Ревизор: возвращение в СССР 14

Глава 14

г. Москва. Квартира Ивлевых.

Не оставляло ощущение, что я где-то налажал. Причём, по-крупному. Наружка Самедова мои встречи с Сатчаном выпасла?.. В КГБ при проверке где-то прокололся?.. За квартиру взнос не заплатил?.. Нет, ещё есть время. Что?!

Взял свою тетрадку-ежедневник и начал листать без цели, может, что вспомню… 21 апреля. «Соревнования, Балдин д.р.»…

«Балдин д.р.»! Идиот! Забыл!

Бросился к телефону в надежде, что мужики не в ресторане гуляют.

Повезло, майор Круглов через некоторое время поднял трубку.

– Добрый вечер, это Ивлев. – представился я.

– А, привет, привет. Небось, хочешь генерала поздравить? – предположил адъютант.

– Олег Игоревич, а генерал ещё минут двадцать будет? Хочу подарок подъехать, ему передать.

– И тридцать будет, и даже час. – смеясь, ответил Круглов.

– Я сейчас подъеду. Вам нетрудно будет меня внизу встретить? Я сумочку для генерала с гостинцами от бабушки передам.

– Да, приезжай… – благосклонно ответил он. – Позвони с КПП.

– Спасибо! Я сейчас.

Выскочил на проспект Мира и принялся тормозить машину, размахивая рукой и чуть не подпрыгивая. Остановился целый фургон с надписью «Почта». Но мне всё равно, на чём ехать, главное, чтоб быстро.

– Командир, на Покровку подбросишь? – открыл я дверцу кабины.

– Сколько денег дашь? – спросил разудалый парень лет тридцати.

– Пятерку!

– Садись. – радостно кивнул он.

И мы поехали. Вечерняя Москва начала семидесятых, конечно, очень сильно отличается от Москвы будущего. Пятница, а машин не более, чем обычно. Или это дачный сезон ещё не открыт? А в следующие выходные будет столпотворение… Хотя, откуда?

Приехали не за двадцать минут, но всё равно очень быстро, прямо к Министерству обороны. Водила видел, что я очень тороплюсь, и всю дорогу нарушал. Ну а что? Камер нет… Сунул ему деньги, как обещал и побежал к нужному подъезду. Набрал по местному телефону рядом с охраной Круглова. Он спустился за мной минут через восемь.

– Здорово! – размашистым жестом протянул он мне руку, улыбаясь во всю рожу. Да он же пьян, и причем хорошо. Хотя, почему нет? Пятница, рабочий день окончен, у начальника днюха…

– Вот, Олег Игоревич, это от бабушек, а это коробка от нас с женой… – попытался объяснить ему я.

– Паспорт с собой? – вдруг спросил он меня.

– Да.

– Давай сюда, – выхватил он протянутый мною паспорт и сунул его дежурному по КПП. – Сам объяснишь, что от кого.

Мне безропотно выписали пропуск, вернули паспорт и дали расписаться майору в каком-то журнале. Праздник праздником, а порядок есть порядок.

Майор привел меня к себе в приемную, показал, где повесить пальто и хотел уже пригласить меня в кабинет начальника, где пьянствовал генералитет советской армии, но я уперся. Что мне там делать?

– Олег Игоревич, неудобно…

– Неудобно штаны через голову надевать! – возразил мне майор и, встав в дверях и протянув ко мне руку, провозгласил: – Товарищи, смотрите, кого я вам привел. – мне ничего не оставалось, как войти в кабинет генерала. Тот увидел меня, узнал и встал.

– Добрый вечер. Прошу прощения… – начал было я, но майор перебил меня.

– Это его жена на курсах вождения учится! – объявил Круглов. – Когда у вас экзамен? – обратился он ко мне.

– В среду, – растерянно ответил я.

– Ха! Готовьте мне ящик коньяка! – радостно объявил всем Круглов.

– Подожди! Пусть сдаст сначала экзамены, – возразили ему. – И права предъявит.

Генерал Балдин вышел из-за стола и направился ко мне.

– Что тут происходит? – спросил я его, когда он подошёл ко мне.

– Не обращай внимания. Они уже три месяца спорят, выучится девчонка ЗИЛ водить или нет.

– А почему не выучится? – удивлённо взглянул я на собравшихся. – У меня бабушка всю войну на полуторке проездила. Кстати, вот, это вам от бабушки, а это от меня. – протянул я ему, наконец, сумку с подарками. – С днём рождения!

