Реинкарнировал в мире ЭРОГЕ!

Глава 16. Ужин с Эрири

По пути домой, мы отправились в супермаркет. Это был вполне обычный супермаркет, так что я не вижу смысла его описывать. За прилавком был студент с заспанными лицом, короткой прической и выглядел он весьма по девчачьи, надеюсь его не дразнят. И еще на нем были очки, так что очевидно — воровать в этом магазине не просто, а просто просто. Но я как честный человек, решил держать себя в рамках закона. Лично я был рад здесь оказаться. Я фанат японской кухни, но использовать слоенное тесто вместо рисовой бумаги, и спагетти вместо гречневой лапши, а уж тем более рисовой, это какое-о варварство. Хотя технологию изготовления много чего разного я выучил, думаю, с нормальными продуктами вкус будет совершенно иным.

– Блять! — тихо выругался я, словно пораженный молнией.

Водоросли. Ебаные водоросли! Когда я крутил роллы, мне пришлось изголятся с чем угодно, начиная капустным листом и заканчивая листьями салата, чтобы придать форму рису, а тут эти гребанные водоросли просто лежат в пачке! Готовые сука! Расфасованные!

У меня глаза слезятся уже! Это как будто я годами, что то долго боролся и искал, а сейчас нашел и перепрятал.

Стоп! Рис! Нормальный рис для суши! Не эта длиннозерная бодяга для скота, которая либо сливается в одну мешанину, либо вообще отказывается принимать форму, а нормальный рис специально для суши! Больше ни какой ебли с круглозерным рисовым варевом!

Можно из всего этого сделать вывод, что я решил сделать роллы, но нет, всю хорошую рыбу уже разобрали, а идти в другой магазин Эрири стало лень. Так что я решил ограничиться салатом.

На кассу мы пришли со следующим набором ингредиентов: пачка «стеклянной лапши» (нет, ее не делают из стекла) она же фунчоза, пачка замороженных креветок, а также лимон. Все остальное для приготовления салата уже имелось в доме.

Когда мы только собирались оплатить покупки, дверь с пинка открылась, и внутрь вбежало трое грабителей с пушками в руках, и масками на мордах.

Как и любой нормальный человек, увидев этих подонков — инстинктивно замер и задержал дыхание, пока мой мозг обдумывал варианты отступления и поиск укрытий.

Смогу ли я спастись? Смогу ли защитить Эрири? Сумеем ли мы спастись из этой передряги? Об этом мы узнаем, через неделю!

Лан, шучу, расслабьте булки. Все кончилось почти мгновенно.

Эрири словно молния сблизилась с первым бандитом и ударом раскрытой ладони сломала ему нос и, похоже, выбила половину зубов, второй направил на нее оружие, но я даже вскрикнуть не успел (я типа за нее волнуюсь), как гад был схвачен за руку и перекинут через стойку, и теперь охлаждается в холодильнике для мороженного. Третий? Где он вообще?

А точно, вон он ползает по полу, держась за окровавленное лицо.

Схватив Эрири за руку и кинув пару банкнот на кассу, я забрал наши покупки, и мы выбежали наружу.

— Эй, ты чего? Почему мы убегаем? Мы же герои!

– Ага, а еще тут есть полиция, и трое пострадавших с травмами минимум средней тяжести. Если хочешь в следующий раз кого-то покалечить, то не делай это перед камерами. И не в форме своей академии! Так, следующие три дня, нет лучше неделю — ты «болеешь», и никуда из дома не выходишь! А потом, ну не знаю, пару месяцев походишь на занятия в обычной одежде.

– Но братииииккк — сказала она на бегу, грустным голосом.

– Не братикай мне тут!

Перед тем как зайти домой, я трижды сделал круг и проверил, есть ли хвост, и только убедившись, что все тихо мы вошли внутрь.

Эрири выглядела жутко подавленной и грустной. Надо бы это поправить.

Я положил ей ладонь на голову и нежно погладил ее волосы.

Она улыбнулась, но ее глаза все еще выглядели так, будто она может заплакать в любой момент.

– Я не ругаю тебя. Ты все сделала правильно. Ты молодец. Не растерялась, спасла нас троих.

– Троих? Говоришь так, будто я уже беременна.

– Я вообще-то про того очкарика за кассой. Но раз уж об этом заговорили…

Я приблизился и обнял Эрири. Ничего, никакого эффекта, я имею ввиду негативного. Только личико сестрицы стало румяным.

Медленно моя рука опустилась на ее попку и сжала ее булочку.

Система молчала. Никаких угроз казней египетских.

Эрири вытянула губы трубочкой, закрыла глаза и приготовилась к поцелую, но я отвернулся и пошел на кухню. Внутри в этот момент я ликовал! Вот она — расплата! Мваахахаххаха! Теперь тебе придется за мной побегать!

-- Эрири, иди под душ и переодевайся, я пока приготовлю нам поесть.

Я стоял на кухне, и искал все нужные приправы и прочие штуки, и начал работу, когда услышал шум воды наверху.

Салат со «стеклянной лапшой» это на самом деле корейское блюдо, но я не вижу особых проблем накормить им Эрири.

Для начала замочил фунзочу насмерть… хаха, шучу, просто замочил ее в кипятке из чайника. Что интересно в фунчозе, так это ее не совсем привычная подача на стол. Макароны все привыкли, есть горячими, а это блюдо нужно подавать на стол холодным. Не забудьте вставить очевидную шутку про месть.

Слив воду, я оставил заваренную лапшу на дуршлаге, а сам занялся соусом. Пусть пока лапша из зеленых бобов охлаждается. Как она чуть подсохнет, положу ее в холодильник, главное чтобы влага из нее вытекла, потому что жрать лапшу со льдом это уже слишком гурманно.

Я долго искал терку для корейской моркови, и перерыл все шкафы, не найдя отчаялся. Видимо придется резать огурец и морковь соломкой, а это так нудно, да и человеческие руки не обладают точностью в толщине «стружки», но к счастью я все же нашел терку, вместе с целой упаковкой пластиковых вилок и еще каким-то хламом – все это лежало внутри пустой кастрюли. Тоже мне сейф нашли.

Построгав все это дело в соломку (морковь и огурец, если кто уже забыл), я скинул «стружку» в глубокую тарелку. Можно еще добавить брусочками порезанный болгарский перец, но как то в лом, да и не люблю я его. Зато я взял зеленый лук-порей и чеснок, и мелко-мелко все нашинковал. Удивительно, но первые лет 20 я терпеть не мог, ни лук, ни чеснок, а после как то полюбил. Может я просто стал старым и неприхотливым? Типа пофигу уже чем, главное желудок набить. Может поэтому, я так стараюсь в этом мире с готовкой? Компенсирую прошлое? Эрири то пофигу, она будет на «седьмом небе» даже от простой глазуньи.

