Река времени

Глава 13 Метаморфозы

Эл сквозь сон слышала, как копошиться Франсин. Чтобы та не утруждала себя и сама шла спать, Эл решила вынырнуть из накатившей волны сна и дать распоряжение.

Эл поморщилась и открыла один глаз. Пришлось открыть второй. В комнате было светлее, чем должно быть, а Франсин была одета в выходное платье, без фартука.

Эл села на постели и посмотрела на нее непонимающим взглядом.

Франсин не скрыла удовольствия.

- С пробуждением. Ваш завтрак, - сказала она, скорчив добродушную и насмешливую мордочку.

Эл свесила ноги с постели, высвободив их из уютного тепла под одеялом, чтобы быстрей проснуться, и поймала изучающий ее ступни взгляд Франсин.

Франсин была симпатичной девушкой, рыжеватой с бледными едва заметными веснушками на переносице, с курносым носиком, делавшим выражение лица любопытным. Ее зеленовато-серые глаза, глубоко посаженные, с крупными веками смотрели как бы вскользь. Она исподволь старалась при случае пристально осматривать Эл, после откровенного замечания Игоря. Эл делала вид, что взгляды не имеют для нее значения, что Франсин ведет себя нормально. Поиски отличий от человека заводили Франсин в тупик, но она не спрашивала то ли из вежливости, то ли из осторожности.

- Который час? - спросила Эл и поболтала ногами.

- Половина двенадцатого.

Эл стряхнула остатки сна.

- Так поздно? Почему меня не разбудили?

- Александр Константинович сказал, что вам стоит выспаться. Я приготовила вам домашнее платье. Уложить вам волосы? Я подожду.

- Вы, кажется, собрались куда-то? Идите. Спасибо. Я в слугах не нуждаюсь.

- Мне сказали, что сегодня у всех выходной.

- Значит, выходной, - согласилась Эл.

Франсин хотела обратиться с просьбой, чтобы остаться, но в дверь раздался вежливый отчетливый стук.

- Войди, - сказала Эл тоном человека, который знает, кто за дверью.

В комнату вошла Ольга, она выглядела такой свежей и ухоженной, даже торжественной.

- Доброе утро, Эл, - сказала она.

- Добрый полдень, - отозвалась Эл.

У Оли был вид человека пришедшего по делу, Эл не стала спрашивать, просто посмотрела вопросительно.

- Я, в сложившихся обстоятельствах, существо бесполезное, а поскольку Франсин - физик, то ее участие требуется внизу, а я могу за тобой поухаживать.

- М-м-м, - неопределенно протянула Эл. - Но у Франсин - выходной.

- Я хотела попросить разрешения остаться. Только что. Мистер Макензи намекнул, что мое участие лишним не будет, - встряла Франсин.

Эл посмотрела на нее и серьезно спросила:

- Вы знакомы с теорией поля?

Ольга эту манеру раскусила, Эл решила пошутить и спрашивает ради интереса.

- Разумеется, - кивнула Франсин со всей серьезностью.

- Как накопители платформ работают, знаете?

- Разумеется.

- И особенности фазовой переброски?

Франсин чуть вздрогнула. Термин был ей не знаком.

Оля не могла вспомнить сленговое словечко, им одним Дмитрий однажды описал этот процесс. Нет, слов было два. Что-то связанное с хлебом. Она не могла припомнить.

Франсин тем временем переживала мгновения провала, осознание своей некомпетентности. Она же не знала, что фазовой переброски не существует, Эл придумала термин на ходу.

- Я не знаю, - созналась Франсин после некоторого замешательства.

Эл вздохнула особенно напряженно.

- Ну, если Грэг Макензи намекнул…

Франсин без лишних слов выскочила из комнаты, не дожидаясь пока Эл передумает.

- И как это называется? - спросила осуждающе Оля.

- Крошить батон, - улыбнулась Эл.

- Вот-вот! - Ольга потрясла пальчиком над головой. - Вот так это и называется.

Эл соскочила с кровати и прямо в ночной рубашке ринулась к подносу с едой.

- Как же долго я спала, - посетовала она.

- Ты хорошо себя чувствуешь? - спросила Ольга.

- Сносно. Чувство, что я спала минуту. Закрыла глаза и потом открыла опять.

- Можешь не торопиться. Ты можешь лишь проверить ход процесса, внести, так сказать, коррективы, - Ольга наверняка повторила фразу Алика или Дмитрия. - С утра тут Ванхоффер, он сам рассказал о вашей беседе вчера. Новости мы знаем. Диана была с ним и поведала, как ты избавилась от грабителей. Ванхоффер рассказал, как ты два часа изобретала способ, каким нас отсюда вызволить, тогда Алик сказал, что не удивительно, что ты валилась с ног. Он сказал, что ты вымотала себя мозговым штурмом, и будешь спать долго. Он запретил тебя будить. Здесь самое тихое место в доме. Второй этаж похож на улей. Алик и Димка засели в библиотеке с расчетами, к ним поминутно бегает Франсин с расчетами и Шарлота с кофе. Ванхоффер привез систему наблюдения и какую-то вещицу к ней, что привело Игоря в истерический восторг. Теперь он, Ванхоффер и два наших камердинера пытаются расконсервировать и проверить систему прямо в зале для танцев. Игоря постоянно дергает Дмитрий по поводу расчетов, поэтому они решили привлечь Франсин вместо Димки. Лукаша Ванхоффер уже отправил проверять платформу.

- Кажется, я там необходима.

- О-о-о. Это под вопросом, сейчас там командует Ванхоффер.

- Улицу проверяли, дежурит кто-нибудь?

- Да. Алик в недоумении. С утра - никого.

Эл стала умываться.

- Холодная вода? - спросила Ольга. - Остыла уже. Два раза грели.

- Пустяки, - фыркнув с удовольствием, и умывая шею, ответила Эл.

- Эл, ты специально кажешься спокойной?

- Я? Натурально.

Ольга подошла к туалетному столику и взяла в руки гребень.

- Ты уверена, что мы не застрянем?

- Хм. Не уверена.

Ольга теребила зубчики на гребне. Эл наблюдала обычное в таких ситуациях беспокойство присущее Ольге. Эл зевнула.

- Я не могу без расчетов что-то заявлять точно. Пожалуй, я потороплюсь. В библиотеку.

- Хочешь, я Алика позову?

- Вот еще, ты не золотая рыбка на посылках. Сам придет, если срочно. Франсин уже сказала, что я проснулась.

Оля не возразила, что Алик ее и послал, он своим особым предчувствием ощутил, что Эл не спит.

- Давай я твою гриву причешу, - предложила Ольга.

- Я сама могу. Незачем за мной ухаживать.

- Меня не затруднит, на острове мне это доставляло удовольствие.

Эл уселась на пуфик у туалетного столика и посмотрела на себя в зеркало. Оля с интересом наблюдала то, что прежде не видела. Эл вгляделась в себя, подобрала волосы, что-то моделируя, потом снова растрепала.

Ольга решилась и, взяв прядь ее волос, запустила туда гребень. Она аккуратно и медленно разбирала сбившиеся после сна волосы Эл.

- Что ты хочешь с ними сделать? - спросила Ольга. - Я научилась пользоваться шпильками. Они не выпадут.

- Я не знаю. Может через пять минут мне придется рядиться дамой, а может парнем.

- А кем больше хочется быть?

- В мужском костюме свободы больше, - заявила Эл.

- А в принципе?

Эл поняла, что Ольгу интересует не практическая сторона дела.

Ход мыслей Ольги изменился быстрее, чем Эл мысленно обрисовала сферу ее интереса.

- Ты права. В понедельник мы устраиваем пикник, а в среду уже думаем, как отсюда выбираться. Как на войне, - заключила Ольга. - Стремительно.

- Нужно ловить судьбу за хвост. В том, что вчера случилось, есть большая доля везения.

- Правда? А вот Игорь иного мнения. Они с Димкой полночи это обсуждали. Пришли к выводу, что никакого тут везения. Ты сама сказала Димке, что создаешь события. Он из этого целую теорию раздул.

- Это я от избытка самомнения. Не могу назвать сие большим, чем везение. Я привыкла много на себя брать, но частенько забываю, кто я теперь на самом деле. - Она встретилась в зеркале с изумленными глазами Ольги. - Странно звучит?

- Странно, - подтвердила она. - Я привыкла видеть, как ты лезешь напролом, совершенно уверенная в своей правоте, сомнений не возникает. Эл, не пугай. Ты запросто улеглась спать вчера, с чувством выполненного долга.

- Я улеглась спать, потому что была уже не в состоянии что-то сделать и потому что у меня есть Алик.

Второй изумленный взгляд полетел в нее из овала зеркала.

- Однажды вы меня уже переоценили, не повторяй ошибку, - добавила Эл.

- Я не согласна. Мы тебя недооценили.

- Опять прошлое? Есть теперь, оно - неумолимо. Я вовсе не та Эл, которая была. Я не та Эл, о которой вы слышали из моих же рассказов.

- Местами, весьма туманных. У тебя есть причины себя не раскрывать - это повод для домыслов. Меня потрясла фраза, что у тебя есть Алик. Чтобы ты кому-то доверила решающую роль? Ты теперь действительно замужем?

- Вот она - грандиозная ошибка моего прошлого. Каждый раз всплывает, когда дело касается моих друзей. Оля, приучи себя вовремя проводить черту межу делом и личными отношениями. Иначе, однажды будет беда. В работе не должно быть ничего личного, тут работает самый верный принцип - ничего ради себя, все - ради дела. Да, вчера мне удался мозговой штурм, я наметила вариант развития событий, задача моего окружения просчитать и осмыслить этот и другие варианты, тут Алик, а то и еще кто, могут блеснуть талантом, а я - выспаться. Я работаю не одна и мое замужество здесь ни при чем. Разве только очень приятно, когда не сам добираешься до постели, а тебя несут на руках.

- Как это можно разделить? Ты же не возьмешь в команду постороннего?

- Возьму, - возмутилась Эл. - Если нам будет кого-то не хватать или дело будет требовать большего количества народу. Так было.

- Хорошо. Необходимость. Например, Игорь и я. Его появление здесь, хотя бы оправдало себя. А вот мое? Мне вериться с трудом, что ты взяла меня только за тем, чтобы нас свести.

И тут Эл утвердительно кивнула.

- Я тебе не верю! - возмутилась Ольга.

Эл пожала плечами.

- Мне хотелось сделать вам подарок, красивый исторический антураж для того, чтобы…

Ольга от зеркального отражения перевела взгляд на Эл.

Она поняла вдруг Дмитрия, у которого избыток возмущения мог легко перейти в ярость, а ярость в действие. Она сжала гребешок, желание дать волю чувствам стало непреодолимым.

Эл увернулась, потому что Ольга собралась изо всех сил запустить гребень в ее волосы. Потом Эл предусмотрительно соскочила с пуфика и постаралась ускользнуть в другой конец комнаты. Оля хотела стукнуть ее подвернувшейся под руку подушечкой с постели, подушечка полетела ей в след.

- Оля-Оля, я не права, я не должна была… М-м-м. Это не мое дело. Согласна.

В нее полетела подушка побольше.

Эл следовало уступить, позволив попасть в себя, но реакция на уровне инстинкта позволила ей уйти и от этого невинного действия. Следующим предметом была серебряная баночка с пудрой.

- Это подло! Какое ты имеешь право?! - выкрикнула Ольга.

Баночка полетела в цель. Эл присела. От удара в стену крышка отлетела и Эл оказалась в облаке пудры. Эл ничего не оставалось, как кинуться к двери. Она выскочила в коридор и прижала дверь. Ольга стучала кулачком изнутри.

- Как ты можешь?! Что за манера лезть в чужую жизнь?! Твое положение не дает тебе права так поступать с людьми! Проклятье!

Ярость была велика, Ольга пыталась открыть дверь.

- Оль, ну прости. Я же сказала, что не права. Я не права! Да люби ты кого хочешь! Клянусь, я не буду тебя больше…

Ольга чем-то стукнула в дверь.

Эл и не заметила, как рядом выросли Алик и Игорь.

- Эй, что твориться? - прошептал Игорь осторожно.

- Катарсис, - сквозь зубы ответила Эл, и навалилась на дверь.

Снова удар в дверь.

- Открой! - требовала Ольга.

Шум наверху привлек Дмитрия, он и сообщил, что у девушек потасовка. Он остался на втором этаже, а Алик и Игорь, как лица заинтересованные, поспешили наверх, пока шум не усилился и не стал слышен остальным, кто был в доме.

Эл босая в ночной сорочке, посыпанная пудрой, подпирающая дверь была зрелищем действительно редким и забавным. Алик зажал губы сжатым кулаком и старался не захохотать. Растерянный Игорь посмотрел на него, на Эл. Ему было не до шуток, ибо лишь по одной причине, тут же пришедшей ему в голову, Ольга могла бы накинуться в ярости на кого угодно, даже на Эл. Эл чихнула, и Алик зашелся смехом.

- Что, подмога подоспела?! - крикнула из-за двери Оля. - Договорились, да?!

Игорь хотел вмешаться, но Эл отпустив дверь, зажала ему рот рукой, а другой махала, чтобы он уходил.

Оля вырвалась на свободу, выскочила в коридор и встала в позу. Она гневным взглядом окинула всех.

- Договорились, - твердо сказал она. - Да, Александр Константинович, от вас я такого не ожидала. Я вам доверяла.

- Оля, я-то тут при чем? - возразил он.

- Она знала, значит, и ты знал. Закон!

Игорю она ничего не сказала, удалилась, хлопнув дверью своей комнаты.

Он печально опустил голову.

- Вот что-то подобное было через две недели после нашей свадьбы, - сказал он. - Все. На этом нужно ставить крест. Глупо еще надеяться, что она ко мне что-то испытывает. С этим надо покончить.

Он развернулся и тоже ушел в другую сторону, заниматься делом.

Алик развел руками.

- Я не понимаю, она же любит его, - с опаской прошептал он.

Эл пожала плечами, тоже развела в сторону руки.

- А кто понимает? - сказала она.

Ее вид снова его рассмешил, какой бы грустной не выглядела ситуация, но Эл в таком виде вызывала у него более сильные впечатления.

- Ты прелестна, - пошутил он.

Едва ли ее злил или привел в уныние этот инцидент. Она тоже улыбнулась.

- Денек начался. Зайти на минуту, скажу кое-что.

Она втянула его в комнату.

Разбросанные подушки и пудра на полу заставили его улыбнуться снова.

- Девочки поссорились. Что, испытала Олин гнев?

- Да, она - мегера!

Алик поднял баночку из-под пудры.

- Ого, этим голову можно разбить.

- Она промахнулась.

- Что ты ей сказала?

- Правду. Случайно вышло.

- Второй день я слышу слово "случай".

- Давай о деле, - предложила Эл. - Я понимаю, что вы утро потратили на подсчеты, но я знаю даты отправки.

- И мы знаем, - загадочным тоном сказал он. - Ты не сказала Ванхофферу о Дубове и о книжке.

- Догадались?

Он кивнул.

- Какие вы умные.

- Это Димку осенило, причем без особенного труда. Чем ты с ним занимаешься в вашей тайной комнате по утрам? Пытаешься передать ему то, что не смогла передать мне на острове?

- М-м-м. Нет. Я хочу, чтобы он начал осмысливать то, что с ним происходит. Вдруг удача ему изменит, он должен знать, нельзя все время надеяться на авось.

- Игорь рассказал о Франси. Везение? Ванхоффер опять же не знает. Это какая-то задумка?

- Это тоже случай.

- Хорошо. Значит, шестнадцатого - первая отправка.

- Да.

- Кто?

- Второй патруль.

- А если они не согласятся. Ты говорила с одним, и пусть он командир, но в патруле право голоса имеют все. Мы поняли, что ты предотвращаешь парадокс. А если не уйдут, мы его допустим?

Эл стала серьезной.

- Это их право. Я считаю, что наша команда ценнее.

- Если они не вернутся, их исчезновение повесят на нас.

- На это и рассчитывается.

- Как ты их оповестишь? Первый патруль мог их заметить.

- Телеграммой.

- А текст.

- Например. "Тетушка умерла похороны 16 полдень".

- Ты уже все придумала?

- У меня есть план, - кивнула она. - Он возник вчера, поэтому все лишь намечено и не имеет точной расстановки событий.

- Эл, кому выгодно наше исчезновение? Как мы его или их найдем?

- Я даже не думала над этим. Вот вернемся…, - она стала такой же мрачной как накануне вечером. - Нам бы возвратиться, по возможности после обоих патрулей.

- Эл. Будь спокойна. Нашим спасением занимается все венское отделение. Ванхоффер - просто душка.

- Поможешь одеться?

- У тебя волосы в пудре, как у кокетки эпохи Просвещения. Оля меня поразила, существуют заботы важней их отношений с Игорем, а она пудрой швыряется в командира. Может быть, у нее с психикой снова не в порядке?

- Она заново пытается пережить то, что когда-то откладывала в долгий ящик. А мы ее провоцируем. Я знаю, что это трудно.

- Тебе было трудно? Тоже? - спросил он, обняв со спины за плечи.

- Конечно.

- Ты вернулась ко мне.

- Да, но откуда. Мне было странно осознавать, что я имею право открыто любить тебя. И сейчас странно временами.

- Надо Игоря по уши занять работой, он уж тут совершенно не виноват. Я предупреждал, чтобы вы не вмешивались, - посетовал Алик.

- Предупреждал, - вздохнула Эл, глядя на лепнину потолка с изображением малыша с луком и стрелами. - У Купидона иные планы на эту пару.

- Кажется, ты своими флюидами всех в этот круговорот затянула. Ты бы видела Димку с утра, когда Диана появилась. Он на месте не мог усидеть, как на раскаленной сковородке. У этих что? Серьезно?

Эл пожала плечами.

- Она готова была вчера казнить нас обоих.

- А сегодня не похоже.

- Так, надо все же одеться. - Эл взяла платье приготовленное Франсин.

- Э-э-э. Нет. На это ты полчаса потратишь. Хватай рубашку, брюки, волосы отряхни. Я уже пошел. Игорю нужно по делам, так что ты его заменишь.

- Я быстро, - кивнула Эл.

Одновременно с ней из своей комнаты появился Игорь, переодетый к выходу. Эл поспешила его догнать.

- Я не хотела, чтобы так вышло.

- Эл, я меньше всего стал бы винить тебя, честное слово, - спокойно сказал он. - Я знаю, зачем и почему ты это сделала для нас. Ты еще на прошлой неделе четко объяснила свою позицию. У меня не может быть к тебе претензий.

Они вышли на лестничную площадку, Эл по узкому коридору шла за ним, а теперь могла пойти рядом.

- Игорь, постарайся на время выбросить все это из головы.

- Эл, не переживай за меня. Я не только это выброшу из головы, я вообще постараюсь это пережить и расстаться со своими иллюзиями окончательно. Вена мне в этом уже помогла, поможет еще. Давай, командир, работай, от тебя наша судьба зависит. Не стоит принимать близко к сердцу мои душевные раны, у тебя своих хватает.

Она остановилась на лестничной площадке между этажами и проводила его взглядом.

- Как всегда благороден, - прошептала она ему в след.

Она шла по коридору в столовую, когда из дверей библиотеки выглянул Дмитрий.

- Наконец-то, - он торопливо замахал рукой, чтобы она шла быстрее. - На минуту, сюда.

Эл подошла к нему, он втащил ее внутрь нетерпеливым жестом. Эл не узнала библиотеку. От стены до стены, как круг, вписанный в квадрат, висело в воздухе прозрачное кольцо экрана терминала, испещренное расчетами. На верхних экранах поменьше не было пустого места от таблиц. Мебель была сдвинута в центр. Оборудование лежало на столе, креслах, на полу, что-то было прикреплено к книжным полкам. Плотные занавески закрывали окно, в этом полусумрачном мире не осталось половины обстановки конца XIX века.

- Вопрос такой, - на ходу вбегая в кольцо экрана, заговорил Дмитрий, он повертелся, разыскивая нужную строку расчета. - Слава Богу, оптимальное время между перебросками совпало с промежутком в трое суток. Накопитель платформы переброски справиться за три дня, наберет потенциал. Но… только-только для скачка. Без запаса энергии мы не можем гарантировать попадание той группы, которой ты изначально знала в точку, которая у них по расписанию. Как они вернулись, мы не знаем. Тебе это не известно?

- Нет.

- Вторая загвоздка. Я нашел поправку, которая будет действовать в пределах трех дней из-за…

- Равноденствия, - сказала она.

- Да. Плюс-минус три дня. Девятнадцатое попадает в это период. Сам бы я не рискнул уходить в этот день. И третье, как вообще убедит их уйти? Эдвина мы просто приперли к стене, а с этими, что ты собиралась делать?

- Выходить на контакт.

- Я так и думал. И что им сказать? Простите, ребята, вам придется удалиться восвояси?

- Ты просто скажи, эти даты хорошо попадают в наш расчет?

- Идеально попадают. Именно эти дни. Так что без твоего Самадина здесь определенно не обошлось. Алик еще не успел тебе поведать о том, что они с Олей нашли место с первого рисунка в книжке?

- Нет.

- Более того, я сопоставил описание из книжки со вчерашними событиями, так они точь-в-точь совпали с тем, что происходило со всеми нами. Мы имеем дело с той схемой событий, которая уже была. Я не знаю ход твоих мыслей вчера. Из какой точки Самадин послал Дубова?

- После второй отправки патруля. Он не смириться с тем, что Хёйлера отстранили от должности.

- Ты это знаешь? Наверняка? Откуда?

- Я догадалась. Эдвин подтвердил. Есть люди, которые ни за какие блага жизни не поступятся своими моральными принципами, своим долгом и честью. Так вот Хёйлер - из этой редкой породы. Рассел как-то заметил, что при моем лисьем характере мне не повезло с начальством, я с ним не согласна. У Хёйлера есть один существенный минус, он, как истинный воин духа, ходит на врага с поднятым забралом. Этот метод я на себе хорошо опробовала, он хорош в честном поединке лицом к лицу, с мерзавцами он не работает. Хейлер от недоумения мог опустить руки. Он изначально во мне сомневался, а, значит, мог поверить, что я - нарушитель, что он оказался не прав.

- Ну и мозги у тебя! Всегда поражался. Это еще один твой дар. Определенно. Выходит, не мы собираемся изменить будущее, а кто-то хочет его изменить. Игорь утверждает, что Дубов сказал буквально: "найдете свитки - измените будущее". Что имелось в виду? Нам не искать свитки?

Эл стояла с ним рядом, часто моргала, смотрела на расчеты. Она соображала что-то. Дмитрий уже порядком устал от прошлой ночи и половины дня за расчетами. То, что он спрашивал, было последними вопросами, на большее его ум был не способен. Ответы его не интересовали, он хотел озадачить Эл.

- У меня попутно родилась еще одна идея. Раз у нас есть система слежения, - сказала она без пояснений.

- Диана показала мне написанное тобой замечание по поводу этой системы. Помнишь свою записочку?

- Угу.

- Так вот Ванхоффер действительно хотел дать не ту, которую определила ты. Диана убедила его. Она показала ему записку, но объяснила это тем, что ты имеешь четкий план и представляешь, что делать. Действительно представляешь?

- С такой системой мы можем смело лезть в императорский дворец.

- Зачем? - удивился он. - В пятницу у нас будет разрешение. Мы к тому же знаем, что там не те свитки, может быть, вообще не наши.

- В каком смысле?

- А-а, ты проспала мой рассказ. Арнольд сказал мне, что история свитков не так проста, что в Хофбурге документы, которые не имеют значительной исторической ценности.

- Не обманул?

- Я его так пугнул, что врать он уже не стал. Свитки где-то, у кого-то. Барон мог их спрятать или продать, но они не в Хофбурге, если вообще в этом государстве. Подлинниками являются только те четыре листа, которые перерисовал Арнольд. Они у нас уже есть. В Хофбург даже смысла не имеет идти, а лезть тем более. Дубов знал, что мы не лазали во дворец, поэтому и предупредил. Он посмеивался над нашей затеей, помнишь, Игорь рассказывал. Этого не было. В книжке он ни разу не упомянут, и на картинках его нет.

- А шар был?

- Хм. Видимо, да.

Эл пожалела его.

- Все, иди отдыхать. Поспи.

- Нельзя. Если я усну, вы меня не добудитесь. И сны у меня здесь какие-то странные. Доживу до вечера. Я бы прогулялся, создал иллюзию деятельности.

