Революции на экспорт

Глава 9. Сербия-2000: свержение Милошевича

До конца 1980-х годов СФРЮ – страна из шести отдельных республик и двуx автономных провинций, в которой проживало 25 этнических групп, исповедующих много религий – была примером стабильного устройства межнационального общежития.

Её экономика, – система, которая стала известна под названием «само-менеджмента», – достигла своей наиболее развитой формы в Законе о Труде 1976 года, согласно которому средства производства и другие главные ресурсы не считались государственной собственностью (как в СССР), но собственностью общественной.

Среди её достижений были уровень грамотности, поднявшийся с 55% в 1953 г. до 90% в 1986 г. , снижение детской смертности, упавшей за тот же период с 116,5 до 27,1 на 1000 рождений, бесплатное медицинское обслуживание и образование.

До середины 80-х годов Югославия, как «страна-диссидент» в социалистическом лагере, пользовалась в отношениях с Западом целым рядом привилегий. Поворот верхушки советской номенклатуры, вошедший в открытую стадию с приходом Горбачева, изменил это положение. Югославия сама становилась для Запада «страной-изгоем» и объектом войны[103].

Уже в 1984 г. администрация Рейгана выработала секретный документ «Политика США в отношении Югославии» (NSDD 133), в котором предусматривалась «тихая революция», а затем интеграция Югославии в неолиберальную экономику «свободного рынка». К 1989 г. Югославия накопила большой долг перед МВФ и Всемирным Банком, и МВФ потребовал проведения «структурной реформы» югославской экономики с резким сокращением расходов на социальную сферу, насильственной приватизацией и замораживанием заработной платы. В течение 1 года (1989-1990) в промышленности было уволено около 600 тыс. югославских рабочих.

После характерного для 1960-1970 гг. среднегодового роста ВВП на 6,1%, с 1990 г. началось его ежегодное сокращение на 7,5%. Падение промышленного производства в 1991 г. составило 21%. По требованию Всемирного Банка были уволены еще 1,3 миллиона работников – половина рабочего населения страны. Вызванный МВФ кризис создал экономическую ситуацию, которая на практике расчистила путь к отделению от Югославии Хорватии и Словении в июне 1991 г. (словенские авторы пишут, что «поддержка радикального отделения от Югославии была обусловлена прежде всего прагматическими, а не „идеологическими“ факторами»). Вслед за ними последовали Босния и Македония. Оставшиеся в единой федерации Сербия и Черногория отвергли ультиматум МВФ, принцип «кнута и пряника» здесь не сработал, провести «тихую революцию» не удалось, и 27 июня 1991 г. в Югославии началась гражданская война.

После развала Югославии (СФРЮ) только Сербия стояла на пути западного плана включения Балкан в экономическую модель, запланированную для них в Новом мировом порядке. Экономика Сербии оставалась в значительной части социалистической, с общественной собственностью на крупные и средние предприятия. Сербия с Черногорией имели и важные запасы минеральных ресурсов, которые привлекали западные корпорации. Шахты Трепца на Балканах обладают запасами золота, серебра, цинка и угля общей стоимостью более 5 млрд. долларов[104].

Для подчинения Сербии был использован широкий арсенал экономических, подрывных и военных средств: жестокие санкции, поддержка вооруженных сепаратистов, интенсивная бомбардировка вооруженными силами НАТО с последующей оккупацией Косово.

Большой и даже новаторской программой по подготовке к слому Сербии стало целенаправленное воздействие на массовое сознание как в самой Югославии, так и во всем мире. Эта программа вошла в историю как сатанизация сербов[105].

Важную роль в убеждении западной публики в жестокостях сербов сыграли сфабрикованные «по методу доктора Геббельса» фотографии «сербского лагеря» в Трнополи (Босния), сделанные из видеозаписи 5 августа 1992 г. журналистами британской телевизионной компании ITN (Indeрendent Television Network – аналог российского НТВ) под руководством Пенни Маршалла.

Фотографии сопровождались точными данными: изможденное лицо за колючей проволокой принадлежало боснийскому мусульманину Фикрету Аличу, он беседовал с журналистами, протягивал им руки через колючую проволоку. Эта фотография «сербского лагеря смерти» обошла в 1992 г. всю западную прессу. Этот «фотодокумент» обсуждался в Конгрессе США и стал формальным поводом и оправданием для США, чтобы занять открытую антисербскую позицию во время войны в Боснии.

