Ребенок Черного Лорда

Божена была светлым человеком. Они жила, как считала нужным, не жалея для себя любви, а для других — понимания. Женщина освещала комнату без фонаря и поднимала потерявшего веру без помощи креста. Божена была теплой, веселой и реактивной. Она могла обойти весь мир пешком, но ноги смертной охлаждали прыть. Было непонятно, как эти тростинки несут женщину по земле с такой скоростью.

Девушка верила в силу позитивного мышления, что животных не стоит есть — куда разумней кормиться их плодами: молоком, сыром, яйцами. Она визуализировала свое будущее, таская на рюкзаке возле каремата свернутый листик формата А-3. Если развернуть белую бумагу, в глаза бросались горы, прозрачные моря, мирно плывущая гондола, Пизанская башня, Дом с химерами, Терракотовая армия, парк Масаи Мара и пустыня Намиб. Картинки подписаны размашистым почерком. Возле многих стояли плюсики. Только два последних объекта не окрасило темное чернило — побывать в Африке Божена не успела, но она не расстраивалась. Божена представляла, как покажет малышу весь мир, а миру — свое дитя.

Прислужник не желал, чтобы Божена чувствовала боль. Он хотел видеть ее улыбку. Рик представил, как будет забавно, если младенец откажется покидать чрево матери, и Владыка выберет другого проводника, а Божена вместе с ребенком уедут из этого роддома навстречу настоящей жизни.

«Если младенец избран Владыкой, значит ему дан шанс переродиться», — подумал Рик. Он вспомнил, как Хозяин говорил, что забирает лишь обреченных. «Возможно, сына Божены ждала опасность в путешествии» — успокоил себя прислужник. «Например, он мог потерять ногу или того хуже — доверие к матери или веру в себя. Тогда Божена бы не вынесла удара и покончила жизнь самоубийством. А дальше ее ждало вечное нахождение в своей комнате и ежедневная смерть».

— Вот фантазер! — присвистнул Сэт. — Не наша это клиентка.

— Ты уверен? — радостно уточнил Рик.

— Да.

— Что говорит Хозяин? — уточнил прислужник.

— Он теперь мало говорит, — вздохнул Сэт. — Чем больше силы отдается мне, тем меньше ее остается у Владыки.

— Так я его больше не услышу? — с непонятной интонацией задал вопрос Рик.

— Думаю, услышишь. У меня с определением проводников перебои идут или что-то вроде того. Наперед не вижу, как ни стараюсь.

— А почему Божена не подарит нам проводника? — засомневался в Сэте Рик.

— Чел, чтобы раздариваться проводниками, нужно сначала залететь! Понял?!

— То есть, она не…

— Нет. Иди отдохни, — посоветовал Сэт. — А то мешки под глазами уже больше, чем Олькины сиськи.

— Тоже скажешь, — рассеянно усмехнулся Рик, представив, как у него под веками выросло по соску. — А как это она не беременна? — вдруг очнулся прислужник. — Сэт?!

— Ты чего? — толкнула Рика удивленная Лиля.

— Секса хочет! — подытожила Оля. — Ты же сама слышала.

— Да ну тебя.

— Я вам сейчас такой здесь секс устрою, — завелась Алевтина Эдуардовна. — Младенцы мрут, а у них одна порнуха в голове.

— Извините. Больше не повторится! — ответила Лиля. Оля кивнула, и незаметно постучала по крышке стола — упоминание о сексе и Лилино «больше не повторится» создали в голове Оли просто ужасное предложение. Оля на такое не согласна! Юрий молчал. Практиканту было не до Алевтины с ее нравоучениями — духота оплавляла мозг и грозилась остановить сердце.

— Где ваши документы? — поинтересовалась Алевтина Эдуардовна.

— Вот, — радостно сообщила женщина, кивая на паспорт.

— Я не об этом. Где справки, анализы? — допрашивала врач.

— Понимаете, я, когда забеременела, была в пути. Как вернулась, так сразу к вам. По моим подсчетам, выходит, как раз девять месяцев, ну, завтра будет.

— Кошмар, — шикнула Алевтина Эдуардовна, сдерживая себя, чтобы не присвистнуть. — Как вы еще время нашли зачать, раз такая занятая? — врач продолжала корить пациентку.

— Оно само получилось, — нерадостно засмеялась Божена.

— Само. А рожать вы сами не собирались случайно? — язвительно спросила врач.

— Что вы! Это я на первый взгляд такая невозмутимая, а сама чуть сознание не теряю, когда кровавые мозоли обрабатываю, — виновато объяснила женщина и по-детски закусила губу.

— Какие мозоли? — не поняла Алевтина Эдуардовна.

— Обувку неправильно выбрала — чуть ног не лишилась, пока на магазинчик набрела, — объяснила Божена. — Я путешествовать просто люблю. Авантюры всякие…

— Это я уже поняла, — неожиданно улыбнулась Алевтина Эдуардовна. Але вдруг самой захотелось забыть обо всем и рвануть подальше от этого места.

— Вы не переживайте. У меня деньги есть! — заверила Божена. Если что нужно, я все оплачу.

— Оплатит она, — продолжала бубнить Алевтина. — Ладно уже, если пришла, тогда давай посмотрим тебя, душечка.

— Ага! — бодро ответила Божена и вскочила со стула. — Что снимать? Куда ложиться?!

— Белье снимай, юбку тоже можешь снять, — деловито командовала врач. — Ложиться сюда, — указала Алевтина кивком на кресло.

Божена сидела в очереди на УЗИ. Она смотрела на живот и вспоминала, как хотела иметь ребенка. Женщина буквально почувствовала, что залетела от того красавчика на родине, когда заливала горе в баре «Островок». Но Божена не решилась отменить путешествие, ведь ребенок — не единственное средство, чтобы пережить предательство.

Девушка мечтала доказать парню, что способна принимать взрослые решения. Роды — что может быть более ответственным? Теперь Божена понимала, какой была дурой. Трудный путь, который она сумела преодолеть, здорово выветрил лишнюю дурь, показав реальную жизнь. «Кем нужно быть, чтобы доказывать свою значимость рождением ребенка от не пойми кого?!»

Божена не опасалась трудностей — она боялась детских слез и вопросов. Оно так переживала, что сознательно обрекла человека на жизнь в неполной семье. Ради чего? Чтобы он слышал насмешки сверстников? Ощущал отчуждение матери — Божена не свыклась с мыслью, что ей нужно быть ответственной. «Может, нет ничего плохого в безответственности?» — запоздало размышляла женщина. «Ведь главное — это быть честным перед собой, не превращая детей в доказательство несостоятельности как матери». Теперь Божена из всех сил сдерживалась, чтобы не разрыдаться от бессилия что-либо изменить.

Слезы были загнаны внутрь. Божена легла на кушетку и приготовилась слушать врача.

— У вас ложная беременность, — со страхом в голосе произнес врач.

— Вы уверены? — прошептала Божена.

— Да, — поставил жирную точку врач. Он готовился услышать все что угодно, от обвинений в некомпетентности до угроз и обещаний убить себя, но только не это.

— Спасибо, доктор, — внезапно ответила женщина. Она улыбнулась и ущипнула свой пустой живот.

— За что? — недоумевал врач.

За шанс на счастливую жизнь, — ответила Божена и глубоко вдохнула больничный воздух.

Глава 16. Тома

«Мужикам нельзя верить», — прокручивала Тома в своей голове. «Верить и использовать для зачатия — разное, вообще-то», — услужливо подсказал мозг. Она смиренно лежала на постели, мечтая скорее прикрыться махровой простыней. Зеленая материя грудилась в правом углу дивана, небрежно отброшенная рукой любовника. С Валентином женщина была знакома три месяца — этого было достаточно, чтобы узнать о привычках Валика, и так мало, чтобы обижаться друг на друга при внезапном расставании.

Валик был хорош: спортивный, веселый, не употреблял разных веществ и жидкостей, которых Тома на дух не переносила. Он трудился над ней по совести, как привык относится ко всему. Валентина слегка расстраивала безучастность женщины, но он быстро придумал Томе оправдание — порядочные барышни всегда излишне сдержанны.

Тома ждала момента, когда бедра мужчины примутся выплясывать над ней в бешеном ритме любви. Это означало, что мужчина близится к моменту, когда сможет поселить в ней жизнь. Тома отлепила руки от мягкого ворса дивана и приготовилась бросаться на бедра партнера, как изголодавшаяся дворовая кошка на упитанную, но шуструю мышь.

— Ты зачем это? — возмущался Валик, безуспешно пытаясь вырвать свой орган из сухого влагалища.

Тома понимала, что глупо оправдывать нелогичность действий сносящей голову страстью, поэтому просто удовлетворенно вздохнула, оторвав длинные пальцы от ягодиц Валика.

— У меня безопасные дни, — ответила Тома.

— А я думал, что все это — чушь, — ответил мужчина, недоверчиво косясь на Тому.

— Я таблетки пью, — женщина выдвинула новую версию, сдерживаясь, чтобы не вытолкать партнера пинками из квартиры. Ей не нравилось кормить Валика неверной информацией, иначе он может натворить дел с очередной дурочкой, которая верит в те «безопасные» дни. — Не хотела тебя пугать, ты же против всего искусственного, — объяснила женщина. — Мне так спокойнее.

— Может, лучше не позволять мне кончать внутрь? — поинтересовался Валентин. Он не смог сказать «не принуждать меня», так как боялся обидеть партнершу.

— Понимаешь, — продолжила Тома. — Я тут статью прочитала об омоложении влагалища, — слукавила она.

— Да? — удивился и одновременно заинтересовался мужчина. — Оно же у тебя, как бы, не старое, — промямлил Валик, незаметно оценив промежность Томы.

— Знаешь, сухость при половом акте и слегка саднящие ощущения доставляют хлопоты. Оказывается, это признаки того, что нужно заняться влагалищем.

— Угу, — подтвердил мужчина. — Я заметил такое.

— Вот видишь, — поймала Тома за слова любовника. — Тебе самому неудобно.

— Ну, не так и неудобно, — неуверенно бормотал любовник, но под взглядом женщины быстро сник. — Хорошо, неудобно, слегка, — согласился Валентин.

— Вот, — продолжила женщина. — Там можно специальным лазером омолаживаться или пользоваться белковыми продуктами, — умничала Тома.

Валик не совсем понял принцип всей системы, но сомневаться в белке не посмел. Он уважал протеин, а клиентки уважали его за красивое тело. «Томе тоже не помешало бы ко мне походить», — подумал Валик. В последнее время Тома была совсем вялая, что расстраивало заводного Валентина. «Вон как зажимается».

Тома лежала на постели, старательно сжимая бедра. Она надеялась, что удержит ценную жидкость, а когда Валик пойдет в душ, Тома сделает все, как надо. «Да уж, вот это я наплела», — поражалась собственной глупости женщина. Тома вообще не понимала, зачем она оправдывалась перед Валиком, ведь если попытка оказалась удачной — отношения закончены.

— Давай, может, как-нибудь по-другому делать будем, — огорошил Тому Валик. — Я могу в баночку сливать, а ты будешь мазать.

Раздраженной Томе хотелось двинуть тупоголового партнера, но она героически устояла. Женщина закрыла глаза и молча кивнула. Она надеялась, что Валентин наконец-то попрется в душ, оставив ее наедине со спермой.

Тома вспомнила, как по молодости ездила с подружками в специальный центр. Там сидели три не то ясновидящие, не то искусные шарлатанки. За вознаграждение женщины открывали перед человеком будущее. В большинстве случаев это были общие фразы: «Найдешь себе богатого мужа. Будешь жить хорошо» или «У тебя есть небольшие проблемы со здоровьем — нужно обследоваться». Тома считала, что успех девицы приобрели благодаря смекалке и наблюдательности.

— У вас, дорогая, проблемы с черепным давлением, — ответила вторая ясновидящая. — Если хотите счастливой жизни, решите эту проблему.

Томе неожиданно стало интересно. Она пошла с девчонками за компанию, совершенно не веря в способности женщин. Но когда одна из них заговорила о давлении, тело Томы все покрылось пупырышками. У Иры действительно были проблемы с головой — следствие падения с лестницы о бетонный пол. «Как она догадалась?» — подумала Тома. Но ту же вернула себя на землю, подумав, что наверняка о повышенном давлении можно говорить, руководствуясь видом человека и его поведением. Ведь даже белки глаз или тот самый язык много расскажут о своем владельце. А язык Иры работал без остановки и вероятнее всего сболтнул лишнего.

