Reet-K

Глава 9

Внезапно в Новосибирск приехал Вовка — мой брат.

— Привет, Танюха! — услышала я в телефоне его голос. — К тебе как удобнее всего с вокзала добраться?

Я сразу даже не сообразила, что сказать. Правильнее всего было ответить — никак, а я назвала номер автобусного маршрута. Хотя что бы я ни ответила, он всё равно бы припёрся. Не знаю, зачем мама дала ему мой адрес, а по-другому где он мог бы его узнать? Наверняка, как всегда, на ходу сочинил какую-нибудь историю, рассказал о стечении непреодолимых обстоятельств, наворотил страшные подробности и мама, в очередной раз спасая любимого сына, сказала, Вовочка, сыночек, ты же к Тане можешь заехать, сейчас я тебе её адрес дам.

Когда раздался звонок в дверь и я впустила брата в квартиру, то даже спрашивать не стала, зачем он приехал в Новосибирск — любой его ответ был бы маловразумителен и далёк от истины, так как истину, скорее всего, Вовка и сам не знал. То, что он сказал бы, могло быть правдой, её частью, или вообще ею не быть — не имеет значения.

— Не рада мне? — ухмыльнулся он, стаскивая обувь и снимая куртку.

— Не рада, — ответила я и пошла в кухню.

Он вошёл следом и, выдвинув из-под стола табурет, сел, оглядываясь по сторонам. Небритый, глаза красные — он вызывал во мне неприязнь. Он ужас во мне вызывал.

— А я думаю, дай к сестрёнке заеду, посмотрю, как она тут устроилась. Я тоже тут учиться хотел. На художника. Помнишь, как я рисовал.

Рисовал он хорошо, но я сейчас меньше всего хотела думать про его рисунки. Из кастрюли на плите я положила в тарелку вермишель, две сосиски и поставила на стол. Достала из холодильника кетчуп, масло, сыр и хлеб. Из ящика вынула вилку, ложку и нож. Первое, что ты должна сделать с человеком, — это его накормить. Так меня учили.

— Даже не присядешь? — спросил Вовка, поддев на вилку несколько вермишелин.

Я отрицательно покачала головой и осталась стоять, прислонившись к мойке и скрестив на груди руки.

— И рюмку брату не нальёшь?

— У меня нет.

— А у меня есть, — ухмыльнулся он, потом наклонился и поднял с пола принесённую с собой сумку.

— Я и не сомневалась.

Он открыл сумку и достал из неё на две трети наполненную бутылку водки.

— Стопку дашь?

— С горлá пей.

Вовка встал, обошёл обеденный стол, приблизился и протянул руку куда-то за меня. Я невольно отпрянула. Он взял стоящий на кухонном столе рядом с мойкой прозрачный стеклянный стакан с остатками воды с лаймом, которую пила Вера, понюхал его, выплеснул воду в раковину и, прихватив стакан с собой, вернулся на место.

— А ты здорово подросла и повзрослела, — он налил в стакан водки. — Давно я тебя видел, ещё в школе. Уже больше года прошло.

Немного выдохнув, он вылил водку из стакана в рот, проглотил, втянул через ноздри воздух и, наколов на вилку сосиску, половину откусил и принялся жевать.

— А где твоя подружка? Мамка говорила, она на тебя похожа.

— Это я на неё.

— А, ну да. Она же старше. — Он усмехнулся.

Веру после Вовкиного звонка я попросила на несколько часов куда-нибудь из дома уехать. Я объяснила ей, что в Новосибирск явился мой брат и, несмотря на то, что отношения у нас плохие и видеться с ним я совсем не хочу, он всё равно сейчас заявится и я попытаюсь от него отделаться, а её прошу съездить куда-нибудь на пару-тройку часиков — в кино, к Торопову, не знаю. Вера ни о чём спрашивать не стала, оделась, взяла ключи и, сказав: «Если что, звони», уехала.

— Познакомиться хотел — вдруг она добрее тебя. Мамка говорит, вы на машине приезжали. Её машина?

— Не твоё дело.

— Насосала?

— Давай, доедай и уваливай отсюда.

