Репетитор для Ники

Глава 2. Полуночное «соло»

Мама Вероники была больше похожа на содержательницу крупного борделя, чем на сотрудницу областной администрации, которой по факту являлась.

Она часто курила, использовала яркий макияж и довольно обтягивающую деловую одежду. А ее маленький нос и тонкие скулы лица делали из женщины настоящую акулу, которая могла откусить все что угодно и кому угодно.

Высокая, подтянутая, с безупречной укладкой. Эта женщина давала фору своей невзрачной дочери. И лишь небольшие морщинки выдавали ее реальный возраст.

Особенно это было заметно сейчас, когда она строила недовольную гримасу, будто пародируя шарпея. При этом ее взгляд твердой распоркой упирался в Нику, сидящую напротив и пытающуюся спокойно ужинать.

На кухне все было более чем безукоризненно. Посуда подходила под интерьер. Интерьер подходил под полы и стены. Стены и полы подходили под окна.

А Вероника не подходила ни подо что. Иногда ей казалось, что она чужеродный элемент в этом двухэтажном коттедже, который почему-то стал ее домом.

Конечно, если бы она проживала в тараканно-коммунальной хрущевке, то ей бы так точно не казалось. Но сейчас ее угнетала и мучила эта пустота и роскошь.

Поэтому даже за ужином с собственной матерью Викторией Павловной, девушке было крайне не по себе.

И почему Виктория Павловна каждый день возвращается домой? Вон ее отец – доктор экономических наук, вечно находится в своих командировках, постоянно уезжая на различного рода мероприятия, которые, по его мнению, точно должны спасти ситуацию в стране.

Хотя, по факту, все эти сборы, о которых часто трубят в СМИ – лишь повод в очередной раз перелить из пустого в порожнее, посмотреть новые города, как следует напиться в новых городах, и, если есть возможность, то снять кого-то из женского пола на одну ночь.

– Ну что ж. Как прошел твой день? Или как там принято обычно говорить? – Пытаясь улыбнуться, заявила Виктория Павловна.

– Хорошо. На парах была. Гуляла.

– Ты пришла позже меня, с таким видом, будто тебя переехал трамвай. И это, по-твоему, гуляла?

– Ой, да пустяки. Просто меня изнасиловала местная футбольная команда, мамочка, – наигранно улыбаясь, съязвила Ника.

– Я думаю, что футбольные команды мало кого насилуют. Особенно таких недалеких и легкомысленных девочек, как ты, – отчеканила Виктория Павловна, пригубив немного кофе.

– Ах, вот как. То есть я такая плохая, что меня даже изнасиловать нельзя? Ну, очень приятно. Мама!!

– А чего ты вообще хочешь, Ника? Чтобы я хвалила тебя за то, что ты меня позоришь?

Ника вопросительно уставилась на мать, не понимая, о чем идет речь. Она уже успела, как следует поспорить со своим самым близким родственником по телефону.

Но, кажется, что ужин должен был стать «продолжением банкета». И, как ни странно, Нику это даже в чем-то забавляло. Ведь должна же она, в конце концов, отстаивать свое мнение? Или ей всегда необходимо «закрывать тему» и вести себя так, будто ничего не было?

– Нет. Ты так смотришь, будто это я виновата. Ты посмотри на себя вообще! Наша семья не самая бедная. И мы можем позволить одеть тебя, как королеву. Но ты цепляешь на себя какие-то лохмотья. Мы устроили тебя в престижный ВУЗ, чтобы дать тебе высшее образование. Но ты даже не пытаешься учиться. Нет. Я не говорю даже про красный диплом. Ты и на твердое «хорошо» не тянешь. И вообще, мы можем выдать тебя за самого престижного жениха в городе. Но ты находишь черте кого, потом бросаешь черте кого. А потом еще и страдаешь из-за черте кого. Неужели мне все это должно нравиться? Или как ты считаешь, дочь??

