Ремарк и миражи

Глава четвёртая Разбор странностей и нестыковок

Попрощавшись с Морисом Мюллером, Роберт и Инни – на двух такси – отправились домой: на одной машине они доехали до ближайшего супермаркета, где, ни в чём себе не отказывая, затоварились всякими и разными продуктами-напитками, а на второй – непосредственно к «Меблированным комнатам Жоржиньо».

Расплатившись с таксистом, они подхватили объёмные полиэтиленовые пакеты с покупками, поднялись на второй этаж и, отомкнув массивным бронзовым ключом дверной замок, вошли в свои (то есть, в съёмные), апартаменты.

– Гав-в-в! – встретил их рассерженный и слегка обиженный Рой, мол: – «Что ещё за дела? Вы, хозяева, совсем с ума сошли? И совесть где-то по дороге потеряли? На часы-то смотрите? Хотя бы изредка? Двадцать один ноль пять, а я так и не выгулян. И, более того, был вынужден – целый день напролёт – питаться сугубо сухим кормом. Неслыханное дело. Бардак и бедлам. Чёрт знает что…». – Гав-в!

– Бедненький ты мой! – виновато засуетилась Инэс. – Оголодал-то как. Даже хвост толком не виляет. Потерпи немного, родной, сейчас я тебя накормлю. А после этого и на прогулку сходим…. Робби, размести, пожалуйста, продукты в холодильнике, ты же знаешь – на какую полку что складывать. Только хлеб-булку и конфеты-пирожные от холода избавь, сложи их вон в то отделение буфета…. Рой, иди сюда. Вот, кушай. Извини, но почек и печени не было. Мол, их можно купить только где-то на окраине города, в специальном магазине для бедных. А это – так называемая «мраморная» говядина. Причём, почти в три раза дешевле, чем в нашем Сиднее…

Через некоторое время, прикрепив кожаный поводок к ошейнику на шее Роя, она объявила:

– Милый, мы с пёсиком идём на прогулку. Будем ждать тебя возле «утреннего» ресторанчика. Догоняй!

– Ага. Только заскочу в туалет, а потом зайду – на чуть-чуть – в Интернет. Ознакомлюсь, что называется, со свежими мировыми новостями…

Роберт покинул апартаменты примерно через пятнадцать-семнадцать минут.

Вышел в коридор, запер дверь, отправил ключ в карман брюк и насторожился: снизу долетал непонятный шум, свидетельствовавший о беспокойной и нервной суете, а ещё где-то на улице навязчиво взвизгивала автомобильная сирена.

«Может, пожар?», – пробежала в голове тревожная мысль.

Он торопливо спустился по лестнице.

В холе гостиницы было многолюдно, мужчины и женщины бестолково сновали туда-сюда.

«Вон и наши», – облегчённо вздохнув, сообщил заботливый внутренний голос. – «Инни о чём-то заинтересованно шепчется с представительной дамой бальзаковского возраста, облачённой в шикарное тёмно-красное платье с потрясающим декольте. Рой беззаботно прохлаждается рядом. А на керамических плитках пола – возле гостиничной стойки – лежит какой-то человек, над которым обеспокоенно склонились двое мужчин…».

Автомобильная сирена, наконец-таки, угомонилась, и примерно через полминуты в холл – со стороны улицы – вошли трое в светло-зелёных комбинезонах, с компактными чемоданчиками в руках.

Плотный и широкоплечий «светло-зелёный» мужчина, шедший первым, тут же принялся – зычным и властным голосом – раздавать какие-то команды на испанском языке.

«Просит освободить докторам дорогу», – предположил сообразительный внутренний голос. – «И, вообще, советует всем разойтись по номерам и не мешаться под ногами у специалистов, выполняющих важную и ответственную работу…».

Инни обернулась и, заметив мужа, призывно махнула рукой, мол: – «Действительно, не стоит мешать занятым людям. Тут и без нас прекрасно обойдутся. Выдвигаемся на прогулку…».