В феврале 1997 г. в одном левом журнале в Англии вышла статья, в которой изложены обстоятельства получения этого кадра. По случайному совпадению, другая группа журналистов вела там съемки, и имела видеозаписи действий группы Маршалла.

Изображен на нем был не «лагерь смерти», а пункт сбора беженцев, расположенный в здании школы. Забор из колючей проволоки отделял школьный двор от шоссе и был установлен еще до войны, чтобы дети не выбегали на дорогу.

Журналисты снимали «узников-мусульман» через проволоку – а могли обойти ее и снимать просто как отдыхающих на свежем воздухе. Вход и выход за проволоку были свободными, и даже на других кадрах из видеозаписи ITN, не пошедших в эфир, видно, как «заключенные» перелезают через забор или обходят его. Эти кадры были добыты сотрудниками левого журнала и помещены в Интернет. Автор статьи обвинил телекомпанию в манипуляции. А та подала в суд на журнал «за клевету»[106].

В дальнейшем «сатанизация» сербов была поставлена на широкую коммерческую основу. Власти Хорватии, Боснии и Герцеговины, а также албанская оппозиция Косова вскладчину наняли вашингтонскую пиаровскую фирму «Ruder-Finn Global Public Affairs» для ведения антисербской пропаганды с целью дестабилизации Югославии. В апреле 1993 г. директор этой фирмы Джеймс Харфф дал интервью Жаку Мерлино с французского телеканала TV-2. Он хвастался тем, как его фирме удалось создать антисербские настоения в еврейском общественном мнении, возложив на сербов вину за гибель евреев. Он сказал: «В хорватских лагерях исчезли десятки тысяч евреев, так что у еврейских интеллектуалов и организаций есть все причины для неприязни к хорватам и боснийским мусульманам. Наша задача состояла в том, чтобы изменить это отношение, и нам это замечательно удалось». Вина за гибель евреев была переложена на сербскую сторону. Сфабрикованные и опубликованные фирмой ложные фотографии сербских «лагерей смерти» были растиражированы западными СМИ.

Позднее силы ООН не смогли найти никаких доказательств существования таких «лагерей смерти». Репортажи о «лагерях изнасилований», которые якобы содержали сербы, также оказались сфабрикованными. После оккупации Боснии войсками ООН никто не заявил о каких бы то ни было признаках существования таких лагерей или медицинских документов о «волне беременных жертв», о которых сообщали западные СМИ.

Кампания 1993-95 гг. по сатанизации сербов была большим экспериментом по манипуляции сознанием западного обывателя. Была даже опубликована серия важных статей, посвященных «сатанизации» сербов как технологии. Главный вывод их был таков: если непрерывно и долго помещать слово «серб» в отрицательный контекст (просто включать в описание страшных событий и в окружение неприятных эпитетов), то у читателей и телезрителей, независимо от их позиции, возникает устойчивая неприязнь к сербам. Кроме того, надо, разумеется, не давать доступа к телекамере никому из сербов – любая разумная человеческая речь, произнесенная сербом (даже на постороннюю тему), снимает наваждение.

Как показатель того, что неприязнь к сербам действительно была искусственно создана, приводились два события и реакция на них общественного мнения (хотя подобных событий было немало). Первое – обнаружение войсками ООН на территории Сербской Краины, занятой хорватами, массовых захоронений мирных сербских жителей, убитых хорватскими боевиками в ходе операции «Гроза». Расследование велось двумя независимыми комиссиями – Миссией наблюдателей Европейского сообщества и группой экспертов ООН по правам человека. Как заявил корреспонденту газеты «Гардиан» видный дипломат (пожелавший остаться неизвестным), «доклады этих миссий не будут опубликованы, поскольку хорваты – союзники Запада». Этот дипломат, имя которого газеты не назвали, пояснил: «Существует нечто вроде пакта с Хорватией не открывать этот ящик Пандоры».

Похожие и даже гораздо меньшие преступления сербов вызывали в то время на Западе бурную реакцию, а часто и срочные бомбардировки с воздуха. В данном случае реакции западных политиков и прессы не было никакой. На основании этого социологи зафиксировали замечательный факт наличия в общественном мнении устойчивого двойного стандарта.

