Реванш



ГАБРИЭЛЬ ГОЛДСБИ

РЕВАНШ

Глава 1

Десятая встреча выпускников Роухбетской школы.

Это был хороший план. Так думала Колби до тех пор, пока собственное тело не подвело ее. Как только это случилось, ей нужно было забыть о своих старых обидах и убираться с этой дурацкой встречи выпускников.

Колби была успешной женщиной - она открыла свой собственный бизнес сразу после окончания колледжа и изменилась как внутренне, так и внешне. Какое ей было дело до того, что думают эти люди? Она была здесь уже целый час и ни один из них даже не подошел поздороваться.

Нет, она видела, как они бросали на нее косые взгляды и перешептывались, пытаясь определить, кто она. Ей показалось, что один из них, толстый коротышка с веснушками на лысине и в дешевых очках, узнал ее.

Колби было все равно. Женщина с элегантной стрижкой, в коротком черном платье и на высоких каблуках сильно отличалась от той худой, бесформенной девушки с длинными волосами, которой она была десять лет назад.

Колби не помнила, что вообще когда-либо надевала платье или юбку до колледжа. Вот почему она так любила носить их теперь, и чувствовала себя в них более уверенной. Не то, чтобы ей была нужна эта уверенность на встрече выпускников. Она вообще сомневалась, что кто-нибудь из этих людей узнал бы ее в толпе даже через неделю после выпуска. А тем более сейчас.

Колби выбрала темный угол комнаты и, прислонившись к стене, стала наблюдать за тем, как люди, половину из которых она с трудом вспоминала, заполняют спортзал. Ее пульс участился, когда в дверях показалась темноволосая женщина в белой рубашке и черных брюках.

Колби охватило внезапное желание при одном взгляде на эту женщину. Просто прекрасно. Я не чувствую ничего месяцами, и вдруг завожусь только от одного взгляда на Маккензи Брент? Ну почему из всех присутствующих это должна была быть именно она? Колби проигнорировала свое первое желание, как раньше, спрятаться за завесой волос, - тем более что она обрезала их много лет назад, - и смотрела на Мак прямо и уверенно.

Фотография, которую ей дали, не шла ни в какое сравнение с оригиналом. Фото не передавало всей красоты женщины. Не могло передать то, с каким достоинством она несла себя. Не могло заставить сердце Колби биться быстрее, когда Маккензи улыбнулась девушке за регистрационной стойкой и взяла у нее свой бейдж.

Мак что-то сказала регистратору и послушно прикрепила бейдж чуть выше своей полной груди. О, Господи! Как я могла о ней забыть? Колби помнила, что грудь Маккензи была меньше ее собственной. Нет, Мак никогда не была плоскогрудой, но в те годы у нее не было такой идеальной груди, на которую сейчас пялилась Колби. Какого черта…? Вспомни, с кем ты имеешь дело и для чего ты здесь!

Маккензи улыбалась и разговаривала со всеми, кто к ней подходил, но не присоединялась ни к одной из групп. Время от времени она поднимала голову и оглядывала зал, словно ища кого-то или чувствуя на себе чей-то взгляд.

Колби сжала зубы и оттолкнулась от стены, но резко остановилась, увидев, что объект наблюдения смотрит прямо на нее. Улыбка, которая была на лице Мак все это время, исчезла. Сердце Колби бешено забилось, когда женщина встретилась взглядом с единственным человеком в комнате, который, как она надеялась, помнил ее.

Даже находясь на расстоянии, Колби заметила, что лицо Маккензи потемнело. Она покраснела? Нет. Только не та Мак, которую она помнила. Колби почувствовала, как в ней пробуждается сексуальное желание, хотя не испытывала его уже довольно давно. Маккензи не сделала никакой попытки подойти поближе, но, судя по реакции, она определенно ее узнала. План Колби, если он вообще был, рушился на глазах. Все было совсем не так, как ожидалось. Она не чувствовала того, к чему была готова. Где злость? Где праведный гнев?

“Колби Деннис? Не могу поверить, что ты пришла на этот балаган. Кто угодно, но только не ты!”

Женщина неохотно оторвала взгляд от Маккензи и, посмотрев вниз, встретилась с парой зеленых глаз, светящихся радостью. Ярко-рыжие волосы были чем-то новым, но озорного выражения лица было достаточно, чтобы Колби узнала Лару Колтер, свою постоянную школьную партнершу по лабораторным работам.

“Красивое платье, Колби. Ты тоже сделала операцию?”

“Операцию?” - Колби посмотрела на свою грудь. - “Нет, они настоящие.”

“Правда?” - Лара подошла ближе и заглянула в ее декольте. - “Отлично, но вообще-то я имела в виду не их. Лазерная коррекция, да? Разве не прекрасно больше не носить эти ужасные очки?”

“Да, потрясающе.” - Колби выгнула шею, пытаясь снова рассмотреть Маккензи, но на том месте, где та стояла минуту назад, никого не было.

Женщина повернулась к Ларе и почувствовала, что скованность покидает ее тело, когда поняла, как мало изменилась старая подруга. Похоже, что склонность Лары к драматизму с годами только увеличилась. Ее ярко-рыжие волосы были высоко заколоты. Экстравагантную прическу подчеркивали огромные, переливающиеся разными цветами серьги.

Каким-то чудесным образом Ларе удалось подобрать платье, которое сияло теми же красками, что и серьги. Когда они учились в школе, волосы Лары были черными, как и ее тени и помада. Будучи единственным готом в классе, она всегда выделялась из толпы.

Колби никогда не могла понять, зачем кому-то нужно привлекать к себе столько внимания. Ее единственным желанием всегда было раствориться в толпе, потеряться, чтобы никто ее не замечал. И Колби это удавалось. Со всеми. Кроме Маккензи Брент.

Она наклонилась, чтобы по-дружески обнять Лару, но та обвила свои руки вокруг ее талии и, притянув Колби к себе, поцеловала в губы. Женщина моргнула от удивления и отступила назад: “Что это было?”

Лора пожала плечами: “Я всегда хотела узнать, каково это - поцеловать женщину, а ты - единственная лесбиянка, которую я знаю.”

Колби нахмурилась: “С чего ты взяла, что я - лесбиянка?”

Лара вопросительно подняла крашеные брови: “А что, разве нет?”

Колби вздохнула: “Да, но откуда ты…?”

Краем глаза она заметила какое-то движение и повернулась в его сторону. Маккензи стояла в нескольких метрах, глядя на них со странным выражением лица. Видела ли она поцелуй Лары? Ну и что, даже если и так! Колби почувствовала, что ее гложет какой-то вопрос, ответа на который она не знает. Женщина вспомнила, что ощущала нечто подобное в школе в тех редких случаях, когда им с Маккензи удавалось поговорить более-менее цивилизованно. К ее большому облегчению, кто-то заслонил собой Мак, и их обмен взглядами был прерван.

“Ничего себе, ты же ненавидела спортивные занятия. А сейчас выглядишь так, словно живешь в фитнес-клубе,” - заметила Лара, оценивающе оглядывая ее тело.

“Что? А, да, я немного занимаюсь.”

“Ага, немного. Я еле выдерживаю трехминутные упражнения на пресс. Мне нравится твоя прическа. Она тебе подходит, но ты могла бы высветлить пряди тут и тут. Вот моя визитка. Ты ведь живешь в Портленде, да?” - Колби кивнула. - “Я приму тебя без предварительной записи. Когда ты возвращаешься домой?”

“Я пока не решила. Вообще-то я думала остаться здесь на выходные.”

“Остаться здесь? Тебе делать нечего? Лично я возвращаюсь в Портленд утром, как только рассветет.”

Колби хотела сказать, что хотела отдохнуть, именно этот ответ она дала своим сотрудникам, но ее внимание снова переключилось на появивщуюся в поле зрения Маккензи. Она помнила Мак как нечто грозное и опасное, и никогда не думала, что та превратится в такую прекрасную женщину. Колби узнала эту улыбку. Нет, она никогда не была адресована ей, но то, как Маккензи смотрела, как, слушая, склоняла голову и даже ее белоснежные зубы - все было так знакомо. Колби казалось, словно время повернулось вспять и она вернулась в школьные годы.

“Черт, Брент отлично выглядит,” - тихо сказала она.

Лара проследила за ее взглядом и увидела пару, что-то горячо обсуждающую в середине комнаты.

“Да, это так.”

Колби посмотрела на подругу и снова перевела взгляд на Маккензи: “Похоже, этот парень настроен серьезно.”

“Разве он не напрасно тратит время? Я всегда думала, что Мак, как и ты, лесбиянка.”

Колби ответила, не глядя на Лару: “Она замужем.”

“Правда? Ты уверена, что она не лесбиянка?”

Я ни в чем не уверена. Колби старалась не показать своего раздражения. Как, черт побери, Лара умудряется видеть то, чего не могу увидеть я?

Дело было вовсе не в том, что в школе она считала Маккензи натуралкой. Колби просто не могла представить, что Мак вообще была способна на что-либо, кроме ухмылок, толкания и свирепых взглядов.

Десять лет назад в ее школе было два типа учащихся - задиры, которые занимались травлей и отбиранием денег, и тихони, которые носили деньги в двух карманах на случай, если первые не оставят им ни копейки на ланч. Главной мучительницей Колби была Маккензи Брент - единственный человек, которого женщина не могла выкинуть из своей памяти даже десять лет спустя.

“Боже, она была так в тебя влюблена,” - протянула Лара.

“Что? О чем ты говоришь? Ее отчислили из-за меня, помнишь? Она меня ненавидела, и это чувство было взаимным.”

“Похоже, у вас сегодня будет шанс обсудить это ваше взаимное чувство. Она идет сюда.”

Колби застыла.

Маккензи действительно шла в их сторону. Ее решительный взгляд не оставлял сомнений, что перед ней находилась цель, и этой целью была Колби и никто иной.

“Ну ладно. Было приятно с тобой встретиться. Не теряйся, пока.”

Колби повернулась к Ларе, чтобы попросить ее остаться, но та уже исчезла в толпе пьяных одноклассников.

Колби посмотрела вокруг себя, улыбнулась и кивнула кому-то, стараясь не подавать вида, что жутко нервничает. Почему ей страшно? Это было сто лет назад и с тех пор все изменилось. Она больше не была костлявым подростком, пойманным в тиски рук более сильной и высокой обидчицы.

“Колби… Привет, ты, наверно, меня не помнишь, но…”

“Отлично помню,” - ответила женщина, сама удивляясь тому, как холодно прозвучал ее голос. От лица Маккензи отхлынула краска, когда Колби продолжила: “Ты правда думаешь, что десяти лет достаточно для того, чтобы забыть, в какой ад ты превратила мою жизнь?!”

Маккензи вздрогнула: “Я не…это не то, что я имела в виду.”

“Или ты думала, что я забыла, как страшно мне было каждый раз идти в школу, и все благодаря тебе.”

“Нет, я так не думала. Я хотела объяснить.”

Кто-то врезался в Колби сзади, облив пуншем и чуть не сбив с ног. Маккензи схватила ее за руки, поддерживая и не давая упасть. Резкое замечание замерло у Колби на губах, но она застыла от холодного взгляда, который послала Маккензи обидчику. Колби показалось, что они услышали робкое извинение, затем Мак отвернулась, с облегчением вздохнув. Она казалась удивленной, обнаружив, что ее руки все еще держали женщину, но не слишком спешила убрать их еще несколько секунд.

“Прости.”

Колби хотела спросить: “За что?” - но слова замерли на губах. Ее лицо вспыхнуло, как и ее тело. Все должно было быть совсем не так. Она собиралась открыто поговорить с Маккензи о том, как паршиво та поступала с ней, дать понять, что она больше не слабая, запуганная жертва, какой была раньше, но теперь вместо этого вела себя как влюбленный подросток. Нет, нет, нет, не влюбленный. Это неудачное сравнение. И неуместное.

“Может, отойдем? Я хочу поговорить. Всего на несколько минут. Пожалуйста.”

Колби внимательно изучала стоящую перед ней женщину и на языке у нее вертелось несколько едких ответов, но она сдержала их.

Ее остановило слово “пожалуйста”. Колби и подумать не могла, что когда-нибудь услышит, как Маккензи говорит это слово кому-нибудь, а тем более ей. Мак закусила нижнюю губу. Невинный жест, который Колби и не заметила бы, не стой они так близко, пытаясь расслышать друг друга сквозь оглушающую музыку.

У нее такие черные глаза. Или темно-карие? Никогда не видела такого цвета.

“Хорошо, две минуты,” - неохотно согласилась Колби. - “Но не думаю, что это что-то изменит.”

Маккензи вздохнула:”Может, туда?” - спросила она.

Колби посмотрела в сторону раздевалки для девочек, куда указывала Маккензи, и почувствовала, как по телу побежали мурашки. Должно быть, это шутка. Неужели Мак не помнит, что именно там они виделись в последний раз перед тем, как мой мир перевернулся с ног на голову? Или теперь это ее новый извращенный способ издевательства? Веди себя так, словно не понимаешь, что вызываешь у человека неприятные воспоминания, играя с ним в психологические игры?

Хорошо, если она хочет поиграть - поиграем. Колби кивнула и направилась в сторону раздевалки. Ты понятия не имеешь, с кем связываешься.

***

Колби вошла в раздевалку и, развернувшись, сложила руки на груди. Маккензи прошла за ней и резко остановилась, чуть не наткнувшись на женщину.

“Говори, что хотела,” - потребовала Колби, радуясь, что ее голос звучит гораздо увереннее, чем она себя чувствовала.

“В первую очередь я хотела сказать, что ты выглядишь просто потрясающе.”

Колби замерла от неожиданности. Какого черта это было? Комплимент?

“Ты позвала меня сюда, чтобы получить деньги за комплимент? Теперь ты действуешь так?”

“Нет, я… я…”

Снова краснеет? И заикается? А эта женщина неплоха, совсем неплоха.

“Я не думала, что увижу тебя здесь.”

Колби несколько раз меняла свое решение, не зная, идти ей на встречу выпускников или нет.

В последнюю минуту она решилась и, арендовав машину, отправилась в трехчасовой путь из Портленда. Ей предоставилась прекрасная возможность показать Маккензи Брент, как та была неправа. Колби была успешной женщиной, а не “никчемной малявкой”, как однажды назвала ее Маккензи в разговоре со своими друзьями.

Она уехала из города и чего-то добилась. Она больше не была испуганной маленькой девочкой, прячущейся за копной волос на задней парте. Колби хотела ткнуть этим в лицо Маккензи Брент.