— У вас все сложится — муж, дети, бизнес, дом. Просто не торопитесь замуж. Ведь суженый встретится, когда вам будет около двадцати пяти лет.

После этих слов Илона облегченно вздохнула. Она тосковала о бывшем парне, и хоть он не особо нравился Илоне, боязнь того, что отвадила от себя воздыхателя, не давала ей покоя. Она так боялась остаться одной, что уже готова была простить бывшему его небольшой заработок и регулярное распитие спиртного.

— Вот, Илонка, все будет ок у тебя! — затараторила Ира. — Встретишь ещё принца. Так что можешь забыть о нищеброде этом.

— А вас, милочка, даже смотреть боязно, — ответила третья ясновидящая, поглядывая на Тому из-под пышной залакированной челки.

Томе казалось, что у нее в носу поселился этот неприятный запах лака, которого экстрасенша не пожалела для своей головы. При этом Тома совсем не испугалась, она ожидающе глядела на уставшую женщину.

— Может, вы потом сами придете, без подружек? — спросила дама.

— Нет. Все нормально, — безразлично ответила Тома. — Давайте сейчас.

— Вижу, в будущем идет угроза для вашего ребенка, — зашептала женщина. — Его попробует забрать какая-то сила, — гадалка осеклась. — Что-то такое, всемогущее.

— Как вы? — вставила Тома свои пять копеек.

— Ну, почти, — ответила женщина. — Только это будет темная сила.

— Капец, — прошептала Ира.

— Да, полный капец, — ответила Тома и встала из-за стола. Она отсчитала деньги и поставила их перед ясновидящей. — Девочки, мы уходим!

— Э-э-э, а как же сила? — протянула Илона.

— Уходим! — с нажимом в голосе ответила Тома.

— Вы не расстраивайтесь, — залепетала женщина с челкой. — Ваша девочка может быть спасена, — заикаясь продолжила ясновидящая. — Второй темный с человеческой душей…

— Всего доброго! — строго отрезала Тома. Она уже не слушала, что говорит ей в след эта хитрющая баба.

— Том, ты чего? — не унималась Ира.

— У меня не было столько денег, чтобы вместе с таинственной тетей отгонять беса от пока несуществующей дочки.

— Думаешь, что это из-за денег она придумала? — поняла настрой Томы Илона.

— А ты думаешь, правда придет всемогущая сила, которая станет гонятся за детьми? Или она хотела на деньги развести, или просто решила сделать неприятно, чувствуя мое отношение к подобному балагану, — выдвигала вполне разумные теории Тома.

Женщина вспомнила о разговоре еще раз, когда вышла из кабинета врача. «У вас будет дочка», — ответила ей добродушная женщина с бородавкой на подбородке.

«Как добрая ведьма», — подумала Тома. Она отгоняла от себя мысли о темных силах, и так понимая, что ее психика во время беременности совсем слетела. Тома не нюхала асфальт, не пыталась облизывать рельсы, она не ела клубнику с горчицей и соленый огурец с тортом. Но все же гормоны шалили не по-детски. Женщина постоянно кричала на Валентина, разойтись с которым так и не смогла. Только она пыталась начать разговор с надоевшим любовником, слезы набирались с такой скоростью, что, казалось, она затопит все, если не замолчит сейчас.

Особенно было сложно переносить нежные интимные ласки. Всегда безучастной женщине так хотелось животного секса взамен глупым поглаживаниям, что она готова была орать. Ей не были приятны поцелуи Валентина и его прикосновения. Тома хотела разорвать ему губы и переломать все пальцы.

— Ты можешь трахать меня жестко? — сотый раз вопрошала Тома. — Зачем мочалить этот клитор?! Просто ставишь меня раком и дерешь! Как своих шлюх на тренировках!

— Я никого не деру! — возмущался Валентин.

— Именно. А я же прошу! Ты можешь меня просто трахнуть, без тупых нежностей?!

— Я хочу чувствовать тебя! — кипятился любовник. — Прикасаться к твоему телу.

Тома готова была убить Валентина в такие моменты. Их баталии продолжались месяц. К счастью Валентина, в голове его партнерши снова что-то перещелкнулось. Она опять стала спокойной, но не апатичной, как до беременности.

— Пососи еще немного грудь, — просила Тома. — Это меня заводит, — стонала женщина.

Валентин был так рад, что стал задумываться о втором ребенке, если Тома снова превратится в ледышку. Он был готов терпеть месяц лютого монстра, чтобы наслаждаться потом телом женщины и слыша настоящие стоны наслаждения.

Постепенно страсть угасала. Живот рос, а вместе с ним и подозрения Томы. Женщина постоянно искала доказательства измен. Хлестала Валентина по щекам, а после ревела на полу в коридоре. Она плакала и днем, и ночью, кляла мужчин и жалела себя.

С уходом Валентина легче не стало. Тома вся укуталась в страхи. Она боялась, что не сможет доносить ребенка или родить его. Тома очень переживала, что окажется для ребенка плохой матерью, очень опасалась что-то упустить.

Во снах она видела чудовищ, которые походили на почерневшие деревья. Они тянули к Томе свои сучки, а через секунду одергивали их. Из порванного живота «деревья» вытаскивали младенца. «Девочка», — каждый раз успевала сказать Тома до того, как ее дитя исчезало.

Комната Томы больше напоминала церковь. Иконы здесь стояли на комодах, висели на стенах. Женщина купила ладанку и не снимала ее уже два месяца. Тома не просила ничего у Бога. Женщине казалось, что и атрибутики достаточно, чтобы отпугнуть страх, ощущение безнадежности и монстров с сучками.

— Не нужно так нервничать, — уговаривала Тому Алевтина Эдуардовна. — Украшения на родах вообще ни к чему, — врач пыталась успокоить рыдающую роженицу.

— Вы не понимаете! — кричала Тома. — Это был оберег!

— Если хотите уберечь ребенка, нужно вести себя спокойно и слушать врача, — продолжила Алевтина Эдуардовна.

— Но где она?! — не унималась Тома. — Может вы ее сняли?!

— Ну у вас, Сысоева, и заявки, — аж присела от негодования Алевтина Эдуардовна. — Что ж, вы можете поискать ладанку, если хотите, — она так резко махнула рукой в сторону шкафа, что смела бумаги со стола. Послышался гулкий удар.

Тома посмотрела на пол и начала трястись, как эпилептик. Она покраснела, глаза ее стали бешеными. Женщина нырнула с кресла на пол и исчезла под столом.

— Что это?! — послышался страшный крик. Над столом возникла книга с звездой и козлиным черепом, зажатая в руке Томы.

— Книга, — спокойно ответила Алевтина Эдуардовна. Она отобрала у Томы толстую книжку по призыву демонов и спрятала ее в верхнем ящике стола. «Засада», — подумала Алевтина Эдуардовна. Нужно было сразу в мусорное ведро бросать, а не жалеть эту дуру».

«Как вызвать суккуба в домашних условиях», — прокручивала Оля. Она оглядела стены пустой палаты и решила, что обстановку можно с натяжкой назвать домашней. Сейчас в больнице было спокойно, а Оля падала от усталости. Она могла поспать на скрипучей кровати несколько часов, но духота и растущее с каждой минутой желание не давали ей покоя. Можно было забыться с помощью рук, только Оле хотелось большего. Она мечтала, что ее тело будет пронизывать твердое мужское начало. Девушка не раз намекала на интим Юрию, но парень почему-то не велся на нее. «Наверняка у него короткий», — подумала Оля.

Ольга достала из плетеной вместительной сумки толстую книгу. Ее обложка была черной, а середина заляпана кровью. Кровь была задумкой издательства, но выглядела натурально и устрашающе. Оля глубоко дышала, представляя, как ее мокрую от секса спину обхватывают руки страстного монстра. Как он когтистыми пальцами рвет нежную кожу и присасывается губами к каждой выступающей алой капельке.

Олечка любила мистические штуки, как и ее лучшая подружка Вероника. Она и одолжила Оле книжку. По словам Вероники, если научиться правильно пользоваться ею, Оля сможет забыть о тупой работе в роддоме. Она будет обеспеченной и удовлетворенной. Ведь демоны существуют разные: одни осыпают хозяина богатством, другие подходят для секса. Именно такого сластолюбивого демона или демонессу искала Оля. Она приготовилась к ритуалу, как двери с неприятным писком отворились. Вспыхнул верхний свет.

Алевтина Эдуардовна увидела сидящую на кровати Олю. Ее взгляд зацепился за ноги, бесстыдно разведенные в разные стороны. В одной руке Оля держала неприглядного вида книгу, вторую — отдернула от красных трусов. Алевтина уже хотела выключить свет, сделав вид, что ничего не видела, но взглянув последний раз на странную картину, Аля разглядела название книги.

— Одно дело, Олька, смириться с твоими ковыряниями, а совсем другое — видеть, как ты бесовщиной маешься, — спокойно начала Алевтина Эдуардовна. — А если бы не я зашла, а кто из рожениц или практикант наш?! — наращивала темп женщина. — Ты вообще думаешь чем-то кроме пизды?!

— Извините, Алевтина Эдуардовна, — оправдывалась женщина. — Это баловство просто, мне подружка рассказывала…

— Оля, избавь меня от своих лесбийских историй! — пошла в отрыв Алевтина.

— Ой, что вы, я ж не… Как вы могли такое подумать? — краснела женщина.

— А если нормальная, тогда лучше к Юрке клейся, чем вот это все, — посоветовала Алевтина, пренебрежительно тыкая в книгу развернутой вверх ладонью.

— Та он меня игнорирует! — честно призналась Оля, шумно втянув поток воздуха носом.

— Все равно, ждать любви нужно от мужиков. А если не дают — тогда брать хитростью. А рогатый этот ни «трубы» не прочистит, ни в ресторан не сводит, — наставляла помощницу врач. Она уверенно подошла к женщине и отобрала увесистую книгу.

— Алевтина Эдуардовна, это не моя книга, мне отдать ее нужно! — запричитала Оля. Она представила, что ей скажет Вероника, если книга не будет возвращена через три дня.

— Заберешь после работы, — примирительно завершила странный разговор Алевтина.

Тома хотела убежать из этого Ада. Она все отчетливей слышала слова ясновидящей: «Ваша девочка может быть спасена». Но «спасти» девочку Тома не успевала. Ее тело крутило с такой силой, что женщине казалось, скоро она услышит треск костей. Все собрались возле Томы. Алевтина Эдуардовна осторожно уговаривала роженицу на смотр.

— Нужно посмотреть раскрытие, — миролюбиво просила Алевтина.

— Нет! — протестовала Тома и жалась в углу.

Два пучка на голове Оли, которая суетилась около Томы, напоминали женщине рожки. Тома не могла оторваться от их мельтешения, ей казалось, что они меняются, стоит только на секунду посмотреть в сторону.

— Олька, уйди! — кипятилась Алевтина Эдуардовна, видя, как на нее реагирует Тома.

— Я ж помочь хочу! — возмущалась Оля.

— Ты уже и так помогла книгой своей, — не вовремя упрекнула медсестру Алевтина.

— Это она? — заверещала Тома. — Уберите ее!

Алевтина Эдуардовна посмотрела на Юрия и мотнула головой в сторону Оли. Врач хотела понизить градус недоверия Томы путем удаления Олечки из родовой — в эту комнату Томка случайно попала, когда пятилась из кабинета Али. Она боялась повернуться к врачу спиной, поэтому искала выход с помощью ладошек и попы. И как казалось, попала она в родильный блок недаром. Схватки рвали женщину на части, но она не собиралась принимать помощь.

Тома поняла жест Алевтины Эдуардовны по-своему. Ей казалось, что Юрий идет по ее душу. Выглядел при этом он решительно и отчасти злобно. Тома перевела взгляд на Алевтину. Ее глаза светились холодным злорадством. Женщина не знала, куда бежать. Она ощущала на себе липкие пальцы рогатого. Видела приближение прислужника и как радуется будущей расправе их главный босс.

— Боже, спаси мою девочку, — закричала Тома, понимая, что ребенок пошел на выход.

— Юрий, хватай ее, — закричала еще сильнее Алевтина Эдуардовна. Врач давно перестала думать об Оле, Алевтина Эдуардовна переживала, чтобы ребенок не родился головой в пол.

Тома увидела, как над ней нависают темные тени. Они тянут к женщине тонкие сучки, как в тех снах. Две сухие ветки подхватывают брыкающееся тело и несут на алтарь. Тома знает, что произойдет дальше. Демон вспорет ей живот и вытащит дочку. Ее судьба куда страшнее материнской.

