Рискни

Сэм Кэррингтон

Рискни

Переведено специально для группы

˜"*°†Мир фэнтез膕°*"˜

http://vk.com/club43447162

Оригинальное название: I Dare You

Автор: Сэм Керрингтон / Sam Carrington

Перевод: maryiv1205, Blackki007, Jasmine, Vespida, Mariia__

Редактор: Юля Лагутина (главы 1–5), Анастасия Ярыгина (с 6 главы)

Пролог

1989 год

— Давай, Белла, сделай это! — прошипела девочка. Она прикрывала рот обеими руками, чтобы ее полуистерический смех не выдал их присутствие в саду мужчины.

Белла покачала головой, ее золотистые волосы разметались по ее спине как занавес, и посмотрела на свою подругу.

— Я не хочу.

Ее голос дрожал, слезы были на подходе.

— Ты собралась быть малышкой всю свою жизнь? Это всего лишь глупая игра. Он тебя даже не увидит, я обещаю. — Девочка осмелилась немного выйти из своего тайного убежища за металлическим мусорным баком перед садом, избегая зоны видимости кухонного окна.

У которого стоял он.

Белла проследила за взглядом подруги. Мужчина, занимавший весь проем окна, осматривал улицу своими похожими на темные щели глазами, спрятавшимися под густыми бровями.

Девочка пригнулась еще ниже. Белла знала, что её подруга не хочет быть пойманной: вчера она справилась со своим вызовом и сегодня была очередь Беллы.

— Это глупая игра, — сказала Белла, медленно продвигаясь вперед, сгорбившись, пока не достигла дома. Она прижалась к стене, чья бугристая поверхность тут же впилась в ее голые лодыжки. Она стояла неподвижно, как цапля — только ее глаза бегали в поисках подруги. Она пристально смотрела на нее, умоляя отменить желание.

— Жуткий Коули, жуткий Коули, — пела другая девочка приглушенным голосом, но достаточно громким, чтобы по спине у Беллы пробежал холодок. Ее ноги задрожали, страх становился все явственнее. Она хотела, чтобы на ней сейчас были ее вельветовые штаны, а не глупые хлопковые шорты. Это всего лишь игра, здесь нечего бояться. Но, вместо того, чтобы успокоиться, в ее ушах прозвучали слова мамы, слова предупреждения: «Ты никогда не должна подходить к мистеру Коули. Ты меня поняла?» Она рассказала, что часто приезжает полиция, потому что дети нарушают границы его частной собственности. Раздражают его. Терроризируют. Это были слова ее мамы. Белла зажмурила глаза, вспомнив, как ее мама положила одну руку на бедро и водила указательным пальцем другой руки как метрономом, в то время как она повторяла строгим голосом: «Белла, важно, чтобы ты слушала. Каждое мое слово».

Ее мама говорила, что однажды кто-нибудь все-таки пострадает.

Белла не хотела, чтобы это случилось сегодня и, чтобы на месте этого кого-то оказалась она.

— Ты уже почти на месте! Давай!

— Но это совсем нехорошо. — Голос Беллы прорвался сквозь стиснутые зубы.

— Не будь трусишкой. Я не буду с тобой больше играть, если ты это не сделаешь.

Глаза Беллы, наполненные слезами, следили за дверью. До нее оставалось всего несколько шагов. Но, казалось, что это самое длинное путешествие за всю ее жизнь.

Глубоко вдохнув, она ринулась к двери и врезалась в нее, поскольку ноги стали ватными. С испугу она хотела убежать, так и не выполнив желание, но визг ее подруги, пронзивший сад:

— Стучи давай, дурочка! — все-таки заставил ее поступить, как было сказано.

Два тяжелых удара спустя, с трясущимися ногами, она все выполнила.

Две девочки побежали, визжа от странной смеси веселья и ужаса, прочь из сада Жуткого Коули, прочь из тупика, навстречу проезжей части и их родной улице.

Билли Коули улыбался, глядя им вслед.

Они еще вернутся.

И в следующий раз он будет готов.

В следующий раз он действительно оправдает свое прозвище и даст им реальную причину визжать от ужаса…

Глава 1

Рыжий, Рыжий, разбил оконце

Ударил разок — и треск!

Пекарь задать ему взбучку явился

И на спину завалился

Британское произведение малого фольклорного жанра 19-го века, которое, предположительно, породило детскую игру-розыгрыш «Тук-тут, Рыжик» (известную также как «Достучись, Рыжик» и другие региональные варианты).

Пятница, 12 июля 2019

Анна

Анна отложила телефонную трубку, убрала волосы за уши, и вышла из офиса секретаря, не говоря никому ни слова. Это был не первый звонок ее матери ей на работу, но один из самых тревожных. Она не хотела потворствовать матери, но ответила на просьбу Мюриэл тотчас же уйти с работы, взывая к ее ответственности перед детьми. Кроме того, до конца рабочего дня оставался всего час. А затем она отправится обратно в Мейплдон.

В дом, где она выросла.

В дом, который она стремилась покинуть задолго до того, как у нее появилась возможность это сделать.

— Миссис Дэнвер, Чарли разбрасывает везде папье-маше!

Пронзительный плач ребенка выдернул Анну из плена ее мыслей.

— Ему придется разобраться с тем, что он натворил, не так ли? — Она положила руку на плечо семилетней девочки и повела ее обратно в класс. Оставлять свой класс без присмотра, даже на несколько минут, никогда не было хорошей идеей, особенно в последний день четверти, когда все дети были в предвкушении летних каникул. «Вдохновленная толпа» — так описывал их завуч. Анна соглашалась, но также думала, что некоторые из них были просто непослушные. Она бы никогда не позволила Кэрри так себя вести, она ожидала от своей дочери большего — то ли в результате обучения чужих детей и наблюдения за их иногда непослушным поведением, то ли в результате ее собственного строгого воспитания, она не могла точно сказать. Также как в случае с курицей и яйцом.

Наконец-то поставив всех детей в пару с их родителями, Анна заметалась по классу, убирая все остатки деятельности, натыкаясь на комья слякотных, липких газетных остатков, которые теперь прилипали к столам, как дерьмо к одеялу. Пока она пыталась отковырять затвердевшую бумагу, слова Мюриэл звучали в ее голове.

«Что-то не так, Анна. Что-то совсем не так.»

Анна вздохнула над словами матери, удивляясь, какая же мелодрама развернется на этот раз. Но у нее внутри все перевернулось, когда Мюриэл продолжила свой рассказ.

Теперь, вымыв и вытерев руки маленьким грубым полотенцем, Анна решилась позвонить Джеймсу и попросить его взять Кэрри на ночь, несмотря на то, что сейчас была не его очередь. Поездка в Мейплдон займет всего два часа, или около того, от Бристоля, но она не хотела брать Кэрри туда, не хотела втягивать ее в происходящее. Или что там еще. Возможно, ее мать слишком остро реагирует. Когда Анна росла, это было ее МА — еще до того, как ушел отец Анны, а потом еще больше, когда на смену пришли стариковские выходки. Но, в любом случае, лучше поехать туда одной.

Схватив сумку, она попрощалась с оставшимися учителями, выскочила из здания и села в машину. Ее синий Эскорт ожил, и она выехала из школьных ворот. С болезненным ощущением в животе повернула направо, встраиваясь в поток машин, который вел к шоссе М5.

Слова матери продолжали повторяться в голове, пока она вела машину:

— Был такой шум перед домом, он меня до смерти напугал. И когда я собралась с силами и вышла из дома, я нашла ее.

— Что нашла, мам?

— Голову куклы. Прибитую к парадной двери.

Глава 2

2019

Лиззи

Конверт, чей угол выглядывал из вороха писем, втиснутых за фиолетовый горшок для ключей — тот, которым никто не пользовался, предпочитая проводить напряженные минуты разыскивая место, в которое они закинули ключи в последний раз — смотрел на неё с укоризной. Лиззи выхватила его, затем отбросила на столик, отступив на шаг, словно он мог укусить её.

Что-то подсказывало, что письмо может навредить. Во всяком случае, его содержание: не физически, но морально. Физическая боль была ей знакома — через годы взросления в несчетном количестве приютов. С ней она могла справиться, закалилась против неё. Её душевное здоровье, однако, никогда не было на том же уровне. Оно всё еще оставалось хрупким, как крылья бабочки — нежным, готовым вот-вот разрушиться. Ей необходимо было защититься от внешних угроз.

Защититься от слов, скрывавшихся в конверте.

Она оттягивала столько, сколько было возможно. Скрывала от Дома. Пыталась забыть. Конверт стоило просто разорвать и выбросить. Почему она этого не сделала? Сон был позабыт, её мысли, её воображение не давали ей спать часами. Лиззи знала, что должна сделать.

Взяв конверт еще раз, она уставилась на почтовый штемпель. На его логотип. Он определенно был от юриста.

С тех пор прошло тридцать лет. Лиззи было всего восемь, но некоторые воспоминания навсегда остаются с тобой. С возрастом некоторые из них даже становятся сильнее. Многое она уже не помнила сама — но люди в детских домах часто заполняли эти пробелы за неё. Опекуны, учителя, другие дети — всем им было, что сказать.

Рот заполнился слюной с кислым привкусом.

Ей придется встретиться с этим лицом к лицу.

Не давая себе времени передумать, Лиззи разорвала конверт и вытащила из него хрустящий белый официальный бланк.

Дорогая миссис Бренфилд, согласно вашему запросу, хочу уведомить вас, что мистер Уильям Коули будет выпущен из Тюрьмы Её величества Беймейд, графства Девон 9-го июля 2019 года.

В глазах помутнело. Прежде чем Лиззи успела дочитать, письмо выскользнуло из её ослабевших рук.

Приговор Жуткого Коули длиной в тридцать лет подошел к концу три дня назад.

Он был на свободе.

Глава 3

Бовейский полицейский участок, окраина Мейплдон

21 июля 1989, пятница — 36 часов после инцидента

От потрясения лицо её превратилось в белую маску. Не помня, как здесь оказалась, она стояла рядом с матерью, чья длинная тонкая рука крепко обнимала её за плечи. Защищающая, но в то же время злая.

— Я ей говорила. Говорила им. Предупреждала их, — её голос был прерывистым, звучал так, будто она задыхалась. Быть может, она тоже была потрясена.

— Я верю, что вы сделали всё, что было в ваших силах, — произнес офицер Верн. — Как родитель, я знаю, как тяжело следить за своими детьми все время. Приходиться давать им некоторую свободу, и, как вы и сказали, это маленькая деревня — трудно представить, что может случиться что-то подобное.

— Нет. Конечно, нет, — согласилась она, качая головой.

— Сожалею, что приходится вас задерживать, знаю, что вы предпочли бы отвести вашу дочь домой, но мне нужно с ней поговорить. Выяснить более полную картину — точные сроки случившегося. Крайне важно, чтобы мы больше не теряли время… Вы же это понимаете?

Её мать смотрела на неё сверху вниз, пока офицер говорил. Она ощутила трепет, доходящий до самых кончиков пальцев, отчего начинало казаться, будто они охвачены огнем. Было что-то такое в голосе офицера — какое-то скрытое значение, которое оно не могла понять. Но по выражению лица матери, она знала, что это было что-то плохое. Всё было плохо. И теперь ей придется рассказать им, что случило. Что случилось из-за неё.

Всё это была её вина. И ей придется отвечать.

Глава 4

Анна

Пятница, 12 июля 2019

Показалась посеревшая от времени и ржавая по краям табличка, и руки Анны сжали руль так, что побелели костяшки.

Мейплдон

Еще до того, как свернуть с главной дороги, она почувствовала, как мир вокруг начинает сжиматься. В то время, когда она еще жила здесь, деревня поглощала всё и вся: все знали друг друга, все посещали одни и те же события, проводили время в одном — единственном на всю округу баре; все родители были на виду друг у друга, общались между собой, некоторые даже работали вместе. В Мейплдоне не было секретов. Не было возможности играть не по правилам.

У неё не было причин думать, что в её отсутствие что-то изменилось к лучшему.

Когда она повернула направо у поста оплаты, дорога стала сужаться. Анна дернула руль, резко остановив машину. Свет угасал все быстрее, солнце садилось за темную гранитную скалу Хайтора на соседнем Дартмуре. Было все еще тепло, или, возможно, беспокойство Анны подогревало ей кровь. Она опустила окно, вдыхая медленно и глубоко. Даже запах был такой же. Она понимала, что это невозможно, но это перенесло ее обратно в детство. Обратно к воспоминаниям, связанных с Мейплдоном, к призракам, которых она оставила позади. С глубоким вздохом Анна стряхнула это чувство и попыталась обрести контроль. Она должна добраться до дома своей матери до наступления темноты, до появления призраков.

Включив первую передачу, она снова отправилась в путь, следуя ограничениям скорости в двадцать миль в час по деревне. По крайней мере, было что-то новое. Второй поворот направо, следующий налево… Она тяжело сглотнула, когда достигла поворота на дорогу, ведущую к дому своей матери. Медленно она въехала на нее. Ее сердце громко стучало. А вот и он. Дом с террасой цвета магнолии, построенный в 1960-х годах, в котором она выросла. Она не была в этом доме с тех пор, как ушла оттуда двадцать лет назад. Ее нога не ступала в эту деревню с тех пор, так как она избежала ее цепких лап. Все контакты с матерью осуществлялись посредством телефонных звонков и личных встреч раз в два года, когда ее мать гостила в доме Анны в Бристоле.

Мать никогда не спорила, когда Анна вежливо отклоняла каждое ее приглашение за все эти годы. Никогда не спрашивая, почему. Она догадывалась, что Мюриэл знала, не задавая вопросов. Напряженные отношения у Анны с ее мамой начались в тот день, когда ее отец ушел от них к другой женщине. Анна всегда считала себя папиной девочкой, поэтому она была опустошена, когда он ушел. Она обвиняла в этом всех на протяжении многих лет: мать, его и даже саму себя. Но чаще всего весь ее гнев и горечь были нацелены на ее мать — ведь, в конце концов, она была единственной присутствующей, и Анна считала, что Мюриэл была тем человеком, кто в первую очередь подтолкнул бедного мужчину в чужие руки.

