Ремиссия

Глава 5

Утро в квартире Говоровых.

Мрачная Светлана готовит завтрак.

Олег бреется в ванной.

Ополоснув лицо, развинчивает бритвенный станок. Извлекает лезвие. Сжимает его в пальцах. Смотрит на запястья. На правом — темный кружок. Олег подставляет запястье левой руки под струю воды. И медленно, глубоко рассекает. Кровь вытекает широкой, сильной струей… И рана тут же затягивается, не оставляя даже шрама. Олег снова разрезает… Повторяется то же самое.

— Олег! — вскрикивает Светлана.

Олег поворачивается. Светлана стоит, опершись о косяк двери. Смотрит на него округлившимися глазами.

— Ты… ты пытаешься покончить с собой?

— Как видишь, у меня это не очень-то получается, — усмехается Олег.

— Но… Как же ты можешь?! А я? А наш ребенок? Разве ты не хочешь на мне жениться? Я же беременна, Олег! Это правда!

— А говорят, у клана бессмертных горцев детей не бывает! — все с той же дурацкой усмешкой отвечает Олег.

— Олег! Я серьезно говорю! Как ты можешь шутить с этим?! Господи, Олег, я беременна! Я не могу вернуться домой! И Коля меня не примет! И аборт делать поздно! Когда ты разведешься? Ответь мне наконец, когда ты оформишь развод? Ведь она полтора месяца назад подала документы, это из-за тебя все затягивается… Я знаю…

— Откуда? Ты ясновидящая? Видишь меня насквозь? — почти с ненавистью спрашивает Олег.

— Я звонила Коле. Он послал меня… Сам знаешь, куда. Но еще он сказал, что это ты не даешь Наде развода! Что если в ближайшее время ты не подпишешь документы, разводить будут через суд! Олег, ты что, не понимаешь, она же не любит тебя! Все кончено! — Светлана принимается плакать. — А я — я люблю тебя… И у меня ребенок будет… Да что — ребенок! У меня скоро такое пузо будет! Я уже свадебное платье надеть не смогу… Родственников пригласить не смогу… И ничего, ничего не получится, как мне хотелось…

Олег подходит к Светлане, обнимает ее, укачивает в объятиях:

— Ладно, ладно… Ну, тише… Я разведусь. На этой же неделе. Обещаю. И поженимся сразу. И пуза не будет. А платье — будет. И родственники — тоже…

Больница.

Олег выходит из лифта с букетом цветов и целлофановым пакетом, в котором лежат крупные, пунцовые гранаты.

Надпись над дверью отделения: «1-я гинекология».

Олег проходит в дверь. Идет по коридору — мимо поста медсестры, кивнув ей головой, мимо санитарки, моющей пол… Входит в палату.

Светлана — смертельно бледная, с ввалившимися, окруженными темной тенью глазами, лежит на кровати. К ее руке тянется трубочка капельницы, только по трубочке течет не прозрачный лекарственный раствор, а кровь.

Олег кладет пакет и букет на тумбочку, склоняется и целует Светлану в щеку. Она открывает глаза.

— Привет! — ласково говорит Олег. — Видишь, сумел сегодня вырваться пораньше. Посмотри, какие шикарные гранаты тебе купил… Очень полезно для крови. Будешь много есть — скоро поправишься.

Он умолкает, словно устыдившись банальности и пошлости своих фраз.

Рот Светланы кривится, а из глаз начинают течь слезы.

— Господи, Лана! Ну, зачем ты опять?

— Ты теперь на мне не женишься, — шепчет Лана.

Женюсь. Я развелся с Надей, чтобы жениться на тебе.

