Ржевский. Том 6

Глава 17

Интерлюдия

Центральный храм Спасителя в Первой Столице.

— Здравствуйте. Помогите советом, пожалуйста? — к человеку в церковном облачении обратился среднего роста коренастый блондин, улучив момент, когда тот остался один.

— Слушаю тебя, сын мой. — Священнослужитель оценивающе посмотрел на посетителя и неожиданно поинтересовался. — Какой веры будешь?

— Э-э-э. М-м-м. Это очень сложный вопрос, уважаемый. — По виду обычный мастеровой почесал за ухом. — Что Бог един и законы его для всех обязательны, не возражаю и поддерживаю! Но если начнём углубляться в прикладную философию, боюсь потратить ваше время понапрасну. — Он простодушно наклонил голову к плечу и наивно захлопал глазами.

— Понятно. Безбожник и нехристь, — кивнул настоятель. — По какой нужде? — тон церковника резко похолодал.

— Нужно обозначить серьёзность намерений, видимо… — крепыш прошёл к ящику для пожертвований и демонстративно высыпал в него горсть золотых. — Ваше, э-э-э, преосвященство?..

— Отец Георгий.

— О! Отец Георгий, вам имя епископа Александра что-нибудь говорит? Того, который пропал на днях?

— Архиепископа Александра, может быть? Предстоятель Церкви по связям с общественностью?

Блондин задумался, затем решительно махнул рукой:

— Да шут его знает, может, и архиепископ! Там, если что, вокруг никого из ваших не было, чтобы в его званиях и должностях разбираться! А сам он едва в ящик не сыграл — много рассказать не успел.

— Что с ним⁈ — настоятель надвинулся на посетителя.

— Без сознания валяется, но лечащий врач утверждает, что с того света сюда они его уверенно втянули. Типа, жизнь вне опасности, а реабилитация дело такое. Лучше в его годы не торопиться.

— Где он⁈

— Ага, щ-щас! — посетители воровато оглянулся по сторонам и быстрым движением сунул под нос собеседнику дулю. — На! Так я тебе и сказал. Его ваши уже чуть не порешили насмерть, в центре многомиллионного города причём!

— Погоди. Не части. — Настоятель тоже оглянулся по сторонам, скользнув задумчивым взглядом по находившимся в храме людям. — Здесь не поговорим спокойно, иди за мной… И постарайся без подобных жестов, пожалуйста!

— Наоборот, — крепыш поймал церковника за рукав, останавливая, и покачал головой. — Внутрь к вам не пойду, не обессудь. Выйдем на улицу? Там поговорим.

— Хорошо, не принципиально. Что тебе известно? И что с архиепископом?

— Святой отец, я в ваших религиозных премудростях не силён, потому извини, если скажу что не так. Я пришёл не затем, чтобы интервью тебе давать, а вовсе даже наоборот.

— В смысле? — священнослужитель откровенно поморщился на «святой отец».

— Я пришёл у порядочного человека, входящего в структуру Церкви, разжиться информацией. Точка. Действую во благо людям и в том своё слово дать могу — намерениями руководствуюсь исключительно богоугодными.

— Занятный ты тип, — церковник чуть по-новому посмотрел на парня. — Звать тебя как? Зачем рюкзак с собой таскаешь даже в храм?

— А ты прямо в точку зришь, — хохотнул мастеровой. — Знаешь, обманывать тебя не хочу, а правды не могу сказать по ряду причин. Давай считать, что зовут меня Сергеем?

— Как скажешь. Итак, чем могу быть полезен отцу Александру?

— Я сейчас тебе расскажу одну историю, потом задам пару вопросов. Тогда и увидишь.

— Сперва я спрошу. Почему ты именно сюда явился? И почему меня выбрал?

— А у тебя единственного из вашей братии на три церкви вокруг цепь и крест из простого металла сделаны, не из банковского. — Парень без затей ткнул пальцем в грудь собеседника. — Хотя коэффициент светоотражения ты и попытался подобрать так, чтобы под платиновую группу по виду канало.

— Хм.

— И камнями драгоценными ничего из твоего облачения не усыпано, хотя в храме служишь непростом. Значит, что? — блондин безмятежно наклонил голову к плечу.

