Реальность на продажу

Глава 23

Завод взбудораженно гудел, как потревоженный улей. В выходные все вышли на работу, хотя и знали, что шансы получить сверхурочные ничтожны. Я тоже провел там субботу и воскресенье. В глубине души я был рад предлогу увильнуть от встречи с Карен в Лондоне.

Мы с ней недолго поговорили по телефону, оба были предельно вежливы, но холодноваты. Я решил не сообщать ей о моей предстоящей поездке в Лондон. Надеялся вернуться в Керкхейвен в тот же день и таким образом избежать необходимости провести ночь с Карен. Во мне все еще кипела обида на то, что на внеочередном общем собрании акционеров она проголосовала против меня.

Состоялась у меня и беседа с Керром. Полиция арестовала Дуги и произвела обыск у него в квартире, особенно тщательно проверив его компьютер, однако ничего инкриминирующего обнаружить не удалось. Они продержали его в полицейском участке в течение двадцати четырех часов, затем Дуги пришлось выпустить. Доказательств против него не хватало даже для того, чтобы предъявить обвинение во взломе и незаконном проникновении на завод. Выглядел Керр еще мрачнее и угрюмее, чем обычно.

Фирма «Сега» молчала, однако в субботу утром мы получили факс из «Нинтендо», где выражалось желание обсудить наше предложение, но и только. Тем не менее я надеялся, что для моих целей этого будет достаточно.

Мы с Рейчел прилетели в Хитроу ранним утром в понедельник. Мне хотелось успеть поговорить со Стивом Шварцем до нашей встречи с Йоши в «Онада». Я был очень рад тому, что Рейчел согласилась меня сопровождать: видит Бог, сейчас союзник и сочувственная поддержка были мне крайне необходимы.

До Сити мы добрались на метро. По прибытии в «Харрисон бразерс» мне удалось уговорить охранников выдать Рейчел гостевой пропуск, и мы поднялись лифтом в операционный зал на втором этаже. Я искоса бросил взгляд в сторону стола Карен. К счастью, ее кресло пустовало.

Пустовало и кресло Джека Тенко. Все бумаги и вещи с его стола тоже исчезли. Как и предсказывала Карен, Джек бесследно исчез.

Стив с головой ушел в свои графики и, поприветствовав нас, целых пять минут не обращал больше на нас с Рейчел никакого внимания. Он терзал «мышку», выводя на экран все новые и новые данные, касающиеся одной из его крупных сделок. В то, что говорили ему бесчисленные таблицы, Стив абсолютно не верил, однако неизменно подвергал их доскональному изучению.

Рейчел наблюдала за ним с нескрываемым восхищением. Я просто чувствовал, как напряженно работает ее мозг в попытке разобраться, чем именно занимается Стив в данный момент.

Когда он закончил, я познакомил его с Рейчел. Стив довольно неосторожно послал ей приветливую улыбку, и Рейчел тут же обрушила на него шквал вопросов по поводу того, что он делает и с какой целью, права ли она, что он проводит нелинейный анализ, а если нет, то почему бы ему не обратиться к данному методу прямо сейчас.

Стив от этого допроса, похоже, получал истинное наслаждение, и я понял, что, если не вмешаюсь, их общение затянется до позднего вечера.

— Мне передали, что вы хотели что-то мне сообщить, Стив, — бесцеремонно оборвал я их диалог, звучавший для меня сплошной тарабарщиной.

— Ах да… — Стив, сразу помрачнев, бросил через плечо опасливый взгляд.

Никто в операционном зале, однако, не обращал на нас ни малейшего внимания.

— Насчет вашего дружка Хартмана, — понизив голос до шепота, пробормотал он. — Кажется, за ним охотится Комиссия по ценным бумагам и биржам.

— Это меня не удивляет, — несколько разочарованно заметил я.

Упомянутая комиссия отслеживает на территории Соединенных Штатов попытки мошенничества с ценными бумагами и использования в сделках с ними закрытой служебной информации. Судя по тому, что говорят о Хартмане, проявлять к нему повышенное внимание ей сам Бог велел.

— Да нет, вы не поняли, — досадливо поморщился Стив. — Тут на самом деле пахнет жареным. Одного моего знакомого уже обязали в судебном порядке представить подробнейшую информацию обо всех его сделках с Хартманом и кучей его темных офшорных фондов через «Фьючернет». Биржевики предупреждают друг друга держаться от этого парня подальше, никто не хочет оказаться замешанным в его делишки.

— А что такое «Фьючернет»? — спросил я.

— Какая-то компания в Сиэтле, связанная с производством программного обеспечения в сфере коммуникаций. В прошлом году ее приобрела фирма «Дженсон компьютер». А перед объявлением о смене собственника с акциями «Фьючернет» творилось что-то совершенно неописуемое.

— Я слышала об этой компании, — вставила Рейчел. — Они действительно выпускают программы для крупномасштабных сетей. Мы, правда, их продукцией не пользуемся.

— Все, что я сказал, сугубо между нами, — заговорщическим шепотом предупредил Стив.

