Реагент

Глава 6

«Люцифер повернул голову, и их губы встретились. Мягкие, тёплые. Одно движение, побуждающее к ответу. Немой вопрос, на который просто не могла ответить ни чем иным, кроме как согласием… Нерасторопный поцелуй, становился настойчивее… Его руки легли на ее талию, притягивая… Момент, от которого голова начинала кружиться, а в лёгких не оставалось воздуха…»

Раз за разом Вики прокручивала этот момент в голове. На губах играла глупая улыбка, а все тело преисполняла небывалая легкость. Еще раз. И еще. Отчего внизу живота проходили приятные колики.

— Эй! — Мими активно замахала рукой перед ее лицом, силясь обратить на себя внимание. — Ты где витаешь?

— Я просто задумалась, — глупая улыбка никуда не делась, а на щеках продолжал выступать румянец, оповещая соседку о том, что у обладательницы такого вида настроение сейчас более чем приподнятое.

— Да уж я вижу, — хмыкнула себе под нос демоница. — И кто же причина твоих дум? — сложив руки вместе и уместив на них свой аккуратный подбородок, Мими была готова внимать интереснейшему рассказу по завоеванию сердца юной Уокер.

— Не говори глупостей, — Вики постаралась придать выражению более безразличный вид, но выходило, откровенно говоря, плохо.

Сдавшись под пристальным взглядом соседки, Вики подняла две руки, признавая свое поражение.

— Хорошо, хорошо. Но расспрашивать подробно меня ты не будешь.

— Хочешь оставить меня без сочных деталей? — притворно расстроившись Мими добавила. — Валяй уже.

Все же, разумно решая не раскрывать всех карт перед соседкой, Вики начала.

— Как думаешь, а поцелуй может что-то значить?

Скептически посмотрев на собеседницу, демоница все же решила уточнить.

— Сладкая, только не говори мне, что ты…

— Нет. Я просто. Такое чувство, знаешь. Что-то странное. Ощущаешь себя особенной, — мысли хаотичным потоком метались по голове, сбивали с толку, мешая описать нечто новое, зародившееся где-то глубоко внутри.

Мими мечтательно прикрыла глаза, улыбнулась.

— Ммм. Похоже наш ангелок вскружил тебе голову, — протянула она.

— Он как костер, на котором я согласна сгореть.

Образ демона снова возник в голове. Сильные руки, неизменная ухмылка, легкая щетина. Татуировки на его теле, полный рисунок которых, она пока так и не увидела. Его глаза то ли гипнотизировали, то ли просто приковывали к себе и не давали оторваться, держа тебя в своем плену, да и что греха таить, смотря в них, она согласна там оставаться.

— Полегче, подруга. Если кто-нибудь узнает, сама понимаешь.

— Но ты ведь никому не скажешь?

Мими пожала плечами.

— Как знать. У меня длинный язык, — выждав небольшую паузу, демоница продолжила. — Ты же знаешь, мне слишком сильно нравится твоя задница, чтобы собственноручно отправлять ее на эшафот.

— Эшафот? Я думала это только россказни для устрашения.

Лицо Мими вдруг стало серьезным, каким оно редко бывает.

— Как тебе сказать и да, и нет.

— То есть?

— Не могу сказать точно, я была совсем маленькой, но отец рассказывал…

«Несмотря на огромные размеры, в помещение было чересчур душно. Вся громоздкость и показная официозность давили и слегка нервировали демона, но Мамон умел держать себя в руках, тщательно скрывая при этом истинные эмоции. Паршивый спектакль, в котором они же и являются актерами. К чему все это? Даже непризнанным понятно, что ждет двух бедняг, коим не посчастливилось оказаться замеченными.

Придать суд огласке в назидание остальным. Заставить бояться. Ведь именно страх верховенствует над всем остальным, заставляет слушаться и быть послушными.

«Идиоты.»

