Глава 6 Глеб

Глеб

У нее безумно вкусная грудь. Такие возбужденные, тугие соски. Покусываю их и тут же зализываю укусы, слушая сквозь музыку ее стоны. Она так откровенно кончала, а я даже не трогал ее, только сквозь кожу шорт чувствовал, какая она там горячая.

Дерзкая малышка. Смотрел за тем, как она ведет телом, а самого вело в сторону словно пьяного. Ничего особенного она не делала, даже не старалась. Но я вцепился в полупустой бокал до побелевших костяшек, думал, треснет в руке.

Красивая. Очень красивая. Но сейчас, когда она крутилась у шеста, ей было похуй на всех и все. Вглядываюсь в татуировки. Лицо девушки во все правое бедро. Грустное лицо, увядшие розы. Развернулась спиной, на левом плече одно крыло, почти на половину спины и предплечья.

Какая занятная девочка. Падший ангел с одним крылом.

Когда подошла и села сверху, не удержался, положил ладонь на ее бедро. Кожа гладкая, теплая, но пальцы обожгло словно кипятком. Глубоко вдохнул, повел подбородком. Чуть уловимый аромат роз, словно тех роз, что набиты на ее теле. Вторая рука легла на ее бедро, и обе накрыли упругие ягодицы.

Хотелось сгрести ее, перевернуть, уложить на спину, заглянуть в глаза. А больше всего– поддаться накатывающей похоти, не контролировать себя, отпустить, просто погрузить в нее свой член и вытрахать то надменное безразличие, с которым она вошла в комнату.

Но не выдаю ничем свои эмоции. Это не про меня. Четкий контроль всего. Слов, движений, держу их в тугой узде. Девочка двигается, трется о мой стояк. Ее тело так идеально сливается с моим. Ловлю свой кайф от ее эмоций, она так откровенно тихо стонет. Тело трясет в моих руках. Запах роз становится более отчетливым.

Я чувствую ее голод и страх. Как она пытается все это скрыть. Но то, как она кончила на моих коленях, было шоком для нее самой. А так сопротивлялась в начале, мол, я не танцую приваты, я не такая. А сейчас кусала губы, содрогаясь всем телом.

Помогаю ей, готов сам кончить в свое белье. Горячая плоть под ладонью, несколько движений. Мои губы на ее, словно начало бесконечного падения. Ее губы – вкус моего греха. Ее стоны – крик моего голода.

Смотрит затуманенным взглядом на меня, глаза у нее голубые с серой дымкой. Даже в темноте вижу их блеск. Рву совершенно ненужный ей лиф, впиваюсь в грудь. Царапает шею. Точно, дикая.

Резко переворачиваю ее на спину, не успевает даже понять, что произошло, удивленно смотрит. Нависаю, снова всматриваюсь в глаза, сжимая пальцами ее скулы.

Точно она, та заложница с разбитой дороги в красном берете. Ее портрет, нарисованный криминалистом с моих слов, висит у меня дома. Но была ли она там заложницей? Или все это был спектакль специально для меня?

Девочка тяжело дышит, провожу по ее щеке носом, вдыхая запах секса, которым она вся пропитана. Нашего секса. Рву пуговицы на шортах.

– Сними, иначе разорву все.

Ерзает подо мной, блядские шорты слишком плотно сидят на ней, кожа влажная, высокие ботинки тоже мешают. Сука! Смотрю, плотно сжав челюсть, на ее обнаженное тело, в пупке блестит камушек пирсинга, кожа отливает в полумраке бронзой. Идеальная. Совершенная.

Провожу рукой по внутренней стороне бедра, она смотрит, словно никогда не видела мужика. Живот дрожит, соски торчат. Не хочу торопиться, звон пряжки ремня, надрываю презерватив зубами, не гладя, раскатываю его по освобожденному из брюк члену. Девочка все лежит и смотрит на меня своими огромными глазами. Чего в них больше– страха, предвкушения, желания? Не могу понять.

Пальцами касаюсь раскрытой плоти. Она такая горячая и мокрая, приоткрывает пухлые губки, раздвигает колени шире, когда по кругу глажу ее клитор. Но тормоза окончательно срывает, наваливаюсь сверху, подминая под себя, приподнимаю за ягодицы. Сразу вхожу на всю длину, при этом засасывая сосок.

Кричит. Вбиваюсь в тугую плоть. Такая горячая. Такая узкая. Такая влажная. Ее руки срывают на моей рубашке пуговицы.

– Сними, иначе сама порву.

Голос хриплый, дергаю края рубашки с силой в разные стороны, пуговицы летят на пол. Ее руки на моей голой коже, именно там, где шрам, он горит от ее прикосновений. Царапает, сжимает, притягивает за плечи. Срываюсь на бешеный ритм, в ушах шумит кровь, по вискам бежит пот.

Девочка снова выгибает спину, впиваясь в мою спину ногтями до боли. Сокращается на моем члене, кончает. Бьемся зубами в каком-то диком поцелуе. Сводит все мышцы, кончаю сам, не хватает воздуха. Долго приходим в себя. Молчу, продолжая ее разглядывать.

Медленно выхожу, по телу проходит судорога. Но также придавливаю ее своим телом. Снова веду рукой по животу, задеваю соски, сжимая шею не больно.

– А теперь, дикая, ты мне расскажешь, где мой «Ягуар».

Дергается, хочет освободиться, но я не даю.

– Отпусти меня. Я сказала, отпусти,– шипит словно кошка.

Пинается, бьет кулаками в грудь, где совсем недавно ласкала.

– Не дергайся. Говори, где мой «Ягуар».

– Я не знаю ничего ни о каком «Ягуаре».

– Не знает она. Я могу освежить тебе память. Две недели назад, разбитая дорога. Двое парнишек, черная «Приора», стволы, они отжали мою тачку. Ты была в заложниках. Красный берет, большие грустные глаза. Хороший спектакль.

– Я не понимаю, о чем ты говоришь. Встань с меня! Да встань же.

– Ты думала, я поведусь на твою красивую задницу, засуну свой член и не стану задавать вопросов?

– Отвали, уебок.

– А вот выражаться я не советуют.

Она правда дикая, исцарапала всего, что пришлось отпустить ее. Словно фурия, собрала свои вещи, натянула шорты, тем, что осталась от лифа, прикрыла грудь.

– Я с тобой разговариваю.

– Да пошел ты. Нигде меня не было. Ничего не знаю и никого не видела. Мне до пизды до твоего ебаного «Ягуара». Можешь гореть с ним в аду.

Уходит, громко хлопая дверью. Смотрю на нее, прекрасно понимая, что наш разговор еще не закончен. Но я еще не знал, что буду реально гореть в аду, в собственном аду. Вместе с ней. Я сам, добровольно шагну в это пекло, стоит только ей позвать меня, стоит только нам встретиться.

Безумная. Горячая. Неуправляемая. Этот её запах, татуировки, одно крыло ангела. Кто же обломал тебе крылышки, детка? Хотя с таким-то характером это неудивительно.

Сажусь обратно на диван, скидываю презерватив, закуриваю. Никотин обжигает легкие, оставляя на губах горечь. Смотрю назад, в угол, камера мигает красным огоньком, ухмыляюсь. Девчонка никуда не денется, найду, расспрошу, узнаю ответы на свои вопросы.

Но кто ответит мне, что такое это сейчас было?



Загрузка...