Но он оставил и Анну тоже. За это она винила его. Он перебрался в другой конец Соединенного Королевства — в Шотландию, как можно дальше, и разорвал все контакты: ни телефонного звонка, ни письма. Он бросил свою единственную дочь из-за того, что сделала ее мать. Это было непростительно.

Анна вытащила ключ из замка зажигания и с тянущим ощущением внизу живота вышла из машины.

— Черт побери, — Анна набрала полные легкие воздуха. Почему ее мать не сняла эту вещь с входной двери? Она вызвала холод глубоко внутри ее живота, который выбирался наружу. И было что-то еще, вне ее власти. Она представила, какое внимание Мюриэл получила бы от соседей — она ​​бы обрадовалась этому, вне всяких сомнений. Приближаясь к крыльцу, Анна не могла отвести глаз от отвратительной головы, приколотой на дверь, словно в фильме ужасов. Ее мать должно быть оставила ее там, чтобы Анна могла ощутить полный эффект.

Ей пришлось признать, что созерцание этого добавило еще больше страха. Если бы она не увидела этого своими собственными глазами, она вполне могла бы сразу же отмахнуться от истерии Мюриэл. Вместо того, чтобы пройти мимо мрачной кукольной головы, Анна отступила и направилась к задней двери. Казалось, ничего в доме не изменилось — гравий на небольшой площадке сада со стороны сарая остался, сам сарай был в своем первоначальном виде — покрашенное красным дерево, теперь облупилось, раскололось и побледнело от многих лет проливного дождя и жаркого лета; оранжерея, теперь с несколькими разбитыми стеклами, сохранилась. Садовые украшения выглядели так, как будто их расставили в тех же самых местах, что и когда она ушла.

Время будто остановилось здесь.

— Анна! Что ты делаешь на заднем дворе? Ради бога, дитя, ты чуть не довела меня до инфаркта…Я думала, кто-то пришел за мной… — дыхание Мюриэль было частым, одна костлявая рука была прижата к ее груди.

— Привет, мам. Прости, я просто не могла….

— Нет, нет, — перебила ее мать. — Видишь, о чем я? Я же не слишком остро реагирую?

— Кажется, нет. — Анна подошла к матери, быстро ее обняла и поцеловала в щеку, которая была ледяной, как будто мать уже была мертва. Войдя внутрь, она закрыла заднюю дверь и повернулась лицом к матери. — Итак, что говорят в полиции?

Мюриэл опустила глаза.

— Я им ничего не говорила, — сказала она отрывисто.

— Но это выглядит странно и, возможно, даже угрожающе. Почему ты звонишь мне в панике, но при этом не информируешь полицию? — Анна чувствовала как раздражение растекается по ее телу. Она была в доме всего тридцать секунд и уже теряла самообладание. Ей не следовало возвращаться сюда.

— Может, это дети? Им нечем занять себя. Ничего здесь не изменилось, не так ли?

— Ты серьезно думаешь, что дети прибили голову к твоей двери? Зачем им это?

— Сейчас уже никто не стучит в дверь и затем убегает, Анна.

Ее прохладные серо-голубые глаза пронзили Анну, и холодок пробежал вдоль позвоночника, как холодная вода из душа.

— Дети это были или нет, тебе надо звонить в полицию.

— Нет, нет.

Ее мама положила свою руку на руку Анны. Я думаю лучше всего будет просто проигнорировать это. Им станет скучно, они переедут, или что-то еще. Для них это всего лишь игра.

— Если это всего лишь игра, почему ты была так напугана, когда позвонила мне?

— Это был шок. Когда она впервые появилась, я плохо отреагировала. Я позвонила до того, как смогла все нормально обдумать. Глупая шутка, вот и все.

— Но всего две минуты назад ты говорила «Я же не слишком остро реагирую?» И обвинила меня в том, что я чуть не довела тебя до сердечного приступа и сказала «Я думала кто-то пришел за мной…» Я мчусь сюда на всех парах гадая, что здесь в действительности с тобой происходит, и совсем не думаю, что это всего лишь глупая игра!

— Ты знаешь, как это бывает — теперь ты здесь, я внезапно чувствую себя глупо. Это и в половину не так страшно, как казалось раньше. Когда живешь одна, это плохо сказывается на тебе, милая. Заставляет тебя видеть вещи, которых на самом деле нет.

Но Анну это совсем не убедило.

— Но голова здесь. Это ясно как день. Это не та вещь, которой на самом деле нет.

— Да, голова куклы все еще там, я знаю. Я говорила о другом, я вижу значения, которых на самом деле нет — например, я придаю значение чему-то абсолютно обычному, предполагаю какие-то вещи. Думаю слишком много обо всем последнее время. Полагаю, все дело в возрасте.

Мюриэл криво улыбнулась, все лицо ее сморщилось, как папирусная бумага. Время не пощадило ее мать.

— Давай выпьем. Я полагаю, ты останешься на ночь, не так ли?

О, Боже. Нет. Она же не собиралась.

— О, хм… я только попросила Джеймса пригласить Кэрри на вечер, — соврала она. — Я собираюсь вернуться домой.

— Пожалуйста, Анна, останься. Ты так давно тут не была, и ты мне сейчас очень нужна. Всего одна ночь не убьет тебя.

На самом деле может.

Волна вины захлестнула ее. Если она останется сегодня на ночь, вполне вероятно, ее уболтают остаться на все выходные — не дай Бог, даже дольше, ведь школа прервалась на летние каникулы. Джеймс с удовольствием ухватится за возможность провести дополнительное время с Кэрри. Развод сильно повлиял на него, но, на самом деле, ограниченное время с Кэрри ранило сильнее всего. Хотя ее мать не должна была знать все это.

— Я позвоню Джеймсу, посмотрим, что он может сделать. Но я ничего не могу обещать, мам.

Лицо Мюриэл расслабилось, когда она взяла два стакана из витрины и щедро плеснула в каждый из них шерри — она ​​прекрасно знала, что получит то, что хочет.

Она всегда получала.

Глава 5

Лиззи

Суббота 13 июля 2019

Ей не спалось, ночь текла так же медленно, как изображения из ее детства заполняли время, предназначенное для сна. Большую часть своей жизни Лиззи пыталась не вспоминать свое детство. Пытаясь похоронить воспоминания рядом с той, кем она должна была быть. Она больше не была той девушкой, но отлично знала, что та, другая личность, все еще лежит под землей в спячке. Она делала все, чтобы спрятать ее. И, вплоть до того вчерашнего письма, ей это удавалось.

— Ты так беспокойно спала прошлой ночью, — произнес Дом, появляясь в дверном проем с вибрирующей зубной щеткой во рту и стекающей по щеке белой пеной.

— Прости, я не давала тебе уснуть? — спросила Лиззи.

Он снова исчез, она услышала плевок в раковину, затем зазвучала вода. И вот, Дом вернулся уже без белой пасты на своем лице.

— Забудь. Не настолько, как я не даю тебе уснуть своим храпом, правда ведь? — Улыбаясь, он подошёл к кровати. — Мне кажется, время расплаты настало.

Он взял Лиззи за плечи и толкнул ее на матрас так, что сам оказался верхом. Затем снял ее топ, а его язык стал отслеживать все изгибы ее груди, очертания ее тату в виде стрекозы. Она была не в настроении для всего этого, но ведь это не была вина Дома. Анна игриво взвизгнула и изогнулась под его телом.

Лиззи не могла поверить своей удаче, когда Дом впервые позвал ее на свидание. Она продолжала не верить, но годы шли, а Дом не только остался с ней, но и предложил выйти за него замуж. Не смотря на устойчивое нежелание Лиззи иметь детей, он хотел с ней быть. Говорил, что собирается провести с ней всю свою жизнь до того самого момента, когда они вместе состарятся и умрут. То, что Дома обещал это, волновало и пугало ее. Почему он оказался не таким, как остальные? Но вот же они, все ещё счастливые и влюбленные 17 лет спустя.

Она совершенно не хотела, чтобы что-либо это изменило. Меньше всего, чтобы это изменил человек, уже испортивший ей жизнь более 30 лет назад.

Ее не покидала мысль, как бы Дом отреагировал, если бы узнал о ее прошлом. Узнал, что она скрывала от него так много все это время. Брак строится на доверии; Скрытность-враг.

Она помнила эти слова так, будто он произнес их несколько моментов назад-они повторяли это, как мантру на протяжении нескольких первых лет, и спустя время эта истина стала незыблемой для них обоих. Дом чувствовал бы себя преданным, если бы узнал.

— Давай, ты опоздаешь на работу, — произнесла Лиззи, отталкивая его от себя.

— Окей. — Вспышка беспокойства отразилась на его лице. — Что тебя беспокоит?

Дом заправил рубашку в брюки и завязал галстук.

— Впрочем, на нашем горизонте сейчас работа?

— Нет…Ладно, на самом деле да. — Вот спасительная лазейка-она может сказать, что причиной всему была работа. — Я должна написать статью, осветить ту историю, которой я, если честно, совсем не увлечена.

— Разве не может другой журналист это сделать?

— В теории — да. Но для меня в последнее время и так практически ничего не было-когда ты фрилансер, то берешь все, что только дают.

— Что за история?

— Ты опаздываешь… я расскажу тебе об этом подробнее вечером.

Она ненавидела себя, когда лгала. Она просто должна была сказать ему правду. Может, она скажет, потом — вместо придумывания истории — она усадит его, раскрывая все. В конце концов, он или поймет, почему она не могла рассказать об этом раньше, или не поймет. Будет лучше, если этот трудный разговор произойдет сейчас, а не тогда, когда что-нибудь вскроется, когда он будет зол и обижен на нее за то, что она скрывала свое прошлое.

Дом хороший человек. Он поймет.

Чувствуя себя намного легче теперь, приняв решение раскрыть все позже, Лиззи вскочила с кровати и сама набросилась на Дома. Он коротко выдохнул, когда она запрыгнула на него, обхватывая его своими ногами.

— Полегче, детка. Ты уже не настолько легкая, как была, — сказал он, пошатнувшись назад.

— Ооо, тебе все сходит с рук. — Она поцеловала его, он ответил ей еще сильнее, втягивая и буквально вжимаясь в нее. Из его рта вырвался стон.

— Сейчас, из-за этого я действительно опоздаю, — прошептал он. — Люблю тебя.

— И я тебя люблю, — сказала она, заставляя себя отпустить его. — Увидимся вечером, милый.

Тишина в комнате, возникшая, как только Дом ушел, давила на нее. Она точно не будет сегодня работать.

Лиззи должна была сделать что-то конструктивное; что-то, способное выпустить нарастающее в животе напряжение. Ей необходимо было знать, где был Вильям Коули.

Она обязана была найти его до того, как он найдет её.

Глава 6

Участок Полиции Бовэй

Четверг, 21 Июля 1989

— Итак, Мисси, твоя мама сказала, что ты видела то, что может нам помочь?

Девочка уставилась на свои трясущиеся руки. Она не хотела быть здесь, в этом тускло освещенном, душном участке, хотела вернуться в свою спальню к таким знакомым постерам «New Kids on The Block» на стене, хотела, пританцовывая, подпевать своим любимым песнями, играющим из стереосистемы. Она любила выдумывать целые танцевальные программы в своей спальне. Вот, что бы она хотела делать, вместо свидания. Она не должна была вновь соглашаться на ту глупую игру — должна была послушать маму.

Она послушала ее и пошла в полицию. Она должна, она просто обязана сделать так, как ей было сказано, ради мамы. Даже если уже было слишком поздно. ‘Ты должна сделать это для подруги,’ она повторяла снова и снова. ‘Тебе нужно сделать это для нее.’

— Да… — ее голос дрожал. Она с бледным лицом повернулась к маме, которая ободряющее улыбнулась и толкнула локтем. — Я видела…

— Не спиши, — сказал офицер. Его широко раскрытые глаза говорили обратное. Он наклонился вперед, ожидая словно нетерпеливый ребенок, жаждущий свой рождественский подарок прямо сейчас. Она глубоко вздохнула и начала прокручивать слова в голове, она хотела правильно их подобрать. Затем она заговорила. — Я видела, как он затащил ее в грузовик. А после он завелся и умчался вниз по дороге — он приехал из Мейплдона. Она… она не должна была подходить. Слезы заглушали ее голос и слова были криком. — Я не знаю, зачем она подошла. Я не знаю, зачем она бросила меня.

Главa 7

Анна

Суббота, 13 июля 2019

В духе с остальным обликом дома, старая комната Анны совершенно не изменилась. Словно она вступила во временную петлю и это действовало ей на нервы — особенно темная тень, которую отбрасывала старая лампа в виде Пьеро. Старые пружины в матрасе тоже раздражали, впиваясь ей в бедро, если она лежала на боку; искривляя позвоночник, если она лежала на спине. Часами она не могла устроиться. Сейчас, когда ее тело отказывалось по-юношески бодро встать с кровати, ей стало немного понятно, почему ей была несвойственна боль в спине теперь, когда она была взрослой. Как ей вообще удавалось здесь спать? На полу и то было бы удобнее.

Не отрывая взгляда от окружавших ее вещей из детства, Анна с удовольствием потянулась, выпрямляя спину — и резво поспешила вниз на кухню к холодильнику. Ей нужен был кофе. Но ее живот скрутило, едва она понюхала молоко. Анна так резко убрала пакет от лица, что умудрилась расплескать его прокисшее содержимое.

— О, боже! — Она быстро подскочила к раковине и открыла кран. Закрыв нос рукавом, девушка смотрела, как кислая, вязкая жидкость стекает в слив. Посмотрев на опустевшую упаковку, она заметила, что срок годности истек четыре дня назад.

— Мам, у тебя молоко скисло! — крикнула Анна. Она проверила холодильник на наличие свежего, но его там не было, как, в общем-то, и других продуктов. Анна разочарованно хлопнула дверцей. Отсутствие кофе с утра, чтобы вернуть ее к жизни, было подобно аду, и теперь ей ни за что не пережить этот день. Даже следующий час. Тем более здесь.

— Ох, прости, милая. — Мюриэл вошла на кухню, шаркая тапочками по линолеуму. — Я забыла купить свежее.

— Забыла? Срок годности у молока закончился несколько дней назад — ты что, не готовила себе хлопья или напитки?

