Реалрпг почти альтистория

Глава 17

Второй раз Витя смог посетить семью Ефремовых только в первой половине воскресного дня 13-ого марта. Встретившая его у порога Таисия Иосифовна имела встревоженный и усталый вид, сразу стало понятно, что дома у них не всё в порядке.

— Здравствуйте, Таисия Иосифовна, я приехал, как и обещал Ивану Антоновичу.

— Здравствуй, Витя, он очень нездоров и боюсь, что не сможет тебя принять, — она увидела, как изменилось лицо юноши — тревога сменилась напряжённым размышлением и закончилась выражением решимости на лице.

— Если вы позволите, я хотел бы всё-таки увидеть Ивана Антоновича, возможно, смогу ему помочь.

Посмотрев на спокойное целеустремлённое лицо молодого человека, она не решилась запретить ему увидеться с дорогим для неё человеком: Проходи в спальню, Иван Антонович сейчас не спит.

Пройдя в спальню Витя увидел полусидящего на кровати писателя, лицо его было осунувшимся с тёмными кругами под глазами, хриплое дыхание и неровные удары сердца дополняли картину — да, основоположник тафономии был очень плох и наш герой понял, что так просто он отсюда не уйдёт.

— Доброе утро, Иван Антонович.

— Здравствуй, Витя, рад тебя видеть, — он отложил в сторону книгу.

— Я вижу, вам нездоровится, разрешите мне попытаться помочь, иногда это у меня получается.

— Я уже видел чудеса в твоём исполнении, так что, действуй. Что тебе для этого нужно?

— Только помыть руки и контакт с кожей напротив сердца.

— Хорошо, — больной кивнул. — Тася, покажи “врачу”, где можно помыть руки.

Показав ванную и полотенце, жена вернулась к больному мужу: Ты думаешь, он сможет чем-то помочь?

— Во-первых, как ни странно, да, во-вторых, я полагаю, что он нас сейчас слышит.

Сев на стул около кровати, Витя положил правую руку на грудную клетку напротив сердца: Диагностика!

Развернувшаяся объёмная картина показала, что основные проблемы, как и ожидалось, с сердцем и лёгкими, повреждения мышечной ткани, рубцы: Регенерация!

Таисия Иосифовна с тревогой наблюдала за мужем и за сосредоточенным и, одновременно, отрешённо-задумчивым лицом этого странного юноши. Напряжённая тишина, нарушаемая лишь хриплым дыханием мужа, продолжалась минут двадцать.

— Для первого раза достаточно, — “врач” убрал руку с груди больного и его лицо оживилось. — Если вы позволите, в следующий раз я приду через неделю.

Витя встал со стула с очевидным намерением уйти.

— Как ты, Ваня? — жена с беспокойством обратилась к мужу, хотя и видела, что его дыхание стало спокойнее, а лицо слегка порозовело.

— А ты знаешь, Тася, лучше, гораздо лучше, пожалуй, так хорошо я себя уже давно не чувствовал. А ты, Витя Белов, неужто собрался уходить, болезнь меня не прикончила, так хочешь, чтобы мы с Тасей умерли от любопытства? Подожди, пожалуйста, несколько минут в кабинете, пока я соберусь, там есть на что посмотреть.

Пройдя в кабинет Витя невольно услышал разговор супругов: Неужели ты собрался вставать, только что был, краше в гроб кладут.

— Ты напрасно тревожишься, мальчик совершил настоящее чудо, я чувствую себя отлично.

— Это он по сравнению с тобой мальчик, а так крепкий спортивный парень.

— Не придирайся к словам, Тасенька, всё, я встаю.

Через десяток минут, посетив ванную, Иван Антонович застал Витя разглядывающим коллекцию минералов: Интересуешься минералогией?