Юрий успел положить Тому на кровать до того, как дитя увидело свет. Алевтина Эдуардовна подскочила к стремящемуся на волю ребенку. Родилась девочка. На вид она была здоровой, но молчала. Младенец словно с осуждением смотрел на все вокруг, дуя крошечные губы.

Перед тем как забыться, женщина видела ребенка в руках теней. Они крутили его в мерзких лапах и прикидывали, с чего начать. Ее ребенок не чувствовал опасности. Томе становилось легче от того, что девочка не ждет ужаса, который произойдет через секунду. Вот к малышке тянется вторая пара ветвей потолще. Слышится звук удара, и ребенок заходится в крике.

«Я не спасла!» — закричала Тома. Рассудок женщины заволокло туманом, который уже не рассеется никогда. Тома станет вечным узником мира нечеловеческого ужаса, жестокости и бережно выстроенных иллюзий. Она сама подвергла себя испытанию — регулярно слышать крик дочери. Крик, который издает младенец, когда его казнят черные тени.

Тома не могла пошевелиться то ли от ужаса, то ли от ремней, сковывающих ее тело. Она смотрела на пустые стены комнаты, видя в них то, что не сможет рассмотреть нормальный человек.

— Прислужник, — пробивается шепот в голову Рика. — Ты офигел там или что?

— Владыка? — скорее догадывается, чем слышит прислужник. Слова проходят к нему, как через отвратительную пуховую подушку.

— Ты зачем ее трогал? — снова зашептал Хозяин, силясь передать злость.

— Та я нечаянно, — оправдывался Рик. — Просто не хотел, чтобы Сысоева себя и ребенка покалечила. Выходит, что задел малышку, когда она проходила. Не нужно было, да?

— Чего сразу не сказал мне? — еще тише прозвучало в ответ.

— Та я не понял ничего. Девочка теперь умрет из-за меня. Да?

— Все будет нормально, — донеслось совсем издалека. — Иди в дом ребенка. Тот, что на… узнаешь, короче. Свяжешься со мной. Я пересмотрю ее будущее. Тогда и решим.

— Хозяин, — не унимался прислужник.

— Мне нужно беречь силы.

— Вот мудак, — скривился Владыка, взглянув на Сэта.

— Та ладно вам, Хозяин, он же старается, — обиделся за друга Сэт.

— На земле я видел такие старания, — пробурчал Владыка. — Разбудишь меня, когда он доберется.

— Не тратьте силы — я сам разберусь с трансформацией, — старался выслужиться Сэт.

— Уверен? — скептически произнес Хозяин и зевнул.

— С Самантой же получилось, — ответил Сэт, посматривая на мирно спящую кошку. — С Жулем тоже все норм.

— Ладно, — согласился Владыка. — Сев на гранитный стул, готовься трансформировать, — хохотнул Хозяин. — Знаешь, если у меня с заповедями не выйдет, буду пословицы клепать.

— Угу, — пробормотал Сэт. Как только Владыка повернул в сторону спальни, Сэт сделал из рук импровизированный пистолет и спустил невидимый курок. Пуля беззвучно пересекла комнату и встряла у Владыки в спине.

Сэт развлекался, не опасаясь, что Хозяин сможет предусмотреть его намерения или услышит мысли прислужника. Владыка берег силы для вселения в давно выбранного проводника. Их осталось так мало, что повторного переселения он бы не пережил.

— Рик, его жизнь в твоих руках, — мечтательно произнес Сэт, добавив в речь нотку эпичности. — Надеюсь, ты не оплошаешь.

Глава 17. Разбирательство

— Оль, ты помнишь адрес дома ребенка? — безразлично произнесла Алевтина.

— Где-то был, — протянула Оля, перебирая пальцами толстый справочник.

Рабочий день Алевтины Эдуардовны начался с настойчивого звонка Моисеева. Врач со вздохом приготовилась отвечать на вопросы о сошедшей с ума Томе, но то, что сказал ей Иван Олегович, изумило Алевтину.

— Сколько вам заплатила Нина Викторовна за издевательства над своей невесткой? — безапелляционно заявил следователь, вбивая каждое слово в голову Алевтины, словно железные штыри в гроб. В этот гроб Иван Олегович последние месяцы мечтал уложить карьеру Алевтины.

— Заплатила? — с возмущением переспросила женщина. — Ничего она мне не платила! — разгорячилась Алевтина от неприкрытой наглости следователя.

— То есть, вы издевались над Диной Александровной и ее ребенком, руководствуясь собственными садистскими наклонностями? — не мог успокоиться мужчина. Ему хотелось, чтобы женщина дала слабину — хлесткие, как пощечина, обвинения могли дезориентировать врача. Иван рассчитывал, что Алевтина оступится.

— Ваши обвинения беспочвенные, — устало ответила женщина, понимая, что спорить со следователем — как учить богомолку поедать вместо партнеров пыльцу растений. Иван Олегович не походил на травоядного. Алевтина Эдуардовна понимала, что, если этот парень учуял запах крови, он не успокоится, пока кого-то не съест. Хорошо, что врач знала, кого отдать Ивану, чтобы он утолил голод. — Я выполняла свою работу! — коротко и с вызовом выпалила врач. — Если вас действительно интересует человек, готовый сожрать Дину, тогда поговорите с ее свекровью.

— Я уже поговорил с ней, — бросил следователь с раздражением. — Неприятная особа эта Нина Викторовна. Но она не убивала своего внука. Правда, Алевтина Эдуардовна? Она сделала это вашими руками.

— Моими руками? — усмехнулась Алевтина. — Я так понимаю, что она вам такое сказала.

Не имеет значения, что она сказала. Нина Викторовна такая же дура, как и вы, но только слегка умнее, — не без удовольствия ставил диагнозы Иван Олегович. — У нее хватило ума признаться в содеянном. Я надеюсь, что вы тоже образумитесь.

Алевтине Эдуардовне порядком надоели наезды следователя. Она была очень рассержена его наглостью. Врач даже забыла, что не является чистой перед законом. Или в ту минуту ей стало плевать. Женщина знала, что ей объявили войну, но сил хватило лишь на боевую раскраску.

— Знаете, Иван Олегович, я начинаю сомневаться в вашей компетентности. Как можно оскорблять человека, не имея доказательств его вины? — повышала обороты Алевтина.

— Значит, Нина Викторовна не просила вас навредить невестке? — с издевкой спросил следователь.

— Почему же? Просила. А если меня попросят взорвать роддом, то вы обвините меня в теракте? — негодовала Алевтина Эдуардовна. — Я не отвечаю за языки людей.

— То есть, вы не выполнили просьбу? — с сомнением спросил следователь.

— Я рада, что вы услышали меня, — с облегчением выдохнула Алевтина.

— Как вы объясните случившееся? — произнес Иван Олегович, постепенно теряя интерес к женщине.

— Тройное обвитие. По результатам УЗИ его не было. Так бывает. Понимаете? Врачи не имеют сверхъестественных сил. Мы не можем спасти каждого, — чуть не плача произнесла Алевтина Эдуардовна. Она вдруг вспомнила лицо того мальчишки и еще усерднее стала гнать мысли, что могла ему помочь. Раздирающее чувство вины — плохой помощник для врача.

Глава 17. (часть вторая) Новое тело

Дело на Алевтину Эдуардовну было заведено.

Свекровь Дины становилась на колени перед невесткой и судьей. Она рыдала, кричала, из-за чего ее вывели из зала суда, Дина была спокойной, несмотря на то, что ее душа заполнялась ненавистью к свекрови, вытесняя последние светлые чувства к этой женщине. Но так как Дина понимала, что никто не виновен в уходе ее сына, то оставалась безэмоциональной. К тому же, она носила ребенка, который чудом появился в недавно родившем организме — нервничать никак нельзя.

— Дина Александровна, вы имеете претензии к Алевтине Эдуардовне, бригаде врачей, роддому? — устало перечисляла возможных виновных судья.

— Нет. Они помогали, как могли, — ответила женщина.

— Что вы можете сказать о поведении врача? Она позволяла себе вольности, возможно, вы пережили психологическое насилие?

— Врач вела себя спокойно. Когда возникла проблема, она делала все возможное. Ну, я так думаю, — забормотала Дина. — Насилия не было. Да, Алевтину Эдуардовну нельзя назвать излишне радушной, но сложно быть такой, когда от тебя зависят жизни.

— Юрий Арсениевич, вы заметили, что ваша начальница ведет себя странно? — обратился судья к практиканту.

— Иногда у меня возникало такое чувство, — сознался Юрий. — Хотя, если я попытаюсь вспоминать, что стало причиной его зарождения, то вряд ли смогу. Возможно, все было нормальным, — вздохнул практикант. — Книги и реальная жизнь несопоставимы. Я думаю, мои подозрения были беспочвенными.

— Ольга Игоревна, как вам работалось под руководством Алевтины Эдуардовны?

— Нормально, — сухо ответила Ольга.

— Вы замечали, что Алевтина Эдуардовна не всегда ведет себя профессионально? — вопрошала судья.

— Нет! — скоропалительно ответила Оля, вспоминая крики Алевтины и ее нравоучения. — Она могла наругаться на меня, Лилю, но, как мне кажется, все это заслуженно.

— Лиля…

— Я не видела ничего странного в поведении Алевтины Эдуардовны, — выпалила Лиля, не дожидаясь вопроса. — Ситуации были разными, но, понимаете, людям сложно отвечать за свое поведение, когда они сталкиваются с болью. Я видела странных рожениц, но Алевтина Эдуардовна всегда находила к ним подход. Если бы не она, я бы и другие, наверное, давно сошли с ума.

— Насколько я знаю, такие случаи были, — задала неожиданный вопрос судья.

— Какие? — не поняла Лиля вопроса.

— Тома Валентиновна подорвала психическое здоровье во время родов, — услужливо напомнил страж закона Лиле недавнюю ситуацию.

— Знаете, я вообще удивляюсь, что не все женщины сходят с ума после такого, — очень быстро произнесла Лиля.

Ей действительно было сложно переносить роды. А это же просто смотреть. Лиля никогда не хотела испытать что-то подобное и всерьез задумалась над тем, чтобы сменить профессию. Работа бухгалтера в фирме отца уже не казалась Лиле пресной. Кроме того, лучше пресное, чем жесткое ежедневное мясо.

Эдуардовна отстранили на месяц от выполнения обязанностей до выяснены всех обстоятельства недавних происшествий в лучшем роддоме. Практика Юрия окончилась раньше времени. Он вернулся за учебники, чтобы подтянуть знания. Оля продолжала вести веселую жизнь, думая больше женским половым органом, чем своей белокурой головой. Она разругалась с Вероникой из-за утерянной темной книги, которая не совсем и потерялась, как сказала Оля. Ей удалось вызвать то, что могло удовлетворять ее по первой прихоти. Конечно, Оле было мало, поэтому женщина регулярно пользовалась доступностью земных мужчин. Лиля не могла потянуть бухгалтерию. Она устроилась работать секретарем. Состояние Томы не улучшилось. Ее обиженный качек не собирался забирать дочь из дома ребенка. Малышка чувствовала себя отлично. К ее уходу оставалось двенадцать часов.

— Владыка, я на месте, — уведомил Хозяина Рик. — Как мне туда попасть? Что делать?

— Слушаю тебя, — ответил Сэт. — Придется примерить новое тело. Ты готов?

— Привет дружище! — обрадовался Рик. Он скучал за шуточками Сэта и был рад, что именно он станет его новым Хозяином. — Знаешь, а я уже к старому привык, — тяжело вздохнул прислужник.

— Да? Ну что ж, я могу вернуть его тебе после выполнения задания. Последние сутки в образе земного существа. Как тебе?

— О, звучит интересно, — оживился Рик. — Еще несколько дней назад я мечтал о доме, а сегодня осознал, что мне будет не хватать людей, — откровенничал прислужник. — Думаю, что дать мне возможность проститься с этим миром — отличная идея. Так что вернуться в прежнее тело я не против.

— Тогда договорились, — миролюбиво ответил Сэт. — Ты завершаешь дело, а я смогу вернуть тебе прежний облик на день. Сможешь встретиться с Кирой, — хохотнул Сэт.

— Точно, Кира! — крикнул Рик, стуча себя по лбу. — Я совсем забыл о субботе. Спасибо тебе, дружище!

— Как тебе новое тело? — поинтересовался Сэт.

— Ничего, только грудь маловата, — подытожил Рик, заглядывая себе в вырез халата.

