Ржевский. Том 6

Глава 3

Мадина Наджиб, дублёр-двойник Её Величества Далии аль-Футаим.

— Как тебя зовут⁈ — повторил свой вопрос аль-Мактум, поднимая руку и призывая других к тишине.

— Дмитрий бин Иван, — беззаботно отозвался кое-кто, непринуждённо и естественно произнося насаб на магрибский манер.

— А ведь смотрится, как родной, — заметила Далия.

— Звучит, — поправила Мадина. — Звучит как родной. А выглядит как раз как типичный Ржевский — белобрысый, светлоглазый, нос апельсином, вид дурацкий.

Старики вместе с учителем отца какое-то время помолчали, старательно переваривая услышанное и решая для себя, как к этому относиться.

— Пха-ха-ха-ха-ха, — принцесса тем временем начала веселиться. — Ржевский — магрибинец! — покосившись вправо, она потихоньку ткнула в него пальцем. — Пха-ха-ха-ха-ха-а-а-а!

Ну, как потихоньку. Члены регенского совета, разумеется, увидели. Они сейчас вообще всё видели (на три метра в глубину), потому что активировали все свободные бусты и фиксировали мельчайшие нюансы.

— А-га-га-га-га! — следом за неожиданно появившейся у него «супругой» блондин последовательно заржал молодым верблюдом. — Нос апельсином, а-га-га! У нас говорят, картошкой.

В принципе, он регулярно так реагирует абсолютно на всё. Из своего привычного образа не выбивается, придирчиво отметила Наджиб-младшая.

А ведь эта пара отмороженных, беззаботно радующаяся сейчас, смотрится весьма органично.

— Старики поверили и не знают, что теперь делать, — торопливым неслышимым шёпотом сообщила менталистка. — Они думали тихо нас с тобой аль-Мактуму в жёны спровадить по-быстрому, а здесь Ржевский. С законными правами, как они сейчас считают с его подачи.

— А замуж они нас с консумацией собирались провожать? — поинтересовалась аль-Футаим флегматично. — Или как? Маман же скоро из подвала выберется, когда твоего родителя допрашивать закончат. Если не успеют консумировать, им может быть больно.

— Да. — За коротким словом стояло гораздо больше, чем понял бы кто-то третий.

Ржевский, впрочем, своей парадоксальной соображалкой главный момент на удивление уловил:

— Что значит, замуж с консумацией или без?

Мадина промолчала, не желая подобного даже произносить вслух. Двойняшка напротив пояснила в физиологических подробностях:

— Вые*ать нас здесь хотели по быстрячку, типа, подтвердить обряд брачующихся. Для этого и маги вон, толпой — силовая поддержка.

— У нас считается, после этого обратной дороги в родительский дом нет, — мрачно проворчала менталистка.

По лицу потомка гусара мелькнули лёд и изморозь.

— Я, правда, пока не до конца понимаю, как они это технически собирались проворачивать, — ничуть не удручаясь, продолжила разглагольствовать беззаботная аль-Футаим. — Потому что аль-Мактума смерть вон, ненадолго погулять опустила, пха-ха-ха, а просить кого-то своих жён подержать, пока ты их е**шь — ну, не знаю.

— Несколько неакадемично с точки зрения нашего брачного этикета, — сдержанно пошутила менталистка.

— Опять же, — Далия задумчиво закусила губу. — Я не уверена, что он и один раз ещё в состоянии осеменить. А как он целую пару за пять минут планировал?

Понятно, что принцесса и её двойник для знающих — неделимое целое.

— Вот же козёл старый, — пальцы Ржевского выбили барабанную дробь по столешнице. Он тут же взял себя в руки. — Ладно, сочтёмся… А я у вас тут известен, что ли⁈ — блондин оживился и оглянулся по сторонам. — Раз они в ступоре от одного имени?

— Не столько ты известен, сколько вся фамилия. Два-три твоих без сомнения достойных предка регулярно бывали в своё время в этих краях. — Церемонно и вежливо, как и надлежит отвечать своему мужчине, изобразила идеальную жену аль-Футаим.