— Эта коллекция, первая, которую я увидел в своей жизни, а из геологии я изучал только строение Земли, когда пытался понять, почему я всегда знаю направление на стороны света. Разобрался, почему Земля имеет магнитное поле, чем магнитное склонение отличается от наклонения, прочёл про флуктуации магнитного поля, локальные возмущения, когда встретились неизвестные мне тогда физические и математические термины, разобрался и с ними. И, в целом, по поводу своих способностей к ориентированию пришёл к тому же выводу, к которому вы пришли сразу, — Витя обратил внимание, что в кабинет зашла и Таисия Иосифовна.

— С ориентированием, допустим, более или менее понятно, а чем ты себе объясняешь способность к лечению? — собеседник терпеливо дождался окончания Витиного монолога.

— Насколько мне известно, работа человеческих органов и, в первую очередь, мозга сопровождается электрическими сигналами, по-видимому, я могу как-то на них влиять и помогаю чужому организму совершать правильные действия для его излечения. Это похоже на психофизиологию в вашей книге.

— Не значит ли это, что если записать точными приборами выданные тобой сегодня электрические сигналы и потом повторить на меня их воздействие, то будет достигнуто аналогичное лечебное воздействие? Кстати, когда ты прикасался к моей коже рукой, я действительно почувствовал покалывание, как от статического электричества. Это означало бы настоящую революцию в медицине! Конечно, нужны тщательные исследования и многочисленные точные эксперименты, но перспективы грандиозны.

— Ваня, мне кажется, ты слишком возбуждён из-за улучшения самочувствия, вполне возможно временного. Давай подождём окончательного результата, и тогда можно будет думать, что делать, — вмешалась Таисия Иосифовна.

— Мне немножко не нравится, что исследовать будут меня и эксперименты ставить надо мной, поэтому у меня есть одна просьба — никому ничего не говорить о случившемся до тех пор, пока я не стану взрослым и сам не приму решение.

— Я думаю, что мальчик прав, — поддержала Витю хозяйка.

— Да, действительно, я погорячился в обоих смыслах, страшно представить в чьи руки можно попасть. По существу вопроса — о возможностях и эффективности, могу сказать по личным впечатлениям, что они выше всяких ожиданий, а меня ещё критиковали в “Лезвии”, что способности главного героя слишком велики и неправдоподобны, — учёный уже успокоился и осознал последствия распространения информации для подростка. — Кто ещё осведомлён о твоих способностях?

— Только мои родители.

— Тебе приходилось ещё кого-нибудь лечить?

— Да, несколько человек, но всё было сделано так, что они ни о чём не подозревают.

— Что об этом думают твои папа и мама? — поинтересовалась Таисия Иосифовна.

— Они считают, что я мутант.

Супруги переглянулись, и Витя понял, что они согласны с его родителями.

— Мужчины, уже час дня и пора обедать, я сейчас накрою стол, — засуетилась хозяйка и, не услышав возражений, направилась на кухню.

— Если я не ошибаюсь, то в прошлый раз ты пришёл не с единственной целью сообщить о своих способностях.

— Вообще-то, я собирался поговорить о коммунизме. Началось всё с разговора об артелях с учительницей обществоведения, — и Витя рассказал о заданном им вопросе, неудовлетворившем его ответе, про прочитанные книги по политэкономии и свои расчёты, показавшие техническую невозможность удовлетворить даже некоторые, известные Вите потребности. — Но за десять дней до моего первого визита я прочёл в “Лезвии бритвы” об Иване Гирине, чьи способности показались мне похожими на мои, и в прошлый раз начал разговор с этого.

— Ты совершенно прав в том, что удовлетворить неограниченные материальные потребности невозможно, просто не хватит ресурсов планеты, другое дело потребность в познании, в самосовершенствовании, для движения в этом направлении ограничений нет. Заявление Хрущева о построении коммунизма к 1980-ому году в утилитарном, материальном смысле не только не реалистично, но и придаёт неправильный вектор развитию в целом и общественной мысли в частности. Обманутые ожидания приведут как к сомнению в компетентности государственной власти, так и неверию в возможность построения коммунизма в принципе.

Что касается самосовершенствования, — подумал про себя Витя, — то два последних года я только этим в основном и занимаюсь, и мне это нравится.