Второе событие, на которое обратили внимание социологи, – обнародование в начале 1996 г. того факта, что США переправили боснийским мусульманам оружия на 300 млн. долларов, которые ассигновала Саудовская Аравия. Переправили в нарушение эмбарго ООН, которое именно США обязаны были охранять и контролировать. Эти тайные поставки оружия начались уже при Дж. Буше (старшем) – для подготовки войны в Боснии, но в полной мере развернулись при Клинтоне.

Поставки велись через Хорватию, которая в уплату за соучастие в этой операции получила половину оружия. Иногда, при необходимости, совершались секретные ночные авиарейсы с оружием непосредственно в Тузлу, к Изетбеговичу. Если бы вскрылся факт нарушения эмбарго в пользу сербов, это повлекло бы огромный международный скандал и репрессии против сербов – с одобрения всей западной публики. В данном же случае не было никакой реакции.

«Поворотным пунктом» в решении НАТО начать войну против Югославии в 1999 г. стало т. н. «массовое убийство» в Рачаке (Косово). Согласно газете «New York Times», американский дипломат Уильям Уокер привез с собой операторскую группу агентства «Ассошиэйтед пресс» на место, где, по его словам, произошло массовое убийство 45 албанцев сербскими силами безопасности.

Французские газеты «Монд» и «Фигаро» поставили под сомнение его рассказ. Европейские эксперты позднее не смогли найти доказательств массового убийства в Рачаке. Французский военный корреспондент Рено Жирар писал: «Что больше всего поражает, – так это то, что материал, отснятый операторами AP, радикальным образом противоречит обвинениям Уокера». В январе 2004 г. финский патологоанатом Хелена Ранта, которая вела расследование этого дела, заявила, что в Рачаке погибли и албанцы, и сербские сотрудники сил безопасности. Эксперты-криминологи считали, что тела, найденные в Рачаке, принадлежали тем, кто погиб с обеих сторон во время боя между сербской полицией и косовской Армией освобождения. Х. Ранта заявила, что работа Гаагского трибунала (процесс против Слободана Милошевича) в отношении Рачака изобилует столь грубыми нарушениями, что не поддается никакому описанию.

В июне 2000 г. международная группа юристов собралась в Нью-Йoрке и признала военных и политических лидеров США и НАTO виновными в совершении военных преступлений против Югославии за период с 24 марта по 10 июня 1999 г. Главным обвинителем на этом процессе был бывший Генеральный прокурор США Рамсей Кларк. Были представлены материалы, доказывающие преднамеренный выбор гражданских целей при бомбардировках белградского телевидения, колонн беженцев и китайского посольства. В то время, как западные СМИ много внимания уделяли процессу над Милошевичем, в них не было упоминаний о нарушении Клинтоном американского законодательства при ведении войны в Югославии.

Война НАТО против Югославии в 1999 г. по своему значению как части программы установления Нового мирового порядка выходит далеко за рамки других региональных войн. Во-первых, США открыто заявили, что речь идет о войне, направленной на переустройство мира – войне цивилизаций. Н. Хомский приводит заголовок обзорной статьи в “New York Times” (4 апреля 1999 г.): “Новое столкновение Востока и Запада”. В этой программной статье сказано: “Демократический Запад, его гуманистические инстинкты коробит варварская жестокость православных сербов”[107]. Здесь нет привычных идеологических прикрытий модерна ХХ века, произошел откат к раннему расизму – гуманизм и демократичность представлены как инстинкты, как природное качество западного человека, который и является “правильным” человеком. Православные сербы, напротив, этими инстинктами не обладают, их инстинктом является “варварская жестокость”.

Агрессия в Югославию должна была стать прецедентом для того, чтобы узаконить отход США от главной нормы современного международного права – принципа суверенитета и невмешательства во внутренние дела государств. Взамен была выдвинута доктрина «гуманитарной интервенции», дающая НАТО право на военные действия против любой страны, где «нарушаются права человека». Юридическое признание этой доктрины затянулось, и пока что она реализуется по «праву сильного».

