Ржавое золото

Глава 26

— Он здесь! — от крика Контанеля все вздрогнули. — Я чувствую.

Рене де Спеле вдавил желтую кнопку на приборной доске, и матовая оболочка кабины невидали вдруг стала прозрачной. Диковинная машина висела над долиной Нгети. Поросшие густым лесом склоны гор круто обрывались в гигантскую зеленую чашу.

— Он здесь! — повторил Контик, жадно вглядываясь в озаренную ярким полуденным солнцем долину. — Спускаемся!

Невидаль пошла вниз так резко, что у пассажиров захватило дух, и Рене притормозил падение. Кроны деревьев смыкались вплотную, мысль о поляне пришлось оставить. Садились на воду. Подняв фонтан брызг, и распугав стадо бегемотов, невидаль плюхнулась посреди реки и немедленно вбуравила одно из щупалец в дно вместо якоря.

— Где мы? — Матильда ужасом вглядывалась в розово-серые морды потревоженных гиппопотамов, то и дело разевавших пасти с огромными зубами. Для нормальной трактирной служанки это было уже слишком. Даже потусторонний мир шокировал ее меньше. — Где?

— В достаточно теплом местечке, — коротко ответил Рене.

Невидаль вздрогнула, потому что какая-то туша зацепила якорь-щупальце и испуганно отпрянула.

— Предлагаю перекусить! — Судя по всему, настроение у Срединного был отменным. — Потом мы с виконтом быстренько сбегаем за добычей, вернемся, и на этом наше… путешествие окажется завершенным.

— А мы?! — Виола обиженно нахмурила брови.

— Благородные дамы, все самое интересное уже позади! Осталась черная работа, о которую вам не стоит марать свои нежные ручки.

Матильда хотела возразить, но тут невидаль опять качнуло.

— Здесь вы в абсолютной безопасности! — заверил Рене. — Эта машина надежна, как слово Старейшего.

— Надо спешить! — Контику не сиделось. Цепь настойчиво подталкивала его вперед.

— Мне не нужен ослабевший от голода спутник, — охладил его пыл де Спеле. — Извольте поесть, виконт!

Идти пришлось вдоль берега реки по лесной тропе, которая петляла среди громадных валунов, обросших мхом и папоротником. То и дело переступали через свесившиеся с деревьев лианы, похожие на больших удавов. Вообще все в этом лесу страдало манией гигантизма: деревья поднимались на колоннадах корней, словно архитектурные памятники древности. Только на подлеске взгляд немного отдыхал, тоненькие молодые низкорослые растения терялись в полумраке. Свет едва проникал сквозь густое кружево листьев лесных великанов.

— Вшись! — стрела воткнулась в ствол на два пальца выше головы де Спеле.

— Бшись! — вторая стрела зависла в воздухе, как раз напротив горла Контанеля, провисела секунду и упала в мох.

— Шух! — Рене снисходительно посмотрел на пронзившее его копье, выдернул смертоносное оружие из грудной клетки и двумя пальцами переломил древко.

Целый шквал копий, дротиков и стрел обрушился из-за камней на де Спеле и его слегка оторопевшего спутника, но все они отражались невидимой защитой и бессильно падали на землю.

— Похоже, нам не очень рады, — заметил Рене, в то время, как Контанель подобрал обломок копья и огляделся в поисках цели. — Не тратьте силы, виконт.

Воинственный клич сотряс лес. Из-за камней выскочили… черти?

— Это люди, виконт, — улыбнулся де Спеле — Только немножко черные. Не обращайте внимания!

Разрисованные зигзагами и полосами, одетые только в звериные маски черные люди ринулись на непрошеных гостей, но тут защита полыхнула, хотя не обжигающим, но ослепительным пламенем, и рявкнула разъяренным львом. Этого оказалось довольно, и воины, подвывая, бросились врассыпную.