– У меня два дня рождения, сынок, – ответил генерал. – Сегодня и в октябре, когда твоя бабка меня из-под бомбёжки раненого вывезла на своей полуторке. – задумчиво проговорил он, заглянул в сумку и достал мою коробку, разглядывая.

Собравшиеся сразу поняли, что это такое.

– О! Пацан знает, что служивому человеку надо! – послышались возгласы из-за стола, и генералу пришлось передать коробку сослуживцам. – Проходи. – пригласил меня Балдин.

Только этого не хватало. Где я, а где эти люди.

– Ну, что вы? Спасибо большое. Неудобно, – начал отказываться я. – Тем более, мне ещё на соревнованиях университетских выступать… – ляпнул я первое, что в голову взбрело.

В итоге еле сбежал оттуда. Грамм пятьдесят моего же коньяка меня всё-таки заставили выпить за здоровье генерала. Куда ж без этого. Круглов не повёл меня сам обратно к КПП, а позвал дежурного на этаже, и тот уже меня проводил на выход.

От дурной головы страдают ноги, – думал я всю обратную дорогу. – Это хорошо, что сегодня не наш день на вождении. А то фиг бы я куда успел.

Надо не только всё записывать в ежедневник, но и взять себе за правило, читать, что там написано, – думал я вечером, засыпая. – Например, с самого утра за завтраком, освежить планы на текущий день и посмотреть, что на завтра записано.

Решили не брать пса в этот раз в деревню, завтра уже домой, тем более в машине народу будет битком, ещё и кот. А вот в следующие выходные на четыре дня обязательно Тузика с собой возьму. Опять же Григорий уже улетит на службу, если все нормально будет. А сегодня попросил Гончаровых ещё раз присмотреть за псом вечером и завтра утром.

Мы собирались. Попросил Галию много вещей с собой не брать, Инну вывозим на месяц, она с вещами будет.

Переноски для кота у нас нет, Галия не придумала ничего лучше, как взять кота на руки, и так и нести его по улице. Предложил посадить его в какую-нибудь сумку дорожную на молнии.

– Ему же там страшно будет. – возразила мне жена.

– Или чуть-чуть потерпит, или убежит, даже до гаража дойти не успеем. Ещё и расцарапает тебя в кровь. Выбирай.

Галия согласилась, но оставила коту голову снаружи сумки, застегнув молнию у него на шее, чтоб не вырвался. Кот начал орать дурниной с перепугу.

– Ему так не нравится, – испугалась Галия.

– Конечно. А тебя бы закопали, только голову оставили, не испугалась бы? – рассмеялся я. – Засунь его в сумку, но не закрывай до конца, чтобы он мог подглядывать.

Так мы и пришли в гараж, Галия с воющим котом и я с сумками.

Жариковых ещё не было. Спокойно открыл гараж, выгнал машину, оставил прогреваться немного в сторонке. Тут и Пётр подошёл навьюченный, как мул. Инна сзади плелась, за мужем не поспевала. Мы уже разложили вещи в багажнике, заперли гараж. А она только дотащилась, бедная. Посадил её вперёд, там места побольше. Пётр дорогу уже знает, обойдется без моих подсказок.

Сели с Галией сзади, она раскрыла сумку с котом и тот, оглядываясь дикими глазами, завыл еще громче.

Так и ехали всю дорогу. Хорошо, кот молодой, перенёс дорогу без эксцессов. А то могло и укачать. Но наслушались мы кошачьих воплей до одури.

За воротами возле дома бабушек оказалась ровная площадочка, Трофим не подвёл, и отсев привёз, и разровнял. Нож бульдозера так ровненько разгладил поверхность.

– Прямо как зеркало. – сказал Петр, когда мы открыли ворота. – Даже жалко заезжать, колеи останутся.

– Надо сейчас покататься туда-сюда, смещаясь вправо-влево, утрамбовать. – задумчиво решил я, планируя заняться этим после разгрузки машины. – А то Трофим говорил, этот отсев застывает со временем, если не укатать, колеи так и останутся.

Пётр перенёс свой чемодан и дорожную сумку с ручкой через плечо, а я взял все авоськи, и наши, и Жариковские. Галия несла сумку с Мурчиком.

В деревенском доме кот немного успокоился, пока мы с бабушками здоровались, сумки разбирали. И Галия решила вывести Мурчелло на крыльцо. Думал, он прижмется к полу и будет испуганно прижав уши стараться слиться с ним, как нормальный городской кот, впервые увидевший большой мир вокруг. А он вспомнил детство, осторожно спустился с крыльца в сад и стал изучать всё вокруг. Ходил так смешно, как в замедленной съёмке, осторожно делая каждый шаг. Галия поначалу бродила следом за ним, но вскоре ей это надоело. Мурчик чувствовал себя вполне сносно, иногда чуть пригибался, услышав непонятные звуки. Мы решили поставить ему на крыльце миски с водой и едой. Нагуляется и проголодается, сам придёт.

