Ребенок по дружбе

Глава 6. Артем. Выбор

Как только Полина села и мы поехали, она вдруг замолчала и стала задумчивой. Все пыталась оттянуть подол платья, чтобы прикрыть коленки, но там до коленок было как до Китая, а декольте съезжало почти до сосков. Как оклемается, проведу воспитательную беседу по поводу такого авантюризма. Да она, видимо, и сама все понимает, вон, какая красная вся. А у меня всё ещё стоит… так сильно, что аж дышать трудно. Хорошо, что надел свободные штаны, иначе бы точно заметила. Тут даже если не смотреть специально, все равно глаз цепляется. Так торчит… Полинка меня с ума сведёт. Вдруг понимаю, что держаться за дружбу не имеет смысла. Нужно сделать первый шаг и прямо сказать, что на душе. Она рассталась с мужем, стало быть, не буду выглядеть таким уж идиотом. Зато все будет ясно, а тут уж либо расход, либо вместе. Надоело жить где-то между. В случае расхода будет, конечно, тяжело. Привык я к ней.

— Не тяни так платье, — сказал я Полине. — Оно у тебя сверху съезжает, сейчас титьки из лифчика вывалятся.

— У меня нет лифчика…

Я резко дал по тормозам. Хорошо, что подъехали к отелю, иначе пришлось бы брать такси. Я просто был не в состоянии дальше вести машину.

— Ты вообще на что рассчитывала? — вспылил. — Уйти живой из клуба вообще собиралась? Может, уж сразу голой бы туда заявилась? — смотрел на Полину так зло, что она вся сжалась. — На, держи мою рубашку, нам ещё наверх подниматься.

Полина послушно приняла рубашку и замоталась в нее, аж два раза. Утонула, несчастная, в ней полностью, только голову осталось видать.

— Давай, выходим, — коротко бросил я, всё ещё немножко злой, но подруга что-то не спешила покидать машину.

Она сидела и смотрела в одну точку, тихая такая, и задумчивая. Что-то мне это не нравилось… тут я замечаю, что по ее щекам начинают катиться слезы… сначала одна, потом две, третья сорвалась с кончика остренького носика и Полина начала рыдать.

Она закрыла лицо ладошками и не могла остановиться…

— Эй, Поль, ты чего? — обескураженно спросил я.

Не умел утешать, если честно. Не было такого никогда, чтобы подруга вот так рыдала… только когда ее козел изменил ей в первый раз и она об этом узнала. Но тогда она пришла ко мне прямо от своих подруг и мне, вроде как, не так много работы досталось… если честно понятия не имею, по какой схеме действовать если плачет девушка. Даже если эта девушка твой лучший друг… с мужиками-то все понятно. Выпили, кулаками помахались... с Полиной, видимо, такое не прокатит.

Понял, что Полинка реально на грани. Тут одним шампанским не обойтись.

— Просто… т-так все тошно, — провыла она. — Шесть лет… это же целая жизнь, понимаешь?

— Мы с тобой дольше дружим, шесть лет это ерунда, — хреновая, конечно, попытка успокоить, но надо же было что-то сказать. Душу она мне рвала, не мог смотреть, как ей больно. — Молодая ты, вся жизнь впереди… или всё ещё любишь?

Задал вопрос и у самого сердце екнуло… затаил дыхание и весь превратился в слух.

— Нет, не люблю больше. Как можно после такого… и с двумя сразу… Жалею, что любила. Будто что-то оборвалось в груди, или глаза открылись. А внутри — пустота... И иногда тоска такая берет, что выть хочется... как сейчас. Понимаешь?

— Понимаю.

Нихрена, конечно, не понимал. После всех своих расставаний даже напиться с друзьями в бар не ходил. Разбежались и забыли.

Но после ее слов у меня будто крылья за спиной выросли. Больше не любит... так что этот урод в прошлом, а мне дорога открыта.

Полинка размазала кулачком всю косметику, став ещё больше похожа на одну из представительниц древней профессии. Сейчас нужно отнести это тщедушное заплаканное тельце в номер, чтобы влить в нее примерно бутылку вина, но не больше. От большего ее снесет ко всем чертям. У нее же даже кости птичьи, на чем только душа держится…

— Ну, давай, сопли утри и пойдем лечить душу, — я стер пальцами пару слезинок, Полина шмыгнула носом и робко кивнула.

Редко она бывает такая послушная. Хорошо, что рядом оказался я, а не ее взбалмошные подруги, которые бы потащили ее обратно в бар. Сегодня приключений на пятую точку Полинка себе точно больше не найдет.

— У меня в номере алкоголя нет, — сказала Полина. — Можно заказать, но я не знаю где.