— Это, вероятно, местная инквизиция, — предположил де Спеле, продолжая путь, — у этих господ на меня нюх — слишком часто встречаемся. Кстати, знаете, кто сочинил этот знаменитый донос? Мачеха Виолы. Дебдорой лишил ее речи, так она наверстывает в письменной форме. Но я должен вас утешить: ваша вероятная теща уже переселилась в мир иной. Каким-то образом весь ее запас мышьяка оказался именно в ее порции бульона. Возможно, дама страдала рассеянностью… или наш покорный слуга Дебдорой наконец исполнил свой долг. Донос — это его упущение, и не его заслуга, что все обернулось так удачно для нас.

Через несколько минут ходу река Мунге вдруг круто повернула и юркнула в черный зев пещеры под гранитной скалой. Справа от входа, на украшенном цветами каменным уступе, лежал мертвый шимпанзе со стрелой в горле.

Контик невольно коснулся рукой собственной шеи и смущенно кашлянул, перехватив взгляд Рене.

— Между прочим, виконт, это жертва. И перенесена она совсем недавно. Бедное животное еще не застыло.

Рене вгляделся в чернеющий провал, шумно втянул воздух:

— Пахнет прескверно.

В самом деле, у входа явственно ощущался гнилостный запах.

— Все равно надо идти! — Контанель воинственно потряс обломком копья.

— Защиту снимать не будем, — вынес решение Срединный и первым вошел в реку.

Контанель отметил про себя, чтобы вход в Нюкские пещеры был уже, внутренне содрогнулся, предвкушая холодную воду, но ничего не ощутил.

Дно пещеры располагалось значительно ниже уровня земной поверхности, поэтому искателям пришлось спускаться по небольшому каскаду. И опять Контанель ног не промочил.

«Очень неплохо иметь компаньоном Срединного», — подумал экс-студент.

Подземная Мунге сузилась настолько, что и рекой-то назвать этот ручей было смешно, зато скорость течения изрядно возросла. Грохоча по камням, Мунге опять повернула и скрылась в очередном отверстии, более узком, устремляясь, очевидно, к подземному озеру.

Рене не пришлось воспользоваться собственным освещением: сквозь зияющие в гранитном своде расселины проникало достаточно света, чтобы увидеть, насколько велика эта пещера. Но она, в свою очередь, граничила со следующей, еще более обширной, а та…

— Лабиринт, — упавшим голосом сообщил де Спеле. Тон его был настолько безрадостным, что Контанель даже посмотрел на Срединного, недоумевая, что могло огорчить неустрашимого Рене.

По-видимому, победа над Адом все-таки далась Рене недешево, и эти дополнительные препятствия в двух шагах от цели изрядно его раздражали. Контику показалось даже, что Рене заметно осунулся… или помолодел, что ли? Не поймешь этих Срединных!

— Вы говорили о Старейшем? — Контику захотелось немножко отвлечь де Спеле от мрачных мыслей. — Это кто?

— Разве я не говорил? — удивился де Спеле. — Старейший — это… Старейший.

Лицо Срединного и в самом деле немного смягчилось, разгладились тревожные складки у рта, ушла вертикальная морщина между бровей. Очевидно, Рене устраивала это тема.

— Старейший, виконт, — это добрейшая душа, которую я только встречал в этом мире. Он подобрал меня еще сопляком… Да, что же это такое, в самом деле?!

Последний возглас явно относился не к Старейшему. Де Спеле поблек настолько, что едва просматривался в полумраке пещеры, а на его куртке вдруг ни с того, ни с сего проступило кровавое пятно. Контик еще ни разу не видел Рене в таком беспокойстве. Ему захотелось немедленно помочь Срединному, но он не знал, чем, и только бестолково затоптался на месте, крепко сжимая копье.

Рене возвратился в прежний облик, но только на несколько секунд, а потом опять потускнел. Лицо его исказила мучительная гримаса. Он молодел на глазах! Почти мальчишка, ровесник Контанеля яростно сражался с наступавшей на него тьмой.