- А ты Олю возьми, ее нужно проветрить. Будет ворчать, скажи, что я так решила. Я поработаю с Ванхоффером, а потом проверю расчеты. Алик, где?

- Внизу, в танцзале, системой восторгается. Даю подсказку, система все равно не та, что ты заказывала. Правда, что Оля в тебя пудрой швырнула?

- Ага.

- Эх, жаль, я не видел!

- Иди гулять.

Он кивнул. Они простились на той же лестничной площадке, что с Игорем, Эл спускалась со смехом. Прогулка? Она сомневалась, что, увидев мягкую постель с подушками, ее друг устоит перед соблазном.

Танцевальный зал в отличие от библиотеки не претерпел изменений. Диана, Алик, Ванхоффер, Франсин и два ассистента были самым многочисленным собранием в доме. Эл ждали. Алик подошел, поднял кисть на уровень ее глаз. На его мизинце, головой вниз висела маленькая летучая мышь, поворочалась, зашевелила крыльями.

- Это кто?

- Это чудо, - любовно произнес Алик.

Эл посмотрела на Ванхоффера, он добродушно улыбнулся. Ему было приятно наблюдать за Аликом, когда он от восторга стал похож на мальчишку, которому позволили поиграть с дорогой игрушкой. Эл внимательно рассматривала летучую мышь, но виделась ей не игрушка, а будто бы живое существо. Карл Ванхоффер ощущал усталость от бессонной ночи, но остался в гостях еще на полчаса, специально проверить реакцию командира экспедиции, понаблюдать за ней. После этой ночи интерес его еще возрос, он иначе видел Эл, она удивила его, ему не хотелось остаться в долгу.

- Мышь? - спросила Эл с хитрым огоньком в глазах и несколько недоверчиво. - Летучая?

- Догадываешься для чего нам мышь с крыльями? - спросил Алик.

Они загадочно переглянулись.

- Напоминает экспонат из вашей коллекции, Карл, - вспомнила Эл. - Я думала, что там механическая забавная игрушка.

- Значит, еще один пункт в списке ваших достоинств - вы не боитесь мышей, как многие женщины, - засмеялся Ванхоффер. - Диану бросает в дрожь при виде этого милого существа. В коллекции моего дома прототип пятилетней давности, он крупнее, и действительно - игрушка в медном корпусе. А это, как видите, имеет шерсть, а размером не отличается от настоящей, но это работающая модель.

Он гордо поднял голову.

Алик отцепил мышку от своего пальца и протянул ей.

- Она летает? - спросила Эл у Ванхоффера.

- Разумеется, - кивнул он. - Предлагаю вам ее взамен той системы, которую вы выбрали. Вы поразили меня, я собираюсь поразить вас. Она подойдет в качестве разведчика в знак установления между нами взаимопонимания. Она превосходит ту систему, которую вы запланировали. Мобильность, и никаких датчиков.

Эл рассматривала мышку на своей ладони.

- Карл. Это какая технология? Какого времени?

- Этого, - кивнул Ванхоффер. - С применением некоторых знаний будущего, которые не повредят здесь.

Он с наслаждением наблюдал ее недоумение.

- Вы шутите? Она уж точно не из вашей коллекции.

- Она именно оттуда. Но подобные экспонаты я не выставляю, поскольку мне не поверят. Основу этой разработке положил один голландский инженер-оружейник еще тридцать лет назад. Кто знает, что было бы с мировой механикой, если бы он не скончался от врожденной болезни сердца в возрасте двадцати девяти лет. А каково ваше мнение, Александр Константинович?

- Если честно, я не могу поверить, что это продукт современной инженерной мысли, я думал, что это позднейшая технология.

- А вот ваш друг, Грэг Макензи, согласился с возможностью такого изобретения, - сказал Ванхоффер. - Я покажу вам то, что показал ему.

Он надел на руку тонкую перчатку из черной кожи.

- Вытяните руку, Эл.

Эл выполнила просьбу, Ванхоффер, пошевелил пальцами в перчатке, зверек ожил и вспорхнул с руки Эл, движение крыльев было стремительным, как у колибри, едва-едва слышными. Мышь металась по залу так быстро, что спутать ее с натуральным животным было немудрено, с той лишь оговоркой, что днем представители этого вида предпочитали прятаться от света и спать. Эл следила глазами за маленьким разведчиком. Мышь управлялась с помощью перчатки? Здесь могла быть хитрость Карла Ванхоффера, так она подумала бы вчера, а теперь скорее согласиться с тем, что не достаточно знает историю.

Мышь шлепнулась Ванхофферу на плечо и замерла.

- Удивили, - кивнула Эл. - Какой принцип?

- Механика. Электромагнетизм. Кристаллическая память. Вода.

- Удивили вдвойне. Карл, я не понимаю, как в этом времени могла появиться эта вещь? Ваша мастерская?

- Да. Но я подчеркиваю, мы не использовали технологий будущего, разработки будущего не выходят за пределы базы, если мы не можем гарантировать, что сохраниться тайна. Видите ли, Эл, мой опыт свидетельствует о том, что человеческая история пишется очень избирательно, часто в угоду власть предержащих. Наука не является исключением, тут мы имеем еще больше тайн. Человечество не торопиться воплощать гениальные идеи и пользоваться трудами гениев, забывая их на века. То, что человечество именует прогрессом, на самом деле является процессом, который тащиться, как черепаха, особенно в это время. Все уже изобрели до нас. Двадцатый век использовал очень немногое из того, что придумали в девятнадцатом и ранее, виной тому не просто погоня за выгодой, но и умышленное укрывательство. Идеи Герона Александрийского, Архимеда, Пифагора, Леонардо не имели того отклика, который должны были бы иметь, будь человек существом более возвышенным и просвещенным, а виной тому человеческое невежество, тупость, жадность, зависть и еще многие пороки человеческие. Поверьте наше с вами будущее начиналось за долго до этого времени. Я подозреваю, что античность знавала такие вещи и события, коим мы бы удивлялись. Жаль, что мы не в состоянии проникнуть так глубоко в прошлое, - Ванхоффер замолчал и вздохнул. - Я устал и превращаюсь в ворчливого старика.

Он снял с руки перчатку.

- Желаете опробовать. Радиус действия - пятнадцать метров. Если возникнут особые вопросы, можете спрашивать у Франсин или у Лукаша, он имеет к этой мышке непосредственное касательство. Давайте прощаться.

- Еще пятнадцать минут, - попросила Эл. - Алик, осваивай разведчика, а мне нужна ваша помощь, Диана. У нас в пятницу выход в свет.

Когда Эл и Диана покинули танцзал, Диана сказала:

- Не волнуйтесь, Эл, я не рассказала Карлу ничего из того, что собиралась сказать вчера. Возникли более серьезные вопросы, и вчера вы сами пришли к взаимопониманию.

- Да, приятно это осознавать.

- А куда мы идем и зачем?

- Вы захотите кое с кем проститься. Не так ли?

Диана гордо подняла подбородок.

- Да полно вам, - фыркнула Эл. - Хотите его видеть?

- А из вас, командор, получилась бы отличная сваха, - заметила Диана и смягчаясь.

- В каком-то смысле это мое маленькое хобби, - иронизировала Эл.

Эл довела ее до комнаты Дмитрия.

- Эл, скажите правду, Карл пытается, как всегда оберегать мои нервы, но я подозреваю, что вам грозит серьезная опасность. Это опасно то, что происходит?

- А это повлияет на ваши отношения с Димкой?

Эл неожиданно назвала его по-детски, Диана удивленно вздернула брови. Эл представляла, что Димка как раз уже дрыхнет, так что свидание будет односторонним. Диана хотела видеть его, Эл очень остро ощутила ее волнение и желание.

- Проходите. Дим, к тебе гость, - предупредила Эл.

Она закрыла дверь за спиной Дианы прежде, чем она поняла, что оказалась в спальне. Диана ожидала, что увидит его усталым, ожидающим ее. Раз уж Эл так смело позвала ее, значит, он просил. Уединиться при Ванхоффере она не посмела.

Она замерла у двери. Дмитрий спал на кушетке, не раздевшись. Даже подушку под голову не положил. Диана не понимала, что ей делать. Она несмело двинулась к нему.

- Дмитрий, - позвала она.

Если встреча такова, то можно хотя бы уложить его в постель. Он не отозвался, даже не пошевелился. Она взяла подушку и попробовала подсунуть ему под голову. С первого раза не получилось, она опасалась его разбудить, потом поняла, что сон его очень крепкий. Она склонилась, погладила его по щеке, не проснулся. Она присела на корточки у кушетки, приподняла его тяжелую голову и смогла подсунуть под нее подушку. "Какой же он красивый", - подумала она. Да, Дмитрий был редким экземпляром, которого можно было бы именовать образчиком настоящего мужчины в рассвете молодости. Она любовалась им спящим и впервые расплакалась. За стремительным развитием событий она даже не вспоминала о времени, которое неумолимо утекало. Уже сегодня он полдня посвятил тому, как и когда они будут уходить отсюда. Уходить! Он уйдет совсем скоро! Диана похолодела. Одной рукой она вытирала слезы, а другой гладила его по волосам, не опасаясь, что разбудит. Он пошевелился, повернул голову. Она ждала, что он откроет глаза, разбудила. Он вздохнул и опять замер.

Она сидела рядом пока не почувствовала тревогу, момент когда визит может показаться долгим. Карл ждет ее, он тоже не спал эту ночь, он тоже требует ее заботы.

Она поднялась, уверенно вытирая остатки слез. В коридоре не было Эл, она вышла на шум их своей комнаты. Эл проводила ее обратно в танцзал, и они с Ванхоффером покинули этот дом.

В крытой двухместной коляске она сидела рядом с Ванхоффером, который сам управлял лошадьми, он не любил ездить с кучером, при всей видимой важности он очень не любил озадачивать людей своими личными заботами, только ей он это позволял.

- Устала? - спросил он. Без посторонних он называл ее "на ты".

- Да, два дня слились в один, - согласилась она.

- Мне показалась, что ты грустишь. Ты очень нервничаешь из-за них. Напрасно. Эл, как говорят, человек не из робкого десятка, и к тому же, видно по замашкам, - неплохой политик. Друзья ее тоже люди с опытом и выдержкой. Не следует тебе так волноваться, ты, в сущности, ничем им не можешь помочь.

- Я только что поняла, что они очень скоро уйдут, а я уже к ним привыкла. С ними жизнь превращается в какой-то водоворот, никогда нельзя угадать, чем завершиться день. Я буду скучать, - сказала она.

- Тебе надоела размеренная и предсказуемая жизнь? Впрочем, ты молода, немногим старше их, могу понять. Они источают азарт, довольно заразительный.

- Мне вчера казалось, что Эл жестко, даже жестоко обошлась с этим мальчиком, Эдвином, он был напуган ее напором. Карл, ее угрозы реальны?

- Вполне. Она имеет такое право и полномочия. А мне его не жаль, он стал участником нечистоплотной затеи, я тебе говорил уже.

- Да. Это так опасно?

- Из того, что мы с Эл смогли предположить, значительная доля риска присутствует. Однако, Эл произвела на меня впечатление опытного командира, она умело доставила группу в Вену без нашей помощи, а значит и вывести сможет. Наша задача - помочь. При трезвой оценке возможностей и правильном планировании с возвращением у них не должно возникнуть сложностей, если только мы не упустили еще что-то в этом ходе событий.

- Карл, я вообразить себе боюсь, что это провокация или подлость. Если бы своими глазами не видела человека из второго патруля, я скорее бы стала подозревать Эл в преднамеренных действиях, в злом умысле.

Диана испугалась своих слов, она первый при шефе охарактеризовала Эл таким образом.

- Умысле? Диана, ты все же наивна, как женщина, которая погружена в житейские волнения. Эту неделю действия Эл были именно преднамеренными, очевидно преднамеренными, на опережение событий. Хорошая работа. Они занимались своими свитками и незаметно вывели в поле зрения всех патрульных. Аккуратно, тонко, очень умно. Когда она мне вчера рассказала, я признался себе, что не заметил их тайных действий. Меня тоже подозревали, но я понимаю их. Не могу сказать, как я повел бы себя, если бы оказался в ситуации, когда не доверяют, когда провоцируют на резкие действия. Скорее всего, я бы учинил открытое разбирательство, не терплю недоверия и подлости. В какой раз убеждаюсь, что в любом времени этого довольно. Люди, увы, быстро не меняются. Не то что, техника, - Ванхоффер устало вздохнул.

- Значит, Карл, ты не считаешь, что Эл вела себя неэтично, затеяв двойную игру?

- Тройную, - поправил ее Ванхоффер. - Тройную. Мы, забыла нас включить. Я заметил перемену в твоем отношении к Эл, ты ведешь себя осторожно, на расстоянии. Она тебе уже не столь симпатична.

- Я ее боюсь, - призналась Диана.

- Почему?

- Мне кажется, что она на все способна.

- Вот в чем дело. Тебя пугает масштаб. Это нормально, для человека обычного. Среднего человека пугают люди, которые обладают масштабным мышлением и опытом. Они выглядят опасными, потому что сложно понять их, уловить мысль. А еще они заставляют вырваться из скорлупы, а обыватель этого не любит.

Диана не считала себя человеком средним. Значит, Карл так считает. Дмитрий назвал ее наивной, это еще можно объяснить, но Карл в глаза назвал ее обывателем. Она нахмурилась. Тут нужно отдать должное Эл, она хотя бы говорила с ней на равных.

- Но ты меня не пугаешь, - сказала она в ответ.

Его она считала мудрым, лучшего руководителя она себе не представляла. Эти дни стали менять ее взгляд на собственное положение. Ванхоффер рассмеялся.

- А мне кажется, что я этой молодежи в подметки не гожусь. Не сознайся вчера Эл, я бы этих лисьих ходов знать бы не знал. А кодовое имя ей дали очень точное. "Лисица". Я в сравнении с ними скорее напоминаю постаревшего сторожевого пса, видавшего виды и опытного, но неповоротливого, как все старики.

- Карл. Вас невозможно сравнивать. Ты серьезный ученый, ты выдающийся изобретатель. А они набрались уловок на оперативной работе в патруле, а подозрительности и дерзости на какой-то там войне.

- Диана, - укоризненно протянул Ванхоффер. - Девочка моя. Тебе не мешало бы интересоваться не только историей этого времен, антропологией и хозяйственной деятельностью, но и историей будущего. Пусть мы там не живем, но не мешает его знать. Пока мы работали здесь в мире и спокойствии эти годы, они, совсем еще молодые тогда люди, защищали нашу планету. Сколько им было? Немного за двадцать? Тебе стоило бы переосмыслить это. Они выполнили за ночь серьезную работу, а это нужно уметь. Мне лично очень симпатичен Александр Константинович. А знаешь почему? Я что-то увидел в его глазах в первый день. Я про себя подумал, что это поразительный должно быть человек. Когда я навел справки, моя догадка подтвердилась. Он командовал военными судами на войне, он капитан не малого ранга, между прочим. Я увидел мощную личность и человека, который души не чает в своей жене. Эл этим пользуется, как любая умненькая женщина. Мне странно до сих пор, что не он командует группой, а она. Эл по сути своей не командир, она вдохновитель, хороший координатор, но не командир. Она вертит мужчинами.

- Эл - командор, - пробормотала Диана. - Она командовала флотом. Они упомянули этот факт в разговоре. Она имела отношение к военной разведке.

- Я знаю. Она умело маскирует свою силу. Ее так запросто не разгадаешь. У тебя как у женщины ее загадочность, смелость суждений и пренебрежение общепринятыми нормами, формирует отрицание, а я не вижу в ней злоумышленника, мной движет естественное мужское любопытство. Я начинаю вдумчиво искать ответы, а потом увлекаюсь ее обаятельной манерой вести себя. Ты же судишь ее, как соперницу. Как женщина. Так кто из нас не любит сильных женщин?

Ванхоффер снова засмеялся, а потом зевнул.

- Не знаю, что мне присниться сегодня, надеюсь что-то не связанное с этим временем.

Диана не хотела продолжать разговор. Кажется, они с Карлом перестают понимать друг друга. Она подумала о спящем Дмитрии. Что сниться ему?

Он отдыхал по настоящему во сне только тогда, когда ему снились полеты. Он продирался через какие-то дебри, джунгли, путался и плутал. Он знал, что спит. Когда ему надоело плутать, он остановился. Закрыть глаза, погрузиться в темноту, а потом проснуться. Внутри не было тревоги. Он открыл глаза, а кругом снова лес. Где-то шумела вода. Поток. Он слушал его, птицы вторглись своими голосами в пространство его сна. Приятно выйти к воде, увидеть на берегу катер, сесть в него и улететь отсюда.

Он пошел на шум воды, поток оказался близко. Он вспомнил, как плутал только что. Речка - метра полтора в ширину, быстрая как ручей весной, берег - камень и песок вперемежку, но катер его не ждал. На противоположной стороне на камне, мокром от воды, сидела Эл, почему-то в костюме для ныряния.

Что она делает в его сне?

- Эл?

- Хм.

- Я сплю?

- Пытаюсь понять. Давно контролируешь свой сон?

Он проснулся.

Часы тикали на столе, этот звук мерный и противный привел его в реальность.

Кто-то был в комнате, сунул подушку ему под голову. Спал он четыре часа. Он посмотрела на циферблат, потом на Эл, которая сидела на его постели, по-турецки сложив ноги. Она была в той же одежде, в руках планшет от терминала.

- Что ты тут делаешь? - спросил он.

- Охраняю твой сон, - пошутила она. - Что снилось?

- Ерунда. Значит, я никуда не ушел. А снилось, что уходил. Честно, переоделся, вышел на улицу. Только на прогулку я ждал не Олю, а Диану, - он загадочно улыбнулся. - Кажется, я хотел ее найти, но вспомнил, что Ванхоффер рядом. Спасибо, за подушку.

Эл приложила ладонь сбоку губ и словно по секрету шепнула.

- Это не я. Это Диана. Я ее пустила сюда, полюбоваться, как ты спишь.

- Зачем? - нахмурился он.

- Она хотела видеть тебя, а ты спал. Я нашла компромисс.

Дмитрий покряхтел. Эл слезла с постели, налила из графина воды в стакан и подала ему. Он прокашлялся и произнес:

- Какие мои привычки ты не знаешь?

- Твой выбор женщин меня поражает, - сказала она.

- Я стараюсь выбирать разных, - игриво сообщил он. - Не угадаешь, потому что я сам не знаю.

- Я проверила расчеты. Все выглядит довольно стройно, но меня мучает сомнение относительно девятнадцатого. Я ночью погорячилась. Не все даты, которые перечеркнуты, могут попадать на дни отправки.

- Эл, Эл. А чё ты у меня в комнате сидишь? А? Замужняя женщина, у меня - роман. Нас могут неверно понять в этом времени. И от кого ты тут прячешься?

- От Оли.

- Она откопала топор войны, ой, то есть скальпель войны.

- Пусть думает, что мы тут о ней шушукаемся.

- Эл, давай серьезно. Ты зачем-то тут сидела?

- У тебя проблемы со сном. Ты мечешься во сне, как в бреду, и зовешь Диану. Мы с Аликом слышим тебя через стену. С час назад было то же самое. Я пришла, и ты успокоился. Опасались, что ассистенты заметят. Пришлось посидеть с тобой.

- И давно я так?

- Дня четыре, как мы заметили, после той дождливой ночи и горшков Хофманов. Что произошло накануне?

Он смотрел растерянно. Ничего не помнил, известие было странным, непонятным.

- Я сильно шумел?

- Нет. Но не ты один чувствуешь окружающих. К тому же, мы слежки боялись. Ванхоффер о вас все еще не знает.

Он закусил губу, смотрел виновато.

- Может из-за перебросок или из-за дверей?

- Нет.

- Пока ты тут сидишь, я веду себя тихо?

- Да. На тебя я действую, как успокоительное.

- Ты спала в моей комнате?

- Нет. Я сидела с тобой под утро. Ты мечешься не всю ночь, где-то час перед рассветом, перед пробуждением. Когда сны самые яркие. Поэтому я спросила, что ты видел?

- Мне еще лес снился. Джунгли. Дианы в этом сне не было, я ее не нашел. А тебя я видел, помню. Эл, ты можешь объяснить? Чую, можешь.

- Мне повезет больше, чем с Олей, у тебя нет пудры.

- Эл. Ты намекаешь, что мы тут с ума посходили? На почве неконтролируемых чувств? А кто начал? На вас с Аликом без зависти смотреть невозможно! Вернее даже не зависть, а желание пережить нечто подобное. Зараза. Эпидемия. Хорошо, клятвенно обещаю ничем в тебя не кидать, я не Оля, я точно попаду. Ты меня в шок вогнала, я сплю как младенец. Я всегда сплю тихо. Спал, то есть. И какова по-твоему причина?

- Ты влюбился. Это не милый флирт, не мимолетное ухаживание по ходу задания. Это серьезное чувство, ты его пытаешься не выпустить наружу, и оно тебя мучает. То, с чем ты справляешься наяву, обуревает тебя во сне. Это не Оля - клиент доктора Фрейда, а ты, мой любвеобильный друг. - Он собрался возразить, и вскинул руки, собираясь защищаться. - Тихо! Выслушай меня. Мне известно это состояние. Я много лет бредила во сне.

- Ты? А впрочем, чего с тобой только не было! Бредила, говоришь?

- У меня были видения, в которых я не могла отличить воображение от реальности. Я видела Алика на острове с параноидальной регулярностью. Образ был очень схож внешне, но чувства, которые он приносил, были гораздо острее реальных, до боли, до немого обожания, до исступления. Мучительно сильные. В мирах мне стало казаться, что это владыка играет моими чувствами, что я больна. Я передать не могу, какие яркие ощущения будит сила. Образ не пропал после ухода из миров. Он исчез после того, как я вышла замуж. Женщина, которая опекала меня в мирах отца, описывала мой бред во время сна или в беспамятстве от ранений. У тебя похожее состояние. Очень похожее. Ты можешь перенимать у меня способности. Мог перенять и эту, сложно отследить, каким образом это происходит. Я могу с полным правом звать тебя братом. Теперь и в этом.

- Нет уж, спасибо, сестренка, - недовольно проворчал он.

- Димка, ты влюбился. Признайся. Себе.

- Брось, командор, это просто временное помешательство, каких на моем веку было немало. Диана каким-то невероятным образом сочетает в себе все, что я обожаю в женщинах. Она чудесная, она умница. Но мы не просто из разных веков, я бы сказал, из разных миров. Она понятия не имеет, кто мы на самом деле. Это моя забота. Командир, займись своим обожаемым супругом. Обещаю больше не бредить.

Эл наблюдала эту браваду со скептическим выражением лица и не верила ни одному слову.

- Она любит тебя. Я согласна взять ее в команду. Она умница, и она сильная личность. Вы стоите друг друга.

- Элька. - Дмитрий погрозил пальцем. - Вот она причина твоих нападок на Диану последние дни. Я думал ты ее чувства хочешь охладить, показать ей реальность, развеять миф о нас, мне помочь, а ты все с обратно целью делала?!

- Пришлось. Я использовала свою стервозную сторону личности, женщины отличаются бСльшим коварством, чем мужчины. Я не испытала удовольствия терзая Диану, но убедилась, что она тебя все таки любит. Я очень хотела, чтобы она тебя не отпустила.

Дмитрий стал шарить рукой по кушетке, схватил подушку.

- Я понимаю Оленьку. Можно я в тебя этим брошусь, Эл? - выговаривая четко, спросил он и замахнулся.

- Бросишься? А что было в первую ночь здесь? Ты изменил свою тактику ухаживаний. Ты ее даже не поцеловал. А пять дней назад? Ты пошел громить горшки Хофманов под проливным дождем, вовсе не потому, что хотел выглядеть провидцем. А вчера вечером? Я, конечно, устала, но твою сияющую рожу, я помню отлично. А теперь бросай. Приму как безмолвный аргумент: "за".

Она расставила руки пошире, открываясь для удара.

Он положил подушку обратно. Склонился, уперев локти в колени, а голову опустив на руки.

- Это правда. Я не одну женщину так не желал, как ее, ни одну так не оберегал от своего влияния, как ее. Я люблю ее, Эл. Что мне с этим делать?