— Я думал, перекантоваться у тебя пару дней, — сказал Вовка, снова наливая водки в стакан.

— В другом месте перекантуешься.

— В каком другом? Я тут никого не знаю, — он выпил. — Через пару дней… — сунул в рот остатки сосиски. — Через пару дней парни подъедут, и мы с ними в Томск на сейшн рванём. Подвезут инструменты. У тебя их дождусь.

— Не дождёшься.

Он икнул от выпитого. Видать, плохо пошло.

— Есть что-нибудь сладенькое? — Он поморщился и потёр кулаком грудь.

— Чай с сахаром, варенье, конфеты.

— Давай. — Он кивнул, отодвинул тарелку с вермишелью и оставшейся сосиской и снова налил в стакан водки. На палец.

Я ткнула на кнопку включения чайника — подогреть, должен быть горячим. Достала из холодильника варенье, из стола под кулером конфеты, из навесного шкафчика сахар и чай в пакетиках. Чайник зашумел и отключился. Налила в кружку, опустила в кипяток пакетик, утопила ложечкой, подала на стол. Вовка взял из вазочки конфету, развернул, и, держа в левой руке, правой опрокинул водку из стакана в рот. Потом откусил половину конфеты и забренчал ложечкой в кружке с чаем.

Он быстро пьянел, я знала. Сосиска и полконфеты — не очень-то впечатляющая закуска для трёхсот граммов водки, да ещё, по всему видно, выпитых на старые дрожжи.

— Два дня, — сказал он. — И с подружкой твоей познакомлюсь. Где она, кстати?

Он встал с табурета.

— Ты куда?

— В туалет хочу.

— Иди, — мотнула я головой на дверь. — И проваливай.

Он ухмыльнулся и, покачиваясь, вышел из кухни. Я не сдвинулась с места.

Что делать-то? Позвонить Вере? Она приедет, и что? Если он начнёт к ней приставать? А он начнёт. Он же не знает, кто она. Только этого и не хватало. Если его не выставить, она всё равно приедет, а выставить его я не знаю как. Не полицию же вызывать. Давай, соображай скорей. Не трясись.

Я услышала, как в туалете зашумел в унитазе смыв и пошла из кухни в коридор. Вовка вышел из туалета, с пьяным тщанием закрыл дверь и выключил свет.

Идя по коридору в мою сторону, Вовка вдруг осклабился, растопырил руки, словно решил меня схватить, и закричал:

— Танюха, не ссы! Сделай лицо попроще, я же всё-таки твой родной брат!

Я отпрянула от него обратно в кухню, но он прошёл мимо и подался в гостиную. Я услышала, как он там плюхнулся на диван и пошла следом.

— А вы неплохо тут со своей подружкой устроились! — развалившись и оглядываясь по сторонам, Вовка хлопнул руками по дивану с обеих от себя сторон. — Я бы с вами тоже пожил. На диване.

— Лучше, ты езжай в город сейчас, — сказала я, так и стоя в дверях гостиной. — Сними там квартиру посуточно или номер в гостинице и дожидайся своих друзей из Томска. А ещё лучше, езжай домой в Рубцовск.

— У меня денег нет, Танюха, квартиры и гостиницы снимать.

— Я тебе дам.

Я метнулась в свою спальню, выдвинула ящичек в трюмо, взяла лежащие там деньги и вернулась в гостиную. Вовка включил телевизор и, нажимая на пульте кнопки, переключал с канала на канал.

— Сколько здесь каналов? — спросил он.

— Двести с чем-то. Не знаю. Вот, — я положила деньги на столик. — Здесь сорок пять тысяч. Тебе хватит. Бери и уходи.

Вовка бросил под ноги на ковёр пульт, взял деньги, пересчитал и сунул в карман.

— Договорились, сестрёнка, — кивнул он. — Сегодня ночую и завтра с утра сваливаю. Больше ты меня не увидишь. Ну, куда я сейчас поеду, скоро уже темнеть начнёт. Хочешь, мамке позвони, скажи, что я у тебя. Она будет рада.