— Просто я все как-то не доходила до магазина, используя для чая «Марвел» из коробочки в буфете.

— Ты используешь сухое молоко вместо того, чтобы купить свежее? Когда ты в последний раз использовала «Марвел»? Я даже не знала, что они все еще его выпускают.

— Не говори глупостей, милая, конечно же они его делают.

Анну так и подмывало проверить коробочку в буфете на срок годности, но она опасалась, что просрочка там будет исчисляться не днями, а годами.

— Тогда давай я отвезу тебя в магазин.

— Зачем я тебе там нужна? Ты же помнишь, где он находится? — Мюриэл плюхнулась на стул за обеденным столом.

— Мам, с тобой все в порядке? Ты выглядишь, будто совсем не спала.

— Я так выгляжу каждое утро. Но ты же этого не знаешь, верно?

Анна проглотила замечание; с ним было сложно поспорить.

— Напишешь список? — предложила она. Ее осенило, что мать уже не может хорошо о себе позаботиться, и наверняка плохо питается, судя по ее изможденному виду. Ей стало совестно — она всегда считала, что Мюриэл жилось в Мейплдоне вполне неплохо самой. Мать всегда справлялась сама, с тех самых пор, как отец бросил их и уехал, когда ей было одиннадцать. Она была подтянутой и здоровой, имела хороших друзей. Но теперь Анна задумалась, было ли это правдой, а не тем, во что ей хотелось верить. Она была готова верить во что угодно, лишь бы избежать возвращения в эту деревню.

— Да, это было бы кстати. Спасибо. — Голос Мюриэл повеселел, а лицо просветлело.

— Когда ты последний раз выходила из дома? — нахмурилась Анна. Реакция матери на ее предложение сходить для нее в магазин показалась ей чересчур радостной. Голова куклы на двери появилась только вчера — но не происходило ли раньше чего-то другого, что могло заставить ее бояться выходить из дома?

Мюриэл отмахнулась. — Я не помню…пару дней назад. Блокнот ты найдешь в верхнем ящике комода, милая. — Мюриэл указала в сторону гостиной.

— Хорошо, — кивнула Анна.

Отыскав блокнот, Анна проверила и остальные ящики. Она сама не знала, что именно ищет, ведомая шестым чувством. Внутри оказалась куча старых счетов — к счастью, ни один не был просрочен — и старых писем. Она достала один из пожелтевших конвертов, так густо исписанный корявым черным почерком, что на нем едва осталось место для марки. Анна прищурилась, пытаясь разглядеть почтовый штемпель и дату.

— Нашла? — В дверях показалась Мюриэл. От неожиданности Анна подскочила, бросив письмо обратно в ящик и тут же его закрыв.

— Ага. Есть ручка? — Анна выпрямилась, надеясь, что мать не заметила, как она копалась в ее комоде. Вернувшись на кухню, она отдала блокнот Мюриэл и подождала, пока та напишет список. Руки у матери подрагивали, почерк был резким и дерганным. Когда она закончила, Анна внимательно пробежала глазами список, проверяя, что сможет его различить.

— Вот, возьми. — Мюриэл сунула Анне в руку кошелечек из фиолетового фетра. — Здесь наличные, их должно хватить. Купи и себе необходимое, хорошо?

Анна сжала по-детски маленькую сумочку — на ощупь та была пустой. Она ощутила еще один укол вины, стараясь не смотреть матери в глаза. Годами она была вдали от нее. От своей мамы. У нее были на это свои причины, но теперь ее мучила совесть.

Сев в машину, Анна заглянула в кошелек. Одна пятифунтовая банкнота. Написанный Мюриэл список будет стоить минимум двадцать; возможно, ее ум уже не был столь острым, как раньше. Оставалось надеяться, что это не было чем-то серьезным, вроде деменции. Не то чтобы Анна могла заметить ее ранние признаки. Ей нужно будет поговорить с соседями Мюриэл и узнать, что они думают на этот счет.

Перед тем, как завести мотор, Анна сделала звонок.

— Привет, солнышко. Прости, что у меня не получилось вернутся домой вчера. Тебе хорошо у папы?

— Почему ты осталась у бабушки? Ты уже возвращаешься домой? — ее голосок задрожал.

Все это, вкупе с тем, что Кэрри не ответила на вопрос, заставило сердце Анны биться чаще. Джеймс — хороший отец, она в этом ни секунды не сомневалась, но она знала, что Кэрри беспокоится, если что-то меняется. Она привыкла оставаться у отца каждые выходные, знала чего и когда ожидать. На самом деле, она не очень волновалась из-за этого нарушения.

— Бабушка чувствует себя не очень хорошо и нуждается в моей помощи. Я останусь здесь на выходные, но не волнуйся — постарайся хорошо провести время с папой. Какие у вас планы?

Послышался тихий вздох, затем шуршание.

— Привет, Анна.

Джеймс явно был рядом и забрал у дочери трубку.

— С ней все в порядке? Кажется, она расстроилась из-за меня.

— С ней все в порядке, правда. Ты же ее знаешь. Я взял нам билеты в кино — она и забудет, что ты ее бросила.

— Серьезно? Боже, Джеймс, ты же знаешь, что я бы не стала просить тебя побыть с ней, если бы это не было важно!

— Прости, ты права. Что такое срочное там стряслось, что тебе пришлось отправиться в Мэйплдон? Я думал, тебя и силой туда не затащишь.

— Я пока еще не разобралась, что здесь происходит. Похоже, у мамы могут быть проблемы с головой.

— О, замечательно. Ты уверена? С чего ты это взяла?

— Есть пара моментов, но у меня сейчас нет времени их обсуждать. Мне нужно в магазин. В общем, выходные мне придется провести здесь. Ты сможешь позаботиться о Кэрри?

— Конечно, без проблем. Оставайся там столько, сколько нужно.

— Спасибо, Джеймс. Я тебе очень признательна. Честно, мне не хотелось бы задерживаться здесь ни секундой дольше необходимого.

— Я в этом не сомневаюсь. — Помедлив немного, он добавил: — Береги себя, Анна.

Внутри нее все похолодело; его слова пробудили старую тревогу и старые воспоминания. Воспоминания, которые никак не хотели ее отпустить.

Глядя прямо вперед, Анна вошла в «Брук Коттедж Стор» — единственный магазин в Мейплдон. В ту же секунду она будто бы снова очутилась в детстве. Как, скажите на милость, ему удалось ничуть не измениться за все эти годы? Анна прошла мимо полок со сладостями на развес — ей вспомнилось, как она наполняла здесь бумажные пакеты копеечными леденцами — и направилась к холодильникам. Она быстро прошла вдоль стеллажей, на ходу заполняя корзину продуктами. Ей не хотелось задерживаться в магазине. Чем дольше она здесь, тем вероятнее, что кто-нибудь узнает ее и станет задавать неудобные вопросы.

Сейчас Анна слышала все больше голосов, магазин неожиданно заполнялся посетителями. Она проверила свой телефон. 9 утра. Черт, она не вовремя — все жители Мейплдона как раз проснулись. Взглянув на список матери в последний раз, Анна схватила банку кофе и направилась к кассе. Два прилавка с кассами. Что-то новенькое. Когда она была маленькой, была всего одна касса и владелица магазина, Нэлл Эндрюс, всегда стояла за ней. Теперь, кажется, все обновили, но оказалось, только одна касса работает. Анна предположила, что Нэлл уже вышла на пенсию. Хоть что-то. Человек за прилавком вроде бы моложе, новенький. Он скорее всего не знает ничего об Анне.

В очереди перед ней было несколько людей. На ее верхней губе выступил пот. Давайте, поторапливайтесь. Она старалась держать голову опущенной и не встречаться ни с кем взглядом. Эти люди могли быть ей хорошо знакомы, но совершенно не интересны — ее не интересовало быть в курсе их жизни и последних новостей. До нее доносилось низкое бормотание парочки впереди — две женщины в очереди повернулись друг к другу, болтая. Анна смогла расслышать их приглушенный разговор.

— Можешь в это поверить? Вот уж не думала, что доживу до этого дня.

— Все в ужасе, Эли. Вся деревня в шоке.

Анна чуть повернула голову в сторону судачащей парочки.

— Бедная ее мать. Представь, как она себя чувствует?

Сердце Анны гулко застучало в груди; ей показалось, будто она сейчас вот-вот упадет. Опустив корзинку на пол, она оперлась рукой о хлебный стеллаж.

— Ой, и не говори. Но ведь он сюда не вернется?

— Думаю, люди этого не допустят. Все равно ему здесь нечего делать.

— А если мы его увидим? Представь, если бы он вошел сейчас в этот магазин или вернулся обратно в свою развалюху? Она пустовала все эти годы. Очередь продвинулась и женщина перестали говорить, когда их обслуживали. У Анны пересохло во рту. Женщины могли говорить о ком угодно. За двадцать лет в этой деревне происходило множество вещей, о которых Анна не имела понятия. Вероятность, что они говорили именно о том случае, была ничтожна, убедила она себя.

Пока она не дошла до кассы.

У прилавка стояла стойка с газетами. На том же месте, что и всегда. Ее взгляд привлек заголовок «Геральд Экспресс».

МЭЙПЛДОНСКИЙ УБИЙЦА НА СВОБОДЕ

Звуки в магазине стихли. Перед глазами Анны стояла газета, чей заголовок крупными буквами врезался в ее сознание.

— Все здесь против этого. Вся деревня. — Мужской голос наконец отвлек Анну от ее мыслей.

— Когда? — Одно-единственное слово Анны было пронизано страхом.

— Четыре дня назад, — ответил мужчина, доставая продукты из корзинки Анны и сканируя их. — Пока его еще не видели. Только вы учтите, никто не знает, как он сейчас выглядит. Но он не посмеет сюда вернуться. Мама говорит, он был бы дураком так поступить и она не стала бы его обслуживать.

Анна не ответила, мысли в ее голове путались. Она покопалась в сумочке и расплатилась за покупки дебетовой картой. Приглядевшись получше к мужчине за прилавком, она узнала в нем сына Нелл Эндрюс, Роберта — его волосы поредели, а лицо стало худее, чем она помнила.

— Ваша мама ушла на пенсию? — спросила Анна, не потому, что ей было интересно, а потому что ей требовалась пара минут собраться с духом, прежде чем покинуть магазин.

— Боже, конечно же нет. Она будет здесь до скончания времен. Я ее просто подменяю, пока ей нездоровится. Скоро она вернется! — Мужчина широко улыбнулся. Анна решила, что он ее не узнал и была благодарна такому везению — разговора в духе «сто лет не виделись» ей только сейчас и не хватало. Она поблагодарила его и ушла, а его слова эхом повторялись у нее в голове: «Четыре дня назад. Пока его никто не видел».

Четыре дня назад. Ровно столько же, сколько ее мать не покидала дом.

Перед ее глазами промелькнула входная дверь Мюриэл.

Теперь приколоченная к ней голова куклы уже не казалась дурацкой случайностью.

Глава 8

2019

Лиззи

Все ее благие намерения усадить Дома и рассказать ему все о своем прошлом испарились из-за одного телефонного звонка. Теперь придется подождать.

Лиззи запихнула свою наспех собранную сумку в багажник Воксхола. Она давно собиралась обновить себе машину, откладывала последние три года, но пока еще не была готова расстаться со своим надежным старым другом. Они столько путешествовали вместе, она знала наизусть каждый дюйм этой машины, как лучше всего ей управлять. Она доверяла ей, несмотря на очевидные недостатки: окно со стороны водителя не до конца поднималось и опускалось, и провело в таком неопределенном состоянии около года, колпаки колес давно были сорваны, а бампер держался на честном слове. Дом ругал ее, умолял отвезти машину на проверку, но это точно не относилось к ее списку важных дел — поскольку она считала все недочеты только внешними. Зная, что она и так собирается менять машину, она считала проверку бесполезной тратой денег. Но при этом она оттягивала этот момент как могла.

С некоторыми вещами так тяжело расставаться.

Лиззи отправилась в путь, открыв пачку ревеня и конфет с заварным кремом и положив на пассажирское сидение, чтобы было удобно их брать, наполнив термос кофе и закрепив в подстаканнике и включив радио. Она надеялась, что бабочки, стайкой кружащиеся у нее в животе, успокоятся, как только она выедет на шоссе. Тем не менее, был шанс что они останутся с ней, пока ее «работа» не будет закончена.

Подпевая Джеймсу Бланту с его композицией «You're Beautiful» на пределе своих возможностей, Лиззи старалась сконцентрироваться на дороге, вместо своего пункта назначения и того, что она может там обнаружить. Кого она там может обнаружить. Через двадцать минут она влилась в поток машин трассы М5. Теперь, единственное, что ей оставалось — следовать знакам до Дивона.

Глава 9

1989

Полицейский участок Боувей

Пятница, 21 июля

— Итак, это очень важно. Расскажите мне во всех подробностях, что именно вы видели.

Ей пришлось сесть на свои руки. Они начали трястись еще когда полицейский только начал задавать вопросы, а сейчас как будто уже прошло несколько часов, и он все спрашивал о всякой ерунде, так что ее живот стало странно покалывать. Почему ей нужно проходить через все это? Она повторяла свой рассказ снова и снова. Возможно, он просто не верил ей. Ей нужно было говорить более уверенно.

— Грузовик остановился перед нами пока мы гуляли…

— Это было на Элмор Роуд, — перебил он.

— Да, я думаю… Да, именно так. — Она не должна говорить «я думаю», ведь это раздражает и ее маму, и полицейского. — Я замешкалась и собиралась свернуть, чтобы срезать через парк, но когда я уже сообразила что к чему, она исчезла.

— Она подошла к грузовику?

— Да. Я не знаю, зачем она это сделала. Почему она покинула меня. — Ее глаза жгли подступающие слезы.

— И как выглядел этот грузовик?

Ее в какой-то мере воодушевил этот вопрос, по крайней мере он отличался от всех тех, какие ее заставляли повторять.

— Красный, — убежденно сказала она. — Отец говорит, что такие грузовики называются пикапы, потому что у них сзади открытое пространство для вещей.

— А еще? Есть что-то еще, что ты о нем помнишь?

— О, да. — Она сейчас была уверена в этом. — По всей машине сбоку была желтая полоса. Когда он отъезжал, он развернулся, так что проехал мимо меня. Я не могла двигаться. Я боялась, что он едет за мной тоже.