Она даже голос повысила расчётливо, чтоб было слышно присутствующим.

Только Мадина знала, что двойняшка сейчас, если б кто дал, упала б на спину прямо на мрамор и полчаса дрыгала бы в воздухе ногами, вытирая слёзы и захлёбываясь истерикой от смеха.

— Ну, первый кто, понятно, — единственный (пока) в истории региона голубоглазый мадрибинец-блондин оживился сильнее и порыскал вокруг себя глазами.

Перегнувшись через стол, он выхватил из нагрудного кармана одного из дедов небольшой блокнотик и карандаш:

— Щ-щас верну! Кое-что прикинуть надо! — оторвав листик, потомок гусара запустил сам блокнот хозяину обратно через столешницу и принялся споро укрывать клочок бумаги математическими символами и каракулями родного языка.

— Что вычисляешь? — непосредственная Далия без затей наклонилась вперёд, заглядывая ему через плечо.

Попутно она коснулась грудью его трицепса. Мадина восхитилась мысленно: это же надо так уметь. Вроде и ничего лишнего, а какая со стороны семейная идиллия.

— Вероятность чужого прогноза пытаюсь оценить, — обтекаемо ответил потомок гусара, не желая давать лишней информации Регенскому Совету. Через мгновение он тоже с азартом закусил губу и решительно перечеркнул крестом первый столбик. — Нет, так не посчитать. Первый предок — понимаю! — повторил он через пару секунд.

То, что на них с Далькой сейчас таращились абсолютно все, отбитую парочку не смущало нисколько.

— А второй и третий кто? — Ржевский вдруг просветлел взглядом. — А ведь дед Трофим в ваших раскладах как родной ориентируется!

Аль-Футаим поощряюще улыбнулась.

— Ещё вашу генеалогию мне полдня рассказывал! Как будто лично со многими за столом сиживал! Значит, между ним и пращуром ещё кто-то, — потомок гусара резко успокоился, скомкал бумажку и засунул её в карман. — Спасибо! — он повторно перегнулся через стол и вернул карандаш в карман хозяину.

— А ты точно Ржевский? — аль-Мактум, впав в логический ступор, другого аргумента родить не сподобился.

— Так себе попытка, на троечку, — принцесса с хищным любопытством, не стесняясь, демонстративно изучала каждую морщинку на лице учителя отца двойника.

Блондин в ответ явил на свет браслет Изначального и молча активировал идентификатор.

Трёхмерная маго-грамма физиономии владельца (кстати, сам Ржевский почему-то зовёт голограммой), только более глупая, обернулась на триста шестьдесят градусов, лучше всяких слов подтверждая личность: за границей артефакт в этом режиме тоже работал.

— Такого не подделаешь, — констатировала шёпотом аль-Футаим, продолжая тихонько хихикать.

Маго-печать и маго-сертификат Императора соответствующей страны автоматически снимали вопросы у любых сомневающихся. Теоретически, конечно, можно попытаться объявить обманщиком самого Царя той империи, но это, мягко говоря, был бы бесперспективный перебор.

Горе-заговорщики сообразили последствия такого шага для себя моментально. Все, кроме учителя отца:

— Не могу не спросить. Являясь сюда в таком виде, один, был ли ты в курсе, что у нас в Эмирате имеют место некоторые сложности? В том числе — с Правящим Домом?

— Далия, а чего он от имени твоего Эмирата говорит? — кое-кто на удивление удачно поставил старика на место и вернул беседу в плюс-минус легитимное русло одной фразой.

Прикольно, Мадина мысленно отдала должное и опекуну. Надо уметь.

— Деда, — блондин развернулся обратно к аль-Мактуму. — Я, конечно, не в курсе ваших раскладов, — он доверительно подался вперёд, — и даже вникать не собираюсь и прикасаться… но ты же вроде не министр иностранных дел, а? И не Эмир?

При последней фразе глаза старого менталиста полыхнули бурей эмоций:

— Как знать, как знать!