— Ради ребенка… Ты хотел, чтобы у тебя был ребенок вместо Сережи… А теперь… Теперь тебе незачем жениться…

Олег болезненно морщится — чувствуется, что этот разговор случился не в первый раз. И ему уже надоело отвечать, утешать…

— Лана, мне правда очень жаль, что мы потеряли ребенка. «Очень жаль» — как-то по-американски, по-киношному звучит… Мне жалко и ребенка, и тебя. Но ты — молодая, ты выздоровеешь, у тебя будут еще дети… У нас с тобой. Ты только не расстраивайся. Возьми себя в руки. Слушайся врачей. Ешь гранаты. И выздоравливай! И возвращайся домой. Ко мне. Мы поженимся. У тебя будет самое красивое платье. Мы позовем всех твоих родственников. Кроме Коли. Он недостоин присутствовать на нашей свадьбе. А хочешь — позовем его, пусть видит, какая ты красивая и счастливая… А потом мы с тобой нарожаем много детей, сколько ты сама захочешь. Возможно, даже двоих!

— Даже двоих? — слабо улыбается Светлана.

— Да. Только поправляйся. Пожалуйста. Для меня так важно…

— Потому что ты любишь меня? И я правда нужна тебе? — с радостной надеждой спрашивает Светлана, чуть приподняв голову с подушки.

— Да, именно потому, что я люблю тебя и ты нужна мне. Правда, Лана… Ты просто обязана выздороветь. Ради меня!

— Я постараюсь, — шепчет Светлана, снова падает на подушку и закрывает глаза.

Квартира родителей Нади.

Надя сидит за письменным столом, проверяет тетради. У ног ее лежит старая овчарка.

Овчарка вдруг поднимает голову и глухо рычит. Потом медленно поднимается, шерсть на загривке встает дыбом, уши прижаты… Рычание переходит в тоскливый вой.

Раздается звонок в дверь. Собака с яростным лаем бросается в прихожую, кидается на дверь… Надя с трудом оттаскивает ее и запирает в комнате. Потом смотрит в глазок. И видит Олега.

— Это ты? — удивленно спрашивает Надя.

— Да, это я, Олег. Надюша, открой, пожалуйста!

Собака принимается выть. Мгновение помешкав, Надя открывает.

— Проходи…

Олег переступает порог, оглядывается:

— Надо же! Как давно я здесь не был… Кажется — сто лет.

— Полтора года.

— Да. Знаешь, когда я входил в подъезд. Мне вдруг вспомнилось, как я бегал сюда, когда ухаживал за тобой… На втором курсе, на третьем…

— Вот тапочки, — Надя вынимает из коробки с тапками одну старую, разношенную пару. — Эти должны быть тебе впору. Чайник поставить или ты ненадолго?

— Что, прогоняешь? Прямо так, с порога? — зло усмехается Олег.

— Ну, что ты, — спокойно отвечает Надя. — Просто подумала — тебя жена молодая ждет, тревожится… А в ее положении это вредно.

Собака перестает выть и принимается лаять, всем телом кидаясь на дверь.

— Господи, да что это с Ники? — удивляется Надя. — Она ведь знает тебя и любит… По крайней мере, раньше любила.

— Ты тоже.

— Что — я тоже?

— Раньше любила.

Надя сердито поджимает губы. Олег заглядывает в комнату, дверь которой по-прежнему открыта — в комнату, где Надя сидела с тетрадками и собакой до его прихода.

— Ты вернулась на работу? Снова учишь деток? — удивляется Олег.

— Да. И, знаешь, мне это теперь стало нравиться, — Надя берет чайник, наливает в него воду из-под крана, ставит на плиту, несколько раз чиркает спичкой о коробок, но все спички ломаются.

Олег садится на табуретку и с улыбкой смотрит на Надю.

Наконец, ей удается зажечь огонь под чайником.

Она тоже садится на табуретку и спрашивает, несколько напряженно:

— А как ты живешь? Как Лана? Кого ожидаете? Уже ведь должно быть ясно, девочка у тебя или мальчик.

— Плод с патологией развития.

— Что?!!

— Так мне сказали патологоанатомы. У Ланы был выкидыш. Плод нежизнеспособен… патология развития.