При этом агрессия НАТО не была оправдана никакими пусть даже ложными, но внешне рациональными доводами, поскольку с самого начала и эксперты, и официальные лица ООН предупреждали, что именно эта агрессия и приведет к настойщей гуманитарной катастрофе. В своем обращении по телевидению Клинтон заявил, что, начиная бомбардировку Югославии, «мы отстаиваем наши интересы, защищаем наши ценности и способствуем утверждению дела мира». Бомбардировки привели к исходу из Косово 350 тысяч беженцев, и, согласно заявлению Управления ООН по делам беженцев, подвергли опасности жизнь десятков тысяч из них.

Н. Хомский, который скрупулезно собирает подобные случаи отхода от рациональности в политике США, пишет о том, какое давалось объяснение бомбежкам Югославии в 1999 г.: “Расхожий тезис утверждает, что США нужно было что-то делать: они не могли просто оставаться безучастными наблюдателями в то время, как в Косово продолжались злодеяния. Этот аргумент настолько абсурден, что даже как-то странно его слышать. Предположим, что вы видите, как на улице совершается преступление, и понимаете, что не можете молча стоять в стороне – поэтому вы берете автоматическую винтовку и убиваете всех участников данного события: преступника, жертву, свидетелей. Должны ли мы воспринимать это как разумную и морально оправданную реакцию?”[108].

Помимо прямых военных действий, важным оружием в арсенале Запада для разрушения Югославии были и политические покушения. 8 июля 1999 г. США и Великобритания объявили, что их спецкоманды уже тренировались для операций по захвату так называемых военных преступников и президента Милошевича – Госдепартамент США даже объявил награду в 5 млн. долларов за его захват. Были убиты несколько членов югославского правительства (включая министра обороны Павле Булатовича) и известных политиков, занимавших антизападную позицию. Первый ставший известным западный план покушения на президента Милошевича был составлен в 1992 году. Этот план позднее обнародовал Ричард Томлинсон, бывший сотрудник британской разведки «Ми-6».

Большие усилия для развала федерации делались и по отрыву Черногории от Сербии. Ее президент Джуканович вел курс на выход из Югославии, дав понять, что он будет форсировать отделение, если президент Милошевич будет переизбран на новый срок. Он даже заявил, что считает «первостепенно важным» для Черногории вступить в НАТО – которое бомбило его страну всего год назад.

Однако больше половины населения Черногории было против отделения, и любой шаг в этом направлении был рискованным. Готовясь к разрыву, Джуканович набрал более чем двадцатитысячную «специальную полицию» с противотанковым вооружением и артиллерией. Ее обучал западный спецназ. Конфликт в Черногории дал бы НАТО предлог для вторжения. План интервенции был готов уже в октябре 1999 г. Официальные лица США заявили, что другие члены НАТО также составили планы вторжения.

Устраивались и провокации. Например, 31 мая 2000 г. был убит Горан Зугич, советник президента Черногории Джукановича по вопросам безопасности. Западные политики обвинили в этом Милошевича, хотя это убийство за неделю до выборов в Черногории было ему крайне невыгодно. Запись телефонных разговоров между главой американской миссии в Дубровнике, чиновниками Госдепартамента США, американской экономической группы в Черногории и Агенства международного развития прямо указывает на соучастие ЦРУ в этом убийстве. Пресс-конференция в Белграде, на которой демонстрировалась эта запись, была полностью проигнорирована западными СМИ.

Но окончательный удар по Сербии был нанесен с помощью методов «бархатной революции». Переворот в Югославии был проведен в момент выборов и стал типичной операцией по свержению главы иностранного государства не через открытые силовые действия, а с помощью современных избирательных технологий.

План свержения правительства Югославии начал осуществляться администрацией президента Клинтона в ноябре 1998 г. – в форме поддержки сепаратистов в Черногории и правой оппозиции в Сербии. Через несколько месяцев, уже во время бомбардировки Югославии, Клинтон подписал секретную инструкцию для ЦРУ, в которой была поставлена цель в кратчайшие сроки свергнуть правительство Милошевича. ЦРУ должно было скрытно финансировать оппозиционные группы и вербовку изменников в югославском правительстве, армии и полиции.

Важной задачей было объединение раздробленных сил правой оппозиции в Сербии. В 1999 г. американские официальные лица подстрекали их на массовые демонстрации против правительства, но они быстро выдохлись. Теперь госсекретарь США Мадлен Олбрайт прямо требовала от оппозиции уличных демонстраций для свержения правительства, если результаты выборов будут «неудовлетворительными». На встрече в Баня-Луке весной 2000 г. Олбрайт выразила разочарование провалом прошлых попыток свергнуть югославское правительство – она надеялась, что «санкции вынудят людей обвинять Милошевича в их страданиях». Но тогда люди до этого еще не «дозрели». Теперь ставка была сделана на предстоящие выборы, назначенные на 24 сентября 2000 г.