— Понял, — кивнул я. — Спасибо, Стив. Послушайте, а нельзя ли взглянуть на график движения цен на акции «Фэрсистемс»?

— Да запросто. — Стив пробежал пальцами по клавиатуре.

Компьютер негромко пострекотал и пожужжал своей электронной начинкой, и на экране монитора появился искомый график.

— Цены стабильные, — довольно хмыкнул Стив. — Смотрите сами.

Так оно и было. На момент внеочередного общего собрания акции поднялись до шести долларов за штуку, потом упали до пяти. С того времени они успели вновь вернуться на уровень шести долларов. Высокие вертикальные линии на графике свидетельствовали о достаточно больших объемах торгов нашими акциями.

— Кто-то продолжает собирать пакет ваших бумаг, — объяснил Стив. — Никаких сомнений.

— «Дженсон компьютер»?

— Возможно. Если это они, вы скоро сами об этом узнаете. Им придется информировать Комиссию по ценным бумагам и биржам. Если только они не покупают через анонимных посредников или через людей Хартмана.

— Вы сказали, что эту фирму, ну, «Фьючернет», приобрела компания «Дженсон компьютер»?

— Да.

— И что потом с ней произошло?

— Они уволили треть персонала, — ответила Рейчел. — Закрыли завод в Гринроке, который только-только перед этим был введен в эксплуатацию. Многие лучшие сотрудники ушли по собственному желанию. Одним словом, ничего хорошего.

— У нас такого не будет, — решительно заявил я.

Я оставил Рейчел со Стивом на пару минут, а сам поспешил в другой конец зала. Только сейчас я понял, как скучаю по слитному гулу операционного зала, царящему в нем сдержанному напряжению и предчувствию, что в любой момент может произойти что угодно, в том числе и совершенно непредсказуемое. Я прошел мимо Грега, который разговаривал по телефону и только помахал мне рукой. Переговорил с Эдом. С нашей итальянской сделкой все было в порядке, облигации подскочили до девяноста семи с половиной. Эд показал мне сводку ежемесячных прибылей и убытков — мы уже были в плюсе на сумму свыше двух миллионов долларов. Неплохо, совсем неплохо!

В зале появился Боб Форрестер. Заметив меня, тут же направился в мою сторону.

— Какая приятная встреча, Марк! Рад, что ты нас не забываешь, — звучно пробасил он.

— Ну, у вас тут и без меня дела идут прекрасно, — усмехнулся я, тряхнув сводкой прибылей и убытков.

— Да, Эд пока в общем справляется. Но ты нам нужен здесь, Марк. Мы отстаем от бюджетных заданий на год, и я не могу больше позволить тебе отсутствовать.

— Мне казалось, что вы отпустили меня до первого августа, — напомнил я.

— Извини, Марк. Жду тебя на следующей неделе.

Это была констатация, не просьба и даже не приказ.

— Никак не смогу. «Фэрсистемс» сейчас в очень сложном положении. Оставить компанию у меня просто нет возможности.

Боб пристально посмотрел мне в глаза. Я выдержал его взгляд. Он понял, что я не уступлю.

— Ладно. Еще три недели, и ты возвращаешься за свой стол. Иначе его займет кто-нибудь другой. — Он резко развернулся и пошел прочь.

Только этого мне не хватало! Особенно сейчас, когда я залез в такие долги. Если потеряю эту работу, найти другое место мне будет не так просто. Даже пара месяцев отсутствия маклера на рынке моментально меняет к нему отношение потенциальных работодателей.

Да черт с ним, сейчас у меня голова занята совсем другими проблемами.

Штаб-квартира британского отделения «Онада индастриз» размещалась неподалеку от Хаммерсмит-Бродвей. Небольшое квадратное и очень современное здание. Интерьер тоже был очень квадратным и очень современным. Большинство сотрудников, похоже, составляли молодые английские леди и джентльмены с профессионально вежливыми улыбками на лицах. Хотя однажды мне удалось заметить мелькнувшего в дальнем конце коридора японца.

Нас проводили в конференц-зал. Обставлен он был немногочисленной, но дорогой мебелью из черного и светлого дуба. Рассеянное освещение мягкими бликами падало на снежной белизны стены. Одна из них представляла собой сплошное зеркальное стекло, из зала через него просматривалась вся приемная, оттуда же была видна лишь гладкая дымчато-зеленоватая поверхность. Мы с Рейчел сели в предложенные кресла.

Рейчел на этот раз выглядела по-настоящему нарядной и даже элегантной. Со скидкой, конечно, на ее привычки. Вместо вытертых голубых — черные джинсы без единой прорехи. Самый, наверное, лучший ее свитер из ангорской шерсти, отнюдь не мешковатый, как те, что она обычно носила. Так что сейчас можно было заметить, что у нее стройные ноги и изящная фигура, вернее, не заметить этого было нельзя. Волосы она туго стянула на затылке, открыв миленькие ушки и точеную шею. В рассеянном по залу неярком свете ее кожа светилась, я невольно вспомнил тот вечер в ее квартире в Гленротсе.

Звук открываемой двери прервал опасный ход моих мыслей. В зал вошел мистер Акама, с Йоши и еще двумя сопровождающими.