Но проблема была в том, что женщина, стоящая перед ней сейчас, совсем не была похожа на ту девчонку, которую она знала когда-то. Нет, общие черты сохранились, только теперь черные волосы не были стянуты в тугой хвост, а любимую одежду Маккензи в школьные годы - бесформенные джинсы и ветровки - было бы грехом надевать на такое прекрасное тело. Но это все еще была та самая Маккензи Брент, которая беспричинно толкала и пихала ее и обзывала то “тощей”, то “костлявой”, в итоге остановив свой выбор на “костлявой”.

По телу Колби пробежал мороз, и она потерла руки, пытаясь согреться.

Глаза Маккензи проследили за этим движением, ненадолго остановившись на груди Колби, а затем вновь вернулись к лицу. Это был не первый раз, когда натуралка оценивала ее грудь. Но взгляд Мак не имел ничего общего с тем взглядом, который бросали на нее другие женщины, оценивая как соперницу.

Страсть. Если у Колби еще были какие-то сомнения в ориентации Маккензи, то сейчас они исчезли. Ее соски затвердели и она почувствовала, как намокли трусики. Значит, так? Все, что мне нужно - это чтобы какая-то стерва из моего прошлого бросила на меня страстный взгляд? Просто прекрасно.

“Я здесь, и твои две минуты заканчиваются,” - резко сказала Колби.

“Я хочу извиниться. Мне жаль, что я так ужасно относилась к тебе, когда мы были детьми.”

Колби была шокирована. Она не ожидала такого скорого и, казалось, искреннего извинения.

“Мы не были детьми. Мне было семнадцать. А тебе… девятнадцать?”

“Нет, мы ровесники. Может, я на несколько месяцев старше, но…”

Теперь настала очередь Колби запинаться. От удивления.

“Но я слышала, что ты…”

“Осталась на второй год? Ты тоже поверила в эти бредни?” - Маккензи улыбнулась. - “Это был обман. Перед тем, как переехать сюда, мы с родителями жили недалеко от границы с Мексикой. Там запросто можно сделать поддельное удостоверение личности, а употреблять алкоголь в Тихуане разрешено с восемнадцати лет.” - Маккензи пожала плечами. - “Я легко заводила друзей, покупая им сигареты. А если они меня спрашивали, почему мой возраст не соответствует классу, в котором я учусь, отвечала, что осталась на второй год. Слух распространился и скоро все считали меня малолетней преступницей, которая пропустила пару лет учебы, потому что была в колонии. А я не стала никого переубеждать.”

“Ты… не стала переубеждать? Значит, тебе…”

“Двадцать восемь, как и тебе.”

“Мне двадцать семь,” - сердито сверкнула глазами Колби.

Маккензи закатила глаза, а затем улыбнулась.

“Хорошо, ты победила. Я старше.”

Какого черта здесь происходит? Теперь мы заигрываем друг с другом? Нет, это было даже не заигрывание, - это был чистой воды флирт. Маккензи Брент флиртовала с ней, и она отвечала тем же. Нет. Этого не может быть.

“Ладно, твое время вышло. Было приятно тебя увидеть и все такое.”

Колби проскользнула мимо Маккензи и уже была готова выйти за дверь, когда на ее плечо легла рука, пытаясь остановить. Женщина резко дернулась, словно ее коснулись раскаленным железом. Она развернулась и сжала кулак, словно готовясь нанести удар.

“Не смей прикасаться ко мне. Теперь я умею давать сдачи.”

Маккензи отпрянула. Она не выглядела бы более шокированной, даже если бы Колби влепила ей пощечину.

“Никогда. Я никогда бы тебя не ударила,” - сказала Мак, ее слова звучали так уверенно, что Колби почувствовала себя неудобно. - “Я ничего не имела в виду. Только хотела, чтобы ты дала мне шанс сказать тебе, как я сожалею обо всем, что сделала в прошлом.” “Отлично, ты это сказала. Чувствуешь себя лучше?”

Маккензи закусила губу.

“Нет, не чувствую.”

“Жаль. Уверена, что найдется не один человек, который, если ты заплатишь, будет рад послушать истории о твоем паршивом детстве. Мне же это не интересно.”

Когда лицо Маккензи исказилось от боли, Колби решила сделать вид, что ей все равно.

“Если это возможно, то я хотела бы загладить свою вину.”

“Прошло столько лет. Какое это теперь имеет значение?” - Колби внимательно разглядывала Маккензи. Искренний взгляд, серьезное лицо, даже ее рост теперь казался не таким, каким она помнила. Но было в ней и что-то знакомое, сильно контрастировавшее с нервозностью, исходящей от этой женщины. Она не помнила, чтобы в подростковом возрасте Маккензи волновалась или чего-то боялась.

“Я не знаю. Просто чувствую, что я должна.”

“Через десять лет? Что с тобой не так?” - спросила Колби. - “Позволь догадаться. Ты испытала какое-то потрясение, или … может, что-то смертельно опасное и теперь должна составить список всех, кого когда-либо обидела и попросить у них прощения.”

Маккензи удивленно посмотрела на нее, а затем расхохоталась. Колби тоже хотела рассмеяться, но была слишком ошеломлена пробежавшей в ее голове мыслью. Я никогда не устану слушать этот смех.

“Не совсем. Просто… в моей жизни появился человек, который помогает мне стать лучше и заставляет сожалеть о многих поступках, которые я совершила в юности.”

“Должно быть, это очень особенный человек.”

Особенный, богатый и мужчина, с горечью подумала Колби. Маккензи Брент была настоящей дурой. Она была так же гетеросексуальна, как и Колби. Копленды были правы - Маккензи никогда не следовало выходить замуж за их сына.

Мак улыбнулась и пожала плечами. Гордость и любовь, которые были написаны на ее лице, заставили Колби почувствовать себя ничтожной. Когда они были помоложе, Колби часто мечтала о мести Маккензи и в своем воображении часто рисовала картину, как ее обидчица живет одинокой и никому не нужной, а она сама - знаменитой и окруженной любящей семьей. Похоже, все вышло совсем наоборот. Колби слишком много работала и у нее не оставалось времени на личную жизнь.

Господи, у нее не было секса уже более шести месяцев, да и в тот, последний, раз он был не очень-то и хорош. Может, все дело в этом? Она возбуждена… и расстроена тем, что жизнь Маккензи оказалась более устойчивой и сбалансированной, чем ее собственная.

“Я вижу, ты все еще ненавидишь меня, а мне не хочется, чтобы это стояло между нами.”

“Какая разница? Я здесь даже не живу.”

Колби предпочла бы, чтобы Маккензи разозлилась, но та оставалась все такой же спокойной.

“Наши отношения не должны быть такими напряженными. Я хочу все уладить. Тебе никогда не узнать, насколько это важно для меня. И всегда было.”

“Докажи,” - внезапно потребовала Колби, удивляя их обеих.

“Как?”

“Не знаю. Ты говоришь, что это для тебя важно. Докажи мне, насколько.”

Какого черта она пытается этим добиться? Удивленный взгляд Маккензи медленно менялся на что-то другое. Внезапно страсть, которую Колби так умело спрятала, снова нахлынула на нее. Маккензи посмотрела на губы женщины и начала медленно наклоняться к ним…

“Можно, я …?”

Колби моргнула. Какого черта…? Ее запрет на прикосновения обернулся против нее же. Она должна отказаться от своих слов, если хочет увидеть, как далеко зайдет это неожиданное влечение. Колби вздохнула и кивнула. Прежде, чем она могла прикрыть глаза, губы Маккензи прижались к ее губам, умоляя их раскрыться и впустить ее внутрь. Затем Мак с силой, которая когда-то так пугала Колби, прижала ее к своему телу.

Ноги женщины ослабли, и если бы не руки Маккензи, она бы рухнула на пол. Колби раздирали противоречивые чувства - ей хотелось, чтобы поцелуй прекратился и в то же время - чтобы длился вечно. Вдруг она услышала стук каблуков и слегка пьяный смех.

По тому, как Маккензи прервала поцелуй, можно было понять, что она тоже услышала посторонних. Мак выглядела так, словно хотела что-то сказать. Колби шагнула назад, дрожа от резкой потери ощущения горячего тела Маккензи, прижимающегося к ее напряженному телу.

“Доверься мне,” - попросила Мак.

Больше ни о чем не думая и не сомневаясь, Колби кивнула, и руки Маккензи, скользнув на ее талию, подняли и понесли женщину в душевую кабину. Колби услышала, что дверь открылась, как раз в тот момент, когда Мак опустила ее на пол. Колби легко выдохнула, когда ее спина коснулась прохладной кафельной плитки и рука Маккензи оперлась около ее головы.

Какие-то две выпускницы обсуждали, смеясь, как за эти годы постарел тот или иной их одноклассник. Но Колби ничего не слышала, глядя в самые тревожные глаза, которые когда-либо видела. Нет. Она видела такую же тревогу и растерянность в глазах Маккензи десять лет назад. И сейчас, как и тогда, Колби не знала, что с этим делать.

Глава 2

1996 год.

Колби была на полпути в столовую, когда вспомнила, что оставила свой выпускной альбом в раздевалке. Она хотела попросить Бет Харвелл подписать его, но так и не набралась смелости.

Женские голоса, непривычно высокие, и мужские, неожиданно низкие, звучали в коридорах школы. Колби вздохнула, протискиваясь в раздевалку. Очередь в столовой будет уже довольно длинной, когда она туда доберется, и ей придется есть оставшееся на дне кастрюль. Иногда это было не так уж и плохо, в зависимости от того, что значилось в сегодняшнем меню.

Колби ненавидела время ланча. Ей казалось, что все на нее смотрят и отмечают, что она обедает в одиночестве. Иногда девушка проводила время с членами компьютерного клуба, хотя и не считала их своими друзьями. В основном они приносили ланч с собой, чтобы провести эти пятнадцать минут не в столовской очереди, а играя в какую-нибудь игру.

Колби предпочла бы совсем не ходить на ланч, но ее мама все время забывала сходить в магазин, поэтому дома никогда не удавалось найти что-нибудь подходящее, чтобы взять с собой. Обычно завтракала она в Бургер-Сити, а на обед забегала в кафе у дороги. Колби обожала их знаменитый салат с цыпленком под соусом. Сорокалетний повар обычно давал ей двойную порцию курицы. При воспоминаниях о его похотливой улыбке Колби становилось не по себе, но не так, как сейчас, когда, свернув за угол, она увидела Маккензи Брент, сидящую на скамейке и пишущую что-то в ее альбоме.

“Что ты делаешь? Это мой альбом!” - слова вырвались раньше, чем девушка успела понять, что совершает чудовищную ошибку.

Испуганный взгляд Маккензи, наверное, показался бы ей дико забавным, если бы продлился подольше, но Колби не повезло. Испуг быстро сменился чувством, которое она так хорошо знала - злостью. Мак громко захлопнула альбом, положила его на скамейку и с хищной грацией встала.

“Твой? Откуда ты знаешь, что он - твой?” - спросила она. - “Он может быть чьим угодно.”

Если бы на месте Маккензи Брент был кто-нибудь другой, то Колби спросила бы, зачем он подписывает неизвестно чей альбом. Но Брент осталась на второй год не за простые шалости.

“Мое имя написано на внутренней стороне обложки. Вот, я покажу тебе.” - Девушка подошла ближе и потянулась к альбому, случайно задев рукой бедро Маккензи. Та выдохнула и отступила на шаг.

Колби отпрянула.

“Извини,” - сказала она, хотя знала, что едва коснулась собеседницы. У нее была дурацкая привычка извиняться за все, в чем даже не было ее вины, особенно, если Колби нервничала.

Маккензи подняла альбом и, повертев его в руках, словно впервые видя, предложила: “Если он тебе так нужен, подойди и возьми.”

Колби поколебалась, а затем потянулась и взялась за край альбома. Она намеревалась забрать его, разумеется, аккуратно, и поскорее уйти отсюда.

Ухмылка на лице Маккензи говорила, что это будет не так-то просто, но Колби все равно решила попытаться. Должно быть, лицо выражало ее намерение, потому что Мак внезапно отвела руку с альбомом, а затем зажала его подмышкой.

“Постой, откуда мне знать, что это твой альбом?”

Колби чуть не закричала от разочарования. Она кивнула в сторону альбома: “Если ты откроешь его, то увидишь, что на первой странице написано “Колби Деннис”. О, прости. М-мм, это я. У меня есть…” - девушка начала шарить по своим карманам. - “У меня есть студенческий билет.”

“Я знаю, кто ты.”

“Знаешь?”

Маккензи кивнула, но ничего не добавила. Почему она так нервничает? Колби огляделась, готовясь к тому, что сейчас из шкафчика выпрыгнет кто-нибудь из брентовских дружков и выбьет из нее все дерьмо. Мак никогда еще не делала что-нибудь серьезнее того, что отбирала у одноклассницы любовные романы, которые та иногда читала, или толкала, проходя мимо, или “занимала” доллар, который, как они обе знали, никогда не вернет. Но что-то всегда происходит в первый раз. Колби начала потихоньку отступать назад.

“Куда ты собралась? Ты же хотела свой альбом?”

“Можешь оставить его себе,” - ответила девушка, пытаясь увеличить расстояние между ними.

Внезапно то самое злое выражение, к которому она уже привыкла, снова появилось на лице Маккензи. Сделав два длинных шага, та сократила расстояние между ними. Прежде чем Колби смогла среагировать, Мак схватила ее за грудки, сминая рубашку в кулаках, и притянула к себе так близко, что девушка почувствовала запах ее мятной жвачки. Колби сжалась в ожидании удара, но его не последовало.

“Мне не нужен твой альбом. Я только хочу задать тебе вопрос.”

“Ланч скоро заканчивается. Я могу одолжить тебе доллар, если хочешь.” - Колби попыталась дотянуться до кармана, в котором лежали деньги. Когда она отдаст их Маккензи, ей самой на ланч уже не хватит, но если этой ценой можно остановить дальнейшие издевательства и унижения, то оно того стоит.

К своему облегчению, Колби услыхала смех и поняла, что кто-то вошел в комнату.

“Знаю. Господи, кем он себя считает, приглашая меня на свидание? Сдался он мне…”

Колби с шумом вдохнула, когда Маккензи втолкнула ее в душевую раздевалки. За те два года, что проучилась в этой школе, она ни разу не видела, чтобы душевыми пользовались для чего-либо, кроме переодевания. Колби никогда не занималась в спортзале так усердно, чтобы вспотеть, а остальные девчонки просто переодевались и шли на ланч.

Колби ударилась спиной о стену и шумно выдохнула. Она не знала, что сделала не так, но у Маккензи было очень странное выражение лица.