— Рене! — Контик вскрикнул так, что гулко грянуло эхо. С потолка посыпались камни.

— Я понял… — слабо просвистело в ответ. — Держитесь, виконт, я ставлю на вас, слышите!

Контик рванулся к тающей тени и с размаху ударился о каменную стену.

— Рене! — отчаяние и боль бросили Контанеля на стену, заставили царапать пальцами холодный камень. — Рене…

Ну, нельзя же так! Он всхлипнул совсем по-детски. Что за напасть? Бессмертные умирать не должны. На кой черт тогда вся эта возня?

Опять посыпались камни. Контанель оглянулся, но тут ему на голову обрушился поток воды, мгновенно пронизав тело холодом. Контик отскочил, но ледяная струя, изогнувшись змеей, еще раз окатила его с головы до ног, прежде чем иссякнуть окончательно. Контанель выругался, взмахнул копьем в тщетной попытке достать невидимого противника, но острие лишь со свистом рассекло пропитанный сыростью воздух.

Что-то тяжело заворочалось в темном углу пещеры, мелькнули два красных огонька, послышался шумный вдох. Контанель оцепенел: из темноты на него двигалось безобразное чудовище. Покрытая бородавчатыми наростами морда была увешана лохмотьями водорослей, длинная шея лязгала костяными пластинами, метровой толщины тело волоклось по камням, оставляя на них толстый слой слизи, утыканный шипами хвост равномерно качался при каждом шаге. Контанеля мгновенно прошиб пот, когда открылась заполненная острейшими зубами пасть… В этой пасти спокойно поместилась бы пара человек. Но больше всего Контик потрясли глаза: немигающие, с вертикальными зрачками, они неотрывно следили за прижавшимся к стене человеком. Они завораживали. Сама древность глядела на Контика сквозь черные прорези вертикальных зрачков. Контанель с ужасом ощутил собственное ничтожество перед разбуженным властелином долины Нгети, руки у него бессильно опустились, и он покорно ждал своей участи.

Чудовище подползло ближе, мягко шлепая по камням, словно огромная жаба. Раздался рев, вызвавший настоящий камнепад. Один камень ударил по самому большому наросту, заставив чудовище злобно хлестнуть хвостом. Гу-ух! Пол содрогнулся под ногами. Камни посыпались еще интенсивнее, едва не похоронив Контика под собой. Спасаясь от каменного града, виконт шагнул навстречу разинутой пасти. Челюсти угрожающе лязгнули, но Контанель совершил отчаянный прыжок и оказался у левой лапы чудовища. Ящер скосил глаза, но собственные бородавки мешали ему смотреть. Тогда он стал поворачивать голову к человеку. Контанель увидел, как пришли в движение пластилины на длинной шее, одна немного сдвинулась, открывая незащищенную кожу. Плохо соображая, что творит, Контанель сделал аккуратный выпад и двумя руками всадил копье в крошечную в цель.

Удар страшной лапы едва не вышиб дух из бедного виконта, он отлетел в сторону и шмякнулся спиной в грязь. Вокруг гремели удары, что-то рушилось, оглушительный рев сотрясал стены. Контанель ничего этого не слышал, он задыхался. Золотая Цепь неумолимо стискивала ему шею, заставляя запрокидывать голову, окуная волосы в грязь. Липкая мерзость уже залепила уши, подбираясь ко рту, когда внезапно наступила облегчение: что-то щелкнуло, и Контанеля толчком выбросило из западни. Он встал возле извивающегося в агонии чудовища мокрый, грязный, полуживой от только что пережитого ужаса, но на его шее, на Золотой Цепи из шести звеньев, болтался золотой диск!

— Браво, виконт! — услышал он голос Рене. — Ты все-таки его нашел.

Улыбающийся Срединный обогнул поверженного врага, хлопнул Контанеля по плечу и сказал:

— Теперь все!

Наступила длительная пауза. Указательным пальцем Рене поддел золотой диск, качнул:

— Надеюсь, ты не разочаруешь нас, малыш?