- Я не знаю, что можешь или должен делать ты. Только ты сам это решаешь в отношении Дианы. Но зато я знаю, что могу сама. Я готова рискнуть. Ради друга. Было нас шесть, будет - семь. Она замечательная, она сильная. Она выдержала мой прессинг, мучалась, металась, но сохранила остатки равновесия и здравый смысл. Она умеет мыслить самостоятельно. Она целостная натура со своими принципами, а я уважаю таких людей. Она еще не раскрылась, Ванхоффер не представляет ее подлинную ценность, при нем она останется на вторых ролях. Вы стоите друг друга. Рискни. Не так много людей отыщется, которые нас любят. Эта ценность сравниться только с самой жизнью.

Дмитрий поднял на нее глаза.

- Ну, ты даешь, командор. Вот уж не ожидал. А двадцатый век? А остров? А полеты? А миры?

- Испугался? Страстный шалопай и сердцеед Дмитрий Королев боится за чувства женщины?! Недавно, в понедельник, ты угрожал разбить ей сердце. По-моему, ты сделал это на несколько дней раньше. Она выслушала твои хмельные откровения, утаила чувства от Карла. Она поймет. Она вполне спокойно вынесла известие о моем происхождении. Достойно. Диана обладает, как бы описать, женской мудростью. Она тоже боролась со своими чувствами, раньше тебя поняла, что в этой сфере человек над настоящими чувствами не властен. Любовь всех меняет. И, как говорят великие в таких случаях: мой интерес тоже небескорыстен. Благодаря возлюбленной ты не станешь так бездумно собой рисковать, как прежде, и возможно выживешь. Мы не знаем своего будущего, мы его лишь предполагаем. Может быть, всем нам пришла пора устраивать личную жизнь. Отвоевались, пока.

- Мне жить десять лет!

- Это мне жить десять лет, а ты решил умереть со мной за компанию. Оговорка. Никто своего будущего не знает. Мы не одни в потоке событий. Вчера мы лично убедились. Мы теперь не знаем, что завтра будет, какие уж там десять лет. И пусть десять. Если прожить их с умом, на всю широту души, можно превратить их в длинный период.

- Я не могу обрекать ее на такую сложную жизнь.

- По-моему это решают двое. Скажи мне, что ты не хочешь рискнуть. Что ты ни разу не представил, как это может быть. Ты не мечтал, о том, что она будет рядом? Тогда брось в меня чем угодно, хоть роялем.

Дмитрий тяжко вздохнул, снова опустил голову на руки.

- Сядь, пожалуйста. Хочу, чтобы ты рядом посидела. Меня так распирает, что если не скажу кому-то - меня разорвет. - Эл села рядом. - Я поцеловал ее вчера, чуть сердце не выпрыгнуло. Когда я понял, что она пытается спасти от нас Эдвина, я понял, что не могу больше себя контролировать. Мне нравиться, как она пытается меня воспитывать, как хмуриться, как подозревает меня и нас, как борется с нашим вольным поведением. Мне кажется, она разгадывает мои уловки, а я знаю, что она сделает. Мы чувствуем друг друга. Я люблю ее за это еще больше. Я за неделю потерял голову. Ты права, это острое чувство. Мне так хочется прикоснуться к ней, что ломит пальцы. Я никогда не испытывал такого. У тебя так же с Аликом?

- Нет, - Эл спрятала глаза. Он очень удивился. - Я тебе завидую. Ты помниться мне рассказывал, что мне интересно за вами наблюдать. Это правда. Я могла остро чувствовать только очень давно, на войне, в бреду или в видении. Теперь, наяву, мои чувства приглушенные, мне приходиться частенько осмыслять то, что я должна чувствовать в тот или иной момент. Мне доставляет удовольствие наблюдать за вами, за тем, как эмоции играют в вас. Вы легко им поддаетесь, а я - нет. У меня не бывает резких всплесков. Тебе ли не знать. Ни гнева, ни страсти.

- Почему? Я хочу услышать от тебя подноготную. Я чувствую или угадываю тебя, но я не знаю, как в тебе это происходит.

- Первая причина - это пытки и тщательный самоконтроль годами. Чувства притупились. - Она указала пальцем себе в висок. - Там сидит контролер, созерцатель, бесстрастный союзник. А другая причина в том, - она усмехнулась и помедлила, - что я слишком давно живу. Мой прежний опыт истощил мою впечатлительность.

Он согласно закивал.

- Моя способность ощущать подлинные чувства других, не дает мне собственной остроты чувств. Это хорошо для дела, для работы, для осуществления некой цели моей жизни, в обыденной обстановке со мной скучно, когда от меня ждут человеческого поведения. Приходиться подыгрывать, притворяться, чтобы человек не счел меня сухой.

- А как же Алик? Ты любишь его. Определенно.

- Я виновата перед Аликом, я никогда не смогу любить его с такой силой, с какой любит меня он. Я имею в виду экстатические состояния, эмоции, страсть. У меня их нет.

- Эл, я не понимаю. Ты стала его женой, его любимой женщиной. Он действительно счастлив рядом с тобой. Ты выглядишь счастливой. Это любовь? Ты изменилась, он изменился. Это любовь? Что тогда я чувствую? Тиамит прав?

- В чем прав Тиамит я не знаю, он мне не рассказал причину своих сомнений. - Она сказала это так, что у него закралось подозрение.

Он хмурил брови и не верил.

- Ты зачем за него замуж вышла? - с опаской спросил он. Наступила молчание, Дмитрий замер, замерли и его чувства, и ум. - Не молчи.

- Я его люблю, но это не совсем так, как представляют себе люди.

- Фуф, - выдохнул он. - Значит, любишь. Я решил, что ты привела к общему знаменателю ваши отношения, уступив ему. За это я бы тебя возненавидел. Ты не способна так лгать.

- Я вышла замуж, потому что хочу быть как можно ближе к нему. Именно к этому Алику, а не к тому, кого привыкла любить на расстоянии. Алик из моих видений и этот Алик, реальный, - разные персонажи. Они разные, потому что я их по-разному ощущаю.

- Так. Эл. Прости, но пока ты пытаешься мне это объяснить земными категориями, ты больше напоминаешь мне клиента психушки. Видения, разные Алики. Можно мне это как-нибудь с других позиций объяснить, так, как будто я с Тиамитом разговариваю. Я пойму. И я еще не очень проснулся, так что в моем мозгу реальность и видения воспринимаются с одинаковой остротой. А если я проснусь раньше, чем мы поговорим, то и роялем могу в тебя запустить. Если немедленно мне не объяснишь причину, по которой ты связала мои чувства к Диане и твои видения. Как это с моим бредом связано?

- Отвечаю, как Тиамит. Каждый объект проявленного мира носит в себе два полюса и мужской, и женский. Все зависит от того, какой из них проявляется сильнее. Если полюса действуют гармонично, то человек или любое живое создание независимо от пола ощущает себя гармонично. Иной случай, если один из полюсов начинает преобладать. Тогда живое существо начинает тяготеть к тому, чей полюс противоположен и компенсирует нехватку. Река течет вниз, пар идет наверх, а все одно - вода. Понимаешь?

- Понимаю. У меня что-то с полюсами?

- Ты, по мнению твоих поклонниц, обладаешь ярким мужским потенциалом, женщины на него очень падки. Сила и внешность - это частное проявление твоего истинного потенциала. А ты пользуешься этим в чисто бытовом смысле. В тебе много качеств, которые характеризуют настоящего мужчину, в усредненном понимании этого слова. Ты даже ленив истинно по-мужски. Ты чувствуешь себя в женском обществе, как лев в своем прайде. На человеческом уровне это выглядит как инстинкт, который ты, нужно отдать тебе должное, умеешь контролировать. Но за это нужно платить. Тебе не хватает противоположных энергий. Женских. У тебя не было проблем с компенсацией, пока ты вдруг не попытался себя остановить. Не просто остановить, а сломать свои обычные реакции. Диана - существо с красивой женской потенциальностью. Могу спорить, что тебе такие еще не попадались. Это вообще-то редкие женщины. Вот мы и подобрались к природе твоего бреда. Она тебе нужна. Ты изводишься без нее. Пока вы выясняли отношения и присматривались друг к другу, ты мог внешне контролировать этот поток. Во сне контроль слабеет. Во сне ты ищешь ее.

- Ты мне тоже снишься.

Она кивнула.

- Последнее время, - добавила она.

Он не стал расспрашивать, признаться его не очень интересовало, как Эл залезает в его сны.

- Если я тороплю события, извини, - заговорила она снова. - Прости, что вообще вмешиваюсь. Никогда прежде я не обсуждала твои отношения. Сейчас ситуация непростая, тебе известно, в каком мы положении. Я не сомневаюсь, что ты готов пожертвовать своими чувствами, хоть завтра развернуться и раствориться во времени. Я бы этого не хотела. Попробуй ей о нас рассказать, еще раз, правду. Она не болтлива, мы убедились. Для нее это будет, опять таки, трудно, но ради тебя женщина может на многое решиться. Диана - редкий случай. Поверь мне. Потом не сможешь вернуться, нас обратно не пустят. Это не на соседний континент слетать. Мы обсуждали с Ванхоффером вариант раздельной переброски нашей команды. При случае мы можем вернуться разными каналами. Только прости, я тебя одного не оставлю. Я тоже останусь. Тогда мы уйдем трое и трое.

- Эл, я даже не думал об этом.

- А ты подумай, звучит как издевательство, но время у тебя есть. Или ты вернешься один и будешь год или два в муках забывать ее, или тебя ждет иное будущее вместе с любимой. Выбирай.

- Я - женатый человек? - Дмитрий изумленно поднял брови. - Не смеши, командор. И почему ты думаешь, что я буду мучаться? Из-за женщины? Никогда.

- Я знаю, какие силы в тебе пробуждаются. Ты в самом начале. С тобой, да поможет Космос, не произойдет того, что было со мной. Вместе с могуществом будут просыпаться и другие силы. Страсти, страхи, гордыня, злоба. Страсти и ярости в тебе и сейчас довольно, ты сам знаешь. Их могут удержать лишь их противоположности. Эта битва будет страшнее реального боя, в котором ты преуспел. Прежде, чем ты станешь таким черствым типом, как я, мысль о самоубийстве не однажды будет ласкать твой ум. Никакое чувство долга тебя не спасет. Любовь - это единственное чувство, которое во мне не угасло после всего, что было в моей жизни. Это даже не чувство, это сила, которая выше чувств, выше ума, без времени, без границ. Она всегда манила, как дальняя цель. Она не дает покоя. Она питает и лечит раны. Это ответ на вопрос, почему я вернулась к реальному Алику. Наши чувства взаимны, по крайней мере, на этом этапе жизни. Мы друг другу необходимы, чтобы продолжалась жизнь, чтобы свершилась наша судьба. Поразительно, но самым острым состоянием она становится в самые жуткие моменты. Если однажды сердце понимает ее силу, не возникает никакого желания сопротивляться. Это становиться естественным состоянием. Это красиво.

- Просто поэзия! Ты - женщина. У нас разные взгляды на любовь.

- Правда? Упрямый мальчишка! А ты любил кого-то? Для тебя любовь - охота за чувственным наслаждением, экстазом, сексуальным удовольствием. Не более. Ты о подлинной любви ничего не знаешь. Ты с ней первый раз столкнулся здесь.

- Я не Оля не надо меня воспитывать. Я не готов представить себя рядом с кем-то. Диана - это просто очередная вспышка, она сильнее остальных, я согласен. Но чтобы это длилось долго? Такого не будет. Плохо ты меня знаешь.

- Пусть. Довольно об этом. Ты не будешь сердиться, если я пока буду тебя опекать во сне? Только до тех пор, пока мы домой не вернемся.

- Идет. Я на тебя сердит.

- Я вижу. Из-за Алика.

- Сначала я узнаю о парне из миров. Теперь этот нарисовался. Кто этот второй из видений? Наш Алик о нем знает?

Эл улыбнулась и скосилась на него.

- Мы, женщины, склонны идеализировать своих возлюбленных. Я подозреваю, что этот образ создал для меня Остров. Он вынырнул из пелены моего подсознания в тот момент, когда я почти забыла Алика. Он возник как вспышка в памяти о временах, когда я кого-то любила. Удивительное было ощущение, а после того, я впервые подумала о том, чтобы возвратиться к вам.

- Ты об этом раньше не говорила так открыто.

- Тебе сейчас это важно, потому и говорю. У меня нет опыта, кроме своего собственного. Вдруг пригодиться.

- Ты пробовала забыть Алика?

- Забывала, несколько раз. Ничего у меня не вышло. Это сильнее меня. Звучит смешно, но моему уму однажды пришлось согласиться с тем, что я не мыслю себя без него. Образ он или реальный, он стал частью меня.

- Значит, ты его все-таки любишь.

Он почувствовал облегчение в сердце, но от дневного сна в голове было мутно. Тревога сна рассеивалась, его напряжение породило подозрительность, которая ушла с последней фразой.

- Дим, я не утверждаю, что ты никогда ее не забудешь. Конечно, забудешь. Что будет более ценным - тебе решать. И далеко ходить не надо. Посмотри на Игоря. Понаблюдай, он как раз сейчас в очередной раз пробует забыть свою любовь, - добавила Эл.

Дмитрий хмыкнул, потом пробормотал.

- Да уж. Идите вы к лешему с вашей любовью. Посмотришь, что вокруг твориться, хочется остаться с каменным сердцем и ледяной головой.

Эл покосилась на него, засмеяться бы сейчас, сказать, что у него ни того, ни другого. Очередной повод для шуток может смягчить напряжение, а ему оно необходимо. От звука имени у него загорались глаза, при мыслях о ней он начинал улыбаться. Если не дать ему остро прожить свои чувства он призовет свое упрямство и убьет их.

- Я пойду? - спросила она.

- Чем мне заниматься?

- Сегодня больше нечем. Завтра оповестим патруль телеграммой, назначим встречу, а дальше - вернемся к поискам.

- Лукаш вернулся?

- Да. Играет с Аликом в шахматы в столовой.

- А Игорь?

- За роялем в танцзале.

- А Оля?

- Поехала к Матильде на ужин, они вчера договорились. Будет жаловаться на меня баронессе.

- Не часто ли они видятся? Подозрительно выглядит.

- Я бы выглядела, а Оля - нет. У Матильды на нее виды.

- Тео?

- Да.

- Ты одну ее отпустила?

- С ней Шарлота.

- Ты чем займешься?

- Пойду мышку осваивать. Франсин мне поможет.

- А как же я?

- А ты пройдись все-таки. Патруль проверь.

Дмитрий погрустнел. Бездействие после такого разговора?

Эл ушла, он оделся к выходу, камердинер назойливо ухаживал за ним. Он спустился с третьего этажа на второй, какая-то сила потянула его в библиотеку. Он заглянул в дверь и увидел, как Алик перелистывает большой альбом.

- Выиграл у Лукаша?

- У него больше практики. Мы посто говорили о технике. Он подал мне несколько интересных идей. Если завтра будет время, я загляну к мистеру Хоупу.

- Это кто?

- Забыл. Я рассказывал вчера об инженере, который занимается системами отопления. Из окна его офиса…

- Вспомнил.

- Ты идешь гулять?

- Угу.

- Возьмешь с собой?

- Да. Мне нужна компания. Только поклянись, что вы с Эл не договаривались.

- О чем?

Алик недоумевал искренне, Дмитрий объясняться не стал, кивнул.

Потом они шагали по тротуару рядом. Дмитрий молчал. Алик не спрашивал ничего, бесполезно. Когда Димка бывал таким мрачным, его сложно было разговорить, но он не хотел быть один. Алик знал его особенности характера. Он свободной походкой шагал рядом, тянул чистый прохладный воздух и отдыхал. Дмитрий засунул руки в карманы своего легкого пальто, что тут было не принято, но исправился, как только увидел людей, шедших навстречу.

- Я отупел или патруля нет? - спросил он.

- Нет, - кивнул Алик. - Действительно, нет.

- Я хочу с тобой посоветоваться, - сказал Дмитрий и посмотрел на него первый раз с начала прогулки.

- На предмет?

Дмитрий советовался с ним только по работе, в прочих областях жизни он всегда принимал решения либо, ориентируясь на мнение Эл, либо сам, примерно поровну, а то и вообще пускал дела на самотек, если не требовалось срочного решения. Алик знал, что за время войны сильно надоел Димке своим командованием, выработав у него оборонительный рефлекс, а последующие пару лет отвык вообще ему советовать, потому что Дмитрий огрызался или упрямился, так что, было только хуже. Алик удивился и растерялся. Что же он может посоветовать другу?

- Это личное, - пояснил Дмитрий.

Алик тут же понял, что речь пойдет о Диане.

- Эл рассказала, что я бредил.

- Не успела уйти сегодня, я знаю, - согласился Алик, чтобы облегчить ему задачу.

- Почему сразу не сказали?

- Один, два дня думали, что переволновался, потом некогда было. А когда днем сегодня началось, уже собирались сказать. Ты вовремя проснулся.

- И что ты об этом думаешь?

- Я думал, вы с Эл уже поговорили.

- Меня твое мнение интересует, - заворчал Дмитрий. - Что сказала Эл, я знаю.

- Не ждал, что ты спросишь. Тебе же известно мое отношение к твоим любовным похождениям. Если этот случай крайний, то не удержусь и замечу, что это тебе за все прошлое.

- Знал, что ты так скажешь. Ну и пусть. Говори дальше. Отведи душу, можешь издеваться, только потом дело говори.

Он опять сунул руки в карманы.

- Я не совсем понимаю, что тревожит тебя? Что плохого в том, чтобы влюбиться? - спрашивал Алик.

Алик специально начал издалека. Дмитрий пытается решить вопрос быстро и в лоб, чтобы решение было принято немедленно.

- Ты знаешь, что Эл предложила?

- Нет.

- Не верю.

- Честное слово. Мы не обсуждаем подобные вещи без крайней необходимости. Зачем? И времени у нас не было поговорить.

- Эл предложила забрать Диану с собой.

- Так Ванхоффер вам и отдаст, - покачал головой Алик.

- Я хочу знать, что ты об этом думаешь?

- А зачем тебе мое мнение?

- Важно, если спрашиваю. Я знаю, что у тебя всегда есть свое мнение. И знаю, что не так уж тебя озадачил, потому что твоя капитанская голова работает с такой же приблизительно скоростью, как у Эл. Я только спросил, ты уже знал, что отвечать. Ты время тянешь, чтобы я остыл. А я не хочу остывать. А еще, твое мнение может отличаться от мнения Эл, и ты не побоишься спорить с ней. Эл может ошибаться, она ошиблась в Ванхоффере. Она думала, что Вена будет не сложной площадкой. Конечно. Нам такую пакость учудили. Так что говори, что думаешь? Мне нужно, если спросил.

- Не буду оригинален. Я согласен с Эл, если Диана тебе дорога, то можно попробовать.

- Посмотри, что твориться? У нас совсем другая жизнь, она к ней не готова.

- А Оленька готова? Что творится? Нормальный аврал, - улыбнулся Алик. - Я скорее Диане доверюсь теперь. Когда у Оли чувства с умом не в ладах, только и жди проблем. Диана в принципе иначе устроена. И ты, бурундук полосатый, опять оказался в везунчиках. Ты не просто нравишься ей.

- Значит, и ты считаешь, что это всерьез?

- Я не считаю, мне очевидно. Ты же боишься к ней прикоснуться, ты готов пылинки с нее сдувать. Совсем не так, как было с другими. Ты дорожишь ее чувствами. От себя оберегаешь, потому что женщины вешаются на тебя бессознательно. А тебе нужно, чтобы она вела себя в другом русле. Ты хочешь других отношений. А она при Ванхоффере глаз на тебя не поднимает, а когда его нет, только тебя и ждет. Она чуть рассеяна, не так как в первые дни. Она уже знает, какие цвета ты любишь. И что тебе нравятся выпущенные из прически локоны, а глубоких декольте ты не любишь.

- Когда ты это все успел заметить?!

- Не ори. Я почти всю жизнь тебя знаю. Меня поразило, что она тебя быстро изучает. Не спроста. Это любовь, Димка. И что особенно греет мою душу, что она имеет на тебя влияние. Еще кто-то кроме Эл. Аллилуйя.

- Диана о нас не знает. Что я рассказал? Пустяки.

- Расскажи больше. Она все равно узнает. Будет копаться в справочнике, на что она наткнется? На официальную версию - мы мертвы. Ты - мертв. Представь реакцию.

- Точно. Забыл. Она же не знает даты нашей переброски сюда из будущего. Мы ушли из двадцатого. А Ванхоффер это знает? Он проверил, конечно. Темнит старик.

- Ванхоффер много чего знает. Он к нам относиться также осторожно, как мы к нему, но, судя по вчерашней реакции, он доверял нам больше, чем мы. Вот. Нельзя безоговорочно ему доверять. Эл не так уж ошиблась.

- Эл, с тех пор как замуж вышла, пытается добавить в нашу жизнь романтики, а мы от нее отвыкли.

- Правда? И где ты вчера видел романтику?

- Вчера обстоятельства были не нами выстроены. Я смотрел на реакцию Дианы и думал, что она даст мне пощечину, как минимум. Это не страшно. Вчера я не очень беспокоился за ее реакции. Вчера была ситуация не страшная для нас, но убийственная для ее взглядов. Вчера произошло столкновение мировоззрений. Она была недовольна, что я позволил вмешаться Эл в драку, а сам смотрел. Как такое объяснить? Что будет, если она нас в настоящем деле увидит? Она воспитана на куртуазном обращении, деликатна, она не имеет дел с низкими типами, не стреляет в людей. Она меня даже по настоящему злым не видела.

- Не горячись. Поговори с ней, другого способа просто не существует. Дотерпишь до завтра?

- Завтра не смогу, завтра занимаемся патрулем. Ужин у чиновника. Сами меня сопровождающим назначили.

- Мы разделимся. Я и Ольга будем готовить отправку, проводим патруль. Вы оперативную работу сделали, занимайтесь дальше свитками. Можешь думать о работе?

- Смогу.

- Тогда держи, Игорь просил передать. - Алик достал из кармана сюртука пару ключей, перевязанных веревочкой. - От тайной квартиры. Почту будешь забирать.

- Угу.

Они обошли вокруг три квартала, наступили сумерки. На улице, где они жили, еще не зажгли фонари, только у их дома горел дежурный светильник. В окнах первого этажа горели тускло окна танцевального зала, на втором, в библиотеке, едва был видел свет сквозь щель в задернутых портьерах, меньшие окна четвертого этажа говорили о том, что ассистенты отдыхают. Окна остальных спален выходили во двор.

- Там кто-то есть, - напрягся Дмитрий. Он как кот уставился в темноту.

- Ну и пусть, - спокойно сказал Алик.

- Не хочу неожиданностей.

- Мы вернулись с вечерней прогулки. Побереги силы. Сделаем вид, что не заметили.

Они вошли в островок света у двери. Алик отпирал дверь, когда услышал за спиной шевеление, Дмитрий отошел от него. Вот баламут.

- Диана? - услышал он.

Алик повернулся, оставаясь на верхней ступеньке. Дмитрий пытался вытащить Диану на свет, она не хотела.

- Случилось что-то? - спросил Алик, по выражению ее лица понял, что ничего.

Он прятал улыбку, хорошо иметь бороду.

- Поднимайтесь, - предложил он, кивая на дверь.

Диана на встречу явно не рассчитывала. Димка, наверное, ликовал, он вытащил девушку на свет, пожирал взглядом и смущенно улыбался.

Он невнятно возражала. Алик запер дверь снова и шагнул за ними на границу света и серых сумерек.

- В доме можно свободно говорить,- предложил он.

- Нет, - испуганно возразила она. - Слуги.

Алик потряс в руке ключом от входной двери, жест предназначался другу, Дмитрий кивнул, понял. Алик опять открыл дверь и вошел в темноту пространства за дверью. Замок громко щелкнул, запираемый с обратной стороны.

Пряча от смущения глаза, Диана отвернулась. Она боялась, что он броситься ее целовать.

Он взял ее кисть в свою, перевел на другую сторону улицы.

Алик бросил пальто на перилах у входа и пробежался через ступеньку на второй этаж. Эл была в библиотеке. Она сидела в кресле по-американски, закинув босые ноги на стол. Оборудование было выключено, но стол, кресла, кушетка, стулья так и остались в центре комнаты. Эл вальяжно расположилась посреди этого.

- Привет. Думаешь? - спросил он с улыбкой.

- Да. - Эл откинула голову и посмотрела в потолок. - Меня смущает идеальная стройность наших расчетов.

Он улыбнулся. Эл не верит в идеальные схемы, а он привык иметь под рукой точные, до мелочей выверенные расчеты. У них разные привычки.

- Ты устал, - вздохнула она.