Когда 24 июля были объявлены федеральные и местные выборы, американские и западноевропейские чиновники встретились с лидерами сербских оппозиционных партий, побуждая их к объединению вокруг одного кандидата в президенты. Коштуница был отобран не сербами, а американцами, когда проведенные ими социологические опросы показали, что он способен получить достаточно голосов. В начале августа 2000 г. США открыли в Будапеште специальное бюро для помощи оппозиционным партиям Югославии. Среди его сотрудников были по крайней мере 30 специалистов по психологической войне, многие из них участвовали ранее в такого рода операциях во время войны НАТО против Югославии и против Ирака.

В Болгарии финансируемая Западом Политическая Академия Центральной и Юго-Восточной Европы учредила программу для подготовки сербской оппозиции. Еще одна финансируемая Западом болгарская организация – Балканская Академия старших репортеров, предоставляла «финансовую, техническую и экспертную помощь» югославским оппозиционным СМИ перед выборами.

С помощью британских спецслужб была создана организация «Новый Сербский Форум». Через него устраивались регулярные поездки сербских специалистов и ученых в Венгрию для бесед с западными экспертами. Целью этих встреч было разработать план «общества после-Милошевича». Форум выпускал отчеты по подготовке «плана действий» будущего прозападного правительства – прежде всего, «реинтеграции Югославии в европейскую семью» и приватизации.

Американские и западноевропейские деньги направлялись в правые оппозиционные партии и СМИ через такие организации, как Институт открытого общества Дж. Сороса и Национальный фонд поддержки демократии (США). Деньги из США поступали сербской оппозиции и через SEED (Support for East European Democracy – «Поддержка Демократии в Восточной Европе»). Расходы SEED – часть бюджета Госдепартамента США. Всего в Сербию поступило через SEED 15,3 млн. долларов в 1998 г. , 24,3 млн. в 1999 г. и, наконец, 55 млн. долларов в 2000 г. Для их распределения использовались, в частности, каналы организации Балканская Инициатива при Американском Институте Мира.

Национальная демократическая организация (NDI) – еще одна из множества получастных организаций, которые ведут активную деятельность в Восточной Европе. NDI открыла отделение в Белграде в 1997 г. и к 1999 г. уже обучила свыше 900 лидеров и активистов правых партий «предвыборной стратегии и умению привлекать широкое внимание». К подготовке переворота также была привлечена другая «общественная» организация – Международный республиканский институт (IRI). Если NDI делала ставку на работу с оппозиционными партиями, то IRI был занят студенческим движением «Отпор», которое поставило «пушечное мясо» для акций в Белграде. На нем остановимся подробнее, т. к. «Отпор» сыграл решающую роль в сербской «бархатной революции», послужив тараном для слома государственных структур.

Движение «Отпор» было создано в октябре 1998 г. группой активистов, руководивших студенческими акциями 1991-1992 и 1996–1997 гг. Следующим шагом стало продумывание техники и методов борьбы. Символ движения – кулак – был придуман так, чтобы простейшим способом, с помощью баллончика краски, его можно было нарисовать в общественных местах и при этом чтобы он был хорошо виден и узнаваем. Название организации Студенческое движение «Отпор» давало понять, что речь идет о молодых, решительных и прогрессивных людях. Цель его – свержение режима Милошевича, метод борьбы – ненасильственный.

Уже в начале ноября 1998 г. была начата серия уличных акций и представлений, следующая заранее продуманной стратегии ненасильственных методов борьбы. Концепция ее была основана на юморе, осмеянии и критике режима и отдельных его представителей, с тем чтобы в шутливой форме объяснять ситуацию в стране и привлекать симпатии граждан. Оппозиционные газеты изображали кулак и девиз: «Грызи систему, да здравствует Отпор». Комитеты «Отпора» были организованы в Белградском университете, где добились смещения декана филологического факультета, назначенного, по действующему тогда регламенту, ректором. Однако после 24 марта 1999 г. «Отпор» оказался на грани провала из-за начала натовских бомбардировок Сербии, ему на время пришлось уйти в тень.