Страх безоговорочно силен, но даже он падает ниц пред таким высоким чувством, как любовь. Любовь к друзьям, к власти, к деньгам, к свободе, к другому человеку или существу высшему. Разная, но в то же время одинаково вскруживающая голову всем. Что, как не любовь делает слабого сильным, трусливого — смелым, а умного — глупцом?

Так и сейчас демон ощущал себя, как и всех присутствующих в этом зале, глупцами. Они собирались судить двух высших, только лишь за любовь друг к другу.

Огромная зала, посреди которой располагаются вершители судеб виновных. Справа восседают херувимы и престолы, слева — власти и демоны высшего порядка, посередине словно орлы возвышаются серафимы.

— Самаэль, Адмирон. — слегка склонив голову в бок, Мамон занял отведенное ему место за общей трибуной.

— Мамон, вот уж не ожидал вас сегодня увидеть. Стали поговаривать о вашем шатком положении, то и гляди Сатана разжалует своего давнего советника.

— Видеть здесь столь молодого и чересчур амбициозного юношу вместо Родента, как по мне, тоже не слишком разумно. В конце концов не стоит забываться, Винчесто, я все еще продолжаю занимать свой пост.

— Время идет, а власти со временем свойственно меняться.

Самаэль оставался безучастным, вероятно, ему, как и Мамону, происходящее не приносило никакого удовольствия.

— Хотят казнить их перед глазами учеников? — подал голос не самый разговорчивый демон.

— Почему же? Не только учеников. Взгляните, Самаэль, как много народу собралось, — Винчесто указал рукой на заполняющую помещение толпу.

Тот покачал головой.

— Он этого не заслужил, — сухо произнес Самаэль.

Мамон усмехнулся.

— Хочешь сказать, она заслужила?

— Она ангел, — тон демона оставался неизменным.

— И что с того? Подумай сам, мы собираемся судить мужчину и женщину всего лишь за их плотское влечение друг к другу.

— Думаю, тут, Мамон, вы заблуждаетесь. Я почти уверен, что это куда больше простого плотского влечения.

— Как бы то ни было, это им не поможет, — подытожил Самаэль.

Процедура слушания всегда происходила одинаково. Сначала выступала сторона ангелов. Честь представлять белокрылых выпала подающему большие надежды Престолу Фенцио. Демоны тоже наблюдателями в сторонке не сидели и так же демонстрировали пополнение в своих рядах. Их сегодня представлял молодой и явно умный не по своему возрасту Винчесто.

Массивные двери отворились. Закованные в кандалы и в сопровождении стражи, в залу вошли обвиняемые. Дагон — один из стражников при дворе Сатаны. Асалия — девушка ангел, что еще совсем недавно входила в число сестер госпиталя.

В отличии от Дагона, Асалия держалась куда менее уверенно. Тяжелые цепи уже успели натереть нежную девичью кожу, оставляя за собой красные следы. Она вынужденно совершала небольшие остановки, но затем снова шла вперед. Пару провожали сотни глаз и множество перешептываний.

— …Асалия, как же так? Поверить не могу…

— …Это все этот демон…

— …А я давно говорила, ветреная она…

Как только пара оказалась в центре, голоса стихли.

— Да начнется суд над Дагоном — сыном Карнивана и Асалией — дочерью Малиса. Обвиняемые были увлечены в нарушении закона Неприкосновения. Сегодня мы с вами в праве решить их судьбу, даруя прощение или же заслуженно покараем их!

Фенцио встал со своего места и прошел вперед.

— Как уже нам сказал Йор, сегодня мы вершим суд над Асалией и Дагоном. Был нарушен священный закон Неприкосновения. Разумеется, речи ни о каком прощении быть не может. Асалия добросовестно выполняла свой долг, спасала жизни, но, к сожалению, не смогла удержать себя от такого срама и постыдства. Асалия, казалось бы, этот невинный цветок, предалась разврату с демонским отродьем именуемым Дагоном, — Фенцио даже не старался скрывать свое раздражение по отношению к противоположной стороне.