— Но он не попытался тебя забрать?

— Нет, я так не думаю. Грузовик притормозил, но не остановился. Но я видела нечто странное.

Полицейский выпрямился на стуле, его круглое румяное лицо засветилось. — Да? Что это было?

— Я увидела что-то приклеенное спереди, на той части, на которую обычно вешают красные носы для машин для «Смешной помощи».

— Решетка, — сказал полицейский пока царапал что-то в блокноте. — Но это не был красный нос?

— Нет. Я видела лицо. Это была голова куклы. Только голова.

Глава 10

2019

Суббота, 13 июля

Анна

Подъезжая к дому матери, Анна заметила, что голову куклы наконец-то убрали: дырки от гвоздей были единственным знаком, что там действительно что-то было и ей это не привиделось. Лучше бы привиделось. Потому что в противном случае, все было намного тревожнее.

Анна осторожно вошла в дом и поставила сумку с покупками на кухонный стол. Она не стала говорить с Мюриэл — какое-то время она проигрывала у себя в голове возможное развитие предстоящей беседы с матерью. Это была сложная тема для разговора и ее следовало обдумать. Взвешивание последствий открытия «ящика Пандоры» было не только ради ее матери, ей и самой нужно было быть осторожной. Годы самосохранения могли быть запросто испорчены одним-единственным неверно заданным вопросом.

Пока Анна неторопливо раскладывала продукты в шкафчики и холодильник, в ее сознании снова всплыли непрошеные воспоминания. Она крепко зажмурилась, пытаясь не дать увиденному завладеть ей. Открыв глаза, она повернулась к тому месту, где сидела ее мать. Мюриэл смотрела на нее.

— Значит, ты все слышала, — произнесла Мюриэл, глядя на нее не мигающим взглядом. — Сплетни в магазине, не иначе. — Ее голос прозвучал равнодушно и смиренно.

По крайне мере, Анне не придется поднимать этот вопрос первой, первой копаться в прошлом.

— Да, слышала. Это было и на обложке газеты. — Она собиралась узнать, не из-за этого ли ее мать вызвала ее, когда услышала новости. Но она надеялась, без преувеличения, что Мюриэл продолжит разговор, не вынуждая Анну закидывать ее вопросами. Возможно это будут плохие вопросы — которые сделают больно и расстроят ее, а не позволят раздразнить ее страхи. Анна была не уверена, что именно она должна сделать и сможет ли она вообще предложить какую-то реальную поддержку и помощь. Потому что страхи ее матери скорее всего такие же, как и ее. Какую помощь она сможет предложить, если сама ужасно напугана?

— Это все же может быть совпадением, или дети думают это смешно? — спросила Мюриэл.

— Да, может. — Анна попыталась воодушевиться. Очевидно, все знают сказку, я думаю, ее уж много лет рассказывают детям как предупреждение. Несколько подростков подумали, что будет весело устроить такой розыгрыш. — Да, ты права. Возможно, это безвредная шутка. — Обманчивая легкость появилась после этих слов. Это могли быть дети, действительно могли.

— На это я и надеюсь. Конечно, не об этом я подумала, когда впервые увидела это. Но в конце концов, я убедила себя. И теперь, когда ты приехала, я чувствую себя гораздо лучше.

— Ну ладно. Смотри, это определенно не здорово, что он вышел, но, как сказал Роберт, зачем ему осмеливаться прийти сюда?

— Сын Нелл, Роберт?

— Да, он меня обслуживал.

— Нелл этим утром не было?

— Приболела, видимо. Он сказал, что ей нездоровится.

Ее мать взглянула в сторону окна и задумчиво хмыкнула.

— Ты думаешь, она тоже расстроилась?

— Что? — Мюриэл снова обратила внимание на Анну. — Не знаю. Я никого не видела, с тех пор, как об этом узнала.

— Кто тебе тогда рассказал?

Мюриэл поднялась со стула и побрела в гостиную.

— Мам?

— Мне позвонил какой-то незнакомец.

— Серьезно? Когда?

— Четыре дня назад. По видимому, когда он вышел на свободу.

— Это был он?

— Нет. Нет, милая, думаю, это был журналист или кто-то наподобие. Не в этом дело. Дело в том, как мы станем жить теперь, зная. Зная, что этот человек на свободе. Что он волен делать все, что ему взбредет в голову. Разве можно поверить, что они выпустили этого монстра?

— К сожалению, жизнь редко означает идеальную жизнь. Я надеюсь, он сделал выводы. — Анна пожала плечами. — Они же ведь так и не нашли тело?

И в этом то и была проблема, краеугольный вопрос, на который вся семья и жители деревни хотели бы получить ответ.

Где он спрятал ее тело?

Глава 11

2019

Лиззи

Ей нужен был навигатор, чтобы добраться до Мэйплдона. Это было совсем не там, где она помнила, но в этом не было ничего удивительного, она была совсем ребенком, когда ее забрали из деревни. Она располагалась южнее Дартмура с его величественными гранитными скалами и простирающимися вересковыми зарослями, и пряталась в долине в 10 милях от ближайшего города. После многочасовых извилистых дорожек, длинных холмов и густых лесов она наконец-то добралась до более широкой дороги со знаком, утверждающим, что она добралась до Мэйплдона.

Годы жизни в других частях страны приглушили ее воспоминания об этом месте. Сейчас, двигаясь как улитка через центр маленькой деревушки, проезжая мимо разбросанных старых избушек с соломенными крышами, а затем нескольких более современных домов, сердце Лиззи стучало чаще. Но пока она еще ничего не узнала. Но дело было не в отсутствии чего-то знакомого, что заставило бы ее адреналин курсировать по венам. Это была мысль о том, что происходило здесь. О ее возвращении. Если бы Дом знал хоть что-то из ее истории, он бы не разрешил ей уехать. Но он не знал. Ее детские секреты остались при ней. Ну почти.

Были и другие люди, кто знал.

Интересно, они все еще живут в Мэйплдон?

А он здесь, ждет ее?

Причина, по которой она проделала весь этот путь, была выяснить, но сейчас ее почти поглотило желание развернуться и уехать, вернуться к своей жизни в Эбингсворс. Ей нужно снова позволить себе удрать отсюда, здесь ей не место.

Ее нога была все еще на педали газа. Это была та ее часть, которая была в тени все эти годы, которая не могла поддаться искушению. Эта часть ее хотела продолжать, не смотря ни на что.

Тридцать лет. Она громко выругалась. К черту это место. Не оно определяет меня. И не этот человек. Она хлопнула руками по рулю в качестве поддержки перед тем, как направиться к вершине холма. К церкви. Это было первое место, куда она решила зайти, единственный ориентир, который она видела. Если повезет, викарий будет там, он-то должен знать, что происходит в его пастве. С него было бы правильно начать.

Она сможет это сделать.

Ей нужно закрыть книгу «Уильям Коули».

Глава 12

1989

Коттеджный магазин Брука, Мэйплдон

Четверг, 20 июля — день после

Беспокойство о пропавшем ребенке растет.

Несмотря на активные поиски полиции и более тридцати местных жителей в Мэйплдон и близлежащей территории, десятилетняя Джони Хэйес все еще не была найдена. Она отсутствовала уже почти двадцать четыре часа и полицейские были обеспокоены ее безопасностью. Обращение будет озвучено полицией Дивона и Корнвола позже.

— Такие ужасные новости. Я все еще не могу поверить, что малышка так просто исчезла. Только не здесь. — Сказала Нелл, запаковывая консервы в сумку Миссис Перси за прилавком магазина.

— Мы в шоке. Как и вся деревня.

— Ну, почти вся деревня. — Мюриэл сказала, проталкиваясь вперед в очереди, заговорщически приглушив голос.

— Ты думаешь о том же, о чем и я? О… ну ты знаешь о ком? — спросила Нэлл. Несколько других покупателей присоединились к женщинам, хотя они и не стояли в очереди.

— Ну, ты не можешь не подумать об этом, не так ли? Я имею в виду, после того, что случилось с его маленькой девочкой… — Мюриэл приподняла бровь высокой дугой и немного отступила от собравшихся жителей деревни. — Я просто говорю… я имею в виду, что он даже не выходил прошлой ночью, помогать искать Джони со всеми остальными, не так ли? Меня бы не удивило, если бы он имел к этому какое-то отношение, вот и все. — Она вздернула подбородок.

— Мы не должны делать поспешных выводов. Это не поможет, Мюриэл. — Позади нее раздался голос, заставивший вздрогнуть. Мюриэл развернулась лицом к преподобному Фарнли.

— Я не из тех, кто это делает, преподобный. — Она не отводила взгляда. — Вы видели его в последние несколько дней?

— Мюриэл. Пожалуйста. Сплетни — это орудие дьявола. Впредь будь осторожна.

— Это не сплетни, если это правда, преподобный. И я даже не упомянула его имени, но вы знали, о ком мы говорили… — Мюриэл поджала губы.

— Теперь я думаю об этом, я не видела его, вы правы, — пискнула Нелл в защиту Мюриэл, прежде чем краснолицый викарий смог ответить. — Хотя сплетничать бесполезно, было бы неправильно отмахиваться от чего-то, что на самом деле может быть ключевым. В конце концов, на карту поставлена жизнь маленькой девочки.

— Нет никаких доказательств того, что ее похитили, дамы, или что ее жизнь в опасности; она могла просто потеряться, — сказал преподобный Фарнли. — В любом случае, я уверен, что полиция хорошо разберётся в этом деле. Мы должны оставить их заниматься своей работой. Но мы можем молиться за благополучное возвращение юного Джони — положимся на Господа.

Мюриэл отвернулась от преподобного, направив закатывание глаз и легкое покачивание головой на Нелл и оставшуюся группу женщин. Она была воспитана в богобоязненности; однако в некоторых ситуациях требовалась рука помощи от тех, кто был на земле. По мнению Мюриэл, Бог мог сделать так много, и возлагать всю свою веру на Него было ошибкой. Конечно, Он хотел бы, чтобы Его дети время от времени сами разбирались в своих проблемах.

После нескольких вежливых заявлений разговор зашел о собрании в Мейплтоне, и преподобный Фарнли откланялся. Мюриэл и Нелл по очереди возглавляли ежемесячный сбор, место проведения которого чередовалось между их домами. Обычно это происходило в последний четверг каждого месяца; однако на этот раз они перенесли его на более ранний срок — обе согласились, что это была своего рода «экстренная встреча». Присутствовала небольшая избранная группа женщин из деревни, обычно двенадцать, но иногда и больше, если нужно было обсудить что-то срочное. Как сейчас. По общему признанию, это была одна из самых острых тем, с которыми когда — либо сталкивалась группа… хотя были и другие сложные вопросы, исчезновение Джони Хейс было худшим. Матери этой группы, в частности, были очень обеспокоены и нуждались в поддержке и утешении.

— Увидимся ровно в семь тридцать, Нелл. Я позабочусь о том, чтобы положить побольше кусочков… это будет напряженный день.

Глава 13

Анна

2019

13-е июля. Суббота

— Прятаться здесь, беспокоясь, не очень продуктивно. — Анна опустила занавеску, отойдя от окна гостиной и повернувшись лицом к Мюриэл. С момента своего разоблачения она была тихой, почти не разговаривала. Вместо этого она смотрела дневной телевизор с отсутствующим выражением на лице. Анна знала, что если она не сможет успокоить свою мать, если она не сможет уверенно сказать ей, что голова куклы не имеет никакого отношения к Билли Коули, это затянется; нависнет над их головами в обозримом будущем. Анна не хотела больше проводить время в Мейплдоне. Может быть, ей придется убедить маму переехать поближе к ней и Кэрри в Бристоль.

— И что ты предлагаешь мне делать? Маршировать по деревне, обвиняя местных детей в незаконном проникновении, преступном ущербе?

— Ну, нет. Хотя для начала было бы неплохо обратиться в полицию со своими подозрениями.

— Я же сказала тебе, Анна, я не пойду в полицию. — Она посмотрела мимо Анны куда-то вдаль. — Это только усугубит ситуацию.

— Для кого? Для детей? В этом вся идея, мам. И если это не дети…

— Это будет он, — сказала Мюриэл.

— Полиция сможет следить за происходящим. За ним. У него будет пожизненная лицензия. Что-то подобное отправило бы его прямиком обратно в тюрьму.

— Или это может разворошить осиное гнездо, — сказала Мюриэл с каменным лицом.

В этом и заключалась проблема маленьких деревень. Анна всегда чувствовала это, когда росла, но теперь это стало еще более очевидным. Одно событие могло вызвать волновой эффект, то, что должно было содержаться в семейной ячейке, внезапно стало делом каждого человека в деревне. Каждому было что сказать, дать какой-нибудь совет, предложить решение проблем. Хотел он того или нет. Если бы стало известно, что Мюриэл считает, что дети Мейплдона ответственны за голову жуткой куклы, тогда она была права, посыпались бы обвинения, встревоженные члены сообщества взялись бы за оружие. Местный совет, вероятно, попытается ввести комендантский час, подростки взбунтуются. Ситуация, скорее всего, ухудшится. И тогда Мюриэл станет единственным центром внимания. Но тогда, может быть, она уже стала.

Почему она стала мишенью?

Если это действительно был он, то это было только начало. Анна вспомнила, что в то время все жители деревни были в ужасе от того, что произошло. Все звали его Билли Коули.

— Думаю, пойду подышу свежим воздухом, мам. — Анна не могла сидеть дома и ждать, пока к двери Мюриэл доставят следующий «подарок». Возможно, другие получили нечто подобное. Прогулка по деревне вполне могла дать ей возможность выяснить, не случилось ли еще чего-нибудь неладного в Мейплдоне.

Мюриэл покосилась на Анну.

— Я… я не уверена, что это хорошая идея. Не в одиночку.

Она попыталась не обращать внимания на хмурый взгляд матери, когда наклонилась, чтобы поцеловать ее в макушку.

— Мама. Уже рассвело. Я взрослая женщина, со мной все будет в порядке!

— Я не просила тебя приезжать сюда с миссией выследить преступника, Анна. Я просто хотела, чтобы ты была здесь, чтобы быть со мной.