— А-а-а, старикашка на себя цареву шапку примеряет, — пренебрежительно бросил потомок гусара по-русски. — Мысленно.

— Старая сволочь, — вздохнула принцесса, прижимаясь плечиком к «супругу».

— Какого хрена⁈ — пользуясь тем, что языка Ржевского никто не знал, Наджиб-младшая повторила тот же жест со своей стороны. — Какого хрена я как бедная родственница сижу⁈ — Пояснила она двойняшке по-прежнему по-русски. — Ты ему сиськой плечо полируешь, он млеет и радуется, а я как приживалка! Обидно, — заключила она. — Я первая за него замуж место заняла, ты уже на всё готовое приехала!

— Я категорически не возражаю! — потомок гусара предсказуемо и стремительно исполнился искреннейшим энтузиазмом в тот момент, когда и вторая девичья грудь подпёрла его с другой стороны. — Если что, я на тебе обещал жениться! Не на… ой. — Он стремительно накрыл рот рукой и воровато оглянулся по сторонам. — Вылетело. Слово случайно вылетело.

— Считай, женаты, — безэмоционально кивнула Наджиб. — Есть. Готово. УРА-А-А-А! — она согнула руку в локте и в победном жесте сжала кулак. — Альхамдулиллях, — добавила менталистка машинально и искренне, подмигивая блондину.

Хотя он и под вуалью и одеждой видит как-то, мимику в том числе.

Аль-Футаим плюнула вообще на всё, на что нельзя. Оттолкнувшись ногами, она откатилась от стола на роликах августейшего сиденья на пару метров, упёрла локоть в колено, лоб — в ладонь, и принялась хрюкать и фыркать, периодически вытирая рот и лицо рукавом.

— Совсем другое дело, — Мадина по-хозяйски прихватила Ржевского под локоть и расчётливо вдавилась в него молочными железами ещё сильнее. — Совсем другие смыслы и ощущения у замужней женщины. Димочка, как же я тебя люблю! Как долго я этого ждала!

— Три дня, — прохрюкала аль-Футаим между спазмами от стены.

— Я первая эту должность штурмовала! Кто первый встал, того и тапки! — Наджиб-младшая предпочла пропустить последние слова близнеца мимо ушей.

— Э-э-э, — блондин чуть встревожено оглянулся назад. — Она ж тебе как сестра! — его голос стал заботливым-заботливым. — Вы же всё всегда делили поровну! Мы же не можем её оставить одну в этом паучатнике! Мы просто обязаны взять её с собой!

— А-ГА-ГА-ГА-ГА!.. — аль-Футаим таки сделала это.

Она сползла из кресла на колёсиках на пол, перевернулась на бок в позу зародыша и задёргалась, как паралитик.

— Ваше Величество! Я сомневаюсь в вашей адекватности! — стрельнув глазами по сторонам, аль-Мактум решил, что момент надо хватать обеими руками.

Пока не прокисло. Такой шанс — девка явно не в себе.

Он сделал три быстрых жеста группам магов у дверей.

— Как представитель регентского совета, я вынужден потребовать у вас объяснений! — учитель отца упивался собственной значимостью, восхищался собственной же изящной интригой и что-то там себе откровенно предвкушал.

Интересно, что именно?

— Иди нахер, — отмахнулась от него принцесса, переворачиваясь на другой бок и не думая прекращать своего занятия. — Старый п*****с… И-и-и-хи-хи-хи-хи-и-и!..

— Что вы сказали, Госпожа аль-Футаим? — старик затвердел лицом и начал лихорадочно прикидывать, как поступить.

Маги тем временем перегруппировались двойками. Видимо, подчиняясь предварительным договорённостям, они направились вперёд.

Не очень решительно, справедливости ради — потому что то и дело дружно косились на Ржевского.

— Гхм-кхм, вы позволите мне внести ясность? — блондин вышел из-за стола, обогнул его по дуге и загородил боевикам путь к принцессе.

