Рискни

Белла услышала всхлип. Это исходило от нее, из глубины души, бурля и шумно извергаясь. Слезы жгли ей глаза.

Ей не следовало убегать. Но разве был другой выбор?

Дрожь усилилась, ее зубы яростно стучали друг о друга. Мюриэл притянула Беллу поближе к себе, крепко обхватив руками ее дрожащее тело. Она пригладила рукой золотистые волосы Беллы, шепча ей на ухо успокаивающие «тише».

Они вместе раскачивались на полу, ничего не говоря.

— Я дома! — позвал Эрик, открывая заднюю дверь. Он повернулся, чтобы постучать ботинками по задней ступеньке, чтобы стряхнуть грязь.

— Ты опоздал, — сказала Мюриэл.

— Что здесь происходит? — спросил он, игнорируя ее заявление, когда вошел в гостиную, его глаза прищурились на Мюриэл и Беллу, прижавшихся друг к другу на диване.

Мюриэл взглянула на него, мягко покачав головой.

— Я не знаю, Эрик. Но это, должно быть, плохо… она еще не произнесла ни слова. Она в таком состоянии с тех пор, как прибежала час назад.

— Давай, дорогая, — сказал Эрик, присаживаясь перед ними на корточки. — Расскажи папе, что случилось. Ты снова поссорилась с Джони?

Рыдания Беллы возобновились.

— Что она натворила на этот раз? — взревел Эрик. — Скажи мне, и я пойду туда прямо сейчас и разберусь с этим.

— Эрик! Это не поможет, — сказала Мюриэл, сердито глядя на него. Она снова обратила свое внимание на Беллу. — Папа волнуется. Я волнуюсь. Ты должна рассказать нам, что случилось, дорогая.

Белла оттолкнулась от своей мамы и, со слезами, стекающими по ее все еще красным щекам, сделала несколько глубоких вдохов. Она пристально посмотрела отцу в глаза, изучая их. Эрик отвел взгляд.

У Беллы заболел живот. Ее конечности все еще горели от бега. Ей хотелось пойти в свою комнату, нырнуть под одеяло и никогда не вылезать. Но она знала, что не сможет. Она должна была что-то сказать.

— Он… он… преследовал… нас, — заикаясь, произнесла она. — Билли. — Рыдание сотрясло ее тело. — Это… Джони… Я оставила ее. Это… моя вина.

Глава 79

Анна

2019

Пятница, 19 июля

Нервный, тугой комок тяжело засел у нее в животе.

Сегодня был тот самый день. Ровно тридцать лет назад Джони Хейз пропала без вести. Тридцать лет назад, по сей день, жизнь Анны изменилась. Она перестала быть Беллой. Она перестала быть ребенком. Ее воспоминания о том дне в среду были все еще смутными, временная шкала расплывчатой. На днях Пэт Верн сказал ей, что они с Мюриэл сообщили в полицию о похищении Джони только в пятницу, что ей все еще было трудно понять. Она, очевидно, страдала от шока, но с тех пор, как она поняла, что произошел временной провал, Анна гадала, не намеренно ли она никому не рассказывала, потому что втайне хотела, чтобы у Джони были неприятности. Хотела, чтобы она страдала.

Но эти причины казались слишком непостижимыми, чтобы быть правдой; тот факт, что она даже рассматривала это, ужаснул ее… десятилетняя Белла не была бы способна на такое мышление. Она была слишком молода, слишком невинна. Она видела, как ее подругу похитил Жуткий Коули. Это испугало бы ее, а тот факт, что она ничего не делала почти сорок восемь часов, должно быть, был вызван онемением от шока. Это было единственное возможное объяснение. Ей просто хотелось точно вспомнить, что произошло, чтобы успокоиться.