— О, да! — засмеялся будущий Владыка. — Это тебе не вымя Алевтины Эдуардовны.

— Точно, — согласился Рик. — Видная баба была. Видная, но странная.

— Та нормальная. Взяточница просто, — решил расставить все по местам будущий Владыка. У нее дочь болезненная есть — что-то там с костями, а денежек на лечение нужно немерено — Алевтина и крутится, как умеет. Характер у нее отвратный, конечно, но чертовски трудно оставаться нежной кошечкой, когда судьба у тебя такая.

— Вот оно как, — с пониманием отнесся Рик к страностям Алевтини.

— Ладно, не тяни время, — отрезвил прислужника Сэт. — Медсестра твоя в туалете и пробудет там около двадцати минут. Тебе нужно успеть добраться к ребенку.

Глава 18. Дом ребенка

Рик в обличии медсестры Виолетты шел по светлому коридору. Он постоянно спотыкался, привлекая к себе внимание людей. Походка была неуверенной, так как Рику было странно гулять на десятисантиметровой тонкой шпильке. Виолетта ходила на работе только в такой обуви. Она предпочитала все изысканное, не зная меры. Если обувь, то изящные босоножки на шпильке, если ресторан — только морепродукты. Коварные устрицы сразу не понравились Виолетте, но она не могла отказаться от дорогого деликатеса, еще и оплаченного своим обожателем. Именно устрицы загнали Виолетту в туалет, дав шанс Рику закончить дело.

Рик шел неуверенно не только из-за каблуков. С одной стороны, ему хотелось закончить миссию, с другой — он побаивался, что девочка окажется не проводником Владыки и ему потребуется снова устраиваться в роддом. Поэтому Рик сначала бросался на ее поиски, но тут же начинал тормозить. Со стороны он напоминал девочку, которая впервые обула мамины туфли. По сути, так и было, потому что ходить в таком Юрию, как и Рику, не доводилось, а если взять во внимание еще тот факт, что он никогда не был девочкой, то можно только представить, какой была походка.

«Виолетта» тихо отворила небольшую комнатку. Здесь в третьей кроватке лежала та, кого Юрий нечаянно пометил. Владыка не имел ничего против малышки, но ему очень хотелось, чтобы проводниками выступили только мальчишки. Девочек Хозяин вовсе считал глупыми и не желал их вовлекать в великие дела.

— Как ты тут? — произнес прислужник, склоняясь над малышкой.

Девочка смотрела на стену за Риком и дрыгала крохотными ручками. Она была такой красивой, что бывший практикант был готов вернуться в роддом — так сильно он не хотел, чтобы она оказалась проводником. Прислужник посмотрел на часы с цветочным принтом. Он видел, что осталось пятнадцать минут, и ему стоит поторопиться. Неожиданно для себя Рик наклонился к кроватке и поцеловал пальчики малышки. Он вдохнул запах детской кожи, жмурясь от удовольствия. Вдруг прислужнику стало не по себе. Казалось, он превратился в одержимую мамку, которая готова целовать своего малыша в попу, не чувствую неприятных запахов. Чтобы отогнать от себя странное чувство, Рик незамедлительно обратился к Сэту.

— Я уже на месте! — крикнул Рик так, что малышка вздрогнула. Он испугался, что девочка заплачет, но она продолжила «играться» ручками, не обращая на прислужника внимания.

— Молодец! — сказал Сэт. — Заканчивай с ней.

— Ты о чем? — удивился Рик.

— Поверни ее лицом в подушку, немного подержи и можешь бежать к Кире, — дал короткую инструкцию Сэт.

— Причем тут я? — повторно удивился Рик. — Зови Хозяина! Он должен посмотреть ее судьбу, — занервничал Рик.

— Судьбу я и сам вижу. А Хозяин слаб. Он не сможет избавиться от ребенка, а после этого еще в пацана вселиться, — все доходчиво объяснил Сэт. — А сам я не могу — договор между вами двумя. Так что последствий не избежать.

— А какая у нее судьба? — спросил Рик напоследок. Он гнал мысли о скорой расправе над девочкой. Рик хотел услышать что-то ужасное об этой малышке. Что она станет убийцей, будет истязать детей, взорвет метро или переплюнет в странностях Владыку. Прислужник мечтал услышать все это и намного больше, чтобы дать ребенку возможность переродиться и одновременно оправдать свои действия.

— Она станет сносной женой и хорошей матерью, хотя больше всего будет любить свои картины. Карина могла добиться успеха, что несвойственно детдомовским, — Сэт вздохнул. — В общем, это талантливый ребенок, — ответил Сэт. — Такого и забирать чуть-чуть жалко.

— Фу-у-х, — облегченно выдохнул Рик. — Тогда это не наша клиентка! — радостно засмеялся прислужник, вспомнив, как недавно такую фразу говорил ему Сэт. Перспектива возвращения в роддом уже не пугала. Кроме того, предыдущие проводники набрались очень быстро. Так что Рик надеялся, что справится всего за недельку.

— Я что-то не понял тебя, — проговорил Сэт. — В смысле — «не наша клиентка»? Бери подушку и вперед.

— Так у нее все хорошо будет, — растерянно произнес Рик.

— И что? — все еще недоумевал новый Владыка. — А-а-а, — тут же протянул Сэт. — Так Хозяин говорил, что забирает только неблагополучных, что ли?

— Ну да, — озадаченно ответил Рик.

— Это вполне в духе Хозяина, — улыбнулся Сэт.

— Дружище, ты видишь, что должно было случиться с остальными проводниками? — спросил Рик, отгоняя мысль о том, что его надули. Он напряженно ждал ответа, рассматривая, как вертится секундная стрелка.

— Кто тебя интересует? — спокойно спросил Сэт. Он понимал, насколько обманутым себя чувствует Рик и решил пожалеть друга, рассказав ему обо всем, что он заслуживал знать сразу.

— Сын Эллы, например, — поинтересовался Рик, вспоминая, что он должен был совершить ужасное после жестокого надругательства.

— Менеджер среднего звена, трое детей, жена-домохозяйка, отпуск дважды в год — ничего выдающегося, все как у людей, — быстро отрапортовал Сэт.

— А сын Даяны? Он бы ушел еще в детстве? — не унимался Рик.

— Нет, конечно, Но его не особо и жалко, если честно, — признался Сэт. — Он вырос бы еще тем кадром. Толстяк, одиночка, безамбитный хрен — скучно.

— Это значит, что он мог зависнуть в комнате перерождения! — обрадованно спросил Рик.

— Лысые котики! С какого перепугу? — удивился Сэт. — Чувак жил, как хотел. Не думаю, что он надолго бы задержался в нашем симуляторе.

— А с другими как? — все не мог успокоиться Рик. Он так хотел найти подтверждения того, что поступал правильно.

— Короче, чувак, я могу сказать только одно: каждый из девяти не задержался бы в комнате перерождения, — подытожил Сэт. — Да, ребята были разными, но они бы жили так, как сами считали правильным.

Рик молчал. Он смотрел на малышку и переваривал информацию. Прислужник не понимал, когда стал настолько сентиментальным. Его душили слезы и злоба на Хозяина.

— Зачем он послал меня сюда, если мог убивать всех без разбора? — задал последний вопрос Рик.

— Он мог с легкостью убирать детей только в том случае, если человек, который их пометил, был рядом. А ты поставил метку без разрешения Владыки. Пока он узнал о проводнике, девочку увезли из роддома. Хозяин сам хотел поспособствовать уходу этой малышки, но он явно не рассчитал свои силы. Наш Владыка не согласится с этим, но я же чувствую, насколько стал могущественным. А что это может значить? Хозяин теперь ненамного сильнее младенца, в которого готов вселиться.

— Тебе не жалко их? — неожиданно произнес Рик.

— Жалко? — переспросил Сэт. — Чувак, ты же знаешь, что я не способен на нежные чувства к земным червячкам, но хорошо понимаю твою боль. Хозяин не должен был врать и тем более забирать часть сил.

— Забирать мои силы? — прошептал Рик.

Глава 18. (вторая часть) Проделки Сэта

— Да, — спокойно подтвердил сказанное Сэт. — Я думаю, ты заметил, что разучился видеть судьбы людей.

— Заметил. Я думал, что это последствия долгого пребывания в человеческом теле, — размышлял Рик.

— Хозяин почувствовал, что можешь дать слабину… Только ты начал общаться с Лизой, как он отобрал возможность видеть будущее. А когда ты буквально влюбился в Эллу после того полового акта в заброшке, Владыка понял, что сделал верно.

— Ты будешь достойной заменой этому козлу! — зло бросил Рик. Он посмотрел на малышку в последний раз. Оставалось две минут — надо было действовать.

Сэт сидел на гранитном стуле и гладил Саманту. Хозяин спал, еще не зная, что в эти минуты вершится его судьба. Будущий Владыка чувствовал вину перед бедным Риком. Он думал, как заладится их общение после возвращения друга. Сэту не было жалко детей, ведь он считал людей чем-то схожим с простейшими микроорганизмами. Они постоянно находятся на теле земли и готовы атаковать ее при малейших изменениях условий. Они, как клещи, справляют нужду там, где живут, и размножаются с огромной скоростью. Люди, подобно примитивным организмам, спешат оставить после себя больше потомства, чтобы загаживать территорию в несколько десятков, сотен раз быстрее.

Нет, Сэт не жалел людей. Но он уважал чувства Рика к людям. Уход малышки — первый удар для Рика. Вторым окажется Кира — мать главного проводника. Она станет растить мальчика, не подозревая, что его воля полностью парализована. Женщина будет стараться привить ему истинные мужские качества, но все это не имеет смысла. Ее сын останется подавленным внутри своего тело до того времени, пока душа не сможет жить в постоянном плену.

Двенадцать лет потребуется Владыке, чтобы полностью восстановиться. Он выпьет сына Киры и примется за строительства нового Ада. Первой жертвой восставшего Владыки станет Кира. Он получит ее на один из своих дней рождений, когда окрепнет и окончательно обнаглеет. Только лишь «сын» возьмет мать, на земле вспыхнут первые робкие языки пламени. Персональный Ад разгорится в душе Киры, испепеляя ее надежды и любовь. Но Кира — одна потерянная душа. В скором времени их станет тысячи, а потом — миллионы.

Владыка не раз нашептывал сыновьям глумиться над матерями, а матерям — бросать своих детей. Хозяин прямо из Ада мог заставлять мужчин бить жен, а женщин — изменять мужьям. Не всем удавалось пережить подобное, но кто смог и научился получать удовольствие, те могли переродиться. Владыка не наказывал людей за грехи, он наказывал тех, кто упорно отказывается грешить, хоть и хочет этого всем своим естеством.

Теперь, когда он будет повелевать с земли, его власти не смогут противостоять даже самые духовные. Миром будет править похоть, и убийства станут обыденностью. Владыка не раз репетировал свое пришествие, увлекаясь настолько сильно, что люди под его небольшим влиянием начали постепенно привыкать к грязи. Он давно воспитал себе рабов — извергов, маньяков, некоторых учителей начальных классов. Последние коверкали неокрепшие души ребят и готовы были трудиться за небольшое вознаграждение. Главное — выслужиться перед Хозяином. Владыка ценил их старания, задумуясь об увеличении оплаты.

Сэту очень хотелось посмотреть, на что способен Хозяин, когда окрепнет. Но чувства Рика охладили любопытство Сэта. Он даже не представлял, что случится с его другом, когда он увидит, что скоро произойдет с человечеством.

— Лысые котики! — закричал Сэт. Он трижды щелкнул пальцами и послал импульс в мозг друга. — Пусть знает правду.

Рик в ужасе отбросил подушку. Он побежал к двери, не обращая внимания на шпильки, и врезался в идущую по коридору Виолетту. Она схватилась за ушибленный лоб, даже не взглянув на налетевшего. Рик упал на колени и стремительно пополз к входной двери. Очутившись на улице, он обессиленно опустился на ступеньку.

— Ты что задумал? — услышал Рик голос Сэта.

— Ты мне друг? — поинтересовался Рик в ответ. Он растирал все еще женскую грудь, пытаясь разбить комок ненависти.

— Лысые котики, ты видать тоже головой здорово стукнулся! — иронизировал Сэт. — Конечно, я тебе друг.

— Ты хочешь, чтобы я окончил миссию? — задыхаясь, поинтересовался Рик.

— Если честно, дружище, то для меня миссия не имеет особого значения. Все что мне хочется — стать Владыкой. Я мечтаю написать другие правила. Понимаешь, мне кажется глупым, что люди перерождаются, если делают, что хотят. Возможно, я просто недолюбливаю людей, но считаю, что для перерождения нужно сделать больше, чем жить желаниями.