«Отпор» возобновил свою работу в августе 1999 г. , по окончании бомбардировок. Получив финансирование из-за рубежа, организация стала снимать помещения для своих офисов. Обильное финансирование привело к расширению движения. Если до 2000 г. «Отпор» действовал в четырех университетских и нескольких крупных городах, то в феврале 2000 г. в Сербии было уже 160 его общин. Его преобразовали из «студенческого» в «народное» движение.

«Отпор» стал узловой структурой, через которую западные спецслужбы вели работу с правыми организациями. Под влиянием американских инструкторов, действуюших через «Отпор», лидеры оппозиции подписали соглашение о сотрудничестве и в январе 2000 года сформировали Демократическую оппозицию Сербии (ДОС). В тот момент коалиция ДОС насчитывала 19 партий и вышла на выборы с единым кандидатом, Коштуницей.

«Отпор» начал активную кампанию по привлечению граждан к участию в выборах для того, чтобы сказать «нет» правлению Милошевича. «Отпор» придумал призыв «С ним покончено» («Готов jе»), который стал популярным политическим мотивом по всей Сербии. Вместе с тем, совместно с 42 неправительственными организациями «Отпор» инициировал и провел кампанию «Пора!» на территории всей Сербии, в которой целый ряд известных людей призывал граждан пойти на выборы.

Члены «Отпора» были приглашены на десятидневные курсы с 28 августа, и еще раз с 11 сентября в американских посольствах в Болгарии и Румынии. Эти курсы, проведенные работниками ЦРУ и специалистами по пропаганде, были посвящены политическим технологиям.

Две организации Национального фонда поддержки демократии (США), упомянутые выше NDI и IRI, выделили 4 млн. долларов для программ «от двери к двери» и «добудь голос». Сразу после выборов конгресс США открытым голосованием утвердил дополнительные 105 млн. долларов для югославских правых партий и СМИ.

«Отпор» тщательно готовился к перевороту. Лозунги, настенные стенды и другие материалы оппозиции редактировались специалистами рекламных компаний. Пропаганда велась на высоком профессиональном уровне, «Отпору» бесплатно помогали ведущие рекламные агентства Сербии (деньги им шли напрямую из-за рубежа). Настроения людей в Сербии сначала тщательно изучались, а затем манипулировались с помощью «Отпора». Студенты просто озвучивали то, что думали люди.

Последняя фаза операции проходила так. За неделю до выборов Евросоюз выпустил «Послание к сербскому народу», в котором пообещал, что только победа оппозиционного кандидата Коштуницы приведет к снятию санкций. «Даже если Милошевич вернется к власти демократическим путем, – заявил чиновник Евросоюза, – санкции останутся в силе». Это был мощный фактор психологического давления на обнищавших жителей Югославии, разоренных войной и годами экономических санкций.

Еще до выборов официальные лица Запада обвиняли югославское правительство в фальсификации выборов. Уже в день выборов, до всякого подсчета голосов, Демократическая оппозиция Сербии (ДОС) объявила о победе своего кандидата. Никаких оснований для этого не было. Оппозиция и не собиралась признавать выборы, какими бы ни были их результаты.

Свыше 200 международных наблюдателей проверяли ход выборов, включая подсчет голосов и уточнение результатов. Один из наблюдателей, греческий министр иностранных дел Карлос Папоулис, сделал заключение: «Заявления о повсеместном мошенничестве, такие как Хавьера Соланы [комиссар по иностранным делам Евросоюза], оказались ложными». По его словам, выборы были проведены «безупречно».

Официальные итоги выборов были опубликованы. Коштуница набрал 48% голосов, Милошевич 38,6%. Второй тур был назначен на 8 октября. Однако Коштуница отказался участвовать во втором туре, в действие был введен план свержения югославского правительства посредством массовых выступлений. Руководитель избирательной кампании Коштуницы, Зоран Джинджич, призвал «всех выйти на улицы» и начать всеобщую забастовку: «Мы должны стараться парализовать все учреждения, школы, театры, кинотеатры, конторы». Начался заключительный этап «бархатной революции».