Ого, и сам Акама, значит, в Лондоне? Интересно, он прибыл специально для этой встречи или случайно оказался здесь проездом? Я поспешил спрятать довольную ухмылку: Рейчел была права, «Онада» в нас весьма заинтересована.

Акама поклонился мне, коротко кивнул Рейчел и опустился в кресло. Вереница слонов на его галстуке шествовала слева направо и сверху вниз, явно намереваясь добраться до безукоризненно отглаженных брюк.

Пару минут мы поболтали о том о сем. После нашей последней встречи мистер Акама уроков английского языка явно не брал. Держался он сугубо официально, не позволяя себе ни тени улыбки. У меня возникли подозрения, что он не успел оправиться от оскорбления, которое я нанес ему, сорвав их сделку с Дэвидом. А возможно, он чувствовал себя не в своей тарелке из-за того, что я разоблачил Дэвида, как их шпиона внутри «Фэрсистемс». На самом деле, у мистера Акамы был целый ряд причин относиться ко мне с неприязнью. И, судя по его виду, врага я себе нажил весьма могущественного.

Йоши наконец умолк, ожидая, когда я приступлю к деловой части беседы.

Я же молча протянул ему наши факсы, адресованные «Сега» и «Нинтендо». Выждал несколько мгновений, пока Йоши шептал что-то на ухо мистеру Акаме, затем передал им ответ из «Нинтендо».

Моя задумка удалась. Мистер Акама побагровел и разразился резкой отрывистой тирадой. Йоши повернулся в мою сторону:

— Мистер Акама в высшей степени огорчен вашим отношением к своим деловым партнерам. Он говорит, что вам должно быть известно о том, что «Онада» и «Нинтендо» являются в своей области конкурентами. И то, что вы так злоупотребили нашим доверием, так нас предали, просто непростительно.

Я рассмеялся.

— Скажите мистеру Акаме, что я в высшей степени огорчен тем, что он сговорился за моей спиной с моим коммерческим директором и склонил его к предательству.

Йоши какое-то мгновение колебался, затем перевел эти слова Акаме, который уже успел взять себя в руки и сидел с ничего не выражающим лицом, уставившись на меня тяжелым взглядом из-под полуопущенных век.

— У меня есть предложение, — продолжал я. — Мы поставляем «Онада индастриз» наш «Фэрсим-1» на общих основаниях, то есть исходный код передавать вам не будем. Наши сотрудники в случае необходимости станут помогать «Онада» адаптировать ваши устройства к работе с «Фэрсим-1». «Онада», в свою очередь, выплачивает нам аванс в размере двухсот тысяч долларов.

— Такая схема нас не устраивает, — нетерпеливо оборвал меня Йоши. — Мы полагали, что вы намерены обсудить с нами условия продажи вашей компании.

— Отнюдь, как видите, — коротко, но любезным тоном ответил я.

Йоши задумался.

— А ваше предложение нам обсуждать незачем. Мы хотим получить право на эксклюзивное применение «Фэрсим-1», по крайней мере в сфере развлечений. И с чего мы должны платить вам какие-то деньги, если другие тоже будут использовать вашу систему?

Придется все-таки приоткрыть им наши планы. Впрочем, я так и предполагал. Будем надеяться, что и на этот раз японцы, одержимые секретностью, нас не выдадут и Дженсон не сумеет ничего разнюхать.

— Хорошо, но только прошу, чтобы все, о чем я собираюсь вам рассказать, оставалось в строгой тайне. Вы согласны?

— Мы согласны, — без промедления подтвердил Йоши. Не уверен, конечно, но мне показалось, что при этом мистер Акама тоже сделал едва уловимое движение головой, которое богатое воображение могло принять за кивок.

— «Фэрсистемс» в самое ближайшее время начнет выпускать «Фэрсим-2», своей производительностью намного превосходящий нынешнюю версию. Однако еще более важно то, что мы разработали для него полностью новую графическую систему. Это позволит компьютерам производить необходимые для создания виртуальной реальности вычисления с небывалой ранее скоростью. Надеемся, что наша система станет стандартной для всей отрасли. Мы намерены поставлять ее всем, включая «Онада индастриз».

— Тогда непонятно, почему вы требуете с нас за эту систему какой-то аванс?

— Да не за саму систему! Мы предлагаем оплатить технологию программирования. Поверьте, наши сотрудники разбираются в этой системе неизмеримо лучше, нежели остальные. Они сумеют адаптировать ваши устройства гораздо быстрее и с куда более высоким качеством, чем программисты любых ваших конкурентов. Через шесть месяцев вы станете обладать самым совершенным в мире программным обеспечением виртуальной реальности.

Теперь Йоши, подавшись всем телом вперед, слушал, не пропуская ни одного моего слова. Он отлично понимал, о чем идет речь. Уверен, что и мистер Акама тоже.

Тем не менее Йоши сурово сдвинул брови и многозначительно прокашлялся.

— А что мешает «Сега» и «Нинтендо» достичь с вами таких же договоренностей?

Это я тоже предусмотрел.