— Я согласен! — искренне ответил Сэт. — Ты говорил, что у Хозяина есть силы только на одно вселение, правильно?

— Да, — ответил Сэт, понимая, к чему клонит товарищ.

— Отлично! — внезапно повеселел Рик. — Тогда буди нашего Владыку. Скажи ему, что дело сделано мной и ему стоит поспешить.

— Хорошо, — легко согласился Сэт. Он знал, что в течение пяти минут и двадцати трех секунд он почувствует, как это — быть свободным.

— Я понимаю, что не выполнил условие, но…

— Все ок, — перебил друга Сэт. Он прищурил левый глаз и вместо Виолетты на ступеньках возник Юрий. — Наслаждайся, — ответил будущий Владыка.

— Хозяин, все сделано! — влетел Сэт в комнату Владыки, но его там не было. Сэт начал волноваться, но, к своему облегчению, обнаружил Хозяина спящего в ванной. — Рик все сделал! — затараторил Сэт.

— Рик? — немного удивился Владыка. — Ты обещал меня разбудить! — немного повысил голос Владыка.

— Хозяин, вы слишком ослабли, — оправдывался прислужник. — Девочка уже наша — это главное. Вам нельзя терять времени, — забивал Сэт голову Владыке. — Еще пару минут, и вы не сможете осуществить переход! — Сэт так испуганно посмотрел на Хозяина, что казалось, тот сам испугался до чертиков, хотя это совсем не шло бывшему Хозяину Ада.

— Хорошо-хорошо, — засобирался Хозяин. — Ну, здравствуй мама Кира! Я скоро присосусь к твоим дойкам, — криво улыбнулся Владыка, и его образ стал рассеиваться.

— Даже не поблагодарил меня, — заметил Сэт. Он осмотрел стены фиолетовой комнаты и решил, что менять только правила перерождения — маловато. Над дизайном тоже придется работать.

— Кира? Это Юрий. Да, тот — с больницы. Ты меня прости, что не позвонил. Столько дел навалилось, — оправдывался мужчина, перебирая растрепанные волосы. — Да?! Ты меня простила? — заулыбался прислужник. — Сегодня смогу! Давай через час. Конечно, я куплю. А может, еще чего? — озабоченно спросил Юрий, рассматривая адрес на потрепанной бумажке. Мужчина резво поднялся со ступенек и поспешил к женщине и проводнику. Походка Юрия была сбивчивой. В ногах чувствовалось напряжение, да и желание поскорее добраться до Киры было настолько сильным, что давило на Юрия своим внушительным весом. Теперь Юрий знал, почему постоянно забывал о Кире — Владыка решил перестраховатьсяи здесь.

— Как тут моя умная девочка? — засюсюкала Виолетта. Она посмотрела на малышку и округлила глаза. Белая подушечка с зайчиками была не на своем месте. Она валялась возле кроватки. — Непорядок, — произнесла Виолетта. Она подняла подушечку и на глаз пыталась оценить ее чистоту. Сдув невидимые пылинки с ткани, Виолетта вернула подушку в кровать. Малышка снова засучила ручками и посмотрела на Виолетту.

Потерявший статус Владыки Грегори лежал в деревянной кроватке. Материл приятно касался щеки. Ползунки не терли кожу. Памперс был сухой и приятно пах ромашкой. Над сыном склонилась Кира. Она улыбнулась мальчику, поправив белое одеяльце и тихонько запела красивую колыбельную. Хозяин не собирался радовать мамочку. Он приготовился зайтись в истошном плаче, но вынужденно остановил порыв. В дверь тихонько постучали — Кира поспешила в коридор. Она поздоровалась с кем-то, звонко расмеявшись от радости. Хозяин услышал голос прислужника.

19. Счастливая Кира

— Как тут поживает богатырь? — миролюбиво обратился Юрий к младенцу. Богатырь сонно посмотрел на гостя и закрыл глаза.

— Надо же, — удивилась Кира, беззвучно захлопав в ладоши. — Ты просто прирожденный отец. У меня никак не хотел засыпать.

— Скажешь тоже, — ответил ей Юрий. Но внутри стало так приятно, что он хотел всю жизнь слушать такую похвалу.

— Я видела, что ты тортик принес, — произнесла Кира. — Может, я чаю заварю? Есть так хочется, что аж живот сводит, — призналась женщина, вытаскивая гостя из детской.

Кира смешно сморщила нос и Рик не смог отказаться от торта, хоть сладкое, в отличие от Жуля, не любил. Юрий сидел в просторной кухне за круглым столом. Женщина спокойно перемещалась по комнате, словно фокусник, доставая яства. Вот в ее руках очутились баранки, яблоки, печенье, которое пахнет так же, как руки девочки-проводника. Рик вспомнил о девочке и улыбнулся. Он был рад, что малышка осталась живой. Возможно, он еще сможет увидеть ее картины.

Юрий и Кира сидели напротив друг друга. Женщина кушала торт, отламывая кусочки позолоченной ложечкой. Юрий грыз яблоко. Ему нравились фрукты. Комната наполнялась похрустыванием. Кире было приятно видеть мужчину в своем доме. Они мило беседовали на отвлеченные темы и понимали, что могли говорить вечность. Темы не имели значения. Пара почти не слышала слов. Их глаза говорили четче, чем обученный ораторскому искусству выпускник юридической академии.

Женщина смотрела на веселого Юрия и радовалась вместе с ним. Мужчина отгонял от себя назойливую мысль, что это их последний разговор. Он просто хотел быть возле Киры до тех пор, пока Сэт не вернет его назад.

— Ты еще работаешь в роддоме? — поинтересовалась Кира.

— Знаешь, я понял, что не имею достаточных знаний. Не хочу навредить людям. Я не имею права учиться на женщинах! Понимаешь? Мне нужно вселять в них уверенность, но это не станет возможным, если я сам окутан сомнениями, — делился сокровенным Юрий.

— Ничего, — махнула рукой Кира. — Ты обязательно научишься. Ты станешь хорошим врачом. Я в этом уверена! — активно закивала Кира, наполняя Юрия гордостью.

Несколько часов пролетели незаметно. Кира вновь почувствовала себя желанной. Она видела, как горят глаза Юрия, как он смотрит на нее, старается невзначай коснуться кожи.

Юрий очень хотел остаться, но он не мог себе позволить сделать больно этой женщине. Он не хотел давать надежду, а потом снова пропадать, но в этот раз навсегда.

— Скорее всего, я уеду, — тихо сказал Юрий, стоя на пороге. — У меня есть товарищ в Германии, там я смогу многому научиться, — еще тише прошептал Юрий. Он боялся, что женщина рассердится на него, тогда их последняя встреча потеряет часть волшебства.

— Я рада, что ты стремишься развиваться, — искренне сказала Кира. Ей было тяжело сдержать разочарование, но она не имела права вносить корректировку в тетрадь жизни другого человека. Кира действительно считала Юрия талантливым, было бы несправедливо забирать его у других женщин, привязывая к себе. — Ты сможешь спасти много судеб! — с болезненной решимостью в голосе произнесла Кира.

Юрий на самом деле задумался о карьере врача. Он даже хотел попросить Сэта, чтобы тот перекинул его в тело другого практиканта, но подальше отсюда. Рик понимал, что жизни пациентов зависят не только от знаний — большое значение имеет оборудование. «Возможно, отправлюсь в Израиль», — решил прислужник. Он нарочито забивал голову медицинской темой, чтобы меньше чувствовать боль от расставания с Кирой.

— Ува, — донеслось из комнаты.

— Ой, Юрчик проснулся, — запричитала Кира и умчалась к сыну. — Ты не уходи, ладно?! — прокричала женщина из комнаты.

Юрий послушно снял туфли и пошел на душераздирающие звуки. Он слышал, как надрывается младенец, и представлял, что в это время чувствует его бывший Хозяин. Кира прикрылась полотенцем и пыталась накормить крикуна. Но мальчик постоянно крутил головой, отказываясь от еды.

— Какого черта? — возник вопрос в ослабленном разуме Владыки. — Как его заткнуть?

Несостоявшийся Хозяин порочной земли сильнее зажимал рот, но на малыша это не действовало. Малой продолжал пищать, словно его посадили задом на раскаленные угли. Владыка не понимал, почему он не слушается. Более того, он чувствовал все, что ощущает беспомощный младенец. Хозяину казалось, что живот сейчас взорвется — его, недавнего повелителя Ада, беспокоили газики. Владыка не мог дождаться, когда этот мелкий говнюк наконец-то выпустит лишнее.

— Юра, почему он плачет? — вопрошала Кира, поднимая на своего спасителя опухшие глаза.

Рик видел, что женщина сейчас сама расплачется, и решил действовать. Прислужник пересек комнату и протянул руки к ребенку. Уставшая Кира без раздумий передала сына человеку, которому доверяла. Она жадно смотрела на Юрия, ожидая от него чуда.

— Животик болит? — спокойно протянул Рик. — Или наш маленький мальчик чего-нибудь хочет?

Кира умилялась, как во взрослом мужчине живет такая непосредственная лапочка. Но Рик говорил не с Юрчиком.

— Да, у нашего Хозяина животик бо-бо? — еще раз, как можно слащавее, произнес Рик. — Что же нужно нашему Повелителю?

Юрий прижал к себе маленькое тельце и немного потряс ребенка. Отрыжка вышла славной. Младенец быстро успокоился, а Кира наоборот — возбудилась. Ей казалось, что нет ничего более сексуального, чем мужчина, способный позаботиться о твоем ребенке.

— Ты мой герой! — защебетала Кира. Она вскочила на красивые ножки и, подбежав к Юриям, расцеловала обоих. — И ты тоже, — добавила женщина, поглаживая вспотевшую голову сына.

Владыка обалдел. От шока он вообще потерял возможность оценивать ситуацию. Хозяин чувствовал, что становится только слабее. Его голову постепенно покидают умные мысли, а в черной душе возникают мелкие прорехи.

— Я не убил ее, — горячо зашептал Рик в ухо младенцу, когда веселая Кира пошла выносить подгузник. — Ты понял, засранец. Теперь ты застрял, профукав свой шанс.

Юрий знал, что Хозяин слышит его. И что сегодня у него есть возможность сказать Владыке многое, пока он еще есть там внутри, а Рик — в этой комнате. Юрий посмотрел на младенца и злорадство быстро сменилось теплыми чувствами к этому пареньку. Рик не хотел больше разговаривать с Хозяином. Кроме того, его Хозяин теперь Сэт. Рику было просто неловко говорить обидные фразы в присутствии сына Киры.

Прислужник решил, что пребывание в чужом теле без возможности управлять им — хорошее наказание для лжеца. У Владыки есть около четырнадцати лет, чтобы «наслаждаться» всем вместе с Юрчиком. Четырнадцать лет до того, как душа мальчика вытеснит незваного гостя.

— Как вы? — спросила Кира, осторожно заглядывая в комнату.

— Все хорошо, — улыбнулся Рик.

— Ах ты предатель! Тупорылый слуга! Голимый неудачник! Что ты наделал, мразь? — не унимался Владыка. — Тебе все равно с ней не быть!

В эту секунду Рик даже немного обрадовался, что не сможет остаться с Кирой. Слышать годами проклятья — невыносимо даже для ушей философа.

— Может, ты останешься сегодня? — попросила Кира. — Я так давно не могла выспаться, а у тебя очень хорошо получается с Юрчиком. Юрчик Юрчика всегда поймет, — неожиданно выпалила женщина и заискивающе посмотрела на своего спасителя.

Глава 19. (вторая часть) День рождения

Юрий попытался глубже загнать удивление. Он согласно махнул головой и посмотрел на ребенка. — Сегодня наш день, Повелитель! — обратился он к Хозяину.

— Мне кажется, что ребенка не нужно так баловать, — осадила мужчину Кира. На самом деле она просто сказала первое, что пришло в голову, стараясь скрыть чрезмерную радость от согласия мужчины и свой стыд из-за того, что никак не может его отпустить. «Цепляюсь за него, как тупая малолетка», — подумала Кира. Но я так рада, что он не отказал в странной просьбе».

— О, да, тут я согласен полностью, — искренне заметил Юрий. — Детей баловать нельзя, особенно пацанов, — Юрий скрыл улыбку и мысленно послал весточку Владыке: «Особенно с бессильными Черными Властителями внутри».