— Ваня, Витя, мойте руки и садитесь за стол, — Таисия Иосифовна закончила приготовления к обеду.

Во время обеда в ответ на вопросы о его обычных занятиях Витя рассказал о том, что учебный материал по большинству предметов за 9-ый класс, а по некоторым и за 10-ый он уже выучил, и на уроках читает новые учебники или научные книги. В оставшееся от работ по дому время постоянно тренируется, бегает, занимается на спортивных снарядах или без них.

О своих планах на будущее сказал, что ещё не определился, специальных же знаний у него больше всего по медицине. Спросили его и об исцелённых — рассказал о парализованной девочке с переломом позвоночника, которая сейчас вполне здорова, опять заметил переглядывание Ефремовых. Договорились, что Витю будут ждать в следующее воскресенье.

Закрыв за мальчиком дверь, Таисия подошла к сидящему на стуле мужу и положила руки ему на плечи, — я не ошибусь, если скажу, что когда он рассказывал об излечённой девочке, ты подумал о том же, что и я?

— Если ты о Жирове, то да.

— Сколько лет Николай прикован к инвалидному креслу?

— 20, и нам из-за взаимных болячек до сих пор не удалось встретиться, если улучшение моего здоровья всерьёз, то встреча состоится обязательно. Но я так понимаю, что ты имеешь в виду не только встречу.

— По твоим же рассказам, будучи парализован, он не только не пал духом, но и выполнил огромную научную работу, неужели такой человек не имеет права достойно встретить финишную часть жизни?

По дороге домой в электричке наш герой получил сообщение о повышении уровня:

Уровень увеличен на 1, всего 14

Дома недовольная мать не разрешила вылечить Вове синяк, объяснив, что иначе он не будет учиться на собственных ошибках. По её виду Витя понял, что предстоит неприятный разговор, так и оказалось: Сегодня к нам приходил участковый, еле-еле уговорила его не привлекать тебя за мелкое хулиганство. Скажи, кто тебя заставлял делать стойку на руках на перилах балкона Петра Сергеевича?

— Во-первых, не на руках, а на руке, во-вторых…

— Ещё того хлеще, тебе мало было ноги? — мать не дала ему договорить.

— Во-вторых, там всего лишь третий этаж, в-третьих, никто меня не заставлял, просто Ленка не верила, что я смогу это сделать, — закончил он свою речь.

— В последнее время я считала, что недооцениваю твой ум, а иногда мне кажется, что переоцениваю. Относительно Лены, понимаешь, девочки в этом возрасте могут быть не вполне адекватны, и прошу тебя проявлять больше здравомыслия и не поддаваться на их подначки, во всех смыслах. Надеюсь, ты меня понимаешь?

— Думаю, да.

— Есть хочешь?

— Спасибо, я пообедал у Ивана Антоновича.

— Кто это?

— Иван Антонович Ефремов, он ещё “Туманность Андромеды” написал, может быть, ты о нём слышала. Живёт в Москве.

— Конечно, слышала. У нас в больнице недавно девочки стажёрки обсуждали его новую книгу “Лезвие бритвы”, там была какая-то чушь про главного героя, который лечил чуть ли не силой мысли, — она запнулась, посмотрев на сына. — Как ты с ним познакомился и вообще его нашёл?

— Нашёл по горсправке и пришёл к ним на квартиру, он живёт вдвоём с женой, Таисией Иосифовной.

— И что, всемирно известный писатель впустил тебя в квартиру и стал с тобой разговаривать?

— А почему бы и нет? Он, кстати, и всемирно известный учёный, основоположник новой науки, тафономии, отличный дядька, между прочим, только старый.

— О чём вы с ним разговаривали?

— О психофизиологии, о коммунизме и, только ты, мама, не волнуйся, мне во вторую встречу пришлось его слегка подлечить. Я ещё в документальной книге Ивана Антоновича “Дорога ветров” прочёл, что у него проблемы с сердцем.