Они вышли на улицу и зашагали по тротуару.

Через минуту Инэс, оглядевшись по сторонам и убедившись, что чужих ушей поблизости нет, призналась:

– Это из-за меня бедному сеньору Мануэле Жоржиньо стало плохо.

– Гав, – стыдливо дёрнув коротким хвостом, подтвердил Рой.

– Как это – из-за тебя? – непонимающе нахмурился Роберт. – Шутить изволим, прекрасная барышня?

– Какие, уж, тут шутки? Всё, к моему большому сожалению, всерьёз…. Понимаешь, ты задерживался, вот, я и решила – слегка пообщаться с доном Мануэлем. Сперва про погоду поговорили. Про политику. Про чемпионат Аргентины по футболу. То, да сё. А потом я возьми, да и спроси, мол: – «Как часто, уважаемый сеньор, вы наведываетесь в уругвайский Монтевидео?». С чего – спросила? Не знаю, честное слово. Мысли всякие терзали, например: – «Почему, интересно, первое убийство «мемуаристов» произошло именно в столице Уругвая? С каких таких коврижек недопечённых?». Ну, и брякнула.… А пожилой сеньор, вдруг, разволновался, засуетился и, трусливо виляя взглядом, забормотал, мол: – «Наезжаю иногда. Так, ради смены обстановки. Не более того…. Когда был там в последний раз? И не помню уже. Склероз, извините, милая девочка…». Здесь бы «милой девочке» и притормозить. Так нет же. Чёрт, видимо, дёрнул. Взяла да и поинтересовалась – относительно моей «девичьей» однофамилицы, которую откровенно побаиваются и криминальные аргентинские инспекторы, и известные столичные журналисты. Тут-то дедушке поплохело уже по-настоящему: схватился ладошкой за левую сторону груди и, ужасно побледнев, в обморок грохнулся. Хорошо ещё, что я умудрилась подхватить его под мышки и бережно опустить на пол. Повезло…. Покричала, конечно, немного. Народ сбежался. «Скорую» оперативно вызвали…. Нехорошо получилось, спора нет. Будем надеяться, что пожилой сеньор обязательно поправится…

– Будем, не вопрос, – согласился Роберт, а после этого решил: – Всё, звоним Танго. Она же у нас – знатная и заслуженная шпионка. Вот, пусть и объяснит – что это за «сеньора Сервантес» такая…. Кстати, а почему на городских улицах нынче так безлюдно?

– Это, как раз, просто. Жители Буэнос-Айрес отдыхают. В том плане, что активно отдыхают, разбредясь по кафешкам, ресторанам, клубам, кинотеатрам и варьете. Национальная традиция такая…. Милый, доставай уже мобильник и звони Танго. Мне невтерпёж разобраться с этим странным и запутанным делом.

– Сейчас позвоню. Вот, кстати, очередная удобная тёмно-синяя скамейка. Присаживайся, любимая. Сейчас-сейчас…. Уже короткие гудки призывно пикают…. Танго? Привет! То есть, добрый вечер.

– Вечер? – откликнулся в трубке на удивление бодрый женский голосок. – Извини, Ремарк, но у нас – утро. Разница в часовых поясах, ничего не попишешь. Я, как раз, на работу собираюсь…. Ну, какие у вас с Инэской новости? Выкладывай.

И он выложил – кратко, сжато и сугубо по делу.

– Ничего себе, – огорчилась соратница. – Прими, Ремарк, мои искренние соболезнования.

– Принято. Что скажешь по сути?