— Я не могу сидеть взаперти. И я никого не выслеживаю, я собираюсь прогуляться.

Мюриэл вздохнула, ее плечи опустились в знак поражения.

— Тогда не задерживайся надолго.

Заметив встревоженное выражение лица матери, она поняла, что Мюриэл беспокоится не только об Анне. Но и за себя саму. Она не хотела оставаться одна в доме, на всякий случай.

— Не буду. И у меня есть мобильный. Позвони мне немедленно, если… — Анна замолчала.

— У тебя здесь полный сигнал? — Мюриэл выпрямилась на стуле, в ее голосе звучала паника.

— Ну, не полный, нет, — сказала Анна. Она не очень хорошо умела лгать. Она предполагала, что будут области, где сигнал ослабнет, даже станет несуществующим. Это была маленькая деревушка в долине на окраине Дартмура; этого следовало ожидать. — Но я никогда не буду далеко, не так ли? Боже, чтобы обойти все это место, потребуется всего пятнадцать минут.

— Кому-то потребовалось меньше времени, чтобы похитить Джони Хейз, — прямо сказала она.

Анна проигнорировала комментарий и ушла, схватив худи с перил в холле, несмотря на теплый день. С поднятым капюшоном она, возможно, оставалась бы анонимной, прогуливаясь по деревне. Свернув направо в конце Мюриэл-роуд, Анна направилась по Фор-стрит. Единственные дома — три коттеджа в ряд — располагались прямо перед тем, как дорога заканчивалась и соединялась с главной дорогой Мейплдона: той, что вела к церкви. Поблизости никого не было. Коттеджи казались обычными, когда она проходила мимо. Но с другой стороны, если к их дверям и было что-то прибито, то, без сомнения, к настоящему времени это уже убрали. Анна на самом деле не ожидала увидеть ничего даже отдаленно странного: никаких кукольных голов. Не совсем. Но все же она посмотрела. Или, может быть, она надеялась что-то увидеть. Тогда она могла бы немного утешиться; это был бы общий страх, а не изолированный.

Направляясь к церкви, минуя другие столь же непримечательные дома вдоль Бридж-стрит, Анна оказалась у входа в один из тупичков, отходящих от нее. Блэкстоун Клоуз. Любопытство заставило ее свернуть в него и начать идти до конца.

Она остановилась перед последним бунгало. Краска облупилась, штукатурка осыпалась. Сад был заросшим. Даже при дневном свете в этом было что-то зловещее. Были звонки от разгневанных, скорбящих жителей деревни с требованием снести его после этого. Но грозные местные чиновники столкнулись с большим количеством бюрократических проволочек, чем они могли преодолеть. Итак, он устоял. Пустовал тридцать лет. Как какой-то странный мавзолей.

Анна не могла не задуматься о человеке, который там жил.

Неужели он действительно вернется?

Находился ли он сейчас внутри?

Ее сердце дрогнуло при этой мысли. Она хотела повернуться и уйти, но ее ноги оставались на месте. Она вынула руки из карманов толстовки и медленно потянулась к стене. Чей-то голос заставил ее быстро перегруппироваться.

— Привет, Белла. Я подумал, что ты, возможно, сейчас позвонишь.

Глава 14

2019

Лиззи

Лиззи припарковалась сразу за церковными воротами, не сводя глаз со входа, ее решимость колебалась. Регулярных служб по субботам не было… она не подумала об этом, когда решила, что церковь — лучшее место для начала. Хотя, возможно, викарий все еще был бы внутри. Там могла бы быть свадьба. Или похороны. Хотя и сомнительно. Конечно, ее удача была бы не так велика. Если бы она не набралась смелости, не вышла из чертовой машины и не посмотрела, она бы никогда не узнала. Но внезапный страх, что ее вера в викария неуместна — что он вообще не сможет ей помочь, — заставил ее заколебаться. Вряд ли это был тот же викарий, что и тридцать лет назад, и определенные события, как правило, заставляли замкнутое сообщество, такое как Мейплдон, замолкать, решая, что это слишком отвратительно, слишком мерзко, чтобы когда-либо говорить о нем снова. Новый викарий мог и не знать о том, что произошло. И Лиззи не могла вспомнить название первоисточника. Вообще не могла вспомнить многих имен.

Только эти три.

Она бессознательно потянула себя за волосы, собирая несколько коротких черных прядей в ладонь, ругая себя за то, что не потратила некоторое время на исследование, прежде чем прыгнуть в свою машину и уехать. Это было ошибкой. Если не считать местного викария, к кому бы ей обратиться, чтобы ответить на ее вопросы? Она смахнула выпавшие волосы в пространство для ног и вздохнула, звук был громким в тихой машине. Возможно, вопрос «как» был чем-то, о чем ей тоже следовало больше думать. Лиззи не подумала о том, какой эффект произведет ее присутствие в Мейплдоне. Она могла быть «никем» — в конце концов, теперь ее звали по-другому, — но это само по себе ей не помогло бы. Она сомневалась, что у Мейплдона было много случайных посетителей. Незнакомец в стаде вызвал бы интерес, побудил бы к осторожности. Смыканию рядов.

Посторонним нельзя доверять.

Они не стали бы сознательно разглашать что-либо постороннему. Но, в равной степени, она также не могла никому рассказать, кем она была на самом деле; кем она была раньше. У нее было неприятное предчувствие, что ее поездка сюда будет пустой тратой времени. Где она вообще собиралась остановиться? Она была у черта на куличках, и казалось, что Airbnb (платформа аренды жилья) — это не вариант. Она действительно не продумала это до конца.

Просто возвращайся домой, в безопасное место. Возвращайся Домой.

Лиззи наблюдала, как из церковных ворот вышли две женщины, одна из которых держала ножницы. Скорее всего, они ухаживали за могилой. Боль пронзила ее живот. Она просунула руки под кофту, вцепившись в кожу кончиками пальцев, и закрыла глаза. В темноте проплыло видение женщины: изображение с размытыми краями, лишенное черт лица. Потому что она ничего не могла вспомнить. Слезы скатились по ее щекам и потекли по подбородку.

Ее мать была похоронена на этом кладбище.

Или, как ей сказали, она никогда не видела сама. Долго подавляемый гнев начал бурлить. Подробности, связанные со смертью Рози, были смутны в сознании Лиззи, а то, что произошло потом, в лучшем случае обрывочно. Она просто знала, что тогда испытала много ярости… эмоции, которые она не смогла направить должным образом. Что-то, с чем она все еще боролась, если когда-нибудь сталкивалась с красными флагами.

Может быть, сейчас самое время это изменить.

Возможно, потребность в переменах была тем, что заставило ее вернуться в Мейплдон.

Глава 15

1989

Мейплдон

Среда, 19 июля — в тот день, 8.25 вечера

Влажным летним вечером круги огней метались по траве, проносились над склонами холмов, мелькали под кустами и усеивали темнеющее небо, словно бешеный танец светлячков. Но зрелище исходило не от роя светлячков, а от освещения десятков факелов.

— Джони! Джониииииии!

Имя Джони выкрикивалось снова и снова, с каждым разом все более неистово. Отчаянно. Один голос был слышен громче других, его высота разрывала ночь, барабанные перепонки волонтеров, полиции.

Ноги Тины Хейз слабели, а голос — нет. Чистый адреналин заставлял ее двигаться вперед, желание найти дочь пересиливало потребность притормозить, отдохнуть.

— Тина? — Пэт Верн подбежал к ней, положив потную ладонь ей на плечо, чтобы остановить. — Я не уверен… что это хорошая идея… для тебя быть здесь. — Офицер полиции тяжело дышал, его неглубокое дыхание уменьшало его способность сформировать полное предложение.

— Что ты хочешь, чтобы я делала, Пэт? Сидела дома, как хорошая маленькая девочка, и ждала, не найдет ли ее кто-нибудь другой? — Тина положила руки на верхнюю часть бедер, воспользовавшись моментом, чтобы перевести дыхание, позволяя крови снова течь по ее конечностям. — Это то, что ты бы сделал, если бы это была Дейзи?

Пэт, уже оправившийся от сильного напряжения, не мог с ней спорить. Он никогда не был способен затеять драку, когда дело касалось Тины Хейз.

— Я знаю. Я знаю, ты думаешь, что должна сделать все, чтобы найти ее, и я понимаю, я действительно понимаю. Но что, если она… — Он сделал паузу. То, о чем он думал, было: что, если ты тот, кто найдет ее, а она мертва? Он не мог этого вынести. Последний образ ее единственной дочери, который у нее останется, будет ужасающим, от которого она никогда не избавится. Но почему он вообще так думал, почему она должна быть мертва? Ради всего святого, это был Мейплдон. Он служил в полиции десять лет, и здесь никогда не случалось ничего даже отдаленно плохого, так что все закончится счастливо, он был уверен.

Только вот нет.

Интуиция подсказывала ему, что в игре есть что-то еще… что-то злое. Он не знал почему, но чувствовал это. Он понял, что Тина ждет, когда он закончит предложение, нетерпеливо переступая с ноги на ногу и уставившись на него широко раскрытыми покрасневшими глазами. Он взял себя в руки.

— Что, если Джони пойдет домой… кто там будет, если все будут снаружи искать?

— Как ты думаешь, Пэт, она появится дома, как будто ничего не случилось… как будто она просто потеряла счет времени? Ну же. Мы оба знаем, что она не просто забыла о времени. Все ее друзья дома, мы проверили. Так что не похоже, чтобы она слишком веселилась или куда-то ушла с одним из них и забрела слишком далеко от Мейплдона. Она не глупый ребенок, Пэт.

— Я знаю, что она не глупая. — Пэт опустил взгляд на свои ботинки. Сейчас было не время упоминать о том, что он слышал о Джони. — Ладно, пошли. Давай двигаться дальше. Я не хочу больше терять время, через час или около того будет слишком темно, чтобы продолжать.

— Ты можешь так думать, — резко сказала Тина, качая головой. — Но я буду искать здесь всю ночь, если понадобится. Каждую ночь. Я не остановлюсь, пока не найду ее.

И она зашагала прочь.

Глава 16

Анна

2019

Суббота, 13 июля

Анна замерла; голос — мягкий, затравленный — заставил ее сердце затрепетать.

Если люди потом и называли ее Беллой, она их игнорировала. И, по ее собственному выбору, никто не называл ее так с тех пор, как она покинула Мейплдон. Ей было невыносимо это слышать, не хотелось вспоминать связанные с этим воспоминания. В последний раз ее подруга произнесла это имя. Услышав его сейчас, она перенеслась в то время и в то место, о которых она никогда не хотела, чтобы ей напоминали.

— Жуткий Коули, жуткий Коули…

Приглушенный шепот, подстрекательское пение заполнили ее череп. Она покачала головой, пытаясь избавиться от призрачного голоса. Но как бы ей ни хотелось бежать, не оглядываясь назад, это был один сельский житель, которого она не могла игнорировать. Она обернулась.

— Привет, тетя Тина, — сказала она. — В последнее время меня зовут Анна.

Лицо Тины дрогнуло, она вздернула подбородок.

— Верно, конечно. Аннабелла всегда была болтушкой, а Анна более взрослая, чем Белла. Прекрасно, что ты смогла это сделать — повзрослеть, я имею в виду. — От этих ледяных слов Анну бросило в дрожь. Она не могла винить ее за резкий тон.

Анна открыла рот, но снова закрыла его. На данный момент она не могла придумать ни одной вещи, которую Тина хотела бы услышать. Она мимолетно подумала о том, чтобы обнять ее, но прошедшие годы создали пропасть между ними; то, что произошло тридцать лет назад, гарантировало, что пропасть была слишком широкой, чтобы ее можно было преодолеть таким действием. Тина была примерно на пять лет младше Мюриэл, но если Анна думала, что годы были недобры к ее маме, они были совершенно жестоки к тете Тине — ее морщинистая кожа приобрела серый оттенок, ее крашеные светлые волосы были редкими и пятнистыми, из-за чего ее глаза казались бледными, почти как у альбиноса.

Анна оглянулась на старое бунгало Билли Коули, и от воспоминаний об игре «Тук-тук, Джинджер» у нее по коже побежали мурашки. Они невинно развлекались, не так ли? Находясь здесь сейчас, она могла представить их обеих так, как будто видела отпечатки их более молодых «я». Призрачные фигуры. До сегодняшнего дня она очень долго не позволяла себе думать о Джони. Но она знала, несмотря на то, что не помнила ее сознательно, то, что произошло в тот солнечный день, было частью ее самой. Повлияло на нее больше, чем она когда-либо хотела признать. Теперь, столкнувшись с Тиной, все всплыло на поверхность. Слезы потекли по ее лицу.

— Не надо. Не плачь. Слезы никому не помогут, — сказала Тина.

Она создала оболочку, которая со временем затвердела. Они все это сделали.

— Прости. — Анна смахнула слезы кончиками пальцев. Одно слово, отягощенное чувством вины, готовящейся годами. Ни разу она не произнесла этого слова, когда это случилось.

В конце концов, это была не ее вина.

Но Тина думает, что так оно и было.

— Почему ты вернулась?

Инстинкт подсказал Анне не упоминать о голове куклы.

— Пришла навестить маму.

— Никогда раньше не беспокоилась.

— Нет, благополучие в юбилейный год… — Анна почувствовала, что съежилась; она опустила взгляд.

— Значит, ты думала, что вернешься туда, где все началось? — Тина вытянула руку перед собой, указывая на бунгало. — У тебя нечистая совесть?

Так оно и было. Прошло тридцать лет, человек, ответственный за это, отсидел срок в тюрьме, а Анна все еще ощущала вину. Что ж, она больше не была той маленькой девочкой: кроткой, мягкосердечной Беллой. Она была Анной, и ей пришлось много работать, чтобы преодолеть свои слабости; она упорно трудилась, чтобы залечить душевные шрамы, оставшиеся позади.

— Нет, — твердо сказала она, качая головой. — А у тебя?

Глава 17

2019

Лиззи

Она не знала, с чего начать поиски могилы, и даже должна ли она это делать. Добровольно открывать старые раны, вероятно, было неразумно. Но, с другой стороны, приходить сюда в поисках нее тоже было не самым мудрым решением. И все же она была здесь. Лицом к лицу со своими демонами.

