Рекламный трюк

38

У похитителей Яны Ружевич было свое кодовое название для операции по передаче выкупа. Они разрабатывали несколько вариантов этой процедуры — причем еще до того, как в их поле зрения попала Яна Ружевич. Сначала они собирались похитить то ли дочь губернатора области, то ли самого губернатора, и теперь кусали локти, вспоминая тот момент, когда Казанова предположил, что за известную на всю страну певицу выложат больше и охотнее, а проблем будет меньше, так как ради дочери губернатора, а тем более ради него самого, милиция и ФСБ вылезут из кожи вон и вывернутся наизнанку, а ради московской певицы им нет резона так стараться — у ее хозяев денег много, вот пусть и платят.

Теперь все пошло наперекосяк, но отработанные плановые процедуры сохранились, и та, которую Гена в конце концов выбрал, называлась «Ограбление поезда». Правда, поначалу все задумывалось гораздо проще — по крайней мере, без автоматов и гранат. Но тогда похитители предполагали, что Горенский не захочет осложнять жизнь себе и Яне и без всяких эксцессов заплатит выкуп. Дальнейшие события показали, что это была иллюзия. Теперь у Крокодила и Казановы имелись все основания опасаться ловушки — но отменить операцию они тоже не могли, ибо сколько ее ни откладывай, а те же опасения останутся все равно.

Поэтому похитители готовились к своей операции, как к маленькой войне. Гена снаряжал огнестрельное оружие и готовил двойные рожки для автомата. А Казанова занимался особым оружием, которое они в шутку называли «коктейлем Молотова». На самом деле это были обыкновенные бутылки с бензином. Казанова заливал их, запечатывал и грузил в рюкзак.

Три миллиона долларов, даже если одними сотенками, — предмет весьма объемистый и довольно тяжеловесный. Поэтому Крокодил считал момент выноса сумки из тамбура самым сложным во всей операции. Ведь ему придется держать одной рукой бабу, а в другой руке нести тяжеленную сумку. Правда, это всего лишь несколько метров, но все равно момент ожидается пренеприятный.

Потом надо будет быстро переложить добычу в рюкзаки, а сумку бросить, и не только потому, что ее неудобно нести. Просто в сумку очень легко пристроить «жучок» — микропередатчик, по которому за нею можно будет следить с любого расстояния. И те, кто противостоят похитителям, наверняка не преминут этим воспользоваться, даже если они на самом деле собираются отдать деньги.

Первоначально предполагалось проводить операцию в случайном месте, никак не связанном с личностью похитителей, а для подхода и ухода использовать мотоцикл одного пьяницы, знакомого Гены. Но теперь, под угрозой проверки на дорогах, от этой идеи отказались. Крокодил решил, что ничего страшного не будет, если устроить заваруху рядом с его собственной дачей. Во-первых, устраняется проблема транспортировки, а во-вторых, действует принцип «отрицания отрицания». Противник подумает, что никто не станет проводить подобную акцию рядом со своим жилищем, а чтобы убедить его в этом, придумана дополнительная деталь. Недаром Гена накануне выкроил время, чтобы повозиться с дядеколиным мотоциклом — он записывал его голос на магнитофон. А теперь этот магнитофон похитители тоже загрузили в свой багаж.

Для поездки они не рискнули воспользоваться электричкой — и милиция, и «Львиное сердце» могли наблюдать за этой линией и фиксировать всех, садящихся в поезд и выходящих из него.

Поехали на автобусе. Пришлось дольше идти пешком и сделать больше пересадок, но зато труднее было бы проследить за этими перемещениями.

Путешествовали Крокодил и Казанова в своем собственном обличье и выглядели точно так, как все люди, собравшиеся на дачу. Рюкзаки и сумки в этой связи не привлекали ровным счетом никакого внимания — в том же автобусе было еще несколько человек с рюкзаками. Бутылка и канистра с бензином были предусмотрительно обложены тряпками, оружие тоже ниоткуда не выпирало — со стороны и не поймешь, что там, в этих рюкзаках и сумках.

От автобусной остановки в деревне Русакове груз тоже пришлось переть порядочно, но это была хорошая тренировка. Ночью почти такой же вес придется бегом тащить через лес в обстановке куда менее спокойной.