— Вот ты сука какой! — сорвалась я. — Маму не трожь! Давай, я сказала, вали отсюда на х…! Что непонятного? Ты ей и так крови попил! Я тебе не мама и не соплячка-школьница! Если сейчас не поднимешь свою жопу с дивана и не свалишь…

И тут меня кто-то тронул сзади за плечо! Я аж подскочила от неожиданности, прыгнула и обернулось. У меня за спиной стоял Торопов.

— Женя, б…! — У меня всё вылетело из головы. — Я чуть не умерла! Ты меня чуть заикой не сделал! Как ты вошёл? А Вера?..

Казалось, руки у меня онемели от испуга.

— Привет! — Торопов приобнял меня за талию и коротко поцеловал куда-то в край губ. — Веры нет, — спокойно и тихо сказал он. — Я один. А это кто у нас? — уже чуть громче сказал он, глядя поверх меня на сидящего на диване Вовку.

Я, приходя в себя, тоже обернулась.

— Это мой брат Владимир, — неживым голосом сказала я. — Я тебе о нём рассказывала. Алкаш и наркоман. Он на минуту заглянул и сейчас уходит.

Торопов подошёл к Вовке и протянул руку:

— Ну, здорово, Владимир! Ты тут Таню не обижаешь? — Торопов не отпускал Вовкину руку, нависая над ним. — А то мне показалось, вы тут ссоритесь.

— Не обижаю. — Вовка наконец освободил руку и встал. — Нормально всё у нас, уже разобрались.

Торопов был на полголовы выше и чуть ли не в два раза шире в плечах. Только бы ничего не началось…

— А тебе куда надо-то? — довольно дружелюбно спросил Торопов. — Я могу подбросить.

— Нет, не надо, я сам, — сказал Вовка. — А ты кто?

Если бы он не был пьян, он бы не спросил.

— Живу я здесь, — как бы мимоходом сказал Торопов, отворачиваясь от Вовки и поворачиваясь ко мне. — Тань, всё нормально?

— Жень, а правда, отвези Вовку в город, а? — сообразила я. — В гостиницу в какую-нибудь недорогую в районе вокзала устрой. Пожалуйста.

— Без проблем, — сказал Торопов, подняв с ковра пульт и положив его на столик. — Сделаем в лучшем виде. Ты иди, собирайся, — кивнул Торопов Вовке. — Мне надо Тане пару слов сказать.

— Твоя сумка на кухне, — напомнила я брату.

— Это правда ваш с Верой брат? — приглушённо спросил Торопов, указывая пальцем вслед вышедшему из гостиной Вовки.

— Нет, — устало сказала я. — Это мой брат. Мой родной брат. А Вере он никто. Мы с Верой не сёстры. Мы с ней просто похожи.

— Не сёстры?

— Не сёстры, — мотнула я головой. — Отвезёшь его? Не хочу его с Верой знакомить, а её с ним. Он точно знает, что она мне не сестра.

— А она всегда говорит, что вы сёстры.

— Мы всем так говорим. Так проще. Живём вместе, похожи, значит сёстры, да и всё. Отвезёшь?

Торопов кивнул.

— В гостиницу, хорошо? Сам устрой, а то он набухается или ещё чего.

— Может, какие воспитательные меры надо принять?

— Нет, Жень, не надо никаких воспитательных мер. Просто скажи, пусть здесь не появляется, и всё.

Торопов снова кивнул.

— Ну что, Вольдемар, собрался? — громко спросил он, выходя из гостиной. — Поехали, труба зовёт.

Выйдя в коридор, я видела, как Вовка в прихожей обулся и надел куртку. Когда мужчины, перед тем как покинуть квартиру, оба посмотрели на меня, я просто отмахнулась рукой и ничего не сказала. Дверь закрылась. Я зашла в гостиную и обессилено села на диван. В телевизоре шло какое-то ток-шоу. Я его машинально выключила. Через пару минут услышала, как на кухне зазвонил мой смартфон. Это была Вера.

— Привет, Танюш! Куда они собрались? — услышала я.