Когда она медленно подняла металлическую задвижку и шагнула через деревянные ворота на территорию церкви, Лиззи вздрогнула. Это был всего лишь легкий ветерок, коснувшийся ее кожи, к тому же теплый, но он вызвал появление сотен мурашек на ее бледных, веснушчатых руках. Как будто к ней прикоснулся призрак. Быстрым шагом направляясь к дверям церкви, Лиззи отогнала все мысли о призраках на задний план. Дверь громко скрипнула, когда она открыла ее. Внутри было тихо. Прохладно. Пусто, насколько она могла судить. Цветы украшали концы каждой скамьи, а у алтаря стояла огромная витрина с белыми лилиями, маргаритками и астрами, все это, как она предположила, осталось со свадьбы.

К ней пришло шальное воспоминание. Она уже бывала в этой церкви раньше. Воскресная школа — она помнила, как сидела за маленьким столиком в глубине зала вместе с другими детьми. Она ходила туда несколько раз, но потом что-то случилось; была причина, по которой она перестала посещать занятия. Но что это было? Она отложила это воспоминание вместе со всеми другими полусформировавшимися, размытыми воспоминаниями о своем раннем детстве.

Викария нигде не было видно. Лиззи снова нырнула наружу и побрела в дальний конец кладбища; она пробиралась задом ко входу. Это была небольшая территория — деревня всегда была маленькой. Многие надгробия были старыми и покосившимися, надписи выцвели. Найти Рози не займет слишком много времени. Передвигаясь, она читала имена тех, кого могла расшифровать. Ни одно из них не вызывало воспоминания. Кроме одного; от имени на нем у Лиззи кровь застыла в жилах.

Джони Хейз.

Одно из трех имен, которые она запомнила.

Она поспешила мимо него, не желая задерживаться. Пока не хочу «идти туда». Было слишком рано… она не была готова. Шаг за шагом.

Воздух, казалось, замер, когда она приблизилась к серому гранитному надгробию, на котором было написано имя ее матери. Лиззи присела на корточки рядом с мамой, крепко зажмурив глаза, отчаянно пытаясь что-то вспомнить. Что-нибудь о ее матери. Ей ничего не приходило в голову. Это могло быть потому, что она пыталась заставить себя, если бы она расслабилась, не старалась так сильно, что-то могло бы получиться.

На данный момент она могла вспомнить только фрагмент одного воспоминания.

В тот день, когда мама подарила ей Полли.

Глава 18

1989

Мейплдон

Вторник, 18 июля — за день до

— Вернусь к обеду, Белла. И не приближайся к Блэкстоун-Клоуз, слышишь меня?

Пронзительный голос ее матери преследовал Беллу, когда она выходила из дома. Она крикнула через плечо:

— Хорошо, мам. Не буду! — закатила глаза в сторону Джони, чтобы доказать, что она считает предупреждение матери чем-то раздражающим. Она этого не сделала. Она действительно хотела сделать так, как сказала ей мама — от посещения Блэкстоун-Клоуз у нее мурашки побежали по коже.

Конечно, они все равно окажутся там. Обычно они так и делали — даже во время семестра. Теперь, когда они расстались со школой, она знала, что Джони захочет поехать туда на следующие шесть недель. Джони привела свой обычный убедительный аргумент, чтобы они сделали то, чего она от них хотела. Сказала, что гораздо веселее дразнить Жуткого Коули, чем тратить лето, играя в глупую Барби или смотря телевизор. Белле не удалось произвести впечатление на подругу своими развлекательными идеями. Она хотела придумать несколько танцевальных номеров — таких, как они делали на физкультуре в школе. Мисс Хэнсон сказала Белле, что у нее есть «талант», что бы это ни значило. Но она знала, что это было хорошо. Она не получала много комплиментов, так что это было то, что она взяла на вооружение и хотела развить во время каникул. Она, Белла, действительно была хороша в чем-то.

— Тогда пошли. Я нашла путь через заднюю дверь, так что он не увидит, как мы приближаемся, — сказала Джони, ее глаза расширились от волнения. Белла заставила себя улыбнуться. Она не понимала, почему Джони считала, что это так волнующе — постучать в чью-то дверь и убежать. Это было по-детски. И довольно глупо. Но она не могла сказать об этом Джони.

Несколько минут спустя они протискивались через небольшую щель в зарослях кустарника на задворках Блэкстоун-Клоуз. Джони прорвалась первой и помогла протащить Беллу. Ветки царапали ее голые ноги.

— Ай! Осторожно.

— Шшш, Белла. Кто-нибудь нас услышит. — Джони посмотрела вниз на ноги Беллы и фыркнула.

Белла потерла их. Если бы она порвала шорты, ее мама разозлилась бы. Она надеялась, что они не пойдут обратно через кусты, когда закончат.

Они присели на корточки напротив бунгало.

— Чего мы ждем? — спросила Белла, желая оказаться где угодно, только не там.

— Ну, нам нужно убедиться, что он не смотрит, прежде чем мы войдем, не так ли? — Джони покачала головой. У нее был способ заставить Беллу чувствовать себя глупо, немедленно прекращая все, что та говорила.

— Да, конечно, — сказала Белла, как будто знала это.

Белла уставилась на бунгало Жуткого Коули, молча молясь, чтобы его не было дома. Но его грузовик стоял на подъездной дорожке, так что, вероятно, он был дома. Ее желудок скрутило, в нем порхали тысячи бабочек. Ее ноги начали сводить судороги в согнутом положении. Она слишком боялась сказать Джони; ей пришлось бы смириться с болью.

— Так странно, не правда ли… повсюду эти кусочки кукол?

Это было странно. Но тогда именно поэтому он получил прозвище Жуткий Коули. Это и то, как он выглядел: его растрепанные длинные волосы, грязная одежда, мертвые черные глаза, которые смотрели прямо сквозь тебя. Белла вздрогнула.

— Да, почему бы ему не привести все в порядок?

— Мама говорит, это потому, что он потерял все. Она говорит, что он больше не может беспокоиться ни о себе, ни о бунгало.

— Моя мама сказала, что это потому, что он был пи-да-что-то в этом роде. Что он заманивал туда детей и делал с ними плохие вещи. — Белла с трудом сглотнула. — Вот почему мы не должны быть здесь, Джони. Это опасно. — Она сказала это не более чем шепотом, не желая идти против того, чего хотела Джони. Но она должна была что-то сказать. Она не хотела этого делать.

— Нет, твоя мама не знает, о чем говорит. Это не опасно. Это забавно! Все так делают. Я слышала, как Адам рассказывал Ники в школе, что они с Джоном стучали в его дверь десятки раз, и самое худшее, что случилось, это то, что Жуткий Коули преследовал их.

— О. — Белла подумала, что это плохо. Адам и Джон были быстрыми, Белла — нет, она всегда приходила последней в спринтерских забегах в школе. Что, если он погонится за ними и поймает их? Что тогда?

— Ладно, я думаю, все ясно. Пошли. — Джони вскочила и побежала к бунгало.

Белла наблюдала, как Джони нырнула за мусорный бак прямо на подъездной дорожке Жуткого Коули. Она отчаянно махнула рукой в сторону Беллы.

Если бы она думала, что это все — единственный раз, когда они это сделают, — она бы почувствовала себя немного лучше. Она даже была бы не против, если бы они действительно постучали в чужую дверь для разнообразия. Но Джони уже сказала ей, что им придется прийти завтра снова, так что они обе по очереди постучат в его дверь. Это было бы справедливо, сказала Джони.

Быть другом Джони — тяжелая работа, подумала Белла, прежде чем сделать глубокий вдох и последовать за ней, как она всегда делала.

Глава 19

Анна

2019

Суббота, 13 июля

Они оба погрузились в неловкое молчание, оба неподвижно стояли у обветшалого бунгало Билли Коули, не глядя друг другу в глаза. Анна опустила подбородок, засунув руки в карманы толстовки. Когда-то они все были так близки. Мюриэл и Тина были лучшими подругами — они обе были молодыми матерями, как и их матери до них, так что у них было много общего. Вот почему Анна всегда называла ее «тетя» Тина. Вот что они делали тогда — хорошие подруги матерей всегда были известны друзьям их детей как тети. Было неизбежно, что Анна и Джони тоже станут лучшими подругами. Во всяком случае, это очевидно для матерей. На самом деле им не суждено было сблизиться. Они были слишком разными: баланс никогда не был правильным. Но поскольку их родители проводили так много времени вместе, они обе воспринимали это как нечто, что просто должно было быть.

— Я уже давно не видела Мюриэл на улице. Она здорова? — Тина первой нарушила молчание.

Анна пожала плечами.

— Думаю, с ней все в порядке. — Она не хотела ничего выдавать… по крайней мере, пока. Анне нужно было еще немного покопаться, прежде чем упоминать кукольную голову и странное поведение Мюриэл с тех пор. Ей было интересно, разговаривают ли еще Тина и Мюриэл. После того, как Джони пропала без вести, их отношения пошатнулись — так однажды сказала ей ее мама, перебрав хереса. Мюриэл никогда не рассказывала о том, что произошло, как потом обстояли дела в Мейплдоне, а Анна никогда не хотела сама поднимать эту тему, поэтому воспоминания поблекли. Последствия были ужасными, затронув все сообщество, она знала это, но не могла вспомнить никаких конкретных последствий.

Но она знала, что все изменилось, когда похитили Джони Хейз.

— Может, нам стоит всем собраться и выпить кофе, пока ты здесь? — спросила Тина.

Анна подняла брови. Она не ожидала этого. Внезапное приглашение Тины казалось вынужденным, как будто было сделано по необходимости. Тина явно чего-то хотела. Была ли она также мишенью с кукольной головой на двери и теперь хотела или нуждалась в том, чтобы поговорить об этом со своей старой подругой? Возможно, они больше не были близки, но, возможно, их общего прошлого — необъяснимого того, что произошло, — было более чем достаточно, чтобы разрушить барьеры, которые были построены в последующие годы.

— Да, конечно. Заскочи завтра утром. Если не собираешься в церковь, то да. Мама будет в восторге от встречи с тобой, — сказала Анна, хотя ее чувства, возможно, были преувеличены. Кто знал, будет ли Мюриэл в восторге? Одному богу известно, что здесь творилось все те годы, что Анны не было дома.

Тина фыркнула.

— Я больше не хожу в церковь, не хожу с тех пор, как… — Она покачала головой. — Бога нет. Я буду в десять. — Тина коротко кивнула и пошла прочь, обратно в тупик. Анна проследила, как она исчезла за углом, прежде чем снова обратить свое внимание на бунгало. Была причина, по которой Тина хотела устроить эту «тусовку» — очевидная — освобождение Билли Коули. Но покалывание на затылке Анны подсказало ей, что дело не только в этом.

Успокоившись на мгновение, что Билли Коули не вернулся жить в бунгало в Блэкстоун-Клоуз, Анна повернулась к нему спиной и пошла дальше. Она тоже жалела, что не повернулась к этому спиной тридцать лет назад. До того, как цепная реакция событий, последовавших за этой игрой, стала фатальной. Казалось, жизнь Анны была наполнена «что если» и «если бы только».

Церковь появилась в поле зрения почти сразу, как только она выехала на главную улицу. Ее башня из известняка виднелась сквозь деревья. Она шла до церкви, проверяя по пути каждый дом снаружи, а затем возвращалась к маме по дороге, которая ответвлялась налево, недалеко от сельской ратуши. Таким образом, она сделала бы круг по Мейплдону. Однако ее надежды найти что-то «неуместное» таяли. Возможно, потребуется более прямой подход — прямо спросить, не испытывал ли кто-нибудь чего-то необычного за последние несколько дней. Анна подумала, что Роберта из магазина «Брук Коттедж» было бы неплохо спросить. А пока она продолжит прогулку. По крайней мере, это еще немного удерживало ее подальше от матери.

Когда Анна добралась до верхней части деревни и приблизилась к церкви, она заметила женщину, выходящую из деревянного входа. Она не узнала ее, хотя по возрасту та не сильно отличалась от Анны. Кто-то, с кем она ходила в школу? Она задержала свое внимание на фигуре на несколько секунд дольше, чем следовало, получив в ответ странный взгляд.

— Привет, — сказала Анна, решив, что это сделает момент менее неловким теперь, когда ее застукали за разглядыванием.

— Все в порядке? — Женщина быстро, натянуто улыбнулась, замешкавшись у церковных ворот, как будто не совсем знала, что делать. Анна восприняла ее нерешительность и очевидный дискомфорт как признак вины. Неужели она украла что-то из церкви? Может быть, она вообще была нездешней, была какой-то случайной. Анна сделала несколько шагов к ней. У женщины ничего не было с собой, даже сумки. Ее футболка была плотно облегающей, так что под ней нельзя было спрятать украденные вещи. У нее были различные татуировки на обеих руках, пирсинг под нижней губой. Взглянув на ее лицо, Анна заметила, что ее глаза покраснели, как будто она плакала, и внезапно ужаснулась себе за поспешные выводы. Очевидно, та была расстроена… вероятно, только что посетила могилу.

— Извини, не хотела пялиться, просто подумала, что узнала тебя, — солгала Анна.

— Нет. Сомневаюсь в этом, — сказала женщина. Она не сделала попытки пройти мимо Анны. Она восприняла это как сигнал к продолжению.

— Не так много людей приезжает в Мейплдон, — сказала Анна. — Нет, если они снова захотят уехать. — Она рассмеялась, надеясь, что эта женщина воспримет ее комментарий как шутку, как она и намеревалась. Ну, почти шутка. В ее заявлении вполне может быть доля правды.

Женщина улыбнулась, похоже, улыбка была искренней.

— Да, я слышала это об этом месте. — Она протянула руку вперед. — Лиззи Бренфилд, — сказала она.

— Ну, привет, Лиззи. — Анна взяла ее за руку, легонько пожала, прежде чем отпустить. — Меня зовут Анна. Я та, кто сбежала. — Она улыбнулась, прежде чем добавить: — Хотя, похоже, меня притащило назад.

Лиззи склонила голову набок.

— Что ж, значит, нас двое.

