Развод. В 40 лет жизнь только начинается

Глава 8

Отношения Марка и Анны медленно развивались. Он был нежен и внимателен. Интересовался ее самочувствием, ходил с ней на прогулки в парк, читал вслух книги о воспитании детей, хотя Анна, смеясь говорила, что это еще рано.

Он никогда не давил на нее, не требовал большего, чем она готова была дать. Просто был рядом. И для Анны это было целительно. Она снова училась доверять, открывать свое сердце.

— Ребенок сегодня толкался особенно активно, — как-то сказала она ему, положив его руку себе на живот.

Марк замер ожидая. Когда последовал новый толчок, его лицо озарила улыбка.

— Невероятно, — прошептал он. — Здравствуй, малыш.

Тем временем Сергей начал настоящую осаду. Он заваливал Анну сообщениями: извинялся, умолял о встрече, говорил о своих чувствах, которых, как оказалось, он не потерял. Он присылал огромные букеты цветов, дорогие подарки для будущего ребенка.

Однажды он подкараулил ее у подъезда.

— Аня, нам нужно поговорить! — он выглядел помятым.

— Сергей, все уже сказано.

— Нет! Я был слепым и глупым идиотом! Я все понял. Катя… она была ошибкой. Я ее выгнал. Я сейчас один. Хочу вернуться к тебе. К вам. Мы же семья!

— Семья не предает, — сказала она. — Ты сделал свой выбор. И я сделала свой. Я уже не та женщина, которую ты бросил. У меня другая жизнь.

— Это из-за того мужчины? — зло вырвалось у него. — Я слышал, ты с кем-то встречаешься.

— Это не твое дело. Просто пойми — мы с тобой больше не муж и жена. Мы будущие отец и мать одного ребенка. И только. Давай так и договоримся.

Она обошла его и вошла в подъезд. Сергей не пытался ее остановить. Он стоял, опустив голову, но сдаваться он не собирался. У него оставался последний козырь — его отцовство.

Через несколько дней он написал Анне. Не сообщение, а длинное, путанное письмо на электронную почту, умоляя о встрече. Просил дать ему всего час. Он назначил встречу в том самом маленьком итальянском кафе, где они когда-то отмечали их первую годовщину. Анна, после долгих раздумий, согласилась.

Сергей ждал ее за столиком в углу, том самом, где они сидели тогда. Был бледен и нервно теребил салфетку.

— Спасибо, что пришла.

— Ты хотел поговорить, — Анна села, положив сумочку на колени. Она была спокойна, и это спокойствие пугало его больше криков.

— Аня, я… Я не знаю, с чего начать. Я был идиотом. Разрушил всё самое ценное, что у меня было. Прости меня. Умоляю, прости. Дай мне шанс все исправить. Я всё осознал.

Он говорил страстно, глядя ей в глаза, ища в них хоть каплю былой нежности. Но находил лишь усталую печаль.

— Дай нам шанс, Аня. Ради нашего ребенка. Мы можем быть снова семьей. Настоящей семьей.

Анна медленно помешала ложкой в чашке с чаем.

— А что потом, Сергей? — спросила она, поднимая на него глаза. — Допустим, я поверю. Вернусь. А потом? Ты хотел динамики, ярких эмоций, вечной погони за чем-то новым. А что тебя ждет там, с нами? Пеленки, бессонные ночи, детский плач и полная смена всех приоритетов. Это рутина, Сергей. Как долго ты продержишься? Месяц? Два? А потом снова почувствуешь, что тебе не хватает драйва, и бросишь нас уже по-настоящему, оставив ребенку на память не фотографии с папой, а травму предательства?

— Нет! — он потянулся к ней через стол, схватив ее руку. — Я изменился! Клянусь! Понял, что все это — мишура. Настоящая жизнь — это ты. Это наш ребенок. Я буду другим мужем! Просто не отказывай сразу. Подумай. Пожалуйста, подумай. Ради всех тех лет, что мы были вместе. Мы же любили друг друга, Аня! Это не могло просто так исчезнуть!

— Хорошо, — тихо сказала Анна, высвобождая свою руку. — Я подумаю.

Вернувшись домой, она не спеша, будто совершая какой-то ритуал, достала с верхней полки шкафа большой фотоальбом, покрытый тонким слоем пыли. Она села на пол в гостиной, прислонившись спиной к дивану, и открыла его.

Вот они, молодые и безумно влюбленные, смеются в парке. Вот их свадьба, она в скромном платье, он смотрит на нее так, как будто она — единственное существо во вселенной. Вот медовый месяц в Крыму, загорелые и счастливые. Страница за страницей, год за годом — их общая жизнь проходила перед ее глазами. И Сергей на этих фотографиях был тем мужчиной, в которого она когда-то влюбилась. Нежным, надежным, ее Сергеем.

Она провела пальцами по его улыбающемуся лицу на фотографии. А может, он и правда осознал? Может, этот кризис был необходим, чтобы он наконец повзрослел? И разве она имеет право лишить своего ребенка шанса расти в полной семье, с отцом, который так его хочет? Ради ребенка… Неужели она должна дать ему этот шанс?