Он присел на стул рядом.

- Немного устал. Сила придает необыкновенную выносливость.

- Ты чем-то очень доволен.

- Димка пытал меня вопросами. Я ответил совсем как ты. Знаешь, Эл, мне нравиться, что наши мнения совпали.

Алик засмеялся.

- Она его дождалась? Я наблюдала за улицей, - сказала Эл. - Позвала бы, будь она не Диана.

- Дождалась, отказалась войти.

- Им требуется уединение.

- Я отправил их на явочную квартиру. До утра Димку можно не ждать.

- А-алик? Ты ли это?

- Кто произнес волшебную формулу, что любовь все меняет?

- Ух, ты! Я слышала слово "любовь"? Димка и любовь.

- Эл, перестань смеяться. Да. Я поверил. У меня богатый опыт наблюдения за этим Дон Жуаном. На сей раз, он точно пропал. Точно. Как ты собираешься вытащить ее отсюда? Ванхоффер. Бюрократия.

- Будем помалкивать до последних дней.

- Эл, он не глуп.

- До этого дня нам везло.

- Решиться окончательно, заберем ее с собой?

- Это не более трудная задача, чем выбраться отсюда, не нарушив законов.

- Эл, - протянул он. - Тебе сам черт не брат, как тут выражаются.

- Диана считает нас бандитами. Как думаешь, Димкины откровения пошатнут ее убежденность или усугубят?

- Завтра узнаем. Пойду я спать. - Он поднялся. - Иди ко мне.

Эл, легко сбросив ноги со стола, поднялась из кресла.

- Эти вихри чувств ощутимо бьют по мои нервам, - признался он и притянул Эл к себе. - Когда я привыкну?

Ольге не спалось, она вернулась от Лейдендорфов, где к собственному спокойствию убедилась, что Теодор ведет себя внешне отстраненно и вежливо, пусть исподволь смотрит с немым обожанием. Страсти понемногу утихли. По возвращении из гостей, ей было стыдно выйти из комнаты. Ольгу сердило не то, что Эл спланировала это путешествие и подогревала ее чувства, а то, что день ото дня атмосфера вокруг нее менялась уже без ведома Эл. Она чувствовала перемены, хотела влиться в это течение, но упрямо всякий раз останавливала себя. Зачем? Почему? В воздухе "витал аромат любви и опасности", как она саркастически заметила себе. Словно за окнами весна в разгаре и у всех фонтан чувств, неконтролируемый всплеск эмоций на фоне роковых событий, как в банальной пьесе. И только с ней это не происходит. Наоборот, чем боле навязчивым становиться окружение, тем сильней хочется сопротивляться ему. К счастью баронесса этот вечер обошлась без намеков, Теодор был деликатен, не то она испортила бы отношения с ними.

На всем этаже она была одна. Димка куда-то исчез по наущению Эл. Ни Алика, ни Игоря. Последнего она вообще не могла видеть. Не сердилась, нет. Она опять его обидела, на сей раз совсем не заслуженно, со зла. Переступить через свою гордость и пойти извиняться сил не хватило. Проще начать с Эл.

Стрелки на часах показали десять вечера, она выбралась из комнаты и по боковой узкой лестнице, как воришка спустилась этажом ниже. В библиотеке горел свет.

Оля подошла и заглянула туда не раньше и не позже, чтобы стать свидетелем пикантного момента, словно сила, которой она избегала, бессознательно привела ее в нужное время и место. Эл и Алик самозабвенно целовались, стоя среди груды мебели.

А внизу еле слышно играл рояль. Нет! Туда она ни за что не пойдет. Она прошлась до столовой, выпила воды и села за стол. На столе была оставлена шахматная доска. Лукаш не забрал ее. Ольга поставила на середину доски две белые фигуры, короля и ферзя. Ткнув пальцем в костяную королеву, она сказала:

- Эл. Как хочешь, так и ходишь. - А потом она взяла в руки пешку. - А это я.

- Пешка не последняя фигура, как это принято считать. Она может стать кем угодно, если доберется до восьмой линии. Не обязательно становиться королевой. Можно стать ладьей и ходить только прямо. Или лошадью.

- Игорь.

- Зашел водички попить. - Она замерла с пешкой в руке. - Отомри. Я не злюсь. Я тебя не съем.

Игорь подошел и взял в пальцы ферзя.

- Она тоже когда-то была пешкой, - добавил он. - И все время в чужой игре, так что заслужила ходить, куда пожелает. Извинись перед Эл, мне извинения не требуются. Рояль не мешает?

- Нет. Наверху не слышно.

- Эл не видела?

- Целуется с Аликом в библиотеке, - честно выпалила Ольга и зажала губы рукой.

- А Димку ушел гулять с Дианой. Одни мы не у дел, - он засмеялся и ушел.

Ольга с силой поставила пешку на доску, так что все фигуры подскочили.

- Ненавижу, - произнесла она. - Себя ненавижу.

Диана в молчании шла за Дмитрием. Это не прогулка. У него была цель. Улица, потом бульвар, фиакр, мерное качание и глухой звук копыт. В процессе работы словесные объяснения с сотрудниками - нормальная, частая практика. Она ценила возможность молчать, этим отличался Карл. Теперь молчание было в тягость.

Действия Дмитрия она воспринимала, как телесные сигналы, то, как он держит ее руку, как помогает подняться на ступеньку фиакра, как придерживает ее плечи. Стемнело, город спал. Он вел ее по мрачной улице, они были одни. Странно. Страшно. Страшно от того, с какой нежностью его рука покоилась на ее плече, когда они куда-то ехали, как он придерживает ее за талию, имея такое право, прикасаться к ней. Короткие слова: "Осторожно. Сюда. Не споткнись". Он молчал дорогой, кроме этих коротких предупреждений, необходимых для безопасности. Телохранитель. Ничего не пустил в ход из своего арсенала обольщения. Постепенно его касания она стала воспринимать, как предусмотрительную необходимость. Их путь длился так долго. Ее бросало то в холод, то в жар. На этих крайних состояниях, она ощущала его прикосновения остро и призывно. Глухие шаги по коридору чужого дома, ступеньки. Скрип дерева. Он держал ее за локти, помогал подняться, она ничего не могла видеть в этом мраке. Как он ориентируется? Щелчок ключа. Открылась дверь. Она думала, что они снимут номер в отеле. Куда она попала? Запах чужого дома. Неуютно. Короткий переход от двери. Вспыхнула спичка, и свет подсвечника на три свечи вырвал из темноты его напряженное лицо. Он улыбнулся, а в глазах виноватое выражение. Он все делал тихо, движение аккуратные, плавные. Он не создавал лишнего шума.

- Где мы? - спросила она. - Что это за место?

- Нора, - сказал он непонятное определение. - Конспиративная квартира.

Диана осмотрелась. Волнение возросло. Куда уже больше. Сердце гулко билось, дышать было трудно. Вокруг было помещение похожее на кухоньку недорогой квартирки, которых было много в этом городе. А где-нибудь в соседней комнате, спит старушенция-экономка.

- Мы одни? - спросила она.

- Да. Слева пустая квартира, справа улица. Окна во двор. Удобное место.

- Для чего?

- Чтобы спрятаться.

- От кого?

- От всех.

Она нервничает. Дмитрий всем существом чувствовал ее смущение, смятение. Она придумала себе невесть что. Пусть освоиться. Рано.

Он стал разводить в печи огонь. Осень, в квартире было неуютно, она замерзнет до утра. С момент последнего заседания тут появился стратегический запас: свежая вода, дрова, пища, даже приличные столовые приборы, - Ольгиными стараниями.

Диана села за стол, потрогав грубые доски, из которых была сделана столешница. Она провела пальцами по кромке, словно убеждалась в его реальности. Было слышно, как открывается крышка жестяной коробки, аромат кофе заставил ее поднять глаза от стола. Дмитрий шмыгнул носом.

- Африканский. Хорошо трудиться на товарной бирже, - он имел в виду Игоря, который где-то добыл этот ценный продукт.

- Ты разбираешься и в кофе?

- Не то чтобы… Обоняние, слух и зрение - это то, чем я умею хорошо пользоваться.

- А еще ты видишь в темноте. Ты не споткнулся ни разу, пока сюда шел.

Для взвинченной противоречивыми эмоциями женщины, она внимательна. Он подошел к ней, и она резко вскочила с места. Он знал, чего она ждет, о чем думает. Он притянул ее за локти к себе и стал целовать. Но вместо ожидаемого расслабления, ее тело превратилось в камень. Он отстранился.

- Так не лучше, - констатировал он. - Я не сделаю ничего, что ты не захочешь. Я привел тебя сюда, чтобы поговорить. Это важно, в связи с последними событиями.

- А я думала, что ты с порога потянешь меня в спальню, - выдохнула в ответ Диана, и ее сердце оказалось в желудке от откровенного признания. Она схватилась за живот, корсет нестерпимо давил. Она пошатнулась. Дмитрий привлек ее к себе, заставив положить голову ему на грудь.

- Я бы посоветовал тебе ослабить шнуровку, даже если ты не верно меня поймешь.

- Ты привел меня сюда не за этим?

- Нет. Напоминаю. Ты сама оказалась под нашими окнами. Для женщины с изысканными манерами - поступок на грани морального падения. Я думал, это ты на меня набросишься.

- Перестань.

- Молчу.

Снова оказалось, что его выдержка крепче. Едва она обрела способность ровно вдохнуть и выдохнуть, его намек вызвал опять бурю, сравнимую с той, которая погнала ее в сумерки под окна их дома. Да, она готова отдаться ему. Она не рассчитывала на встречу, но воображение разыгралось так, что ей хотелось снова видеть его. Как странно, когда чувства не повинуются разуму, когда тело предательски жаждет прикосновений, ласк, страсти.

- Безумие, - прошептала она.

Диана подняла глаза, посмотрела на него и прильнула к его губам. Он не ответил.

- Не могу больше, - простонала она, едва оторвавшись от него.

- Можешь, - мягко улыбаясь, сказали его губы.

- Это сумасшествие.

Он засмеялся.

- Я выгляжу идиоткой. Я влюбилась, как подросток.

- Хм. Хорошо, сейчас проверим, - его лицо сияло счастьем, от ее слов. В слабом свете свечей, его темная брода прятала половину лица, она различала только его губы в улыбке и счастливый блеск в глазах. - Я тебя сейчас напугаю. Очень напугаю. Готова?

- Нет. Не говори ничего. Не говори. Не делай ничего. Говори глупости, шути со мной, делай что хочешь, только не испытывай больше.

- Ты противоречишь сама себе. То делай, то не делай. Говори, не говори.

- Ты сводишь меня с ума.

- У меня есть успокоительное, - намекнул он.

- У меня тоже. Но я хочу это пережить. Понять. Я взрослый разумный человек, я никогда, ни к кому не испытывала ничего подобного. Я была замужем. Теперь ты знаешь. Я пережила спокойно и развод, и шесть лет одиночества. И теперь схожу с ума по человеку, который завтра может навсегда исчезнуть из моей жизни.

Он взял ее за подборок. Она не смотрела ему в глаза, они видели иные картины, а не его. Он провел большим пальцем от губ по ее щеке и обратно.

- Диана, я люблю тебя. Ты пойдешь со мной?

Он не поверил, что сказал это, что решился. Ему было не легче признаться, чем ей попробовать осмыслить свою любовь, которой не было логического объяснения.

Ее глаза застыли на его лице.

- Что? - спросила она.

- Ты решишься уйти со мной в будущее?

Вопрос действительно охладил ее пыл, глаза округлились, губы приоткрылись и замерли. Началась пытка для него. Ему тоже захотелось прижать ее к себе, замереть и забыть о вопросах. Пусть все катиться к чертям. Не выносимо ожидание приговора.

- Да, - произнесли ее губы. - Это безумие. Опять безумие. Но, да.

Она заплакала, а он улыбнулся с облегчением.

- Мне нужно сесть. Я сейчас рухну в обморок, как барышня, - проговорил он.

Он сел на табурет, опустился устало, тихо. Она обхватила руками его голову, прижала к себе.

- Я люблю тебя. Я пойду за тобой, куда позовешь, - заверила она.

- А ты смелая. Эл опять оказалась права.

Едва прозвучало имя, Диана отстранилась.

- Это она тебя послала?

Он печально вздохнул, голова поникла.

- Она посоветовала рассказать тебе о нас правду. И она права. Я должен был сначала поговорить с тобой, а потом звать куда-то. У меня тоже путаются мысли.

Он поднял голову, посмотрел виновато.

- Она всегда тобой руководит?

- Она - мой друг. Лучший, самый древний. Она мудрая. Диана, не сердись, не ревнуй.

Он силой усадил ее себе на колени.

- Как можно не запутаться в этих юбках, - заворчал он. - Вы, женщины - странные создания.

Диана подавила желание засмеяться, но улыбка выдала ее.

- А вы не странные, мужчины?

- О. Да у нас первая семейная ссора, - посетовал он.

- Что-о-о?

- Если после всего, что я попробую рассказать, ты выйдешь за меня замуж, то будешь самой отважной женщиной на свете.

- Ты с ума сошел? Ты меня не знаешь!

- А ты меня, - ответил он. - Давай проясним ситуацию? А?

Видеть его таким было куда спокойнее. Парадокс, но именно за это она обожала его. Эта насмешливость и вызов. Не пустое. Его напористость продиктована коротким промежутком времени, в который он вынужден все решить. Вчера она имела возможность убедиться в этом. У нее не осталось сомнений. Он не лгал о любви.

- Последние дни вы мне достаточно показали. Вчерашний день я никогда не забуду. Ты - темнее тучи, Эл - с револьвером и угрозами, куда уж красноречивее. Вы такие?

- В кризис - да, - он стал серьезным и строгим.

- То, что происходило - опасно. Меня не поставили в известность. Почему вас преследуют? О чем вы договорились?

- Я тебе объясню. По порядку. Медленно. Спокойно. Я понимаю, что ты устала, не спала, что мы оба живем эмоциями. Я могу тебя шокировать. Пожалуйста, попробуй за словами еще что-нибудь уловить, ты умеешь, я знаю. Со мной рядом будет очень нелегко, я хочу, чтобы ты знала больше. Единицы, кто знает правду о нас. Это не привилегия, а груз на душу.

Диана посмотрела внимательно.

- Почему? Зачем? - спросила она. - Нас разделяет время. Мы оба знаем, что любовь - быстротечное чувство, она уходит на расстоянии. Мы могли бы пережить этот роман и расстаться с лучшими чувствами. Воспоминания были бы яркими и болезненными, но красивыми. Пять минут назад ты мог затащить меня в постель, тебе бы это не составило труда. Нам обоим было бы легче. А ты выбрал трудный разговор, как я вижу. Разве мужчины не поступают как проще?

- Я другой. Я не имею права…

Диана поняла удивленно брови.

- Говори, - кивнула она. Он задумался. Трудно ему было отыскать отправную точку. - Начни с чего-нибудь.

Он поднял глаза и улыбнулся хитро.

- Начнем с того, что я - мертв…

Дмитрий не спал. Слышал, как она одевается. Уходит. Кисло стало на душе. Сейчас подойдет, если вообще подойдет, может, поцелует или коснется. Сбегает.

От ночных откровений она рыдала у него на груди как ребенок. Да. Не для женского сердца такие рассказы, не то, что первая ночь. Он не получил ответа своим мучительным вопросам. Уложил ее в постель, как ребенка, успокоил, сам собирался дождаться утра в гостиной. Печь быстро остыла, он боялся, что она замерзнет или увидит кошмар. Он лег рядом, обнял ее, она прижалась благодарно. Было действительно холодно. Они лежали до первых признаков утра полуодетыми, она дремала короткими промежутками, он не спал совсем, и они не говорили. Потом притворился, что спит, а она вышмыгнула из объятий, словно ждала удобного случая. Уходит.

Он ждал, когда шаги будут удалять к двери, потом откроет глаза. Шагов он не услышал. Тихое дыхание. Он открыл глаза. Диана сидела у него в ногах, надев поверх тонкой нижней сорочки его пальто. Он посмотрел внимательно, окно напротив и тусклый свет растушевывали ее лицо. Рано как.

- Я замерзла. Хотела уйти, но подумала, что ты обидишься, подумаешь, что я сбежала.

Он чуть не подпрыгнул на постели, сел. Она улыбалась, потом засмеялась.

- Что так встрепенулся? Ты порывист, как мальчишка, - заговорила она нежно. - Думал я уйду?

- Значит, да? - неуверенно переспросил он.

- Значит, да, - кивнула она.

Без всех дамских премудростей, с распушенными волосами, она казалась ему ближе и роднее.

- Ушам своим не верю.

Она придвинулась ближе, присела на коленки рядом, взяла его за уши и потрепала.

- Ты жуткие вещи говорил ночью. Ты получаешься каким-то недосягаемым. Я не верю в твою жестокость. Я хочу знать некоторые более мелкие детали. А ну признавайся, какие у тебя еще есть недостатки, кроме жажды воевать и чудовищного самомнения?

Он гулко засмеялся в ответ.

- Не боишься? Ты не трусиха. Я убежден. Ладно. - Он почесал затылок. - Я ужасно упрям.

- Так. Учту.

- Если мне что-то нужно, я назойлив как муха, не успокоюсь. - Она улыбалась, он продолжал. - В ярости я себя не контролирую.

- Я догадалась. Еще, что-нибудь менее впечатляющее есть?

Он смутился, подумал.

- Я очень ленивый, когда не занят важными делами… Я - соня. Не люблю идеальный порядок в обычной жизни. И я очень много ем. Из меня не выйдет приличного мужа.

Опять она засмеялась и поцеловала его. Она не скрывала, что счастлива.

- Я не верю, что все происходит со мной, - признался он. - Я привык быть один.

Диана склонила голову на бок и сочувственно посмотрела на него.

- Тебе не придется меня охранять. Я, как жена моряка, буду ждать тебя на берегу. Из тебя не получится муж, а из меня бесстрашный путешественник. Поразительно, как Ольга не сошла с вами с ума. Я хочу увидеть твой двадцатый век.

Он взял ее кисть и стал покрывать поцелуями, а потом тихонько укусил за палец.

- Там хуже, чем здесь. Тебе будет неуютно. Ты не устоишь перед искушением. Стоит тебе напроситься в единственную экспедицию, и ты попадешься. Ты азартная. Эл не обманешь, она, таких, за версту чует.

- Ты поставил меня на уровень с Эл? Благодарю. Не хмурься, я больше не злюсь на нее. Я поняла, в чем причина ее холодности и ваших опасений. Мне стало понятнее и легче. Поверь.

Она прищурилась и спросила с гордостью:

- Ты действительно в серьез бредил мной?

Он потупился.

- Есть свидетели, - подтвердил Дмитрий.

- У тебя были другие женщины. Много?

- Много, - кивнул он, не поднимая глаз. - Зачем тебе?

- Хочу понять, что ты во мне увидел?

- Ну, как это объяснить?! Как? А впрочем. Во мне что-то переросло страсть в первую ночь. Я захотел стать тебе другом. Оставить это ощущение. Связь. - Он взял ее пальцы, скрестил со своими, стиснул больно кисть. - Как рука проходит сквозь руку. Сладостное чувство. Я не понял, что так в мою душу вошла любовь. Поймай я смысл раньше, шарахнулся бы от тебя без оглядки.

- Ты жестокий. А как же я?

- Ты смеялась надо мной. Я казался тебе забавным.

- Ты и теперь забавный. Почему ты не соблазнил меня? Не пытаешься теперь. Утро будет долгим.

- Холодно, - он улыбнулся.

- Не лукавь.

- Я не смогу забыть тебя, если что-нибудь случиться.

- Не случиться. Тут уж будь спокоен. По инструкции наблюдатель может быть в любой момент освобожден от своих обязанностей по личным причинам. Особенно если в его жизнь вмешиваются чувства. Я могу уйти отсюда в будущее легче, чем вы.

- Меня нет в будущем. Я существую только в двадцатом.

- Твоя всемогущая Эл уладит этот вопрос. Так?

- Да. Моя всемогущая Эл толкнула меня в твои объятья, образно выражаясь, пусть теперь устраивает наше будущее. Я бессилен разрешить этот вопрос.

- Не думай о дурном. Я иду с вами. Поэтому могу смело тебя целовать, - заявила она.

Он сам едва смог оторваться от ее губ, собрав в кулак остатки воли.

- Диана. Прекрати.

- Стойкий оловянный солдатик, - укоризненно сказала она, на ее лице отразилось разочарование. - Я ни о чем не смогу думать сегодня, кроме твоих поцелуев.

- Тебе нужно успеть домой и на базу, не то Ванхоффер тебя застукает.

- О Боже. Я не могу представить, как скажу это Карлу, - Диана с испугом закрыла лицо руками. - Я единственный человек здесь к кому он сильно привязан. Для него будет настоящий удар.

- Я считаю, нужно молчать. Сам догадается. Либо поставим перед фактом. Диана, молчи.

- Я - лгунья. Но это ложь во спасение. Не могу его сейчас ранить. Он сделал для вас много за эти дни, а вы уводите сотрудника, близкого человека. Что ж. Я смогу притворяться. Как раньше. На мою удачу сегодня я его не увижу, а вечером перед вашим выходом смогу навестить тебя. Можно?

- Да. Мне придется опять стать Рагнаром Гаруди. За два дня я его изрядно подзабыл. Вышибло из этой реальности.

- Брось прибедняться. Я вам удивляюсь. Вы мгновенно переключаетесь с одних отношений на другие, с одной схемы на другую. За вами не угнаться, напряжение взвинтило мои чувства до предела, забыла, в каком веке живу. Ваша Эл у меня не ассоциируется с Элизабет Шеховской. А после этой ночи я на нее не смогу смотреть не представляя, что под кожей не прячется другое существо. Признаю, этой ночью чувства были острее и ярче, чем, если бы мы…, - она запнулась.

Дмитрий захохотал.

- Поверь, Эл умеет быть человеком. Даже более чем некоторые, кто воображают себя людьми. Кажется, я переусердствовал. Ты права. Такой ночи с женщиной у меня еще не было!

- Не вспоминай. У меня мурашки по коже. Клянусь не называть вас бандитами. Вы стали такими под давлением обстоятельств. Я понимаю, ты не веришь в счастливые исходы из-за обилия трагедий в вашей жизни. Я хочу это изменить. - Она запустила пальцы ему в волосы и запрокинула его голову, нависая над ним. - Все будет хорошо.

- Я не верю, - признался он. - Давай договоримся. Ты станешь моей, только когда мы окажемся в безопасности, когда все будет предельно понятно. Не хочу торопиться. Кто бы меня слышал?! Ох, Алик, как я тебя теперь понимаю! Я готов ждать развязки. Три недели не годы.

- Вы кремень, Рагнар Гаруди. Точно, оловянный солдатик, - смущенно улыбнулась она. - Обожаю вас. Мне становиться стыдно за свое аморальное поведение.

Он погрозил пальцем.

- Я с самого начала знал, что ты первая меня поцелуешь. Прости, но я на таких играх собаку съел, я знаю, когда и как женщина увлекается. Я устою перед твоими чарами, даже если ты полностью разденешься. Можешь не проверять. Я мне достаточно снять рубашку…

- Знаешь, как это называется?! - в шутку рассердилась она. - Не мучай меня!

- Тебе пора. Я тебя отпускаю. - Он дотянулся до своего жилета, заботливо повешенного на стул, посмотрел на часы. - Пора нам обоим, пока сумерки. Добропорядочные венцы не увидят меня в помятых штанах в такую рань. Если только заботливый друг не привезет мне одежду.

Диана успела одеться, даже забрала в прическу волосы, когда дверь квартиры отворилась и Алик с Игорем втащили плетеный сундук.

- Доброе утро, Диана, - вежливо поздоровался Грэг Макензи, ибо иначе этого подтянутого свежего молодого человека нельзя было назвать. - Ваше платье сверху. Оно похоже на ваше. Оля постаралась. Рагнар, привет, тебе - костюм. Одевайся скорее, ты нужен.

- Давай, Димка, шевелись, - торопил Александр Константинович, деловито сбрасывая с плеч сюртук и закатывая рукава. - Я умею пользоваться опасной бритвой, помогу тебе привести себя в порядок.

Диана потрясенная стояла посреди гостиной.

Грэг Макензи приветливо улыбнулся ей и произнес, сделав красивый жест:

- Не смущайтесь. Вы практически член команды, Диана. Привыкайте. Вот так мы живем, перехватывая друг друга на ходу.

