Развод. По осколкам обмана

Глава 36

Алексей

Понедельник. Двадцать второе ноября. День нашей со Златой свадьбы. Моя невеста до последнего настаивала на том, чтобы не переносить свадьбу, но я твёрдо решил. Мой лечащий врач одобрил мероприятие, заверив что здоровью ничего не угрожает и можно спокойно двигаться, главное не переусердствовать с танцами и первой брачной ночью. Только я, сославшись на внешний вид и состояние, всё равно дал отмашку отозвать приглашенных гостей. Злата, как оказалось, долго и муторно выедала моему лечащему врачу мозг и узнала что вопрос остался только за моим желанием. Впервые в жизни мы поссорились, не просто недопоняли друг друга или Злата надулась из-за неудавшихся капризов, а поскандалили, по настоящему — с криками, обвинениями и прочим.

Вообще, я так и не понял толком, почему мы должны поспешить. Невеста кричала что-то про обещания, возложенные надежды гостей и репутацию. Всё это несущественно, как по мне, пыль. Я почти уверен, что Злата знает про Ярослава или догадывается интуитивно, боится того, что всё изменится или даже того, что я передумаю жениться. Рад бы её переубедить, но не могу.

Я поймал себя на мысли, что не знаю чего хочу на самом деле. Всегда знал, а сейчас нет. Я точно знал что хочу дать Анжелике свою фамилию, не задумывался как и почему, а был уверен. Знал со смерти отца, что хочу обеспечить матери соответствующий уровень жизни, знал что хочу сделать из брата достойного человека, знал каких высот хочу достигнуть в бизнесе и как реализоваться. И делал, не сомневаясь в решениях. Иногда скрепя зубами и голыми руками вырывая землю, иногда проходя путь с лёгкостью. А сейчас… Что же я натворил со своей жизнью…

Анжелика позавчера приезжала в больницу меня проведать. Тихая такая, тревожащаяся за меня. Самого встряхнуло от такого — мы ведь сейчас не так близки, недодрузья-перелюбовники. У неё своя жизнь — работа, дом, сын, а она находит время для меня.

Я не стал ничего говорить про сына — не то место и не то время. Мне надо полноценно встать на ноги, снять гипс и залечить раны. Нам предстоит многое обсудить и решить — график, встречи, бюрократические проволочки с оформлением отцовства. Признаться, сдерживать этот разговор оказалось сложнее, чем я думал. Порывался несколько раз сказать, что догадался обо всём, но останавливал себя. Даже саму Анжелику подталкивал, намёками закидывал недвусмысленными, на что она поджимала свои пухлые губы и отводила глаза, красноречиво демонстрируя, что всё понимает.

А уходя, спросила планируем ли мы переносить торжество. И меня осенило! Болван! Два дня до свадьбы, она ведь не знает ещё, чувства мои бережёт. Не каждый день узнаёшь, что у тебя есть почти полуторагодовалый сын, особенно пережив тяжёлую аварию, особенно накануне свадьбы. Это станет переломным моментом, разделяющим жизнь на до и после. И уже ничего не будет как прежде.

Злата. Хорошая девочка — скромная, нежная, чистая. Своим огромным сердцем она искренне пыталась залечить всю мою боль, даря всё тепло и заботу, на которую была способна. Её вины нет в том, что вместо сердца у меня выжженная пустыня.

Я помню её совсем юной, помню как Лика по большому секрету рассказала мне о том, что Злата ко мне неровно дышит, мы умилительно похихикали и забыли. А сейчас, спустя семь лет, эта маленькая девочка выбрала свадебное платье, готовясь связать со мной жизнь.

Тогда, два года назад, мы случайно столкнулись со Златой на улице. Я получил документы о разводе и был готов убивать любого, кто встанет на пути — ехал забирать Анжелику, разговаривать, умолять, да хоть насильно увести домой, лишь бы остановить. А Злата, разозлившись на мою слепоту, выпалила всю правду про другого. Не поверил, глупец, и слишком больно потом расшибся, убедившись в этих словах.

А потом авария, первое предупреждение для наглого и самоуверенного меня. И снова Злата. У койки ночевала, окружала вниманием, присматривала и опекала. Чмокнула нелепо, так искренне, раскрасневшись, точно ребёнок. Не оценил, прогнал, ненавидя весь мир. Не до этого было.

Спустя полтора года снова встреча, только теперь Злата уже не ребёнок. На шпильках, с острыми когтями и кружевной лентой чулок, приглашающе выглядывающей из выреза платья. Я никогда не терял с ней голову, не сходил с ума от страсти или хотя бы похоти, Злата всегда была для меня тихой гаванью — безопасной, спокойной и предсказуемой.

До возвращения Анжелики я был уверен, что всего этого достаточно. Не нужно никаких взрывных чувств, всё равно рано или поздно пройдут, остынут, в горле застрянут. Только я был неправ, на контрасте сравнив, не достаточно этого.

Можно быть хорошей, даже самой лучшей женщиной на планете, искренней, честной и достойной, но если сердце не ёкает, то хоть что сделай — не заставишь. А можно быть лгуньей, изменщицей и оказаться той, на которую глаза горят, той, о которой думаешь перед тем, как уснуть и той, о которой первым делом вспоминаешь, проснувшись. Той самой оказаться. И тут опять же, сколь угодно сердце своё глупое убеждай.

— Злата, — говорю я в телефонную трубку. — Нам надо поговорить…