— Ух ты, — священнослужитель удивился. — Занятная наблюдательность. Ну и что это по-твоему значит?

— Это значит, что материальные аспекты бытия твою голову волнуют гораздо меньше собственного дзена. Духовное и нематериальное — не просто слова для тебя, а твои истинные внутренние ценности. — Мастеровой о чём-то задумался и добавил машинально. — Базовые настройки личности у тебя в порядке. Дело с тобой можно иметь, если кратко.

— Дзен? Ты идолопоклонник?

— Спаси Христос! — посетитель возмутился и на автомате размашисто перекрестился. — Ой. Это я случайно. Само вырвалось, на рефлексах тела, — он застенчиво потупился и не в первый уже раз воровато огляделся по сторонам.

— Ну и к чему была комедия? Если ты свой, православный? — настоятель зримо расслабился.

— Я предупредил тебя на старте, — крепыш поморщился. — Вопросы буду задавать я. Рассчитываю на добросовестную помощь — это и в ваших интересах. Я сейчас о церкви как об институте социума.

— До чего занятный разговор, а я даже не знаю, с кем его веду. Тебе не кажется, что это несколько неправильно?

— Сейчас всё поймёшь… Сперва из одного столичного храма исчезла очень серьёзная реликвия.

— Даже так?

— Дело попытались на всех уровнях засекретить, но шила в мешке не утаишь. Наверняка до последнего дьякона все в курсе, вы здесь в том числе.

— Продолжай.

— А через некоторое время у аристократов на окраине империи появилась очень интересная запрещёнка. Если коротко, усилитель магического ядра: без украденной церковной реликвии тиражирование тех установок было бы невозможным.

Собеседники прогуливались по круговой аллее храма. Священник резко остановился:

— Что дальше? — его взгляд без перехода стал колючим.

— Церковь попыталась остановить распространение знаний и технологий, которые считают запрещёнными. Только вот не вышло из этого нихрена, минимум две установки только у злоумышленников умыкнули, — посетитель перевёл дух. — А уж сколько осталось, да сколько самих дворян в том деле замешано, только догадываться можно.

— Интересные вещи рассказывает странный отрок, зашедший в божий храм впервые в жизни, — настоятель сумрачно покосился на собеседника.

— Я уж не знаю, розыск пропажи под вашей эгидой только епископ Александр вёл или ещё кто вместе с ним, — беззаботно продолжил тот, — но именно его третьего дня… нет, не так. Когда он напал на след и практически вышел на установку, на территории имения Ржевских в Соте его подстрелили.

— Тип оружия? — в этом месте лицо священника заострилось. — Кто стрелял, известно?

— Я в ваших божественных артефактах не силён, — извиняясь, развёл руками мастеровой. — Тем более именно ту штуку лично даже не увидел. Но рядом абсолютно случайно стояла одна девочка, она как раз из полиции эксперт. Вроде опознала штуковину уверенно.

— Что говорит⁈ — настоятель уже не пытался скрывать истинные эмоции.

— Она говорит, Пчела Пращника.

— Дистанция какая была? — служитель столичного храма достал из недр облачения блокнот и карандаш и принялся на ходу что-то перемножать и делить в столбик.

— Кило триста почти. Разнос по вертикали ещё прибавь, — мастеровой на мгновение заглянул в чужие записи и снисходительно хмыкнул. — Ибо отец Шурик на земле стоял, а палили более чем со стометровой высоты, из небоскрёба Шереметьевых.

Настоятель на мгновение оторвался от вычислений и ещё более задумчиво посмотрел на посетителя:

— С какого раза попали, говоришь?

— В том-то и оно, что с первого. А в Соте, если ты не в курсе, роза ветров каждые двадцать метров по вертикали другая. Иначе говоря, на переборе поправок даже маго-вычислитель без гарантии.

Священнослужитель остановился:

— Точно с первого раза попали?

— Ну да, — блондин передернул плечом. — Я, если что, рядом стоял, как с тобой сейчас. Кабы из той хреновины несколько раз отработали, я б точно заметил.