— Похоже, что в следующий раз, как только ты скажешь “не волнуйся”, проблемы с сердцем будут у меня.

— Не волнуйся, я их вылечу.

— Да, с тобой не соскучишься, надеюсь, в этот раз обойдётся без переезда.

— Мама, они прекрасно понимают ситуацию и не будут ничего делать мне во вред.

Затем мать расспросила о том, как выглядят квартира и жена Ефремова, чем Витю кормили, и на всё получила обстоятельные ответы.

Следующий визит в квартиру писателя состоялся по плану, в следующее воскресенье 20-ого марта. Встретили Витю очень тепло, но вид Ивана Антоновича ему не понравился, неделю назад, когда они расставались, учёный выглядел лучше. Если бы не опыт нескольких успешных исцелений, Витя бы решил, что его действия дают лишь временный эффект, значит, сердцем и лёгкими проблемы больного не исчерпываются.

После взаимных приветствий целитель мягко остановил ряд накопившихся к нему вопросов и предложил сначала провести оздоровительный сеанс. Получив согласие, приложил руку к груди, прилёгшего на кровать больного, Диагностика!

В этот раз начал внимательно просматривать все основные системы изрядно изношенного организма, обнаружил проблемы с суставами, сосудами, камни в почках и желчном пузыре и понял, что в первую очередь нужно привести в порядок почки и печень, но начать решил с камней. Удаление! На этот раз никаких тонких трубок не образовалось, камни просто превратились в жидкость, точнее мелкодисперсную взвесь в жидкости и времени и сил заняло немного. Сосредоточился на почках, Регенерация!

В общей сложности сеанс занял сорок одну с половиной минуту и закончил его Витя достаточно бодрым, но голодным. Слабости не было, причина, скорее всего, возросшая выносливость.

— Я закончил.

Кивнув и поблагодарив, Иван Антонович немедленно направился в туалет, очевидно, что после работы целителя необходимо было избавиться от продуктов метаболизма.

— Таисия Иосифовна, извините, но мне нужно что-нибудь съесть.

— Конечно, конечно, пойдём быстрее на кухню.

Сполоснув там же руки, Витя за пять минут смолотил несколько бутербродов и два стакана кефира.

— После прошлого сеанса мне казалось, что я с молодости так хорошо себя не чувствовал, но теперь я понял, что действительно хорошо мне сейчас, — заявил вошедший на кухню Иван Антонович. — Всю прошедшую неделю я с удовольствием работал над своей новой книгой.

— На самом деле, в прошлый раз я помог вашему организму вылечить только самые тяжёлые симптомы, и за прошедшую неделю ваше состояние немного ухудшилось, потому что не были устранены все причины болезни. Сейчас же основное сделано, и понадобится ещё только один сеанс для окончательного излечения.

— А у тебя, Витя, как прошла эта неделя? — спросила хозяйка.

— В целом, как обычно, единственное, мама сказала, что участковый хотел привлечь меня за мелкое хулиганство.

— А что ты сделал?

— Да это Ленка меня спровоцировала, речь шла о том, как страх может влиять на действия людей, она привела пример, что по доске в комнате человек пройдёт не оступившись, а с той же доски над пропастью запросто свалится. Я сказал, что не вижу принципиальной разницы, а она, что это пустая болтовня с моей стороны. Тогда я сделал стойку на одной руке в комнате и постоял 10 секунд, а потом, то же самое, на перилах балкона, кстати, она сама испугалась.

— Какой там был этаж?

— Третий.

— Это не та ли девочка, которая назвала тебя Зорким Глазом? Витя, понимаешь, девочки в этом возрасте могут совершать не совсем разумные поступки, — Таисия Иосифовна остановилась, заметив, что мальчик начал улыбаться. — Ты что-то хочешь сказать?

— Вы говорите то же самое, что и моя мама.

— Это не отменяет того, что они обе правы, с другой стороны, когда ещё совершать смелые поступки, как не в молодости, но рисковать имеет смысл ради какой-то цели, а не ради самого риска.