Дмитрий смотрел через зеркало на Алика, оба стояли в маленькой комнате для умывания. Алик сбивал мыло в пену.

- Хватит лыбиться, ничего не было, - заверил Дмитрий.

- Как она?

- Плакала. Я ее напугал. Серьезно.

- Расплачешься тут, - кивнул Алик.

- Я начал тебя понимать, дружище, - сообщил свои недавние мысли Дмитрий.

- Она согласилась, - заключил Алик и просиял.

- Да, - Дмитрий состроил довольное лицо. - Только порежь меня - укушу.

- Я аккуратно. Доверься мне и не дергайся, а то я задену твою обворожительную бороду. А давай ее сбреем. Вдруг Диана напугается?

- У тебя хорошее настроение, а я не спал. Ну и отношеница в нашей компании, чтобы граф брил простолюдина? Где это видано?

Дмитрий покорно сел на стул и позволил обмотать себя полотенцем.

Диана заглянула к ним, они шумели слишком для утра.

- Э, нет. Позвольте, Александр Константинович, я лучше с этим управлюсь, - предостерегла она, забирая у него бритву.

- Повинуюсь. - Довольный ситуацией Алик исчез за дверью.

- Свари кофе, - попросил в след Дмитрий.

Диана принялась за работу.

- Мне так неловко. Они думают, что мы…

- Ничего они не думают, - успокоил Дмитрий.

- Ты сообщил, что я согласна.

- Диан, такие события воспринимаются у нас довольно легко. Мы чувствовали друг друга прежде, но теперь, последнее время, нас словно бы захватила единая волна. Мне не требуется им объяснять. Они понимают. Мне тревожно, когда с ними не все ладно. Грустно из-за Игоря. Алик вызывает состояние эйфории, горы хочется ворочать. А Эл вообще - отдельная история. Букет. Они меня тоже ощущают.

- Ты знал, что они появятся.

- Я предположил. Мгновение. Как вспышка.

- Ты ясновидящий? - Диана внимательно посмотрела на него. - Ты мальчика нашел.

- А мне все равно, как это называется. Это полезно для дела.

- Ты меня чувствуешь? Ты понимаешь, что происходит со мной? На расстоянии? Ты предугадываешь мои действия. Мне не показалось.

- Надеюсь, ты не думаешь, что я играю твоими чувствами?

- Нет. После этой ночи. Нет. Меня смутила их забота.

- Предупредительность, - поправил он.

- А теперь помолчи.

Кофе пили на кухне, тут было уютнее. Диана время от времени опускала глаза. Чувство неловкости не покидало ее. Ее смущала эта простота, с которой они приняли ее за свою. Как данность. Хорошо, что не явилась Эл. Возможно, по этому не явилась, чтобы не создать неловкость. На сей раз, при ней обсуждались планы на день.

- И куда мы спозаранку? - спросил Дмитрий.

- Перехватим Ванхоффера дома. - Диана напряглась от ответа Алика. Они для нее это делают? - У него есть примечательный и интересный нам макет дома. Я хочу его подробнейшим образом рассмотреть, а потом пойти к Хоупу. Ты мне нужен в компаньоны. К трем я тебя отпущу. Эл ушла в университет.

- Диана, у меня просьба к вам, - сказал Игорь.

- Какая?

- От кредитора Лейдендорфа я узнал подноготную этой семьи. Видите ли, его сведения расходятся с вашими. На сколько точны данные базы?

- Видите ли, Грэг. Человек попадает под пристальное исследование только, если становиться объектом по чьей-то инициативе. Барон фон Лейдендорф не оказывался в этом числе. Потому сведения общие. Но напомню, что в свете может быть много сплетен, то есть выдумки о людях.

- Кредитор зол. Барон должен ему сумму приличную, долг давний. По его утверждениям семейство барона за этот период богатело внезапно и так же разорялось. Ему долг так и не возвратили, он намерен подать в суд.

- Вот почему барон до сих пор не оттяпал виллу у племянника, боится, что ее отсудят, - вмешался Дмитрий.

- Это понятно. Меня интересует происхождение быстрых денег и их исчезновение, - продолжил Грэг. - Лейдендорф не участвует в биржевых сделках, у него нет посредника. Где можно быстро нажить состояние?

- На войне. Он игрок, быть может, - предположил Дмитрий.

- Что значит игрок? - уточнил Игорь.

- Темнота, - фыркнул Дмитрий. - Он мог добыть деньги за карточным столом. На скачках. На бильярде. Знать этим грешит.

- Это как игра в шахматы? На деньги? - удивился Игорь.

- Да. Только в шахматы на деньги не играют. Играют в карты. Слушайте, а я бы смог. Я за вечер могу заработать больше, чем ты за неделю, - обрадовался Дмитрий. - На бильярде с моей меткостью, я уделаю кого угодно под орех. И в карты я умею играть. В покер.

- С тобой за стол никто не сядет, ты - иллюзионист, ты можешь мошенничать. А это мысль! Я узнаю, - воодушевился Алик. - Я, пожалуй, смог бы. Вы - на званный ужин, а я - в игорный дом. У нас есть что проигрывать. Вечер становится интересным.

- Александр Константинович? Вы собираетесь играть? Вы? - удивилась Диана.

Она была сражена. Несколько фраз за утренним кофе и новые планы рождаются, словно, сами собой.

- Я собираюсь найти Лейдендорфа, в приватной обстановке или на людях. Он не жаждет знакомиться с Олей, попыток было две или три. Она видела его, но он слова ей не сказал. Грэг, с тебя список заведений, в твоих кругах их гарантированно знают.

- Будет, - кивнул тот. - Сегодня получишь.

- А Эл вас отпустит? - усомнилась Диана.

- Она его даже в публичный дом отпус…, - Дмитрий зажал руками рот.

- Во что нынче играют? - спросил Алик, игнорируя его хамство.

Дмитрий расхохотался, хлопая себя по колену.

- Он нас в миг по миру пустит. Алик! Ты для порядка инструкцию прочти по карточным играм.

- Зачем? Я загружу это в память на базе до вечера.

- Эл запрещала, - напомнил Игорь.

- Вам с Олей. Меня это не касается, - заверил Алик.

- Намекает. - Дмитрий дернул подбородком в его сторону. - Муж командира - так все можно. Однако, к хорошему быстро привык.

- Не я один у нее в любимчиках, милый друг, - парировал Алик.

Диана впервые наблюдала что-то большее в их отношениях, чем сдержанное деловое обращение. Ей стало ужасно интересно, до чего они договорятся. Игорный дом, перепалка, избирательность в выполнении распоряжений командира.

- А Эл вообще вами командует? - осведомилась она. - Вчера вы половину дня провели без нее, сейчас обсуждаете дела без нее.

- Хороший вопрос. Правильный, - кивнул Игорь. - Эл не командует. По части жесткого командования у нас Александр Константинович преуспел. Но если вы сделаете глупость, Элькиного чуткого руководства вам по гроб жизни хватит. Патрульного вспомните. Не хотел бы оказаться на его месте.

Диана вспомнила себя.

- Я бы еще Олю сюда добавил, - заметил Дмитрий. Дмитрий кивнул в сторону Дианы. - Кстати, господа, вот сидит знаток женской природы. Обратимся за помощью?

- Дмитрий, это лишнее, я сам, - пресек попытку Игорь.

- Не смущайтесь, Грэг. Дмитрий мне немного рассказал, что у вас произошло с Ольгой, - сказала Диана. - И положение у вас не завидное, после стольких лет. Между вами, скорее всего, стоит тот, другой мужчина. Амадей. Я запомнила, потому что ассоциация с Моцартом.

- Да в своем деле он был Моцартом, - кивнул Дмитрий.

- Зачем ты об этом, - возмутился Игорь.

- Эл сказала: говорить правду. Я рассказал. Как говорить о нас и не упомянуть его?

- Он далеко зашел? - спросил Игорь у Дианы.

- У меня была истерика, - призналась она и погрустнела. - Я не жалею.

- Обормот ты толстокожий! - выругался на Дмитрия Игорь, осуждающе кивая головой.

- Дипломатии, как некоторые, не обучен. Себя припомни, когда Эл с тобой откровенничала в горах. Сладкие сказки услышал? Зато подействовало. Сбило прыть. Верно? - возразил Дмитрий.

- Перестаньте, - остановил Алик. - Диана, я понимаю ваше желание помочь, но я всех неоднократно предупреждал, чтобы не трогали Ольгу. Не стоит и вам вмешиваться.

- А мне, все же, интересно ваше мнение, Диана, - упрямо возразил Игорь, который только что не собирался дискутировать. В глазах влюбленной Дианы он уловил сочувствие. Пусть попытается. Чем не член команды? - Все зашли в тупик, так может со стороны придет подсказка. Вы неделю наблюдали, не могли не видеть ситуацию. Каков ваш вердикт?

- Вам нужно превзойти того, кто между вами стоит, - посоветовала Диана.

- Отрастить крылья и стать богом, - пошутил Дмитрий. - Шансы - ноль. Ты состаришься в одиночестве, мой лирический друг.

- Как вы его терпите? - возмутилась Диана.

- Всю жизнь, - вздохнул Алик. - Если вы правы Диана, то задача и верно тяжелая. Амадея превзойти? А уж память о нем! Что-нибудь попроще.

- Сильные мужчины оставляют у женщины яркое впечатление. Она неминуемо начинает сравнивать с этим образцом всех абсолютно, - продолжила Диана. - Когда присутствует соперничество, нужно его исключить. Быть может, у вас, Грэг, есть иные качества, которых не было у вашего погибшего друга, покажите ей именно их.

Дмитрий с гордостью посмотрел на друзей. Алик заинтересованно поднял брови. Игорь, напротив, нахмурился, задумался, вращая кофейную чашечку, наблюдая, как растекается жижа по стенкам.

Дмитрий при всех поцеловал Диану в висок. Она смутилась.

- Тебе не хватает хороших манер, - пробормотала она в стол.

Алик посмотрел на Дмитрия, его распирала гордость, в глазах - любовь. Вспомнил себя, когда Эл поручили Щит-14, когда увидел ее другую в мирах. Он посмотрел на обоих. Димке явно такие чувства на пользу, хорохориться, бурлит. Алик улыбнулся ему.

- Все, господа, хватит разговоров. Пора. Грэг, подвезешь Диану. Уйдете после нас, - распорядился Алик.

Они торопливо покинули квартиру.

Диана наскоро убралась на кухне.

- А сундук? - спросила она уже в гостиной у Грэга.

- Заберем потом, - ответил он.

- Грэг, - нерешительно начала Диана. - Вы думаете, я когда-нибудь могу сравниться с вами?

- Зачем? Вы неповторимы. Спасибо за совет. Мне есть, о чем думать. Вы меня воскресили, можно сказать.

- Спасибо вам. Мне неуютно. Я вроде бы вклиниваюсь в ваши отношения. Отбираю у вас друга, - посетовала Диана.

- Я бы рад сдать этого друга кому-нибудь. Не покупайтесь на его легкость. Димка - сложный тип.

- Он предупредил. Почему вы зовете его Димкой? Эл тоже.

- Детская привычка. Ему необходимо периодически напоминать, что он умеет любить, что его любят. До вас на это была способна Эл. Без нее он начисто дичает и творит, что вздумается. А замашки у него военные. Эл умеет держать его порывы в нужном русле. Они дрессируют друг друга по утрам. Димка вымещает на ней свою агрессию. Увидите когда-нибудь, не пугайтесь и не мешайте. Только не ревнуйте его к ней. Тут даже платонической любви нет. Симбиоз. Братство.

Диана кивнула.

- Я понимаю.

- Не понимаете. Пока. Доверяйте Эл. Как бы не был хорош внешне Алик, только не он собрал нашу команду снова. Вы - ее часть. Я вам рад. Для полной гармонии нам очень не хватает такой силы, как ваша. Димка влюбился. Хочу выбить это большими буквами на гранитной плите, - засмеялся Игорь.

На этот раз Диана не смутилась. Он интересен. Сколько в нем мягкости и доброты, при этом он не уступает своим товарищам в умении вести дела и умен не меньше. Она вспомнила горжетку и улыбнулась.

- Мы спешим? - спросила она.

- Хотите поговорить? - в ответ спросил он.

- Погулять. Мы не спали, утренняя дремота не в счет, хочу, чтобы прояснилась голова.

- Я не спешу. Еще рано. Буду рад составить вам компанию.

- Спасибо, Игорь.

Они доехали до ближайшего сквера, отпустили фиакр. Игорь заговорил первым.

- Диана, не сочтите меня назойливым или любителем воспитывать, но я хотел бы изменить ваше отношение к Эл. Я не знаю, что именно между вами происходит. Вы стали свидетелем неприятной сцены с патрульным. Подозреваете нас во лжи и обмане. И вы правы. Я понимаю, вам произошедшее показалось дикостью. И все-таки, я заявляю с полной убежденностью, что хоть Эл и кажется со стороны изворотливой и жесткой, даже жестокой, я не знаю человека более чуткого и предупредительного, чем она.

- А вы ее обожаете, не пытаетесь скрыть.

- Именно. Все кто близко знают Эл, любят ее. Она способна показать окружающее с такой точки зрения, которая вам и в голову не придет. - Он вытянул руку. - Мы с вами видим горизонт. Дома, улицу. А она - событие. Поток событий. Реку времени. И границ у этого - нет. Это иногда прекрасно и невообразимо, а подчас больно и страшно. Потом понимаешь, что ты смотрел не туда, сквозь пелену собственной темноты, что границы между добром и злом, между этим миром и тем проходит у тебя внутри, чем дальше, тем она более незрима и относительна. А окружающий мир здесь ни при чем, он так же прекрасен, как в момент творения. Эл своими уловками дала тебе толчок или подзатыльник, чтобы ты открыл глаза.

- А вы философ.

- Я, скорее, - наблюдатель, - он улыбнулся.

Она взяла его под руку.

- А мне вы нравитесь, - сказал она заискивающе. - И Оля ваша.

- Дмитрию не говорите, а то он мне покоя не даст.

Она устало улыбнулась.

- А вы на вид не вояка, нет в вас этого бешеного огня, как в них. Вы как в этом во всем существуете? - спросила она.

- По возможности, мирно. Я знаю свои возможности.

- Завидное знание.

- Я в начале пути. Мне интересно. С чем это сравнить? - он задумался. - Скажем, я до последней клетки крови пропитан желанием увидеть, как все устроено, с чего началось, чем все это кончиться. Это священное любопытство.

- Красиво сказано, - похвалила она. - А вы, оказывается, удивительный человек, Игорь. Волшебник скорее получился бы из вас, чем из Дмитрия.

- Я не настолько в себе уверен.

- Вы предложили тему. Давайте к ней вернемся. Вы можете мне ясно сказать, кто такая Эл? Намеки меня повергли в недоумение, а Дмитрий не был точен, он избегал этой области вашей жизни. Я не найду смелости спросить у нее. Она меня сильно напугала. Что это за другой мир?

- Я бы ответил, что не знаю, при других обстоятельствах. Вам важно - я попробую доходчиво объяснить, но не более того, что понял сам.

- Мне будет достаточно вашего горизонта.

- Я видел много цивилизаций и для меня существование мира, похожего на наш, не явилось откровением. Я не удивился. И статусу Эл я, пожалуй, не удивился. Хотите, принимайте мои слова за сказку, за фантазию романтика. Эл - существо рангом повыше человека будет. Человек. А вот не очень. Она что-то вроде полубога в своем мире. Этакое существо, от которого равновесие зависит. Баланс сил. Я потому уверено говорю, что постоянно наблюдаю, уже годами, как она сводит к минимуму вредоносные факторы, опасность, дурные влияния. Есть у каждого своя судьба, свой закон, своя роль. Вот у нее - такая. И здесь она живет тем же.

- Почему здесь, а не там?

- А вот это интересный вопрос. Я ответа не знаю. Я знаю, почему она тут сейчас, но почему изначально, то мне не ведомо.

- Тогда, почему сейчас?

- Вы улыбнетесь. Из-за Алика. Любовь самая мощная сила во Вселенной. Ниточка тонкая, а не порвешь.

- Вы серьезно? Я не вижу в ней любви. Она способна чувствовать? Зачем ей чувства с другим сознанием? Зачем такие скучные существа, как мы? Не сердитесь на меня. Я говорю то, что вижу.

- Вы не оригинальны. Я тоже задавался такими вопросами. Именно любовь. Она нас любит. У меня нет другого ответа. Что бы она без нас делала в этом мире? - он засмеялся. - Скукотища.

- Поразительно. Никогда не представляла, что стану участником такого разговора. Спасибо вам.

- Взаимно. Я только что получил ответ на свой вопрос. Я смотрю на вас, Диана, с некоторой завистью. Для вас все только начинается. Смотрю и горю тем самым любопытством. Вот что Эл чувствует, глядя на нас. Это самое! Чувствует, клянусь!

Они шагали дальше из сквера по тротуару, в пробуждающийся город.

- Я счастливый человек, - сказала она вслед своим мыслям. Она сжала его локоть. - За неделю я влюбилась и встретила родную душу. С вами мне не страшно, как было страшно ночью. Я вам верю.

Арнольд озадачил Эл, он отказался от ее услуг, предлог был невнятный. Эл припомнила угрозы Рагнара.

Два дня действительно слились в один, она не вспоминала о книжке Дубова. Уже к вечеру, когда вот-вот должен был вернуться Дмитрий, образовалось полчаса свободного времени. Эл прочла запись, потом еще и еще. Дмитрий прав, пока не столкнешься с течением событий описание сложно расшифровать. Накрутил Самадин.

Диана пришла раньше Дмитрия. Предлогом были сборы Эл на вечер. Диана не поднялась наверх, сидела в столовой в ожидании, Эл пришла туда спустя минут пятнадцать. С порога она заметила, как Диана старается держать себя в руках. Эл села напротив и улыбнулась. Диана подняла на нее глаза.

- Идете с нами? - спросила Эл.

- Вам не сообщили?

- Еще нет, - ласково произнесла Эл.

Диана побоялась кивнуть. Все равно Дмитрий все расскажет вечером. Эл не стала ее терзать.

- В моем гардеробе есть бронированный корсет?

- Франсин знает. - Диана подняла на нее глаза.

- Не хочу тревожить Франсин.

- Вы пытаетесь со мной контактировать? - спросила Диана.

- Это вы пытаетесь контактировать, - передразнила Эл, - а я общаюсь. Я выгляжу злой. Понимаю.

Диане удалось вздохнуть.

- Я согласилась, - ответила она на первый вопрос. - Корсет характерного серого цвета, со шнуровкой спереди, он тяжелее обычного, лиф платья должен быть максимально закрыт, до ключиц. На вечере вам в нем будет неудобно.

- Потерплю. На какой выстрел он рассчитан? Калибр, расстояние.

- Из ружья разрывной пулей в упор.

- Ничего себе дамская принадлежность! Надо проверить.

Эл решительно встала. Диана поспешила за ней с опозданием, от волнения и бессонной ночи реакции были заторможены. Она посмотрела на свои часики. Дмитрий опаздывал.

Эл в припрыжку промчалась по коридору, Диана дошла до лестничного пролета, остановилась и заглянула наверх. Эл уже миновала подъем, наверху глухо хлопнула дверь.

- Она что? На войну собирается? - проговорила хмуро Диана.

Потом мысль стала развиваться, и она поняла, что последние события насторожили всех. Эл, подскакивая, спускалась по лестнице обратно. В одной руке она держала корсет, в другой свой револьвер, за ней бежала встревоженная Франсин.

- Что вы собрались делать? Стрелять в него? - спросила Диана.

- Именно. Доверяй, но проверяй. Жаль, манекена нет. Кто рискнет его надеть?

Вопрос был риторический. Диана и Франсин переглянулись.

- Добрый вечер. У вас усталый вид, - сказала Франсин Диане. Потом Эл. - Я могу Лукаша позвать, он отважиться.

- Куда она пошла? - задалась вопросом Диана.

- В подвал. Там не слышно, - ответила Франсин.

Они обе бросились догонять Эл.

Франсин забежала на кухню за лампой.

Эл на ощупь нашла свечу, зажгла и уже натягивала на себя корсет поверх одежды, старательно его шнуруя.

- Эл, что вы собираетесь делать? - с ужасом в глазах спросила ассистентка.

- Застрелиться на глазах у публики. Уйдите обе, вдруг срикошетит.

Диана силой вывела Франсин из подвала, обе замерли на ступенях у двери. Раздался выстрел, стало тихо. Они заглянули в дверь. Эл ослабляла шнуровку.

- Отлично, - заключила она. - И это современные технологии? Кевлар еще не изобрели. Мыслители.

- Если бы вы носили датчик, вам бы не потребовалась защита, - хмуро сделала замечание Франсин, заглядывая в дверной проем.

- Вот вы себя и выдали, наблюдатель. Я никогда не говорила, что на мне нет датчика. - Эл вышла к ним. - Ошибочка.

- А от вас можно что-то утаить? - спросила в ответ Франсин, не отводя глаз и не смущаясь. - Вас система наблюдения путает с неодушевленными предметами.

- Она влияет на приборы, - вспомнила Диана ночной разговор.

Эл покряхтела.

- Фройлян-с. Умницы вы мои. Не поможете одеться? - Эл за шею обняла обеих, не выпуская из рук корсета и револьвера, повисла на них. Она не скрывала своего удовольствия и упивалась возможностью подшутить. - Чур, пулю из корсета не доставать. Я хочу платье цвета черешни, а к нему гранатовое богемское колье, которое мне еще предстоит забрать у ювелира. Там лопнул камень, Лукаш отдал его в ремонт. Сделаем из меня кокетку!

Франсин не выдержала и хихикнула.

- Вы невозможный подопечный, командор. Вы ведете себя, как на гулянке в деревне, а не на задании, - заметила она.

- Тьфу ты! Для меня это задание, что гулянка. Вот Диана не даст соврать. Пожалейте человека. Мне три или четыре часа придется изображать из себя замужнюю матрону и соблюдать этикет. Лучше застрелиться.

Она шутила. Диане потребовалось некоторое время на размышления. Шуток Эл она оценить высоко не смогла. Это для Франсин Эл диковина, что-то новое и забавное в ее практике. А Диана смотрела на нее глазами человека, который не верит в эту внешнюю веселую вывеску.

Эл шла по лестнице и давала распоряжения:

- Франсин, мне нужно просторная сумочка. Как выглядит бумага, пропуск в Хофбург? Кто-нибудь знает?

- Гербовая бумага с подписью императора. - Франсин показала размет. - Вот такая. Свернете в трубочку. Я найду вам тубус или пенал.

Эл обернулась, она поднималась первой.

- О-у. Я буду держать предмет, к которому прикасалась высочайшая рука!

Она сказала это с такой иронией в голосе, что Диана вспомнила утренний разговор с Игорем.

Диане ничего не оставалось, как принять участие в сборах Эл, Дмитрий опаздывал уже на час. О чем он думает?

- Мой муж не объявлялся? - спросила Эл.

- Нет, - сказала Франсин и удивилась вопросу. Они не спрашивали друг о друге у слуг.

Диана ответила машинально.

- Он собирался сегодня играть в карты. Или на бильярде. Он собирается…

- Я догадываюсь зачем, - кивнула ей Эл.

- Вы не сердитесь?

- На что?

- Он не поставил вас в известность, - сказала Диана.

Ей передалось это азартное состояние. Захотелось узнать реакцию. Играет она или на самом деле может быть такой?

- Да хоть в публичный дом…, - Эл зажала себе рот рукой, совсем как Дмитрий утром. Диана заподозрила, что Эл знает об утренней встрече и разыгрывает ее, что фарс предназначен ей. Франсин покраснела на глазах. -… Лишь бы по делу.

Эл договорила и посмотрела на обеих виновато.

- Это нервы, - добавила она. - Рагнар задерживается. Придется ему меня догонять.

- Не туго? - спросила Франсин.

Эл передернула плечами.

- Не очень комфортно. Вы были правы Диана. После этих штук я чувствую себя, как после битья палками.

Она смиренно и молча сидела, пока ее волосы убирали в прическу. Наконец Эл приобрела гордую осанку, строгий вид, спокойный и глубокий взгляд.

- Где-то мое обручальное кольцо. Клипсы. Перчатки. Перстень. Сумочка. Револьвер. Веер.

Эл горделиво повернулась вокруг у большого зеркала. Она водила плечами, делала подобающие роли жесты, привыкала к скованности тела. Изобразила реверанс. Движения стали плавными и отточенными, а час назад размахивала пистолетом.