— Рене, что с вами было? — эти слова Контик постарался произнести как можно небрежнее, но против его воли в голосе явственно прозвучало беспокойство.

— Пустяки. Хозяин Нгети оказался из эпохи Старейшего. Реликт недобитый. Нарушил мне баланс. Пугало хвостатое!

— Контанель!

.Последовавший за криком камнепад добавил еще пару синяков на без того уже многострадальные плечи Контанеля.

— Какой дурак придумал эти пещеры? — тихо посетовал виконт в то время, как Виола, захлебываясь слезами, прижималась к его груди.

— Как ты сюда попала, крошка? — удивленно поднял брови Рене. Виола ничего не ответила, но заплакала еще горше. Де Спеле аккуратно выпутал из ее волос стрелу, которую тут же использовал вместо зубочистки. — Я посоветовал бы вам, виконт, венчаться в церкви святого Лукимора. Самый респектабельный храм в государстве. Кстати, ваша летняя резиденция находится совсем недалеко оттуда, и управляющий уже приводит замок в порядок.

Виола с ужасом оглядела поверженного врага и обломок копья, торчащий среди костяных пластин.

— Господин де Спеле, Матильда…

— Что такое?

— Она… Исчезла!

Срединный растерялся только на мгновение:

— Не волнуйся, девочка, это пройдет. Мы с ней одного поля ягоды. Нечего носом хлюпать, лучше спляшите-ка с виконтом! Ну, сейчас я только свод укреплю, чтобы с потолка не сыпалось… Ну!

Рене щелкнул пальцами. Нежно заплакала скрипка, потом бухнул барабан. Пещера задрожала, но ни один камень не тронулся с места. Виола встряхнула головой, и распущенные волосы свободно рассыпались по плечам. Второй раз грохнул барабан, маленькие туфельки разлетелись в разные стороны. Виола бросила хитрый взгляд на Контанеля: виконт насторожился. Она дернула плечиком и небрежно коснулась рукой шнуровки корсажа. Контанель вдруг помрачнел и с досадой покосился на де Спеле. Срединный чуть заметно усмехнулся, зато Виола расцвела счастливой улыбкой, обнажив жемчужные зубки. Всего секунду длилась перестрелка взглядов, потом барабан ударил в третий раз.

Рука Виолы соскользнула со шнуровки, мимоходом взметнула волосы и застыла, вытянувшись над головой. Тонкие, чуть согнутые пальцы едва заметно шевелились, словно перебирая невидимые клавиши. Опять заныла скрипка, и Виола пошла по кругу, огибая бесчисленные камешки, мягко ступая босыми ногами, словно крадущаяся кошка. Контанель подался вперед (барабан разразился грохочущей дробью), протянул руку, но Виола выскользнула змеей и ушла, повинуясь надрывному плачу скрипки. Так начался этот странный танец в полумраке сырой пещеры, где невидимым музыкантам вторил чуть слышный плеск струящейся в глубине подземелья реки Мунге.

Конец получился неожиданным: в одном из пируэтов Виола задела валяющуюся на полу тушу властителя Нгети. Скрипка запнулась на полуслове, испуганно смолк большой барабан. Распростертое на камнях чудовище вдруг зашевелилось, голова поднялась на длинной шее и, раскачиваясь, потянулась к Виоле. Девушка оцепенела, из горла Контанеля вырвалось нечеловеческое рычание. Лиловый свет полыхнул из глаз, руки сами собой вытянулись. Две огненные полосы, исходящие из кончиков пальцев Контанеля, накрест перечеркнули шею чудовища. Торчащее из пластин древко вспыхнуло. Отсеченная голова с грохотом обрушивались на пол, тело дернулось и застыло.

— Мощная индукция! — непонятно выразился Рене. — Надо отсюда уходить поскорее.

Обратная дорога промелькнула незаметно. Возвратившиеся экспедиция застала невидаль все так же торчащей посреди стада резвящихся гиппопотамов.