Анна уставилась на свою мать, ковыряющую кусочек холодного тоста. Мюриэл всегда нарезала тосты на четыре аккуратных треугольника. Анна вспомнила, как ее мать складывала треугольники в блестящую серебряную подставку для тостов, выкладывала на тарелку горшочек с маслом и один с джемом и подавала Эрику на обеденном столе. Это был завтрак ее отца каждый день в течение многих лет, которые он провел дома. Все десять лет жизни Анны он был рядом.

— Ты проверила входную дверь? — спросила Мюриэл.

— Нет. Я готовилась к этому. Я почти не спала, постоянно вздрагивала от каждого малейшего звука. Однако я не слышала никакого громкого стука или чего-то в этом роде. Может быть, там ничего нет. Пока.

— Я первым делом взглянула на коврик у двери, но ждала, пока ты проверишь дверь. Не уверена, что мое бедное сердце выдержит еще, если честно.

— То же самое, — сказала Анна. — И если и будет что-то «большое», то это произойдет сегодня. Я это чувствую.

— Может, сначала проверим камеру наблюдения?

— Да, хорошая идея. Тогда мы будем готовы.

Мюриэл и Анна поднялись наверх в комнату для гостей — кладовку в передней части дома, где были установлены диктофон и монитор. Анна выглянула из-за занавески. Поблизости никого не было.

— Ты знаешь, как это делается, Анна? — Мюриэл сняла очки, водрузила их на кончик носа и уставилась поверх них на пустой экран монитора. Анна улыбнулась. Зачем надевать очки, а потом смотреть поверх них? Она не потрудилась озвучивать вопрос.

— У меня была практика, это очень просто, — сказала Анна.

— Ну, это для вас, молодежи, не столько для меня.

— Не волнуйся. Будем надеяться, тебе не нужно становиться экспертом…

Анна нажала несколько кнопок, и на экране появилось изображение входной двери.

— Черт.

— Это тело, — сказала Мюриэл, ее тон был побежденным. — Я этого не слышала. Должно быть, не только сошла с ума, но и оглохла.

Одно из любимых изречений ее матери.

— Хорошо, но мы можем, по крайней мере, вернуться к записи. Может быть, мы поймаем его с поличным и сможем идентифицировать ублюдка…

Мюриэл бросила на Анну тяжелый взгляд.

— Извини. Я остановилась, не так ли? — запротестовала Анна, снова чувствуя себя ребенком.

— Мне страшно смотреть, — тихо сказала Мюриэл.

— Тогда не смотри. Я найду нужный фрагмент, посмотрю, есть ли там что-нибудь полезное. Ты можешь принять решение, если захочешь узнать потом.

На мгновение Мюриэл выглядела смущенной, но потом выпрямилась и согласилась, что будет лучше, если Анна сначала проверит. Она попятилась из комнаты.

Анна перешла к началу отснятого материала. Минуту за минутой она наблюдала за инфракрасным серо-белым неподвижным изображением входной двери. Затем, когда время показывало 2.13 ночи, Анна заметила изменение яркости. Свет факела на двери? Она наклонилась вперед, ее сердце бешено колотилось при мысли, что она вот-вот кого-то увидит. Человека, который оставлял части куклы, оставлял записки. Она затаила дыхание, когда темная фигура приблизилась к двери.

Рука в перчатке потянулась вверх, поддерживая то, что должно было быть телом куклы, в то время как другая рука что-то прижимала к нему. Похоже, у него не было молотка; должно быть, это просто булавка. Но внимание Анны отвлеклось от рук в перчатках. Оно было сфокусировано на фигуре в капюшоне. Она знала, что не сможет определить личность игрока «Тук — тук» — он был готов и прикрывал себя настолько, насколько это было возможно. Но Анна могла различить телосложение, как она и надеялась.

И Анна была уверена, что она не наблюдала за Билли Коули у своей двери.

Она перемотала отснятый материал и смотрела снова и снова.

Она была уверена, что это была женщина.

Была ли Мюриэл права с самого начала? Это была Элиза Коули — Лиззи?

Женщина подняла руку довольно высоко, чтобы прижать тело к двери. Может быть, это указывало бы на то, насколько она была высока.