Глава 20

2019

Лиззи

Пути Господа неисповедимы, подумала Лиззи, отступая на шаг от Анны, чтобы быстро оценить ситуацию. Минуту назад она верила, что ее поездка сюда в конечном счете окажется бесплодной, но теперь, казалось, ей бросили спасательный круг. Кем бы ни была Анна, какова бы ни была причина ее пребывания здесь, у нее тоже, похоже, были похожие чувства к Мейплдону. Журналистский ум Лиззи включился. Здесь даже может быть своя история. Та, которая не принадлежала ей.

— Значит, ты родом отсюда, Анна? — Лиззи удивилась, почему она не назвала свою фамилию. Ей придется поработать немного усерднее.

— Ага. За мои грехи.

Лиззи выгнула бровь. Интересная формулировка. Она попыталась думать быстро. Она не хотела упускать эту возможность узнать больше о текущих делах Мейплдона, но с другой стороны, она также не хотела задавать миллион вопросов и отпугивать Анну.

— Судя по всему, Мэйплдон не занимает высокого места ни в одном из наших списков «лучших мест для посещения в Девоне».

— Боже, нет! — громко сказала Анна. Лиззи заметила быстрый взгляд Анны в сторону церкви и последующее крестное знамение, которым она ткнула себя в грудь.

— Не волнуйся, — прошептала Лиззи, наклоняясь вперед, — я не думаю, что он тебя услышал.

— Но ты никогда не можешь быть слишком осторожным, а?

Лиззи сразу почувствовала связь с Анной, как будто у них было что-то общее: общая история. Может быть, так оно и было.

— Нет, не можешь. Особенно здесь, в Мейплдоне, — сказала Лиззи, подталкивая Анну локтем. Она говорила это в шутку, но ее голос не передал этого сообщения. — Просто шучу, — быстро добавила она.

— На самом деле, Лиззи, ты недалека от истины. Хочешь прогуляться со мной? Или тебе нужно быть где-то в другом месте?

Лиззи чувствовала, что Анна хотела быть подальше от церкви, подальше от возможности быть подслушанной, прежде чем говорить дальше. Это была хорошая новость, это означало, что она что-то знала и, что более важно, хотела рассказать ей об этом. Возможно, удача вот-вот повернется к ней.

Глава 21

1989

Блэкстоун Клоуз

Понедельник, 17 июля — за 2 дня до

Когда же эти маленькие засранцы оставят его в покое?

Билли Коули увидел тени, услышал топот ног и хихиканье за мгновение до того, как раздался стук во входную дверь. Он устал. Так чертовски устал от всего этого. Он потерял счет тому, сколько месяцев его преследовали дети.

Дети. Часть его хотела оставить все как есть, они не знали ничего лучшего. Но он не мог. Им следовало бы знать лучше. Их родители должны учить их лучше. Знали ли они вообще, где находятся их капризные дети? Что они задумали? А жители Мейплдона посмели устроить ему неприятности из-за его воспитания. Гребаная наглость. Им всем нужно было преподать урок. Он начал выгонять детей из тупика — бегал за ними, крича как сумасшедший. Он почти поймал одного парня только на прошлой неделе, но теперь, когда он не поддерживал себя в форме, отказавшись от занятий в спортзале после… Что ж, после того, как жизнь превратилась в полное дерьмо, у него не хватило выдержки.

Господи, ему двадцать пять лет, а его уже обгоняют дети. Для справки, у него не только не было тела или физической подготовки двадцатипятилетнего парня, но и лица тоже. Это было очевидно, когда он подслушивал насмешки, шепот и прозвища всякий раз, когда выходил из своей зоны комфорта в бунгало — «Старик Коули», «Жуткий Коули» и тому подобное. Хотя у него были прозвища и похуже — некоторые из самых жестоких, необоснованных вещей, которые люди говорили, действительно выводили его из себя. Но у него больше не было мотивации, желания хорошо выглядеть или чрезмерно беспокоиться о том, что скажут о нем жители Мейплдона. Теперь не на кого было произвести впечатление. Не теперь, когда они отняли у него все.

Громкий стук в кухонное окно напугал его.

— Ублюдки! — Он бросился к двери, распахнув ее как раз вовремя, чтобы увидеть двух мальчиков, бегущих по дороге. Он никогда их не догонит. Билли вышел на улицу, перешагивая через весь мусор в своем саду. Он сильно пнул куклу по голове, отправив ее в полет по воздуху. Она приземлилась рядом с его грузовиком, а затем неуклюже закатилась за заднее колесо. Он подошел к кухонному окну и, осмотрев землю, обнаружил большой камень. Он поднял его; тот был довольно увесистым, он был удивлен, что он не прошил стекло прямо насквозь. Никто из детей раньше не делал ничего большего, чем играл в «Тук-тук, Джинджер». Казалось, они становились все храбрее.

Может быть, пришло время и ему сделать то же самое.

Глава 22

Анна

2019

Суббота, 13 июля

Она совершала прыжок веры. Анна понятия не имела, кто такая Лиззи, чего она хочет, но, как и она, она приехала в Мейплдон не просто так. Анна хотела задать так много вопросов, но в то же время хотела действовать осторожно. Ей нужно было увести Лиззи подальше от церкви: она не хотела, чтобы ее видели любопытные жители деревни. Вернуться в это место было достаточно плохо, быть узнанным еще хуже, но быть застигнутым за разговором с посторонним… что ж, это каралось смертью. Несмотря на то, что Анна знала, что это преувеличение, она знала, что это было единственное, чего сплоченные жители Мейплдона боялись больше всего. Хотя, на данный момент, только потому, что Анна не узнала эту женщину или ее имя, это не означало, что у нее здесь не было семейных связей, так что, возможно, она слишком поспешила навесить на нее ярлык посторонней. Ирония в том, что она сама вела себя точно так же, как жительница деревни Мейплдон, не пропала даром.

Есть только один способ выяснить это.

— Итак, Лиззи, ты тоже навещаешь семью? — Анна повернулась лицом к Лиззи, пока они шли, желая оценить ее реакцию.

— Вроде того, да. Нет. Ну, может быть… — заикаясь, произнесла Лиззи.

Тогда это решило проблему. Анна мысленно вздохнула. Как она могла действовать дальше?

Анна повела Лиззи за угол Эджлендз-лейн, и в поле зрения показалась маленькая начальная школа. Лиззи остановилась, казалось, застыв на месте.

— В чем дело? — спросила Анна.

— Ничего, извини. — Она снова зашагала, опустив голову. — Почему ты сказала, что Мейплдон притащил тебя обратно, Анна?

— Я думаю, это был всего лишь оборот речи. Я просто имела в виду, что потребовались годы, чтобы сбежать от этого — и менталитета маленькой деревни — и у меня никогда не было желания возвращаться, как только я уехала. Но, поскольку моя мать все еще живет здесь, что ж, похоже, я все еще не могу полностью избавиться от этого места. Пока она все еще со мной, я полагаю, однажды мне неизбежно пришлось бы вернуться сюда. И, кажется, вчера был тот самый день.

— Она больна, твоя мать?

— Думаю, у нее проявляются некоторые ранние признаки слабоумия. — Анна удивилась самой себе за то, что рассказала об этом Лиззи. Но с другой стороны, ей всегда было легче поговорить с кем-то за пределами семьи, с кем-то, кто не знал вовлеченных людей; не мог судить.

— Ах. Мне жаль. Уверена, это ужасно — наблюдать, как человек, которого ты любишь, становится все меньше похожим на того, кого ты знал всю свою жизнь. Хотя приятно, что ты здесь ради нее. Ты единственный ребенок?

— Ага. Это все на моей совести. Мои мама и папа развелись много лет назад, так что у мамы есть только соседи и другие жители деревни, которые присматривают за ней. Ты никогда по-настоящему не готовишь себя к тому, что родитель может измениться, умереть, не так ли? — Анна слегка улыбнулась. Кожа Лиззи побледнела, и Анна сразу поняла, что попала впросак. Дерьмо. Лиззи выходила с церковного двора… кто мог поспорить, что она навещала могилу одного из своих родителей? Может быть, даже и то, и другое. Это объяснило бы ее странный ответ «вроде как да, нет», когда она спросила, навещает ли она семью. — Прости, Лиззи, я… — она запнулась.

— Все в порядке. Правда. И нет, ты права, ты не готовишь себя… даже в более поздние годы. — Лиззи опустила взгляд. — Но ты особенно не готовишься, когда тебе всего семь лет, когда это происходит. Как мог ребенок когда-либо представить, что что-то случится с ее родителями?

О, Боже. Анна вздрогнула.

— Как ужасно, — сказала она, теперь жалея, что начала этот разговор. Анна всегда не очень хорошо относилась к чужому горю, а сегодня у нее была передозировка. Как бы ей ни хотелось перевести разговор на более светлую тему, она знала, что сейчас открыла рану этой бедной женщины, поэтому у нее не было другого выбора, кроме как наблюдать, как вытекает кровь. — Что случилось?

Вопрос Анны был встречен молчанием. Они продолжали идти бок о бок — Анна повела их мимо фермы Мейджора и по Лэнгуэй-роуд, обязательно бросая мимолетный взгляд на каждую собственность, проверяя, не украшает ли их двери что-нибудь необычное. Они были почти у поворота, который должен был привести Анну домой, когда Лиззи наконец заговорила снова.

— Рак, — сказала она. — Моя мать умерла от рака шейки матки. Ей было всего двадцать четыре.

— Мне так жаль, Лиззи. Это шокирует. Должно быть, это перевернуло твой мир с ног на голову. — Анна действительно ужасно переживала за эту женщину — иметь такую молодую мать, а потом потерять ее. Должно быть, после этого ее жизнь кардинально изменилась. Без сомнения, Лиззи предстояло рассказать длинную, возможно, болезненную историю, но Анна поняла, что теперь они приближаются к дороге Мюриэл, и ей действительно не хотелось приглашать незнакомку. — Э-э… вообще-то, мне нужно возвращаться. Мама будет волноваться… я задержалась дольше, чем думала.

— Конечно. Конечно. — Лиззи огляделась вокруг, как будто заблудилась. Конечно. Она протащила бедную женщину довольно далеко от того места, где была припаркована ее машина, по извилистым переулкам. Вероятно, она задавалась вопросом, как вернуться туда.

— Если повернешь здесь налево, то придешь обратно на главную дорогу Мейплдона, затем поверни еще раз налево, обратно на холм. — Анна улыбнулась.

— Хорошо, спасибо. О, Анна… э-э… вообще-то, мне негде остановиться… Так что…

— О. — Анна на мгновение запаниковала, подумав, что Лиззи хочет остаться с ней. Конечно, она не стала бы просить об этом кого-то, кого только что встретила? Она поколебалась, прежде чем вспомнила отель типа «постель и завтрак» на окраине Мейплдона. — Ты проверяла Булли Бартон? Это красивое место, холмистые склоны, тишина. Я чуть было не зарегистрировалась сама, вместо того чтобы остаться у своей матери! В витрине магазина есть рекламный буклет. Там будет их номер телефона… ты увидишь его, когда поднимешься на холм.

— Отлично. Я вроде как ушла без всякого плана, на самом деле. И это, похоже, не то место, где я могла бы получить дешевый номер на Airbnb, — сказала Лиззи.

— Нет, думаю, это не так. Думаю, что в радиусе десяти миль есть буквально только одно такое место. Не так уж много посетителей в Мейплдоне…

— Нет, если они снова захотят уйти, верно? — спросила Лиззи, не улыбаясь. Напряженность в ее глазах заставила Анну вздрогнуть.

Глава 23

2019

Лиззи

Вот тебе и «история Анны», — подумала Лиззи, возвращаясь к своей машине, и в голове у нее все перемешалось. Навещала свою мать, страдавшую слабоумием. Сентиментально и не совсем то, что Лиззи надеялась узнать. Лиззи не удалось узнать фамилию Анны — или имя ее матери — никакой информации о каких-либо недавних событиях в этой забытой богом деревне. Она не приблизилась к тому, чтобы выяснить, может ли он быть здесь. Но, благодаря ее новой подруге, теперь у нее было, где остановиться. Лиззи наконец-то получила сигнал мобильного телефона, когда приближалась к вершине холма и забронировала номер в Булли Бартон на три ночи. Она рассудила, что если она не найдет то, что искала, за это время, то уже никогда не найдет.

Пара человек открыто пялились на нее, когда она стояла, набирая номер отеля типа «постель и завтрак» на своем телефоне возле магазина. У нее было искушение завязать разговор, но в конце концов она струсила, потому что мысль о вопросах, которые они ей зададут, отпугнула ее. Прежде чем заговорить с кем-либо еще, ей потребовалась ночь, чтобы подготовиться. Возможно, она уже слишком много сказала Анне, которая вполне может пойти прямо домой к своей матери и повторить все, что она сказала. Думая об этом, существовала большая вероятность того, что к завтрашнему дню вся деревня будет знать ее имя. Может, она слишком поспешила представиться? Назвать ее полное имя было ошибкой. Анна не была такой наивной. Но она поняла, что если кто-то загуглит ее, то, скорее всего, найдет только статьи, которые она написала, и ничего о ее прошлом.

Правда, журналист из Мейплдона. Насколько это было бы кстати?

Посидев в машине в раздумьях добрых десять минут, Лиззи дала задний ход и вместо того, чтобы ехать обратно по главной дороге, ведущей из Мейплдона, свернула на ту, по которой Анна провожала ее несколько минут назад. Она остановилась у начальной школы, ее сердце бешено колотилось. Поток разрозненных воспоминаний обрушился на ее мозг из ниоткуда, когда они с Анной проходили мимо него. Это потрясло ее. Настолько, что она чувствовала себя ослабленной, неспособной двигаться. Она знала, что с этими вещами ей придется столкнуться, если у нее будет хоть какой-то шанс избавиться от своего прошлого раз и навсегда.

Лиззи включила передачу и снова тронулась с места. Ей очень хотелось увидеть бунгало — его не так уж трудно было найти в такой маленькой деревне, и она узнала школу, так что, возможно, другие места тоже будут знакомы. Однако ее охватила усталость, и она решила, что эту задачу лучше отложить на завтра. Потому что, если бы он вернулся, то отправиться туда было бы слишком сложно за один день. Чтобы встретиться с ним лицом к лицу, потребуется гораздо больше сил, чем у нее сейчас было. Она предпочла бы знать, с чем ей, скорее всего, придется столкнуться, быть лучше подготовленной. Ее план по получению информации от жителей деревни был тем, которому она должна следовать, чтобы уменьшить боль, которую она, несомненно, почувствует снова.