“Никогда больше не надевай эту рубашку,” - прошептала Мак.

“Я… но почему? Ее мне купила моя мама.”

“Мне плевать, кто ее купил. Просто не надевай ее больше.”

Маккензи еще крепче сжала рубашку в кулаках.

“Хорошо, не буду.” - Колби сморщила лоб, думая, что соврать матери, если та спросит, почему дочь носит только по выходным дорогой подарок, который ее семья редко могла себе позволить. Казалось, Маккензи задержала свое внимание на чем-то внизу, и когда Колби опустила глаза, она заметила, что ткань рубашки плотно обтянула ее грудь, а очертания сосков были видны даже через лифчик. Девушка почувствовала, как заливается краской.

Внезапно Маккензи разжала пальцы и, не сводя глаз со смятой рубашки, мягко прошептала: “Прости.” Колби открыла рот, собираясь заверить Мак, что все нормально. Но слова не выходили. Это был не просто кто-то, сбивший ее с ног в коридоре. Это был человек, который заставлял ее сердце нервно биться при одном взгляде на него. Человек, из-за которого ей каждое утро не хотелось вставать и приходить в этот ад. И теперь она думает, что может просто извиниться и все будет забыто?

Колби сжала зубы и уставилась в пол.

“Эй?” - голос Маккензи прозвучал очень близко, и злость девушки улетучилась так же быстро, как и вспыхнула. Что бы Мак ни курила, оно обязательно отпустит ее, оставляя Колби в серьезной опасности получить по ушам.

“Я же сказала: прости, о’кей?” - Маккензи подняла руку, и Колби зажмурилась, чтобы не видеть приближения удара. Вместо него она почувствовала легкое прикосновение к своей груди. Колби открыла глаза и посмотрела вниз, на девичью руку, трогающую ее.

Она грызет ногти. Что заставляет Мак нервничать так, чтобы грызть ногти? Эта мысль была настолько интригующей, что Колби только через несколько секунд поняла, что ладонь Маккензи медленно двигается по ее телу, всего на несколько миллиметров выше груди.

Мак пытается пригладить смятую рубашку или успокоить меня? Какой бы мотив не стоял за ее действиями, сердце девушки замедлило свой бешеный бег и мускулы ее спины расслабились. Она облизала губы и вздохнула, затем быстро выпрямилась, внезапно осознав, что потеряла бдительность.

“Ты хочешь привлечь внимание людей, надевая такую рубашку?” - спросила Маккензи, методично, хоть и безрезультатно, разглаживая смятую ткань. Вопрос прозвучал задумчиво, словно она задала его себе, пытаясь что-то понять.

“Что? Нет…” - наконец, Колби все поняла. Мак - сумасшедшая, и никто даже не знает, что я здесь с ней. - “Я не хочу привлекать внимание, я не хочу, чтобы на меня смотрели.”

Маккензи глубоко вздохнула и взглянула на Колби. Она выглядела растерянной, даже немного испуганной. Колби подумала, что никогда раньше не замечала, как идеально были очерчены губы Мак. Девушка покачала головой, удивляясь тому, что любуется человеком, который может в любой момент надрать ей задницу. К тому же, кто в здравом уме восхищается формой губ? Может, Маккензи - не единственная сумасшедшая здесь?

“У тебя есть парень? Ты надела эту рубашку для него?”

“Ты же знаешь, что нет,” - в голосе Колби прозвучало удивление.

“Ты уверена? А я слышала совсем другое.”

Девушка почувствовала облегчение, наконец, осознав, в чем дело.

“Что ты… Ты говоришь об Эдди? Он не мой парень, он… он твой?”

Эдди Флетчер на спор поцеловал ее.

Она вспомнила, как пыталась увернуться от его рта, пахнущего смесью сигарет Pall Mall и арбузной жвачки Hubba Bubba.

Выражение лица Маккензи сменилось с шокированного на веселое. А когда это лицо расплылось в широкой улыбке, Колби решила, что неважно, сумасшедшая Мак или нет, но все же у нее очень красивые губы. И великолепные зубы. Девушка забыла о своем страхе и пялилась на одноклассницу во все глаза. Маккензи покраснела и опустила ресницы, словно пытаясь скрыть свои чувства. Колби тоже опустила взгляд, вдруг чувствуя необъяснимую неловкость за них обеих.

“Почему ты тогда позволила ему поцеловать тебя?” - спросила Маккензи. Колби покачала головой, удивленная вопросом и мягким тоном Мак.

“Я не позволяла. Это было… противно. Я его оттолкнула.”

“А он сказал мне, что тебе понравилось. Что ты этого хотела.”

“Да, как будто я хотела, чтобы меня целовали при всех, да еще такой придурок, как Эдди!” - возмутилась Колби и резко замолчала. Язык часто доставлял ей неприятности. Она с опасением взглянула на Маккензи, но та не выглядела рассерженной услышанным.

“Хорошо, потому что этого больше не повторится. Я сказала ему, что если он только посмеет сделать это еще раз, то будет ходить на костылях всю оставшуюся жизнь.” - Мак внимательно посмотрела на Колби и кивнула, словно соглашаясь с чем-то.

“Откуда ты об этом знаешь? Тебя там не было.” - Колби ничего не понимала. Что? Теперь Маккензи - моя защитница? Отлично, теперь она захочет не половину, а все мои деньги на ланч.

“Я слышала, как он хвастался перед друзьями. Он сказал… он сказал, что ты хорошо целуешься.”

“Правда?” - такого Колби точно не ожидала.

“Да. Хотя я не поверила. Я сказала ему, что он не отличит хорошего поцелуя от плохого, даже если заплатит за него.” - Свои следующие слова Мак произнесла очень быстро. - “Знаешь, я подумала, что должна попробовать. Ну, чтобы узнать, отчего весь этот ажиотаж.”

Маккензи смотрела на Колби, словно ожидая от нее какого-то ответа. Та только раскрыла свои пересохшие губы и снова облизала их.

Тогда Мак неожиданно наклонилась и, приблизившись к Колби, накрыла ее губы своими. Сразу же лоб девушки покрылся испариной, а очки сползли на нос. Маккензи ослабила хватку и углубила поцелуй. Все вокруг замерло. О, Господи, что это? Колби почувствовала, как рука Мак снова прикоснулась к ее груди через шелковую рубашку.

Наверное, это какой-то тест. Сейчас Маккензи остановится, рассмеется и затем расскажет всем о том, какая я извращенка, да? Колби положила ладонь на грудь одноклассницы, чтобы оттолкнуть ее. Она ожидала, что тело Мак будет все состоять из мускулов, и так и оказалось, но в то же время оно было очень мягким. Колби почувствовала, как внутри ее живота разливается теплота, и опускается теперь все ниже и ниже.

Это чувство было ей знакомо. Она уже знала, где и как себя трогать, чтобы достичь максимального удовольствия. Словно услышав ее мысли, Маккензи просунула ногу между бедер девушки и вжалась в нее. Колби отвернулась и уткнулась в плечо Мак, тяжело дыша.

“Хорошо?” - прошептала та ей на ухо. За несколько дней это был уже второй раз, когда Колби застали врасплох поцелуем. Только, к ее стыду, на этот раз он ей понравился. Девушка кивнула, не решаясь поднять глаз, в страхе, что Маккензи рассмеется ей в лицо. Колби вспомнила о недавно прочтенном любовном романе, где героиня, затаив дыхание, ждала поцелуя героя. Так вот что значит “затаить дыхание”…

Мак прижалась лбом ко лбу Колби, по-видимому, не обращая внимания на то, что он покрыт испариной. В горле Колби зародился стон, который не нашел выхода, пока они снова не начали целоваться.

На этот раз поцелуй Маккензи был осторожным, словно она давала шанс все остановить. Когда Мак раскрыла губы шире, Колби пришлось сделать то же самое. Она была ошеломлена, когда Маккензи запустила в ее рот язык.

Это ведь больше, чем просто поддразнивание, правда? Девушка задрожала и ее дыхание участилось, когда поцелуй стал более требовательным. Воздух, выходящий из носа Маккензи, щекотал верхнюю губу Колби, и она стала опасаться, что вот-вот упадет без чувств, если не вдохнет немного воздуха. Мак отстранилась.

“Ты должна дышать через нос,” - мягко подсказала она, и Колби только тупо кивнула.

Маккензи внимательно посмотрела на нее, казалось, ожидая какого-то ответа, и по привычке Колби повиновалась. “Что… что ты делаешь?” - Ее язык еле ворочался, она чувствовала себя, словно загипнотизированная.

“А как ты думаешь, что я делаю?” - Маккензи подытожила свой вопрос очередным поцелуем.

Это было похоже на удар кулаком в живот. Сначала Колби хотела спросить, почему Мак целует ее так. Затем - почему она остановилась. Девушка не знала, что она должна чувствовать, ее глаза защипало, онемевшие от поцелуев губы раскрылись в безмолвном “о, нет!” и по щекам покатились слезы.

“Почему, почему ты плачешь? Я не…” - Внезапно Колби почувствовала, что тело Маккензи больше не вдавливает ее в стену, и испытала одновременно и облегчение, и разочарование. Ей понадобилась минута, чтобы понять, почему Мак больше нет рядом.

Миссис Грейвс, преподаватель физкультуры, крепко держала Маккензи за руку и выталкивала из душевой. Она была почти такого же роста, но в два раза шире.

“С меня хватит твоих выходок, Маккензи Брент!” - громко повторяла женщина, подталкивая ту вперед. Колби поспешила за ними, пытаясь отдышаться, чтобы объяснить миссис Грейвс, что случилось недоразумение.

“Колби? Колби, скажи ей, что я не обижала тебя! Миссис Грейвс, постойте… вот черт!” - пытаясь вырваться, Мак смотрела на Колби просящим взглядом.

“Миссис Грейвс, подождите!” - наконец, хрипло выдавила Колби. - “Вы не понимаете…” - Что она собиралась сказать? Что ей понравилось, как Маккензи Брент целовала ее? Что ей хотелось этого? Как она могла сказать все это миссис Грейвс? Как она могла сказать об этом кому-нибудь? Колби прикрыла рот ладонью, когда Маккензи удалось встретиться с ней взглядом через широкое плечо преподавателя.

Мак долго смотрела на нее полными мольбы глазами, как недавно в душевой кабинке. Чего она от меня хочет? Миссис Грейвс с силой расцепила пальцы Маккензи, которые крепко держались за дверную ручку.

Мак криво улыбнулась. - “Было весело, Колби.” - Ее голос снова звучал грубо, и это заставило девушку сжаться.

Колби последовала за ними, все еще не в силах произнести ни слова. Трижды Маккензи удавалось замедлить шаг миссис Грейвс, чтобы бросить взгляд назад, и с каждым разом выражение ее лица становилось все более замкнутым. Преподаватель открыла тяжелую дверь, ведущую в кабинет и затолкнула Мак внутрь.

“Иди в класс, Колби. Я позабочусь об остальном.”

Девушка хотела, чтобы дверь захлопнулась и она могла, наконец, освободиться от чар, которые наложила на нее Маккензи Брент. Но этого не произошло. Как во сне, Колби наблюдала за тем, как тихо закрылась дверь. И как во сне, она просто развернулась и сделала то, что ей велели - пошла в класс.

Глава 3

Встреча выпускников

“Не…” - начала было Колби, но ее слова были прерваны сладкими губами Маккензи. Что она хотела сказать? Что - не..? Не целуй меня? Не заставляй меня желать тебя? Может, Маккензи и приняла бы подобные слова всерьез, если бы пальцы Колби не ласкали ее шею, поощряя все больше и больше…

Как и десять лет назад, Мак крепко прижимала одноклассницу к стене душевой, но осторожные и неумелые подростковые поцелуи остались в прошлом. Маккензи знала, как целовать. Да. Это так. Ее муж - счастливый человек.

Эта мысль словно окатила Колби ледяной водой. Она отвернулась, пытаясь сморгнуть слезы. Единственным звуком было их тяжелое дыхание.

“Я так часто мечтала это сделать,” - прошептала Мак.

Колби гневно вспыхнула, внезапно осознав, что тоже об этом мечтала. Она схватила Маккензи за голову и крепко поцеловала в попытке избавиться от фантазии. Это не романтика, говорила она себе. Это просто секс и удовольствие. Это для того, чтобы избавиться от прошлого. Правда?

Затем Колби взяла лицо Мак в ладони и, отклонившись, заглянула в ее глаза.

“Ты все еще хочешь принести мне свои извинения?” - мягко спросила женщина. Мак облизала губы и кивнула. Удивительно, как она может одновременно выглядеть так сексуально и так невинно? Как я вообще могла считать ее опасной?

“Я не помню, когда у меня в последний раз был секс. А тем более - оргазм.” - Ошарашенный взгляд Маккензи заставил Колби улыбнуться. - “В чем дело? Ты хочешь вести в этом танце?”

“Нет, я… Я просто…”

“Ладно, забудь. Наверно, это было ошибкой.” Какого черта она делает?

“Нет, это не ошибка. Ты остановилась в отеле?”

Улыбка сползла с лица Колби. Она думала, что будет наступать, пока Мак не сдастся и не отступит. Тогда она уйдет. С реваншем. Все легко и просто. Она не ожидала, что Маккензи согласится. Колби вздрогнула, осознав, что та ждет ответа.

“Да. Но мне кажется, что сначала ты должна извиниться. Здесь. Прямо сейчас. Вот этим своим прекрасным ртом.”

Какого черта она сказала? Это не было похоже на нее. Ничего из этого. Колби задрожала, ругая свое тело за то, что оно сразу же предательски ответило влажностью между бедер. Ее клитор напрягся, и она повела бедрами, пытаясь облегчить давление на него. Мак выглядела так, словно собиралась снова подарить ей очередной умопомрачительный поцелуй. Колби жестом остановила ее. - “Не так.” -

Она смотрела прямо в глаза Маккензи, пока не убедилась, что та правильно поняла сказанное. Сердце Колби билось в груди, как птица в клетке, рвущаяся на волю. Женщина была готова к тому, что Мак развернется и выйдет из раздевалки, высказав все, что о ней думает.

Но вместо этого Маккензи крепко ее обняла, и это так удивило Колби, что она вернула объятие. Мак слегка повернула голову, так, что ее губы оказались рядом с ухом Колби, напоминая ей о тех любовных романах, которые она тайно читала по выходным вместо того, чтобы проводить время с друзьями.

“Я знаю, что ты делаешь,” - прошептала Маккензи. - “Обещай, что мы поговорим после.”