«Как я рада. Надеюсь, мне не придется с ним прощаться утром. Пусть лучше уйдет до того, как мы проснемся. Иначе я опущусь до банальных унижений. Я верю, что со временем смогу найти папу для Юрчика. Надеюсь, он будет похожим на Юрия».

«Как я счастлив. Я могу провести целую ночь рядом с этой женщиной и ее сыном. Да, мне придется исчезнуть, но так будет лучше. Я уйду, милая Кира, утром, не переживай так. Ты обязательно найдешь своего мужчину. И он будет любить тебя, почти как я».

«А-а-а, недоумки! Как вы меня бесите! Я даже помолюсь, чтобы вы оба мучительно сдохли! Как можно быть такими долбанутыми?! Я выгрызу твое бабское сердце. Ты у меня будешь до конца жизни подтирать жопу Саманте. Умри, прислужник! Умри!»

— Смотри, он так смешно открывает ротик, — обратилась к Рику Кира. — Словно хочет тебя съесть.

— Может, голодный, — бросил Юрий, понимая, что прежний Хозяин подвластен только желаниям младенца.

— Он опять плачет, — расстроилась Кира.

— Я подойду к нему, а ты ложись, — прошептал Рик изможденной Кире.

— Хочу, чтобы он был рядом, — захныкала женщина.

— Хорошо, — согласился Рик. Он послушно принес младенца в кровать и хотел возвращаться на диван.

— Ты можешь побыть с нами? — схватила Кира Юрия за руку.

— Да, — согласился Юрий. Он осторожно прилег на край кровати и скрестил руки на животе, подавляя желание обнять женщину.

Узкая ладошка погладила Юрия по плечу. Он вздрогнул и задал Кире волнующий вопрос.

— Почему Юрчик? — с замиранием спросил Рик.

— В честь моего Ангела Хранителя, — довольно вздохнула Кира и тут же уснула.

— Вставай, просыпайся, рабочий народ! — зазвучал довольный голос Сэта.

— Привет новому Владыке! — бодро вторил Рик, пытаясь не думать об исчезновении.

— Готов служить Черному Лорду? — немного издевательским тоном спросил Сэт.

— Готов! — покорно ответил Рик.

— Или, может, хочешь остаться со своей Кирочкой?

— Чего? Издеваться над прислужниками — недолго Лордом ходить, — с хохотком ответил Рик.

— Ладно-ладно, как хочешь! Я думал, ты ее любишь, — неожиданно замямлил Сэт.

— Так, Сэт, давай серьезно! Это возможно?! — чуть не вскочил с кровати Рик, но вовремя сдержался. Будить малыша сейчас хотелось меньше всего.

— Ну-у-у, понимаешь, — начал Сэт. — Чувак, тело которого ты юзаешь — натуральный засранец и лодырь. Юрий тот нифига не хочет учиться, а вот бабло с рожениц сбивать не против. Чел погубит много жизней, пока за решетку не попадет.

— И-и-и, — непонимающе протянул Рик.

— Короче. Я тут новые правила установил — если ты в душе говнюк, можешь исчезнуть в любой момент. А на твое место приходит душа, которая раскаялась в содеянном и готова быть полезной. Всех говнюков в комнату перерождения! — с вызовом крикнул Сэт. — Сидеть они там будут, пока не изойдутся кровавыми слезами, осознавая, как косячили по жизни. — Как тебе? Норм?

— Вроде норм, — согласился Рик.

— Система еще недоработана, но Ад не за один день делался, — довольно произнес Сэт. — Значит так, Юрца этого — в комнату перерождения, тебя — в его тело. Ты у нас раскаялся за действия, я сам все чувствовал, так что все честно.

— Но я ж не человек, — удивился прислужник.

— Я же говорю — система недоработанная. Эй, или ты не хочешь?

— Хочу-хочу! — начал уверять друга Рик. — А когда будет переход?

— Так сейчас и будет, — ответил Сэт. — Чего тянуть?

— Ах вы две собаки подлые! — сокрушался бывший Владыка.

Прислужник понял, что Юрчик проснулся.

— О, шеф, привет! — прогремел Сэт и тут же переключился на Рика. — Ты был мне классным другом, чувак, еще увидимся с тобой!

— Ах вы пид… — голос плюющегося гневом Хозяина резко оборвался.

Юрий понял, что теперь он больше не прислужник. Земная жизнь пугала, но с НЕЙ он был готов рискнуть. К тому же, скоро он полностью забудет о прошлом. Мужчина услышал кряхтение младенца и медленно повернулся к Кире. Она уже не спала и наблюдала за эмоциями, которые менялись на лице мужчины. Женщина не слышала никаких разговоров, но понимала, что сейчас решилось что-то важное для них.

— Ты уходишь? — спросила Кира, увидев замешательство Юрия.

— А ты как хочешь? — как можно спокойнее произнес Юрий. И хотя он не мог слышать мысли людей, он знал, что ему ответила Кира.

Немного располневший Юрий шел домой после рабочего дня. Он посмотрел на окна качалки и решил непременно записаться туда послезавтра. «Никто меня не погладит за чревоугодие», — подумал Юрий. Он понимал, что с грехами нужно бороться, а не жить с ними. Юрий не помнил, кто ему такое сказал, но был уверен, что человек был толковым. Мужчина неспешно завернул в сторону цветочного магазина. Ирисы — эти цветы так любит его Кира.

— Ой, Юрочка, спасибо, — засуетилась такая же прекрасная, как четырнадцать лет назад, Кира. — Как у тебя день прошел?

— Ох, роды были сложными, но с ребенком и матерью все хорошо, не переживай, — не желая нагружать жену подробностями, ответил Юрий.

— Вот и умничка! Ты голодный? — спросила Кира, колдуя над именинным пирогом.

— Как тысячи волков! — ответил Юрий. И хотя есть совершенно не моглось, ему так хотелось сделать жене приятное.

— Юрчик наш в военное училище решил поступать, — оповестила Кира мужа, стараясь создать на тортике подобие винтовки.

— Хорошего пацана мы с тобой вырастили! Кажется, что в четырнадцать еще нужно дуростями заниматься, а он в военное метит. Будет нас с тобой защищать!

Юрий приобнял женщину, стараясь незаметно погладить ее грудь через запачканную мукой футболку.

— Я все чувствую, — захихикала Кира, мазнув Юрия шоколадом.

— Мои помыслы чисты. Я невинен, как младенец! — наигранно оправдывался Юрий, выставив перед женой руки.

Кира подошла к Юрию так, что ее груди аккурат поместились в раскрытые руки мужчины. Она наклонилась к мужу и слизнула остывающий шоколад с его лица.

— А чего тебя в военное несет? — выспрашивали друзья подросшего Юрчика.

— Потому что перспективно, — объяснял друзьям Юра. — Буду себя обеспечивать. Если повезет, смогу беспалевно людишек отстреливать. Либо еще лучше — получать деньжата за отстрел.

— Я бы тоже так хотел? — протянул короткий Пашка. — Так что, нам приходить завтра? — поинтересовался он у друга.

— А то! — радостно закивал Юрчик. — Завтра я вам всем покажу, что такое настоящий День рождения.

— О, Юрец — молодец. С культурной программой, значит, — процедил Илья, сверкая черными глазами.

— Не знаю, насколько она будет культурной, — засомневался Юрчик. — Но этого вы не забудете никогда.

Глава 20. Девочка-проводник

Повзрослевшая Вероника сидела за мольбертом в своей уютной комнатке в детском доме. Ее чувственные губы растягивались в озорной улыбке, когда она смотрела на воспитателя Илью Климовича, которого рисовала последние полчаса.

— Я буду скучать за тобой, — Илья Климович неожиданно разрезал тишину своим бархатным голосом, заставив Веронику вздрогнуть. — Знаешь, если у тебя не получится с картинами, то ты всегда можешь заработать своей задницей, — размышлял мужчина, не спеша надрачивая член.

— Спасибо, Илья, — Вероника мило улыбнулась, словно это не ей предложили стать ночной бабочкой, — но я бы все-таки хотела заниматься живописью, — ответила девушка, пристально сверяя, насколько удалось передать фактурность натурщика, его наглый взгляд, бугристый пенис.

— Тогда тебе придется искать богатого лошка, — заржал Климович, — чтобы он платил тебе за эту мазню.

— Найдем, не беспокойся, — Вероника заинтересованно посмотрела на поднимающийся член воспитателя, стимулируя его расти быстрее спущенной с одного плеча бретелькой.

— Жаль, что я столько времени потратил, — с досадой в голосе ответил Илья. — Все ждал не пойми чего, — помахал головой мужчина. — Теперь у нас с тобой несколько дней осталось, пока ты не упорхнешь отсюда.

— Будьте оптимистом, Илья Климович — у нас осталась почти неделя, — хищно улыбнулась Вероника. — Этого достаточно, чтобы моя задница успела вам приесться.

— Хорошая ты девчонка, Вероника, — разомлел Илья, наблюдая, как рука девушки порхает перед мольбертом. Ника то и дело выглядывала из-за него, дразня воспитателя взглядом и язычком, который облизывал пухленькие губы, доводя Илью до точки кипения.

Вероника приподнялась, чтобы ополоснуть кисточку, и снова умостила аппетитную попку на табурет. Через пару минуток она поманила Илью пальчиком, предлагая оценить, насколько удачной вышла работа, в безукоризненности которой Вероника совершенно не сомневалась.

— Если понравится, я ожидаю увидеть твою горячую благодарность, — девушка подняла глаза на тридцатилетнего Илью, ожидая его реакции.

— Само собой, — губы Ильи прижались к губкам Вероники, когда он увидел, что примерял роль натурщика недаром. Ему так хотелось отблагодарить Нику за старания, не причиняя боли, как вчера. — Ты заслужила сегодня на особое обращение, — палец мужчины скользнул в ротик девушки, и она принялась жадно его обсасывать.

Маечка сползла вниз, и Илья накрыл ртом сжавшийся сосок Ники, не забывая наглаживать промежность через тонкую ткань шортиков.

Губы девушки сомкнулись на члене, и мужчины принялся яростно насаживать Нику на упругий поршень. Длинные волосы постоянно мешались, и Илья собрал их в высокий хвост. Мужчина двигал бедрами, проталкивая член в горло воспитаннице. Ника принимала подарок, стараясь заглотить его по самые яйца. И это у нее получалось не хуже, чем картины.

Ника упиралась коленкой в кровать, ожидая, когда Климович просунет огромный член в узкую попку. Стоны разносились по комнате, и Илье пришлось прикрывать сладкий ротик своей широкой рукой.

Грудь Ники дергалась от ударов, а ягодицы вздрагивали от шлепков. Мужчина забивал член на всю длину, чувствуя, как попка Ники крепко сжимает его. Илья наращивал темп, и яйца бились о промежность девушки, даря ей дополнительное удовольствие. Тугое девственное отверстие сочилось влагой, которую Илья размазывал между губок пальцами, едва задевая клитор. Кровать жалобно скрипела, но Илья не думал замедлять обороты. Член продолжал таранить узкую дырочку, вызывая сдавленные стоны и всхлипы.

Илья завел руки Ники за спину, лишив ее возможности сопротивляться. Он притянул к себе Нику и кусал ее нежную шейку, провоцируя обильное течение ароматно пахнущей смазки.

Разгоряченная девушка самозабвенно обсасывала член, стимулируя его на новые подвиги.

Небольшой стол принял на себя юное тело Вероники. Она лежала на твердой поверхности спиной с приподнятыми ножками и ждала, когда взрослый мужчина снова примется за ее порозовевшее отверстие. Илья завис над Никой, вкручивая в сомкнувшуюся попку толстую головку. Соседняя дырочка так манила взрослого любовника, но он не мог позволить себе лишить девочку бонуса на лучшую жизнь.

Ника содрогалась при каждом ударе, мыча в прижатую к губам ладошку. Она старалась как могла, но стоны возбуждения нагло просачивались сквозь пальцы.

— Да, да, возьми меня, — шептала Ника, натирая губки свободной рукой.

— О нет, дорогая, — ухмыльнулся Илья. — Мне достаточно твоей узкой задницы, — мужчина вышел из Ники, а затем резко вернул член на место, и снова вышел. Ника извивалась на столе, не зная, как спастись от дикого перенапряжения.

— Пожалуйста, — крутила головой Ника, не мысля себя от возбуждения. — Сделай это.

— В другой раз, — мужчина долбил попку и завороженно смотрел, как красиво качается грудь Ники. Илья подтянул девушку ближе к краю и медленно вышел, наблюдая, как смыкается ее натертое колечко.