Как и сказала Анна, Булли Бартон находился на окраине Мейплдона, всего в полумиле от него, в узком переулке, к которому вела длинная подъездная дорога. Как только Лиззи вышла из машины, она сразу же почувствовала себя спокойнее, бодрее и гораздо менее встревоженной, чем в деревне. Как будто воздух стал чище, менее токсичным. Ее тепло приветствовала хозяйка, Гвен — жизнерадостная женщина лет пятидесяти с мягким ирландским акцентом. Лиззи предложили чай с печеньем, а затем показали ее комнату с роскошной двуспальной кроватью, домашней обстановкой и видом на поля. Казалось, по крайней мере, здесь незнакомцам были рады. Но, может быть, это было потому, что Гвен сама когда-то была аутсайдером.

— Это прекрасно, спасибо, Гвен, — сказала Лиззи, улыбаясь.

— Дайте мне знать, если я могу что-нибудь сделать, чтобы ваше пребывание здесь было лучше, хорошо? На данный момент вы мой единственный гость.

— Идет, — сказала Лиззи, глядя в окно на коров на соседнем поле. Это было далеко от застроенного Аббингсворта. — О, вообще-то, у вас здесь есть Wi-Fi?

На какой-то ужасный момент, когда она поймала непонимающий взгляд Гвен, ей показалось, что та собирается сказать «нет». Но, подмигнув, Гвен сказала:

— Да, мы находимся в глуши, и сигнал не всегда хорош, но мы в контакте с двадцать первым веком.

Лиззи рассмеялась.

— Отлично, приятно это знать.

Глава 24

1989

Резиденция Фишеров

Пятница, 14 июля — за 5 дней до

Белла сидела на середине лестницы, ее левое ухо было повернуто к закрытой двери гостиной, но, к досаде, она не могла разобрать, о чем они говорили. Ее отправили спать час назад, в то же время, когда ее отец ушел в паб. Но приглушенные голоса, время от времени прерываемые громким смехом, проникали сквозь половицы, делая сон невозможным. Друзья ее мамы часто приходили «выпить», как она это называла, и иногда весь дом был заполнен женщинами на дурацких Мейплдонских собраниях. Но они всегда были в четверг вечером. Белла думала, что все это было просто предлогом для них, чтобы посплетничать и напиться. По утрам после этих посиделок и встреч Белла всегда замечала, что ее мать была не в себе, говоря Белле, что она «чувствительна», и что она не может справиться с любой «ерундой» Беллы. Папа шептал Белле на ухо «похмелье» перед уходом на работу или на игры в гольф. Она не знала, что именно это означало, но в конце концов поняла, что это просто означало, что у ее матери болит голова, и ее нельзя беспокоить.

Поскольку ее мама сейчас пила с миссис Эндрюс и тетей Тиной, Белла знала, что завтра утром ей придется держаться на расстоянии и оставить маму в покое; у нее будет еще одна головная боль, которую нужно преодолеть. Разочарование захлестнуло ее. Она хотела выбраться из деревни, может быть, навестить Бови Трейси и сходить с мамой по магазинам, пообедать в кафе. Все, что угодно, лишь бы увезти ее из самого унылого места на земле. Все, что угодно, лишь бы отвлечь ее от дурацких игр, в которые Джони заставляла ее играть. Иногда она ненавидела свою маму.

Как раз в тот момент, когда скука уже собиралась заставить ее поползти обратно в свою комнату, Белла более отчетливо услышала голос миссис Эндрюс. Она, должно быть, стояла прямо у двери. Белла немного отступила от открытой лестницы на случай, если она выйдет; она не хотела, чтобы ее заметили и накричали на нее за подслушивание.

— Никто не знает, на что он способен. Его вообще никто не знает, даже откуда он родом. Просто жаль, что его здесь нет. Я действительно думала, что он уедет после того, как забрали его ребенка.

Белла услышала бормотание и что-то похожее на несогласие, и ей показалось, что она разобрала слова «очевидно, этого было недостаточно», прежде чем снова отчетливо услышала голос миссис Эндрюс.

— В любом случае, я прослежу, чтобы это было в повестке дня следующей встречи, даже если тебя это не беспокоит, Тина. Извини, я не могу остаться еще на…

Дверь гостиной распахнулась, и Белла вскочила, быстро направляясь к своей спальне всего за несколько мгновений до появления женщин. Её чуть было не раскрыли. Белла слышала, как ее мама и миссис Эндрюс попрощались и поцеловали друг друга, прежде чем хлопнула входная дверь. Голоса в гостиной стали тише. Белла вернулась в постель. Она догадалась, о ком они говорили; казалось, в этой деревне только о нем и говорили. Белла задавалась вопросом, почему он тоже остался… она не могла понять, почему кто-то хочет быть частью этого места, не говоря уже о том, что все были грубы и ужасны с тобой.

Что, черт возьми, он сделал, чтобы сделать их такими противными?

Глава 25

Анна

2019

Воскресенье, 14 июля

Сначала Анна предположила, что стук в дверь был от тети Тины, но когда подняла голову с подушки и проверила время на своем мобильном телефоне, она увидела, что было только шесть утра. Кто мог прийти в такой час в воскресенье? Затем она услышала быстрые шаги, за которыми последовал крик.

Какого хрена? Она вскочила с кровати, ударившись о дверной косяк в стремлении выбраться из спальни.

— Мама, мама! Что это? — Анна сбежала вниз по лестнице, ее пульс колотился на шее почти так же громко, как шаги на ступеньках.

Красная жидкость, вытекшая из того, что выглядело как лопнувший пластиковый пакет, растеклась по коврику у двери.

— Это реально? Это настоящая кровь, Анна? — Ее мама отступала назад, повторяя эти слова снова и снова.

— Я… я не уверена, мам. — Избегая беспорядка, Анна отперла входную дверь и быстро распахнула ее, надеясь поймать преступников с поличным. Буквально. Она выглянула наружу. Никого не было видно, но когда она откинула голову назад, то увидела то, что было прибито к двери. Она не хотела еще больше волновать свою мать, но и не могла этого скрыть.

— Что на этот раз? — спросила Мюриэл. Анна посмотрела на нее, рассматривая хрупкую женщину, чьи плечи были сгорблены от страха. Это было так. Кто-то получал удовольствие, терроризируя уязвимую женщину, и это ее разозлило. Это было совсем не похоже на детскую игру. Это было личное.

— Это кукольная рука, — сказала Анна.

— Это нелепо. Глупые дети… пакеты с кровью, засунутые в почтовый ящик, вещи, прибитые к двери… во что, по их мнению, они играют?

— Мам, послушай, — сказала Анна, шагнув обратно внутрь, по покрытому красными пятнами коврику. — Сейчас шесть утра, воскресенье. Скольких ты знаешь детей, которые встали бы так рано? Я не думаю, что это дети, правда, не думаю.

— Так ты думаешь, это он?

— Я этого не говорю. Я имею в виду, зачем ему это? С какой целью? И почему ты? Я не слышала, чтобы кто-то еще получал эти части куклы, а ты?

— Нет, нет. Но время… — Мюриэл продолжала бормотать себе под нос, засунув ноготь большого пальца в рот, что делало слова неразборчивыми.

Да, время было выбрано странное, она должна была признать это; все это происходило буквально через несколько дней после освобождения Билли Коули, конечно же, и не могло быть случайным.

— Слушай, ты сходи за ведром теплой мыльной воды, а я вынесу это на улицу. — Анна указала на коврик у двери. — Посмотрим, смогу ли я его спасти. — Открыв дверь, затем приподняв оба конца коврика вместе, чтобы жидкость не стекала по краям, Анна шаркая вышла на улицу. Она была жидкой, не липкой на вид, так что она надеялась, что это не настоящая кровь. Она осторожно прошла с ковриком вдоль стены дома в сад за домом и положила его на лужайку. Затем она наклонила его, чтобы дать жидкости стечь. Она смотрела, как красное месиво стекает на зеленую траву, окрашивая ее. Немного попало ей на руку; она также вытерла ее о траву, но мизинец остался. Это был краситель. Возможно, просто пищевой краситель. Она положила теперь уже пустой пластиковый пакет в мусорное ведро на колесиках, вернулась к входной двери и потянула кукольную руку. Гвоздь был вбит в верхнюю часть пластикового рычага. Ей пришлось несколько раз покрутить его, прежде чем он ослаб. Она потянула сильнее. Рука с треском оторвалась, и Анна отшатнулась назад. Гвоздь, должно быть, был вбит с некоторой силой.

Анна повертела руку в руках, затем нахмурилась. Внутри неё что-то было, засунутое в дырку. Отверстие было слишком маленьким, чтобы просунуть внутрь пальцы. Она вбежала на кухню, чуть не сбив Мюриэл с ног, вода выплеснулась из ведра, которое та несла.

— Анна! Осторожнее, — пожурила она, ставя ведро на пол.

— Извини, — сказала Анна. Держа руку на столешнице, она воткнула внутрь металлическую шпажку. После нескольких неудачных попыток схватить его, Анна, наконец, вытащила свернутый листок бумаги. Под пристальным и — она чувствовала — испуганным взглядом матери Анна развернула бумагу, обнажив жирные красные буквы.

«У КОГО-ТО НА РУКАХ КРОВЬ»

Анна и Мюриэл обменялись тревожными взглядами.

Что это должно было означать?

Глава 26

2019

Лиззи

Лиззи не пыталась заснуть до трех часов ночи, после того как съела еду, приготовленную Гвен, она отмокла в красивой ванне на когтистых ножках. Затем, завернувшись в пушистый белый халат, который висел на двери, она села за письменный стол с видом на сад и принялась изучать Мейплдон и некоторых его жителей. Она ничего не нашла на Анну. Тем не менее, было много информации об Уильяме Коули: новостные статьи о его осуждении и о том, что он заключил сделку о признании вины по обвинению в похищении и убийстве Джони Хейс, другие статьи об уликах, найденных в его грузовике, и опустошении, которое ощущалось в «маленьком, тесно-сплоченном сообществе Мейплдона».

Лиззи изо всех сил пыталась прочесть их. Это было слишком близко… слишком грубо, даже сейчас. Но она знала, что должна это сделать. Она годами хранила все это в секрете, притворяясь, что это случилось с другими людьми — людьми, которых она не знала и о которых не заботилась. Если бы она достаточно постаралась, то могла бы сейчас снова отстраниться, прочитать все это как посторонний человек, не имеющий никакого участия или сочувствия.

Строго поговорив сама с собой, она продолжила просматривать статьи в поисках имен и записала те, которые появлялись чаще всего: Тина Хейс, очевидно, поскольку она была матерью жертвы; источник, близкий к семье, Нелл Эндрюс; друг семьи Мюриэл Фишер и местный викарий, преподобный Кристофер Фарнли. Она также была удивлена, узнав, что ключевая улика была получена от свидетеля похищения — десятилетней подруги Джони Хейз, которую по юридическим причинам называли только «Девочка Б». Она не помнила этого. Но, с другой стороны, она и раньше избегала подобных поисков, не чувствуя необходимости или желания копаться в прошлом.

Теперь, проснувшись с головной болью и сухостью во рту, Лиззи неохотно поднялась с удобной двуспальной кровати, доковыляла до чайного подноса на приборе в углу и включила чайник. Имена из статей все еще крутились у нее в голове. Мюриэл Фишер не стала неожиданностью. Ее имя Лиззи действительно помнила. И как только она увидела имя преподобного Фарнли, это тоже вызвало воспоминания. Но Нелл Эндрюс была не из тех, кого она помнила. Проблема заключалась в том, что Лиззи никогда не могла быть уверена, были ли какие-либо из воспоминаний, которые она вспоминала, действительно ее воспоминаниями или теми, которые она взяла на себя и запомнила из того, что другие люди рассказывали ей на протяжении многих лет. Она задавалась вопросом, узнает ли она когда-нибудь по-настоящему, какие из них принадлежат ей.

Сидя на кровати, скрестив ноги, Лиззи позвонила Дому. Вчера он отправил только одно сообщение, на которое она ответила коротким «все в порядке», и у нее создалось впечатление, что он разозлился. Она поднялась и ушла без предупреждения. Хотя он понимал, что ее работа может внезапно увести ее куда-нибудь, обычно она, по крайней мере, разговаривала с ним перед уходом, а не просто оставляла короткую записку.

— Привет, детка, прости, что в спешке уехала. — Она быстро извинилась, прежде чем он даже поздоровался.

— Ну, я был разочарован, когда вернулся домой и обнаружил, что тебя нет, и ты не позвонила и даже не написала… — Его голос звучал отстраненно, и это сразу же насторожило Лиззи. Она ненавидела думать, что расстроила его; ненавидела мысль, что он злился на нее еще больше.

— Я знаю, знаю. У меня было мало времени, извини… как только решение было принято, я не хотела торчать здесь…

— Правда, Лиззи? Тебе потребовалось по крайней мере несколько минут, чтобы найти бумагу и написать записку, но у тебя не было времени нажать кнопку быстрого набора и позвонить мне? Ты знаешь, что на твоем телефоне есть маленькая кнопка, которая означает, что у тебя могут быть свободные руки и все такое, так что ты могла бы собрать свою сумку, разговаривая со мной, или даже позвонить из машины. — Сарказм сочился из его слов. У Лиззи не было аргументов, поэтому она ничего не сказала. Молчание затянулось. Она услышала, как он вздохнул.

— Итак, что было такого срочного, что тебе пришлось умчаться, даже не попрощавшись?

Лиззи потребовалось мгновение, чтобы обдумать свой выбор слов. Если бы ей удалось осуществить свой план и рассказать обо всем начистоту, Дом теперь располагал бы фактами, и она не чувствовала бы необходимости преуменьшать это. Или лгать. Но она этого не сделала, и сейчас — по телефону — было определенно неподходящее время.

— Это была срочная новость, требующая времени, и это звучало… — Она заколебалась. — Сильно. Я хотела этого, вот и все, поэтому должна была спешить, чтобы попасть сюда. Это недалеко от Дартмура, в Девоне…