— С другой стороны, если Пчела в умелых руках была, ей твой перепад высот и дистанция по боку, — церковник перестал подбирать слова и, судя по некоторым признакам, начал говорить без купюр и откровенно.

— Я с ней не знаком, поэтому удивился: такая дистанция — да без престрелочного. Видимо, эти ваши церковные артефакты на ветер, перепады влажности и плотность атмосферы по высоте действительно чихать хотели при снайперской стрельбе с больших дистанций.

— Ты по огнестрелу специалист? Где учился либо где служил?

— Любитель я, — потупился блондин скромно. — Всё стреляющее люблю святой и искренней любовью, почти как женщин. Соответственно, и стрелялки платят мне взаимностью: когда из них работаю сам, обычно попадаю, куда целюсь.

— Ты же Ржевский? — спокойно, где-то даже флегматично что-то сопоставил в голове священник.

— Эх-х. Святой отец, ну где твоя тактичность? Мог бы сделать вид хотя бы, что не узнал.

— Между нами останется, не переживай. Пока ты про стреляющее не упомянул, я сомневался. Но ваши родовые таланты, говорят, по двум направлениям с молоком матери по наследству передаются, так что…

— Стрельба и бабы, — тепло и ностальгически улыбаясь, блондин подтвердил правоту собеседника кивком. — Иногда, правда, они местами меняются в списке приоритетов, но сама пара неизменна. Угу.

— Так архиепископ в итоге жив?

«Мастеровой» сверился с заграничным связным амулетом:

— Четверть часа как покушал и на левый бок перевернулся. Сейчас спит.

— Место можешь хотя бы сказать?

— В Заливе, — нехотя признался блондин. — Дворец Эмира.

— У магометан⁈ — по лицу настоятеля табуном диких лошадей пронеслось изумление. — В плену, что ли⁈

— Да тьху на тебя, бог с тобой! Гость он там, его сама личная врачиха их монарха выхаживает! Целительница, в смысле. Кабы не она, наяривал бы твой архиепископ уже б на арфе вовсю в райских кущах!

— Я могу быть в этом уверен? — а церковник даже нижнюю губу закусил. — Есть ли возможность получить подтверждение?

— Слово Ржевского, — равнодушно пожал плечами «Сергей». — Эх-х, прощай, инкогнито, окончательно, — пробормотал он в сторону.

— Нет, сказал же. Дальше меня информация не уйдёт, тоже слово тебе даю, — священнослужитель перекрестился. — Где та установка, которую отец Александр разыскивал? Тебе известно?

— Именно ту сожгли к е*еням вместе со всем моим имением, — хмуро проворчал крепыш. — Прямо посередине Золотого Квадрата. Гады. Столько убытка.

— А как она к тебе попала?

— Взял на двадцать третьем этаже небоскрёба Шереметьевых накануне. В бою, как трофей.

— КАК⁈ — настоятель даже зацепился правым носком за левую пятку.

— Скажем, я иногда летать умею, — посетитель храма многозначительно покосился за спину на большой рюкзак. — В здании соседей, хрен им в нос, освобождал заложников. По пути наткнулся на эту штуковину, забрал себе.

— Архиепископ — представитель той церковной партии, которая выступает за ограничение привилегий магов, — настоятель без перехода заговорил другим тоном, хотя и без энтузиазма. — Он и внутри церкви врагов имеет, поскольку Синод в мнениях разделился. И кое-какие варианты развития получили как сторонников, так и противников.

— Там в помещении, из которого Пчелой Пращника ему полбрюха сожгли, ещё один ваш тип таился. Под такой же невидимостью, под которой отец Александр накануне по базару Соты разгуливал, когда меня окликнул.

— Точно⁈ — священнослужитель даже схватил собеседника за рукав, требовательно уставившись в переносицу.

— Тебе ещё одно слово дать? — устало поинтересовался блондин. — Святой отец, мужики моей фамилии просто так языком не мелят. Особенно на серьёзных вербовочных переговорах.

— Не надо слова. Верю. Как же так… Неужели Никодим с братией даже до этого дошли…

— Этот ваш второй иерарх, или кто он там был, и мне в спину такой же Пчелой в здании отработал. — Ровно продолжил «Сергей», на которого переживания собеседника не произвели абсолютно никакого впечатления. — Которой отца Шурика перед этим чпокнул.