— Хороший вопрос. Отвечаю. Мы готовы предоставить вам эксклюзивное право на использование нашей технологии программирования в течение шести месяцев.

— Шесть месяцев? Ха!

— За шесть месяцев вы успеете добиться мирового превосходства. Шесть месяцев — достаточно долгий срок, чтобы ваши люди смогли перенять весь наш опыт и знания. Думайте, Йоши, думайте! Двести тысяч долларов за мировое лидерство. По-моему, игра стоит свеч.

Йоши обернулся к Акаме, и минут пять они увлеченно переговаривались между собой, словно забыв о нашем присутствии.

— Благодарим вас за ваше предложение, мистер Фэрфакс, — проговорил наконец Йоши, шумно сопя носом. — Мы обсудим его с нашим руководством в Токио и, возможно, продолжим наши с вами переговоры.

— Совсем забыл вам сказать, — вздохнул я. — Либо вы даете принципиальное согласие прежде, чем я покину ваш гостеприимный офис, либо я начинаю переговоры с «Нинтендо».

Я понимал, что хочу от них слишком многого. Ждать от какой-нибудь японской компании моментального решения — все равно что верить в чудо. Однако ответ у них мог быть лишь один. Мое предложение полностью отвечало стратегии развития их компании, и они не могли допустить, чтобы я обратился с ним в «Нинтендо».

Нам же срочно нужна наличность. Йоши и Акама возобновили оживленный обмен мнениями.

— Мы должны позвонить в Токио, — сообщил в конце концов мне Йоши.

— Звоните. Мы подождем, — охотно согласился я.

Да, подождать нам таки пришлось. В час дня нас угостили обедом. Суши и еще что-то такое же японское. Сразу после этого заглянул Йоши, поинтересовался, как мы себя чувствуем, всем ли довольны.

— Все прекрасно, Йоши, спасибо, — улыбнулся я ему. — А как ваши успехи?

Йоши со свистом втянул воздух сквозь стиснутые зубы.

— Вы не представляете себе всех трудностей, — обиженно пробурчал он. — Сейчас в Токио девять часов вечера. Но мы делаем все, что в наших силах.

Он собрался уходить, но я его остановил.

— Минутку, Йоши! Я бы хотел обсудить с вами пару вопросов.

Он в нерешительности колебался, застыв на пороге. Я указал ему на кресло.

— Присаживайтесь.

Он не торопился, видимо, обдумывая, как поступить. Потом все-таки решил сесть.

— Тодд Сатерленд ведь ваш адвокат, так?

— Да, он иногда делает для нас кое-какую работу, — подтвердил Йоши, на его лице появилось озадаченное выражение.

— И вы отправили его к отцу Джонатана Берги, чтобы замять дело, так?

— А кто такой Джонатан Берги?

— Тот самый парень, что разбился на мотоцикле, поиграв на одном из наших устройств виртуальной реальности. И приняв хорошую дозу ЛСД.

Йоши молчал, явно подбирая слова для ответа.

— Если бы эта история получила огласку, пострадала бы вся индустрия виртуальной реальности, — заговорил он наконец. — Особенно в сфере развлечений. К тому же упоминание о наркотиках в связи с увлечением виртуальной реальностью для нас, возможно, оказалось бы еще опаснее, чем сам несчастный случай. Сами знаете, как важен для «Онада индастриз» рынок виртуальной реальности в сфере развлечений. Мы не могли допустить открытого судебного разбирательства.

— А как вы узнали о несчастном случае?

Йоши неопределенно пожал плечами.

— От Дэвида?

В ответ Йоши только вновь пожал плечами и поднялся из кресла.

— И еще одно, Йоши. Взгляните-ка вот на это. — Я протянул ему фотографию, которую Кит сделал на стоянке перед заводом «Фэрсистемс».

Йоши взял снимок, увидел на нем себя и удивленно поднял брови.

— Я показал ваш портрет Джиму Робертсону, бармену в «Инч-Таверн» в Керкхейвене. Он опознал в вас человека, который сидел у него в пабе с Ричардом в день его убийства. Человека, который останавливался в отеле «Робберс-Армс» под именем Хиро Судзуки.

Лицо Йоши помрачнело.

— Зачем вы туда приезжали, Йоши?

— Я не обязан отвечать на ваши вопросы, — отрезал он.

— Но вам же нечего скрывать, не так ли?

Йоши молча разглядывал снимок.

— Тогда, может, мне задать этот вопрос мистеру Акаме?

Йоши вздрогнул.

— Ладно, я вам все расскажу, — тяжело вздохнул он и запнулся.

Вспоминал? Собирался с мыслями? Или придумывал на ходу какую-нибудь правдоподобно звучащую, но абсолютно лживую версию?

— В те выходные я прилетел в Шотландию поиграть в гольф. Кстати, это Ричард порекомендовал мне остановиться в Керкхейвене. Ну а раз уж я там оказался, решил позвонить ему, предложил выпить по стаканчику. Просто так, пообщаться. У нас с ним были прекрасные отношения.