— Даже при всем уважении к тебе, Асалия, наказание должно быть применено в равной степени к обоим.

— Сукин сын.

Престол обернулся в сторону закованного демона.

— Что ты только что сказал?

— Что ты сукин сын.

Фенцио хмыкнул.

— Значит ты у нас смелый. Не боишься умереть? Достойно, но что скажешь, когда на плахе окажется ее голова. — Престол кивнул в сторону Асалии.

— Ааа! — демон резко подался вперед из-за чего золотая нить стягивающая его крылья впилась еще глубже. — Знаешь, что с тобой будет, если с меня сейчас снимут цепи?

— Уверяю тебя, этого мы не узнаем.

— Дагон, пожалуйста. Не нужно, — ее голос, дрожащий голос, и земля уходила из-под его ног. Демон покорно отступил.

Теперь, будто выждав тот самый момент, со своего места встал Винчесто.

— Только посмотрите на это! — восторженно воскликнул он, расставив руки и проходя вперед, тесня своим присутствием Фенцио.

— Я вообще-то еще не закончил. — возмутился ангел.

— Уверяю вас, Престол Фенцио, ваша позиция нам более чем ясна.

— Но… — он посмотрел через плечо на серафимов в поисках поддержки, но не найдя желаемого покорно вернулся на место, проклиная про себя еще одно демонское отродье.

— Я считаю, что наш с вами суд не честен.

Не выдержав столь вопиющего поведения, Серафим Кроули все же приподнялся со своего места.

— Немедленно объяснитесь, Винчесто.

— Достопочтенный Кроули, вы, как и, наверняка, многие другие, находящиеся в этом зале, заметили отношение этого отважного мужчины к нежной Асалии.

— Что вы хотите этим сказать?

— Полагаю, эти двое моно и реагент. Так или иначе их тянуло бы к друг другу силами, куда более высшими.

— Это только лишь ваше предположение, Винчесто.

— Отнюдь, Серафим Кроули. Есть прямое доказательство. Мне стало известно, что сегодня камера в которой держали Дагона оказалась незапертой, но как мы можем с вами видеть он не сбежал, а все потому, что у камеры Асалии стража дежурила вдвое больше обычного. Уверяю вас, если бы не ускоренная регенерация, на его лице сейчас красовалась куда больше ссадин.

Побитый вид заключенного не новость, но после маленького рассказа Адмирона, разбитая губа и пара хороших синяков под правым глазом, приобрели другое значение.

Кроули возмутился еще больше.

— Хотите сказать, вы надоумились устроить побег заключенному?!

— Исключительно ради эксперимента. К тому же, как видите, он себя оправдал.

— Вы понимаете, что вас за это ждет?!

— Надеюсь всеобщая признательность, ведь благодаря мне суд будет честным, и наши с вами души останутся чисты.

— Что же вы предлагаете, Адмирон Винчесто? — задал вопрос Торендо.

— Разумеется закон Неприкосновения нарушен и наказание не избежать. Поэтому я предлагаю сослать их на Землю, заблаговременно стерев при этом память.

— Предлагаете ссылку вместо казни?

— Не просто ссылку. Мы разошлем их в разные части света. Это не станет проблемой для таких прочных уз, как узы моно и реагента. Кажется, на Земле люди называют такие встречи судьбой. В противном случае эти двое падут напрасно.

Идею восприняли с восторгом далеко не все, а потому как происходило и обычно решали все голосованием. Девять судей и один приговор. С перевесом в два голоса осужденных было принято лишить крыльев и сослать на Землю.»

— Ого. Хочешь сказать, если бы не Винчесто их бы казнили?

— Дорогуша, он пошел ва-банк, понимаешь? Если бы он тогда просчитался, — Мими раздраженно дернула плечом. — сам бы лишился головы.

Следом за одним вопросом возник и другой.

— Твой отец и Винчесто недолюбливают друг друга?