После? После чего? Прекрати это, Колби. Скажи ей, что ты делаешь. Расскажи, почему и зачем ты здесь. Она отвлеклась от своих мыслей, когда руки Мак проникли ей под рубашку и замерли на ее напряженном животе. Колби стало интересно, сравнивает ли Маккензи ее тело с тем, каким оно было десять лет назад. Это просто сумасшествие.

Тот поцелуй, десять лет назад, был другим, он предназначался для того, чтобы смутить и унизить. По крайней мере, именно к такому заключению пришла Колби несколько дней спустя, снова и снова проигрывая сцену в своей голове. Она решила, что желание и возбуждение, которые ощутила в Мак, были созданы богатым воображением девочки-подростка, которая только-только начала осознавать, что она - лесбиянка.

Колби вернулась в настоящее, когда Маккензи внезапно опустилась перед ней на колени и задрала ее платье вверх. Пора это остановить. Все зашло слишком далеко. Но осознание, что Мак собирается сделать с ней то, чего она сама так отчаянно хочет, поставило Колби в затруднительное положение, лишая способности ясно мыслить. Наконец, придя в себя, она схватила Маккензи за запястья и заставила подняться. Прежде, чем Колби смогла произнести слова, которые ни одна из них не хотела услышать, Мак остановила ее, прижав палец к губам.

“Ничего не говори. Позволь мне сделать это для тебя.” - Стон протеста умер на губах женщины, когда Маккензи прикоснулась к ее влажным трусикам. Теплые пальцы отодвинули тонкую ткань, раскрыли набухшие складки и начали нежно ласкать ее клитор.

Колби пришлось сжать зубы, чтобы не потребовать большего. Она уронила голову на плечо Мак, радуясь, что их разница в росте позволила ей скрыть то, как она кусала губы в тщетной попытке сдержать стон. Не колеблясь, Маккензи вошла в нее и быстро нашла идеальный ритм. Ее пальцы входили в Колби сильно, но в то же время очень нежно.

В любой момент я могу закричать так громко, что весь мой класс узнает, чем мы тут занимаемся. Уверена, тогда они надолго меня запомнят. Эта мысль была именно тем сдерживающим фактором, в котором Колби так остро нуждалась. Мак выпрямилась, выражение ее лица было страстным, когда она внимательно разглядывала Колби. Я уверена, что Маккензи возбуждена не меньше меня. Черт, она всегда такая страстная? Когда она успела стать такой сексуальной?

“Подожди.” - Колби должна была почувствовать удовольствие, увидев разочарование на лице Мак, но было трудно думать, когда длинные пальцы были внутри нее, доставляя небывалое наслаждение.

Клитор Колби болезненно пульсировал, словно крича: “Какого черта ты делаешь?” Стена и торс Мак были единственными опорами, удерживающими ее вертикально.

“Подожди. Я не ухожу. Обещаю.” Маккензи неохотно отодвинулась на некоторое расстояние, разделяя их тела. Колби, не сводя с нее глаз, подняла подол платья еще выше и стянула с себя трусики. Маккензи протянула руку и, взяв их у нее, положила в карман своих брюк.

“О, боже, какой прогресс! Теперь вместо денег на ланч и любовных романов ты забираешь трусики?”

Мак подняла бровь: “Я была бы только рада забрать твои трусики и в те времена.” - Она приблизилась к Колби, раздвинула ей ноги и, задрав платье повыше, прижалась бедром к ее пылающему лону.

Вскрик Колби был громким. Она больше не хотела сдерживать себя. Мак прижалась к ее губам в жадном поцелуе, и Колби, отбросив все сомнения прочь, ответила на него с отчаянной страстью. Она безумно хотела Маккензи и не видела больше смысла притворяться в обратном.

Мак уже знала, насколько сильно была возбуждена Колби, - ведь она была внутри нее. Колби снова застонала и отбросила эту мысль прочь. Если хочешь продержаться подольше, то нужно быть здесь и сейчас.

Маккензи снова опустилась на колени перед раздвинутыми ногами женщины. Ожидание в сочетании со страхом заставляли ее чувствовать себя незащищенной. Колби покраснела, когда Мак некоторое время пристально рассматривала ее самое интимное место.

“Я знала, что ты будешь такой красивой,” - наконец, проговорила Маккензи, прежде чем наклониться и прижаться к клитору губами в самом нежном, мягком и сладком поцелуе, который заставил Колби застонать. Она вспомнила, какой маленькой чувствовала себя десять лет назад, когда Мак целовала ее в этой же самой раздевалке.

Это чувство никуда не ушло, но сейчас к нему добавилось ощущение, что о ней заботятся. Маккензи раскрыла ее плоть языком и начала посасывать клитор так, что она едва сумела устоять на ногах. Колби опустила ладонь на голову Мак, не пытаясь ни остановить, ни подбодрить, а просто желая напомнить, что она здесь.

В раздевалке раздался шум, и Колби замерла. “Ты видела, какой толстой она стала? О, Господи, не могу поверить!” Маккензи либо была слишком сконцентрирована на том, что делала, либо ей было все равно, потому что ее губы и язык не остановились ни на секунду. Колби сильнее сдавила голову Мак руками, но не нашла в себе сил оттолкнуть ее.

“Да. Я ни за что не позволила бы себе дойти до такого состояния. Хотя муж у нее довольно симпатичный. Ты видела его?” Чужой смех был заглушен звуком смываемой воды. Колби машинально раскрыла бедра еще шире, давая больше доступа Маккензи, чем та не преминула воспользоваться, погрузив язык еще глубже. Колби откинула голову. Она была так близка к крайней точке наслаждения. Нужно заставить Мак остановиться, прежде…

“Она была такой потаскушкой в школьные годы! Ты правда думаешь, что все эти дети - его?”

Маккензи переместилась так быстро, что Колби не успела среагировать. Мак воспользовалась своей силой и, приподняв, усадила женщину себе на плечи. Колби выгнулась, прижавшись к стене, чтобы полностью открыться навстречу наслаждению. Она сжала зубы и запустила обе руки в волосы Маккензи. Это было все, чего ей хотелось.

Звуки, которые они издавали, похоже, усиливались. Колби ожидала, что в любой момент один из голосов внезапно спросит:”Ты слышала это?” Она не была уверена, что сможет остановиться даже в этом случае. К черту их всех! Она знала, что не сможет, а если Мак попытается, то она вопьется в нее с такой силой, что, возможно, даже нанесет травму. Маккензи, кажется, намеревалась утонуть в Колби.

Женщина потянулась вниз в слабой попытке отодвинуть Мак, но та только покачала головой, посылая сквозь ее тело очередную волну удовольствия. Колби замерла, - она ничего не могла сделать. Ее попытка унизить Маккензи привела совсем не к тем результатам, которые ожидались.

“Ладно, пойдем назад, пока не заняли всех одиноких мужчин…”Дверь захлопнулась, и в этот момент Мак ввела свой язык глубоко в Колби, затем провела им по ее клитору и снова вошла внутрь. Колби вскрикнула, выгибая бедра, прося большего, и Маккензи повиновалась, вновь и вновь наполняя ее, пока она не забилась в остром наслаждении.

Колби все еще дрожала, когда Мак опустила сначала ее правую, а затем левую ногу и пригладила подол платья. Затем она вынула из кармана отобранные трусики и медленно вытерла ими свои губы. Колби задрожала одновременно от все еще прокатывающихся по ее телу волн оргазма и безмолвного обещания, скрытого в жесте Маккензи.

“Теперь мы можем поговорить?” - спросила Мак.

Эти слова и холодная пустота в груди привели Колби в чувство, напоминая ей о серьезности происходящего. “Нет, я… я не могу. Мне надо идти. Прости.” - пробормотала Колби и, выскользнув из кабинки, поспешила к двери.

“Колби? Какого черта?”

Женщина обернулась и посмотрела на Мак. Она ожидала увидеть злость на красивом лице, черт, она сама была бы в ярости на ее месте, но все, что она увидела - боль. Просто боль. Боль человека, которого обидели. - “Прости. Я не могу. Не с тобой.” - Колби повернулась и вышла за дверь.

***

Колби пришлось встать в очередь, чтобы получить свои ключи от машины. Вся эта болтовня, смех и толчея действовали ей на нервы. Некоторые были не в состоянии сесть за руль, поэтому их заставили вызвать такси. Колби знала, что выпила недостаточно много, и не готова была снова увидеть Маккензи. Что, черт возьми, только что произошло?

Всего за несколько часов она пережила целую гамму эмоций, - от желания избавиться от старых демонов и отомстить до… просто желания. Самое странное, что это не так уж сильно отличалось от того, что Колби чувствовала в школе. Всегда ли с ней происходило подобное при виде Мак? Колби задержала дыхание, неожиданно заметив Маккензи, выходящую из раздевалки.

“У вас есть жетон?” - обратилась к ней женщина, которая, судя по бейджику на груди, была женой Пола Занзигера… кем бы он ни был.

“Э… нет, наверно я его потеряла.” - Да, когда занималась в туалете сексом с женщиной, которую не видела много лет. “Неважно. Пожалуй, я возьму такси.”

Жена Пола Зензигера посмотрела на ее помятое платье и растрепанные волосы и строго кивнула:”Это хорошая идея. Кто-то переборщил с дозировкой рома в пунше.”

“Мм, да.” - Колби отвернулась и врезалась в Маккензи прямо в тот момент, когда заиграла песня Тони Брэкстон “Unbreak My Heart”. Она поморщилась, когда мимо прошел какой-то парень, который, похоже, вылил на себя флакон одеколона Drakkar. Колби чувствовала себя пьяной, хотя за весь вечер сделала всего несколько глотков пунша. Глаза Маккензи были темными и непроницаемыми, а лицо - бесстрастным. То ли от песни Тони Брэкстон, то ли от жары, скопившейся в комнате, Колби почувствовала себя нехорошо и покачнулась. На лице Мак появилась тревога и она потянулась к женщине, чтобы поддержать.

“Нет!” - громко сказала Колби, отступая. - “Я в порядке. Просто устала. Я проехала долгий путь из Портленда. И собираюсь вернуться в отель.”

Маккензи отступила в сторону, и Колби поспешила пройти мимо нее. После того, как чья-то жена отдала ей пальто, она вышла на улицу, вдыхая свежий ночной воздух, в надежде, что это поможет привести в порядок мысли.

“Они не очень хорошо все спланировали,” - пожаловалась женщина, которую Колби с трудом узнавала, двум выпускникам, стоящим рядом с ней. - “Они должны были вызвать такси, если заставили нас ехать на нем.”

Высокий мужчина с большим животом согласно кивнул. Колби узнала в нем в прошлом популярного баскетболиста школы. Десять лет назад он был стройным и, судя по сплетням, курсирующим тогда между девчонками, “очень горячим”. Колби вздохнула. Лучше бы я подождала, пока уедет Маккензи, и поискала свой жетон, чтобы, наконец, получить ключи от автомобиля. Хотя не уверена, что жена Пола Занзигера поверит мне, если я сейчас сообщу, что вполне трезва.

Дверь спортзала распахнулась, и оттуда вышла Мак. Казалось, они были взаимно удивлены, увидев друг друга.

Она выглядела грустной. Колби почувствовала себя виноватой, но потом разозлилась. Почему после всего, что эта женщина сделала со мной, я должна об этом беспокоиться? Все равно Колби ничего не могла с собой поделать и украдкой поглядывала на Маккензи.

“Ну, наконец-то, такси едет. Если кто-то из вас направляется в отель, то мы можем поехать вместе. Иначе вам придется ждать еще долго.” - Женщина, - никак не удавалось вспомнить ее имя, кажется, оно начиналось на букву К, - то ли Кристал, то ли Кристи, - рассмеялась, и Колби, почувствовав запах алкоголя, решила все же дождаться следующей машины. В конце концов, выяснилось, что все они направлялись в отель. Не говоря ни слова, бывший баскетболист сел на переднее сиденье и пристегнул ремень безопасности.

“Что ж,” - сказала Колби. - “Значит, остальным придется занимать задние места.”

“А вы? Вам тоже надо в отель?” - водитель обернулся к Мак.

“Почти, но я подожду следующую машину.”

“Может, придется ждать довольно долго,” - сказал водитель. - “Сегодня много вызовов в аэропорт. Вам лучше поехать вместе со всеми. Иначе вам придется дожидаться моего возвращения.” Сердцебиение Колби участилось, когда Маккензи подошла ближе. Они обе настойчиво игнорировали друг друга. Женщина, от которой несло алкоголем, и двое мужчин уже сели в такси. Задняя дверца была открыта и они видели, что там оставалось место только для одного человека. Водитель взглянул на часы. “Можете поместиться, если кто-нибудь позволит вам сесть ему на колени…”

“Нет, спасибо. Я подожду.”

Водитель пожал плечами и сел за руль. Колби уже собиралась забраться в машину, но оглядела темную улицу и вздрогнула. И хотя, судя по всему, Мак определенно была в силах постоять за себя, Колби не нравилась мысль о том, что они оставят ее совсем одну на пустынной парковке.

“Если хочешь, можешь сесть ко мне на колени,” - предложила Колби и прикусила язык. Какого черта она творит? Сначала сбегает от женщины после сумасшедшего секса, а теперь просит ту сесть ей на колени.

“Спасибо за предложение,” - мягко ответила Маккензи, - “но у меня слишком длинные ноги, и я вешу намного тяжелее, чем выгляжу.”

“Да ладно, иди сюда. Становится холодно.” - Колби нагнула голову, чтобы взглянуть на Кристал, но та уже снова отвернулась, как и мужчина, сидевший рядом с ней. Баскетболист на переднем сиденье, похоже, заснул, так как его голова безвольно качалась из стороны в сторону, издавая свистящие звуки.

Колби села в машину и посмотрела на Мак.

“Идешь? Разве я выгляжу так, словно не смогу удержать тебя на коленях? Ты замерзнешь, если останешься здесь.” Маккензи неохотно подошла ближе и Колби подвинулась, позволяя ей забраться внутрь. Мак выглядела так, словно решила продолжать отказываться, но все же расположилась на коленях Колби и захлопнула дверцу машины. Такси выехало на дорогу. Колби казалось, что Маккензи не так уж тяжела, как утверждала, пока она не заметила, что женщина вцепилась в переднее сиденье так крепко, что у нее побелели костяшки пальцев.

“Прекрати,” - сказала Колби с раздражением. - “Я не кусаюсь.” - Она понизила голос до шепота и надеялась, что ее слышит только Мак. - “Откинься назад.”