Тут я вдруг вспомнил тот вечер, когда мы с Ричардом и Грегом сидели в «Виндзор-касл». Тогда Ричард упомянул, что он целый день провел в переговорах с какой-то японской компанией. Вроде сказал, что они оказались неуступчивыми, но парень, с которым он встречался, ему тем не менее понравился. Так это, значит, был Йоши.

— И никаких деловых вопросов вы вообще не касались?

— Абсолютно никаких, — ответил Йоши. — Конечно же, мне очень хотелось, чтобы Ричард пересмотрел свое решение относительно нашего соглашения. Но прямо об этом речь не шла. Я пригласил его чисто по-дружески.

— Странно. В пабе мне рассказали, что между вами произошла жуткая ссора.

— Возможно, Ричард был не в настроении, — подумав секунду, предположил Йоши.

— Не от того ли, что он узнал о Дэвиде Бейкере? Что тот работает на вас против «Фэрсистемс»?

— Не собираюсь гадать о причинах дурного настроения Ричарда, — решительно замотал головой Йоши.

— А почему вам так не хочется, чтобы я навел справки у мистера Акамы?

— Эта встреча состоялась без его ведома, мистеру Акаме о ней ничего не известно. И я был бы очень признателен, если бы этот факт вы при нем не упоминали, — внезапно переменившись в лице, испуганно проговорил Йоши.

— Хорошо, — согласился я. Он уже ответил на большинство моих вопросов, и выполнить его просьбу мне было нетрудно. — Ему я ничего не скажу. Однако я должен передать эту информацию полиции.

— Разве это так обязательно? — Йоши, кажется, перепугался еще больше. — Говорю же вам, ничего особенного в нашей встрече не было!

— Это мы еще посмотрим, — отрезал я. Пусть поломает голову, как ему выкручиваться.

— Ну хотя бы предупредите полицейских, чтобы они не поднимали шума на каждом углу!

Я промолчал, и Йоши, помедлив, вышел из конференц-зала.

— Что скажете? — обернулся я к Рейчел.

— Даже не знаю. По-моему, он говорит правду.

— Но только не всю правду. Уверен, что-то он скрывает.

Мы прождали весь день. Вечером поужинали заказанной по телефону пиццей. Я терпеливо переносил долгое ожидание, чувствуя, что «Онада» не просто водит нас за нос, а действительно старается найти решение проблемы.

Время шло. Утренняя встреча со Стивом, видимо, пробудила в Рейчел любопытство, и она засыпала меня вопросами по поводу рынков ценных бумаг и того, как они функционируют. Вникала она в нашу специфику на удивление быстро, и я не без некоторого самодовольства охотно взялся за отведенную мне роль лектора. Она явно не ожидала, что сфера финансов может оказаться настолько интересной и увлекательной. Однако, когда я высказал это вслух, она злобно пробурчала себе под нос что-то насчет дармоедов из Сити, паразитирующих на таланте британских изобретателей. Может, она и права.

В конце концов, в одиннадцать часов вечера, или в семь утра по японскому времени, совершенно измотанный и выдохшийся Йоши вернулся в конференц-зал.

В руке он держал лист бумаги, на котором мистер Акама за своей собственноручной подписью выражал принципиальное согласие с предложенными мной условиями нашего соглашения. Я пожал ему руку и тепло улыбнулся.

— С вами очень приятно иметь дело, Йоши, — заявил я лишь с легчайшим оттенком иронии.

Мы с Рейчел покинули штаб-квартиру «Онада индастриз». В радостном возбуждении я размашисто шагал по улицам, Рейчел также пребывала в приподнятом настроении. Я переиграл, перехитрил матерых хищников, взявших было нас в кольцо! Переоценить же значение этой сделки для «Фэрсистемс» просто невозможно. Мы не только получим двести тысяч долларов в самый нужный момент, но и обеспечим себе продажу программного обеспечения на абсолютно новом для нас рынке.

Да, ради этого стоило ждать весь день.

— Ну, и что теперь будем делать? — поинтересовалась Рейчел.

Двадцать минут двенадцатого. Мы собирались в тот же вечер вернуться в Эдинбург, однако сейчас для этого было уже поздно.

— Здесь прямо за углом есть приличный отель, — ответил я. — Попробуем вас устроить.

Мы прошли сотню ярдов до гигантского бетонного здания «Новотеля», которое попалось мне на глаза еще утром по дороге в штаб-квартиру «Онада». Мест нет. Я понял, что в попытках найти для Рейчел номер в гостинице у нас может пройти вся ночь.

— Поехали ко мне, — предложил я. — У меня есть комната для гостей. Там и переночуете.

— А что подумает леди Карен? — вскинула брови Рейчел.

— Да она уже спит крепким сном, — сам не знаю почему покраснел я. — Но если завтра утром с ней столкнетесь, держитесь повежливее, пожалуйста, ладно?

— Попытаюсь, — надменно усмехнулась Рейчел. — Поехали.

Мы остановили такси. К моему удивлению, возвращаться домой с Рейчел мне понравилось гораздо больше, нежели с Карен. В компании Рейчел я чувствовал себя куда раскованнее и непринужденнее. В присутствии Карен мне всегда по тем или иным причинам приходилось быть начеку и бороться с нарастающим раздражением. Что-нибудь между нами обязательно было не так, мы только-только успевали уладить одну проблему, как на горизонте уже маячила другая.