— Недолюбливали. Н-даа. Винчесто метил на место отца, к слову, у него это все-таки получилось…

Всего на мгновение Вики показалось, что в ее голосе проскользнула грусть. Вероятно, потому что все же это было давно, ну или скрывать эмоции дано от природы всем высшим.

— В тот день мой отец его зауважал.

— Так вот она какая, история многовековой дружбы.

— Ну не дружбы, но чего-то в этом роде.

Пухлые губы касаются его щеки, и от неожиданности он поворачивает голову в ее сторону. Это однозначно было его главной ошибкой. Хотя, может привести ее туда уже само по себе было огромной ошибкой? А чего он ждал? Что там они смогут задушевно поговорить о родителях? Не лучшая тема. Для него уж точно.

Ох. Какая же она сладкая. А то, как ее тело податливо реагировало на его прикосновения… Всего лишь поцелуй, но и этого оказалось достаточно, чтобы испытать внутри целый ураган противоречивых эмоций. С одной стороны здравомыслие, с другой дикое желание.

— Люцифер, может достаточно уже?

Нещадное светило палило так, будто намеревалось сжечь на Небесах все живое. Неприятный, липкий, зловонный пот стекал по молодому телу, а плотно прилегающая белая форма и вовсе перекрывала доступ к кислороду.

— Еще два круга.

— Еще круг и на крылоборстве из демонов будешь только ты один. Мы устали, — взмолился Ади.

— Черт бы вас побрал, ладно. На сегодня все. Сворачиваемся!

Прохладный душ расслаблял. Люцифер прикрыл веки.

« — Вернешься сюда со мной позже? Одна точно не смогу.

— Вернусь.»

Он резко распахнул глаза.

— Вон из моей головы, Непризнанная. — шепотом произнес демон.

Соприкоснувшись лбом со стенкой в душевой, он снова попытался расслабиться, выбрасывая ненужные мысли из головы.

« — Единственное, что действительно нас волнует, так это собственные желания.

— Мы не ангелы и уж тем более не смертные, чтобы стесняться их. Да, девчонка непризнанная, но это пока.

— Подумай сам, какую сторону она может занять.

— Приложи немного усилий и это будет нужная тебе сторона, и никакой закон Неприкосновения не сможет помешать тебе.

— Просто подумай, как ты хочешь распорядиться дарованной тебе вечностью.»

— Да чтоб вас всех.

Ни душ, ни отрезвляющая прохлада не помогали. Все его мысли крутились только вокруг этой непризнанной. Выйдя из кабинки и заблаговременно обмотавшись полотенцем, он уселся на невысокую скамейку стоящую в раздевалке.

«Резкая вспышка света, и на секунду все становится абсолютно белым, и в следующую секунду мир резко начинает принимать краски, раньше недоступные глазам.

— Какого хрена?! — он отталкивает от себя девушку, из-за чего та падает на траву, пачкая всю одежду.

— Эй! — возмущается она.

В следующий момент все снова становится черно-белым. Демон пытается проморгаться, но ничего не выходит. Он бросает взгляд на Уокер, отряхивающуюся от травы. И осознание, подобно ведру со льдом, падает на его голову. Она — его реагент.»

— О чем задумался? — Ади присаживается рядом с ним.

— О том, насколько хреново устроен этот мир.

— Плохой день?

Люцифер хмыкнул.

— Плохой век. Расскажи, какого это было.

— Ты о чем?

— О твоей встрече с реагентом.

— Зачем тебе?

— Считай, мне вдруг стала интересна твоя личная жизнь.

— Это не слишком радужная история…

«Проблемы с принятием себя. Такого, какой ты есть. Стесняешься, ненавидишь, презираешь. Затяжная депрессия, самобичевание, самоуничтожение. Тонешь в сомнениях, в несоответствующей ожиданиям реальности. Еще чуть-чуть и ты захлебнешься, и уже никто не сможет тебе помочь. Стереотипы, общественные предрассудки, осуждение со стороны… Якорь тянет тебя все глубже. Все такое серое, такое неживое.