Маккензи обернулась, чтобы удостовериться, что две темные фигуры рядом с ними действительно пребывали в глубоком сне, а затем отклонилась к Колби и прошептала: “Ты должна была позволить мне дождаться следующего такси. Я знаю, что тебе неудобно держать меня.”

Черт, ну почему она должна быть такой милой?

Мак продолжала удерживать большую часть своего веса, держась за переднее сиденье, пока Колби не обняла ее за талию и с силой не опустила на себя. Мышцы живота Маккензи напряглись под руками Колби, и она развела пальцы шире, наслаждаясь прикосновением к теплому стройному телу.

Очевидно, Мак тратила много времени, чтобы удерживать себя в такой превосходной форме. Ее тело намного изменилось с тех пор, как они учились в школе. И дело не в том, что тогда оно не было прекрасным. Колби сфокусировалась на последней мысли. Замечала ли она тело Маккензи в школьные годы? Могла ли она? Мак носила широкие джинсы и бесформенный свитер в девяноста девяти случаях из ста. Но все же она замечала.

Мышцы живота Маккензи так и не расслабились под ее руками, и Колби рассеянно начала его поглаживать, развивая свою мысль. Ведь все ее воспоминания о Мак были неприятными, так? Ну, по крайней мере их последняя встреча, до сегодняшнего дня, была не так уж… неприятна. Совсем нет.

“Расслабься,” - попыталась она прошептать Маккензи на ухо, но достала только до плеча. Мак так и не отпустила спинку переднего сиденья, несмотря на то, что Колби несколько раз пыталась заставить ее откинуться назад.

Колби подвинулась так, чтобы вес Маккензи был распределен равномерно. Та не соврала. Она была намного тяжелее, чем выглядела, но Колби это даже нравилось. Ее нежные поглаживания, казалось, не имели никакого эффекта, поэтому она вытащила рубашку из брюк Маккензи и принялась поглаживать ее обнаженную кожу. Мак вздохнула, и Колби провела несколько минут, с удовольствием поглаживая твердый пресс.

Колби посещала тренажерный зал минимум четыре раза в неделю, проводя там по сорок пять минут, а порой и по часу, и все же, судя по тому, каким спортивным было тело Маккензи, она должна была просто жить в тренажерке. Колби взглянула на остальных пассажиров такси и водителя, который качал головой в ритм музыке, играющей в его наушниках, и уткнулась в плечо Мак.

“Ты такая приятная.”

Маккензи задрожала и, наконец, попыталась расслабиться.

“Тебе удобно?”

Мак кивнула, но ничего не ответила.

Пальцы Колби проникли под пояс женщины, и та тихо выдохнула. Колби начала играть с пуговицами ее брюк, больше для того, чтобы увидеть реакцию, чем на самом деле расстегнуть их. Но когда Мак приподняла бедра, чтобы предоставить ей больше доступа, Колби почувствовала, как ее возбуждение усилилось и приподняла свои бедра в ответ.

Пуговицы на брюках Маккензи были быстро расстегнуты и Колби, не тратя времени, скользнула во влажные трусики и проникла пальцем в горячие складки. От неожиданности Мак подскочила и, если бы Колби не наклонила голову в сторону, то могла бы пострадать от резко дернувшегося назад затылка. Указательным пальцем она ласкала клитор Мак, чувствуя, как сильно та возбуждена.

Колби посмотрела на спящие фигуры их соседей, а затем на водителя, чтобы убедиться, что он не бросает на них взгляды украдкой. Одним легким движением она прижала Маккензи к себе и вошла в нее. Женщина почувствовала, как задрожали бедра Мак и ей показалось, что она сама не сдержала вздоха. Маккензи откинула голову назад, положив ее на плечо Колби.

“Мне так жаль, что я не позаботилась об этом раньше. А теперь отпусти сиденье,” - прошептала та ей на ухо.

Мак послушно отпустила спинку сиденья, и голова сидящего там пассажира, качнулась в другую сторону.

“Хорошо, теперь раздвинь ноги, так широко, как только сможешь.”

В заполненном салоне автомобиля, Маккензи могла подвинуться только на пару сантиметров, но и этого было достаточно. Колби выпрямила собственное тело, заставляя Мак прижаться к ней еще плотнее и проникла в жаркую глубину. Маккензи тяжело задышала, и Колби снова посмотрела на водителя, желая удостовериться, что тот не обращает на них внимания. Она знала, что не должна была делать это здесь, но не сумела сдержаться. Не с Мак. В ней было что-то невероятно притягательное.

Руки Маккензи снова вцепились в переднее сиденье, и снова Колби велела ей отпустить его. Мак тут же положила руку ей на запястье, умоляя ее войти глубже.

“Отклонись назад,” - приказала Колби. - “Я собираюсь подарить тебе оргазм. Ты готова?”

Когда Маккензи кивнула, Колби приподняла свои бедра и, прижимаясь к Мак, еще сильнее ввела в нее два пальца, прижимая большой палец к напряженному клитору. Тело Маккензи замерло, и Колби ускорила движения.

Если бы их соседи не были пьяны, они бы проснулись от этих движений, но ни один из них не шелохнулся с того момента, как они сели в машину. Колби снова взглянула в зеркало, чтобы убедиться, что шофер не смотрит на них. Бедра Мак судорожно сжались вокруг ее запястья, и Колби боялась, что та не сможет сдержать крика. Но Маккензи прижала ладонь к губам и проглотила крик, когда ее бедра бешено задвигались под рукой Колби.

То беспокойство, которое было у Мак по поводу своего веса, должно быть, исчезло, потому что она рухнула на нее всем телом. Колби медленно застегнула брюки женщины. Заправить рубашку в таком положении было почти невозможно, но она сомневалась, что кто-нибудь обратит на это внимание.

Такси понадобилось еще пять минут, чтобы добраться до отеля, и все это время Мак пыталась выровнять свое дыхание.

“Мы на месте,” - раздался в тишине голос таксиста, и подвыпившая женщина, сидевшая рядом с ними, резко выпрямилась. Маккензи открыла дверь и попыталась выйти в ночь на непослушных ногах.

Пока пассажиры скидывались, чтобы оплатить проезд, Колби спросила Мак: “Не хочешь подняться ко мне?”

Маккензи посмотрела на нее долгим взглядом, словно обдумывая предложение, но затем покачала головой.

“Прости, я не могу.”

“Кто-то ждет тебя дома?” - Колби старалась скрыть свою злость. Зачем она вообще задала вопрос, зная на него ответ? - “Ладно, забудь. Это не имеет значения. Завтра я уезжаю, так что…”

Мак вздрогнула.

“Завтра? Мы можем увидеться перед твоим отъездом?”

“Я… нет. В понедельник у меня назначено несколько встреч, и я должна подготовиться.”

“О… ладно.” - На лице Маккензи было написано разочарование. И снова то, что она не пыталась скрыть свои чувства, смутило Колби. Она никогда не была такой открытой, когда они учились в школе. Что ее так изменило?

“Я могу тебе позвонить. Может, мы могли бы…”

Колби была прервана Кристал, которая окликнула их, прощаясь: “Эй, вы двое, до встречи!”

Колби помахала в ответ и повернулась к Мак.

“Может, мы могли бы встретиться и пообедать вместе?” - Колби показалось, что ее предложение прозвучало глупо после того, что произошло между ними, но Маккензи согласно кивнула.

“Мне нравится эта идея. Я все еще хотела бы объяснить тебе свое поведение в школе.”

До Колби внезапно дошло, что и с кем она делает. Ей не нужно было напоминать себе, какой ошибкой было переспать с Маккензи, но зачем она планировала встретиться с ней еще раз? Секс - это одно, но общение?.. Какой в этом смысл?..

“Нам пора, леди,” - прервал их таксист, и Колби поспешно вытащила купюру из крошечного кармана на платье. “Подождите ее. Она говорит, что живет рядом.”

Женщина неуклюже обняла Мак за талию, и та обняла ее в ответ.

“До свидания”

“Позвони мне, хорошо?”

Колби кивнула, отведя глаза в сторону, и вошла в отель. Какого черта она творит?

Глава 4

Корпорация Деннис Секьюрити, Портленд, Орегон

Колби сидела, рассматривая фотографию, затем закрыла папку и поднесла к губам чашку остывающего кофе. Ей уже давно не приходилось так ошибаться в людях. Бога ради, она ведь не сексуально озабоченный подросток. Совсем скоро ей исполнится тридцать, и она месяцами может обходиться без секса. Так какого черта ты не смогла отказаться от него на этот раз? И почему вдруг потеряла голову от Маккензи Брент? Почему из всех людей это должна была быть именно Мак?

Колби обхватила ладонями свое лицо, пытаясь охладить его. Каждый раз, когда она думала о Маккензи и о том, что они сделали, ее бросало в жар. После возвращения в Портленд прошло уже три дня, и все это время Колби не могла забыть ощущения тела Мак в своих руках. И хотя они не обменялись контактами, казалось, Маккензи была уверена, что однокласснице не составит труда ее найти. Колби вздохнула: Мак была права. Обычно ей достаточно было включить компьютер, чтобы получить доступ даже к незарегистрированным адресам и номерам телефонов. В случае с Маккензи достать информацию оказалось еще проще.

На столе зазвонил внутренний телефон. Колби нажала кнопку приема и попыталась избавиться от усталости в голосе.

“Проводи их ко мне, Айша,” - попросила она, не дожидаясь, когда ее помощница объявит имена гостей.

Колби встала и обошла стол, когда Арнелт и Барб Копленд вплыли в кабинет, словно две кинозвезды на красную дорожку, усеянную фотографами.

Что заставляло ее всякий раз стискивать зубы при виде этой пожилой, седовласой, безукоризненно одетой пары?

Не дожидаясь приглашения, клиенты уселись, а Колби выглянула за дверь и сказала, посмотрев помощнице в глаза: “Я проведу немного времени с Коплендами. Пожалуйста, придержи все мои звонки.” - Айша с пониманием кивнула. Она всегда придерживала входящие во время встреч босса с клиентами, и Колби напоминала ей об этом только в тех случаях, когда хотела, чтобы их прервали, если встреча слишком затягивалась. Тридцати минут было вполне достаточно, чтобы избавиться от проблемного клиента. В случае с Коплендами она надеялась, что понадобится намного меньше времени. Единственным, что удерживало ее от проведения этого разговора по телефону, было элементарное любопытство.

Едва Колби успела закрыть дверь, как Арнелт Копленд заговорил.

“Мисс Деннис, спасибо, что приняли нас. Означает ли это, что вы лично займетесь нашим делом?”

Колби, наконец, поняла, что так раздражает ее в этой паре. Их уверенность в том, что их возраст и финансовое положение откроют перед ними все двери.

“Когда мы с вами встречались в первый раз, мне показалось, что вы не особенно горели желанием взять это дело под свой личный контроль. Теперь вы решили, что оно стоит вашего внимания?”

Тон Арнелта звучал снисходительно. Но он был прав - Колби не считала, что супружеская неверность стоила ее времени, пока не открыла папку, оставленную ей Коплендами. Вся защита, которую она воззводила вокруг себя долгие годы, рухнула за несколько секунд.

“Каждое дело стоит моего внимания, мистер Копленд. Но я больше не могу лично заниматься ими всеми. Именно поэтому у меня есть помощники. Вы ведь понимаете это, не так ли?” - Колби пыталась свести все к вопросам бизнеса, но, когда пара тревожно посмотрела друг на друга и снова на нее, она поняла, что было еще нечто большее, о чем они умолчали.

Барб Копленд заговорила первой. - “Конечно, вы понимаете щекотливость нашего положения, просмотрев папку, которую мы вам оставили.”

Колби с досадой провела пальцем по своим губам. Она не просмотрела весь файл, так и не продвинувшись дальше фотографии и биографии объекта.

Арнелт Копленд перехватил инициативу жены и продолжил. - “Наш сын Николас имеет все шансы баллотироваться в сенат. И если скандальная информация станет достоянием общественности, это может полностью его уничтожить. Наш старый друг, Эдвард Мэтьюс, рекомендовал нам вашу фирму. Он высоко ценит вас как специалиста.”

Колби кивнула, благодарная, что Арнелт раскрыл свои карты. Она была заинтригована, почему Копленды настаивали, чтобы именно она взялась за такое простое бытовое дело. Должно быть, Эдвард сообщил своему “старому другу”, сколько денег его юридическая фирма ежегодно тратит на ее услуги. Однако Арнелт не просто аппелировал к рекомендации, он требовал прямым текстом ее личного участия в этом деле.

При других обстоятельствах Колби, возможно, просто бы рассмеялась. Для ее бизнеса потеря Эдварда Мэтьюса как клиента стала бы ощутимой, но не такой уж катастрофической. Колби не была настолько глупа, чтобы зависеть от одного клиента. Обычно деньги никогда не являлись главным фактором в делах, которые она брала под личный контроль. Нет, причина того, что Копленды сейчас сидели перед ней, была в их невестке. В Маккензи Брент.

Колби сцепила пальцы в замок и посмотрела сначала на мистера Копленда, а затем на его жену. - “Что вы собираетсь сделать с теми доказательствами, которые я для вас добуду?”

Миссис Копленд удивленно распахнула глаза. - “Ничего. Мы не хотим придавать это огласке, так же как и она. Мы просто хотим перестраховаться и защитить сына.”

“Вы думаете, что сможете защитить сына, если докажете, что его жена - лесбиянка?” - Уверенность сошла с лица Арнелта, а Барб Копланд побледнела. Колби не почувствовала ни капли вины, а только необъяснимое удовольствие.

“Она собирается подать на развод.”

“Маккензи подает на развод?” - необдуманно спросила Колби. Этого она не ожидала. Как не ожидала и легкости, которая разлилась по ее телу от этой новой информации. Ее напугала следующая мысль: могло ли то, что случилось между ними, стать не просто мимолетной связью на один раз? - “Ваш сын знает, что она хочет развестись с ним?”

“Да. Они еще не говорили нам об этом, но мы знаем, что процесс может начаться в любой момент.”

Колби почувствовала, как земля поплыла у нее из-под ног. “Тогда почему вас так волнует, что у нее может быть кто-то другой? Или все дело в том, что этот другой - женщина?”

“Мы уверены, что у нее было много других… женщин. На самом деле, мы не хотим, чтобы наш сын был захвачен врасплох этой информацией. Мы уверены, что он и понятия не имеет об ее изменах.”

Могу поклясться, что вы и понятия не имеете, как она в них хороша. Колби попыталась отогнать от себя непрошенные мысли.

“Наш сын - благородный мужчина, мисс Деннис. Он будет и дальше поддерживать с ней отношения, если мы не докажем ему, что она того не стоит. Ник не думает о своем будущем, поэтому мы должны сделать это за него.”