Ножки Вероники дрожали, губки ощущали нарастающее тепло, а попка приятно саднила. Илья расставил в стороны ножки Ники, и девушка замерла, предвкушая первое проникновение в залитую смазкой дырочку. Но Илья снова засадил в попку. Ника принялась натирать губки и клитор, чувствуя приближение оргазма. Она выгибалась над столом и призывно стонала. Рука Ники работала все быстрее, и это раззадоривало Илью сильнее насаживать девушку на член. Пальцы Вероники щедро оросились влагой любви, грудь порозовела, а на закушенной до боли губе выступила кровь.

Теперь мужчина лежал на узкой кровати, а Вероника восседала сверху, добровольно надеваясь натруженной попкой на стоящий колом член. Илья придерживал Нику за талию, любуясь ее точенной спинкой и упругими ягодицами. Мужчина помогал воспитаннице, приподнимая за бедра над членом и снова опуская на него.

Кровать скрипела, Ника стонала, не переставая, но Илье уже было все равно на громкие звуки. Все его страхи исчезли, осталось только непреодолимое желание кончить внутрь сексуальной, все еще девственной восемнадцатилетней малышки. Шлепки добавляли соитию пикантности и заставляли Илью яростно растягивать Нику на вздрагивающем члене.

Второй оргазм накрыл Нику. Илья немного сбавил темп, а затем совсем вышел из попки, чтобы перенести Нику на старое кресло, доставшееся девушке благодаря стараниям воспитателя. Попка Ники смотрела вверх, когда она лежала на подлокотнике. Промежность терлась о грубую серую ткань кресла. Чтобы усилить возбуждение, Илья принялся шлепать девушку, оставляя на ее нежной попке красные отпечатки.

Мужчина собрал волосы Ники в руку и потянул их на себя. От неожиданной боли и снующего в попке члена Ника стала кончать в третий раз, и Илья сдался. Он пролился внутрь девушки, но вытянул член после первых ударов спермы в разгоряченные трением стенки. Часть спермы попала на полураскрытые губки. Она выливалась из попки, стекала по бедрам.

— У тебя настоящий талант, моя малышка, — прохрипел мужчина, просовывая свой член между полураскрытых в улыбке благодарности губок.

Глава 21. Юрчик и Ника

— Привет, — молодой парень склонился над Никой, с упоением что-то рисующей в маленьком блокноте. — Меня Юрием зовут, — представился он, сверля девушку пристальным взглядом.

— Ника, — оторвалась она от работы, с интересом уставившись на миловидного паренька. — А ты Юрчик, значит, — Ника похлопала по скамье, приглашая юношу присесть.

— Меня так мама называла, — вздохнул Юра, принимая предложение новой знакомой. — Жаль, что она…

— Умерла? — подсказала Ника, пряча блокнотик в небольшой рюкзачок — сейчас у нее было занятие поинтересней.

— Пропала, — Юрий опроверг догадки Ники и пододвинулся к девушке таким образом, чтобы их бедра соприкоснулись. — Вместе с отцом, — добавил Юра и облокотился на спинку скамьи, положив на верхнюю доску руку. Его пальцы невзначай дотронулись к руке Ники.

— Мне очень жаль, — пролепетала девушка, вздрагивая от горячих пальцев красавчика. — Они, наверное, очень красивыми были, — без тени смущения размышляла Вероника. — Раз ты у них такой хорошенький вышел.

— Хорошенький, — хмыкнул Юрий и, приобняв девушку, подтянул ее максимально близко к себе. — Мама красивая была, да, — паренек крепко задумался, но стоило Нике подуть на его длинную челку, сразу вернулся мыслями к девушке. — Ты, кстати, очень на нее похожа — такая чистая и прекрасная.

— Чистая, говоришь? — пришло время ухмыляться Веронике. — Как скажешь, бро.

— А с твоими предками как? — спросил Юрий то ли для приличия, то ли ему действительно было интересно узнать о Нике больше.

— Я их не видела никогда, — ответила девушка, — Даже не знаю, кто мой отец. А мать, — Ника тяжело выдохнула, — она сумасшедшая.

— С тобой этого не произойдет, не бойся, — успокоил Юрий Нику, положив ладонь на голую коленку. — Уверен, ты проживешь интересную жизнь. Полную приключений и страсти, — на этих словах Юрий поднялся чуть выше и стал играть с ниточками по краю шортиков. — Если хочешь, можешь у меня перекантоваться первое время, — предложил Юра, — когда мы выйдем. — Мне предки оставили офигенный дом. Тебе там понравится.

— Я могу нарисовать тебя, — предложила девушка. — Хочешь? — Ника лукаво посмотрела на Юрчика, ожидая, что решит этот молодой и перспективный мальчик.

— Думаю, отказываться от нового опыта глупо. Особенно если художница так хороша, — Юра поцеловал загоревшее плечико Ники. Было видно, что девушке понравилось ощущать себя вкусным подарочком в руках сладкоежки.

Юрий стоял перед Никой в боксерах, эффектно напрягая пресс и поигрывая мышцами на руках.

— Вау, — не сдержалась девушка, увидев перед собой прекрасно сложенного юношу, так глупо скрывающего тело под балахонистой одеждой. — Это тебе не Климовича рисовать.

— Воспитателя? — спокойно поинтересовался Илья. — У тебя с ним отношения?

— Нет! — слишком сильно отреагировала девушка, вызвав еще большие подозрения у мальчика.

— Еще увидим, — улыбнулся Юрий, дразня Веронику ладным телом и красивыми глазами.

— Нет, милый. Это я сейчас увижу, — деловито произнесла Ника, размахивая кисточкой перед собой. — Попрошу снять трусы.

— Окей, — Юрий повиновался, не раздумывая. Белье быстро упало вниз, а аппетитный член стал подниматься вверх.

Ника делала наброски. С каждой минутой ее лицо становилось все более серьезным, а глаза наполнялись тоской. Так продолжаться больше не могло. Покачивая бедрами, она подошла к Юрию, вжимая огромный член в свой живот. Их губы нашли друг друга, и руки девушки решительно переместились на член.

Юрий ласкал груди Ники через одежду, постанывая от умелой работы ее ручек. Он перешел ниже, чтобы расстегнуть пуговицы на облегающих шортиках, а затем, дав Веронике облизать пальцы, скользнул рукой под резинку белых кружевных трусиков. Ника повернулась спиной к Юрию и снова принялась надрачивать член, возбуждаясь от рук юноши.

Шортики поддались настойчивым рукам Юрия, обнажая упругие ягодицы Ники. Он гладил вздыбленным органом нежную кожу бедер, пока Ника не опустилась на колени. Девушка водила кончиком языка от мошонки до уздечки, игралась с яйцами, и когда Юрий уже не помнил себя от возбуждения, Ника присосалась к ароматной головке. Она заглатывала не спеша, а он гладил ее длинные волосы.

Юрий достал из полосатой рубашечки красивые грудки и любовался их девичей свежестью. Вдоволь насмотревшись на красоту, он схватил Нику за волосы и стал неистово трахать ее в рот, совершенно не думая о чувствах Ники и ее желаниях. Но судя по затуманенном похотью взгляду, девушка была не против.

Парень сидел в кресле, над которым недавно изгибалась Ника под Климовичем, и прижимал к яйцам голову девушки, неимоверно возбуждаясь, когда Вероника задыхалась с членом в горле.

Жаркие поцелуи вперемешку с отсасыванием — и Ника уже стояла коленками на постели. Слюна Юрия падала на оттраханную Ильей дырочку, сползала по губкам. Илья без лишней прелюдии просунул Нике между губок, и девочка зашлась в крике.

— Тише, моя сладкая, — шептал Юрий, не веря счастью, что сейчас берет настоящую девушку, в невинности которой он до последнего сомневался. — Я с тобой, я всегда буду с тобой.

Юрий старался сдерживаться. Он входил наполовину, а Ника стонала от каждого движения. Капельки крови смешались со смазкой и размазались по крепкому стволу. Девушка смотрела на своего избавителя, наслаждаясь его ладным членом в своей узкой кошечке. Он трахал ее все быстрее, пока их крики не слились в одну пошлую и органичную мелодию.

Парень опустился на колени и ласкал языком вход в другое заветное местечко. Ника ждала, когда член станет растягивать опытную попку, но вместо этого Юрий снова вошел в только что откупоренную дырочку.

— Я могу трахнуть тебя в попку? — прошептал Юрий на ушко, не рассчитывая на быструю капитуляцию Ники.

— Думала, ты никогда не решишься, — начала девушка, но не успела закончить. Юрий стал входить без подготовки. Скорее врываться, чем входить. Ника сейчас была очень благодарна Илье Климовичу, что неможко приучил ее попку к большим мальчикам. Иначе Ника могла порваться под таким безудержным напором неопытного красавца.

— Ты невероятная, — повторял Юрий, хлопая бедрами по попке Ники.

Илья Климович упал на колени перед спальней Ники и пытался разглядеть, что там творится, приблизив ведущий глаз к ссохшейся деревянной двери. Он мог поклясться в том, что милую девочку дерут самым наглым образом, но кто мог это делать, если он сейчас находится здесь.

Юрий вышел из попки и любовался растянутым колечком, которое не спешило смыкаться.

— Как ты относишься к детям? — неожиданно спросил Юрий, стаскивая девушку за волосы на пол.

— Положительно, — ничуть не удивилась Ника. — Но без фанатизма. — Хотя, — девушка игриво улыбнулась, посмотрев на своего нового мужчину снизу, — некоторые меня заводят. — Да-да, мой малыш, — щелкнула Ника пальчиками по блестящей головке, и та смешно заколыхалась.

— Это я ребенок?! — шутливо возмутился Юрий. — Ну, я тебе покажу! — после этих слов Юрий протолкнул член в Нику, заткнув ее наглый ротик.

Теперь Ника лежала на боку, а Юрий с новой силой прессовал ее рабочую попку, заставляя девушку подвывать от удовольствия. Несколькими минутами позже парень поменял тактику и теперь забивал в Нику одну головку, пока зайка не взмолилась о пощаде. Юрий сжалился — положил аристократичные длинные пальцы на покрасневший клитор и принялся нежно, но активно подрачивать его.

Ника металась под рукой Юрия, а Илья, осмотревшись по сторонам, потянулся к брюкам. Он наглаживал запертый в узких трусах возбужденный орган и ловил запретное удовольствие от подглядывания за спариванием молодой самки. Климович был так близок к развязке, но рука молодого укротителя Ники заставила его оцепенеть. Юрий просунул в девушку два пальца и вращал ими в узкой дырочке, не переставая трахать попку.

— Идиотка, — вырвалось у Ильи. — Какая же ты идиотка, — он поднялся с колен и плевался на пол от досады и разочарования. — Нужно было рвать и не думать, — последнее, что буркнул Илья перед тем, как покинуть пост наблюдения.

Юрий лег на спину, и Ника, не растерявшись, нашла исполинский леденец. Она сосала его, не переставая смотреть любовнику в глаза. Этот взгляд пронзал Юрия навылет, пронзал до физической боли. Он так хотел снова надеть на себя стройное тело, ощущать, как Вероника вздрагивает под его нетерпеливыми ударами.

— Будем делать детей? — Ника пристально посмотрела на Юрия, а затем поместила в ротик его волосатые яйца.

— Сейчас начнем, — Юрий поманил к себе девушку, подсказывая Нике развернуться к себе спиной. Ника послушалась и подставила под член Юрия попку, в которую тут же ворвался безотказный агрегат.

Ника положила руки на ягодицы и раздвинула половинки, позволяя Юрию насладиться яркой картиной погружения елдака в горячее нутро. Вздохи парня смешались со сладострастными стонами девушки. Ника крутила попкой как заведенная. Юрий помогал девушке руками — он схватил нежные булочки и с силой нанизывал их на горячую сосиску.

Неожиданно Юрий поменял дырочку. У Ники открылось второе дыхание — она танцевала на члене, измазав ствол и яйца густой смазкой. И снова член в попке. Теперь он ходил намного легче, чем прежде, и Ника приближалась к оргазму. Но у Юрия были другие планы — член жаждал нежной ласки, а не бешенных скачек, поэтому резво нырнул Нике за щеку. Ника отсасывала со свойственной себе отверженностью, еле ощутимо соприкасаясь сосками с телом парня.