Скинув все в кучу и тщательно перемешав, я добавил соевого соуса. Это все. Я не добавляю масло, потому что, во-первых от растительного масла жопа раздувается, ибо колорийное чересчур, а мне нравится попка Эрири в ее нынешнем состоянии, а во-вторых мне просто вкус не нравится, появляется горечь, а в третьих – я полирнул смесь соевым соусом, и там хватает всего для замешивания соуса (соевого соуса хватит для соуса, мда… тавтология конечно, но иначе, и не скажешь). Соли я также не ложил, потому что в соевом соусе соли достаточно. Для меня уж точно, а что до Эрири – руки то у нее есть, посолит сама если захочет.

К этому моменту, лапша в холодильнике охладилась, соус замешан, а звук воды наверху прекратился. Значит, вскоре нахлебница придет за данью. Я тяжело вздохнул, пытаясь убедиться, все ли я, верно, сделал и не допустил ли какую промашку? Можно добавить еще приправу, ту самую, что для корейской моркови, но нет. Опять-таки, я не люблю превращать салат в комбикорм. В салате должно быть настолько мало компонентов, настолько это возможно. А приправа лишь сделает его более горьким и острым. Я не враг своему желудку, но некоторые видимо любят поострее. Так что если хотите язвы – добавляйте, может так будет и вправду вкуснее. Вообще салату нужно около часа настояться, но он довольно вкусный и сразу. Так что если голоден, можно не ждать. Я скинул готовую лапшу в тарелку с соусом и все тщательно перемешал, после разделил на три порции. Одну я обернул пищевой пленкой и оставил в холодильнике для Мари. С работы она точно вернется голодной и уставшей. Я пошел к столу, держа по порции в каждой руке и едва не выронил их. Эрири вышла в коротких шортиках и белой футболочке, через которую просвечивались ореолы ее выпирающих сосков.

«Не носит!» – от этой мысли мой воспаленный извращенскими мыслишками мозг – ТРЕПЕЩИТ!!!

Она была без белья!

***

Пока мои мысли были заняты чем-то удивительно далеким от приема пищи, Эрири элегантно наворачивала фунчозу на палочки. Накрутив достаточно, она отправила кушанье в свой милый ротик. Вообще можно до добавления гарнира, порезать фунзочу кухонными ножницами или ножом, тогда она не будет такой длинной, но, по-моему, это извращение. Суть подобного блюда это именно длинная лапша, которую можно втягивать через свернутые трубочкой губы. Что и делает сейчас Эрири.

– Это просто восхитительно! Соевый соус утонченно подчеркивает нежный вкус лапши, смесь из лука и чеснока, добавляет необходимую горечь!

– Мы не в кулинарной манге, можно есть и молча – по привычке одернул я полет души Эрири, хотя и был рад, что ей понравилось. Все же когда готовишь для кого-то, надеешься, что блюдо придется по вкусу.

После очередной попытки всосать в себя немного лапши, у Эрири пара лапшинок вылетела из рта и упали на футболку, а если точнее то на грудь.

Я взял салфетку и поднес ее к груди… то есть футболке сестры.

– Будь осторожна, соевый соус – трудно отстирать, можешь пятно оставить. Пока я вытирал соус, запачкавший ее одежду, не упустил шанса немного полапать ее грудь. Правда, сделать это без палева, удалось только средними фалангами пальцев, и только тыльной стороной, и только через салфетку, и только через футболку. Но когда я ощущал ее набухший сосочек, то едва не начал фонтанировать кровью из носа. Нежные прикосновения этого объекта даже по коже, даже через все преграды были фантастическими. Из края губ начала течь тонкая струйка слюны.

– Я нравлюсь тебе братик?

– Конечно, как же иначе! Что за вопросы?

– Нет. Я спрашиваю, нравлюсь ли я тебе как женщина.

– Да. Очень.

– И ты хочешь… ну… сделать… сделать это? Со мной?

Я молча кивнул, и мой взгляд выглядел решительно.

– Я очень этого хочу. С первого взгляда я в тебя влюбился.

Надеюсь, она это серьезно. Если это окажется шуткой, я же разрыдаюсь как девчонка.

Отложив палочки, Эрири взяла меня за руку и потянула за собой. Она шла впереди, я примерно на метр шел сзади. Мы снова идем по этой лестнице, я снова вижу ее милую упругую попку перед собой, но возможно сейчас, я, наконец, сумею справиться с ситуацией. Чувство ностальгии и ощущение, словно от завершенной важной цели, придавали мне чувство легкости и окрыленности. В голове был словно туман и пелена перед глазами, если честно, сейчас я не был полностью адекватен и в своем уме.

Пару раз я почти схватил ее за задницу, но остановился. Ее лицо было очень красным, а глаза слезились. Похоже, ей хочется мне угодить, стать для меня кем-то большим, чем просто знакомая или навязанная сестра, но ей страшно и это для нее в новинку. А значит, если буду сильно упорствовать, то испугаю ее еще сильнее, и она предпочтет сбежать.

В итоге мы поднялись на второй этаж, но не направились в мою комнату. Ну, это не было удивительным. Врятли столь хрупкая девушка отправится в логово к озабоченному жЫвотному типа меня, по своей воле. Не смотря на ее явный перевес в физической силе, ее характер был словно у маленького ребенка. Уверен, что ее можно парой фраз довести до слез. Так что я был крайне осторожен.

Она повернула по коридору, и мы пошли дальше.

– Мы идем в твою комнату? – уверен, что учитывая ее характер, она вся усыпана мягкими игрушками, плюс наверняка в центре комнаты есть турник и висит груша вся перемотанная десятью слоями скотча.

– Нет – ответила она слишком резко.

И вот этот ответ меня немного напряг. Куда же тогда?

Но я не успел его задать, ибо коридор кончился, и перед нами была только одна дверь.

Повернув ручку, Эрири открыла дверь, и мы вошли внутрь. Через плотные занавески почти ничего не было видно. Эрири не стала включать свет в комнате, вместо этого уверенно подошла к прикроватной тумбочке и включила ночник.

Слабый свет озарил большую двуместную и крайне мягкую кровать, стол, длинный стенной шкаф, столик с зеркальцем, много фотографий в рамках.

– Это ведь…

– Комната моей матери. Спальня если точнее. Да. Это она.

