Развод с чемпионом (СИ)

Глава 24

Демьян

Я стиснул зубы, сжимая руль так сильно, что костяшки побелели. Эта тупая курица просто закрылась в своей машине и проигнорировала все мои вопросы о нашем сыне. Она даже не потрудилась объясниться! Ярость кипела во мне, отравляя разум. Я жаждал мести, жаждал уничтожить ее за то, что она сделала.

На следующий день приехал к ледовому дворцу, намереваясь довести свой план до конца. Но когда увидел, что к моей машине спешит какая-то сопливая малолетка, в которой я с трудом, но узнал свою повзрослевшую дочь Машу, скривился. Меньше всего мне сейчас хотелось с ней видеться и говорить. Не в том я был расположении духа.

Она уже не была тем маленьким ребенком, каким я помнил ее. Теперь передо мной стояла неприятная подростковая версия этой некогда жизнерадостной девочки.

— Пап… — обратилась ко мне без приветствия, — как ты мог бросить меня? — взирая на меня с обвинением в глазах, вопросила она.

Ну, вот что я ей мог ответить, чтобы она не расплакалась тут, опозорив меня перед остальными. Уж без свидетелей не обошлось, сотрудники ледового и так следили за мной каждую секунду, будто я у них инвентарь подворовывал, а не долбанные вопросы по новшествам решал. А теперь, когда заметили меня вчера с Лизой на парковке, и вовсе глаз не спускали. Провинциальные любители Санта-Барбары, чтоб их.

На долю секунды в моей душе всколыхнулся страх и чувство вины перед Машей. Ведь вот так стоять перед своим ребенком и оправдываться за себя было неприятно. Особенно, когда у тебя не было достойного ответа.

Но буквально тут же их заменили другие мысли и эмоции. В голове зародился коварный план. Раз уж ее мать не шла на контакт и мешала моему общению с Артуром, то я решил использовать собственную дочь, чтобы отомстить ей.

— Машенька, — начал я, стараясь придать голосу как можно больше теплоты и участия, смотря на нее с притворной виной, — твоя мать запрещала мне видеться с тобой. Она не давала мне общаться с тобой, понимаешь? Лишила меня возможности быть с тобой. Ты даже не представляешь, как я тосковал и страдал, не имея возможности видеть свою маленькую принцессу.

Я намеренно исказил правду, желая причинить боль той, кто довела меня до такого состояния. Ложь слетала с моих губ легко и непринужденно. Видел, как на лице Маши отражается смесь потрясения, обиды и разочарования, и чувствовал себя победителем.

"Вот так-то, Лизонька, — промелькнула злорадная мысль в голове. — Теперь ты узнаешь, каково это — лишиться собственного ребенка".

Я ощущал, как ярость, толкнувшая меня на этот обман, медленно перетекает в холодное торжество.

— Это неправда! Ты сам нас бросил! — голос дочери дрожал, но в нем слышалась обида и горечь.

Усмехнулся, наблюдая за ее реакцией. Да, именно так и планировал отыграться на этой ведьме, используя нашу дочь как орудие мести. Мне было плевать на боль, которую я причиняю ей, она ведь ничего не знает о том, что действительно произошло. Да и так ей станет легче. Папа всегда ее любил и не бросал. Не придется потом ходить по психологам и тратить кучу денег.

— Послушай меня, солнышко, — продолжил я, притягивая ее к себе и пытаясь выглядеть как можно более сочувствующим. Маша, к счастью, не противилась. — Она заставила тебя поверить, что я вас оставил. Но это не так. Я всегда любил и люблю вас обеих. Между прочим, когда получил травму и лежал один в больнице, никто из вас даже не позвонил, чтобы узнать о моем состоянии.

Маша задрожала в моих объятиях. А у меня у самого слезы на глазах навернулись, стоило вспомнить то, как мне было одиноко в палате. Меньше всего я тогда хотел, чтобы мое уязвленное положение видела Лиза с дочерью. Но вот от компании кого-нибудь из старых приятелей, конечно, не отказался бы.

Дочь замерла, явно не ожидая такого ответа. Сжав кулаки, она прошипела:

— И ты так быстро оставил любые попытки увидеться со мной? Ни разу не попытался связаться? Даже когда ты был один и тебе было плохо?

— Я пытался, но твоя мать всегда становилась между нами. Она запрещала мне видеться с тобой, не давала никакой информации о твоем состоянии. Я был в отчаянии, принцесса, и так ждал, что ты сама позвонишь… Я ведь даже номера твоего не знаю, — посмотрев ей прямо в глаза, старался придать своему голосу максимум искренности.

Наблюдал, как на ее лице отражается целая гамма эмоций. От непонимания до гнева. Она явно хотела во всем разобраться, возможно, задать те же вопросы и матери, но… Я не мог позволить этому случиться. Чтобы почва для моей мести была идеальной, нужно было убедить Машу относиться враждебно к Лизе. Подорвать доверие между ними, заодно склонив дочь на свою сторону.

— Как ты вообще могла поверить, что я бросил вас? Разве ты забыла, как я любил тебя? — продолжал с болью в голосе. — Твоя мать просто лишила меня права быть рядом с тобой.

Маша смотрела на меня со смесью недоверия и замешательства. Ее брови сошлись на переносице, а губы дрожали, будто она изо всех сил сдерживала слезы.

— Но… она говорила по-другому. Ты не писал и не звонил, — тихо произнесла она, повторяя эти слова, словно мантру.

Я тяжело вздохнул, не вывозя подростковой истерики. Раздражение накатывало волнами. Она вообще не слышит меня что ли?

— И писал, и звонил, но она не звала тебя к телефону, удаляла мои сообщения, — оправдывался, аккуратно беря ее ладони в свои. — Да и сложно было это сделать из другого города и страны. Даже теперь, когда я прилетел, Данил и твоя мать не дали мне тебя увидеть. Они угрожали мне, и я так боялся окончательно тебя потерять. Не хотел навредить тебе…

Как же ей было трудно поверить в то, что я всегда любил ее и никогда не бросал. Но ведь это было именно то, о чем она мечтала. А когда даже взрослые люди рады обманываться, чего уж говорить о ребенке?

— Правда? — спросила она доверчиво, всхлипывая.

Крепче сжал ее ладони, пытаясь передать всю искренность своих слов.

— Конечно! Хочешь, пойдем в кафе? А потом можем даже ко мне поехать. Да вообще, если захочешь, можешь жить у меня.

— Давай, — кивнула она вытирая слезы, а ее лицо озарилось надеждой. — Я еще не обедала.

— Тогда едем, — расплылся я в широкой улыбке.

Все же Машка мозгами в Лизку пошла. Такая же недалекая и доверчивая. Но мне это было лишь на руку. Моя месть только начиналась.