Вероника почувствовала себя зрительницей концерта «Старые песни о главном». Но сегодня почему-то ей не хотелось «сглатывать». Возможно, пережитое в парке дало ей какие-то силы? А возможно, ее все просто достало…

– Мама, а ты не могла задуматься хотя бы на секунду, что у меня (чисто в теории) может быть ещё и своя жизнь? – Стараясь говорить как можно холоднее, процедила Ника. – Твоя вся одежда – это тряпки для полуголых обезьян. А ВУЗ.… Да. Он престижный. Но вот хотела ли я туда поступать, вот в чем вопрос? А насчет твоих «престижных мальчиков» я одно скажу, среди них каждый первый либо гей, либо позёр, либо то и другое вместе! Поэтому я лучше уж побуду черте с кем. А точнее сказать, пока побуду ни с кем. Потому что меня достало, что меня все достают. Извини за тавтологию, мама! Но это реально уже перебор. И я хочу просто спокойствия. Мне можно немного спокойствия или как?

– Да в том то и дело, Ника-девочка моя! Что тебе все что угодно можно! Тебе можно пирожное, тебе можно мороженое, тебе можно героин, если захочешь. У тебя с самого детства золотой градусник в одном месте! От тебя требуется просто не вести себя, как идиотка, не выглядеть, как идиотка и не учиться как идиотка. Разве это высокая плата за все наши затраты?

Ника почувствовала, что к ее глазам подступают слезы. И если она перейдет на крик, то определённо расплачется. А это позволит хищной матери снова одержать чистую победу.

– Мне, между прочим, почти двадцать лет! А ты разговариваешь со мной, будто я в младших классах. Я не просила вставлять мне… этот ваш градусник из золота. Я не просила себя рожать, содержать и учить. Я вообще хотела стать дизайнером. И вижу, что это черта с два сбудется. Еще больше я хотела, чтобы от меня все отстали. А это вообще несбыточная мечта. Неужели у тебя мало дел на работе, мам, что ты успеваешь еще и надо мной издеваться каждый вечер!

При последних словах Вероника бросила на пол маленькую серебряную ложку, что означало протест высочайшего уровня.

Мать девушки, как ни в чем, ни бывало, откусила немного своего диетического (по крайне мере ей так говорил доставщик еды) пирожного. Затем она снова отпила кофе и с сожалением вздохнула по поводу того, что в ее доме нельзя курить.

Точнее курить то, может и можно, но проявлять свою несдержанность при дочери, доставая сигареты прямо за столом – это ниже ее достоинства.

Прокрутив в голове такую не хитрую мысль, Виктория Павловна заявила:

– Высшее образование – это фундамент жизни. Вот отучишься и будешь хоть стриптизёршей на палке. И тогда, может быть, поумнеешь и на мать орать перестанешь. Вообще, давай не будем больше об этом. И так голова раскалывается. Ешь, давай, набирайся калорий.… И готовься к завтрашнему рабочему дню.

– Спасибо, я уже сыта, – заявила девушка, поднимаясь с металлического стула оснащенного плетеной спинкой. – По горло. – Добавила она, уходя в свою комнату, находящуюся на втором этаже.

На какое-то время мама Ники впала в легкий ступор. После чего, она всё-таки достала сигарету. Теперь на кухне определенно будет «пахнуть костром». Но ничего. Кондиционер это все точно исправит. Хорошо, когда у вас есть деньги на кондиционер, который может все исправить.

Дальше все пошло по «заранее прописанному сценарию». Оскорбленная (по ее мнению) Ника засела в своей комнате.

Это большое помещение с письменным столом, компьютером и кроватью явно было ей на вырост. А его евроремонт создавал скорее атмосферу официоза, чем уюта.

Но, не смотря на это, девушка чувствовала себя здесь комфортно. Ведь, она могла просто закрыть дверь и полностью отрешиться от внешнего мира.

Конечно, хотелось, чтобы вместе с отрешением ей выпала возможность попасть в другой мир, где ее будут ждать принцы, розовые лебеди и драконы.

Но нет. Такого подарка судьбы пока что не выпадало. Только простое отрешение и не более того. Хотя и этого было, по сути, достаточно. Ведь у некоторых вообще нет собственного угла, не то, что такой шикарной, деловой комнаты с видом на город.

