночек, вставать пора!

— Не может быть такого отвратительно бодрого голоса с утра! — со стоном накрываю голову подушкой, которую у меня тут же отбирают.

— Доброе утро, радость моя!

— Утро добрым не бывает! — приоткрываю заспанные глаза и фокусирую взгляд на мужчине напротив. — Если б я тебя так не любила, я бы тебя возненавидела за такие побудки, вот честное слово!

Даня улыбается, не мешая мне ворчать.

— Почему любая работа должна непременно начинаться с утра?.. — сажусь на постели, придерживая одеяло на груди, и хмуро смотрю на часы. Семь утра! Уф-ф…

— Любимая, могу предложить тебе один радикальный способ решения проблемы, — он встаёт, берёт с кресла мой халат, протягивает мне. — На работу вообще ходить не придётся, не только с утра.

— Что за способ? — спрашиваю на автомате, засовывая руки в рукава, встаю и запахиваю ткань.

Не то чтобы я действительно не хочу на работу… просто соображается с утра плохо.

— Ты опять скажешь, что я тороплюсь, и будешь права, но… — хирург, сделав паузу, глубоко вдыхает и выпаливает: — Тебе хотелось бы… ребёнка?

— Умеешь ты ошарашить с утра пораньше, — с размаху опускаюсь обратно на постель, смотрю на него круглыми глазами.

— Счастье моё, ты только не пугайся, ладно? — Даня опускается рядом с кроватью напротив меня, поглаживает мне колени.

— Да я не пугаюсь, я просто… растерялась, — смотрю на него внимательно. — Ты хочешь детей?

— Я хочу от тебя детей, — уточняет хирург, неловко улыбаясь.

Он такой милый в этом своём смущении, что мне даже возмущаться не хочется — хотя на мой взгляд, я имею на это полное право. Ну в самом деле, какой ребёнок… Я не разведена, у меня на носу судебная тяжба с бывшим мужем, диссертация, две работы… Но на какие-то доли секунды я не могу не представить себя с малышом на руках. Сыном… Или дочкой… Я же нормальная женщина, в конце концов. Конечно, мне хотелось бы ребёнка… в перспективе.

— Ягнёночек, — явно понимает моё молчание по-своему Даня, — я знаю, я не вовремя. Не сердись! Только не думай, пожалуйста, что я собираюсь как-то… Мне просто хотелось узнать… хотелось спросить, ты же не против детей? В целом, я имею в виду… Не обязательно сейчас, это так… в принципе, концептуально…

— Дань, я не сержусь, — прерываю его сбивчивые объяснения. — И конечно, я не против детей. Концептуально, — немного ехидно повторяю за ним. — Но, согласись, время для такого разговора ты выбрал не самое подходящее!

— Соглашусь, — вздыхает хирург.

— Мы вернёмся к этой теме позже, — обещаю ему и встаю. — Ты, кстати, в курсе, что пока я замужем, любая беременность по закону будет считаться беременностью от мужа? Суд мало волнует, с кем там я сплю. Так что давай не будем торопиться.

— Не будем, — кивает Даня, тянет меня к себе и целует. — Я тебя люблю.

— Я тебя тоже, — выворачиваюсь из его объятий. — Поехали работать.

— Надеюсь, у тебя до конференции смен на скорой нет? — подозрительно уточняет мужчина.

— Я попросила сдвинуть график, мне пошли навстречу, — киваю ему. — Так что сегодня и завтра готовимся, потом выступление, а потом будут две смены на скорой с суточным перерывом.

Мы и правда готовимся. Даня ещё, разумеется, работает, а меня в очередной раз вызывает главный. Из его витиеватой речи можно сделать простой вывод: если я на выступлении сяду в лужу, мне не поздоровится. Поэтому меня даже от текучки по отделению освобождают.

— У нас же все равны, но некоторые равнее, — слышу вечером в коридоре, выйдя из архива, где просидела всю вторую половину дня. — Конечно, пришла по протекции. Не удивлюсь, если она и с главным спит.

За поворотом обнаруживается — кто бы сомневался! — Инна, разговаривающая с одной из врачей. Вежливо здороваюсь, хотя больше всего мне хочется порвать кого-нибудь на мелкие кусочки. Но опыт с постоянными сплетнями уже сделал своё дело. Про меня и не такое говорили. Так смысл попусту сотрясать воздух?

Инна не реагирует на моё приветствие, доказывая, что речь шла безусловно обо мне, а вот молоденькая врач как будто немного смущается. Ну, может и не всё потеряно ещё. Дане решаю не рассказывать об этом инциденте, хирург сегодня провёл сложную операцию и явно перенапрягся.

За день до выступления выглаживаю свою речь, перепроверяю все данные и чувствую — я готова. Лицом в грязь, во всяком случае, не ударю, это точно! Даже примерно представляю, какие вопросы мне могут задать коллеги — конференция большая, да ещё и международная, обсуждения там тоже будут.

— Ты молодец, — кивает Даня, которому я проговариваю вечером перед конференцией всё своё выступление вместе с демонстрацией презентации. — Серьёзно, любимая! Ты просто невероятна! Всё пройдёт замечательно, во увидишь! А мне, видимо, придётся отбивать тебя от желающих пообщаться, — закатывает глаза.

Расплываюсь в улыбке. Хоть и нервно немного, но я уже даже хочу выступить!

— Помни, ягнёночек, тобой управляет тот, кто тебя злит, — напутствует меня Даня на следующий день. — Поэтому не реагируй на дурацкие вопросы и провокации, если они будут!

— Хорошо, — сжимаю ему руку, иду к организаторам, называю себя.

— Да-да, Агния Станиславна, мы вас ждали, — улыбается мне мужчина, поворачивается к своему коллеге, отмечающему что-то в списке. — Одна из двух сегодняшних замен, проверь, пожалуйста.

— Свиридова? — уточняет второй, и меня словно окатывает ледяной водой.

— Нет, Добрая, — выговариваю моментально пересохшими губами.

Господи, пусть это будет однофамилец… Не может быть, что мой бывший муж тоже…

— А-а, всё, увидел, прошу прощения, — кивает тот. — Свиридов Игорь Валерьевич — это вторая замена. Вы выступаете сразу после него.