— Боже мой!

Надя, я пришел тебе сказать, что Лана умерла. Сегодня рано утром мне позвонили из больницы и сказали… Она умерла. Неделю назад у нее был выкидыш. А Колька ведь до сих пор не знает. И я не знаю, как ему сказать. Думал, может, ты мне поможешь. Ведь вы теперь с ним очень близки. Кстати, у вас пока не намечается потомства? А день свадьбы определен?

Собака прекращает лаять и принимается снова выть.

Надя вскакивает и хрипло говорит Олегу:

— Уходи! Уходи немедленно!

— Да что ты, Надюша? Как ты можешь проявлять такую черствость? И в такой момент?

— Убирайся! Не то я выпущу Ники! Она, конечно, старая, но и теперь с тобой справится. А я ей помогу!

— Надя!

Олег протягивает руку, но Надя хватает со стола нож и замахивается на него:

— Не прикасайся ко мне! Я думала, что схожу с ума… Но теперь поняла наверняка. Ты несешь смерть! С тех пор, как ты заболел, умерли все, кто был тебе близок… Ты несешь смерть всем, кто к тебе приближается!

— Ты точно сошла с ума, — насмешливо говорит Олег. — Не надо размахивать ножом, еще порежешься…

— Убирайся!

— Если я несу смерть всем, кто мне близок, то почему же ты еще жива?

— Потому что я ушла от тебя сразу после того, как у тебя кончились родственники и ты принялся за друзей! — Надя принимается плакать.

— Я принялся за друзей?! Что я по-твоему, Дракула?!! Ты точно свихнулась… Впрочем, тебе простительно. Как и мне. Ладно, не буду тебя больше раздражать. Ухожу. Только ты Кольке скажи… Я ему звонить не буду.

— И не надо. Не смей даже… Если что-нибудь с ним случится — я убью тебя!

— Убьешь? А что… Это неплохая идея. На крайний случай. А вдруг, у тебя это получится? — Олег смеется.

— И уходит.

Надя идет за ним с ножом.

Смотрит, как он надевает ботинки, кладет тапочки в коробку.

— Прощай, Надюша, — говорит Олег и закрывает за собой дверь.

Надя, плача, бросается к двери и запирает ее на все внутренние засовы.

Потом выпускает собаку.

Собака нюхает следы Олега и рычит, роет их лапами.

Надя, не выпуская ножа, стискивает собаку в объятиях и покрывает поцелуями ее седую морду.

Олег едет в машине по улицам Москвы. Замедляет ход, когда проезжает мимо церквей. Наконец, возле одной из церквей на паперти видит того самого нищего — старика, замотанного в рваные тряпки, словно мумия.

Олег находит место для машины, выскакивает и быстро идет к паперти… Но старика среди нищих уже нет. Олег несколько раз оглядывается по сторонам. Старика нет!

Олег возвращается в машину, садится, выруливает на дорогу… Он смотрит влево — и в этот момент справа от него раздается приятный голос нищего:

— Ты ведь поговорить со мной хотел?

От неожиданности Олег выворачивает руль и едва не сталкивается со встречной машиной. Но ему удается выровнять ход и он с ужасом смотрит на нищего, сидящего рядом, на пассажирском месте.

— Я не люблю говорить при свидетелях, — спокойно поясняет нищий. — Это не нужно. О чем ты хотел меня спросить? Что ты еще не понял?

— Почему? Почему все умерли, а я остался жив?

— Ты забыл? — удивляется нищий. — Ты сам их отдал вместо себя.

— Нет… Я о ребятах. О Диме, Андрюше, Ларе и Зое. Они погибли. Машина восстановлению не подлежит. А я — уцелел. Хотя, по логике, должен был погибнуть первым. Но на мне — ни царапины! Порезы заживают моментально… Что это за чертовщина, а?

— У тебя новая машина. Славная. И ты дешево ее купил, — спокойно говорит нищий.