Переступив порог «своих владений» Ника сразу же переоделась в пижаму, которую она просто обожала.

Ей даже захотелось на какое-то время заняться учебой. Такое желание появилось откуда-то из космоса, как эзотерическое чудо.

Хотя на деле оказалось, что все не так просто. Ника открыла нужную ей литературу, попробовав в сотый раз подготовиться к экзаменам.

Не прошло и одного часа, как она поняла, что летняя сессия точно станет для нее последней в жизни. Ведь от гигантского объема тупой информации можно схватить себе, как минимум, наркотический передоз.

И чтобы спасти свою молодую жизнь (исключительно в целях выживания) девушка зашла в интернет.

Там ее с радостью встретили любимые группы с легким юмором, философией, зарисовками из известных фэнтези. Кроме того, ей помогли скрасить вечер интерактивные игры и общение в ночном чате одного из сообществ.

Поставив на аватарку голливудскую звезду, Вероника доводила до исступления местных «страждущих», намекая им на всякие «вкусности», но, не предоставляя их, соответственно.

Затем она вдруг почувствовала, что сама не лучше этих «желающих пообщаться мальчиков». Потом была мимолетная депрессия, поход в туалет и сон.

Примерно вот так проходят вечера независимых студенток-Личностей. Это серая масса неудачников может заниматься такими скучными делами, как: тусовки с подругами, отжиг на танцполе, флирт в реальной (а не в виртуальной) жизни, веселье и беззаботность.

А у настоящих, уверенных в себе людей, которые не желают прогибаться под изменчивый мир, и которые бросили вызов системе, вечера проходят именно так. Возможно, это и является главным фактором того, что личностью сегодня быть, как бы, не слишком модно.

После долгого учебного дня, приключений в парке и склок с матерью, сон пришел к девушке довольно быстро.

Не успела она укутаться в мягкое одеяло и посмотреть в сторону окна, из которого обильно проливался свет юной, летней луны, как перед ее глазами установилась черная пелена.

После чего девушка увидела себя идущей посреди города залитого светом палящего не по погоде солнца.

Такой свет не был раздражающим. А скорее наоборот. Он вызывал веселье и приступы счастья.

Светлые сны редко виделись Веронике. И поэтому она принялась улыбаться во все свои маленькие, белые зубки, разглядывая радужные новостройки, позитивные торговые центры и клумбы с райскими растениями.

После недолгой прогулки по городу снов девушка почувствовала себя крайне неловко. Она вдруг заметила, что все прохожие вокруг нее выглядят крайне странно.

Вместо потасканной, разношерстной городской толпы, на глаза студентке попадаются исключительно красивые парни, юноши, мужчины.

Все они, как один, имеют приятную внешность с правильными чертами лица. Все они одеты в странные футболки и шорты, которые подчёркивают именно то, что нужно.

Все они отличаются плоскими животами с тонкими гранями вожделенных кубиков. А также все они крайне приветливы, улыбчивы и обольстительны.

Вначале Вероника не замечала такого гаремного великолепия. Но потом ее стало немного смущать происходящее.

Она принялась смотреть по сторонам, разглядывая каждую выпуклость, каждую складочку, каждый волос на теле красавцев, которые ее окружали.

И чем больше внимания она проявляла к этим милым молодым людям, тем больше внимания они проявляли к ней.

Вот один парень с ухоженной, черной щетиной уже раздевает ее глазами. Вот второй молодой студент с легкоатлетическим телом посылает ей воздушные поцелуи.

А брутальный и сильный атлет не двусмысленно оттягивает свои короткие, белые шорты, призывно прикусывая нижнюю губу.

– Господи! Нет! Не надо. Я не хочу, – закричала Ника, ощущая, как ее лицо полностью заливает «краска». – Отстаньте, не смотрите на меня. Я стесняюсь! Да что это такое, блииин!!!?

– Не бойся, – произнес кто-то сильный и мощный, стоящий позади нее. – Ты должна получить это. Ты же так и не получила. И теперь страдаешь. Давай мы тебе.… Немного поможем. Ты такая аппетитная. Нам будет хорошо вместе.