И еще я не мог забыть, какой удар она нанесла мне на собрании акционеров.

Мы вышли из такси, и я отпер входную дверь. Почти полночь. Я рассчитывал, что Карен уже спит. Конечно, придется ее разбудить, однако я надеялся, что мне удастся оттянуть ее встречу с Рейчел до утра. Мы на цыпочках поднялись на второй этаж, и я повел Рейчел в комнату для гостей. Внезапно она замерла и прислушалась, я тоже насторожился.

Сверху, из гостиной, доносилась тихая музыка. Я узнал мелодию из сериала «Твин пикс», любимый компакт-диск Карен.

Вот черт! — выругался я про себя. Она еще не спит. Но, слава Богу, похоже, не слышала, как мы вошли.

Рейчел, затаив дыхание, прокралась в отведенную ей комнату и плотно прикрыла за собой дверь. Я решил выждать несколько минут, чтобы дать ей время улечься в кровать, и только после этого подняться к Карен.

Так что пока я заглянул в нашу спальню. И очень удивился открывшейся мне картине: постель была разобрана и смята, одежда Карен разбросана по полу. Странно, обычно она аккуратна и следит за порядком в доме. Хотя вполне возможно, что Карен столь тщательно занимается уборкой только при мне, а оставшись одна, превращается в ленивую неряху. Мысль, конечно, интересная и успокаивающая…

Я повесил пиджак в шкаф. Разговаривать с Карен мне сейчас вовсе не хотелось. До этого момента у меня не было возможности обсудить с ней лицом к лицу мотивы ее голосования на общем собрании, однако заниматься этим после полуночи явно не следовало.

Я поднял с пола ее юбку, бюстгальтер, блузку и положил их на кресло.

На глаза мне попался пустой бокал. И еще один.

Два бокала!

Я стоял, с отвращением обводя спальню взглядом.

Жаркой волной накатил приступ ярости. Я зажмурился и стиснул зубы. Потом бросился вверх по лестнице в гостиную.

Распахнул дверь. Карен подняла на меня удивленные глаза. Она сидела в кресле в накинутом на голое тело халатике, перед ней стоял наполненный до краев бокал с вином. Я обежал взглядом комнату — больше никого. Кто бы он ни был, здесь его нет. Карен, казалось, лишилась дара речи, лицо ее заливала мертвенная бледность. Я шагнул к ней.

— Карен, почему у нас в спальне два пустых бокала? — вполголоса спросил я.

Она медленно поднялась с кресла, наши взгляды встретились. Лицо ее осунулось и закаменело, брови сдвинулись, губы сжались в тонкую полоску. Она вызывающе уставилась мне прямо в глаза.

— Где он?

— Ушел.

— Вы с ним…

Карен бесстыдно ухмыльнулась.

— Невероятно! Как ты могла? В моем доме!

— Так если ты звонишь сюда в любое время дня и ночи, что нам оставалось делать?

— Хочешь сказать, что, когда я звонил тебе из Шотландии, он тоже был здесь, с тобой?

— Бывало и так, — кивнула она.

Ни тени смущения. Она попалась и не собиралась ничего отрицать, напротив, бросала мне вызов.

— Кто он? Как его имя?

Она не отвечала, меряя меня презрительным взглядом.

— Вон отсюда, — шепотом приказал я.

— Марк, я люблю его, — с затуманившимся взглядом проговорила Карен. — Всегда любила. И буду любить.

— Вон! — уже не сдерживаясь, выкрикнул я и указал ей на дверь.

Она ушла, даже не взглянув на застывшую на лестничной площадке Рейчел.

Я упал в кресло. Оно пахло духами Карен. Я злобно пнул его ногой и подошел к окну.

Как же я сам не догадался? Неудивительно, что она так странно вела себя в последнее время. Естественно, встречаясь с ним, она не очень-то жаждала моей компании. Я вспомнил, какой отчужденной и даже отстраненно-далекой казалась она мне в постели. Готов поспорить, что с ним она была совсем другой. Но как же она могла? Господи, как же она могла так меня обманывать?

Теперь, когда я задумался над этим, я осознал, что Карен дурачила меня с самого начала. «Я всегда любила его». Она бросила эти слова мне прямо в лицо, и сказала чистую правду. Я знал, что когда-то она любила этого типа, но полагал, что после их разрыва она его возненавидела. И надеялся, что со временем ее симпатия ко мне перерастет в любовь. Вот идиот!

Кто-то тронул меня за плечо. Я обернулся. Рейчел протягивала мне полный стакан неразбавленного виски, в другой руке она держала бокал с красным вином. Я залпом проглотил жгучую жидкость, даже не ощутив вкуса, и отдал ей пустой стакан. Через минуту она принесла новую порцию.

Рейчел устроилась на стуле в углу гостиной, поставила у ног бутылку вина. Только сейчас до меня дошло, что она стала свидетельницей этой сцены, но сказать ей мне было нечего. Я молча сидел в кресле, уставившись на ковер под ногами невидящим взглядом.