– То есть, ты хочешь сделать это… тут? Не слишком?

– Она будет только вечером, у нее еще куча работы.

– Но…

– Хоть она и уйдет раньше, она, как обычно пойдет с кучей бумажной писанины в кафешку рядом с работой и будет там сидеть до закрытия.

– Просто… это немного…

– Ты влюблен в мою мать?

– …

– Молчание, да? Где же вся твоя смелость? Думаешь, я не вижу твоих взглядов? Ты словно зверь пожираешь меня глазами. И мне признаю, это… не знаю…

– Льстит? – подсказал я.

– Да! Именно. Садись – она указала на кровать и мы оба сели на край. Эрири смотрела на закрытую, на замок дверь спальни, словно не хотела смотреть на меня.

– Мой отец, он был мразью. Когда его уволили, он стал просто настоящим гадом. Постоянно напивался и бил маму. Мне тогда было пять лет. Он в очередной раз напился и приставал к ней, а когда я попыталась его успокоить, хотя конечно, что я могла то сделать? Только хватать его за ноги и просить в слезах, не трогать ее.

Я молчал, голос Эрири дрожал, а ее пальцы сжались в кулаки.

– Он схватил меня за руку и швырнул через всю комнату. Странно, но я отделалась только сотрясением мозга – и вывихнутой рукой. А мать, увидев это… не знаю, стала… ну… как бы… не знаю. Другой может? Ее лицо побелело, и она двигалась так медленно, но уверенно, будто в трансе. Пошла на кухню, вернулась с ножом и располосовала этому уроду рожу. Оставила огромный порез.

Эрири коснулась своего виска пальцами и провела диагональную линию через нос до самого подбородка. Ну, тот заорал от боли и страха, вся рожа и одежда в крови, и с криками выбежал из дома. Больше не возвращался.

Я не произнес ни слова. В такие эмоциональные моменты, мужчина может сделать только одно верное решение – заткнуться и спокойно слушать.

– С той поры я поклялась, что больше никто не причинит мне вреда или моей матери.

По ее щекам начали литься слезы. Они были горячие, но сама она не обращала на это внимание. Она не плакала и не ревела, даже ее дыхание не сбилось. Она говорила невероятно спокойно и при этом улыбалась. И эта картина была жуткой до мокрых штанов. Лучше бы она орала и швырялась предметами по всей комнате.

– Однако, у моей силы есть и последствия. Все меня боятся и не хотят подойти ко мне. Ни один мальчик никогда, за все «Белые дни» никогда не дарил мне шоколада. В моем ящике для обуви никогда не было любовных писем. Никто не провожал меня из школы и не предлагал понести мой портфель. Я не к тому, что меня все избегали или ненавидели, нет, у меня были друзья, та же Касуми. Мы с ней со средней школы дружим. Просто никто не хотел быть для меня кем-то большим. В какой-то момент я смирилась, что буду всегда одна. А потом появился ты. Твои похотливые взгляды на меня и мать… вы ведь тогда были вместе, да? В ванной? Но мне нравилось твое внимание, но если ты выбрал мою мать, то, что я могу сделать? Может разве что, отдать свой первый раз тебе? На ее постели. Чтобы доказать, что я лучше!? И ей, и тебе, и себе!?

Она резко вскочила на ноги:

– Почему все так сложно? Почему я всегда на вторых ролях? Да что за бред я несу! Я…

Я поднялся и подошел к ней. Эрири отшатнулась, но не ушла. Я обнял ее и крепко прижал к себе:

– Ты мне нравишься Эрири. Но и твоя мама тоже мне нравится. И я не хочу выбирать. Вам обоим никчемный мужчина испортил жизнь. Если ты готова принять меня, и дашь мне шанс, я… не знаю, ясно! Я тоже не знаю, что будет дальше. Я могу лишь обещать, что я никогда не заставлю ее плакать. И тебя тоже. Моя любовь это все, что я могу дать.

После я вышел из комнаты, а Эрири без сил упала на кровать. Я уже уходил, когда она остановила меня:

– Я не могу так сразу принять это. Но если уж говорить о моем желании, то я хочу чтобы именно ты был моим первым. Тот, кто, по крайней мере, не боится меня. Но… мне просто нужно время подумать. Дай мне его, хорошо?

Я кивнул, ибо у меня просто не было иного ответа, и отправился в свою комнату.

***

Вернувшись в комнату, я сел на кровать и сидел так еще минут пять, тупо уставившись в потолок. Я был морально измотан, и хотя этот поход наверх начался в приподнятом настроении, сейчас мне было не до радости. История Эрири, даже не сама история, а те чувства, что она испытывала, вороша прошлое, ее слезы, ее попытка при этом выглядеть так, будто ничего не происходит… это слишком для меня. Я всегда был весьма ленивым и ненавидел всю эту мыльную оперу. Я никогда не связывался с людьми с проблемами. Финансовыми, эмоциональными, проблемами с головой. Человек может быть всем хорош, но если у него эмоциональный багаж отягощен прошлым, то нам не по пути. И… может я и сам виноват? Я видел в Эрири лишь красивый набор деталей: милое личико, красивые мягкие волосы, большую грудь, упругую попку, плюс она так мило краснела и отводила глаза, когда кто-то рядом заводил пошлые разговоры… может я просто сам не прав? Ладно… думаю, больше она ко мне не подойдет, так что мне осталось лишь стараться заботится о Мари.

Поняв, что это весьма тупо – сидеть как дурак уставившись в стену, я подошел к шкафу и достал один из старых читанных-перечитанных томиков манги, название что-то вроде «Гигантские Роботы против Инопланетных Захватчиков из Космоса», жуткий олд-скул, наверное, его еще Мари в детстве покупала. Сколько этой манге лет? 30 где-то. А ведь когда-то в аниме и манги действительно была душа. Сюжеты. Герои.

А что сейчас? Одни сиськи, сиськи, сиськи! Иногда жопы и трусиля. Все эти гаремы, все эти ОЯШи, все эти бесконечные однообразные сенены, которые порой вообще под копирку делаются. Где идеи? Где сюжеты? Характеры? Герои? Почему все главные персонажи просто тряпки с максимально нераскрытым характером. Нет, я понимаю, зачем это сделано. Чтобы даже самый последний школьник-русак, мог вообразить себя на месте ГГ и на время мысленно стать супер-героем, а не обычным школоло. Гештальты и вся фигня.

Но я это понимаю, но принимать и прощать не буду! Я хочу героя с характером, а не тряпку. Я хочу сюжета, а не набор роялей и случайностей. Я хочу нормальных женских персонажей, а не набор картонных заготовок.