Анна бросилась вниз по лестнице и распахнула дверь, обнаружив торс. Торс Полли. Он был прикреплен только большой булавкой, на этот раз без гвоздя. Чтобы убедиться, что на этот раз она и Мюриэл ее не услышат? Видела ли неопознанная женщина или знала о камере?

— Я проверила запись с камеры, мам. — Анна вошла в гостиную, держа торс в руке.

— И что? — Мюриэл повернулась, и ее лицо вытянулось, когда она заметила, что держит Анна. — О.

— Это женщина. Это не Билли делает это с тобой.

Мюриэл, казалось, немного съежилась. Облегчение смягчило ее лицо.

— Это уже кое-что. Но почему? Почему женщина делает это? Если только я не была права, что Лиззи нельзя доверять, что это она, и именно она хотела отомстить за своего отца.

— Это вполне возможно. Думаю, что пока мы должны исходить из предположения, что это она. Она действительно казалась особенно расстроенной, узнав, как вы с Нелл записали ее признание. И она очень хотела привлечь внимание к Тине.

— Тине? Как так вышло? Ты никогда не говорила мне об этом.

— Только что произошло, у меня не было возможности обсудить это с тобой. Лиззи думает, что в Мейплдоне происходит что-то вроде «степфордских жен» — что ежемесячные собрания женщин были в некотором роде ключом к плохим событиям в деревне. Ключом к тому, чтобы ее отца посадили в тюрьму.

— Это абсурд, — сказала Мюриэл. — Чем больше ты говоришь, тем больше я уверена, что это она. Она очень испорченная молодая женщина, Анна. Там тебе нужно быть осторожной.

— Я так и сделаю. В любом случае, давай посмотрим, что у нас есть в этом торсе. — Анна просунула два пальца внутрь углубления, через отверстие, где должна быть нога, и вытащила сложенный листок бумаги. Она уже собиралась положить тело на стол, когда кое-что еще привлекло ее внимание. — Тут что-то еще.

— О, и что теперь? — Голос Мюриэл звучал подавленно.

Анна ожидала чего-то в дополнение к телу куклы, чего-то значительного, поскольку это была годовщина, но все же она почувствовала прилив паники. Ее пальцы дрожали, когда она схватила маленький круглый предмет и вытащила его. Она уставилась на покрытый тканью шарик, лежащий у нее на ладони.

— Открой, — сказала Мюриэл. Ее голос потерял всякую силу. Она была напугана. Это напугало Анну.

Она осторожно развернула маленький сверток. У Анны перехватило дыхание, когда она поняла, что держит в руках.

— Черт! — выдохнула Анна. Мюриэл не ругала ее за использование языка. Анна почувствовала, что она думает о том же. — Как? Почему? — Анна не могла привести в порядок свои мысли.

В ее руке лежал маленький серебряный медальон в виде сердечка на изящной цепочке.

И они обе знали, кому он принадлежал.

Ни один из них не смотрел на другого.

— Записка могла бы все объяснить, — прошептала Анна.

— Нет! Не читай! — Мюриэл наклонилась вперед, пытаясь взять бумажку со стола. Анна оказалась проворнее.

— Боже, мам! Почему? Мы можем… и на самом деле нам это нужно. Мы должны знать, о чем там написано и почему? Не говоря уже о ком?

Лицо Мюриэл исказилось. Слезы потекли из ее прищуренных глаз. У Анны сжалось в груди. Что, черт возьми, это была за реакция?

— Не надо, Анна. Это будет ложь, вздор. Как и все остальное. Ничего хорошего из этого не выйдет.

— Про то, чтобы копаться в прошлом, да, я знаю. Вы с Нелл очень хотели мне это сказать. Вы обе что-то скрываете — не думай, что я не знаю. А теперь давай. Пришло время правде всплыть на поверхность.

Мюриэл покачала головой, слезы все еще текли по ее лицу.