– Не готова ответить – вот, так сразу. Подумать надо. Полученную информацию тщательно проанализировать и переварить. С коллегами посовещаться…. Что же касается Инэскиной однофамилицы. Здесь нет особых секретов. Докладываю. Мария Сервантес, служебное прозвище – «Мара». На настоящий момент возглавляет аргентинский «Эскадрон смерти». Нормальная такая девица, правильная, волевая и бесшабашная. Мы с ней в английском Лондоне – краешком – пересекались[11]. Так получилось, что по одному делу работали. Правда, с совершенно разными конечными целями и задачами…. Сделаем, пожалуй, так. Мой супруг долгое время служил – в одном секретном подразделении – вместе с мужем Марии. Позвоню Хантеру, пусть свяжется с Алексом и, по старой дружбе-памяти, поговорит с ним. Так что, «Эскадрон» скоро выйдет на вас, голубки. Выйдет и обязательно поможет, чем сможет. Как солдат – солдату…. О, автомобильный клаксон надоедливо гудит за окном. Это, надо понимать, меня вызывают. Всё, побежала. До связи, Ремарк. Инэске приветики передавай. Роджер…

Роберт пересказал жене содержание состоявшегося телефонного разговора.

– Как же тесен наш Мир, – удивлённо покачала черноволосой головой Инни. – Сплошные пересечения и совпадения…. Теперь-то понятно, почему фамилия «Сервантес» вызывает у местных обывателей такую неоднозначную реакцию…. Милый, а ты меня любишь?

– Люблю.

– А как – любишь?

– Как славный аргентинский народ – Эвиту Перон, свою Небесную Принцессу…

Они неторопливо тронулись дальше, время от времени переходя с одной тенистой улочки на другую.

– Кстати, я, кажется, знаю, почему здешние Власти ничего не могут сказать о дате похорон твоего деда, – поделилась соображениями Инэс. – Понимаешь, в некоторых странах Южной Америки «похоронные» законы – достаточно строгие. То есть, хоронить – в обычном порядке – можно только человека, личность которого установлена однозначно. А с доном Гансом всё обстоит достаточно непросто. С его мёртвым телом, я имею в виду…. Отпечатки пальцев, увы, не снять. Зубные протезы, возможно, сильно повреждены пистолетными пулями. Остаётся лишь генетическая экспертиза. И ты, милый, являешься идеальным кандидатом – для сравнения цепочек ДНК. То есть, твои волосы, ногти и слюна…. Почему к тебе до сих пор не обратились по данному вопросу? Это же, любимый, Аргентина. Бюрократия здесь – просто запредельная и всеобъемлющая. Для проведения генетической экспертизы необходимо – для начала – получить соответствующее решение суда. А это дело, без всяческих сомнений, долгое. Пока дойдёт очередь, пока должным образом оформят решение. На это может и месяц уйти, и два, и больше…

Погуляв ещё с полчасика, они вернулись в «Меблированные комнаты Жоржиньо».

В холле, за гостиничной стойкой, расположилась давешняя представительная дама в тёмно-красном платье, отчаянно «клюющая носом». Увидев Инни, она тут же встрепенулась и принялась – практически без умолка – о чём-то болтать по-испански. Завязался оживлённый разговор, полный эмоциональных восклицаний и междометий.

Роберт и Рой, чтобы не мешать барышням, поднялись на второй этаж и, предварительно отомкнув дверной замок, прошли в свой номер.

– Гав, – поведал пёс.

– Аппетит нагулял?

– Гав!

– Не откажешься ещё от одной порции «мраморной» аргентинской говядины? Молодец, наш человек, – одобрил Роберт. – Сейчас предоставлю. Не вопрос…

Вскоре в комнате появилась Инэс – прикрыла дверь, задвинула щеколду и сообщила:

– Не так всё и плохо. Дона Мануэля, конечно же, забрали в больницу. Но так, ненадолго и ради пущей профилактики. Приступ, слава Богу, оказался пустяковым. Это мне его младшая дочка рассказала, ну, та дама с низкопробным декольте…. Ага, наш пёсик уже покушал. Замечательно. Значит, можно перейти и к серьёзным делам.

– Э-э-э…. К каким, например?