— У меня есть что покрепче и, вроде, бутылка вина. Тебе и этого хватит.

— Угу…

По пути в номер я начал подозревать, что со мной что-то не ладно. В голову ударил жар, внизу живота крутило, а член стоял так, что становилось больно. Я буквально кожей чувствовал запах Полины, ее прыгающий, всегда резковатый шаг, глаза сами опускались вниз, на рубашку, под которой виляла ее вздернутая попка. Стоит только протянуть руку, и под рубашкой ничего не окажется… интересно, она и трусики тоже не надела?

Так, стоп.

— Поль, у меня, походу, не очень хорошие новости.

— Что такое? — взглянула она на меня большими заплаканными глазами.

К этому времени мы уже оказались в моем номере и она скинула с себя рубашку, принявшись искать алкоголь в маленьком холодильнике на полу, рядом с тумбочкой.

Вот зря она наклонилась, очень зря. Но так я вижу, что она хотя бы трусы надела… вот только от этого не легче. Я бы даже сказал, вид ее нижнего белья максимально усугублял ситуацию.

— Как долго ты отказывала тому пронырливому типу в баре?

— Я честно сказала, что он не в моем вкусе. А он мне сок купил, пытался переубедить. Не понимаю таких. Если девушка сказала нет, от стакана сока ты краше не станешь.

— Ошибаешься, — выдохнул я тяжело. — Там, походу, была какая-то химия. Чёт меня колбасит.

— Что случилось? — тут же испугалась Полина, отставив бутылку вина на стол.

— Он тебе возбудитель подсыпал, а я его выпил.

— Ну, приехали, — развела она руками. — Ты чего… возбуждён что-ли?

— Угу…

На секунду Полина задумалась, и хотела было засмеяться от всей этой комичной ситуации, но вдруг вспомнила, что у нее трагедия и погрустнела.

— Ну тогда пить тебе нельзя. Пока выветрится, это сутки пройдут.

— Да не… меньше… — прохрипел я. — Вот только тебе сейчас лучше уйти, Поль. Ты извини, но сейчас рядом со мной находиться просто опасно. Мы завтра встретимся, обещаю.

— В смысле — опасно? — хлопнула глазами Поля.

Вот что значит «друг». Она даже не может допустить, что я могу рассматривать ее как объект для сексуальных желаний. Даже будучи под препаратом. Даже находясь рядом, когда она одета специально, чтобы соблазнить мужчину. Ярко, сексуально и провокационно. Потому что я — не мужчина. Я друг.

— Да потому что у меня сейчас стоит так, что я стену могу проломить, — огрызнулся я, заводясь по-новой. Не силу же применять, чтобы выставить ее из номера. — А ты одета так, что… короче никак ты не одета, протяни руку и смахни с тебя эту тряпку — голой останешься. Тебе лучше уйти, мой контроль сейчас на волоске.

— В смысле, Тём, ты чего? — Полина поразилась так, что аж рот раскрыла. Не могла поверить, что я это ей сказал. Что я вообще воспринимаю ее, как женщину.

— А то, что ты для меня сейчас не друг, а тело, — выпалил я. — Женское тело с грудью и задницей. — открыл ей дверь. — Иди!

Обескураженная, в совершенном шоке Полина делает несколько шагов в сторону выхода и вдруг останавливается в проеме. Протягивает руку, толкает дверь и она вдруг захлопывается. А Полина остаётся с этой стороны двери — в комнате. Прямо передо мной.

— То есть если я не уйду, ты не сможешь удержать себя? — вдруг спросила она меня загадочным тоном.

— Слушай, Поль, мне нужно подрочить, если откровенно. Перед тобой мне это делать как-то неудобно.

— А если… — она взглянула на меня затуманенным взглядом. — Не надо самоудовлетворяться… давай сделаем ребенка.

— Ты серьезно сейчас? — прорычал я. — Ты хочешь воспользоваться ситуацией, чтобы я оплодотворил тебя?

— Да… — задумчиво прошептала она.

Как же меня все это достало! И эта ее идея фикс с ребенком, и моя бесконечная френдзона, и этот грёбаный Олег, который увел у меня женщину. Я был злой, очень злой. И возбуждённый.

— Ну, как хочешь, — зло ответил я. — Ты сама напросилась, Поль. Не ной потом, что не хотела этого.

— Не буду… — она сделала шаг вперёд.

— Учти, цацкаться я особо не буду. Ты меня разозлила.

— Угу-угу. Я все вытерплю, ты только ребенка сделай…

Я поднял ее на руки, сделал пару шагов и бросил Полину на кровать.