Кто же все-таки этот тип, черт бы его побрал! Что мне о нем известно? Ну, уже немолод. Знали они с Карен друг друга несколько лет. И все.

Это Боб Форрестер, вот кто! Очень может быть. Не зря же тот придурок Джек Тенко говорил, что Боб с нее глаз не сводит. Да и Карен в последние пару месяцев к нему так и липла. Как же это я не замечал?

Однако если это Форрестер, то почему он так настаивал на моем скорейшем возвращении в Лондон?

Голова у меня совсем не работала. Первый приступ гнева пошел на спад, но окончательно еще не улегся. Память подсовывала мне одну картинку за другой: вот Карен сидит напротив меня за столиком в ресторане, вот она флиртует по телефону с очередным клиентом, вот мы с ней в «Инч-Таверн», ее глаза сияют в полумраке…

— Вам нужно прилечь, — прервав затянувшееся молчание, предложила Рейчел.

Я послушно кивнул, встал и на негнущихся ногах спустился по лестнице. У двери обернулся к Рейчел и попытался выдавить из себя улыбку. Вошел в спальню, однако заставить себя лечь на эту кровать не смог. Схватил плед, поднялся наверх и упал на софу в гостиной.

В течение всего полета в Шотландию мы с Рейчел не проронили ни слова. Она деликатно оставила меня наедине с моими мыслями, а поразмышлять мне надо было о многом.

Карен я потерял, хотя теперь и не был уверен, что она когда-либо мне по-настоящему принадлежала. Чувствовал себя одураченным и обманутым. И еще во мне вновь поднималась черная злость. Моя гордость была уязвлена. И чего она такого нашла в этом болване Форрестере? Или кто там еще…

В то же время я, к своему изумлению, чувствовал облегчение. Ладить с Карен было совсем нелегко. Я, конечно, постоянно прилагал все усилия, чтобы мы стали ближе друг другу, и хотя мои старания, пока все шло хорошо, казались мне оправданными, я был рад, что мне об этом больше беспокоиться не надо. Сейчас у меня и других забот хватало.

Я сидел в своем кабинете и рассматривал лениво колышущееся в электронном «окне» море. Гибель Ричарда выбила меня из колеи. Нельзя допустить, чтобы предательство Карен усугубило это состояние. Порой я чувствовал себя щепкой, которую бурлящие волны по своей воле швыряют туда и сюда между опасными уступами скал. Японцы из «Онада», Дженсон, Хартман, Бейкер, Дуги… Все крутят и вертят мной как хотят, тянут руки к моей компании. Кто-то — не исключено, что один из них, — угрожал мне смертью. И угрозу свою может осуществить, это лишь вопрос времени.

Пока я только следовал за событиями. Так дальше не пойдет.

Я рассказал Рейчел о своих намерениях. Она одобрила их с нескрываемым энтузиазмом.

Сначала я позвонил Хартману. Договорился встретиться с ним в четверг в Нью-Йорке.

Потом позвонил в Вашингтон в Комиссию по ценным бумагам и биржам. Заявил, что мне необходимо обсудить с ними полученную мною информацию относительно фактов злоупотребления в компании конфиденциальной служебной информацией при заключении сделок. Мне назначили встречу также в Нью-Йорке.

Затем позвонил в «Дженсон компьютер». Встреча в пятницу в Пало-Альто.

А вот что делать с Бейкером и Дуги, я так и не придумал. Ну и ладно, пусть ими занимается полиция. Хотя мне все-таки следует сообщить Керру о встрече Йоши с Ричардом в «Инч-Таверн». Я уже собирался набрать номер телефона сержанта Кокрина, когда Сьюзен объявила, что меня хочет видеть инспектор Керр.

— Пригласите, — попросил я ее.

Керр, как обычно, выглядел усталым и озабоченным. Его сопровождал молодой человек в щегольском костюме.

— Знакомьтесь, это инспектор Морленд из Управления уголовных расследований Эдинбурга, — представил мне его Керр.

— Добрый день, инспектор. По чашечке кофе? — предложил я. — Судя по вашему виду, вам глоток-другой не помешает.

— С удовольствием, — ответил Керр. — Мне с молоком, три кусочка сахара, пожалуйста.

Морленд же отрицательно покачал головой.

Я прошел к кофеварке и вернулся с двумя чашками кофе.

— Чем могу быть вам полезен? — поинтересовался я.

— Дуги Фишер мертв, — мрачно проговорил Керр. — Убит.

— Что?!

— Его нашли в собственной машине у подножия скалы, прохожий заметил во время отлива. Похоже, его задушили и отвезли туда, чтобы избавиться от трупа.

— Когда это случилось?

— Прошлой ночью. В последний раз его видели в местном пабе в компании с приятелями. Он сказал им, что у него назначена встреча.

— Не знаете, кто мог это сделать?

— Нет. Пока во всяком случае, — вздохнул Керр. — Но инспектор Морленд и его коллеги принимают все меры, чтобы это выяснить.

— А нет ли здесь связи с убийством Ричарда?