Пока я наблюдал за котом, Пётр самозабвенно катался по нашей новой стоянке. Ему это явно доставляло удовольствие. Не стал ему мешать и сидя на крыльце, подставив лицо уже теплому апрельскому солнышку, подумал: правду говорят, человек вечность может смотреть на то, как другие работают.

Но, увидев из окна нашу машину, прибежал Трофим и потащил меня в сарай отчитаться о проделанной работе. Он уже привез доски, перегородил снизу сарай.

– Сверху не смог в одиночку сделать. – извиняющимся тоном сказал он. – Зато окно у себя на чердаке смотри какое нашёл. Уже и не помню, где взял…

– Окно – это здорово. – задумчиво ответил я. – Но меня больше беспокоит пол. Лаги надо до утепления стен накидать. А? Как думаешь?

– Заказал брус под лаги. Что ж я не понимаю. Вон, за досками лежит. И на каркас под окно.

– О, молодец, Трофим. Будет, чем заняться.

Вскоре нас позвали за стол. Перекусили и втроем с Петром и Трофимом возились в сарае до вечера, пока не стемнело с перерывом на обед и коротким послеобеденным отдыхом.

Накидали лаги и полы. Установили окно. Завершили каркас перегородки и начали обшивать. За ужином все разговоры получились вокруг курятника и курей. Даже пятьдесят капель настойки от Никифоровны не спасли ситуацию.

– Свет надо завтра туда провести. – предложил я. – Работать легче будет. А то чуть солнце спрячется, сидим, как в подземелье.

– А чем утеплять собираетесь? – спросил Трофим.

– Так это мы у тебя спросить хотели, – ответил я.

– Керамзит можно между досками засыпать. Но у нас все шлаком засыпают. Его вон целые горы у котельной на центральной усадьбе.

– А он не вредный? – удивился я.

– Не знаю. Никто не жаловался. – пожал плечами старый.

– Ну, это не жилой дом, – размышлял я вслух. – Обошьём досками внутреннюю стену дважды, внахлест, чтоб щелей не было, чтоб куры шлака этого не нажрались. И нормально будет. Это если б жилой дом, то, конечно, вопрос…

– У нас и жилые дома так утепляют. – ответил Трофим.

– А с крышей что делать? Тоже шлаком?

– Не. Там точно керамзит. Он легче.

– Понятно. А клетку для мальков, в смысле для цыплят, из чего у вас делают?

– Да кто из чего. У меня вон сетка от старой кровати для этого в сарае всегда лежала. Стенки сантиметров пятьдесят высотой по размеру кровати. Каждый день на новое место на травку ставишь, цыплят выпускаешь, сеткой накрываешь. На ночь их домой забирать надо, пока совсем маленькие.

– Сетка от кровати! – рассмеялся я. – Это ж надо додуматься. Прямо на металлическом каркасе?

– А что? – с недоумением посмотрел на меня дед. – Нормально.

– Отдай нам эту кровать, – сразу сообразила Никифоровна.

– Отдам. Она мне не нужна. Если только песок просеивать.

– Цыплята вырастут, мы тебе вернём, – пообещала бабушка.

Уже и забыл, как это было. Ничего не выбрасывалось, даже мелочи, винты, гвозди, гайки бережно собирались и хранились. В хозяйстве всё пригодится.

Вечером искали с Галией кота. Она беспокоилась, как же он бедненький на ночь на улице останется. Ходили, ходили, звали, звали. Пропал кот. Жена расстроилась, начала придумывать, что его собаки деревенские задрали, он к Тузику привыкший, собак не боится…

Пообещал ей, как рассветёт, сразу пойдём искать этого рыжего обормота. Загулял, небось, просто. Весна, девочки…

С утра я и правда обошёл участок, прошёлся по улице. Кот как сквозь землю провалился.

Воскресенье прошло в строительных хлопотах. Пётр с Трофимом притащили верх от кровати. Вдвоём тащили, тяжёлый оказался.

– И как бабушки будут переставлять загон? – спросил я их.

– Да им же чуть передвинуть, а не тащить, как нам. – ответил Трофим отдышавшись. – Я помогу.

Сколотили загон на две доски в высоту, пока цыплята маленькие. Потом дед обещал надставить со временем.