«Гей. Я гей.» — раз за разом Ади прокручивал эту мысль в своей голове.

«Нет. Они не поймут, не примут… Черт, мне от самого себя противно.» — он судорожно запускает пальцы в волосы и утыкается лицом в колени.

Сейчас его не найдут. Это место надежно спрячет любого от посторонних глаз. Заброшенная часовня, в которую даже свет через разноцветную мозаику проникал с трудом. Эхом по помещению разносились тихие всхлипы.

— Я урод, урод, — и снова предательские слезы, текущие из глаз.

Ади был один в плену беспросветной печали.

— Здесь есть кто-то? — раздался голос в пустоте.

Демон тут же притих. Он не хотел быть застуканным в таком жалком виде.

— Эй.

В освещаемую часть часовни, вышел высокий парень облаченный в белую одежду. Очевидно, он слышал всхлипы и даже пришел на их звук.

Стыд накатил с новой силой.

— С тобой все в порядке? Может тебе нужна помощь? — обратился к нему ангел.

— Нет. Проваливай откуда пришел, — буркнул Ади и снова уткнулся лицом в колени. Даже если этот паренек и решит что-то разболтать, он просто станет все отрицать.

— А ты не слишком вежливый, — ангел подошел к нему и присел рядом с ним на потресканный от времени кафель. — Знаешь, всем бывает нужна помощь, — ангел положил руку на его плечо, но Ади тут же сбросил ее.

Голосом, полным раздражения, хотя, скорее отчаяния проговорил.

— Ты, похоже, на редкость тупой.

Казалось парня это совсем не задело.

— Ага, — кивнул он. — А ты, похоже, вежливый. Я Сэми.

— Ади. — неохотно ответил демон.

— Расскажешь, что случилось?

Но Ади только отрицательно покачал головой.

— Уверен?

— Абсолютно.

— Знаешь, мы можем и просто поговорить, — предложил Сэми.

— Зачем тебе это? — только теперь Ади поднял на него свои глаза и смог разглядеть лицо столь настойчивого собеседника. Его нос, скулы, добрую улыбку, играющую на розовых губах, темные пряди волос, спадающие на лоб, и серые глаза. Ангел был красив.

Сэми пожал плечами.

— Не знаю. Просто чувствую, что тебе сейчас нужна помощь. Нужен друг.

— Боюсь, ты мне не поможешь. — Ади опустил свой взгляд.

— Возможно, но выслушать смогу.

— Я гей, — впервые он произнес это вслух, впервые признался в этом. Ади уже успел приготовиться, ожидая ответной реакции и насмешек, но их не последовало.

— И что? — спокойно спросил Сэми.

— Ты не расслышал? Я гей.

— Я понял это еще с первого раза. Это проблема?

Ади чуть не подавился воздухом.

— Да.

Сэми улыбнулся.

— Почему?

— Да потому что я гей! — уже намного громче произнес Ади.

— Это для тебя проблема?

Казалось, ангел совершенно его не слышал.

— Проблема. Что скажут остальные? Я стану посмешищем.

— А почему тебя так волнует, что скажут остальные? Неужели чужое одобрение важнее собственного счастья?

Ади ничего не ответил.

— Послушай, я гей, но это не делает меня плохим другом или плохим ангелом.

— Ты гей? — с сомнением спросил рыжий демон.

— Верно. И что, я стал противен тебе сейчас?

— Нет.

— Нет жизни хуже, чем жизнь ради чужого одобрения. Несчастнее участи не придумаешь.»

— Даа, в тот день мы еще очень долго разговаривали. Оказалось, Сэми набрел на эту часовню совершенно случайно.

— Ты стеснялся того, что гей? — переспросил Люцифер.

— Бисексуал, если быть точнее, — поправил его Ади. — но да стеснялся. Сэми помог мне понять и принять это. Посмотреть на мир по-другому во всех смыслах. Никогда не знаешь, когда тебе на голову свалится реагент.

