Развороченные черепа

Грохочет день. Кричат мобили.

Кругом и шумно и пестро.

Здесь халифат любви и гнили –

Цилиндр и красное перо.

Постылый сон. Открыта рана

И небо дымно розовей,

А на домов немом экране

Венок уродливых теней.

Но минет все и легче дыма

Пройдет и канет. Трудный ход

К вратам желаемого Рима

Тропой истоптанной ведет.

Пусть жизнь в истомности гримасы

Глядится в вечное трюмо

И в электрической кирасе

Хохочет наглый кинемо!

Я твой, опять твой, город осени,

К тебе пришел с полярных скал,

Где смутно-томен запах сосенный,

Где неуемен светлый вал.

Люблю напев твой электрический,

Трамваев жесткую игру

И плеск каналов элегический

И слитный говор ввечеру.

В душе пленительными тундрами

Простерлись яви и мечты,

А в сердце – бой; гремят полундрами

Воспоминания листы.

И до утра готов я алости

И синевы твоих огней

Пить до губительной усталости

В лесу поющих фонарей.

Все мнится сердцу увертюрою

И близок искрящийся снег,

Что кроет нас карикатурою

Звездисто-радующих рек.