- Диана, дождитесь Дмитрия, пожалуйста. А вы, Франсин, попросите Эрика выехать к парадному крыльцу. - Она снова посмотрела на себя в зеркало и говорила гордым тоном с ровными интонациями светской львицы, знающей цену своему обаянию. - Comte, vous irresistible! What remarkable evening! What eminent visitors! Fru Berg, du fortsДttenen frЕn Upplysningstiden. Пора.

Эл с важным видом вышла из комнаты.

Диана посмотрела в зеркало на свое измученное лицо. Ей решительно нужно уходить, не следует Дмитрию видеть ее такой. Опоздал, значит, опоздал.

Экипаж подкатил к дверям ювелирного салона. Графине навстречу выбежал швейцар. Она представилась. Ювелир со сдержанной галантностью продемонстрировал работу, а девушка-продавщица с трепетом застегнула на ней ожерелье.

- Благодарю. Работа оплачена? - спросила Элизабет Шеховская.

- Вперед, госпожа графиня, - поклонился ювелир.

- Спасибо, милейший. До свидания. Спасибо, что дождались меня.

- Для вас, я готов работать ночью, госпожа графиня, - слащаво заверил ювелир.

С Рагнаром они должны были в крайнем случае встретиться в трех кварталах от дома Бергов. Время еще было. Он не опоздает. Впрочем, зря она оставила Диану у них в доме. Заминка неизбежна. Он не упустит случая хоть пятнадцать минут поворковать с ней.

В карете было душно. От корсета не избавишься. Скованно, неудобно и жарко. Она, повинуясь естественному желанию, отдышаться и выпрямиться вышла на воздух. Несколько шагов по тротуару вдоль кареты и стало легче. Она встретилась глазами с Эриком, тот осмотрел ее внимательно и улыбнулся. Они вообще не общались, даже не разговаривали ни разу. Эл использовала его услуги лишь для официоза, для выездов. Эрик рассматривал симпатичную графию, она его. Потом она отвела глаза и посмотрела на патрульного, который хотел пройти мимо, но загляделся на изящную женщину, одну рядом с экипажем. Патрульный понял ситуацию, она одна без Алика и Дмитрия. Заминка.

Раздался хлопок, потом еще один и еще три. Идиллия рассыпалась. Эл подняла руки, защищая голову. Патрульный метнулся к ней и с силой прижал к стене. Эрик соскочил со своего места и закрыл их обоих.

Эл очнулась под пристальным взглядом знакомых глаз.

- В экипаж. Эрик на место. Уезжаем, - скомандовала она.

Рядом раздались тревожные голоса свидетелей. Она села первой, патрульный заскочил в экипаж на ходу.

- Вы целы? - спросил он у нее.

- Он не столь меток, - саркастически заметила она. - Вы закрыли мне обзор. Я его не видела. Вы закрыли меня. Спасибо.

Человек напротив внимательно ее изучал. Эл ждала, что он предпримет дальше. Она принялась осматривать себя и обнаружила с боку на лифе дыру и пулю, застрявшую в корсете.

- Он в вас попал.

- Проклятье, все-таки попал. Испортил платье. В сердце метил. Отклонилась.

Эл знала, почему и как отклонилась пуля, от поля патрульного. Знакомое лицо сидело напротив. Он же поджидал их у танцзала, он же ей кольцо на пальце за спиной Хёйлера показывал. Он даже был на острове Тома. Точнее еще будет.

- Вы знаете меня? - догадался он по ее взгляду.

Она закивала.

- Вы знаете, кто я?

Она продолжала кивать.

- Давно?

- С самого начала. Меня поставили в известность.

Он посмотрел недоверчиво.

- Мы знакомы. Мы с вами в одной временной петле. Я ваше настоящее и будущее, а вы мое прошлое и настоящее. Смекаете? - говорила она.

Экипаж продолжал двигаться. Эл выглянула в окно.

- Эрик, три квартала от места стрельбы, потом по Рингу, и еще кружок, на ваше усмотрение. Потом остановитесь у галантерейной лавки.

Она села на место. Патрульный продолжал ее изучать.

- Вы не напуганы. Не удивлены моим появлением, - сказал он.

- Не убили. И ладно. Поговорим? Если вы так вовремя возникли. Вы мне жизнь спасли, будем считать. Просите, что угодно. Спрашивайте, что угодно.

- Кто в вас мог стрелять? - серьезно спросил он.

- Если бы знать, - пожала она плечами.

- Вас действительно не задело?

- Пуля застряла в корсете, он бронированный.

- На вас нет защиты? Только корсет? А голова?

Он достал из кармана анализатор и вытянул руку в ее сторону.

- Датчика нет, - констатировал он. - Почему?

- Странно, что вам этого не объяснили. Я же не существую. Какой датчик? На чем?

- Такие тонкости в мою компетенцию не входят.

Экипаж качнуло, дернуло. Остановка, кто-то назойливо дергал ручку двери. Эрик ругался на козлах. Эл отодвинула шторку.

- Мать чесаная! - воскликнула она, и впустила атаковавшего их мужчину.

- Вы живы! - выдохнул Эдвин, опускаясь на сидение рядом с патрульным, который опасливо подвинулся. - Я не смог догнать, он исчез, не сразу решился вас проверить.

- Вы бежали за экипажем? - спросил патрульный и посмотрел на Эл.

- Ваш коллега, между прочим, - со злобной ухмылкой сказала ему Эл. - Эдвин, вы опять таскались за мной? И стрелял не ваш молодец?

- Нет! - возмутился Эдвин.

- Час от часу не легче, - Эл подняла и уронила руки себе на колени.

- Что вы намерены делать, Эл? - спросил первый патрульный.

- Я? Доехать до галантерейной лавки, купить бантик, приколоть его булавкой к дырке и отправиться на вечер. А вас оставить разбираться между собой. Самое время господа столкнуть вас лбами. Может толк выйдет. Вы обязаны меня курировать. А у меня есть работа.

Эдвин испуганно посмотрел на нее, потом на соседа.

Эл достала зеркальце и стала осматривать свою прическу. Веселиться было не время, но ее начал давить приступ смеха. Вся эта кутерьма очень напоминала фрагменты ее прошлого. Можно без толку метаться в поисках выхода, а можно дождаться пока створка сама отодвинется. Как все интересно складывается. Она расхохоталась, пусть думают, что у нее дамская истерика.

Она опоздала на светский раут на полчаса. Рагнар метался в дверях, лакей недоумевал его несдержанности. Он кинулся к ней и сам вместо лакея открыл дверь. Слуга возмущенно посмотрел на него.

- Графиня, где вы были? - нашелся он.

- У ювелира. У меня сломалось колье. Милое местечко. - Она осмотрела холл большого дома.

Он повел ее под руку по лестнице. В шикарно гостиной все уже собрались кружками за беседой. Поскольку все были знакомы, а салонные порядки не требовали строгости, гости вели себя раскованно.

Госпожа Берг, женщина весьма пожилая, старше своего мужа, смерила графиню строгим взглядом и улыбнулась лишь спустя минуту, когда молодая женщина склонилась к ее уху и прошептала причину опоздания. Госпожа Берг понимающе кивнула и громко представила гостью.

Нашлось среди гостей несколько знакомых лиц.

- Госпожа графиня, господин Гаруди! - К ним подскочил князь Рушель во фраке с орденской лентой.

Элизабет почтительно склонилась, подала ему руку, князь коснулся губами ее пальцев. Он скосился на Рагнара с торжествующим выражением лица, поскольку тот на нарушение приличий не смог отреагировать. Рагнар только дернул бровями.

Князь вежливо отступил, Рагнар повернулся вполоборота.

- Начинается, - процедил он сквозь зубы. - Если будут танцы, я тебя никому не уступлю.

- Успокойся. Танцев не будет, будет чай, разговоры, выступления артистов.

Больше у него не было возможности ворчать, знакомства отвлекли их друг от друга.

- Жаль, ваш супруг не пришел, - посетовала госпожа Берг. - Мой муж так лестно говорил о нем.

- Ему нездоровиться.

- Моему мужу нравятся русские, за широту души и открытость. А уж знакомых господина Ванхоффера он особенно почитает, утверждая, что среди них не бывает скучных и однозначных людей. Вы тоже русская?

- Нет. Я американка.

- Американка, - встрепенулась и занервничала госпожа Берг, будто супруг ей ничего не говорил о новых знакомых. - Из-за океана? Это же край света!

- Спасибо, господину Колумбу, - пошутила графиня.

Госпожа Берг шутки не поняла. Элизабет Шеховская снисходительно улыбнулась.

- Вы новичок в нашем обществе, - продолжала хозяйка. - У вас есть таланты? Вы играете на рояле или поете? Мои гости часто готовят номера для увеселения. Начало сезона, и заполучить сюда знаменитость не так-то легко, поэтому мы развлекаем себя сами. У меня собирается творческая молодежь.

- Довольно мило, но у меня нет талантов, которые могли бы вас развлечь. Я не вижу среди гостей баронессу фон Лейдендорф, вот точно интересная женщина. Разве она не в Вене? Я, кажется, видела ее на ужине у господина Ванхоффера в воскресение, - заметила Элизабет и поискала в толпе гостей несуществующий силуэт.

Это был лучший способ избавиться от общества госпожи Берг, при звуке опального имени она предпочла вздернуть подбородок, ответить, что баронесса не приглашена и, под предлогом забот хозяйки салона, повернуться к ней спиной.

Полчаса они с Рагнаром провели в разных компаниях. Едва Рагнар замечал, как около нее начинает роиться избыточное количество мужчин, он тут же оказывался поблизости, увлекая за собой парочку дам, с каким-нибудь незначительным вопросом к Элизабет. То что-нибудь о России, то об Америке.

Часа полтора Элизабет пыталась обнаружить хозяина дома. Сначала он отсутствовал, потом возвратился, как выяснилось, со службы. Потом долго беседовал в компании пожилых мужчин в каминной комнате, куда дамам было неловко заходить, да и незачем слушать разговоры о политике. Рагнара туда не приглашали. Он наблюдал, как Элизабет скучает, слушая, как молодежь демонстрирует свои таланты за роялем. Лишь к середине вечера у него закралось подозрение. Элизабет Шеховская старалась, как можно меньше обращать на себя внимания. Даже князю Рушелю вдруг стало с ней скучно, и он предпочел молоденькую девушку за роялем, галантно переворачивая ей страницы.

- Что с тобой? - спросил он, улучив момент.

- Устала. Хочется взять за грудки чиновника и потребовать бумаги. Если он обманывает, то я наступлю ему каблуком на ногу.

- Эй, случилось что-нибудь?

- Лучше потом. Сам узнаешь.

- Хорошо, подожду. Я мне весело, - признался он. - Забавные люди, совсем не чопорные.

- Не все тут именитые, друг мой, чиновник наш дворянство приобрел через супругу. Что ж он медлит?

- Он думает, что тебе интересно. Ты при нем зевни. Выйдем на балкон?

- Нет уж. Вдруг за нами снайпера послали.

- Шутишь, - улыбнулся он. - Кто тебе этот бантик на платье прилепил, как девочка.

- Пикантная деталь, - пояснила она загадочно. - А где ты был, между прочим?

- У-у-у. Тут вообще отдельная история вышла. Новостей вечером будет предостаточно.

- Да-а, с новостями у нас все в лучшем виде, - согласилась она гордым, многозначительным кивком. - Ты как-то удивительно спокоен. Ты не встретил Диану?

- Нет.

- А я просила тебя дождаться.

- Да? Она заходила? Я собирался впопыхах и не спросил о ней. Прости, я примчался прямо сюда. Честное слово, важное дело было.

- Я верю. Еще полчаса и я отсюда сбегу.

- Ладно, пойду, добуду тебе чиновника. Его жена больше не походит к тебе, а так и вилась в начале вечера. Что ты ей сказала?

- Спросила, где Матильда.

Он хохотнул.

- Она хотела, чтобы я показывал фокусы. Да, она немного назойлива и, по-моему, не очень умна. Светский салон в курятнике.

- Хватит ерничать. Много ты видел светских салонов?

- Что-то с тобой не то, - заключил он. - Я потом все равно выпытаю.

- На нас смотрят.

- Завтра начнут сплетничать, что мы любовники, помяни мое слово, - сказал он и отошел.

К ней, словно дожидалась случая, подскочила молодая женщина и заговорила на беглом французском, словно они близкие подруги.

- Я хочу вам рассказать примечательный случай, который тут произошел со мной. Вы иностранка, вам будет интересно…

Фразы превращались в смысл помимо ее воли, французский она знала, поэтому не трудилась ловить каждое слово. Француженка болтала о какой-то глупой истории, произошедшей с ней прямо на вокзале. В ее рассказе не было никакой полезной информации. Эл поняла, что не испытывает желания поддержать беседу, даже ради вежливости. Ее больше занимали пули в корсете, которые впивались в тело и мешали. Она остановила мысленно свою руку, потянувшуюся к бантику.

Рагнар выудил из каминной господина Берга. Хозяин был, кажется, доволен своим освобождением. Он с неприкрытым счастьем на лице подошел к ней.

- Графиня, умоляю, простите. Моя прошлая политическая карьера не оставляет меня даже дома, всем непременно хочется узнать мое мнение. Я бы охотно вас попросил присоединиться. Я помню нашу интереснейшую дискуссию с господином Ванхоффером. Примечательный был вечер, редкий случай, когда ведутся серьезные разговоры, о которых потом приятно вспомнить. Вы меня просто потрясли. Вы меня поразили. Как вы создание столь нежное, цветок из-за океана, так умеете понимать политику?

- Мой отец очень хорошо разбирается в политике, - без иронии ответила она. На что Рагнар от удивления открыл рот.

- Пожалуйте в мой кабинет. Через зал, до библиотеки и направо. Я уделю минуту жене, подождите меня.

Эл с легким сердцем отправилась в сторону кабинета, Рагнар скользнул за ней. Она знаком показала, чтобы он оставался незаметным. Он нырнул за штору.

Дверь кабинета была заперта, Эл дожидалась хозяина дома у окна, выходившего в небольшой, хорошо ухоженный садик. Здесь еще не было осени, не было желтых листьев. Много цветов. Будто время замерло.

Господин Берг подошел неслышно и залюбовался девушкой. Старая жена вызывала у него прилив желчи, хотелось сморщиться. От молодой американки веяло свежестью, пылом, экзотикой. Она необычна. Он счел ее натурой смелой и страстной. Она явилась в их дом с другом, чем повергла в некоторый шок присутствующих, а потом жена пожаловалась, что она водит знакомство с Матильдой фон Лейдендорф, а, значит, дурно воспитана или не усвоила еще местных правил. Жена посоветовала поговорить и намекнуть ей, что она не будет принята ни в одном приличном доме Вены, если будет заводить подобные знакомства и забывать дома мужа. Старые матроны оказались строги к Элизабет Шеховской, что еще больше подогрело его интерес.

Он не утерпел, взял ее за локоть. Она очень мягким жестом убрала руку, принимая его действие лишь как напоминание о себе.

- Вы пребывали в такой красивой задумчивости, графиня.

- Мне понравился ваш сад.

- Я передам садовнику вашу похвалу. Хотите, выйдем туда, на этой стороне дома нас не заметят посторонние. Я день провел в кабинете на службе, хочу вдохнуть свежего воздуха и прелести цветов.

- Они уже закрыли свои бутоны, вечер.

- Не будьте так холодны.

- Хорошо. Я пройдусь с вами, если вы разрешите некоторые мои дилеммы.

- Вы примете мои советы? Сочтете мои объяснения достойными?

Он опять прикоснулся, на сей раз к руке, потом просто настойчиво взял ее и повел к приоткрытой остекленной двери, ведущей в сад.

- Ваша жена не будет ревновать?

- Ах, что жена! Ей только это и осталось!

Он увидел, как она покосилась, но не стала придавать его тону большого значения.

Они вышли в сад, и он завел ее за стену из кустарника. Там они остановились. Теперь они были наедине, он мог любоваться ею, не будучи замеченным посторонними.

- Вы очень хороши сегодня, графиня. Вы как нереальный мираж, среди скучного пейзажа, - сказал он.

- Поговорим о свитках? - предложила она.

- Ну почему же вас так интересуют эти бумаги?

- Это не бумаги, господин Берг. Это артефакты. Говорят, им нет цены. Но у нас, в Америке, все имеет цену. Я желаю их купить, капитал моего отца и моего мужа позволяют мне сделать это. Познакомьте меня с бароном фон Лейдендорфом, вы, кажется, были близкими друзьями прежде. Если, конечно, сам барон пожелает видеть вас.

- Лейдендорф. Вам следует держаться от него подальше. Значит, вы узнали кое-что из дворцовых сплетен, - недовольно сказал он. - Не князь ли Рушель поведал вам их?

- А если он?

- Остерегайтесь его. Если вы подадите хоть малейший повод, вам будет трудно отделаться от него. Он близок к императорской семье, а это могущественная власть. Его самомнение о своих мужских достоинствах столь высоко, что он не усомниться в вашей благосклонности, графиня, а если пожелает, получит вас любым способом. Если вы со своим русским мужем хотите попасть в высшие круги венского общества и удержаться в них, вам нужен покровитель менее назойливый, чем князь.

- Вы предлагаете себя?

- Не будьте так прямолинейны, вашей красоте нужно менее угловатое обрамление.

- Я привыкла говорить то, что думаю. Вы обещали мне пропуск в Хофбург, а вот я не припомню, что обещала вам благосклонность более, чем дружескую, а точнее, я ничего не обещала.

- Не будьте жестоки, графиня. От вашей холодности погибнет мой сад.

- Господин Берг, если вы не можете по любой причине выполнить ваше обещание, я более не стану вас тревожить.

- Я его выполнил. Разрешение при мне. Позвольте хоть руку поцеловать.

- Вас не удовлетворит моя сердечная признательность за помощь? Вы ждете иной награды? Вы не джентльмен, сударь.

- Позвольте мне хоть изредка видеть вас, бывать там же, где вы. Издали. Я не нарушу вашего покоя. Мне довольно простого знака внимания. Мы не зайдем далеко.

Она не позволила ему в очередной раз завладеть ее рукой.

- Господин Берг, вы забываетесь. Если ваши намеки не прекратятся, я буду вынуждена немедленно покинуть ваш дом. Пройдем в кабинет.

Она зашагала по дорожке, не дожидаясь его согласия.

Он впустил ее в кабинет. Обставленная со вкусом комната, с двумя антиками у дальней стены мало напоминала кабинет чиновника средней руки. Да и дом тоже.

Она изобразила ожидание. Он засуетился, не предложил ей сесть. Бумаги были не при нем, он солгал. Он добыл их из ящика стола и положил перед ней.

Едва она протянула руку, как он накрыл листы своей ладонью.

- В Хофбурге действительно нет того, что вы ищете. Без моего участия вам не обойтись и впредь.

- Отчего же. Мне, например, известно, что барон пошел на хитрость, он подарил императору старинные манускрипты, чтобы заслужить его милость. Не будем принимать во внимание их подлинность. Барон не спас этим свою политическую карьеру, зато уцелел. Вам больше повезло, барон из благородных и дружеских побуждений взял вину на себя за вашу общую ошибку, а то бы ваша голова тоже полетела бы с плеч.

- Какая змея вам нашептала?! Уж точно не князь.

Господин Берг побледнел, но очень быстро овладел собой.

- Я не шутила, что мой отец хорошо разбирается в политике. Я дочь своего отца. Мне нужны только эти документы, ваши политические ошибки меня совершенно не волнуют.

- Вы, оказывается, опасная женщина. От этого вы мне нравитесь еще больше. Милочка, а вы не задумывались, что ваш русский муж легко может оказаться в числе шпионов тоже. Вы не в том положении, чтобы мне угрожать. Я могу сделать так, что вас завтра же вышлют за пределы империи, а его просто арестуют. Женщины слабы в политике.

- А Мария-Терезия? - хитро щурясь, спросила она. - А ваша супруга?

Он посмотрел серьезно, а потом хрипло засмеялся.

- Вы очаровательны, графиня. Удивляете снова и снова. Где вы набрались таких вольных манер, женщины моего круга воспитаны иначе. Ваша дерзость меня привлекает больше уловок жеманниц. Так и быть. Я был искренен, когда предлагал свое покровительство и помощь. И если вам угодно, то я останусь таковым. Я не хочу в сами ссориться, я не хочу иметь такого милого врага. Я действительно принял вашу благосклонность на вечере у господина Ванхоффера, за нечто большее, чем любезность при первом знакомстве. Я не могу отказать такой женщине. Извольте. Спрашивайте. Какие у вас там дилеммы?

Он властным жестом подвинул в ее сторону листы пропусков. Он думал, что она их возьмет и спрячет, но она только проследила глазами за его кистью, потом гордо подняла подбородок и посмотрела на него с признательностью положенной светской даме. Потом она коснулась пальцами воротничка-стойки своего платья, словно проверяла, на месте ли он. Потом она прошлась вдоль стола к окну, потом обратно. Она собиралась с мыслями.

- Как вы считаете, барон предпочел избавиться от своих сокровищ или оставил их себе?

- Вы сделали правильно, что задали этот вопрос мне. Вы осведомлены, не блефуете. Мы действительно были с бароном друзьями, я хорошо знаю его характер. Он не продаст свитки за границу, он считает, что такие сокровища должны принадлежать его стране. Он патриот. У вас никаких шансов получить их, ни за какие деньги. Стоит вам явиться к нему с предложением, вы попадете в черный список его врагов. А уж, если посмеете говорить, как говорили только что со мной, разговор будет тут же кончен, лакей вышвырнет вас вон. Пусть наши жизненные интересы разные и наши пути разошлись при печальных обстоятельствах, он невысокого мнения обо мне, зато я не утратил уважения к барону и признателен за то, что он сделал для меня и моей семьи. Своим нынешним положением и благополучием я обязан тому, что он принес себя в жертву. На его месте мог быть я, но Провидение распорядилось иначе. Меня только что осенило откровение. Я не предлагал ему помощи, он ее не примет даже на краю могилы. Но, быть может, ваше появление даст мне возможность хоть в малой мере вернуть ему долг. По этой же причине я не выдал его невинный обман императора. С вами об этом говорю по той же причине. Предостерегаю, чтобы вы в молодом порыве или из-за алчных побуждений не взяли бы на душу грех и не погубили, в сущности, порядочного человека.

- Ради благого дела, я готова быть вашим посредником. Я ни в каком виде не намерена вредить барону фон Лейдендорфу, обещаю - заверила она. - Вы утверждаете, что свитки все еще хранятся у барона?

- Я бы не был так уверен. Видите ли, он прагматичен, острожен, очень аккуратен. Положение, в которое он попал можно назвать тупиковым, но он угодил в него не по своей воле. Барон - жертва интриг, такое часто бывает с порядочными людьми. Он однажды уверовал, что артефакты его защитят, не желает расставаться с иллюзией, что свитки принесут ему удачу, а на деле - пока лишь беды. Каково может быть его решение в будущем, тут я не берусь предугадать. Все что твориться вокруг него, незримым образом связано с кусками этой кожи. Это скорее злой рок, нежели простое невезение. - Он посмотрел на нее с недовольством. - Не оглашайте ни при каких условиях, ни при ком более, что барон оставил свитки себе, вы погубите его окончательно. Я отомщу, сгною вас и вашего супруга в самой жуткой темнице Австрии.

- Не пугайте, я не намерена губить барона, я уже сказала вам. Если свитки приносят беды, почему бы ему не избавиться от них?

- Вы имеете друга, должно быть, осведомленного на сей счет. Господина Гаруди. Спросите у него. Если свитки действительно так нужны ему, то он должен знать их истинную цену. Я не о денежном эквиваленте говорю.

- Да. Рагнар что-то говорил мне, что они очень ценные. Их владелец должен быть осторожен.

- Поверили должно быть, если имеете в своем окружении такого человека. Не пытайтесь лукавить и притворяться несведущей. В который раз убеждаюсь, сколь коварны вы, женщины, коих считают слабыми созданиями. Мне довольно было двух ваших фраз, чтобы принять вас всерьез. Одного взгляда довольно, чтобы потерять желание целовать вам руки. И все же вы мне понравились, поэтому я беру на себя труд вас предостеречь. Мне не хочется знать, зачем вам и вашему другу эти древние документы. Я скорее хочу избавить от них барона. Я надеюсь создать условия, при которых это может произойти. Вас мне сам Бог послал. Видите, я откровенен!

- Вы ждете от меня ответной откровенности? Какой?