— А почему ты живой тогда⁈

Вместо ответа «мастеровой» задрал рубаху и повернулся спиной:

— Потому что во дворце Далии аль-Футаим очень хорошие целители. Пока медицина не помогла, после того выстрела валялся, ниже пояса парализованный. Только на руках по коридору и мог ползать да счёты с жизнью планировал сводить. — Он зачем-то украдкой посмотрел вниз на собственные брюки.

Церковник старательно осмотрел внушительное пятно на чужом теле и не поленился поводить артефактом вокруг.

— Я в ответ успел выстрелить, — рассказывал тем временем блондин. — В этого деятеля тоже попал, причём два раза. У него, кстати, с волей всё в порядке: эвакуационным порталом прямо из-под невидимости ушёл, даже лица разглядеть не дал.

Настоятель после этой новости на секунду замер:

— Не сочти за недоверие, но и это — точно?

— Пф-ф-ф, — «Сергей» фыркнул. — Брызги крови полетели, своими глазами видел. Ну и попадание в цель собственной пули на короткой дистанции хороший стрелок по ощущениям ни с чем не перепутает.

— Так вот что у него за две раны, — настоятель утратил интерес к чужой спине и не по первому кругу задумался. — «Бандиты в трущобах; никакой огласки; пули извлечь тайно в церковной лечебнице!..».

— Святой отец! — посетитель пару мгновений подождал, затем потеребил ушедшего в себя церковника за локоть.

— А? Что? — тот встрепенулся.

— Я чего к тебе пришёл-то! Во-первых, весточку передать, что Александр жив-здоров. Можно успокоить тех, кто к нему в ваших кругах хорошо относится.

— Принял. Передам.

— Во-вторых, его монахи моего деда и рабочих Мицубиси из имения после предыдущего замеса эвакуировали. Дай бог здоровья, кстати… В какой-то ваш монастырь! Как их разыскать? Во-первых, мне японцев на родину вернуть надо, во-вторых, дед нужен. — Посетитель требовательно смотрел на церковника.

— Обитель Святой Троицы скорее всего, — отстранённо ответил священник. — Но лучше чтобы архиепископ сам там появился, без этого беженцев в чужие руки могут и не отдать.

— В-третьих и в главных. Магический конклав применил оружие массового поражения. Что вы как институциональная организация об этом думаете? С точки зрения вашей внешней политики по отношению к мирянам, разумному, доброму, и вечному? Нормально ли это, по-вашему? Или всё же некоторое отклонение от нормы?..

Ариса Накасонэ, клан Накасонэ. Выпускница малоизвестного и очень специфического учебного заведения в Киото.

— А-А-А-А-А!.. — Виктория Барсукова подпрыгнула вместе со стулом, когда в окно их номера на тридцать четвёртом этаже раздался стук снаружи.

Японка молниеносно накрыла рот блондинки левой ладонью и распахнула створки правой.

— Тс-с-с-с-с! — жизнерадостный Ржевский бесшумно влетел внутрь, как огромный майский жук. — Викуля, это я, твоя любовь, жизненная удача и счастье!

— А как ты так сделал?.. — Наталья, будучи магом огня, удивлённо уставилась на практически невидимое пламя, скорее угадывающееся в соплах, чем вылетающее из них (как раньше).

— Топливо хорошее, — Дмитрий заглушил леталку и сбросил ранец с плеч в угол. — Ну и я кое-что подкрутил, — скромно добавил он, оглядываясь по сторонам и направляясь к большому столу с едой.

— Раньше я реактивное пламя издалека различала, — пояснила рыжая. — А сейчас ночь; по идее, лучше видно должно быть — а чувствую лишь жар. Глазам незаметно; не-маги огня даже температуры на расстоянии не поймут.

— Так и задумано, — отмахнулся блондин, набивая рот. — Глаз человека видит в определённом диапазоне. Чтобы снизить оптическую заметность установки в небе, нужно было отражающие примеси из топлива…

— Завязывай с заумью? — перебила водница, приходя в себя от испуга и глубоко вздыхая. — Всё равно твоих слов кроме тебя никто не понимает.