“О будущем?” - Колби должна была сказать Коплендам правду. По крайней мере, какую-то часть правды. Например, что училась с их невесткой в одной школе, и поэтому не уверена, что сможет взять это дело. Разумеется, не упоминая об их сексуальной связи и о том, что она не может выкинуть Мак из своей головы. Если она расскажет им ЭТО, они, несомненно, покинут ее кабинет и найдут кого-нибудь другого. Постой, разве не этого ты хотела?

“Наша семья уже несколько поколений находится на госслужбе,” - с гордостью сообщила Барб Копленд. - “А в подобных кругах не одобряют развод.”

В Роухбете есть какие-то круги? Колби с трудом сдержала смех.

“Но если у нас будут доказательства того, что у нее были многочисленные интрижки… с другими женщинами, никто не будет считать Ника ответственным за развод. Это может даже сыграть ему на руку. Особенно, если он встретит кого-нибудь более подходящего.”

“Понятно,” - кивнула Колби, и она действительно понимала Коплендов. Все дело было в их общественном статусе. В том, чего ни она, ни ее родители никогда не имели и о чем никогда не беспокоились.

“Как вы об этом узнали?”

“Сын попросил нашего семейного адвоката заняться подготовкой документов для развода. Тот посчитал, что будет благоразумным предупредить нас.”

“Это может быть и благоразумным, но я не уверена, что здесь была соблюдена профессиональная этика. Он не имел права разглашать личную информацию. Но вообще-то я спрашивала о том, как вы узнали, что ваша невестка - лесбиянка?”

Уголки губ Барб опустились. Она кашлянула и вытащила из своей сумки платок, словно собираясь разрыдаться. - “Ее видели, и не один раз. Она неразборчива в своих связях, и мы хотели бы оградить нашего сына от этой женщины.”

Черт! Колби почувствовала слабость в коленях. Неразборчива в связях? О чем я думала, вступая в незащищенный сексуальный контакт с незнакомкой? В том-то и дело. Она не думала, поддавшись своим чувствам. И была обманута, причем - профессионалом, и на этот раз это стоило ей дороже, чем просто доллар. Она должна была предвидеть это, осознавать, что никто не может столь резко измениться.

Конечно, Маккензи осталась такой же, какой была много лет назад. И Колби не должно удивлять, что школьные задиры и драчуны вырастают в манипуляторов и искателей легкой добычи, и заманивают глупых женщин в постель… или - в ее случае - в раздевалку. Единственное, что никак не вязалось с этой картиной, - если Колби была ее очередной легкой добычей, то почему Мак выглядела такой ранимой и потрясенной, когда осталась в раздевалке одна?

В Колби кипела злость, но она постаралась взять себя в руки. Какой смысл теперь злиться? Она сама хотела секса с Маккензи. Внезапно ей захотелось поскорее избавиться от Коплендов и остаться одной.

А еще - увидеть лицо Мак в тот момент, когда та поймет, что Колби работает на родителей ее мужа.

Женщина понимала, что слишком вовлечена в эту историю, чтобы оставаться объективной. Если честно, то она не могла оставаться беспристрастной с того момента, как раскрыла папку и увидела перед собой лицо Маккензи Брент. Но ведь все это не имело теперь значения, не так ли? Если она откажет Коплендам, то они найдут кого-нибудь другого, чтобы получить интересующую их информацию. Так или иначе, судьба Маккензи уже была предрешена. Колби знала, что не должна была браться за это дело. Все, что ей нужно делать - держать рот на замке и держаться подальше от Коплендов.

“Мисс Деннис?” - Арнелт Копленд помахал своей чековой книжкой, словно она была ответом на все вопросы, волновавшие Колби.

Она посмотрела на книжку. Как только я откажу ему, он найдет кого-нибудь другого. И кто-то другой займется Мак, тот, у кого не будет старых обид, как у меня.

“Хорошо. Я займусь этим,” - наконец, согласилась Колби. Черт, что я делаю? Где мой здравый рассудок?

“Лично?” - усмехнулся Арнелт, хотя по его тону было ясно, что он уже знает ответ на свой вопрос.

“Да, лично.” - и с удовольствием.

“Отлично. Мы очень рады,” - сказал Арнелт.

“Учитывая, что это очень деликатное дело и что мне придется заниматься им лично, это будет стоить вам в два раза дороже, чем обычно. Вы можете выписать чек на “Деннис Секьюрити”. Спасибо.”

Арнелт сел и кивнул, словно заплатить ей двойную цену было его идеей. Затем молча выписал чек и торжественно протянул его Колби. Она встала, пожала обоим Коплендам руки и выпроводила их из своего кабинета.

Колби неотрывно смотрела на чек, когда в кабинет вошла Айша. - “Я думала, ты собиралась отказаться от этого дела.”

“А я смотрю, новости распространяются быстро. Сделай одолжение, найди всю информацию на Маккензи Брент - Копленд.”

“Сделаю. И - для справки, - мне и не нужно было говорить. Эта парочка выглядела так, словно выиграла в лотерею. Так что же заставило тебя изменить решение?”

Колби кашлянула. - “Он - старый друг Эдвардса.” - Айша понимающе кивнула. Ее реакция смутила Колби. О чем она думала, берясь за это дело? Нужно было выставить Арнелта и Барб за дверь… Черт, да ей вообще не стоило появляться на той встрече выпускников, а затем просить Коплендов о второй встрече. Но когда Колби впервые открыла файл и увидела фотографию Маккензи, то почувствовала, что у нее нет иного выхода, кроме как отправиться на встречу выпускников.

“Хорошо, я понимаю, почему Деннис Секьюрити должно взяться за это дело, но почему - лично ты? Это может сделать кто угодно. Ты не занималась такими делами уже… ни разу.”

“Я выросла в их городе и ходила в школу с их невесткой.” - она решила не упоминать о том, что эта невестка превратила ее пребывание там в настоящий ад. Какое значение теперь имеют воспоминания?

“Значит, это личное?”

“Да, что-то в этом роде.”

“Тогда нам надо поработать над твоим расписанием.” - Айша взяла блокнот и чек со стола Колби.

“Э-ээ, думаю, не стоит спешить с чеком. Я заставила Копленда заплатить двойную цену, потому что он жутко раздражал меня. Но мне не хотелось бы заниматься бумажной волокитой, если я вдруг передумаю и нам придется возвращать ему платеж.”

“Думаешь, это будет так быстро?”

Улыбка Колби вышла кривой. “Если она действительно так неразборчива в связях, как утверждают Копленды, то это займет не больше одного-двух дней.”

Глава 5

Фитнесс-центр Фитлайф, Роухбет, Орегон

Как персональный тренер, Маккензи считала себя обязанной отдавать новым клиентам сто процентов своего внимания. Не потому, что пыталась узнать от них что-то новое, – обычно она получала всю нужную информацию в первые минуты разговора, - а потому, что со временем, узнав ее получше, ее клиенты приобретали склонность многое от нее скрывать.

Казалось, они боялись разочаровать тренера, признавшись, что просто хотят хорошо выглядеть, а вовсе не заботятся о своем здоровье.

Причина, по которой Мак не могла сосредоточиться на работе, была все той же - пошла уже вторая неделя, как от Колби Деннис не было никаких новостей. В глубине души Маккензи понимала, что напрасно надеется на что-то. Но она не могла забыть, как хорошо было держать Колби в объятиях и заниматься с ней любовью.

Стандартная двухминутная пробежка для начинающих закончилась, и ее новая клиентка казалась немного запыхавшейся, но никак не изнуренной. Это казалось странным, ведь девушка утверждала, что уже много лет не посещала тренажерный зал. Мак внимательно оглядела ее тело, отмечая обтягивающие шорты и спортивный топ. На ней были настоящие спортивные кроссовки, предназначенные для долгих тренировок, а не простые кеды, которые через неделю разорвутся.

“Отличная работа,” - похвалила Маккензи, бросая девушке чистое полотенце, когда та спустилась с тренажера. Обычно тренер не нагружала так сильно новых клиентов в первый день занятий, но она чувствовала, что для девушки это не составит никакого труда. Новенькая - Мак никак не могла вспомнить ее имя - Дженни? Джесси? - улыбнулась и вытерла лоб, хотя на нем не было ни капли пота.

“Господи, я чувствую себя так, словно меня сейчас вывернет,” - пожаловалась она. Маккензи нахмурилась. Девушка определенно не выглядела так, словно ее сейчас стошнит. На самом деле она была в удивительно хорошей форме. Мак переступила с ноги на ногу и почувствовала себя неловко, когда Джесси, не таясь, начала оценивающе разглядывать ее тело. А улыбка превратилась в заигрывающую.

“Ты ведь помнишь, где находится душ?” - Маккензи еще никогда не чувствовала себя так неудобно. С ней часто заигрывали мужчины. Женщины же были совсем другой историей. Девушка, стоящая сейчас перед ней, была очень привлекательна. Но даже если бы у Маккензи не было строгого табу на встречи с клиентами, она бы не приняла столь явного предложения. Тем более сейчас, когда все еще не могла отойти от истории с Колби. К тому же в поведении Джесси было что-то настораживающее. Мак казалось, что та слишком сильно старается ей понравиться.

“Да, я помню. А ты? Ты вроде говорила, что на сегодня я твой последний клиент? Не хочешь присоединиться?”

Маккензи почувствовала, как ее бросило в жар. Не слишком ли быстрый переход от намеков к прямому тексту? Разве подобное когда-нибудь случалось? Нет, если верить лучшей подруге, Палмер, утверждавшей, что, если Мак хочет регулярного секса, то ей следует начать самой делать первые шаги. Маккензи так и не набралась смелости рассказать о том, что произошло у них с Колби. Палмер не поймет, что для нее это был не просто секс.

Мак хватило только на признание того, что между ней и Колби все еще стоит давнее недопонимание. Она надеялась, что они смогут обсудить и уладить проблему, но чувствовала, что теперь это будет гораздо сложнее.

“Я имела в виду смежный душ, и я голодна, и надеялась, что ты согласишься поужинать со мной.”

К облегчению Маккензи, отвечать ей не пришлось, так как в этот момент в зале раздалось громкое радостное приветствие. С очаровательной улыбкой, которая могла заставить большинство женщин потерять голову, к ним приблизился Ник.

“Извини, я опоздал”, - сказал он.

Мак вздохнула.

“Джесси, это мой… муж”. - она повернулась к нему и пояснила: “Сегодня у Джесси была первая тренировка.”

“Приятно познакомиться,” - Ник протянул руку, и девушка пожала ее, но Маккензи показалось, что на красивом лице промелькнуло раздражение.

“Пойду приму душ. Если передумаешь насчет ужина…” - девушка снова улыбнулась, не оставляя Мак сомнений в своих намерениях, а затем отошла, оставив супругов смотреть ей вслед.

Наконец, Ник подал голос: “Какого черта это было?”

“Хотела то же самое спросить у тебя,” - ответила Маккензи, все еще глядя в сторону душа.

“Это было самое откровенное подкатывание, которое я когда-либо видел. И прямо перед моим носом.” - Ник нахмурился. - “Ты ведь не говорила никому, кроме своей матери?”

“Только Палмер, но она так рада, что мы разводимся, что ни за что не поставила бы это под угрозу. Кстати, ты сильно опоздал. Ты должен был быть здесь еще два часа назад.”

“Прости.” - Ник наклонился и поцеловал ее в щеку. - “Хотя, судя по всему, я пришел слишком рано. Ну что, пойдем?”

Мак шутливо, но сильно ударила его по плечу.

“Мне нужно заняться бумагами, так что тебе придется попотеть одному. Не врубай музыку слишком громко и положи потом все на место.”

Маккензи была уже на полпути к своему кабинету, когда Ник окликнул ее.

“Не забудь о завтрашнем ужине. Я заказал столик на 7:30, в том французском ресторане, что обожает моя мать.”

Она послала ему взгляд, говорящий “как я могла забыть!” и продолжила путь.

“Эй, Мак, а ты уверена, что хочешь этого? Ты же знаешь, что меня вполне устраивает настоящее положение вещей.” - Ник мял в руках полотенце, на его лице читались тревога и неуверенность. Маккензи знала его довольно давно. Ник был одним из ее лучших друзей. Он был рядом в трудную минуту, и подарил ей самый бесценный подарок. Но она хотела получить свою собственную жизнь. Настоящую. И, судя по его лицу, Ник очень хорошо это понимал.

“Хотелось бы мне относиться к этому так же, как ты, но я больше не могу так жить. Ты знаешь, я всегда буду…”

Ник внезапно улыбнулся, обрывая ее на полуслове: “Я знаю. Просто хотел еще раз удостовериться.”

Мак улыбнулась в ответ, хоть и не так радостно, и вошла в свой офис. Они оба знали, что приняли правильное решение. Жизнь во лжи оказалась не очень хорошей идеей, но то, через что они собирались пройти, не будет простым и легким. Несмотря на заверения Ника в обратном, она знала, что Арнелт и Барб Копленд позаботятся об этом.

***

Бумаги лежали на столе нетронутыми, так как мысли Маккензи прыгали между Колби и предстоящей встречей с родителями Ника. Внезапно она почувствовала, что за ней наблюдают, и подняла глаза, ожидая увидеть в дверях Ника, но там стояла Джесси.

Маккензи заставила себя отвести взгляд от обнаженного живота девушки.

“Джесси, привет. У тебя остались какие-нибудь вопросы?”

В комнату пробивались звуки музыки, под которую любил заниматься Ник, перемежаясь со звоном гантелей и другого железа.

“Да, мне показалось, что стоит проверить, не поменяла ли ты свое решение, пока я была в душе”.

Мак отложила авторучку и внимательно посмотрела на Джесси. Та была довольно привлекательна, и Маккензи должна была чувствовать себя польщенной оказанным ей вниманием, но ее по-прежнему отталкивала избыточная настойчивость девушки. Казалось, что та не привыкла получать отказ. Хотя Маккензи уже давно ни с кем не встречалась, она избегала заводить отношения с женщинами вне пределов гей-клубов с тех пор, как ушла из армии. Подобное происходило нечасто, и тем не менее вряд ли для нее было в порядке вещей заняться сексом со своей первой любовью в школьной раздевалке. Да, и смотри, к чему это привело.

“Если передумаешь, у тебя есть мой номер.” - Улыбка Джесси говорила о ее уверенности в том, что тренер изменит свое решение. Это вдруг разозлило Мак, и она решила высказать все прямо.

“Джесси?”