По дороге он самым непозволительным образом приподнял вуаль Наджиб-младшей и сочно плямкнул губами по её щеке (разумеется, Мадина промолчала. Хотя где-то конечно шок, чё: хорошо, не вы*бал при всех).

Или это он таким образом меня терапевтирует, подумала она. Мысль оказалась неожиданно интересной: интимное прикосновение поцелуя действительно отвлекло от стресса.

Занятно, как говорит кое-кто, валяющийся сейчас на полу. ВаляющАЯся.

— Уважаемые, я надеюсь, у вас нет явного либо скрытого намерения восставать против Канона? — ибн-Иван безмятежно покачался с пятки на носок. — Коему вот уж сколько веков подчинены и Эмират, и регион в целом?

Наджиб-младшая отлично знала, что находится в брезентовом свёртке у него подмышкой. От этого ей было страшно.

Маги, не имея прямого интереса в конфликте с аль-Футаим, напряглись и застыли.

— Хорошо, давай откровенно. — Неожиданно покладисто выдал аль-Мактум. — Ржевский, ты понимаешь, что соваться в чужой дом без отряда или армии — часто очень неосмотрительно?

Потомок гусара с интересом посмотрел собеседнику в глаза, ожидая продолжения.

— Канон каноном. Но есть старожилы территории и есть интересы других групп лиц, — старик предельно откровенно раскрыл карты. — У такого как ты наверняка должен быть свой запасной вариант на этот случай? — престарелый козёл снисходительно улыбнулся. — Ведь молодая жена с огромным приданым может оказаться не тем грузом, который ты в состоянии унести?

— А кто выше в иерархии? Ваш регентский совет или Всевышний? — кое-кто отлично умел с идиотским видом не упускать из рук бразды беседы.

Менталистка, к своему удивлению, настолько глубоко поняла это лишь сейчас.

— Что за вопрос? — учитель отца сбился с мысли и нахмурился.

— «Браки заключаются на небесах». В нашем языке такая поговорка тоже есть.

Прикольно он играет смыслами. И ведь неясно по контексту, наш язык — это какой?

— Ржевский, а ты не опасаешься силового противостояния сторон? За конкретно эту женщину, — аль-Мактум указал взглядом на принцессу, — можно и клинки скрестить. Порой даже — клинки целых армий.

Ибн-Иван перехватил брезентовый свёрток в левую руку, а правой полез под одежду:

— Неудобно, — пожаловался он через мгновение. — Дорогая, пожалуйста, подойди и подержи? — попросил он менталистку по-русски.

Мадина тут же приблизилась и приняла обеими руками тяжёлый брезент.

— На тему клинков армий… — Ржевский, кряхтя, задрал рубаху и потащил с тела полотнище, обматывавшее под одеждой его торс. — Видали такое? Ну, может, не вы, а предки ваши? Они точно должны были.

«ПЕРВАЯ КАВАЛЕРИЙСКАЯ…» — в следующую секунду он развернул потёртое, не раз пробитое, лишенное неведомым клинком нижнего уголка боевое знамя, очень широко известное в узких кругах.

— Когда с участка на небоскрёб шёл, как чувствовал — самое дорогое с собой прихватил, — прошептал ибн-Иван, пользуясь всеобщим временным ступором, Мадине по-русски. — Как знал, что пригодится.

— Я думала, золото ювелиров в подвале — самое дорогое на участке, — неудачно сострила она в ответ, тоже наплевав на приличия и отвечая на его наречии, которого никто не понимал.

Если не считать аль-Футаим, но ту сейчас хоть гвоздями прибивай — она до сих пор в нирване.

— Не-а. Золото заново заработать можно, — пояснил потомок гусара. — Много тысяч раз любое потерянное золото можно заработать! А второго честного имени, шляпы предка, его карабина да этого знамени, если хоть раз прое*ёшь, в твоей жизни уже никогда не будет.

Последнее он из вежливости сказал на языке Залива.

— Логично, — Наджиб впечатлилась.