Внезапно я рассмеялся. Хохотал от всей души, так что глаза начали слезиться.

– Черт, вот же идиот, а? Бойся своих желаний.

Я оказался в эроге, эроге в живом мире с живыми людьми. Людьми, у которых помимо ебли есть и другие мысли и желания, людьми с характерами, людьми с проблемами. Людьми, которые меня уже утомили! Людьми, которые меня раздражают! И сейчас я все бы отдал, чтобы оказаться в эроге с героинями-заготовками, которые плетутся за героем (то есть мной), собираются в гаремы и кажется их вообще ничего не беспокоит.

Я отсмеялся и вытер выступившие слезы:

– Черт… было бы здорово, да? Но как же это было бы скучно!

Как обычно, я просто человек. Человек, который не знает, чего на самом деле хочет. Жадный человек, которому нужно получить все и сразу!

– Статус – произнес я тихо (пацаны я немного поменял систему, чтобы она не была столь громоздкой) и высветилось меню моих достижений.

Биос:

Кума Курой

Уровень соблазнения – 3

До начала эвента: 1200 поинтов

Сила – B OOOOOOXXXX

Красота – B OOOOOOXXXX

Ловкость – C OOOOOXXXXX

Интеллект – C OOOOOXXXXX

Сексуальность – A OOOOOOOXXX

Телосложение – B OOOOOOXXXX

Предрасположенность: Кулинар, Офисный планктон, Телохранитель, Высокие технологии, Ловец Удачи

Таро: Висельник (ага, очень смешно! Богиня-плоскодонка, опять твои искрометные шуточки???)

Ачивки:

– «Первая кровь» – стать первым для Касуми

– «Особая приправа» – специальная приправа для Эрири

– «Старшая сестричка в коллекции» – соблазнить Мари

Квесты:

– «Кончить в семейство Сугавара 1\2» – соблазните обеих красоток из семейства Сугавара

Ну, чтож, квест по соблазнению Эрири, вроде никуда не делся, и я его не провалил. Значит, у меня еще есть шанс на отношения с ней? Ведь так?

Я глупо улыбнулся, не понимая до конца, чему именно я улыбаюсь? После недавнего, мне потребуется много дней, чтобы просто начать с ней хотя бы разговаривать. И будто прочтя мои мысли, судьба отвесила мне удар под дых со всей силы.

Рядом с дверь послышались шаги:

– Братик? Ты там? – стук раздавался снизу двери, будто она ее пинала.

– Да. Я тут.

– Я вхожу, так что если держишь в руках что-то, чего мне видеть не стоит, у тебя семь секунд.

– У меня в руках томик манги про сражения гигантских роботов, я конечно понима… – Эрири вошла внутрь, ее руки были заняты подносом, на нем две тарелки салата и две чашки остывшего кофе – …ю, что быть олдфагом зашквар, но что поделать, я со школьной скамьи фанат жанра «меха».

Я хоть и был удивлен, но продолжил разговор, будто ничего не случилось.

Эрири села рядом со мной на кровать, так широкий и длинный поднос оказался на наших коленях.

– Я бы сказала, «жаль, что все остыло», но этот салат ведь едят холодным. Немного лапша подсохла и стала твердой, но в целом это съедобно.

Она широко улыбнулась, но отвела взгляд:

– Тебе стоит работать в ресторане, а не готовить для парочки нахлебниц.

Она рассмеялась, хотя ее смех был с нервными нотками металла в голосе.

– Молчишь? Ты злишься на меня?

Мы потихоньку стали доедать салат, все же я был немного голоден, да и Эрири уплетала салат весьма активно.

– Слушай… я не знаю, что мне сказать. Я понимаю, что напрасно все тебе сказала. Но с другой стороны, если бы я молчала, в итоге было бы только хуже. Если ты ненавидишь меня…

– Я…

Она не дала мне договорить:

– Пожалуйста, прошу, не говори что-то вроде «я тебя не ненавижу». Скажи мне то, что думаешь. Если… мне… если мне нужно уйти из твоей комнаты и жизни, просто именно так и скажи. Я…

Кажется сейчас она снова заплачет. Больше она ничего не сказала. Когда мы доели, она убрала посуду на поднос, а сам поднос поставила на пол.

Она смотрела на меня, ожидая ответа, сидела рядом:

– Так что?

Вместо ответа я приблизился к ней, она отпрянула и закрыла глаза, будто ожидала удара, но… да вы уже поняли, чего кота за интригу тянуть? Я ее поцеловал.

***

Эрири лежала на кровати, и смотрела мне в глаза. Ну, не совсем на кровати, одна ее нога касалась пола, согнувшись в колене, а ее голова вообще была на моих коленях. Ее взгляд был направлен прямо в мое лицо и, не смотря на изрядно покрасневшее лицо, она улыбалась и была явно довольна ситуацией.

Ее взгляд был направлен на мое лицо, однако о себе я такого сказать не смогу, ведь мой взор сосредоточен на тонком слое ткани под названием «футболка», и тех местах, где ее груди касались ткани, немного сжимаясь, так что соски выпирали, и появлялась небольшая тень.

Хотя на лице Эрири и была улыбка, но ее рука немного подрагивала. Похоже, мысль об «этом» ее беспокоит, пусть она и выглядит слишком в себе уверенной. Ну, то есть делает все, что бы такой казаться.

– Если ты не готова, то я пойму – я оставил ей шанс для отступления, чтобы снять с себя ответственность за дальнейшее. Однако, в глубине души я боялся, что она ответит «Да? Отлично, тогда я пойду, не поминай лихом, хахаха» и свалит в свою комнату.

Но она лишь покачала головой:

– Я уверена в этом. Я думала об этом с той ночи, как ты появился дома, и даже в детстве, ты всегда мне нравился. Так что я с той поры часто о тебе думала. Ладно… не время копаться в прошлом. Я хочу этого и доверяю тебе, но я все равно немного нервничаю. Пойми меня, пожалуйста, правильно. Кстати, надеюсь, у тебя есть в этом опыт? Потому что я не особо… знаю, что делать и вообще…

– Есть – ответил я максимально коротко и сдержанно, делая вид, что не хочу вспоминать об этом и рассказывать. Наверное, именно такое лицо у человека, переживающего вспышки флешбеков из Вьетнама. Целый ряд картинок пролетел в мозгу, и я понял, что унесу эти тайны с собой в могилу.

– А с кем?