— Это точно.

— Адмирон Винчесто, пришел ответ. — своей изуродованной лапой гаргулья протянула конверт.

— Благодарю, Кхорн. Дальше я сам, — разворачивать и читать содержимое при слуге Винчесто не стал.

— Будут еще пожелания, господин?

— Нет, можешь идти.

Поклонившись, Кхорн засеменил к выходу. Как только дверь за ним закрылась, Винчесто развернул конверт. Ее слог и почерк он узнал сразу.

«Адмирон Винчесто, хочу выразить вам свою признательность. В последнее время стало происходить слишком много странного. Разумеется, все держится в строжайшем секрете. Исчезновения и покушения на мою дочь неспроста. Думаю, они связаны. Я догадываюсь, где смогу найти ответ. Держите меня в курсе. У меня будет личная просьба, присмотри за моей дочерью.

Ребекка.»

Письмо вспыхнуло сразу же после того, как Винчесто прочел его.

— Года идут, а ты все также немногословна…

«После суда наказание привели в исполнение. Помилованные, но лишенные крыльев и сосланные на землю. Теперь они падшие. В сравнении с вечностью в небытии, это подарок. Теперь у них появилась возможность начать жизнь с чистого листа, не опасаясь запретов. Мисселину это успокаивало слабо. Всю процессию ее душили слезы, а под конец сил плакать уже не осталось. Лишь воспаленные красные глаза, полное отчуждение и молчание. Беспокоясь за ее состояние, Геральд взялся сопроводить ее до комнаты.

— Адмирон Винчесто! — послышалось из-за спины.

Демон обернулся и снова увидел ту самую непризнанную с золотистыми волосами.

— Ребекка, — улыбнулся он.

— Только не пытайтесь сейчас поясничать, — она была на взводе.

— Уверяю вас, если бы я захотел пытаться, мне бы не пришлось. Я вижу, вы чем-то недовольны, — столь дерзкое обращение с ее стороны ему не понравилось.

— А вас все устраивает? — продолжила Ребекка.

— Более чем, а вас похоже нет.

— По вашему мнению, это нормально?

— Это лучше казни, мисс Уокер.

— Я миссис Уокер.

— Чудесно, миссис Уокер. Очевидно, вы еще слишком плохо осведомлены о том, как здесь все устроено, но я дам вам совет на будущее. Постарайтесь вести себя более сдержано, потому что в следующий раз вам может попасться не такой добрый демон как я. — голос подобно стали разрезал воздух.

— Угрожаете мне?

— Предупреждаю. Если это все, то тогда…

— Не все, — опередила его Ребекка.

— Тогда я весь во внимании.

— Почему вы это сделали?

Демон снова улыбнулся.

— Возможно, я посчитал это правильным.»

— Если бы я тогда знал, насколько удивительной женщиной ты окажешься… — откинувшись на спинке стула, Винчесто прикрыл глаза, придаваясь приятным воспоминаниям.

« — Хочу предупредить сразу, я не юная девушка, за которой можно взять и приударить.

Демон рассмеялся.

— Плохого же ты обо мне мнения. — чем больше он проводил времени с Ребеккой, тем меньше ему хотелось с ней расставаться. Она мужала и крепла на глазах.

— На Земле у меня остался муж и дочь. Я люблю их.

— Ты веришь в судьбу?

— Только в то, что она несправедлива. Человек сделавший это со мной не понес заслуженного наказания и, судя по всему, уже не понесет.

Лицо Винчесто вдруг стало серьезным.

— Все рано или поздно понесут наказание. Для этого есть мы.

Ребекка хмыкнула.

— Мой личный дьявол? — с усмешкой произнесла она.

— Мне нравится как это звучит из твоих уст.»

Очередной стук в дверь и Винчесто выныривает в реальность. В холодную реальность где она далеко.

— Да?

Дверь открывается и на пороге появляется Люцифер.

— Нужно поговорить.