— Мужик, я могу продолжить и развить мысль, — блондин взмахнул знамением перед носом старика. — Развить свою мысль я могу даже вручную. А можем разойтись мирно, — он молниеносно свернул реликвию и убрал обратно под рубаху. — Кто б мог подумать, что пригодится. Как что-то пошептало, — повторно поделился он бурными переживаниями на родном языке. — Куда бы это золото сейчас засовывать, тем более два десятка ящиков? А знамя — вон, даже ваши помнят и чтят. Судя по рожам.

— А-ГА-ГА-ГА-ГА! — аль-Футаим, старательно начавшая учить языки всех новых знакомых (от нечего делать), сказанное поняла.

Решив не эпатировать народ видом вытирающей полы принцессы (то есть собой), она с третьего раза вернулась в кресло на колёсиках.

Откатившись спинкой до самой стены, Далия весело в данный момент заливалась слезами и соплями, тыкала пальцами по очереди то в «супруга», то в аль-Мактума и то и дело целенаправленно билась затылком об стену.

Долгую минуту все смотрели на неё. Никто не мешал и не перебивал.

Маги откровенно не горели желанием связываться с любым из Ржевских — имя в регионе ещё помнили. Тем более, данный Ржевский был в своём праве — получается, протест не только против законного монарха, а и против самого Канона.

Незаконно.

Соратники-старпёры же, оговаривая с учителем отца условия мятежа, на подобный поворот событий наверняка не рассчитывали: ибн-Иван, возвращая знамя-реликвию под одежду, вольно или невольно продемонстрировал присутствующим и две пистолетные рукояти за поясом.

Сейчас, непринуждённо общаясь, он принял брезентовый свёрток из рук подопечной обратно и развернул его.

Грубая зелёная ткань упала на пол.

Человек с фамилией Ржевский буднично передёрнул затвор кавалерийского карабина:

— Два десятка патронов в магазине плюс короткие стволы за поясом, там ещё несколько раз по столько: запасные магазины и к пистолетам взял, — пояснил он на невысказанный вопрос.

— Ты — не Первая Кавалерийская! — аль-Мактум напустил на себя донельзя серьёзный вид и драматично покачал головой.

Хотя сердце старого козла уже укатилось в пятки — менталистка с высоты нового ранга это хорошо видела.

— Дурак ты, хотя и в возрасте, — беззлобно парировал потомок гусара.

Не пытаясь уязвить, не желая оскорбить — именно что констатировал.

— «Если есть хотя бы один исправный карабин, Первая Кавалерийская всегда рядом!» — Ржевский снисходительно смотрел на визави. — Одно из пяти базовых правил внутреннего распорядка, которые пращур завещал. Можно сказать, самое первое. Продемонстрировать тебе на практике персонально?

— А второе правило какое? — жизнерадостно напомнила о себе аль-Футаим.

— «Для точного выстрела достаточно одной руки и одного глаза».¹

— Пха-ха-ха-ха-ха! — Далия с нескрываемым наслаждением любовалась лицами аль-Мактума и его ближайших соратников.

— Не советую, — ибн-Иван покачал головой, наблюдая магический каст на ладони одного из боевиков.

Тот не послушал.

Оглушительно бахнул сдвоенный выстрел. Стихийник упал с простреленными ногой и плечом.

— Пожалуйста, давайте не будем ссориться? — мягко-мягко и вежливо-вежливо предложил потомок гусара, проникновенно наклоняя голову к плечу. — Я ж вас всех из шести секунд успею положить, можем даже поспорить.

Он сменил карабин на пистолеты и добавил:

— Только если я выиграю, то кто мне потом проигрыш заплатит? М-да уж.

— А-ха-ха-ха-ха! — аль-Футаим никак не могла уняться. — Слушай, а как ты догадался с оружием сюда прийти⁈

Против техно, да в умелых руках и на короткой дистанции, магическая школа Залива была по большей части бессильна: здесь испокон практиковались принципиально иные направления, не примитивный бой лоб в лоб.