«Аррррр!!! Женщина, ты вообще умеешь читать атмосферу? Ладно, если хочешь знать, то я трахнул твою мать и подругу детства. Все? Удовлетворила свой интерес? А теперь заткнись и дай себя трахнуть, а потом пойди и запили мне бутерброд на…» – ладно, эти мысли уже не в ту степь пошли, вы ведь прекрасно понимаете, что я ничего из этого не сказал, верно? Мой ответ как обычно был не правдой, а тем, что мой собеседник хотел услышать.

– Ну… немного опыта у меня есть, хотя все же мы оба новички.

Похоже, мой ответ ее успокоил. Может показаться странным, что этот ответ ей по душе, но думаю, она прекрасно знает, что у меня есть опыт, зато то, что я не стал хвастать трофеями, показал во мне человека довольно адекватного, чтобы не бежать всем рассказывать, что я нагнул ее. Джентльмен никогда не хвастается подобным перед дамой.

– Значит, это наш первый раз?

«Наш первый раз – это в смысле – наш совместный? Тогда да, он первый» – и естественно я этого не сказал.

– Я буду нежным, не волнуйся.

– Приятно слышать, заботу в твоем голосе, но я все равно волнуюсь. Может… может мне стоит ванну принять сперва? – по ее лицу начал бежать пот, а руки задрожали. Странно, что страх сковал ее только сейчас, долговато то же до нее доходило, что я не стану отступать.

«О отлично, пытается с кукана соскочить, ну уж нет»

– Ты уже была в ванной, еще чище ты не станешь.

– Но…

– Эрири, хватит. Я не отпущу тебя.

Она глубоко вздохнула, словно от ужаса, но… она кивнула и стала не так паниковать, хотя я слышал ее сильное сердцебиение.

– Не волнуйся, я не буду сразу делать что-то такое…

– Сразу? То есть ты все же планируешь делать «что-то такое»? Просто чуть позже??? – ее глаза почти вылезли из орбит.

Разумеется, я хочу сделать «что-то такое» и сделаю, но блин… тут надо быть аккуратнее. С настолько стоической и богатырской девахой как Эрири, мои быковские варианты, не прокатят. Тут нужно много нежности и осторожности.

Ладно, что-то я заболтался. Нужно чуть меньше сдерживаться и приступить-помолясь, а то до темноты не управлюсь… блять! Я понял и осознал. Я специально не тороплюсь! Даже рядом с Эрири (на первый взгляд) в шаговой доступности, я будто гуляю по минному полю, рассчитывая каждое движение, думая на три хода вперед, так что романтика и страсть куда-то улетучилась. Когда я это осознал, мое сознание, наконец, прояснилось.

– Ладно, тогда я приступаю – сказал я, добавив шепотом едва шевеля губами – приятного, мне аппетита.

– Л-ладно – ответила она, на мгновение, закрыв глазки, как будто мне нужно ее разрешение? Что за глупая девчонка?

Хищная улыбка появилась на моих устах. А ее улыбка, наоборот, дрогнула.

Моя рука коснулась ее груди, скрытой под футболкой. Я медленно положил ладонь сверху и чуть сжал ее сисю. Сосок, оказавшийся зажатым меж моих пальцев, был легонько сдавлен, что вызвало протяжный стон Эрири. Я не спешил снимать с нее футболку, не желая торопить события, и давая самой Эрири немного понять новые для себя ощущения и хотя бы примерно подготовиться к дальнейшему. Так что я не спеша наслаждался ее мягкой упругой грудью.

– Эм… ? … – кажется ее лицо выразило странное удивление.

– Мне что-то твердое уткнулось в затылок. У тебя в кармане банан или что?

– Просто я рад тебя видеть – отшутился я по поводу эрекции, и как же давно я хотел эту фразу сказать, да все повода не было.

Ее грудь сперва была весьма холодная словно айсберг, особенно соски, почти ледяные, мне даже на секунду показалось, что я могу отморозить себе пальцы. Я, конечно, утрирую и вообще это гипербола, но подушечки моих пальцев реально немного онемели, однако сейчас ее грудь уже довольно теплая. И она такая мягкая и теплая, и мягкая… я это уже говорил? Знаете выражение, «не путай теплое с мягким», так вот сейчас я путал эти ощущения, просто по КД. Ее грудь и мягонькая, и тепленькая, и упругая, но при этом ее можно мять, словно тесто или пластилин.

– Ммммм… – застонала она, мило прикрыв глазки.

– Они такие мягкие.

– Ой, не говори столь смущающие слова.

– Это правда.

– Все равно! Это… слишком, услышать такое. Слишком… т-такое странное ощущение. Когда я себя трогаю сама, то чувствую себя иначе. Ой! Я что сказала это вслух? – она покраснела и закрыла лицо руками – так стыдно, на мне же теперь никто не женится!

– Тогда я сам на тебе женюсь.

– Эт… это пр… предл… пррелл… – от смущения она не смогла это выговорить.

– Предложение? – я улыбнулся – конечно, но только если ты хочешь сама этого, а не говоришь под влиянием стыда.

– Ну… это очень серьезно, мне надо это обдумать.

– Ага, потом обдумаешь, а сейчас готовься, я сниму с тебя футболку.

– Нееетттт!!!

***

Она испуганно пискнула, и при этом звуке мои уста исказились в кровожадной улыбке. Мвааххахахха! Бедная муха пришла на обед к пауку, даже не поняв, что главным блюдом будет она сама! Мвахахахаха!

Ладно, что-то я уже бредить начал.

Легонечко взяв края футболки снизу, я понемногу поднимал ее, вернее натягивал к ее горлу. Эрири не будь дурой немного приподнялась, выгнув спину, так что ткань поднималась медленно, но без лишних проволочек.

Сперва я увидел ее животик, я впервые видел ее обнаженный не закрытый торс и он внушал. У нее было шесть милых кубиков пресса. Они были маленькие, не выпирали, но очевидно, что их получение обошлось Эрири в огромные жертвы! Она не смогла, есть что хотела, много валяться на диване и пропускать тренировки. Это ужасно! Смотря на это великолепие, мое мужское сердце обливается слезами!

Однако, забив на законы биологии, не смотря на такой пресс и весьма развитые грудные мышцы, ее жирок на груди никуда не делся, так что вскоре футболка подошла к самому важному. Край ткани зацепился за сосочки, но я чуть приподнял футболку и через пару мгновений, уже смог разглядеть всю ее грудь. Скажем так… хотя ее размеры не так внушительны, как у Мари, но это все еще огромные размеры, причем в отличии от Мари, тут были очень компактные размеры в виде пары круглых мячиков вытянутых словно груши, и они были крайне упругие.