Неужели Анна вот-вот узнает, что натворила Мюриэл? Она, очевидно, думала, что все это вот-вот выйдет наружу. Вот почему она не хотела, чтобы Анна читала записку.

Внимательно наблюдая за матерью, Анна развернула бумагу.

КТО-ТО ДОЛЖЕН ПРИЗНАТЬСЯ, СЕЙЧАС ЖЕ!

Анна собиралась закричать, сказать, что это повторение записки, найденной в ноге. Но слова продолжались.

Ноги Анны ослабли. Ее рука налилась тяжестью, она опустила руку, и записка выпала из нее. Мюриэл медленно наклонилась, чтобы поднять ее. Она прочла, затем протянула руку Анне.

— Дорогая, прости меня.

Анна уставилась на нее, открыв рот. В этом не было никакого смысла. Слова были неправильными. Должно быть, она неправильно их прочла. Она выхватила листок из рук матери и посмотрела еще раз.

Нет, она не ошиблась. На этот раз она прочла слова вслух.

— И ЭТОТ КТО-ТО — ТЫ, БЕЛЛА.

Глава 80

2019

Лиззи

— Я думаю, тебе нужно вернуться на несколько шагов назад. Расскажи мне с самого начала.

— У тебя впереди вся ночь? — Билли слабо улыбнулся.

— У меня есть столько времени, сколько потребуется, — сказала Лиззи. Она взяла свой мобильный телефон и набрала сообщение Дому. Сигнала, как и ожидалось, не было, но она надеялась, что Дом получит сообщение до того, как у него будет время по-настоящему беспокоиться о ней. Затем она настроила свой телефон на запись, положив его на маленький квадратный меламиновый столик перед ними.

Билли закрыл глаза и глубоко вздохнул.

— Это странно. Я хранил это в себе тридцать лет. Почти столько же, сколько я был за решеткой. Мне кажется почти неправильным снова говорить об этом сейчас. Может быть, мне следует оставить спящих собак лежать.

— Но какая от этого польза? Если ты невиновен, как ты говоришь, значит, виновен кто-то другой. Почему это должно сходить им с рук?

— Я и не жду, что ты поймешь, Элиза.

— Можешь называть меня Лиззи, пожалуйста?

— Конечно. Кажется, никто больше не хочет быть самим собой. Может, мне тоже стоит сменить имя?

— Вообще-то, я думаю, тебе следует. В любом случае, хватит тянуть время. Я хочу услышать твою точку зрения. Мне нужно знать. Я понимаю, что тебе, должно быть, трудно говорить об этом все эти годы спустя, но для меня важно знать правду. Тебе не кажется, что я этого заслуживаю? А Тина Хейз? Эта бедная женщина ужасно страдала, гадая, где ее девочка.

При упоминании Тины Лиззи заметила, что лицо Билли побледнело. Она была права. Когда она увидела, как близко они стояли на фотографии, она поняла, что между ними было больше, чем кто-либо другой знал. Именно ее имя теперь казалось волшебным словом, которое заставило Билли Коули начать свой рассказ.

— Верно. Хорошо. Итак, Мюриэл Фишер начала это дело. Вся кампания по изгнанию меня из деревни исходила от нее. Она была силой, стоящей за всем этим. Сначала я подумал, что ее сердце на правильном месте. Ты была странным ребенком. — Билли посмотрел ей в глаза, склонив голову набок. — Извини, но это правда. Не то чтобы это была твоя вина…

— Все в порядке. Я поняла. Продолжай, — сказала Лиззи.

— Я думаю, она увидела в тебе повреждения еще до того, как я по-настоящему это понял. Но вместо того, чтобы искать настоящую причину, она предположила, что я… издеваюсь над тобой… — Он с трудом произнес эти слова. — Как только она вбила себе это в голову, ее уже было не остановить. Она искала доказательства этого, но когда не нашла ни одного, решила вместо этого все выдумать. Я уже дал ей идеальную биографию, ты знаешь, что деревенские дети решили, что я чудак, и преследовали меня?