— Я бы не была столь категоричной, — деликатно улыбнулась Накасонэ.

— Ладно, перефразирую, — тряхнула волосами упрямая русская. — Никому не интересно!

— И снова я бы не была столько категоричной, — японка улыбнулась шире.

— Дамы, не ссоримся! — потомок гусара шестым чувством уловил, что настала пора вмешиваться. — Я вас всех люблю и очень устал! Если вы сейчас затеете дискуссию, я обижусь.

— Как в церковь сходил? — поинтересовалась Наталья.

Прочие с интересом застыли в ожидании ответа.

— Нормально. Отца Шурика связал с тем настоятелем, о котором ты говорила, что он нормальный. И из одной с епископом церковной группировки.

— До чего договорились?

— На территорию имения Ржевских завтра переместят мобильный полевой храм. Для нужд Первой Кавалерийской, — потомок гусара перебрал пальцами в воздухе и решительно подхватил с тарелки самый большой огурец. — Под эгидой храма прибудут и кое-какие прикладные специалисты Церкви, а я нанесу ответный визит вежливости Шереметьевым. Пожалуй, в здешнее их столичное имение, чтобы посольскими порталами Далии в Соту туда-обратно не порхать. Не светиться лишний раз.

— Какого рода церковные умельцы ожидаются? — поинтересовалась Ариса.

К своему стыду, она ничего не знала о боевых отрядах и подразделениях здешней религии.

— Там фразу нефколько функфий будет, — а Дмитрий тем временем с энтузиазмом жевал. — Во-первых, по остаточным полям на улице о самом магическом заклинании что-то понять хотят. Во-вторых, мой участок кое-какими щитами прикроют — в благодарность за то, что я Плевок Дракона не затихарил. А честно им сказал, где он.

— Они его обратно хотят?

— Может, и хотят, — легкомысленно пожал плечами блондин, добавляя к огурцу здоровенный пласт мяса и отправляя всё это в рот. — Но я прямо им сказал, что до окончания замятни в Соте не получат: трофей мой, взял в бою, у меня на него свои планы.

— Получается, замятня по факту началась? — грустно вздохнула рыжая и даже ссутулилась.

— Наташ, а ты этого ещё не поняла⁈ — рука Ржевского даже над тарелкой замерла. — Если ОМП среди многомиллионного города использовали⁈ И всех положили, не разбирая своих, чужих, наших⁈

— Да понятно всё, но… знаешь, так хотелось верить, что это недоразумение.

— Увы, нет. Не оно, ибо тенденция. Правде надо смотреть в глаза и церковь в этом плане очень даже реалистично настроена. А вы своего менталюгу пленного куда в итоге дели?

— Сдали под расписку в ведомство обер-прокурора. Получили уведомление явиться в суд с утра, — ровно сообщила огневик.

— Как так⁈

— Рука руку моет. Ты же понимаешь, что подобные вещи по своей инициативе не проворачиваются, — теперь плечами пожала блондинка. — Нам о домашнем аресте объявили до утра, завтра в суде дальше рассматривать будут.

— Хренасе, — потомок гусара забыл про еду. — Беззаконие же⁈

Кузины лишь потупили взгляды и ничего не сказали.

— Фамилия апелляционного судьи была Веретенников, — с нечитаемым выражением лица подсказала японка партнёру. — Твоя супруга говорит, что тебе, как обычно, имена ничего не скажут, но…

— Э-э-э, которая из жён, говоришь? — блондин неожиданно засмущался и схватился за отложенный огурец, как за спасательный круг.

Попутно он стрелял туда-сюда взглядами, перенося точку прицеливания с молочных желез одной магессы на декольте другой.

— Мадина Наджиб, — ровно ответила Накасонэ. — Поэтому она просила передать, дословно. — Ариса перешла на нихонго. — «Девчонок без их желания сегодня даже не вздумай натягивать — будет скотством».

— То понятно, — покладисто вздохнул Дмитрий. — К сожалению, они в интиме вовсе не с твоим темпераментом. Стихи, ишь, подавай им да дурацкие премьеры спектаклей всякие… Говно на палочке.