— Почему я жив?!!

— Ты купил себе еще и бессмертие… Когда отдал своего сына.

— Как это — бессмертие? — лепечет опешивший Олег.

— Бессмертие — это значит, что ты никогда не умрешь. Ты просто не можешь умереть. Тебе не страшны болезни и старость. И аварии тоже. Вот сейчас ты ведешь невнимательно, создаешь аварийную ситуацию на дороге. А навстречу нам движется «Москвич» в котором один наивный дурачок везет троих детей на прививки. И жена тоже с ним… Так вот: если вы столкнетесь, они все погибнут. А у тебя не будет даже царапины. Не знаю, правда, как ты будешь объясняться с ГАИ. В прошлый раз тебе повезло, что водитель грузовика был пьяным.

Пока нищий произносит свою речь, Олег резко сворачивает и останавливает машину у тротуара. Действительно, к концу речи нищего по встречной полосе проезжает «Москвич», в котором сидит супружеская пара с тремя детьми.

— Почему умерла Лана? И ребенок? Это — случайность?

В этом мире случайности вообще маловероятны, — философски вздыхает нищий. — Она умерла, потому что любила тебя. И твои друзья — по той же самой причине. Каждый, кто приблизится к тебе с добрыми чувствами, обречен на скорую смерть. Заведи себе щенка — и через пару недель он умрет. Даже если ты сделаешь ему все прививки. А может, он умрет уже через три дня. Как только полюбит тебя…

— Это бред какой-то!

— Проверь! Хотя — странно, что ты все еще не веришь… Сколько раз ты был на грани смерти? Сколько раз ты возвращался к жизни? И почему? Потому что произносил заветные слова! И ты все еще не веришь? Не настолько же ты туп!

— Не может быть… Нет, не верю. Значит, ты говоришь, я бессмертен? А если я наступлю на мину?

— Тебе вреда от этого не будет. Можешь командовать армией и идти грудью на пулемет. Не получишь ни царапины. Но горе тем, кто пойдет за тобой…

— А если я не хочу?

— Командовать армией? Воля твоя! Ты можешь использовать свое бессмертие так, как захочешь.

— А если я не хочу жить?!!! Если мне надоело?!!!

— Здесь я помочь тебе не могу. Даже если бы захотел. Ты купил свое бессмертие. Ты уже не сможешь от него отказаться, как бы тебе не хотелось. Ты заплатил за него самую высокую цену. В тот самый миг, — голос нищего дрогнул и сорвался, и Олег с удивлением взглянул на него: так странно показалось ему, что этот монстр, этот посланник Ада проявляет какие-то человеческие чувства! Но нищий быстро справился с волнением, и закончил почти злорадно, — В тот самый миг, когда ты отдал своего сына!

— Высокую цену? Свою бессмертную душу, да?

В этот миг мимо с завыванием сирены проносится пожарная машина.

Олег нервно оборачивается на звук…

А когда оглядывается на своего собеседника, того уже нет. Пассажирское сиденье пусто…

Квартира Говоровых.

Олег ходит по квартире и запирает все форточки. Заклеивает скотчем щели в окнах. И бормочет:

— Значит, говоришь, не смогу? Нет, смогу! Захочу — и смогу! Вот увидишь! Ты толкнул мне паршивый товар, сволочь… И я его тебе верну…

Олег проходит на кухню, закрывает форточку и заклеивает окно там. Затем — включает все конфорки у газовой плиты, не забывая и духовку. Духовку он открывает настежь. И садится на стул, бормоча:

— Получится… Получится…

Олег сидит, вдыхая газ полной грудью. И смотрит на часы.

Стрелки перемещаются на пятнадцать минут… На сорок… На час… На полтора… Газ все идет со свистом, а Олег продолжает ждать.

Наконец, Олег понимает, что газ не причиняет ему вреда.

И тогда он вынимает спичку и чиркает о коробок…

Раздается взрыв.