Вероника вдруг почувствовала, что крепкие мужские руки пожимают ее ягодицы, стискивая и немного раздвигая их.

– Отвалите! Отвалите! Я с вами не буду! – В ужасе закричала она и, расталкивая собравшуюся вокруг толпу полуголых красавцев, бросилась через площадь и через дорогу куда-то вдаль.

– Людное место. Мне нужно какое-то людное место, где они меня точно не достанут! – Крутится в голове у Вероники. Краснея и зачем-то сжимая руками груди, она резко бросается к огромному ресторану со стеклянной дверью.

Холодная ручка двери приятно помещается в руке девушки. И вот она, распахнув дверь как можно шире, заскакивает внутрь, надеясь получить там поддержку и защиту от странных, похотливых развратников.

– Извините. За мной тут гонятся. Вы мне поможете? – Вдыхая полной грудью кондиционированный воздух, кричит Вероника.

– Да. Конечно. Мы все вместе тебе «поможем». Нежно, как ты любишь…

Чувствуя что-то неладное, Ника оглядывает зал ресторана и понимает, что это далеко не заведение общественного питания. Нет.

Это какое-то странное помещение, которое забито все теми же красавцами-парнями. Только теперь они полностью обнажены.

Их половые органы различных размеров и диаметров гордо устремлены вверх. Все они, в огромном нетерпении зовут свою гостью к столу.

Причем это не простой стол с угощениями. Это огромный, прочный стол, покрытый красным бархатом, на котором лежат две подушки: одна около края, а другая чуть-чуть подальше.

Наверное, это для того, чтобы голова и попа не болели от долгого марафона похоти и разврата.

Без слов понимая, что сейчас случится, Ника пятится назад. С одной стороны, ее до боли пугает назревающая оргия. А с другой стороны, ее еще больше пугает то, что она далеко не прочь поучаствовать в такой оргии!

Она – девушка, которая боялась лишний раз пикнуть во время секса с парнем. Она – девушка, которая считает, что носить короткую юбку – это разврат. Она – девушка, которая до сих пор боится признаться себе, в силе своего темперамента.

Ощущая нарастающее возбуждение внутри, ужасный стыд от вида голых мужских тел и страх от сюрреалистичной ситуации, Вероника громко вздыхает и просыпается.

В комнате тихо. Ветки деревьев за окнами плавно колышутся под лунным ветром. На мониторе компьютера горит синяя точка, как символ того, что он глубоко спит и видит свои виртуальные сны.

– Господи! Господи! – Восклицает про себя Ника. – Я так больше не могу. Не могу, мамочки.

Немного отдышавшись от всего пережитого во сне, девушка вытерла пот со лба. Этот холодноватый пот выступил не только из-за страха. Ведь сон сам по себе не был таким уж тяжёлым, каким его хотела выставить Вероника.

Проклиная все на свете, а особенно свои запретные желания, она медленно погрузила руку в промежность, ощущая там предательскую теплоту и влажность.

Да. Правду говорят, что сексуальное желание подобно жаркому пламени. Когда оно угасает, то его невозможно разжечь целыми неделями, а иногда даже и месяцами.

Но когда оно уже разгорелось, то потушить его можно только с помощью профессиональных пожарных с их мощными, упругими брандспойтами.

Конечно, такой «профессиональной поддержки» девушка не могла себе позволить. Но она и сама являлась неплохим «огне борцом». Ведь ей приходилось (со времен средней школы), как минимум раз в неделю локализовать свои спонтанные «очаги возгорания».

Ника скинула с себя одеяло, чтобы оно не мешалось. Затем ночное платье было задрано до уровня груди, чтобы также не доставляло лишнего дискомфорта.

Предвкушая сладкий исход действа, она нежно раздвинула половые губы.

Не. Не так.… Надо немного смазать. Вероника отстранила руку от влагалища и погрузила палец в рот, будто желая перевернуть страницу новой книги.

Затем она вернула руку на прежнее место и совершила движение вверх, потом вниз. Потом снова и снова. Медленно, размеренно. Влажно и ласково.

– Вот так.… Так.… Как приятно… – Пронеслось в голове у девушки.