— Они в город, — сказала я. — Я попросила Торопова отвезти Вовку в город и устроить в гостиницу. Это ты дала Торопову ключ?

— Ну конечно я. Не надо было?

— Нет, всё нормально.

— Просто, я дождалась на улице твоего брата, когда он пришёл и он мне не понравился. Во-первых, он был нетрезв — это заметно по походке, во-вторых, ты говорила, что у вас плохие отношения, в-третьих, его с нами не было в Рубцовске, и в-четвертых, ты не хотела, чтобы мы с ним друг друга увидели, раз попросила меня уйти.

— Всё правильно, — сказала я.

— Но я очень беспокоилась за тебя, — продолжила Вера. — И поскольку ты меня отстранила, то я позвонила Жене и попросила его навестить тебя и убедиться, что всё нормально. Я правильно сделала?

— Да, Вера, всё правильно. — И я заревела.

— Ты плачешь, что ли?

— Нет, — сказала я сквозь слёзы. — Просто шмыгаю носом. Приходи скорей.

К приходу Веры я успокоилась. Так как ключа у неё не было, она позвонила в дверь. Я впустила её и обняла.

— Как хорошо, что ты у меня есть.

Я помогла ей снять куртку, потом стояла в дверях ванной и смотрела, как она умывается, и когда она повесила своё полотенце на место и, улыбаясь, подошла ко мне, снова обняла её.

— Рассказывай, что случилось, — сказала Вера, когда я отпустила её.

— Пойдём в мою комнату, — сказала я. — Не хочу в гостиную. И на кухню не хочу.

Когда я усадила Веру на свою кровать, а сама села на пуфик, первыми моими словами было:

— Я тебя предала.

— Пожалуйста, расскажи подробней, — попросила Вера. — А то я не могу понять, о чём речь.

— Я сказала Торопову, что мы не сёстры, — ответила я. — Я ему сказала, что мы просто похожи. Что ты мне никто и я тебе никто, а ты ведь мне сестра.

Я почувствовала, что у меня дрожит голос и дрожат губы.

— Таня, Таня. — Вера наклонилась и взяла мои руки в свои. — Ну-ка успокойся, ты очень сильно перенервничала. Успокойся и ещё подробнее скажи, что случилось?

Меня начало колотить.

— Он… Торопов… Он спросил… Что Вовка наш брат… Что твой… Тоже… И я сказала… Только мой… Что мы не сёстры… Что никто… Просто похожи… Вовка знает… Сказал бы… Никакой сестры не-е-ет…

Вера опустилась с кровати на колени, обхватила меня руками и притянула к себе.

— Ну ты чего… О боже! Ну-ка, не плачь.

— Я сестру хочу… Не хочу брата… Я тебя хочу…

— Мы с тобой сёстры, мы же это знаем. Ничего не бывает просто так. И правильно, что сказала. Ну и что с того, что для Жени мы не сестры. Мы для мамы не сестры, для тёти Вали, для брата, для Вани — какая разница. Так им удобней. Пусть они думают, что мы просто похожи. А мы-то знаем, что мы сёстры. Мы больше, чем сёстры, мы с тобой одно целое, и ты всегда будешь со мной, а я всегда буду с тобой. Пойдём, я тебя уложу.

Вера подняла меня с пуфика, подвела к кровати, откинула одеяло и усадила.

— Давай, я тебе помогу раздеться.

— Это всё из-за брата, — говорила я, пока Вера стаскивала с меня джинсы и носки. — Однажды пьяный он меня чуть не изнасиловал. Он такая мразь, когда напьётся… А мама его любит… Больше меня любит…

— Не надо, — сказала Вера. — Ложись, клади голову на подушку.

— А папа меня тогда отбил. Папа меня любит. Папа его прогнал…

— Вот так. На бок ложись. Попить тебе что-нибудь принести?

— Полежи со мной…

— Хорошо, сейчас. Две минутки. Я только Жене позвоню, чтобы он сегодня сюда не заезжал. Скажу ему, что мы будем спать, и чаю с лимоном принесу, если вдруг пить захочешь. Сейчас приду, и обниму тебя, и всё у нас будет хорошо…