— Не было там никакого риска, потеряй я равновесие, то просто повис бы на перилах, а даже если бы и сорвался, то падение с третьего этажа мне ничем серьёзным не грозило. Вот в истории с моим маленьким братом опасность была реальной.

— Что это за история, если не секрет? — полюбопытствовала Ефремова.

Витя рассказал о забеге пятилетнего Вовы впереди тепловоза, как заменил удар под прямым углом по бежавшему малышу на толчок наискось вдогон, как неверно учтённый, вследствие изменившихся исходных данных, встречный поезд отрезал ему левую ногу, как полмесяца она отрастала и пришлось открыться родителям, которые решились на переезд с насиженного места, чтобы спасти сына от возможных вивисекторов.

Когда Витя закончил, супруги с минуту молча осмысливали его рассказ. Первым нарушил молчание Иван Антонович: Скажи, ты с самого детства обладал этими свойствами?

— Нет. Я думаю, что началось это в январе 1964 года, когда я завалил турнир по настольному теннису из-за того, что у меня в глазах стало расплываться изображение теннисного шарика. Сейчас я считаю, что у меня тогда началась перестройка зрения, до того момента зрение у меня было обычным.

— Ты сообщил кому-нибудь о проблеме со зрением?

— Только одному знакомому, и гораздо позже, не хотел, чтобы считали, что оправдываюсь за поражение в турнире. Родители узнали обо всём (почти обо всём, подумал про себя) только прошлым летом после потери ноги, до этого мама лишь удивлялась, как быстро у меня заживают царапины. К тому времени я уже чувствовал не только направление на север, но и географические координаты места, в котором нахожусь.

— Что значит географические координаты, то есть широту и долготу? — Иван Антонович был слегка ошеломлён исходящим от Вити шквалом новостей.

— Да, с точностью до 30-и метров. Например, место, где я сейчас стою, имеет координаты 55 градусов 41 минута 45 секунд северной широты и 37 градусов 33 минуты 47 секунд восточной долготы.

— Ты уверен? Хотя подожди, не отвечай, допустим, широта определяется по магнитному полю с учётом разницы в положении географического и магнитного полюсов, а для определения долготы нужно знать точное время, широту и угол солнца над горизонтом. В принципе, ничего невозможного нет, трудно, маловероятно, но не невозможно. Я прав?

— Да, я пришёл к тому же выводу, — Витя не был разочарован сообразительностью учёного.

— Ты просто шкатулка с сюрпризами, и мне потребуется некоторое время, чтобы всё это спокойно осмыслить, а сейчас я хотел с тобой поговорить о другом человеке, нуждающемся в помощи.

Целитель перевёл взгляд на жену Ивана Антоновича: По-моему у Таисии Иосифовны здоровье в порядке, по крайней мере, на расстоянии я никаких проблем не вижу, хотя…

— Речь не о ней, а об одном моём заочном знакомом, Николае Федосьевиче Жирове. Он химик, специалист по взрывчатым веществам, после войны в 1945 году американцы пригласили его, как эксперта, в Германию помочь обезвредить хранилище химического оружия фашистов, где он получил отравление, приведшее к параличу. Однажды, будучи в практически бессознательном состоянии, Жиров в присутствии врача стал произносить знаменитый диалог Платона, в котором упоминается Атлантида. С тех пор Николай Федосьевич, несмотря на своё тяжёлое физическое состояние, посвятил себя работе над этой темой и является крупнейшим специалистом по атлантологии.

— Я не возражаю, — Витя был впечатлён силой духа парализованного 20 лет человека и вспомнил свои недолгие переживания после потери ноги, — только предлагаю этим заняться после вашего окончательного излечения. Он ведь проживёт ещё несколько недель?

— Думаю, да, я не слышал об ухудшении его состояния. Будем считать, что договорились.

После обеда, прошедшего в доброй и оптимистичной атмосфере, школьник, побродив по Москве, отправился домой.