– Мы же, кажется, договаривались – заняться аналитическим разбором всех накопившихся странностей, нестыковок и неувязок?

– Договаривались, – подтвердил Роберт. – Просто я подумал, что для начала…

– Значит так. Раздеваемся. Принимаем совместный супружеский душ. Переодеваемся в «домашнее». А после этого приступаем, уже не отвлекаясь на всякие любовные глупости, к обсуждению и разбору…. Как тебе, Робби, такой нехитрый план?

– Принимается. Уже раздеваюсь…

Через час с небольшим, открыв две бутылки «Кильмес-Кристаль» и насыпав в глубокое блюдце традиционное «ореховое ассорти», они уселись – друг напротив друга – за кухонным столом.

– Излагай, любимая, – уважительно подмигнул Роберт. – Продемонстрируй-ка свою природную наблюдательность, житейскую рассудительность и женскую смекалку.

– Как скажешь, «маньячный» инспектор – польщено улыбнулась в ответ Инэс. – Начнём, пожалуй, с водителей такси…

– Даже так?

– Ага. Мы – за время пребывания в Буэнос-Айресе – услугами такси пользовались целых три раза. Первый, когда ехали из аэропорта. Второй и третий – сегодня, когда возвращались из «Милонги». Водители все три раза были разные. Вроде бы. Хотя, одного и того же возраста, усатые и прекрасно-говорящие на английском языке. Поменять узенькие рыжие усишки на пышные чёрные – не проблема. Да и с париками та же история…. А машины? Первый и третий раз это был один и тот же автомобиль. Да, с разными номерами. Но с одной и той же приметной вмятиной на правой задней дверке.

– Молодец, глазастая.

– А то…. Получается, Робби, что нас старательно «ведут»? То есть, тщательно «пасут»?

– Сейчас проверим, – пообещал Роберт.

Он поднялся на ноги, прошёл в комнату, достал из дорожного баула маленькую чёрную коробочку, презентованную когда-то Питером Модильяни, Прокурором австралийского штата Новый Южный Уэльс, и вернулся на кухню.

– Дай мне, дай мне, дай мне, – тут же дурашливо заблажила Инни, а встретившись взглядом с возмущёнными глазами мужа, послушно перешла на вкрадчивый тихий шёпот: – Дай мне, дай мне, дай мне…

– Держи, липучка черноволосая.

Инни, победно улыбнувшись, взяла приборчик в правую ладонь, подняла руку вверх и указательным пальцем уверенно перевела единственный тумблер, выступавший из корпуса коробочки, в рабочее положение.

Через несколько секунд в правом верхнем углу прибора загорелась крохотная розовая лампочка.

Роберт расстроено покачал головой, после чего махнул рукой в сторону комнаты.

– Не учи учёную, – откликнулась супруга. – Сама знаю, чай, не маленькая…

Они прошли в комнату, и цвет приборной лампочки ожидаемо поменялся с розового на красный.

– Гав, – заверил из кресла-качалки Рой, мол: – «На этот раз я не при чём. Ну, нет у меня за кожаным ошейником хитрого шпионского «жучка». Честное собачье слово…». – Гав!

– Охотно верю, – успокоил пса Роберт и, перейдя на заговорщицкий шёпот, принялся давать советы: – Пройдись-ка туда-сюда. Руку, пожалуйста, не опускай и держи ровно. Теперь – вдоль стен, по периметру…. Внимательно смотрим на лампочку. Нужный цвет – кроваво-рубиновый. Ничего, сейчас мы его быстро вычислим. Не вопрос…

Через три минуты «жучок» был успешно обнаружен: на внутренней стороне левой створки трюмо была – с помощью прозрачного скотча – закреплена маленькая чёрная «скрепка».

– Везде всё одно и то же, – старательно разломав «скрепку» на составные части, подытожил Роберт. – Ничего нового придумать не могут, деятели скучные и однообразные. Ну, никакой тебе фантазии…