“Да?” - та повернулась к ней с уверенной улыбкой на лице.

“Я замужем, и даже если бы не была, я не встречаюсь с клиентами.”

Улыбка спала с лица Джесси и, понимающе кивнув, она скрылась за дверью. Маккензи снова взяла ручку, но тут же уронила ее на письменный стол и положила сверху свои раскрытые ладони.

Внезапно перед ее лицом всплыло видение того, как она расположилась между бедер Колби, крепко сжимая их и пытаясь избавиться от воспоминаний о своем ужасном отношении к ней в школьные годы. Мак услышала, как Ник попрощался с Джесси. Если та и ответила, то она этого не расслышала. Соблазнение не состоялось.

Почему с Колби она не подумала о последствиях, рискуя многим ради одной мимолетной связи? Маккензи потерла лоб. Она не думала о них, потому что не хотела верить, что это был просто секс. Она получала то, что ей давали, но надеялась на большее. Мак думала, что навсегда избавилась от прошлого, но всего лишь один взгляд, одно напоминание - и она снова превращалась в маленькую запуганную девочку, срывающуюся на тех, кто, как ей казалось, не мог ответить тем же.

Черт возьми, ты должна была уже переболеть этим! Маккензи почувствовала, как на нее накатывает грусть, и пожелала, чтобы сейчас ее обнял самый дорогой на свете человек. Как ты собираешься выстоять против родителей Ника, когда они узнают о разводе, если теряешься от воспоминаний? Мак захотелось разреветься от одной этой мысли. Ей нужно было идти домой и напомнить себе, ради чего, несмотря ни на что, она собиралась вытерпеть все предстоящее.

Маккензи все еще сидела, опустив плечи и обхватив голову руками, когда на столе зазвонил телефон. Она недовольно взглянула на определитель. Номер был незнакомым, и шел уже девятый час вечера. Сначала Мак не хотела отвечать, но потом вспомнила, что ее мать постоянно оставляла дома свой мобильный. Что, если она звонит с телефона подруги? Если что-то случилось, а Маккензи сидела здесь, не беря трубку, она никогда себе этого не простит.

“Фитлайф”, Маккензи у телефона.”

“Привет.”

Она узнала голос Колби и не сразу ответила. Все ее тревоги и смятение вдруг словно куда-то испарились.

“Привет” - мягко ответила Мак.

“Удивлена, что вечером в пятницу ты все еще на работе.”

“Нужно было разобраться с бумагами. Дополнительные часы работы - один из недостатков, когда имеешь свой бизнес.” Маккензи улыбнулась, услышав смех Колби.

“Я знаю, о чем ты говоришь. У меня ведь тоже свой бизнес.”

“Откуда у тебя мой телефон?”

Колби замешкалась.

“На встрече выпускников Лара рассказала мне о твоем тренажерном зале.”

“Понятно.” - Мак собиралась что-то добавить, но передумала, а потом все-таки решилась. - “Я не ожидала, что ты позвонишь.”

“Правда? Почему?”

Маккензи замолчала, не зная, насколько открытой может быть с Колби, упоминая о том, как много времени прошло с их последней встречи. - “Прошла почти неделя.”

“Я знаю. Прости. У меня было много работы.”

“А сейчас ты работаешь?”

“Я бы не назвала разговор с тобой работой. Но по идее, сейчас я должна работать.”

“Приятно знать, что я не единственная, кто работает вечером в пятницу”

“Нет, не единственная. Если честно, то я предпочла бы сейчас находиться в твоем тренажерном зале, чем в своем офисе.”

“Ты не выглядишь так, словно тебе нужно посещать тренажерку.”

Мак услышала улыбку в голосе Колби.

“Спасибо за комплимент. Я начала заниматься в колледже и обожаю это. Очень помогает избавляться от стрессов на работе.”

“Чем именно ты занимаешься?” Некоторое время Колби не отвечала, и Маккензи поспешила извиниться. - “Прости. Я не хотела быть такой любопытной. Просто ты сказала, что тебе нужно избавляться от стресса, и мне стало интересно. “

“Нет, все в порядке. Мы занимаемся обеспечением безопасности. В девяноста процентах случаев - корпоративными делами. Нарушения правил безопасности в программном обеспечении, растраты бюджета сотрудниками, что-то в этом роде.”

“Я должна была догадаться, что ты станешь заниматься компьютерами. В школе ты всегда увлекалась ими.” - Мак тут же замолчала, сожалея, что вспомнила школу.

“Я не думала, что ты знала что-то обо мне.” - Голос Колби от удивления смягчился. Маккензи представила, что та, как и она,сидит за своим рабочим столом.

“Я кое-что знала. Колби, прости, в те времена я не умела общаться с людьми.”

“Пожалуйста, перестань извиняться. Это уже неважно.”

Мак замолчала. Ей было важно. Она нанесла вред той, кого всегда хотела узнать получше, и по-видимому, разрушила все свои шансы. Еще один из ее проколов.

“Что ты сейчас делаешь?” - Хотя голос Колби не звучал так, словно она хотела завершить разговор, Маккензи послышалась в нем усталость.

“Просто сижу в своем кабинете, разбирая бумаги. А ты?”

“Я тоже. Смотрю в окно, мечтая оказаться в каком-нибудь другом месте.”

“В каком-нибудь определенном?”

Колби рассмеялась. - “Может быть.”

Мак улыбнулась, заметив заигрывание в голосе собеседницы.

“Так что надевают на работу владельцы тренажерных залов?”

Маккензи взглянула на свои шорты и футболку. - “Не могу отвечать за всех владельцев, но я обычно ношу шорты и футболку одного тона.”

“О, неужели?” - Колби рассмеялась. - “И обувь тоже в тон?”

Мак выставила вперед ноги и, посмотрев на свои кеды, кивнула. - “О, да, они определенно в тон. Как и мои носки. Вообще это выглядит очень круто. Жаль, что ты не можешь меня видеть.”

Маккензи очень нравилось то, как смеялась Колби. Наконец, она успокоилась и вздохнула. “Уверена, ты выглядишь великолепно.”

Мак не знала, что на это ответить.

“А твои волосы? Они распущены или собраны?”

“Распущены,” - ответила Маккензи, стягивая с головы и бросая на пол бандану, вследствие чего ее волосы рассыпались по плечам.

“Прекрасно,” - прошептала Колби, заставив Мак задрожать.

“А ты? Что надето на тебе?”

“Костюм.”

“Брюки или юбка?”

“Юбка. Очень короткая юбка.”

Колби ответила так, что Маккензи показалось, что собеседница что-то утаивает.

“Очень короткая, да?”

“Угу… и каблуки.”

Мак улыбнулась, представляя лодыжки Колби на высоких каблуках. Затем она представила эти лодыжки лежащими на своих плечах, и ее лицо запылало.

“О чем ты думаешь?”

Голос Колби звучал настолько отчетливо, что можно было легко представить, что она стоит рядом.

“Я думаю о том, как прекрасно было чувствовать твои ноги на своих плечах.”

Последовавшая длинная пауза заставила Маккензи положить ладонь себе на лоб и беззвучно прошептать “черт”. Наконец, Колби мягко произнесла: “Я тоже не могу забыть об этом.”

Сердце Мак наполнилось надеждой.

“Мы можем что-нибудь с этим сделать?”

“С чем?”

“С тем, что происходит между нами. Я думала, может быть, нам стоит посмотреть, к чему все это может нас привести.”

Колби снова замолчала, а когда заговорила, ее голос звучал так, словно отражался от стекла. Маккензи представила, как та стоит у окна, любуясь огнями города и прижимая телефон к уху. Сама эта мысль послала волну возбуждения через все ее тело.

“Я не уверена, что это хорошая идея.”

“Почему нет?”

“Потому что я все еще вспоминаю о том, что мы сделали в прошлый раз.”

“И это плохо?”

“Да, когда я просыпаюсь вся в поту или встречаюсь с клиентами и могу думать лишь о том, как я чувствовала тебя кончиками своих пальцев.”

Мак глубоко вдохнула, закрыла глаза и отдалась воспоминаниям.

“Твои глаза закрыты, да?”

“Откуда ты знаешь?”

“Не открывай их. Представь, что я там, рядом с тобой.”

“Хорошо.”

“Ты можешь раскрыть свои бедра для меня?”

“Да.”

Дыхание Колби участилось.

“Ты трогаешь себя, когда думаешь обо мне?”

Мак сглотнула и, облизав губы, призналась: “Да.”

“Сколько раз это было?”

“Кажется, четыре. Я… я не могла заснуть.”

“И это помогло?” - спросила Колби.

“Да.”

“Сделаешь мне одолжение?”

“Все, что попросишь,” - не задумываясь, выдохнула Маккензи.

“Ты можешь потрогать себя сейчас? Можешь представить меня там, с тобой?”

Мак открыла глаза и взглянула в темноту за окном.

“Колби, я…”

“Прости. Не знаю, что на меня нашло.”

“Не извиняйся. Дай мне секунду.” Маккензи положила телефон на стол и, подойдя к двери, защелкнула замок. Она собиралась сразу вернуться к столу, к Колби, ждущей на линии, но, снова взглянув за окно, решила, что не помешало бы закрыть жалюзи. Потянула за веревочку, закрывая их, и подняла телефон.

“Колби?”

“Да?”

“Что ты хочешь, чтобы я сделала?”

Та глубоко вдохнула, и Мак представила ее губы на своих шее и плечах.

“Ты сидишь за столом?” - тихо спросила Колби ей в ухо.

“Да,” - сказала Маккензи. “Повернись к нему спиной.”

“Но там же окно.”

“Оно ведь закрыто, или нет? Никто ведь не может тебя увидеть?”

Мак послушно развернула стул к окну.

“Хорошо.”

“Обещай, что не откроешь глаза.”

“Обещаю.”

“Если бы сейчас я была рядом с тобой, то прикоснулась бы к твоей груди. Я взяла бы ее в свои ладони. Можешь сделать это вместо меня? Скажи мне, что ты чувствуешь?”

Маккензи зажала телефон плечом, оставляя руки свободными для того, чтобы накрыть ими свою грудь. Ее соски затвердели при одной мысли о том, что это руки Колби прикасаются к ней.

“Они твердые?”

“С того самого момента, как я поняла, что это ты на том конце линии.”

“Ты ласкаешь их?”

“Да.”

“Если бы я была рядом с тобой, то прямо сейчас поцеловала бы тебя. Я знаю, что твои губы раскрыты, это чувствуется по твоему дыханию. Я встала бы между твоих ног и целовала бы тебя до тех пор, пока ты не взмолилась бы о пощаде.”

Мак развела колени, представляя Колби, стоящую между ними.

“Маккензи?” - раздался голос в трубке. - “Сними свою футболку. Для меня.”

Мак приподняла край футболки, собираясь быстро стянуть ее с себя, но что-то подсказывало ей не торопиться. Она медленно высвободила сначала одну, потом другую руку, а затем стянула вещь через голову. “Сняла,” - смущенно сообщила Маккензи, уронила футболку на пол и откинулась назад на прохладную кожаную спинку кресла.

Она вновь накрыла руками грудь, чувствуя, как ее твердые соски уперлись в ладони и представляя, что это руки Колби прикасаются к ней.

“Я хотела бы поцеловать твою грудь.” - выдохнула та, и Мак представила, как Колби стоит перед ней, лаская и целуя ее грудь. - “Она идеальна.”

Маккензи улыбнулась:”Откуда ты знаешь, что она идеальна?”

Колби помолчала.

“Я вижу это, глядя на нее. Мне захотелось прикоснуться к ней в ту же минуту, когда я увидела тебя. Мне захотелось поцеловать твой живот, пройтись языком по всему твоему телу, пока ты не запросишь пощады.”

Слова Колби разожгли такое пламя в теле Мак, что ей пришлось сжать бедра, чтобы не взорваться раньше времени. “Раскрой бедра, Маккензи.”

Мак тут же послушно исполнила просьбу и зажмурилась еще сильнее. - “Колби, нам нужно притормозить. Я уже…”

“Все в порядке. Сними свои шорты.” - Голос Колби звучал приглушенно, мягко, возбужденно, в нем отражались все чувства Маккензи. “Представь, что я там, рядом с тобой, и трогаю тебя.”

Мак поняла, что это уже не просьба, а приказ, и повиновалась.

“Я была бы очень нежна с тобой. Ты можешь открыться еще немного шире для меня, Маккензи?”

Та кивнула, а затем, вспомнив, что Колби не видит ее, выдохнула: “Да.” - Кресло скрипнуло, когда она раздвинула ноги так широко, как только смогла. Воздух защекотал ее влажность, и Мак представила, как Колби смотрит на ее самое интимное место.

“Ты даже не можешь себе представить, как сильно я хочу прикоснуться к тебе. Если бы я была рядом, я целовала бы твои прекрасные бедра до тех пор, пока каждая из нас могла бы это выносить. Затем я целовала бы твои губы и клитор, и ласкала бы его языком.”

Подушечками пальцев Маккензи повторяла действия, описываемые Колби.

“Если на твоем кресле есть подлокотники, то положи на них ноги.”

Маккензи исполнила приказание, при этом на некоторое время потеряв способность говорить. Колби, должно быть, не сомневалась в послушании Мак, потому что, как только та закончила, она выдохнула: “О, Господи, ты выглядишь великолепно! Ты хочешь, чтобы я поцеловала тебя?”

“Да, пожалуйста.”

“Я прижалась бы губами к твоей киске и сладко бы поцеловала ее. Затем я бы провела язычком по твоему клитору.”

Маккензи застонала, полностью окунаясь в фантазию, рисуемую Колби.

“Я захватила бы твой клитор губами, посасывая его и лаская языком.”

Отвернувшись от телефона, со стонами ловя губами воздух, Мак вспоминала голодный и возбужденный взгляд Колби, извивающейся в оргазме на встрече выпускников.

“Уверена, что сейчас ты очень мокрая, Маккензи. Если бы я захотела ввести в тебя свой палец, он скользнул бы внутрь без всякого препятствия, правда?”

“Да.”

“Я очень хотела бы сделать это. Ты ведь не против?”

“О, Господи, да,” - простонала Мак, и ей показалось, что Колби простонала в ответ.

“Расскажи мне о том, чего я не вижу,” - попросила та.

Маккензи ввела палец в жаркую влажность своего тела, вызванную женщиной, которую она втайне желала многие годы.

“Я мокрая и я… я так близка к… я больше не могу…”

Колби прервала ее: “Я не хочу, чтобы ты кончала, еще нет.” “Хорошо,” - прошептала Мак и прикусила губу.

“Убери руку.”