- Сколько вы готовы заплатить и какой процент от сделки получу я? Вы не хотите иного расположения, тогда давайте станем партнерами.

- А в чем будет заключаться ваша помощь?

- Я обладаю связями. Вас смутила моя должность в министерстве образования. Для вас я - чиновник мелкой руки.

- Нет. Господин Ванхоффер дал вам иную характеристику.

- Да. Наш с вами общий знакомый, своего рода, - показатель порядочности. У него не бывает случайных и бесполезных знакомых. Человек - часы, как в шутку зовет его окружение, - он улыбнулся. - Моя - помощь, ваши - средства.

- Но мне не известна сумма сделки.

- Вам известны ваши возможности. Не скупитесь, ваша светлость, лучшего союзника, чем я, вам не найти. Не обольщайтесь по поводу князя Рушеля. Такой красивой женщине и такой строгой к мужчинам лучше держаться от него подальше.

- Я приму во внимание ваш совет. Вы знаете, где именно барон хранит документы?

Тут в дверь раздался короткий стук.

- Это Рагнар, - предупредила она. - Войдите.

- Извините за вмешательство. Сюда идет ваша жена, господин Берг, - предупредил он.

Он решительно подошел к столу, ловким движением забрал пропуска, потом быстро проследовал к окну и опустился в кожаное кресло хозяина. Элизабет заняла место по правую руку от него.

Фрау Берг без стука вошла в кабинет.

- Дорогая, я занят, - строго сказал хозяин.

- Вы не один? - спросила фрау Берг, увидев гостей.

- У меня есть небольшое дело к графине Шеховской и господину Гаруди. Мы скоро присоединимся к гостям.

- Гости уже собираются расходиться, - сообщила фрау Берг недовольно.

- Я скоро приду, - уже натянуто сказал хозяин дома.

Фрау Берг помялась, теребя в руках кружевной платочек, снесла строгий тон мужа и удалилась.

- Не затруднит ли вас, графиня, встретиться со мной еще раз.

- Вы знаете, где свитки? - напрямую спросила она.

- У меня есть догадки. Но для уверенности мне нужна неделя времени.

- Неделя - это много, - ответила она. - Три дня.

Она встала и подошла к столу. Господин Берг не уловил ее манипуляции, мгновение спустя перед ним на стол рука графини положила прозрачный в форме слезы камень.

- Если не сможете выполнить условия нашего договора, потрудитесь вернуть брильянт, - произнесла она. - У меня есть свидетель. Не провожайте, я помню дорогу.

Она пошла к двери. Рагнар поднимаясь из кресла, приветливо кивнул на прощание. Господин Берг не увидел в его руках бумаг. Господин Гаруди поймал его заинтересованный взгляд и улыбнулся демонической улыбкой. Господин Берг нервно сглотнул. Впечатление этот тип оставлял гнетущее.

"Какая странная женщина. Неземная. То в жар бросает от нее, то в холод, то хочется болтать без умолку, то замереть в благоговении. Точно ведьма. Граф Шеховской - смельчак. Убереги Господь от такой любовницы", - подумал господин Берг, едва за ними дверь закрылась.

Прощание было недолгим, госпожа Берг, кажется, была рада их уходу. Она ожидала совсем иного знакомства, графиня не то чтобы нарушила приличия, но все выглядело почти на грани. Госпоже Берг было несколько неловко за своего супруга, который предпочел всех гостей вечера ворчливым старикам-политикам и этой парочке, а скорее всего самой графине. Женская половина гостей единодушно решила, что отношения графини и, так называемого друга, очень близкие. Определенно разговоров теперь хватит на неделю, а, значит, госпоже Берг не придется скучать в одиночестве до следующей пятницы. Все, кто не приехала в этот вечер, явятся послушать рассказы о графине-американке. Визиты последуют один за другим всю следующую неделю.

Эрик поджидал их у ворот во двор дома Бергов. Он хмуро, как-то неприветливо посмотрел на Рагнара. Тот удивился, словно провинился перед кучером.

- Спокойно, - предупредила его Элизабет. - Домой, Эрик.

С чего бы ей успокаивать его? Они стали садиться в экипаж. Рагнар Гаруди помог сесть графине, заскочил сам и от неожиданности резко выпрямился. От удара затрещала и его голова, и деревянная перекладина двери.

- Черт побери!

Она потянула его на свое сидение.

- Хорошо шляпу снял, - пошутила Эл. - Думаю, нет смысла вас знакомить.

Напротив них сидели два патрульных. Эл предупредительно сжала его руку.

- Давайте помолчим по едем домой, будет время высказаться. Мне нужно подумать, - попросила она.

В прихожей дома их ожидал встревоженный Лукаш. Увидев сразу четверых, он вопросительно посмотрел на Эл.

- У нас сегодня не официальный прием успокоила она.

- В гостиной еще трое, я не пустил их наверх, - предупредил дворецкий.

- И правильно сделали. Все собрались?

- Да, все как раз в гостиной.

- Я поднимусь наверх, - сказала она.

- Позвать Франсин? - спросил Лукаш. - Вы здоровы, графиня?

- Вполне. Дмитрий возьми мою сумочку. Отнеси в гостиную. Пригодиться.

Она стала подниматься по лестнице. Трое мужчин направились в гостиную. Им навстречу вышел Алик, холодно кивнул патрульным, пропустил их вперед и отрезал путь Дмитрию. Он оказался зажат в углу. Алик стал мрачнее тучи и напряженно спросил:

- Она цела, с ней точно ничего?

- С кем?

- С Эл, - рыкнул Алик. - Где она?

- К себе пошла.

Дмитрий мгновенно остался один, даже сквозняк пошел от того, как друг метнулся к лестнице. Дмитрий тряхнул головой, соображая, и ринулся за ним. На площадке третьего этажа к ним присоединилась перепуганная Ольга.

- Кто в гостиной остался? - спросил у Ольги Алик очень строгим тоном, она даже отпрянула. - Там патрульные.

- Я нужна, я врач, - выпалила испуганно Ольга.

- Да что произошло? - Дмитрий со злостью дернул Алика за плечо. - Объясните!

- Дим, ты же с ней был, - опешила Ольга. - Где тогда ты был, телохранитель чертов?

- В Эл стреляли. А он был со мной. Оба хороши, - рыкнул Алик.

Они ввалились в комнату втроем.

Эл переодевалась за ширмой. Алик подтолкнул Ольгу вглубь комнаты с такой силой, что ей пришлось пробежаться.

- Эл, - позвала она. - Ты ранена?

- Ничего я не ранена. Дайте переодеться. Сейчас спущусь. Только пулю достану.

Уходить никто не собирался. Ольга с ужасом заскочила за ширму.

- Откуда?!

- Из корсета. Крепко засела.

Эл в домашнем халате, с корсетом в руках вышла из-за ширмы.

- Мне нужно что-нибудь крепче и острее швейцарского ножа.

- Эй, эй стой! Не трогай пулю. Тут нужно аккуратно, - возразил Алик. - Лучше попросить инструмент у Лукаша. Пошли вниз. Кажется, сейчас будет расширенное заседание.

Действительно в гостиной были все: ассистенты, Эрик, Лукаш, Игорь и патрульные.

Эл вошла и без приветствия заявила.

- Добрый вечер. Я не ранена. Я понятия не имею, кто стрелял.

Лукаш забрал у нее простреленный в двух местах корсет. К нему подбежала Франсин. Лукаш добыл из кармана крючок.

- Эту сначала, - указала Эл.

Дворецкий по очереди извлек обе пули.

- Нужно провести баллистическую экспертизу, определить оружие, - сказал Эдвин. - Даже с местными пособиями мы справимся с этой задачей.

Эл положила одну пулю на стол. Все сгрудились.

- Да. Нужно бы ее изучить, - сказал Игорь. - Я сделаю.

- Не тратьте время, - отмахнулась она. Эл положила вторую пулю на стол. - Дмитрий, где моя сумка?

Небольшая расшитая бисером и стразами сумочка оказалась на столе перед ней.

- Девятый калибр, - продолжила Эл. - Пятизарядный револьвер системы Гассер, австрийского производства, М1878, образца тысяча восемьсот семьдесят восьмого года. Начальная скорость пули сто шестьдесят, сто семьдесят метров в секунду.

Патрульные переглянулись.

- У вас великолепная реакция, Патрик, - похвалила она. - Только не лгите, что вы не знали о том, что в меня будут стрелять.

- Как вы определили оружие? - спросил Эдвин.

Эл достала из сумочки свой револьвер и протянула ему.

- Если бы я была убийцей с хорошей практикой, выбрала бы самое распространенное оружие, которое можно купить в любой оружейной лавке. Это хороший револьвер. В этом времени оружие не столь совершенно, но его делают на совесть. Кто из вас двоих знал о выстреле? Уж точно не Патрик.

- Это не я, - обиделся Эдвин. - Да, мы за вами следили.

- Оба?

- Нас было трое сегодня.

- Зачем? - спросил Игорь у Патрика.

- Мы посоветовались вчера и решили, что вас, Эл, нужно охранять, - вдруг ответил Эрик. - Я предупредил о возможном покушении.

Молчаливый кучер сидел в стороне на стуле у стены. Его не просили уйти, поскольку он был свидетелем происшествия. На него обернулись. Лукаш усмехнулся.

- Я видел стрелка, - сообщил Эрик. - Он возник вчера. Не ищите убийцу - это моя забота.

Эл повернулась к кучеру, улыбнулась широко, засмеялась.

- Эрик? Вы тоже?!

- Я тут один. Я прибыл раньше всех. С разрешения господина Ванхоффера меня включили в группу слуг, чтобы я мог наблюдать за ситуацией изнутри. Я не третий патруль, моя задача была увидеть убийцу. Вы его не отыщете. Датчики Эдвина и Патрика его не засекли, пришлось прибегнуть к очному контакту.

- Эрик, вы разговариваете. Это самая длинная фраза, которую я слышал, - пошутил Дмитрий.

Эрик оценил шутку сдержанной улыбкой. Он посмотрел на Эл, она еще улыбалась, закрыла глаза и вздохнула.

- Пулю заберете? - спросила она у него.

- Она не нужна. Стреляли из Гассера. Пять выстрелов. Вы верно определили, госпожа графиня.

- Да сколько же вас еще?! - возмутилась Оля.

- Я не знаю, - с добродушной улыбкой ответил ей Эрик.

- Знаешь, Эл! - продолжала она. - У тебя талант устраивать из простых вроде бы событий настоящую феерию! Не слишком ли для нетрудного путешествия в Вену, которое ты пообещала?

- Хм. Не я же устроила все это! - неожиданно эмоционально всплеснула руками Эл.

Оле хотелось возразить, напомнить о недавних намеках, но она сдержалась под холодным запрещающим взглядом Игоря.

- Пора заканчивать этот балаган, - строго сказала Эл и осмотрела всех. - Эдвин, ваша компания уходит шестнадцатого, без возражений. Вам тут в принципе нечего делать.

- Проявили милосердие? - спросил Патрик с иронией.

- И вам советую. Вообще ограничьте ваши контакты в будущем, можете сами себе навредить. Эдвин, надеюсь, вы поняли теперь, почему не смогли их найти до этого времени? - спросила Эл.

- Понял.

- Патрик в будущем придерживайтесь этой политики. Мы еще поговорим о будущем. Если вы Эдвин не возражаете, то справьтесь о подробностях у Лукаша. Он будет вас отправлять.

Эдвин кивнул.

Оживилась Франсин.

- Четыре переброски за две недели - очень большая нагрузка на систему, - возразила она. - Вы не уйдете до конца месяца.

Теперь Эл понимала, почему карл Ванхоффер не использовал ключи переброски на этот месяц. Если в ее понимании групп было три, то он знал еще об Эрике.

- В нашей запланированной работе все идет неплохо. Я не спешила бы выводить нас отсюда. Мы остаемся, - заявила Эл. - Патрик, вы уходите до нас. Свою задачу вы выполнили. Мы были здесь и занимались своим делом. Вы свидетель.

- Мне придется доказывать это, командор.

Тут Эл увидела то самое выражение лица, которое знала. Патрик внимательно, но с доверием посмотрел на нее. "Есть контакт", - подумала про себя Эл.

- Не пора ли отдыхать, господа. Поздно уже, - предложила она.

Кажется, за две недели все привыкли к местным порядками и нормам вежливости. Гости ушли по первой просьбе хозяйки.

Алик проводил Эл до комнаты, пресек все возможные обсуждения. Возбужденный Дмитрий требовал подробностей. Алик оттеснил его в сторону, защищая жену от его назойливости.

В спальне он нежно притянул Эл к себе.

- Я испугался, - признался он. - Не больше, чем на острове, и все равно, было страшно. Это никогда не исчезнет, Эл.

Он целовал ее волосы, не отпускал из объятий. Эл покорилась, позволяя ему удерживать себя. Она замерла, положив голову, ему на плечо, ощущая щекой шелк рубашки и тонкое сукно жилета. Под ними теплоту кожи и пульс, сердце у него стучало неспокойным ритмом. Она потерлась щекой о его плечо. Спокойно и… Неужели?

Собственные ощущения породили всплеск нежности. Одно - знать чего он жаждет, и отвечать ему взаимностью, увлекаясь игрой не своих, а его энергий, другое - ощутить их самой. Он был способен заставить ее потерять ощущение себя, пойти за его чувствами, Дмитрию она не лгала, там было мало от нее самой. Она просто знала, как следует реагировать телу и чувствам. Ее ощущения, работа ума, модель, а потом эмоция. Как странно ощущать тягу к нему, желание в момент совсем неподходящий. Такие всплески - редкость. Они были прежде, она помнила каждый: в момент ее возвращения; потом, когда он умирал; потом, когда она решилась выйти за него, - все они и диктовались самой жизнью. Этот всплеск нежности не был порождением выстрелов, его волнением. Ее собственное чувство родилось у нее внутри, заставило Эл сначала приподнять голову, закрыть глаза, а потом потереться виском о его покрытую щетиной щеку. Приятно. Она выпрямилась, отстраняясь, чтобы увидеть его лицо. Она изучала изгиб губ в усах, брови, глаза серо-ледяные. Провела пальцем по виску с сединой. Он поседел еще на войне, но она не придавала этому значения, а сейчас в свете неярких ламп вдруг обратила внимание. Она изучала его лицо, позволяя одновременно расти этому тонкому ручейку чувств. "Алик", - твердило нечто у нее внутри. "Алик". Только бы не ринулся навстречу, почувствует, уловит. Взгляд изменился, и сердце вон как колотиться. Испуг перешел в волнение иного свойства. А потом в его глазах промелькнуло понимание, он совершил открытие, мало отличающееся от того, что делала сейчас она. Эл почувствовала энергию на кончиках пальцев, на краях губ. А когда она попробовала опять провести пальцем по его лицу, от самых кончиков ногтей брызнули искры.

- Ай! - он поморщился.

- Больно?

- Нет. - Он намеренно взял ее кисть и приложил к щеке. Тем самым, погасив ее порыв.

Она уловила решимость во взгляде. Но желание экспериментировать у нее не было. Он выпусти ее руку.

- Еще раз сможешь? - спросил он. - Мне понравилось.

Эл отошла от него и удержала в пальцах только его руку, отвела взгляд. Наваждение улетучивалось, ей хотелось поймать ощущение опять, а для этого ей нужно вернуться к себе, к своим чувствам.

Она замерла, теребя его пальцы. Эл превратилась в задумчивое изваяние.

От воспоминаний у него сжалось сердце, а потом горло. Он вспомнил рисунок статуи из храма в Алмейре. Неосторожный служитель храма, приняв его за Кикху, показал изображение, ткнув в него пальцем и грозя ему. "Разве не она!" - гордо заявил он ему. Открытие повергло его в шок. Да, Эл была похожа на рисунок. Тогда он впервые уверовал, что она выиграет состязание. Он был готов умереть ради того, чтобы этого не случилось, и умер бы не реши владыка иначе. Эти несколько лет, что они прожили рядом, не напоминали ему того прошлого, он старательно его не вспоминал. И вдруг, оно опять стало настигать их. Задумчивая Эл напомнила ему изображение храмовой статуи не в первый раз за одно это приключение. Едва она упомянула о былой силе, образы прошлого стали соседствовать с настоящим.

Она только что пыталась осмыслить собственную чувствительность. Алик уже догадался, что их ощущения однобокие, в отличие от Дмитрия его открытие не испугало. Эл сложное существо. Каково ей в этом мире людей? Но она умеет очень многое. В том числе любить. Она была желанной для него, но с чувствами у Эл определенно была беда. Он мог увлечь ее страстью, собственным потоком чувств. Она впитывала его силу, не отдавая ее обратно, а ее нежность была данью традиции человеческим отношениям, потому что люди так поступают. И вдруг, мимолетное прикосновение ее пальцев к его щеке одарило волной силы превосходящей любой поцелуй. Это было восхитительное чувство.

В воображении Эл воскресли еще более древние воспоминания. Она припомнила, как Ас учил ее заново жить и чувствовать. Тело не отличалось от трупа по способности проводить сигнал от нервов к мозгу, грубо говоря. У нее отсутствовала даже тактильная чувствительность. Она могла ощущать, но едва ли так, как это представляют люди. В ней словно был натянут струнный стан, таких масштабов, что человек бы сошел с ума. Этими струнами она воспринимала окружающее. Все сразу. Молниеносно, без границ пространства. Боль! Что такое чувства тела после этого? Это благо, что она раньше плена утвердилась в мысли, что она больше не человек. Да, потом тело чувствовало боль. Душа чувствовала боль. Ум жил среди боли и насилия. С тех пор понятие "чувства" были применимы к ней относительно, за неимением иного определения. Она могла изобразить радость, она помнила, что это такое, она могла воспроизвести гнев, потому что знала его лучше радости. Она умела изобразить эмоцию, не будучи захвачена ею. Придя на остров впервые, она ощущала только боль. Не так давно Димка заставил ее переосмыслить свое положение. Фонтанирующий чувствительностью он вызвал желание не просто осмысливать ощущения, но и прожить их снова. Он стал полем битвы нескольких сил сразу, а чтобы помочь ему, она должна воспроизвести ощущения. Вчера она решала, как это сделать, а сегодня простое прикосновение к плечу любимого человека осуществило желание. Так быстро?!

- Тебе понравилось? - переспросила она.

Он изучал ее из-под полуопущенных век, старался не улыбаться.

- Я быстрее понимаю тебя, чем кто-либо. Я обогнал в этом Димку. Доверься своим ощущениям. Я здесь.

Она заправила за ухо прядь волос и задержала пальцы. Она трогает собственные волосы, накручивает их на палец. Она смотрит изучающее, словно первый раз видит его лицо.

- Что ты чувствуешь, когда прикасаешься ко мне? - спросила она.

Не такой простой вопрос!

- Очень много, словами не передать, - ответил он.

- А я, - она опять приблизилась и положила голову на его плечо, - ощутила ткань, холодную и гладкую, а через нее тепло тела и пульс. А потом шерсть жилетки. Контраст. И твою щеку.

Она опять повторила свои движения.

- Я закрываю глаза и всегда вижу тебя без бороды. Не привыкла. А тут щетина и ощущения иные, не такие, как в воображении.

Она пальцами провела по щеке и слабенькие токи от пальцев защекотали кожу. Это ведь сила. Может не стоит ей практиковаться здесь. Он остановил себя. Не ему судить, что и где уместно. Он может моделировать, как оно должно бы быть, но не знает наверняка, что и где своевременно. Может от этих ее ощущений многое зависит в будущем. Сначала она вроде бы угадывает второй патруль и шутит о третьем, сегодня уловила, что нужно надеть корсет. Эл без своей прежней силы нашла иные каналы. Разве не иная форма ощущений? Предвидение бывает разным.

Потом мысль прекратилась. От прикосновений его бросило в дрожь сравнимую с возбуждением, но иную по последствиям. У него не возникло желания сомкнуть объятья, ощутить всплеск чувственности. Другой эффект. По жилам волна за волной прошли жар и холод, так приятно, а потом он словно стал видеть что-то. Словно его силой опустили в воду, а потом швырнули в безвоздушное пространство. Лучистое пространство распахнулось, и он повис там. Первым впечатлением был испуг.

Он очнулся оттого, что Эл целует его. Он смог отстраниться и услышал свой слишком шумный вдох, словно ему не давали дышать, а сердце едва не выпрыгнуло через горло.

- Ух, ты, - коротко выдохнул он и стал вдыхать чаще, чтобы подавить головокружение.

- Что? - спросила она.

- Это как дверь, - не найдя достойного объяснения, ответил он.

Он стал гладить ее лицо, рассматривая глаза.

- Эл, - он был взволнован. - Это невообразимо.

- Как что? - вдруг спросила она.

- Ты почувствовала? Что?

- Твои губы. Ты растерялся. Что с тобой?

- Я… Я точно звезды увидел. Все сразу.

- Искры из глаз?

- Не шути. Я не ощущал сам поцелуй, - он замялся, взял ее лицо в свои руки. Его глаза метались по ее лицу. Он признался после паузы. - Я не могу объяснить.

- Это как смерть? Словно очнулся нигде? - спросила она.

Он задумался. Наверное, она знает, о чем говорит.

- Да.

- Ты был один?

- Мгновение. Я не понял.

- Алик, а раньше такое было? Хоть когда-нибудь? Хоть раз?

- Никогда, - заверил он. - У меня до сих пор голова идет кругом.

Он был взбудоражен и нервничал, словно не Алик вовсе, самоконтроль пропал. Свободный ум метался.

- Ш-ш-ш, - стала успокаивать она. - Я не хотела. Я… не хотела. Просто мне захотелось коснуться тебя.

- Я вспомнил!

- Тихо.

- Это было. Раньше. После Нейбо. На Земле. Мы гуляли. Молния. Искра.

- Алик. Алик, - успокаивала она. - Милый.

Эл стояла рядом и не могла решиться. Правильно просто обнять его. А вдруг шарахнет.

Она не испытала ничего кроме простых физических ощущений. Утонченных, по сравнению с повседневными, чуть больше концентрированных, и еще сладкое ощущение напряжения в солнечном сплетении. От радости, от желания касаться его. Искра из пальцев в ее планы не входила. А потом он так смотрел на нее, что показалось, будто он вспомнил. Почему ей хотелось совместить реальность и свое видение? Противный Димка, поселил таки сомнения в ее душе.

- А у тебя было такое?

- Да. - Эл сказала твердо. Пора. - Когда я умирала. Потом на острове. Я уже пробовала тебе говорить. В мирах я много раз переживала что-то похожее. Алик. Я много раз видела тебя. Каждый раз мои чувства были сравнимы с твоими сейчас. Сначала напряжение. Радость. Потом восторг. Эйфория.

- Вот что ты ищешь в моих поцелуях!

Он догадался быстрее, чем ей этого хотелось. Чего уж.

- Да.

Он усмехнулся.

- Теперь понятно. После такого обычная ласка…

Она почувствовала, как холодок идет от него.

- Эй, ты неверно меня понял. Я тебя только видела. За все время, а это слишком долгий срок, я единственный раз коснулась тебя, я плохо помню поцелуй, он был, потому что я умирала. Алик. Только не ревность…

- Эл. Я в твоей верности не могу сомневаться. Я не требовал быть мне верной, любить только меня. Кто я чтобы требовать от тебя отчета?!

- Ты мой муж, черт побери! Ты ревнуешь меня к видениям?

"Ну совсем, как Дмитрий. Ну, мальчики, вы меня удивили", - подумала она.

Действительно удивили. Эл испытала сладкое ощущение недоумения. Она хихикнула.

- Здорово.

- Что здорово?

Она провела пальцами по его щеке, словно повторяя эксперимент снова. На сей раз, он предпочел бы поймать момент, когда она подействует на него опьяняюще. Но на этот раз Эл не искрила и не отправила его к звездам. Он улыбнулся, вспомнив, как Дмитрий восторгался восточными сравнениями состояния любви. Он особенно был поражен выражением, кажется арабским, что женщина может вознести мужчину к звездам. Алик его восторги не принимал всерьез. Отчего же! Это возможно. Одним поцелуем.

- Я, кажется, по-другому чувствую. Понимаешь, я хотела… Я знаю, что не обладаю страстной натурой. Не в чувствах во всяком случае. Мне трудно.

- Я знаю, - избавил он от объяснений.

- Правда? И ты мирился с этим?

- Я надеялся, что однажды ты сойдешь от меня с ума, - пошутил он.

- Да, - она погрустнела. - Ты все время меня ждешь.

