Развод. Прощай, предатель

Глава 8

У делового партнера Сережи роскошный дом. Он больше нашего, что неудивительно, потому что здесь живет большая семья. Кроме самого хозяина и его жены с ними живут его родители в отдельном крыле, а еще трое их детей: два сына и старшая дочь Виолетта — кость в моем горле.

— Сережа, рада видеть, — нас приветствует хозяйка дома, Тамара. Женщина сама попросила не называть ее по отчеству. Видимо, от этого разойдутся многочисленные швы от пластических операций. — Здравствуйте, Александра, — более сухо здоровается она со мной, и тут же подхватывает моего мужа под локоть. — Приехали Раевские, тебе непременно нужно увидеться с Антоном. Он привез из Штатов…

Дальше я не слышу, потому что меня в этот же момент под руку берет жена Сережиного партнера по гольфу, Лиза Воловодина.

— Привет, — улыбается она. Не скажу, что ее улыбка очень искренняя, но, по крайней мере, она затрагивает глаза блондинки. — Столько пираний в одном аквариуме, — качает она головой, кивнув на собравшееся в просторной гостиной обществе, и мы смеемся. — Пойдем выпьем шампанского, и ты расскажешь все новости. Я слышала, Сергей попал в авиакатастрофу. Но он держится молодцом. Уже поправился?

Примерно час я провожу за болтовней с Лизой, в какой-то момент теряя мужа из вида. Следующие полчаса прогуливаюсь по гостиной, лавируя между гостей в поисках Сергея. Но он словно сквозь землю провалился. Какое-то неприятное предчувствие заставляет сердце неровно биться и дергаться в конвульсиях. Я пока не решаюсь нарушить границы гостеприимных хозяев и пойти искать мужа по комнатам. Но внутренне чутье подсказывает мне, что ничего хорошего я там не обнаружу.

— Надеюсь, ты хорошо проводишь время, — раздается за спиной голос Андрея Сергеевича. Натянув на лицо максимально дружелюбную улыбку, оборачиваюсь и салютую бокалом.

— У вас прекрасный дом.

— Благодарю, — кивает с самодовольным видом. Ох, как же иногда хочется съездить по его наглой роже! Кто бы знал, как сильно у меня чешутся руки! — Тома архитектор по образованию. Это ее единственный и самый лучший проект.

— Единственный? Почему?

— Потому что она играет самую главную женскую роль — матери и хранительницы семейного очага, — заявляет он с пафосом. Фу, какой сексизм и шовинизм. Место женщины на кухне? Отвратительно.

— Вы не видели, случайно, моего мужа? — спрашиваю, отдавая проходящей мимо прислуге практически пустой бокал. Новый год еще не наступил, а я уже выпила второй бокал шампанского.

— Как же не видел? Был где-то здесь, — он обводит рассеянным взглядом гостиную. — Видимо, куда-то отлучился. Как у вас с ним дела?

— Что за вопрос? — хмурюсь я. — У нас как было все прекрасно, так и осталось.

— Саша, мне-то ты можешь не заливать. Я же знаю, что Сергей потерял память и не помнит тебя. Не забывай, что мы с ним не только деловые партнеры, но и много лет дружим семьями.

— И во снах видите, как он становится вашим зятем, — сбросив светскую маску вместе с вежливой улыбкой, сверлю взглядом Добрынина.

— Александра, — он произносит мое имя так, будто чертовски устал от общения со мной. Или как будто я несмышленый ребенок, которому надо все растолковывать. — Он и должен был стать моим зятем. Более того, мы уже даже готовились к свадьбе. Но у Сергея случилось временное помутнение рассудка в твоем лице, а сейчас он пришел в себя. Эта… неприятность, которая случилась с ним, просто напомнила ему, где его место.

— Наверное, рядом с вашей дочерью, — цежу я раздраженно.

— Именно, — невозмутимо кивает Добрынин. — Пойми, конкурировать с первой любовью очень непросто. Между Сергеем и Виолеттой многолетняя, крепкая связь. И ваши пять минут брака никак это не изменят.

— Пять минут? — ухмыляюсь, стараясь игнорировать горечь, скопившуюся на языке. — Пять лет. Почти.

— Это пять минут, Саша, — таким же ровным тоном продолжает он. — Мы с Тамарой женаты тридцать, и это всего полчаса. Время слишком скоротечно, чтобы считать, что пять лет — это огромный срок. Сергей влюблен в мою дочь почти двадцать лет. Как думаешь, сможешь выдержать такую конкуренцию, когда их, как магнитом, тянет друг к другу?

Я чувствую, что вместо ответа могу только схватить со шведского стола вилку и воткнуть Добрынину в глаз. Так что цежу “Прошу меня извинить” и убегаю от зажравшегося мудака. Закрывшись в ванной, упираюсь ладонями в раковину и смотрю на себя в зеркало.

— Подонок, — цежу тихо. — Думает, бога за бороду взял? Пять лет — не срок? Срок, да еще какой. Его дочь и столько с моим Сережей не прожила, как потеряла его. Я смогла удержать, потому что он любит меня.

Сполоснув руки, медленно вытираю их бумажными полотенцами, продолжая смотреть в свое отражение. Светлые волосы собраны в аккуратный пучок, на лице профессиональный макияж, подчеркивающий мои высокие скулы, слегка раскосые глаза и пухлые губы. Тонкая шея, оканчивающаяся изящными ключицами, ниже которых аккуратная, вздернутая грудь. Да, размер всего второй, но мне этого хватает. К тому же, она натуральная, в отличие от тюнингованной Виолетты с ее мячиками. Крутанувшись, рассматриваю идеальный изгиб спины и округлую попку, над которой тружусь четырежды в неделю.

Убедившись, что я красавица, посылаю своему отражению воздушный поцелуй, подмигиваю и выхожу из ванной.

Сергей так и не вернулся, и я начинаю себя накручивать уже намного серьезнее. Перед глазами то и дело встают картинки, которые меня то пугают, то злят. Решаю, что хватит гадать, и иду на поиски мужа.

— Лиза, ты не видела моего Сережу? — спрашиваю Воловодину, которая смеется над какой-то шуткой матери Добрынина. Старушка добродушно улыбается, бросив на меня взгляд.

— Нет. Да наверняка где-то здесь. Или засел с кем-то в кабинете Андрея Сергеевича. Они же не умеют расслабляться. Даже на праздниках говорят о делах.

— Да, я видела, как он шел к кабинету. Вы же про Сергея Лескова спрашиваете? — интересуется старушка.

— Да.

— А, тогда прямо по коридору. После ванной третья дверь, — она кивает в нужном направлении.

Поблагодарив женщину, иду по коридору. Расстеленный на полу ковролин скрадывает цокот каблуков, и я двигаюсь практически бесшумно. Берусь за ручку дубовой двери, но мне даже не нужно ее поворачивать, потому что дверь открывается, и я застываю, не веря тому, что вижу.

Сергей сидит в широком кожаном кресле. На подлокотнике устроилась эта змея Виолетта. Ее ладонь лежит на его щеке, а губы… они слились в поцелуе с губами моего мужа.

— Сережа, — сипло произношу я, и изо всех сил стараюсь сдержать подступающие слезы.