– Ты же не думаешь, что на этом все? – еще одна злая улыбка и Эрири снова вскрикнула, зажав инстинктивно рот ладонью.

– Ш… шшш… што ты собрался делать дальше?

Вместо ответа, я расстегнул ширинку на ее джинсах (когда-то джинсах, но она обрезала их под шорты, причем весьма короткие).

Когда молния была открыта, я запустил свои пальцы внутрь через ширинку. И почти сразу же (под аккомпанемент стонов Эрири) коснулся пальцами ткани. Ну, хотя бы трусики она надела, все же хотя бы грамм адекватности и скромности у нее остался).

Вынув пальцы, я расстегнул пуговицу на джинсах.

– Попку приподними.

Она поняла, что я собираюсь сделать, так что безропотно подчинилась. Через несколько секунд, джинсы были стянуты с нее.

– И как тебе?

Эрири отвела взгляд, смотря куда-то в стену. Ее лицо словно помидор.

– Т-такое странное чувство. Словно смущение, но… намного сильнее.

Кажется то, что ее пожирали, взглядом не особо-то было ей по душе. Она скрестила руки на животе и пару раз даже поднимала их, чтобы закрыть грудь, но невероятная сила воли останавливала ее. Похоже, она уже смирилась со своей участью.

Ее лицо вроде приняло нормальный цвет, но щеки все равно были сильно порозовевшими.

– Когда я просто голая, в душе или когда переодеваюсь, я не чувствую себя… так.

– И как же ты себя чувствуешь?

– Я… ай!!! – она вскрикнула, когда я положил руку на ее трусики, мои пальцы быстро нашли ложбинку и я начал медленно, и нежно тереть ее губки, прямо через ткань. Вскоре на ткани появился вполне явно виднеющийся след, и ткань вдавилась прямо внутрь ее вагины.

– Мне очень стыдно, я хочу сбежать отсюда, а еще, дать тебе братик по голове, но с другой стороны, я хочу испытать это…

– Знаешь, эту фразу стоило закончить на «дать тебе братик…», без упоминания насилия.

– А сейчас? – я начал заметно сильнее надавливать на ее трусики и плоть под ними.

– Щекотно и немного неприятно.

– Неприятно? Мне остановится?

– Нет! Не надо… просто… немного… просто продолжай. Я выдержу все!

– Говоришь так, будто я садист какой-то и заставляю тебя страдать.

Она в ответ, что то промычала, закрыв глаза и познавая новые для себя чувства.

– Ты никогда себя не трогала?

– Иногда. Но при этом я чувствовала себя крайне неловко. Так что делала такое, только когда больше не могла выдерживать всех этих чувств.

– Какая скромница.

Чего ее грудь простаивает? Пока одна моя рука залезла в трусики Эрири и коснулась ее влажной щели, вторая мяла теплую сочную грудь. Я не пытался заниматься обеими «дынями» за раз, так что несколько раз помяв грудь и потискав сосочек, сразу же переключался на вторую, и так ходил по кругу.

Тело Эрири начало подрагивать от судорог.

– У меня нога не двигается. От судороги – жалобно сказала она.

– Иногда такое бывает, скоро пройдет.

Я улыбнулся и видя мою улыбку, Эрири с трудом ответила мне тем же. После наши уста соединились в очень долгом поцелуе.

Она лежала на моих коленях лицом вверх, так что вскоре по ее щеке начала ползти ниточка слюны.

– Тебе приятнее, когда я трогаю тебя через одежду? Или когда наша кожа соприкасается?

Она задумалась на пару секунд, видимо сравнивает ощущения.

– Наверное, и то и то, приятно по-своему. Чувствовать тепло твоих рук через ткань очень приятно, но и прикосновения кожи тоже очень… не заставляй меня серьезно рассуждать на столь смущающие темы!

Ее дыхание так сильно участилось, будто она вот-вот пробежала стометровку. Кажется еще немного и у нее из рта пар повалит.

– Тебе нравится моя грудь? – похоже, она, наконец, решила взять немного инициативы на себя.

– Да.

– Они большие? Для тебя?

– Конечно. Не говори так, будто я эксперт по размерам грудей! – я передразнил Эрири, но она, похоже, этого не поняла.

– У моей мамы же больше?

– Ага. Но у тебя есть свои сильные стороны, например, намного больше упругости.

Я надавил пальцем на ее сисю, палец ушел почти по фалангу внутрь, а после грудь отпружинило вверх. Похоже у ее груди отдельная физика.

– Значит у меня меньше? – зачем они заводят такие темы посреди «этого»? Что это за дурацкая привычка?

Так что вместо ответа, я посильнее сжал ее грудь, наслаждаясь упругостью, а мою ладонь щекотал ее милый сосочек.

– М-м-м.

– Большие, маленькие, какая разница? Главное не размеры груди, а как ее используешь. Твоя грудь мне определенно нравится. И неважно у кого больше или меньше.

Я сжал ее грудь. Сжал ее сильно, без лишней нежности (хотя конечно я не пытался причинить ей боль, и все же адекватно прилагал силы).

Ее соски и их ореолы такие розовые, странно, что я только сейчас пригляделся к ним.

– Ты уже не так нервничаешь? Видишь, в этом нет ничего страшного.

Она кивнула, пусть и с легким страхом в глазах.

И пока она обдумывала ответ, мой язык уже коснулся ее груди. Мой горячий шершавый язык прошелся про ее соску, особенно много внимания уделяя ореолу вокруг него. И все это действие сопровождалось особенно сильными стонами.

***

– Ммм… – простонала Эрири, коснувшись пальчиками своих грудей – они такие твердые. Соски… я про них.

– Ага, я понял.

Убрав ее руку с одной из грудей, я сам занялся ее соском, используя язык, я нежно, но уверенно водил им по ореолу, и по самому соску, иногда прикусывая его.

Эрири не могла определиться нравится ей это или нет. С одной стороны ее стоны явно стали громче, с другой, она пару раз болезненно вскрикивала, что было весьма неожиданно, ведь я не кусал, ее в полную силу, так лишь чутка, пробовал на зуб.

Когда я схватился за него губами и немного вытянул вверх, спина Эрири прогнулась, и она задрожала:

– Стой, прекрати – сказала она, но с таким видом, будто просто снять с себя ответственность за дальнейшее, переложив все на меня.

Но я решил ей подыграть, мои губы разжались и отпустили ее сосок, и разумеется я тут же увидел растерянное лицо Эрири.

– Что? Ты же просила остановиться? Или нет?