— Третье правило же, — удивился «супруг». — «Добрым словом и пистолетом можно сделать намного больше, чем одним лишь добрым словом».

— Пха-ха-ха-ха-ха, щ-щас обоссусь… — «супруга» явно утратила интерес к приличиям в отношении скомпрометировавших себя недостойных подданных.

Аль-Мактума в итоге вынесли на пинках свои же: двое записных маргиналов (одна из которых работала здесь ещё и монархом) великодушно предложили «…начать заседание Регентского Совета с чистого листа».

Пенсионеры (как их почему-то зовёт Ржевский) с энтузиазмом согласились.

— Как вы себе видите слияние двух высоких домов? — один из соратников учителя отца задал вопрос, волновавший всех без исключения присутствующих, включая Мадину.

С одной стороны — да. Удачная выдумка, использованный момент, реализованный шанс.

Но теперь для всего мира, в Заливе по крайней мере, Мадина бинт Хамад Наджиб, Дмитрий ибн-Иван Ржевский и Далия бинт Файяд аль-Футаим — свежая официальная семья.

Да, молодые и горячие (старики думают, что просто тупые и трахаться хотят); брак заключали где-то на чужбине (принцессы вон, сколько не было ни во Дворце, ни в стране) — но тем не менее.

— Теперь же актуальны вопросы и вашего вступления на Трон Эмирата? — соратник учителя отца даже посерел, лихорадочно просчитывая варианты. — И ваш Император в этом случае…

Далия жизнерадостно впилась взглядом в «мужа», с любопытством ожидая, что ответит.

— Никаких перемен! — потомок гусара покачал в воздухе пальцем. — Я к вашему Эмирату никаким местом, у меня есть своя родина. Я ею не торгую, я её ни на что не размениваю, я её ни с какими альянсами ни во что не трансформирую. Точка.

Регентский Совет принялся оптимистично переглядываться.

— Правильно ли я понимаю? Вы отказываетесь и не претендуете на…? — начал было один с правого края.

— Решительно и бесповоротно, — твёрдо перебил блондин. — Мои женщины и моя семья — это одно. Это вопросы моего дома, он находится не здесь. Здесь же — ваша жизнь, мне до неё нет никакого дела.

— Точно? — просипел дед слева.

В его глазах горели тоска и надежда.

— Не было и не будет, слово Ржевского. — Все выдохнули, аль-Футаим ещё больше заинтересовалась. — Решайте свои проблемы с вашим монархом сами, — добавил кое-кто, незаметно запуская обе ладони сразу под две женские попы, сидящие по соседству.

Незаметно, как ему казалось.

Вопиющее нарушение приличий предсказуемо сошло с рук, поскольку сейчас решались вопросы гораздо большего масштаба и до кое-чьего гормонального веселья старым импотентам дела не было.

Далька на чужую пятерню, лапающую её задницу, даже внимания не обратила: опустила на мгновение взгляд, но тут же вернулась в беседу и продолжила торговаться, азартно отодвигая линию обороны Регентского Совета сразу по нескольким пунктам.

Мадина не удержалась: сведя брови вместе, она многозначительно стрельнула строгим взглядом кое в чью сторону (для проверки).

— А чё, а чё⁈ — наглая белобрысая личность, судя по парадоксальный чувствительности, была лишена ментала, но органы чувств имела на затылке и на висках. — Мы ж теперь по факту муж и жена! Имею право!

— Не при людях же! — Наджиб-младшая решила уподобиться двойняшке и делать, как удобно, а не как предписано.

Она пробормотала сразу несколько ругательств на двух языках кое в чей адрес, забросила ногу на ногу и не в первый раз за сегодня впечатала ладонь в лицо.

Лапа Ржевского, пользуясь тем, что ссориться прилюдно Мадина не могла, развила стратегическое наступление: пятерня решительно протиснулась под чужую попу дальше, устраиваясь поудобнее.

Вздохнув, она выбросила из головы этикет и сосредоточилась на переговорах.

¹ В нашем мире это сказал Моше Даян.