Причины, по которым Коштуница не захотел прийти к власти законным путем, были очевидны. На федеральных выборах левая коалиция получила 74 их 137 мест в Палате Граждан и 26 из 40 мест в Палате Республик. Левая коалиция имела большинство и в сербском парламенте, что делало невозможным для ДОС осуществление ее программы, так как полномочия президента в Югославии были довольно ограничены. Только государственный переворот позволил бы ДОС обойти закон и сместить правительство.

События развивались так. 1 октября объявили забастовку с требованием отставки Милошевича шахтеры крупнейшей угольной шахты, 2 октября началась всеобщая забастовка (точных данных о ее масштабах нет). Большую активность проявляли студенты. Активист университетской организации анархистов рассказывает: «Факультет философии – эпицентр всех выступлений против государства и власти. Студенты решили блокировать Университет. Мы построили баррикады и установили круглосуточное дежурство, чтобы помешать декану проникнуть в университетский городок».

Милошевич аннулировал результаты выборов, но это уже не повлияло на ход событий. 5 октября, до даты второго тура голосования, «Отпор» начал митинг в Белграде с подвозом людей из регионов. Оппозиция предъявила ультиматум Милошевичу с требованием добровольной отставки, но он его не принял. Попытки правительства организовать силы полиции и спецподразделения для разгона митинга не удались – силовые структуры вышли из-под контроля Милошевича. Студенты и собравшаяся толпа силой ворвались сначала в здание Союзной Скупщины (парламента) в Белграде и устроили там пожар, а затем на Радио и Телевидение Сербии. После захвата телецентра в эфире государственного канала начала вещать независимая телекомпания В-92. Однако вскоре из-за возникшего на телецентре пожара все три государственных телеканала прекратили вещание.

Нападением на Федеральный парламент и сербское Радиотелевидение руководили специально подготовленные отряды из бывших солдат. Возглавлял нападение Велимир Илич, мэр г. Чачака. «Наши действия были спланированы заранее, – объяснил он позднее. – Наша цель была вполне ясна – захватить контроль над главными учреждениями режима, включая парламент и телевещание». После того, как вооруженные отряды вторглись в парламент, за ними последовала толпа сторонников ДОС, которые ломали мебель и компьютеры и подожгли парламент. На улицах избивали полицейских и хулиганствующие толпы заполнили улицы. Машины скорой помощи, везшие раненых полицейских, были остановлены активистами ДОС, которые требовали выдачи раненых.

Избирательная комиссия заявила, что допустила ошибку при подсчете голосов и признала победу Коштуницы. Он прибыл на митинг как новый президент Югославии и сказал, что «Сербия отныне снова является частью Европы». В полночь Коштуница выступил по захваченному телевидению, сообщив, что санкции будут отменены в понедельник: это твердо обещала Франция. 6 октября Милошевич признал поражение на выборах, что и явилось завершением операции. Его последующий арест был уже делом техники.

По всей Сербии громили местные комитеты Сербской социалистической партии и Югославских Объединенных Левых. Вооруженные группы ДОС силой выгоняли руководителей государственных предприятий, университетов, банков и больниц по всей Сербии. Представители ДОС открыто угрожали эскалацией уличного насилия, чтобы вынудить сербский парламент согласится на досрочные выборы. В то время как толпы переворачивали и поджигали полицейские машины, разрушали здания и избивали людей, Коштуница провозгласил: «В Сербии победила демократия».

Официально жертвами «бархатной» революции в Белграде стали два человека и около 30 человек были ранены. Таким образом, ее можно считать типичным государственным переворотом, совершенным с помощью технологии ненасильственных действий.

После падения Милошевича функционеры движения «Отпор» занялись активным распространением своего опыта по всему миру. Вот, что писал один из его идеологов. “В современном мире есть немало авторитарных режимов, которые не соблюдают интересы своих граждан и нарушают основные права и свободы человека, что неминуемо приводит к протесту. В случае выбора ненасильственных методов борьбы активисты «Отпора» готовы поделиться своим опытом”.

В одиночку и в изоляции Югославия противостояла имперскому давлению Запада, выдерживая прозападный сепаратизм, санкции, войну и секретные операции. Она оставалась независимой и сохраняла экономику с ведущей ролью общественной собственности. Мощнейшие государства планеты выступали против нее, и все-таки она продержалась более десяти лет. Ее уничтожила «бархатная революция», организованная и поддержанная США и НАТО.