Юрий вернул Нику на место, ворвавшись в попку с первого раза. Девушка скользила на члене, лаская свою девочку мокрыми пальцами. Она массировала клитор, пока не пролилась на Юрия, забившись в приступе оргазма. Дрожащие ножки не слушались Нику, и Юрий снял с себя девушку, уложив ее на постель вместо себя.

Молодой донжуан бодро стучал яйцами о промежность Ники, сдерживаясь из последних сил. Протяжный стон девушки стал отмашкой для Юрия, и он принялся наполнять Нику горячей спермой.

— Мои поздравления будущей мамочке, — первое, что сказал Юрий, став на дрожащие ноги. — Очень талантливой будущей мамочке.

Глава 22. Месть Ильи

Ника крутилась перед зеркалом в коротком красном платьице и белых ажурных колготках. В таком наряде она была одновременно похожа на роковую соблазнительницу и чистую деву, решившую примерить первое откровенное платье.

Девушка положила ладони на плоский живот и силилась прочувствовать зарождение новой жизни в своем нутре. Она представляла, как в порыве страсти слились яйцеклетка и спермик Юрчика, такой же красивый, как и его хозяин. Только, в отличие от Юрчика, у него не было челки, зато имелся красивый длинный хвост, позволивший ему достигнуть цели.

И хоть Ника не планировала так рано становиться матерью, пропустить обеспеченного и сексуального Юрчика было для нее огромной глупостью. Ника так надеялась, что у нее все получилось, и скоро она с малышом пропишутся в сердце Юрчика, а затем — и в его доме.

В комнате раздался громкий стук — Вероника подлетела к нетерпеливому убийце тишины в надежде увидеть молодого парня, но вместо него за дверью стоял почему-то сердитый Илья Климович.

— Привет, — непринужденно бросила Ника, мастерски спрятав разочарование. Но после того, что видел воспитатель, никакое мастерство не могло спасти Нику.

— Тебя что-то расстроило? — не стал приветствовать воспитанницу Илья, а с порога подошел к основному. — Может, ждала другого?

— Зачем пришел? — и не думала отвечать на вопросы Ника. Ей хотелось побыстрее избавиться от Ильи Климовича, мысли о котором после вчерашнего выветрились с головы. — Я занята.

— Так занята, что даже не сможешь нарисовать мой портрет? — мужчина напирал на Нику, не позволяя ей выставить себя за дверь.

— Какой портрет? — удивилась Ника, осознав, что быстро избавиться от воспитателя у нее не получится, поэтому стоило слушать внимательно, без промедления выполняя просьбы. Это единственный шанс спровадить Климовича.

— Для подарка, — лаконично ответил Климович. — Матери, — уточил мужчина, тихо щелкнув замком. — Думаю, ты понимаешь, что предыдущая работа ее не порадует, — непринужденно закончил Илья.

— Разве что она извращенка, — согласилась Вероника, окончательно расслабившись и потеряв бдительность — Можешь садиться в кресло, — Ника поставила на середину комнаты мольберт и рассматривала Илью, наглаживая из-за проснувшегося возбуждения палитру. Ника всегда возбуждалась, принимаясь за новую работу, ведь это так волнительно превращать чистый холст в живой шедевр.

— Ты сегодня больно довольная, — Илья пристально смотрел на Нику, ожидая, когда девушка отступится и сболтнет лишнего, развязав ему руки и дав повод члену выскочить на волю.

— Такая как всегда, когда рисую, — Ника присела возле мольберта, чтобы сделать наброски брюк. — Ты не против, если я тебя в костюме нарисую? — спросила девушка, стараясь не отвлекаться от работы.

— Нет, — голос мужчины звучал глухо, словно он говорил в пустую бочку для пива. — А ты не против, если я оценю, как у тебя получается?

— Не знаю, — честно призналась Ника. — Здесь пока нечего оценивать, — художница осмотрела рисунок и, повинуясь суровому взгляду мужчины, подозвала к себе Илью Климовича одним пальчиком. — Как вам? — Ника довольно посмотрела на Илью и снова вернулась к рисунку.

— Отвратительно, — Климович сегодня был немногословен.

— Согласна, — ответила Вероника и только после этого поняла смысл сказанного. — Что? Вы это серьезно?! — Ника возмущенно упала на стул и исподлобья смотрела на Илью.

— Вполне, — воспитатель не щадил ушек девушки. — По-моему, твой талант заточен под что-то совсем другое — ублажать мужиков, а не сжимать в руках безжизненные кисти. Они тебе взаимностью точно не ответят, — наслаждался результатом своих откровений Климович. — Кажется, кому-то давно нужно заменить их на члены, — Илья любовался поникшей и такой сексуальной Никой. — Не согласна?

— Нет! — Вероника вздернула подбородок и с вызовом посмотрела на Илью Климовича. — Я думаю, что вы все врете, — взвилась Ника. — Или просто глупы!

— Что?! — Илья пришел в негодование, и палитра улетела в дальний угол, за ней направились кисти и огромный лоскут красного платья.

— Нет, вы не посмеете! — завизжала Ника, но тут же умолкла, получив первую пощечину.

— Еще как посмею, — заржал Илья. — А если ты еще раз пикнешь, то твой Юрчик отсюда не выйдет. Как и ты, — от Ильи веяло страшным холодом. — Я закопаю обоих. Поняла? Наш сад спасибо скажет за такое говнистое удобрение.

Илья Климович потянул ворот платья, разорвав его таким образом, что оголилась вся грудь. Ника молча хватала мужчину за руки, пытаясь его остановить, но после нескольких пощечин она поубавила пыл. Пользуясь смятением Ники, Илья стянул ее со стула и бросил к своим ногам. Ника больно ударилась коленками, но мужчине было все равно.

Он схватил ее за волосы и бил по щекам до тех пор, пока малышка не раскрыла красные губы, повинуясь своему мучителю.

— Попробуй только укусить, — Илья задвигал тазом, ломая жалкое сопротивление Ники. Ей не было куда бежать, не было возможности спастись от расширяющего горло члена. Горло саднило, Ника стучала кулачками о бедра Ильи, что еще больше раззадоривало.

На секундочку он отпустил Нику, чтобы наградить ее смачным плевком. Ника никогда не переносила такого унижения. Она готова была расплакаться, но плакать было некогда — весь мокрый член снова поселился в девичьем ротике, чтобы таранить стенки и вызывать спазмы.

Ника царапала ягодицы Ильи, пытаясь сняться с члена, а мужчина посмеивался в ответ на жалкие попытки уйти от наказания. Он поднял беззащитную девушку за волосы и уложил ее грудью на табурет. Чтобы подавить любые попытки сопротивления, Климович держал своей лапищей заведенные за спину руки Ники, добавив к ним и волосы девушки. Вероника теперь не могла ударить Илью или отвести голову от покачивающегося перед лицом члена.

Илья натягивал на бугристый пенис Нику, не думая выпускать ее из капкана. Груди терлись о пошарпанную поверхность табурета, оставляя на коже мелкие царапины. Илья полностью вошел Нике в рот и с интересом наблюдал, как краснеет наглое лицо и закатываются глаза. Илья жалел, что не может зажать девушке нос, чтобы как следует помучить непостоянную малышку.

Хрупкое тельце Ники свело судорогой, и только после этого Илья вытащил обслюнявленный член. Он принялся хлестать девушку им по щекам, словно приводил Нику в чувства таким необычным способом. И снова он вернул великана во влажную пещеру, чтобы окончательно разодрать Нике горло, лишив ее возможности говорить своему мужчине «нет».

Илья придавил к паху голову провинившейся малышки и задвигал бедрами как заведенный. Вероника поджала ножки и стала дергаться, но тут же усмирила прыть, получив пощечину, отбросившую ее голову назад.

Климович поставил на хрупкую спинку Ники огромную лапищу 45 размера, основательно придавив девушку к табурету.

— Лежать нужно смирно, — оправдал воспитатель свою грубость и снова вогнал в Нику член, спровоцировав судорогу. Эта была намного сильнее, чем предыдущая. Уже второй плевок полетел в лицо Нике, вызвав на лице девушки эмоцию брезгливости. — Ты еще нос воротить будешь, шлюха?! — он уложил девушку на спину и, проведя между ее ног рукой, оскалился.

Член сновал в саднящей после первого вторжения дырочке, и мужчина был счастлив — он достиг нового рубежа, стремиться к которому вовсе не собирался. Ника всхлипывала под Ильей, раззадоривая его на новые приступы агрессии. Щеки девушки стали красными от пощечин и нескончаемого потока слез. Колготки были разорваны в области промежности.

Теперь Ника была прижата животом к табурету и принимала шлепки по крепким ягодицам. Огромный член Ильи и его нетерпеливость практически разрывали влагалище девочки. Но Веронике не удавалось отпихнуть мучителя — заведенные за спину руки не могли оказать сопротивления. Малышке оставалось только скулить от обжигающих ударов. Рука Ильи взлетала то над красными ягодицами, то шлепала оголенную грудь Ники, не забывая и о лице.

Климович придерживал девушку за колготки, которые теперь больше походила на чулки, не позволяя ей уворачиваться от ударов. Добившись того, что Ника выла от боли, когда головка члена ударялась о матку, мужчина нырнул в любимое местечко. Член яростно долбил попку, пальцы Ильи растягивали маленькие губки Ники, а потная ладонь закрывала ей рот. Слезы застилали глаза — уютная комната превратилась в нечеткое серое пятно.

— Ну как?! — рычал Илья. — Это ведь лучше, чем трахаться с хиленьким юнцом? — Климович убрал руку со рта Ники, ожидая услышать похвалу из уст строптивой самочки, но лучше бы он этого не делал. При чем, это было бы лучше не только для него, но и для самой Вероники.

— А член у него больше! — Ника зашлась в приступе смеха, наплевав на свою сохранность.

— Значит, мой член тебя не впечатляет? — иронично хмыкнул Климович и стянул Нику на пол, но не оставил ее у своих ног, а усадил на дрожащий от желания агрегат. Илья лежал на спине и вжимал в себя худенькое тело девушки, удерживая ее руки за спиной. Ладонь обжигала попку, а член входил в текущую дырочку с такой скоростью и силой, как будто воспитатель хотел добраться до горла, но решил действовать с другой стороны. Илья менял пещерки, даря Нике разнообразные ощущения — одним из которых было возбуждение.

Как не противилась насилию девушка, в душе она ликовала. Ей было так приятно внимание взрослого мужчины. Нике льстила его ревность и забавляли попытки Ильи причинить боль. Умиляло его стремление тут же загладить свою вину. Губы Климовича нашли сосок Ники и стали играть с ним, посасывая и еле ощутимо лаская бугорок кончиком языка. Ласки шли вразрез с тем, что творилось внизу. Стоило первой струе ударить в растерзанное, измазанное смазкой лоно девушки, как Климович подскочил, спихнув с себя Веронику. Он подбежал к сиротливо лежащей палитре и спустил на нее все, что осталось в яйцах.

Эпилог

Ника уходила из серого здания, второго по уродливости после роддома, вместе с Юрчиком. Вероника прижимала руку к своему подкаченному животику, в котором успел поселиться первый жилец, она чувствовала это сердцем. Девушка устала гнать от себя обжигающие низ живота мысли, что ребенок может быть от Климовича. Но это теперь не имело никакого значения. Она будет с тем, кто может воплотить ее мечту — рисовать, не думая о будущем.

Илью Климовича никто не видел после той ночи. Поговаривали, что он уволился. Только разросшиеся через полгода кусты черной смородины в саду знали, что Климович навсегда останется со своими воспитанниками. Они будут уходить и приходить, а Илья будет ждать их совсем недалеко от лавочки, под гроздями матовых черных ягод.

— Он такой хорошенький! — счастливо залепетала Ника. — На тебя очень похож, только глазки другие, — все сомнения об отцовстве развеялись с появлением на свет Гриши, и Ника наконец выдохнула — Боже, какие у него умные глаза! Словно уже все знает о жизни.

— Скажешь тоже, — Юрчика распирало от гордости, когда он смотрел на ребенка. — По-моему, наша мамочка сошла сума от счастья. Да, сын? Мой всезнающий Грегори.

Грегори смотрел в сторону и молчал. Казалось, он не видит ничего вокруг и не слышит бесконечных милостей. Все мысли Грегори были сконцентрированы на мести. На том, как виртуознее надрать зад новому Владыке, эффектно повернувшему нож в спине Хозяина. «Ты за все заплатишь, Сэт», — подумал малыш, а затем стал сыпать угрозами в голос. Но все, что слышали Ника и Юрий — плач, напоминающий мяуканье. Его первый плач. Голос правителя всей Земли.

Конец