– Всё готово. – заявили мы бабушкам во время обеда. – Клетка есть, можно приносить цыплят.

А курятник за майские доделаем. Заказали деду машину этого шлака.

Вернулись сразу в гараж. Петра отпустил, сам машину загнал. Эх, обидно как… Я же водитель с огромным стажем, куда там Петру до того, что я умею. А вот оно как получается, вынужден изображать из себя новичка…

Прошлись с женой пешком до дома. Кота мы так и не нашли. Успокаивал жену тем, что следующие выходные длинные. Может, нагуляется и придёт ещё.

Гагаринский райком. Кабинет второго секретаря РК КПСС.

Герман Владленович был в прекрасном расположении духа, получив хорошие новости с меховой фабрики. Даже не хорошие, а замечательные.

Настолько замечательные, что собрал внеплановое совещание своей команды. Гончарук и Белов уже прибыли, ждали только Самедова.

Вскоре явился и Рашид Фархатович.

– Добрый день, товарищи, – оглядел он всех изучающим взглядом, пытаясь понять, чем вызван столь неожиданный вызов к начальству. Но, заметив довольную ухмылку второго секретаря, успокоился и расслабился. Ложная тревога, – сказал он сам себе.

– Ну, все в сборе товарищи. Можно начинать, – произнёс Герман Владленович и повернулся к Виктору Владимировичу. – Вам слово, расскажите ещё раз, какую информацию с меховой фабрики вы сегодня получили.

– Наш человек меня сегодня в обед свой вызвал, – начал доклад Белов. – Посчитал, что эта информация может нас заинтересовать. Я тоже считаю её полезной.

– Да что за информация? – перебил его Гончарук. – Выкладывай, мы сами разберёмся.

– Тихо, тихо, – повысил голос второй. – Слушайте.

– В четвёртом цеху скорняжки начали отшивать очень подозрительную партию ушанок, – продолжил Виктор Владимирович, зло зыркнув на Гончарука. – Заказчика в заказ-наряде нет, технические бумаги держат в секрете. Но главное, это сами шапки. Они там что-то такое придумали! С виду ушанка из норки, а разворачиваешь – кролик.

– Как это? – усмехнулся Самедов.

– Ну, вот так. Берёшь в руки собранную шапку – норка, разворачиваешь, а внутри кролик.

– Ерунда какая-то… – возразил Самедов. – Кому нужны такие шапки? Много их шьют?

– Пятьсот штук.

– Вот! – поднял большой палец второй. – Надо спрашивать не «кому нужны», а «кому это выгодно».

– Ну, и кому это выгодно? – усмехнулся Самедов.

– А вы подумайте? Что это может быть за схема такая? Какие есть варианты?

– Ну, так навскидку, – задумчиво сказал Гончарук. – Хотят впарить кому-то эти полунорки вместо нормальных норок. Но тут надо, чтобы эту лабуду ещё заказчик принял… и ни у кого претензий не было.

– Ты хочешь сказать, что в их схеме заказчик какая-то государственная контора? – удивлённо уточнил Герман Владленович.

– Только так, – согласился с этим выводом Виктор Владимирович. – Кто за свои кровные купит эту карикатуру на шапку. А если это гособеспечение, то дареному коню, как говорится…

Самедов скептически хмыкнул и взял слово:

– Да какая госконтора! О чем вы? Кто на такое пойдет? Здесь все проще, я думаю. Это же элементарная схема. Собирают остатки норки, докупают или вообще списывают копеечного кролика, до которого никому дела нет, и шьют себе шапочки. Стоят копейки, а продаются за большие рубли и разлетаются, как горячие пирожки при нашем-то дефиците. Сейчас обкатают, рынки сбыта нащупают… А плохо ли, деньги делать из официальных отходов? Никаких затрат.

– А, кстати, да, – вспомнил Герман Владленович. – Где-то я читал, чем меньше изделие, тем выше прибыль. На манто сколько шкур надо? А тут пары обрезков хватит. И рублей за шестьдесят такая шапочка уйдёт. А?

– Уйдёт. – пожал плечами Самедов. – Почему нет?

– Ну, они молодцы! – стукнул рукой по столу второй. – Всё гениальное просто. Риск минимальный. Прямо, жалко такую схему светить!

– Главное, контроль над фабрикой установить, – возразил ему поспешно Гончарук. – а там уже со схемами разберёмся. Я звоню Терещенко, Герман Владленович?