Строгая тетка по имени Здравый Смысл, уходила куда-то вдаль. Зато горячий мужчина по имени Удовольствие заполнял все ее клеточки, рождая в голове нечто необыкновенное.

Вообще, ей надо было подготовиться к процессу основательно. Посмотреть то, что не надо смотреть или хотя бы прочитать то, что не надо читать. Потом достать немного крема и стимулятор. Тогда, да. Тогда бы все пошло куда лучше, а главное, результативнее.

Но чертова пара в этом чертовом парке внесла коррективы в ее стандартные планы. Она просто не могла заставить себя встать и искать стимулятор, а потом еще подготавливать его «к делу».

Нет. Никаких лишних ритуалов. Только удовольствие. Только похоть. Только боль от волны наслаждения. Только здесь и только сейчас.

Прокручивая мысленно все эти лозунги, девушка принялась ласкать себя немного интенсивнее. Ее левая рука также была увлажнена слюной, после чего, легла на бугорок груди.

Вот так. Так просто шикарно. Сладкий зуд там – внизу. И приятное томление в области сосков. Что может быть лучше? Что может быть приятнее в этом проклятом мире ханжества.

По мере того, как теплые волны прокатывались по всему организму, Вероника представляла себе картины, которые она с упоением рассматривала с закрытыми глазами.

Вот она видит, как перед ней в сексуальной позе стоит та самая развратница из того самого парка. Она призывно стонет и двигает бёдрами. Но ее бойфренд не спешит начинать процесс.

Он ждет приказания госпожи Вероники, которая находится тут же. Несмотря на сырой и холодный парк, у нее есть огромное кресло, напоминающее трон из известного исторического сериала.

При этом все тело Ники обтянуто красным латексом. И лишь промежность и область груди полностью открыты.

– Начинайте, – властным голосом заявляет госпожа Вероника, кинув взгляд на несчастную, изнывающую от желания девушку.

Парень медленно погружает свой твердый ствол в мякоть ее сладкого лона. Она стонет и просит еще. Еще! Еще больше!

И он дает это ей в таком количестве, в каком только может. Его движения теперь похожи на отбойный молоток, который точно не оставит в живых теплую, истекающую смазкой жертву.

– Дай мне кончить! Прошу тебя, дай мне кончить! – Вопит она, не стесняясь собственных криков.

– Нет. Я хочу, чтобы вы продолжили в другой позе, – грозно заявляет Вероника.

Парень, повинуясь команде, достает член из влажной щелки. А его партнерша всхлипывает, испытывая внутри себя ужасное опустошение.

Плача, вытирая мокрое лицо, она разворачивается грудью к молодому человеку и присаживается на поваленное дерево.

Затем длинноногая дама широко расставляет ноги, показывая аккуратную интимную стрижку, обрамляющую сладкий вход.

– Позволяю, – произносит Вероника.

И парень, завороженно смотря между стройных бедер, нежно пристраивается к вожделенной цели, чтобы довести своё дело до финальной точки.

– Давай! Давай быстрее! Я хочу, чтобы ты сделал это внутрь! – Произносит Вероника, усиленно стимулируя свои собственные прелести.

Девушка переходит на крик. Она буквально вцепляется в спину своего жаркого партнера. Вот-вот ее уже затрясет, и она разразится грандиозным оргазмом.

Кстати, Ника вдруг почувствовала, что то же самое ожидает и ее. Как ни странно, но даже без стимулятора, ей удалось довести себя до крайней точки возбуждения.

Она мигом вернулась из мира фантазий, и, глядя куда-то вниз с вывшей долей сосредоточенности, принялась буквально разрывать свою маленькую «девочку» тонкими пальцами.

– Уууу.… Ну.… Пожалуйста. Ух! Ух. Давай же! – Прошипела Ника, напрягаясь, что было сил.

Нет. Где-то за пределами ее комнаты явные шаги и движение. Это мать. Мать девушки, которая страдает бессонницей, и очевидно, слышит все, что сейчас происходит в этой части особняка.

– Нет. Нет, только не это. Только не это, Боже! – Заклинает Вероника, продолжая само терзание.