– Я… просто сказала это, машинально. Можешь продолжить?

– Ну не знаю…

– Мне умолять тебя? – спросила она с явной агрессией в голосе.

– Ой, ну ладно – я сделал вид, что согласился лишь под действием ее уговоров, и продолжил.

Мои зубы снова продолжили играть с ее сосками, да, на этот раз я занялся поочередно обоими, да еще подключил к делу руки, язык и зубы.

– А… ахххх… аа… ммммм…

Эрири прикусила свою руку, зажав ей рот. Ее стоны были весьма громкими, и кажется, этого Эрири жутко стеснялась. Похоже, для нее такое в новинку, уверен, когда все закончится, она расплачется в ванной, с мыслями, зачем она вообще этим занималась. Ладно… главное сейчас сделать все так, чтобы когда все закончится, она вспоминала об этом с удовольствием, а не только с чувством стыда.

Похоже, ее грудь со следами моих зубов, уже получила свою порцию ласк, так что я взглянул на ее трусики.

Моя рука легла на ее лобок, и пальцы медленно прошлись до промежности по ее половым губкам, прямо через ткань.

– Я сейчас буду трогать тебя там, так что если не готова, то… ну… готовься.

Надеюсь, я не сильно ее напугал этим? Я собираюсь сегодня сделать ее женщиной, но не уверен, что следует лишать ее невинности. Возможно, лучше подойти к делу с другой стороны? Если вы понимаете, о чем я. Ну конечно понимаете! Блин, мы тут все одно большое общество извратов, и всё понимаем, что не нужно.

Закончив ломать «четвертую стену», я аккуратно приспустил ее трусики до колен.

Теперь она лежала передо мной полностью беззащитная, а ее глаза смотрели на меня так, будто я монстр и она сейчас разрыдается.

– Я начинаю. Ты не против?

– А… ? А, да… все хорошо – ее ответ был машинальным, похоже она сейчас сама не поняла, что у нее спросили.

Я поднялся, встал с кровати, конечно же ей тоже пришлось это сделать, раз уж ее голова была на моих коленях.

Она, отвернувшись, расстегнула лифчик, и он упал на пол. Ее шорты и трусики сразу же упали на пол, едва она поднялась на ноги. Когда на ней вообще не осталось одежды, я мягко шлепнул ее по заднице, и она легла на спину, на кровать.

– Мне так стыдно – ее руки пытались инстинктивно прикрыть грудь, но она остановила их усилием воли – мне очень-очень стыдно, но мне нравится, когда ты на меня так смотришь.

– Так?

– Похотливо. И я хочу, чтобы ты поскорее, начал… трогать меня.

– Рад, что ты честна с собой.

Пришла моя очередь раздеться. Когда мои штаны и трусы упали на пол, и моего «пса войны» спустили с поводка, Сестричка ахнула и в испуге зажала рот ладонью.

– Знаешь, может я немного еще не готова, да и вообще… – она пыталась подняться, но я легким толчком отправил ее обратно на кровать.

Это оказалось легко. Сейчас, она в шоке и ее ноги готовы подкоситься при любом неверном шаге. Похоже, мои размеры превысили все ее, даже самые смелые ожидания. Чтобы лучше понимать мои габариты, она представила у себя между ног двухлитровый термос и побледнела.

– Извини уж, но контролировать размеры я не умею. Нет, все мужчины были бы рады такому трюку, научиться, хотя уверен, они бы использовали его, чтобы наоборот себе немного добавить, а не наоборот.

– Ладно, не переживай, мы используем иной метод.

– Это какой еще метод? – спросила она, побледнев словно полярный мишка.

Вместо ответа, я подошел к столу и выдвинул ящик, в итоге я нашел что искал, какой-то крем. Вроде для рук.

Увидев в моей руке упаковку, она взвизгнула и прикрыла свои открытые дырки ладонями.

– Эй, чего ты добиваешься! – она пыталась быть гневной и пугающей, но когда ее голос перешел на писк весь пугающий эффект испарился.

– Знаешь, для девственницы, у тебя на удивление много знаний о применении разных предметов в сексе.

Моя рука легла на ее лоно, не скрываемое трусиками, и полностью беззащитное. Она была очень гладкой, и все было сложено словно парашют – ничего не выпирало. И с каждым моим движением, она становилась все влажнее.

Постепенно мои действия успокоили ее, и Эрири перестала бледнеть как смерть и ее лицо, даже вернуло часть красок. А после моих ласк, она и вовсе привычно начала стонать от удовольствия.

– Ах… ах… ааа… аххххх… – с ее стороны снова начали раздаваться привычные звуки.

Очень скоро мои пальцы стали мокрыми и склизкими, будто я голыми руками избил слизня из низкоуровневого подземелья (ага, актуальный задротный юморок).

– Ты такая мокрая, ну и развратница – в шутку сказал я, но, похоже, Эрири эти слова задели.

Она пыталась что-то ответить, но так как ее рот постоянно издавал звуки вроде «ахх» и «аааа», то, похоже, ей просто не удалось вставить лишние слова.

– Твои пальцы…

Мои пальцы были в ней, хотя и ушли совсем не глубоко.

– Твоя вагина ярко-розовая, как и твои соски. Интересная расцветка, такая яркая.

Вместо ответа, она отвернулась надув губки.

Температура ее тела была довольно горячей, так что мои пальцы внутри нее, оказались, словно в печке.

После я начал ласкать ее клитор, кстати, во второй руке я как дурак, все еще держу бутылку крема.

Когда я добрался до ее клитора, она начала с силой извиваться и стонать особенно громко. Наконец, я взял два пальца, а именно средний и указательный и ввел их внутрь ее влагалища, и сунул их до той глубины, пока не встретил преграду. И едва я на эту преграду надавил – Эрири сморщилась от резкой боли.

– Очень больно? Я не собираюсь продолжать, просто кое-что проверил.

Мои пальцы вошли в нее почти полностью. Капнув на пальцы немного крема, я вставил их в зад Эрири, на этот раз стонов от боли было чуть больше, так как шло дело с трудом, благо она хотя бы ванную приняла до того, как ко мне прийти.

– Очень больно? Сможешь вытерпеть?

– Да. Но я вытерплю. Если не смогу справится с этим, то, как же мы продолжим?

– Вообще-то это не испытание, и пересиливать себя не нужно… но я рад, твоему смелому настрою!

***

Итак, пока Эрири храбрилась, желая не показывать передо мной слабость, я был сосредоточен на процессе.