“Но…”

“Пожалуйста, Маккензи.”

“Хорошо.”

Она медленно вытащила палец, чувствуя, как тонкая струйка влаги потекла по ее промежности в ложбинку между ягодиц.

“Положи пальцы в рот. Расскажи мне, какая ты на вкус.”

Мак провела языком по своей верхней губе, а затем положила в рот мокрые пальцы и застонала. Ее тело дернулось, когда мозг снова предоставил ей картинку-воспоминание: лицо Колби в момент наивысшего наслаждения.

“Скажи мне,” - приказала Колби.

“На вкус я такая же, как и ты. Одновременно и сладкая, и солоноватая, и похожая на…” “На что?”

“На секс. На желание и…”

“Верни свою руку туда, где она была”.

Маккензи так и сделала, быстро разведя свои губы так, чтобы возбужденный клитор был открыт прохладному воздуху. Она ввела в себя палец и начала медленно производить им ритмичные движения.

Затем выдохнула, вздрогнула и чуть не кончила, но сильно сжала бедра, чтобы сдержать оргазм.

“Не сжимай бедра, Маккензи. Впусти меня внутрь” - попросила Колби срывающимся голосом.

Мак откинула голову назад, все еще зажимая плечом телефон, представляя, что это пальцы Колби входят в нее и борясь с подступающим оргазмом. Тяжело дыша, она входила в себя вновь и вновь, пока не прошептала что-то нечленораздельное и ее бедра не взлетели вверх..

“Колби!” - выкрикнула Маккензи прежде, чем ее тело выгнулось и задрожало в неистовом наслаждении. Ей показалось, что она услышала голос, шепчущий ей на ухо ласковые слова, но тут ее захлестнула первая волна оргазма. Ослабшее плечо не могло больше удерживать телефон. Мак слышала. как он упал на пол, пока она потерянно неслась по волнам, представляя лицо Колби, доводящей ее до пика наслаждения.

***

“Ты все еще здесь?”

“Да,” - просто ответила Колби. Ее губы болели от укусов, которыми она пыталась сдержать собственные стоны, а дыхание затуманило снаружи стекло окна кабинета Маккензи. Ей должно было быть стыдно, но Колби была слишком возбуждена, чтобы чувствовать стыд. Возможно, если бы Мак приняла предложение Джесси, ей было бы легче развернуться и уйти. Она могла бы пойти к Коплендам и дать им то, что они так жаждали получить. Девушка была высоко рекомендована ей частным детективом, который специализировался на делах о супружеской неверности. По лицу Джесси, покидавшей тренажерный зал, было видно, насколько непривычен ей полученный только что отказ.

Колби придется однажды объяснить Маккензи, сколь мало скрывают ее жалюзи. Любой человек мог свободно заглянуть в комнату через небольшие просветы, как сделала это она.

Колби почувствовала, что Мак ощущает неловкость, и осторожно сказала: “Мне жаль, если тебя кажется, что мы зашли слишком далеко.” - Ее рука потянулась, чтобы прикоснуться к стеклу, но Колби быстро отдернула ее.

“Не извиняйся. Дело не в тебе. Просто сегодня был необычный день.”

“Хочешь сказать, что ты нечасто занимаешься сексом по телефону с почти незнакомым человеком?”

Черт, ну почему я чувствую себя такой виноватой? Даже если все, что рассказали Копленды, было ложью, Маккензи в любую минуту могла остановить нас. В этом не было никакой моей вины. Да, конечно. Ты просто стояла, прижавшись лбом к ее окну, и наблюдала за ней, как какой-то извращенец.

“К сожалению, нет. Обычно мне нечасто выпадает возможность заняться сексом по телефону с великолепной женщиной.”

Мак улыбалась, и Колби могла смотреть на эту улыбку вечно. Но та развернулась к столу, и все, что теперь могла видеть Колби - это ее затылок и пальцы, нервно теребящие обивку кресла.

“Я думала, женщины постоянно заигрывают с тобой.” - Это было глупое заявление, но оно давало Маккензи шанс сообщить о своем замужестве. Разумеется, этого не произошло, и Колби сначала почувствовала разочарование в Мак, которая не была с ней честна, а затем разозлилась на себя за желание доверять этой женщине. Даже если бы Маккензи сказала правду, это бы ничего не изменило. Она замужем, и этим все сказано.

“Нет, я… забавно, но сегодня у меня появилась новая клиентка, которая не скрывала своего интереса ко мне.”

Колби прикусила нижнюю губу. Джесси была очень настойчива. Она сделала все возможное, только что не уложила Мак на пол и не села той на лицо. Именно для этого ее и наняли. Колби была очень удивлена, когда Джесси покинула помещение, абсолютно уверенная в гетеросексуальности объекта. К Колби сразу же вернулось воспоминание о встрече выпускников и об умелом языке Маккензи, но она промолчала. Ей следовало обойти здание и, сев в свою машину, уехать. А затем позвонить Коплендам и сказать им… что? Что их невестка - не лесбиянка? Это было бы ложью. Она определенно была ею.

“И что, эта клиентка оказалась не в твоем вкусе? Как я понимаю, ты не приняла ее предложение?”

“Совершенно верно, но я бы не сказала, что она не в моем вкусе.”

“Но…?” - Колби смотрела Мак в затылок, не имея ни малейшего понятия о ее мыслях, пока та не заговорила.

“Я не сплю со всеми подряд, Колби. Я знаю, тебе, наверное, трудно в это поверить после того, что произошло между нами на встрече и только что, но я уже давно ни с кем не была.”

“Просто замолчи, хорошо?” - Колби не знала, отчего в ней вдруг проснулась злость, но по какой-то причине ей стала невыносима сама мысль о том, что Маккензи обманывает ее.

“Что я сказала?”

“Ничего. Я просто хочу тебя увидеть.” - Пусть все катится к чертям! Я должна выбросить эту женщину из головы, чтобы, наконец, вернуться к своей привычной жизни. К черту Коплендов и их деньги, оно того не стоило! Я все испортила, связавшись с ней, и единственное, что тут можно сделать, - рассказать ей правду. - “Мне нужно увидеться с тобой, Мак. Ты хочешь увидеть меня?” - спросила Колби, но ее мысли уже шли в другом направлении. Скажи мне “нет”, скажи, что ты замужем, скажи, что не хочешь меня так же, как хочу тебя я, и что все это было ошибкой… или игрой…

“Когда?” - всего лишь одним словом Маккензи удалось одновременно разбить сердце Колби и наполнить его надеждой.

“Завтра. Я буду там около восьми вечера. Остановлюсь в том же отеле, что и раньше.” - Колби знала, что совершает ошибку, но ей отчаянно нужно было понять, что так притягивает ее в этой женщине. В противном случае, она никогда не сможет выкинуть Мак из своей головы. Может, все дело было просто в сексе и это должен был быть просто секс? Но ей никогда раньше не приходилось связываться с натуралками, особенно замужними. Да еще и с такой родней, как Копленды. Все это пахло проблемами. Разве не так?

“Я не могу,” - сказала Маккензи.

Колби сглотнула.

“Не можешь или не хочешь?”

“Прости. У меня завтра вечером встреча, и я не могу от нее отказаться.”

Колби снова сглотнула. “Хорошо, как насчет после?”

Голос в трубке зазвучал неуверенно.

“Я не знаю, как долго она продлится.”

Может, Мак действительно не хочет меня видеть? Колби была настолько разочарована этой мыслью, что испугалась самой себя. Не очень хороший признак.

“Ладно, забудь.”

“Не говори так. Дело не в том, что я хочу тебя отшить. Я думала о тебе всю неделю,” - поспешила объясниться Маккензи. - “И, если бы могла, с удовольствием отказалась бы от этой встречи.”

“Я верю тебе,” - ответила Колби, чувствуя, как ее губы растягиваются в широкой улыбке. Она снова ощущала себя влюбленным по уши подростком.

“Хорошо. Ты улыбаешься, да?” - спросила Мак.

“Может быть.”

“Почему - может быть?”

“Это зависит от твоего ответа на мой следующий вопрос.”

“Давай, спрашивай.”

“Твоя новая клиентка…та, которая клеилась к тебе… это она так тебя завела? Поэтому ты…?”

“Нет. Конечно же, нет! Я думала только о тебе.”

Колби вздохнула. Она, наверное, сказала бы что-нибудь глупое, вроде “хорошо”, но в этот момент послышался звук открывающейся двери, возвращая ее в реальность. - “Я позвоню тебе завтра из отеля,” - быстро попрощалась она и отсоединилась.

Колби попыталась спрятаться в тени, но по тому, как Ник Копленд замешкался, а затем направился в ее сторону, она догадалась, что он заметил ее. “Черт, черт, черт,” - прошептала женщина и согнулась, делая вид, что ее тошнит.

“Эй, вы в порядке?” - голос Ника звучал обеспокоенно, и Колби удивилась этому. Она очень сомневалась, что его родители обратили бы внимание на состояние какого-то незнакомца на улице.

“Да, все нормально. Похоже, съела что-то не то.”

“Понятно. Вы ведь не за рулем?” - подозрительно спросил Ник. Колби предпочла бы, чтобы он решил, что она в стельку пьяна, чем понял, что она наблюдает за его женой во время секса по телефону. Вот черт.

“Нет, все в порядке.” - Колби встала, отворачиваясь и стараясь не показывать ему своего лица.

Взглянув вверх, она мельком заметила подбородок с ямочкой и пышные волнистые волосы. Ник Копленд казался слишком легкомысленным для мужа такой женщины.

Маккензи, может, и изменилась за эти десять лет, но в ней все так же чувствовалась глубина.

“Послушайте, может, мне кому-нибудь позвонить? Или подвезти вас?”

“Я в порядке.”

Ник хмуро наблюдал, как она уходит.

“Вы местная?” - снова окликнул он. Она замерла, ее сердце похолодело, но затем быстро взяла себя в руки.

“Я здесь по работе. Спасибо вам за заботу, но я уже в порядке.” Колби развернулась и направилась прочь. Ей придется сделать круг, чтобы попасть к своей машине. Повернув за угол и рискнув бросить взгляд назад, она увидела, что Ник в раздумье посмотрел сначала на запотевшее окно, а затем ей вслед.

Черт, что такого в этой женщине, что заставляет меня терять голову? Меня чуть не поймали за подсматриванием, и ради чего я так рисковала? Колби моргнула, слишком напуганная, чтобы ответить на свой вопрос.

Это перешло все границы и должно, наконец, закончиться. Она должна либо дать Коплендам интересующую их информацию, либо послать их к черту. А главное - побыстрее избавиться от Маккензи Брент, пока окончательно не забыла, за что вообще ее ненавидела все эти годы.

***

Ник и Маккензи вошли в ресторан бок о бок, словно два воина, готовые к схватке. Как и следовало ожидать, родители Ника уже сидели за столиком и, судя по лицу Барб, она успела пропустить пару бокалов своего любимого мартини.

“О, прекрасно, моя мать уже выглядит так, словно не может стоять прямо,” - прошептал Ник.

Мак кивнула. - “Она смотрит в нашу сторону.”

Хотя Ник и знал своих родителей намного дольше, из них двоих он всегда отличался большим оптимизмом. Четыре года назад Ник уверял ее, что его родители будут рады, когда они объявят им о своем намерении пожениться. Разумеется, он ошибся.

Маккензи проследовала за Ником к их столику, неожиданно ощутив смутное беспокойство.

“Мама, папа, добрый вечер.” - Ник поцеловал мать и пожал руку отцу.

Мак тоже поцеловала Барб в щеку и постаралась не закашляться, когда ей в нос ударил исходящий от дамы перегар. Затем поздоровалась со свекром и справилась о его успехах в гольфе. Как она и ожидала, тема гольфа немного растопила лед, и Арнелт увлекся рассказом очередной истории, произошедшей на игре. Судя по тому, как он постоянно заливался смехом во время своего рассказа, история была забавной. Ради приличия Маккензи попыталась тоже рассмеяться, но у нее ничего не вышло.

Барб бросила на нее испепеляющий взгляд. Свекровь была главной мегерой в семье. Спокойной, непредсказуемой и беспощадной. К счастью, ее единственная слабость всегда была под рукой. Мак подозвала проходящего мимо официанта.

“Пожалуйста, принесите мне стакан воды с лаймом и еще один мартини для моей свекрови.” - она взглянула на Барб, словно спрашивая подтверждения, и та, как и ожидалось, согласно кивнула. Маккензи улыбнулась ей, - как обычно, безответно.

“Дорогая, твои плечи становятся слишком широкими, чтобы надевать платья без рукавов.”

Мак взглянула на платье, купленное именно для этого ужина, поскольку Ник решил, что брюки могут еще больше разозлить его мать.

“Ну, мускулы - это следствие моей профессии.”

“Мне кажется, она выглядит просто великолепно, мама.”

Маккензи взглянула на Ника, удивленная тем, что он встал на ее защиту в таком простом споре, в то время как десятки раз оставлял выпутываться самой из гораздо более сложных ситуаций.

“В мое время женщины выглядели как женщины.” - это было сказано с таким высокомерием, что должно было задеть Маккензи, но она пропустила вызов мимо ушей, зная, что все только начинается.

“С тех пор многое поменялось, Барб. Оставь ее в покое.” - теперь пришла очередь удивляться словам Арнелта.

Официант вернулся с напитками и спросил, готовы ли они сделать заказ. Барб ответила утвердительно, не придавая особого значения тому, что ни невестка, ни сын еще не успели даже заглянуть в меню.

Маккензи слушала, как Барб и Арнелт делали свой заказ, быстро просматривая список блюд.

Ник, как обычно, заказал спагетти с сыром в соусе.

“Ник, дорогой, мне кажется, ты немного поправился. Почему бы тебе не заказать салат Нисуаз? Он очень вкусный и в него не кладут много картофеля.”

Официант с карандашом наготове стоял рядом с Барб. На красивом лице Ника промелькнуло несколько разных эмоций. Как всегда, Мак хотелось, чтобы ему, наконец-то, хватило мужества противостоять родителям хотя бы в чем-то столь незначительном, как выбор собственного ужина.

“Ты права, мама. Салат Нисуаз - звучит превосходно.”

Маккензи потеряла всякий аппетит и заказала только луковый суп и салат.

Официант поспешил заняться их заказом, и она отпила немного воды. Настало время приступить к обсуждению главной новости. Хотя Барб не считала зазорным унижать сына при свидетелях, с собой она так не поступала, и именно поэтому они с Ником решили провести этот разговор в общественном месте. Ресторан был известен своим быстрым обслуживанием и, если все пойдет нормально, им хватит часа.