Крокодилова дача располагалась в новой части дачного поселка, где было еще очень мало домиков и хозяева участков почти никогда не оставались там ночевать.

У Гены на участке стояла времянка, под жилье непригодная. Но укрыться от чужих глаз в ней можно было вполне. Именно это и сделали похитители, прибыв на место. Пока на соседних участках оставались люди, Крокодил и Казанова изображали для них трудовую активность, перемежаемую неумеренным потреблением спиртных напитков. В довершение картины Гена ближе к вечеру вывалился из времянки с бутылкой водки в руках и хлестал ее содержимое из горла на глазах соседей, спешащих на электричку.

Гена и прежде устраивал на своей даче студенческие пирушки, так что соседей сие событие нисколько не удивило. Правда, на этот раз в бутылке была вода, но Гена актерствовал очень натурально.

Когда в сторону города проходила восьмичасовая электричка, оба похитителя появились на платформе, где назойливо и шумно изображали отъезд. На самом деле они никуда не уехали, однако все, кто их видел в эти минуты, были убеждены в обратном. Хитрость состояла в том, что активничали они не на самой платформе, а внизу, у лестницы, и когда все ломанулись к дверям и перестали обращать внимание да что-либо, кроме свободных мест в вагоне. Крокодил и Казанова тихо отошли в тень, за кусты.

После этого они шатались по лесу до тех пор, пока не ушла следующая электричка. С ее уходом на новых дачах обычно почти никого не остается, потому что эта электричка — последняя из тех, что идут к городу.

Дальше действовать следовало быстро — до момента акции осталось всего полтора часа.

Похитители вышли из леса прямо к даче — еще одно удобство, подсказавшее Крокодилу идею использовать именно это место. Его участок находился на отшибе, практически врезаясь в лес, а от соседних дач был отделен полосой высокого кустарника.

Проверив в последний раз готовность к операции, они взяли рюкзаки и снова углубились в лес, ориентируясь по компасу и светя себе фонариком. Дорога была знакомая, хоженная не раз, и до платформы добрались без приключений.

Теперь операцию можно было отменить только в чрезвычайных обстоятельствах и с большим риском для себя. Даже если поблизости окажется случайный свидетель, лучше обезвредить его, чем свернуть всю акцию.

Гена взял хлороформ, спирт и шприц, сунул за пояс пистолет, натянул на лицо маску и отправился делать обход. Казанова остался караулить рюкзаки. Через четверть часа Крокодил вернулся, никого поблизости не встретив.

Платформа была освещена скудно — еще один плюс для похитителей. Но они все же не торопились Расставлять реквизит — вдруг пойдет товарняк, и Машинист в свете заметит их манипуляции и кому-нибудь о них сообщит.

Гена поминутно смотрел на часы, а Казанова по мере приближения часа «Ч» становился все спокойнее. Наконец главарь сказал: «Поехали», и соответственно махнул рукой. Повинуясь его указаниям, Казакова принялся расставлять по платформе бутылки с бензином и разливать горючее из канистр в виде лужиц и связующих полос.

Гена, понимающий кое-что в пиротехнике, заверил, что гореть будет недолго, но эффектно. И специально для Казановы добавил, что от этого никто из пассажиров электрички пострадать не должен — хотя сам отнюдь не был в этом уверен.

Когда эта работа была закончена, до подхода электрички осталось всего несколько минут.

Похитители укрылись под лестницей, ведущей на платформу. Отсюда можно было внезапно и мгновенно выскочить наверх и оказаться как раз напротив заднего тамбура второго вагона.

Казанова передернул затвор автомата и взял в руку гранату. Гена проверил оба пистолета и тоже потянулся за лимонкой.

А электричка запаздывала, и Казанова заметил, что Крокодил все сильнее мандражирует, и этот мандраж постепенно перетекает в возбуждение, совершенно излишнее в боевой обстановке.

Казанова окинул взглядом темную платформу, и внезапно вся эта операция показалась ему чистой воды авантюрой. Но думать об этом было уже некогда. Вдали показались огни приближающегося поезда.