– Естественно! Ему нужен был сигнал? Вот, пусть подавится! И пусть организует все так, чтоб по полной программе расследование: команда опытная, документы, – откинулся второй в своём кресле, довольно потирая руки. – Ну, что, поздравляю вас! Одна голова хорошо, а четыре лучше! За это можно и выпить! А? Мы их прижучили! – постучал он возбужденно по столу.

В понедельник бегал весь день в хлопотах. По приезду жена сказала, что мне уже раза два звонил кто-то.

– Я спрашивала, что передать, но он сказал, что перезвонит, – оправдываясь, доложила она. – Очень серьезный такой голос! Очень!

– Ничего, – устало ответил я. – Кому надо, те дозвонятся. Даже обладатели очень серьезного голоса.

Минут через двадцать, и в самом деле, раздался звонок.

– Павел Тарасович? – услышал я в трубке уверенный голос, подумал, что это из КГБ. Уж больно интонации похожие у тамошних офицеров. Так, и чего им от меня надо?

– Да, слушаю вас. – подтвердил я. – Добрый день.

– Коннов Николай Сергеевич, член идеологической комиссии ЦК КПСС. – представился он. – Хотим пригласить вас на совместное заседание с агитпропом.

– По какому поводу? – ошарашенно спросил я.

– По поводу вашей инициативы «Бессмертный полк». Просим вас выступить на заседании. – сказал он так, что воспринималось это исключительно, как приказ.

– Хорошо. Когда?

– Седьмого мая. В 11.00.

– И какой объём доклада?

– Кратко. Минут на десять. Суть инициативы и небольшой отчёт о первом проведении этой акции. Планируем потом распространить, так что просьба все грамотно излагать.

– Понял. Продиктуйте адрес, пожалуйста, и как вас найти?

Пришлось сделать очередную запись себе в ежедневник. Это будет вторник. Опять учёбу пропущу. Может выпендриться, попросить справочку в университет о причине отсутствия на занятиях? – подумал я и тут же сделал себе еще одну пометочку в ежедневник.

Точно, обязательно справочку стребую. Двух зайцев одним выстрелом получится хлопнуть: и от прогулов отобьюсь, и у деканата очков к репутации себе добавлю. Думаю, после такой справки они вообще зарекутся на будущее спрашивать, почему меня нет на занятиях. Чтобы не нарываться…

Попрощался с ним и сразу задумался, откуда ноги растут у этого поручения? Вряд ли Сатчана рук дело. Точно, ему еще расти до таких товарищей масштабом. Тогда кто? Межуев? Скорее всего, он. Некому больше. Ладно, потом об этом поразмыслю, а пока что надо подумать над будущим докладом.

Куда там! Как говорится, хочешь насмешить бога, сообщи ему о своих планах. Только дошел до кухни, и жена спросила, тот ли этот важный звонок был, которого мы ждали, как новый звонок.

О! А вот и по-настоящему строгий голос. Капитан Румянцев из КГБ!

– В общем, ждем вас, Павел Тарасович, завтра в 15.00 будет ваш доклад. Специально назначили время, чтобы ваш студенческий процесс не прерывать. Цените?

– Ценю! – не совсем искренне ответил я. Лучше бы в учебное время назначили, был бы чудесный повод пару лекций прогулять на законных основаниях. Устал я уже от предметов, в которых разбираюсь лучше преподавателей… И от предметов, в которых вообще нет смысла разбираться, наподобие Истории КПСС…

– Ничего с собой брать не надо, доклад, что вы подготовили, распечатан, с десяток минут дадим его заново перечитать. Значит подходите к 14.40. – резюмировал капитан.

Отошел от телефона, а тот тут же снова зазвонил. Уже и Галия изумленно с кухни высунулась…

– Смольный, блин! – проворчал я по-стариковски, беря трубку.

Сатчан позвонил:

– Слушай, меня тут в комиссию райкомовскую включили по подготовке празднования Девятого мая. У нас, как раз, заседание в среду. Я предложил включить в повестку доклад по твоей инициативе «Бессмертный полк».

– Это дело хорошее. – сказал я одобрительно и, вместе с тем, немного нервно.

– Ты докладчик. – торжественно сказал Сатчан, ожидая, по всей видимости, от меня возгласа ликования.

– А когда у вас это заседание? – изумленно поинтересовался я.

– 7 мая с десяти до двенадцати надо быть. Пустим тебя третьим или четвертым. Цени! Это большой шанс засветиться на достаточно высоком уровне!

Не, ну как два разных человека могли в одно время попасть так изящно… Или радоваться тому, что хоть КГБ тоже на это время мою лекцию не назначило?!