- Эл. Я могу гордиться. Я превосхожу тебя в каких-то аспектах. Мое мужское самолюбие согрето мыслью, что это я заставляю тебя выглядеть влюбленной. Пусть в этом присутствует элемент игры, но ты не лжешь, а исполняешь роль, как прекрасный актер. Ты наблюдаешь за мной, а я - за тобой. И учусь.

Дмитрий и Оля сошлись в столовой. Дмитрий сидел на трех стульях сразу, вытянув ноги, и потягивал портвейн. Откупоренная бутылка стояла на столе.

- Ну, как настроение? - спросила Ольга, присаживаясь напротив.

- Ровное, - ответил он. - Я проскочил мимо покушения на Эл, как последний растяпа. Если честно, мне бы в голову не пришло, что в нее тут будут стрелять. Форменное варварство. Молчу. Алик запретил. Он прав. Я устал, а спать не могу. Перенапряжение.

Он сбросил ноги со стульев и сел ровно, как полагается при даме.

- Снимаешь спиртным? - спросила она.

- Да. Помогает. Хочешь?

- Нет.

- Правильно. - Удовлетворенно кивнул он. Ольга посмотрела на него. Он улыбался, не смотря на происшествие. Причину она знала. - Тебе нельзя пить. Ты делаешь глупости. Знал бы в прошлый раз, что за сим последует, в жизни бы не стал тебе вино предлагать.

Прежде замечание больно задело бы ее, но сегодня день был особенный. Она с утра чувствовала какое-то воодушевление, старые переживания покинули ее, стало легко. Она собралась извиниться перед Эл, а тут выстрелы. Она могла сделать это завтра.

- Ты влюблен? - спросила она напрямик.

- Угу, - без всякого стеснения, осушая бокал, подтверждая нечто очевидное, согласился он. Его "угу" резонировало в глубине бокала. Довольный он поставил его на стол и потянулся за второй порцией. - Отличный портвейн.

- Я слышала, что Эл решила взять ее с собой.

- Эл предложила взять ее с собой.

- И ты согласился.

- Да.

- Не так как с другими?

- Не так.

Он отвечал коротко. Оля пытается копаться в его жизни, потому что не может разобраться в своей. Любовь и счастье окружающих, обступили Олю тесным кольцом.

- Ты никого раньше не звал с собой.

- Никого. Диана особенная.

Она не замечала его коротких ответов.

- Да. Она действительно не похожа на многих. - Оля задумалась, и со вздохом подперла рукой щеку. - А как это не так как с другими?

- Ты же сама знаешь.

Ответ ее огорошил.

- С чем мне сравнивать? - удивилась она.

Дмитрий чуть не сказал, но вовремя запил родившееся имя глотком вина.

- Как объяснить? - переспросил он.

Дмитрий оживился и начал хмуриться как обычно в случаях, когда у него требовали объяснения действий, которые он делал не задумываясь.

- Как ты почувствовал, что она другая?

- Это не одна другая, это я другой, Оля.

Она склонила на бок голову, положив ее на ладонь, и всмотрелась. Вот такой она ему нравилась. Лицо становилось нежным, мягким, брови пошли вверх, и она стала выглядеть миловидной, беззащитной Олей, обескураживающей своей добротой. Такой он запомнил ее до войны и болезни. Он улыбнулся.

- Ты хочешь сказать, что все серьезнее, чем раньше?

- Я уже сказал: да.

Она поняла, что он не хочет объяснений. Как раз тот случай, когда чутье опередило его ум и он прав в выборе. Что полагается говорить в таких случаях? Подошла фраза этого времени.

- Я рада за вас.

С этого момента ее не интересовало, как будет потом, она подумала о себе.

- Я хочу помириться с Игорем. Помоги. Я пробовала, но он просто говорит, что не сердиться. И уходит. Он не хочет общаться со мной. Мы так и не сработались.

Дмитрий посмотрела на нее сочувственно.

- Оль, извини, но ты перегнула палку на столько, что она сломалась. Поздно уже. - Дмитрий взял снова бокал, но не стал пить, он вращал его в воздухе, чтобы влага растекалась по стенкам. Он сказал задумчиво. - Я не знаю, в какой момент начинается, происходит замыкание на человеке. Каждый раз иначе. Но я знаю, как заканчивается. Мгновение. И ощущение, что отпустило, нет паутины, в которую ты угодил. Нет человека. Он ушел. И все просто. Время уходить. Если тебе вдруг стало легко, это значит отпустило.

Блаженное выражение исчезло с ее лица. Не хотелось ее огорчать, но в этом случае он был на стороне друга.

Ольга вспомнила. Прежде он всегда обращал внимание, когда она появлялась. Оно было направлено на нее. Он непременно хотел ей помочь, поговорить, улыбнуться, все ненавязчиво, а она настораживалась, ей казалось, что он вот-вот броситься объясняться в любви. С ним молчать временами было трудно. Только не эти два дня. Она вздрогнула и посмотрела на Дмитрия. Вопросов ему не требовалось, он отпил из бокала и закивал. Оля ощутила в груди комок, растерялась.

- Он…

Дмитрий не дал ей говорить. Разревется сейчас.

- Он устал, Оль. Все вещи устают. Металл стариться, чувства рассеиваются, как туман на ветру. Я могу его понять. Он столько лет соревновался не с кем-нибудь, а самим Амадеем. Ну, не преуспел, что ж поделать. Зря тушуешься. У тебя есть с чем сравнить. Я тебя понимаю. Сейчас мне кажется, что в моей жизни уже не будет другой женщины, кроме Дианы. И это впервые.

Оля замерла. Он уверенным жестом подвинул через стол свой бокал, она не думала ни секунды и осушила его. Она посмотрела на бокал потом на него. Дмитрий встал и лениво подошел к буфету с посудой. Не успел он достать еще один бокал для Ольги, как в столовую заглянула Франсин.

- Заходи, - пригласил он без церемоний.

Третий человек был сейчас кстати.

Франсин не тушевалась.

- Отдыхаете? - спросила она.

- Вина? - предложил Дмитрий.

- О, пожалуй. Это хороший портвейн.

Они сели рядом, и Франсин с удовольствием осмотрела соседа.

Дмитрий галантно разлил вино.

- Я, пожалуй, больше не буду, - отказалась Ольга, глядя на свой бокал. - Этот напиток не для меня. Он дурно действует.

- Это если в больших дозах. Есть норма, когда он полезен, - возразила мягко Франсин.

- Поддерживаю. - Дмитрий стукнул край своего бокала о неподнятый еще бокал Франсин. - А ты почему не спишь?

- Столько случилось сегодня. Не спиться. Вот решила вместо снотворного выпить вина. Расслабиться.

Она сделал глоток.

- Да. Денек. Деньки. А Эрик каков?! Ни разу не раскололся! - пробасил Дмитрий и рассмеялся гулко. - Молодец. Уважаю.

Франсин поддержала его выражением удивления на лице.

- Мы тоже не знали, - призналась она. - Карл представил его как новичка, что его перебросили из другого отделения. Он смог быстро с лошадьми управиться, поэтому его кучером и назначили. Когда работает патруль, мы всегда знаем. Нас предупреждают. Но в этот раз,… даже странно. Вы же не делаете ничего опасного?

- Вот поэтому вы были такие напряженные вначале, - предположил Дмитрий.

- Ну да. Никогда не знаешь, кто именно совершил ошибку. Не обязательно кто-то из экспедиции, бывало и мы ошибались. Но вы работаете так чисто, что придираться не к чему. Правда вас не угадаешь и за вами не уследишь, но интересно очень.

- Да. Мы беспокойная публика. Прости, - повинился он.

- Ну что вы. С вами интересно. Вы такие подвижные. Живые. Вы не работаете, а живете. То шутки, то беготня по дому, то стена эта. Бывало появиться какой-нибудь хмурый ученый. Сидит в библиотеке, копается в старых книгах, утраченных в будущем, что-то ищет, хотя скопировать книгу и проанализировать ее гораздо проще в лаборатории. Чувствуешь себя действительно слугой, и относятся к тебе как к подставке для кофейных чашек.

В былые времена Дмитрий не упустил бы случая пошутить над ее самоиронией, но сегодня он выглядел по-другому и вел себя по-другому. Оля подметила это и заинтересовалась. Волна от осознания потери откатила. Димка не флиртовал с Франсин! Они сидели бок о бок и рассуждали.

- Александр Константинович запретил говорить о происшествии. А у меня масса вопросов. Разве не удивительно, что Эл решила вдруг надеть корсет. Мало того, она выстрелила в него и сохранила пулю. Она знала заранее или… Молчу, - напомнила себе Франсин.

- Запрещено, чтобы мы голову не ломали. Не разберемся. Только дров наломаем. Эрик молодец, что вмешался, - согласился Дмитрий.

- Когда я натерла ноги, Эл пошутила, что вы волнуетесь за меня и не волнуетесь за нее. А волноваться будете, если ее найдут с пулей в легком, - вспомнила Оля.

- Ну, доктор, не тебе удивляться. Эка невидаль. Эл угадала события. Впервой что ли, - хмыкнул Дмитрий.

- И часто так бывает? - спросила Франсин.

- Я не считал. Эл выстрелом не напугаешь. У нее с молодых ногтей со страхом было плохо. Она сейчас уже спит и видит сны, а мы тут переживаем на троих.

В столовую заглянул Игорь.

- Та-ак, - протянул он. - Алик объявил мораторий на обсуждения. О чем вы разговариваете?

- Мы? - переспросил Дмитрий. - О нервах. У нас коллективная бессонница. Пытаемся отключить периферийную нервную систему, симпатическую, какая там еще, и ослабить контроль сознания. Желаешь участвовать?

- А, пожалуй.

Игорь сам дошел до буфета и достал себе бокал.

- Завтра меня точно обвинят в спаивании контингента. Конечно, я же первый начал, а, как всем известно, действую я, как зараза. Мне нет оправдания, поэтому можно смело напиваться, - заключил Дмитрий.

- Для четверых этого маловато, - Игорь посмотрел на полупустую бутылку и налил себе половину бокала.

- Тебе не много? - уточнил Дмитрий.

- Сначала вы приучили меня пить кофе, - рассуждал Игорь. - Здесь мои коллеги непременно пропускают стаканчик, как они выражаются, в течение дня за обедом, или ужином. Вино во всяком случае пьют на равнее с кофе. Как я выяснил, его даже в церкви дают.

Дмитрий чуть не подавился.

- Исследователь! Это называется причастие! - вытирая губы пальцами, сказал Дмитрий.

- Я знаю. Забавный способ отпускать грехи. - Игорь продолжил свою мысль. - Я уже привык, и моя голова не кружиться как в первый день. И я ощутил заметный эффект расслабления.

Оля хотела заметит всем, что этот напиток вызывает привыкание, и тут же поняла, что будет похожа на ворчливую себя, какой была или казалась всем день назад.

Игорь посмотрел на бутылку и кивнул.

- Хороший напиток, я его уже пробовал.

- Лукаш тщательно подбирает вина. Тут живет граф, - с улыбкой заметила Франсин. - А ваш Алик действительно такой важный и строгий?

- Действительно, - кивнул Игорь с улыбкой. - Он не пьет вина.

Он минуту выбирал, где сеть, потом опустился на стул во главе стола, где по утрам сидела Эл.

- Продолжим о нервах? - спросил он. Никто не ответил. Игорь понял, что они обсуждали. Что еще могло свести вместе ассистента и часть их команды. - Например, я сегодня к своему удовольствию обнаружил множество достоинств в нашем положении. Мне эта работа не кажется такой трудной, как в начале. Я прекрасно себя чувствую. Некоторая архаичность обстановки добавляет колорит.

- Освоился, - заключил Дмитрий.

- Мне пришлось сильно мобилизоваться. Это дало хороший эффект. Мне приятно, что в общей работе есть моя доля.

Франсин и Дмитрий согласились кивком.

Оля ощутила, что он ее игнорирует. Он не обращался к ней, даже головы не поворачивал. Он вообще не смотрел на собеседников, увлеченный своими мыслями.

- А еще я слышу, как вы играете. Вам удалось уловить технику этого времени, - сказала Франсин.

- Еще бы! У моего компаньона по бизнесу дочь учиться играть на фортепиано, а его квартира находится над его конторой. Я специально хожу к нему в определенное время, ссылаясь на английскую пунктуальность, на самом деле я слушаю, как играет девушка. Я не могу судить, насколько она талантлива, но у нее зрелая манера, она учиться давно.

Вино было выпито быстро. Дмитрий не намекал на продолжение. Беседа не прекратилась, текла медленно с одного на другое. Франсин не тушевалась и не вызывала напряжения. Обсуждения были посторонними, какими делятся наблюдатели, собираясь вместе. Кто, что подметил, кому что хотелось бы узнать, навыки, пристрастия, сложности и нелепости. Игорь почувствовал, как отступила, наконец, тревога, он, как Дмитрий, подумал, что Эл уже давно видит сны.

- Не пора ли нам разойтись, - первым предложил он.

Дмитрий пальцами сжал глаза.

- Меня завтра не будить, - попросил он.

- Я передам, - кивнула Франсин.

- Не спешишь узнать тонкости, - сказал Игорь.

- Я уже опоздал. Есть Эрик, чутье мне подсказывает, что можно ему доверить Эл. А у меня есть еще долги по поискам. Хофманы и Арнольд. Патрули.

- Забыла, - встрепенулась Ольга, - Баронесса предложила повторить нашу встречу в кафе.

Оле показалось, что ее реплика нелепа, как несколько раз приходила мысль, что она лишняя в этой компании.

Они расходились по комнатам, ее и Франсин решили проводить до дверей из простой галантности. Ее проводил Дмитрий, потому что их комнаты были рядом. Оля с грустью посмотрела на него.

- Ты бормочешь по ночам. Сниться что-то?

- У меня любовная лихорадка. Лечиться не хочу, - донесся из сумерек его таинственный голос. - Может быть на днях пройдет.

Она закрыла за собой дверь комнаты и вслушалась в шорохи дома. Она лежала без сна, и к середине ночи ей стало казаться, что она опять далеко в будущем. Она вспоминала первые годы после войны. Игорь арендовал коттедж в средней полосе, ей тоже нравился этот климат. Она прилетала к нему в гости, как к единственному оставшемуся другу. Редкие встречи с Расселом не давали такого душевного эффекта, а Лондер по-стариковски быстро уставал от ее обилия вопросов. Если Лондер любил Эл отеческой любовью, как родную, то к ней относился сдержанно. Оля всегда чувствовала, что старый космобиолог ждал от нее другого отношения к жизни. Лондер первый и единственный, кто намекнул когда-то, что она увлечена своими и профессиональными делами более всего на свете, что ведет себя потребительски по отношению к друзьям, а они ей потакают. Она думала, что Лондер плохо знает их отношения.

Игорь был ей рад. Всегда. Даже во времена душевной хандры. Она думала, что спасает его от нее, вполне успешно. Он всегда оживал в ее присутствии. Она не думала о том, что когда-нибудь станет ему не нужна. В такое сложно поверить. Она стала понимать и замечать первые признаки на Острове, постепенно и медленно. Здесь лишь произошла кульминация. Четыре года после войны не показались ей длинными. Второе исчезновение Эл опять бороздой разделило жизнь на ту и эту. Она возвратилась - еще одна граница. Ольга думала о переменах, старалась определить этот процесс в себе. Ей пришлось ради команды оставить прежние занятия в медицинской области, у нее год не было пациентов. Она считала, что вернется к работе, едва определиться со своим статусом в команде, намереваясь совмещать то и другое, а наука Тиамита обогатит ее новым опытом. Из пятерки она одна так думала. Остальные хоть в ад, хоть в пропасть, хоть в черную дыру, лишь бы за Эл, и Ника с ними. Она почувствовала себя чужой. Она не могла нащупать подлинную причину. Она иначе видит события, чем они? Она не так бесшабашна и смела? Или она обычный человек среди людей одаренных выше среднего?

Тут Оля решила отойти от человеческих категорий и привлечь тот опыт, который переняла от Амадея. Он учил разбираться в характерах. Оля решила подвергнуть анализу не инопланетное существо или пациента, а саму себя, как больного требующего терапии. Что она из себя представляет в общей классификации? Новая идея захватила ее и до утра она уже не спала. Эту ночь она не слышала, как шумел Дмитрий, и к нему в комнату никто не заходил. Сон сморил ее около девяти утра, когда было светло, а за полдень, когда она проснулась, первой мыслью было приглашение баронессы фон Лейдендорф.

Ольга позвонила в колокольчик. Пришла Шарлота и посетовала с порога:

- С пробуждением, фролен Хельга. Я слышала от Франсин, что вы чудесно провели вчера остаток дня. Как жаль, что я не знала. Мне тоже не спалось.

- Где графиня? - спросила Ольга.

- С утра пришел Патрик. Они поговорили о чем-то, а потом она, Патрик и Эрик куда-то уехали.

- Остальные?

- Господин Гаруди еще спит. Граф ушел. Куда не сообщил. Господин Макензи уехал по делам, и Франсин с разрешения графини уехала с ним. Они хотели проверить адреса двух электрических компаний. Лукаш просчитывает варианты, когда можно дать ответный званный ужин. Эл его попросила. Это сложная задача в сложившихся обстоятельствах. Вы остаетесь и нужно точно расписать ваши официальные встречи.

- Я могу ему помочь?

- Его лучше совсем не беспокоить.

- Что вы, Шарлота, я не собираюсь никого беспокоить. Суббота.

- Я знаю, что вы можете сделать. В библиотеке ждет Диана. Она хотела поговорить с кем угодно. База узнала о выстрелах вчера.

- Я спущусь, - решительно кивнула Ольга. - Давайте не будем устраивать обычный утренний туалет. Я пойду в халате, только причешусь. Лучше принесите чай в библиотеку. Я скоро.

У Франсин было хорошее настроение. Она взяла Грэга под руку. Беседа была в тоне вчерашних посиделок. Они говорили о науке.

- Почему я решил заработать на железных дорогах? - смеялся он, - Мне следовало вложить деньги в акции электрической компании. Но оборот был бы не такой быстрый. Даже паровозам я предпочел торговлю.

Франсин сияла счастливой улыбкой.

- Вы меня вдохновили. Через два года я получу статус свободного наблюдателя и уеду в Америку.

- Значит, все-таки, Тесла?

- Да, - кивнула она. - Два года это недолго.

- Осторожно. У этого гения дар предвидения. Он может вас разоблачить.

- Может быть и к лучшему.

Грэг не прокомментировал ее смелое высказывание.

- А можно я спрошу о будущем?- задала она вопрос.

- Тогда давайте сядем за крайний столик вот там, - он указал острием зонта на уличное кафе справа через дорогу.

- Согласна.

Они устроились удобно, чтобы видеть все вокруг. Официант быстро принес заказ.

- И что вам хочется спросить?

- Как там? Какие там люди? Как они живут? Я тут с четырнадцати лет, признаться стала забывать, откуда я и какой жизнью жила четыре года назад.

- Вы стали работать здесь по приглашению?

- Да. Меня перебросили с третьего семестра, как тут говорят, физической академии. Забавно. Тут учатся в школе, потом университет. А слово "академия" обозначает высшую научную инстанцию. А я сразу стала учиться в академии. - Франсин смешно наморщила нос. - Ванхоффер подшучивает надо мной до сих пор. Дразнит меня академиком.

- Моя первая экспедиция была только в восемнадцать. Будь я на вашем месте, в работу включился бы только сейчас.

- Вы работали с Эл?

- Почему вы так решили?

- Вы похожи. Не могу представить вас друг без друга.

- Я летал до первого полета с Эл, но это нельзя было назвать экспедицией. Это были рейсы.

- А в первой экспедиции вы попали в трудное положение?

- Я там едва не умер. С Эл всегда так. Мы привыкли.

- И все-таки не спали вчера, когда в нее стреляли, - вздохнула Франсин.

- Я не спал по другой причине. Мне просто не спалось. Лучше я отвечу на ваши вопросы. Своим отважным поведением вы заслужили поощрение.

- Такое уж и отважное, - усомнилась она.

- Ассистировать Эл? - улыбаясь, сказал он. - За это нужно сразу давать медаль.

- А мне нравиться. Я не лукавила вчера. Вы все мне нравитесь.

- Вы должно быть говорили о ней до того, как я пришел.

- Да. Кажется, Да.

- Итак. К вашим вопросам. Какие люди? Люди другие. Не сидят на месте, как принято здесь, много путешествуют по Земле и в космосе. Четыре года назад, - он задумался. - Так вы еще войну помните.

- Да. Как раз обещали ее окончание. Я даже знаю кто такой капитан Нейбо. Я слышала это имя.

- Нет. Франсин. Вы не знаете, кто он, - уверено сказал он и был доволен этим. - Большая часть населения Земли не знает этого до… сих… пор… Это тайна.

- Он оказался землянином, - надула губки Франсин, которую упрекнули в неосведомленности.

- Когда-нибудь вы получите доступ к реальным документам из будущего. Лет так через пять. Или вернетесь, когда этот персонаж рассекретят. Наведите справки. Не забудьте. Ответ вам понравиться, - он рассмеялся.

- А сейчас вы не можете сказать?

- Нет. Не могу. Я давал клятву о неразглашении.

- Вас забавляет мое не знание, - продолжала дуться Франсин.

- Нет. Это вам во благо. Знания преумножают печали. А забавно будет, если мы однажды опять встретимся. В Америке, например. Я зря вам даю такой совет. Но если вы хотите перебраться туда, продумайте до мелочей стратегию поисков. Исследования должны привести вас туда. Если я правильно понял вчера, Карл Ванхоффер не любит отпускать сотрудников. Должны быть железные доводы.

- Да. Крайне не любит. Потому австрийское и Венское отделения такие мощные. Его сложно убедить, что течение событий перекочевывает с места на место. Он дает командировку, но не дает переселяться. Он даже поощряет браки среди сотрудников. Лукаш скоро получит статус, который позволит ему открыть свой пункт. Он шутит, что жениться на мне, чтобы я могла выбирать направление работы. - Франсин смутилась. - Не дальше Австрии.

- Ну и нравы у вас, - удивился он.

- А у вас не так? - спросила Франсин серьезно. - В вашей команде.

- А что? Со стороны так выглядит? - удивился он.

- Да. Такое создается впечатление. Ваши двое ведущих исследователей женаты. Ваша командор пытается свести вас и Хельгу.

- Что означает свести? - нахмурился он.

- Я не правильно поняла?

- Неправильно. Мы уже были женаты. Это больше похоже на развод. Эл старается научить нас вместе работать. То, что вы наблюдаете, происходит в шутку.

Франсин сделала такое сочувственное личико, словно сказанное ранило ее. Потом посмотрела, и глаза ее заблестели.

- Франсин? - подозрительно спросил он.

- Как можно вас разлюбить?

- Франсин? - подозрение в его взгляде переросло в упрек. - Я вам нравлюсь?

Девушка потупилась.

- Я привыкла, что от вас всех не спрячешься. Да. Но не так, чтобы влюбиться. Это просто симпатия. Разве дурно испытывать симпатию к умному мужчине?

- Франси-ин?

Франсин покраснела густо, так что пятнышки веснушек на лице померкли на фоне розовых щек и носика.

- Не успокаивайте меня. Я ничего себе не воображала. Я подумала, если вы поняли, зачем скрывать.

- Вы действительно смелая. Надеюсь, вы не будете меня избегать?

- Я вижу вас не чаще раза в день. Или редко за ужином. Как можно избежать чего-то с чем редко сталкиваешься?

Игорь посмотрел и недоуменно затряс головой. Где это видано? Это на Димку девицы вешаются гроздьями. Они мило сидели вчера бок о бок. Удивление не проходило, открытие веселило его и одновременно настораживало. Происки Эл в любовной сфере заразительно влияют на окружающих.

- Франсин, я не могу ответить на ваши чувства, простите. Но я могу помочь вам построить стратегию исследований. У меня богатый аналитический опыт. Помочь?

- Вы можете спланировать так, что я попаду в Америку?

- Какой срок?

- Четыре года.

- Хорошо. Я вам помогу. Согласны?

- Конечно.

- По полчаса, по утрам, в танцзале. И вечером. Я играю. Вы строите план. Потом мы его проверяем и отрабатываем.

- Почему вы решили мне помочь?

- Я вижу перспективного человека. Твоя симпатия означает для меня больше, чем ты думаешь. Время идет. У меня его здесь немного. Тебе нужна помощь. Я могу помочь. Я научился этому у Эл и одного ее друга.