Шаг, еще один шаг. Сейчас она откроет дверь и заглянет внутрь. Сейчас она включит свет и пожелает узнать, что здесь творится. Что ей ответить? Как найти отговорку?

– Плевать. Никаких отговорок! Я хочу кончить! Кончить любой ценой! У меня уже месяц не было мужика! Давай же!

Разрыв мозга! Оргазм!!!

Вероника звонко вскрикнула и выгнулась всем телом. Внутри запульсировало так, будто там что-то разорвалось.

Здравый смысл, как по команде, активизировался. Он резко накинул на нее одеяло и перевернул дрожащее тело к стене, чтобы скрыть измученную студентку от постороннего осуждения.

Буквально в ту же секунду дверь предательски распахнулась. На некоторое время повисла упругая тишина. Нике даже показалось, что все кончится само собой. Но ее надежды не оправдались.

– Ника, что-то случилось? – Заявила Виктория Павловна, голосом явно не ложившегося еще спать человека.

Вероника замолчала, пытаясь претвориться спящей.

– Дочь! Я к тебе обращаюсь…

Нет. Так дело не годится. Определённо надо ей ответить. А иначе она, не дай Бог, включит свет и стянет с нее одеяло. Тогда есть риск, что она поймет то, что ей крайне понимать не требуется.

– Да, мам, – протянула девушка «пьяным» голосом, который ей даже не пришлось подделывать. Ведь после всего пережитого, ее челюсти практически не слушались, а язык был похож на салфетку.

– Ника? Я спрашиваю, ничего здесь не случилось, а?

– Случилось. Я взяла и легла спать. Можешь рассказать об этом на Первом канале.

– Что за глупые шутки? Я отчетливо слышала, что здесь что-то происходит!

– Мам, ну тебе спросонья показалось, если, – Ника чувствовала, что она начинает приходить в себя и по мере этого довольно сильно раздражаться.

– Вообще то, у меня бессонница, если ты еще не знаешь! И я все равно узнаю, что здесь. Чем ты здесь.… В смысле, ты поняла!

Девушке жутко захотелось рассказать всю правду. Правду о том, что она тоже живая. Что ей тоже требуется секс. Да в ее годы вообще каждому требуется секс! И что она уже взрослая и имеет право, если не приводить парней к себе домой, то хотя бы спокойно дрочить в своей комнате!

Но к большому счастью, что-то сильное в ее голове блокировало этот порыв гнева. И Ника сказала совсем другое.

– Да думай ты вообще что хочешь. Мне плевать. Поспать не дает.… Лезет, куда не просят. Когда уже папа приедет и тебя того.

– Что «того»? Ты что имеешь в виду??

– Имею в виду, успокоит. А то ты меня тут вообще достанешь. Сил моих больше нет, – Вероника перевернулась на другой бок, натягивая одеяло на глаза.

Этот жест подчеркивал крайнюю степень «доставания» со стороны матери.

– Что за дети… Я еще с тобой разберусь. Достали ее! – Фыркнула Виктория Павловна, закрывая дверь и удаляясь восвояси.

Ника проводила ее глазами, а потом облегченно вздохнула. Она неожиданно поняла, чем именно мог грозить приступ ее ночной страсти, и мысленно поклялась больше не делать этого так громко. Особенно это касалось тех случаев, когда бодрствующая мать, будто тигровая акула, шастает около ее комнаты.

Через некоторое время в тело девушки вернулось сладкое расслабление, которое принесла с собой волна интимной разрядки. Сон полностью поглотил ее разум. И она крепко заснула до самого утра, которое было ярким и многообещающим.

Ей больше не снились никакие мужчины. Ни в голом виде, ни, так сказать, в упаковке. Отдел ее сознания, отвечающий за плотские утехи, наконец-то взял себе несколько отгулов. Оставалось надеяться, что эти отгулы превратятся в отпуск за свой счет на неопределённый период времени.

Хотя такой надежде не суждено оправдаться. Ведь полуночный взрыв неконтролируемой страсти – это лишь начало череды событий, которые в конечном итоге полностью изменят жизнь молодой студентки.