— Ржевский, ну ты б из вежливости мог е*лю нас и попозже обсудить? — невозмутимо заметила огневик. — Не в присутствии?

— Ты чё, речь Островов понимаешь⁈ — нижняя челюсть потомка гусара едва не стукнулась об стол. — КАК?..

— Спросила у Шу одно-единственное слово по-ихнему, — ехидно пояснила рыжая. — Точнее, два слова плюс их производные. Спросила и запомнила.

— Что за слова такие? — озадачился блондин.

— Е*аться и совокупляться.

— Вот это да. — Ржевский неожиданно, стремительно и глубоко ушёл в себя. — Вот это разведпризнаки. До чего занятный аналитический приём… — он закусил губу, расфокусировал взгляд, порыскал глазами по сторонам.

Схватив бумажную салфетку с подноса на колёсиках, блондин обмакнул палец в томатный соус и принялся стремительно укрывать импровизированный лист бумаги письменами.

— Хренасе, тебя взяло, — заметила Наталья. — А вроде и не пил.

— Можно по единому маркеру, получается, даже языка не зная, цель коммуникации безошибочно определять! — парадоксальная научная мысль захватила единственного в помещении мужчину в безоговорочный плен и пока не отпускала. — А ведь в оперативной работе так обосраться на этой почве можно!

— Моя ж ты радость, — Виктория сжала губы в узкую полоску и отложила эклер. — Интеллигентная в выборе тем за столом.

— Ты с кем-то в общественном месте болтаешь, искренне думая, что вас не понимает никто! — потомок гусара даже вида не сделал, что кого-то услышал. — А рядом какой-нибудь мудила вообще из другой народности и чуждого культурного слоя одно-единственное знакомое слово услышал!

— Ну спасибо. — Рыжая на удивление не стала возмущаться, а расхохоталась. — Мой заботливый, тактичный и воспитанный спутник жизни.

— Моногамный ещё, — хмуро подсказала кузина. — На всю жизнь в половом смысле порядочный и никого больше не трахающий. Кроме единственной любимой. Ага.

— Пха-ха-ха-ха-ха, — Ариса решила расслабиться и какое-то время побыть просто женщиной.

В хорошей компании.

На её памяти книгини вслух шутили редко, последний каламбур был удачным.

— И пи***ц всему… Я вас люблю! Вы гении! — Ржевский тем временем вынырнул из своих парадоксальных научно-популярных изысканий и просиял взглядом, лицом, улыбкой. — Пройдёмте в койку, а⁈ — он решительно засобирался из-за стола. — Вас в суде в обиду не дам, не бойтесь! Всё за ночь сам порешаю! Благодаря вам только что придумал, как.

Потомок гусара без затей потянул за локти обеих Барсуковых.

— В смысле, в койку? — огневик явно не успела за чужой скоростью мысли.

— Вместе⁈ — поддержала сестра. — Вчетвером?!!

— Зачем вчетвером⁈ — отзеркалил изумление Дмитрий. — Ариса сегодня уже… в общем, дела у неё! Втроём.

— Пха-ха-ха-ха-ха, — Накасонэ искренне наслаждалась каждой секундой этого спектакля, в котором тоже принимала участие. — Да, он прав. Я свою кандидатуру пока снимаю, — она не стала упоминать, что свою часть любопытства в отношении парня сегодня частично удовлетворила.

В Первопрестольном, на лестнице, чуть выше двадцатого этажа.

— Мне лететь через полчаса надо! — кое-кто по-своему истолковал женскую заминку кузин. — Этому судье мозги калибровать! Погнали, быстрее? Надо всё успеть.

— Ох**л⁈ — озадаченно поинтересовалась блондинка, и не думающая перебирать ногами, но тем не менее едущая по полу, как на лыжах.

Поскольку в спину в районе поясницы её подталкивала чья-то могучая рука.

— А как ты двух сразу планируешь отыметь⁈ — тоже впадая в задумчивость, поинтересовалась откровенная и непосредственная маг огня. — У тебя что, два…? — она произнесла неприличное слово. — Второй отрастить ухитрился⁈