Мои пальцы входили в ее попку уже намного проще, так что сейчас я уже могу загнать ей в дупло уже три пальца разом.

Хотя она все еще морщится от боли, но уже намного слабее, да и начала постанывать в такт моим движениям.

При следующем движении, ее тело выгнулось, словно лук и она приподнялась над кроватью, а после снова упала на нее, тяжело дыша.

– Эм… Эрири, ты ведь в курсе, что мы, по сути, еще даже прелюдию не начинали?

Она странно на меня посмотрела, склонив голову на бок, но спорить не стала.

– Сможешь продолжать?

Она кивнула и вновь легла на кровать, на этот раз она воспринимала мои действия с меньшей тревогой, а ее взгляд перестал метаться от меня к двери.

Наконец, когда раздался особо громкий стон, то я поднялся перед ней без штанов, она с ужасом смотрела на мой «экскалибур», но сбежать не спешила.

– Ты готова? – я уже раз в пятый это спрашиваю, но с Эрири никогда нельзя быть уверенным в результате. Мало ли что взбредет в голову этой Брюс Лихе.

– Да – сказала она, и ее голос дрогнул.

Блин, и где вся твоя хваленная храбрость? Хотя я уловил в ее испуганном голосе нотки возбуждения.

Потеряв страх (и выехав на встречку) я подошел к ней, взялся руками за ее согнутые коленки и развел их в стороны так широко, как только смог.

– Я немного боюсь… (черт мы походу не начнем сегодня с этими телячьими нежностями), но… войди в м... м-м-м-м… меня… уже. Поскорее. Пожалуйста.

Я кивнул и пообещал внутреннему голосу, что не ляпну чего-то вроде «простите за вторжения» когда, наконец, проникну внутрь. В общем, я решил перестать тянуть кота за хвост и испытывать судьбу и быстро проник в нее. Ну, если точнее, то в ее попку. Заранее смазанный кремом член вошел с трудом, но пополам Эрири не треснула и по швам не разошлась, хотя не уверен, что к финалу у нее не будет мозолей на почках.

– Аааа… а… айййй – ее желобные стоны были больше похожи на писк, она схватилась за простынь смяв ее в руках, и зажмурила глаза, будто на приеме у дантиста.

Сперва все шло с трудом, но как говорится в пословице – если голова пройдет, то и все остальное тоже, так что когда набалдашник оказался в ее пищеводе, остальной шланг проскользнул следом максимально легко.

– Прости, очень больно?

– Все хорошо – ответила она со смущением и красным лицом. Она что специально отводит от меня взгляд?

– Все хорошо, мне не … ай! Мне не больно, так что продолжай – она лгала ради меня, и это было так мило. Наверное, я влюбился в нее!

На ее глазах были слезы, но она улыбалась, делая вид, что все в порядке. Хотя из-за боли ее улыбка была крайне кривой. Мое сердце обливалось кровью, глядя на подобную самоотверженность!

– Я не буду торопиться, так что просто немного потерпи – я начал движения, вперед и назад, я двигался медленно, постепенно очень-очень понемногу наращивая темп.

Если честно, все прошло не так романтично, как я планировал и честно говоря, я чувствовал вину, за ее страдания. Да и ее прерывистые вздохи тоже не особо-то доставляли удовлетворения.

– Ааааа! – она вскрикнула и зажала рот ладонью, когда я вышел из нее и вогнал свой агрегат снова за раз во всю длину. Вообще-то мне тоже немного больновато, ведь ее бедра сжимаются весьма сильно.

– Аммм… ахххх… аа… мммм… – целый оркестр раздается со стороны Эрири, я же по привычке сохранял гробовую тишину.

Через минуту-полторы, уже стало полегче, и я даже начал получать удовольствие, хотя насчет Эрири не уверен, однако она уже намного меньше издавала болезненных звуков, а ее стоны стали приобретать намного более позитивный окрас.

Так что я начал больше стараться и выкладываться по полной, ускоряя темп и амплитуду. И очень скоро стоны заполонили всю комнату.

Благодаря большому количеству крема, я вскоре будто возомнил себя героем легендарного фильма, пробующего мягкость яблочного пирога. Крем был холодноват и весьма скользкий, в то же время нутро Эрири было весьма разогретым, так что… мой член был одновременно и в прохладе, охлаждая свое траханье, и, тем не менее, сильно грелся. Я в итоге понял, я трахаю не пирог, а включенную микроволновку!

В общем, пока я думал, о каком-то бреде двигаясь исключительно на автомате, то весьма приятные ощущения и на удивление странно-возбуждающий хлюпающий звук, наконец, вывели меня из транса. Странное, трудно описываемое, но всем знакомое чувство дало мне понять, что вскоре все подойдет к финалу. Член словно онемел, и я на несколько секунд перестал хоть что-то чувствовать.

Что до Эрири, то она за несколько секунд до этого, снова начала извиваться на кровати, стонать и издавать странные звуки, а значит, свою норму Мавр уже сделал, теперь пришло время, Мавру уходить.

Когда я понял, что уже пришло время, то схватил ее посильнее за колени и прижал к себе вплотную, Эрири при этом испуганно вскрикнула и от неожиданности сжала бедра, что мне по сути лишь сыграло мне на руку и очень скоро, белесая жидкость стала заполнять Эрири.

Вытерев пот со лба, и поняв, что тяжелая работа была окончена, я аккуратно и осторожно извлек свой член наружу, после чего ее попка сжалась и стала совсем узкой, так что ни капли не пролилось наружу.

– Ну как тебе? – спросил я с иронией.

– Очень тепло… внутри.

– А… ну, наверное.

Из моего члена вытекло еще немного семени, оно выходило резкими толчками.

Эрири приподнялась и села на кровать, она протянула ладонь к моему «витязю» и ее пальчики прошлись по всему стволу, собрав немного спермы. После она недолго думая облизала свои пальцы и…

Она сморщилась, хотя постаралась вернуться своему лицу обычное выражение.

– Не вкусно? А какого именно вкуса ты ожидала? Крема-брюле?

– Я, наверное, смогу привыкнуть к такому… я буду стараться братик! – смело заявила Эрири.

– Надеюсь на это, хахахха, главное не заставляй себя слишком сильно.

– Братик…

– Что?

– У меня… животик болит. Я наверное пойду в ванную…

Она уже выходила, когда остановилась в проходе и обернулась смотря на меня:

– Братик.

– Да?

– Я счастлива, что ты стал частью меня.

– Ой, да иди ты уже! – я швырнул в нее подушкой, чтобы она поскорее ушла и не говорила, столь смущающие вещи.