— На данный момент ничего сказать не могу. Будем проверять. Собака Дуги была заперта в спальне, и это обстоятельство позволяет предположить, что встреча происходила у него дома. Возможно, там его и убили.

— И никто ничего не видел?

— В Эдинбурге в том районе по ночам бродит много всякого народа, полно случайных прохожих. Так что на незнакомцев там внимания не обращают. Мы получили весьма расплывчатые описания не меньше шести человек — от пятнадцатилетней девочки до пятидесятипятилетнего мужчины. Ах да. И среди них молодого темноволосого человека примерно тридцати лет.

— Понятно. Поэтому вы ко мне и пришли?

Морленд прочистил горло. Разговорчивость Керра ему пришлась явно не по душе. Всем своим видом он давал понять, что для него, во всяком случае, я являюсь одним из подозреваемых.

— Где вы находились прошлой ночью, сэр?

При воспоминании об этом я невольно поморщился. Крался в собственную спальню, где обнаружил разбросанное по полу белье моей возлюбленной.

— У себя дома в Лондоне. В Эдинбург прилетел сегодня утром. Погодите, у меня, может, сохранился посадочный талон на самолет. — Я пошарил в карманах, выудил слегка помятую полоску глянцевой бумаги и протянул Морленду.

— Спасибо, сэр, — разглядывая посадочный талон со всех сторон, поблагодарил он. — Кто-нибудь сможет подтвердить ваши слова?

— Да. Там со мной была Рейчел Уокер. И Карен Чилкот, моя бывшая подруга. — При этих словах Керр удивленно поднял брови. — Инспектор Керр с ней знаком.

Керр утвердительно кивнул Морленду.

— Не знаете, за что убили Дуги Фишера? — спросил Морленд.

Я покачал головой и взглянул на Керра.

— Понятия не имею. Минутку. А это вы видели? — Я передал Морленду распечатку сообщения, полученного от лиги по электронной почте на следующий день после того, как кто-то пробрался к нам на завод.

— Видел, — хмыкнул Морленд.

Ну конечно, я же сам посылал копию Керру.

— А обвинение во взломе вы Дуги так и не предъявили?

— Нет, — виновато посмотрел на меня Керр. — У нас не было никаких улик. Но, откровенно говоря, мы больше старались найти доказательства его причастности к убийству вашего брата.

— А что, убийцей вполне мог быть и он.

— Может, и так, а может, и нет. Догадываетесь, на что он здесь намекает? — задумчиво потер свой изукрашенный фиолетовыми прожилками нос Керр, перечитывая распечатку.

— Да нет… Хотя, судя по тону записки, можно предположить, что он раскопал нечто неприятное для «Фэрсистемс».

— Весьма опасное и очень важное к тому же. Не удивлюсь, если обнаружится, что Дуги убили именно потому, что он получил это нечто в свое распоряжение. Напомню, что мы еще не выяснили причин, по которым был убит ваш брат. Однако убеждены, что убийцу надо искать среди хорошо знакомых ему людей. Так что нельзя исключить того, что Ричарда убили потому, что он располагал той же информацией, что и Дуги. А также того, что в обоих случаях действовало одно и то же лицо.

Да, возможно. Вполне правдоподобно.

— Я должен вам еще кое-что сообщить, — признался я с чувством огромной неловкости и смущения.

Я вытащил из ящика стола снимок.

— Это фотография Йоши Ишиды. Он работает в «Онада индастриз», в японской компании, которая завербовала Дэвида Бейкера, чтобы он помог ей захватить «Фэрсистемс». Завсегдатаи в «Инч-Таверн» уверенно опознали в Йоши разыскиваемого вами Хиро Судзуки.

— И давно она у вас? — Керр нетерпеливо выхватил у меня фотографию.

— Примерно с неделю, — покраснев, промямлил я.

— Так почему же вы раньше нам ее не передали?

— Хотел сначала показать Йоши. Он заявил, что просто приезжал сюда на выходные поиграть в гольф. Однако мне кажется, он что-то скрывает.

Ну не мог же я сказать им, почему на самом деле держал у себя этот снимок. Они бы принялись допрашивать Йоши, а это поставило бы под угрозу срыва наши переговоры с «Онада». Идти на подобный риск я не имел права.

Керр не скрывал своего раздражения:

— Слушай сюда, сынок. Когда получаешь такую информацию, надо сразу ставить нас в известность. А уж мы сами во всем разберемся, ясно?

— Ясно, все понял. — Я вскинул вверх руки. — Прошу пощады, больше не буду, честное слово!

— Ричарда и Дуги убили потому, что они встали кому-то поперек дороги. — Керр, покряхтывая, поднялся на ноги и бережно спрятал снимок в карман. — И вы сами, похоже, тоже начали кое-кому здорово мешать. Так что отнеситесь к моим словам серьезно.

— Обещаю, — ответил я.

Уже на пороге я окликнул собравшихся уходить полицейских.

— А Дэвида Бейкера вы в связи с убийством Дуги еще не допрашивали?

Керр обернулся, лицо его помрачнело.

— Бейкер исчез. Два дня назад поскандалил с женой и ушел из дома. Где сейчас находится, неизвестно. Но мы его найдем.