— Да. У меня нет никаких воспоминаний об этом, но я все слышала об играх «Тук, тук, Джинджер» и о том, что ты всегда был главной мишенью.

— Да, и через некоторое время, помня о том, что я был в горе и беспорядке, я сдался и подыграл.

— Что ты имеешь в виду?

— Это стало так утомительно, постоянный стук в мою дверь, камни, брошенные в окна. Полицейский ничего не собирался делать, дети каждый раз обгоняли этого жирного педераста.

— Пэта Верна? Он сейчас с Тиной Хейз, — сказала Лиззи.

— Да, я знаю. — Билли пожал плечами. — В любом случае, я подумал, что если не могу победить этих маленьких засранцев, то могу с таким же успехом немного повеселиться с ними. Итак, я сам начал преследовать их. Бежал за ними по тупику, крича «синее убийство», угрожая устроить им такое, чего они никогда не забудут. Слышать, как они кричат, как младенцы, доставляло мне некоторое удовлетворение. Иногда я хихикал, когда возвращался домой, надутый и раскрасневшийся. В итоге это был единственный раз, когда я когда-либо смеялся!

— Но это добавило тебе пугающего имиджа. Укрепило всеобщее убеждение, что ты чудак, и дети должны тебя бояться. Все, что ты натворил, это сделал себя еще большей мишенью, потому что ты стал вызовом. Если ребенку удавалось подобраться поближе к бунгало — или даже внутрь, — это повышало его авторитет среди товарищей.

— Вот именно. И все это вернулось, чтобы укусить меня за задницу, когда пропала Джони Хейз. — Билли наклонился вперед, положив сцепленные руки на бедра. — Она была одной из тех детей, которые регулярно играли в Тук-тук. Она и врушка.

— Врушка?

— Да. Та, которая рассказала полиции о том, что видела в тот день.

— Белла Фишер.

— Ага… дочь той сучки.

— Она дала описание твоего грузовика, который был легко узнаваем для всех присутствующих, и сказала полиции, что видела, как Джони садилась в него, и вы уезжали. Вон из деревни.

— Да, она так и сказала. Но девушка солгала, Лиззи. Она должна была это сделать.

— Но они нашли улики ДНК в твоем грузовике?

— А, ты имеешь в виду подброшенные улики? Да, хорошо. То, что они нашли, было куском одежды, платьем, на котором была кровь. С таким же успехом они могли натравить на меня собак прямо там и тогда. Никто в деревне даже не стал дожидаться, чтобы выяснить, чье оно. И так уж получилось, что это было платье Элизы — твое платье. Это была моя кровь. Но вместо того, чтобы они подумали: «О, мы были неправы», эта так называемая улика, казалось, стала последним гвоздем в крышку гроба. Если бы я мог причинить боль тебе, я мог бы причинить боль Джони Хейз. Они думали, что я взял ее, чтобы заменить свою дочь. Чтобы заменить тебя. Чтобы сделать с ней то, что, как они всегда думали, я делал с тобой. Но я никогда не прикасался к тебе. Как я уже сказал, кровь была моей. Ты несколько раз набрасывалась на меня. Ты вела себя так странно, что на самом деле пугала меня. Я списал это на шок от потери матери. Это было нечто большее, но у меня не было возможности это выяснить. Потому что эта гребаная сука манипулировала тобой, заставляя говорить на людях, что я что-то с тобой делал. Отвратительные вещи. Немыслимые. Это уничтожило меня.

— Да, теперь я знаю об этом. Мюриэл призналась.

— Но это был не я. Я тебя не трогал.

Лиззи нахмурилась.

— Что это значит? Ты думаешь, надо мной надругались?

— О, да. Я это знаю.

— Кто? Кто это сделал? Ты знаешь?

— У меня есть подозрение, я вернусь к нему позже. Но, как и все остальное в этом чертовом месте, жители деревни спрятали его. Они заботились о своих собственных интересах. Я был очевидным виновником. Они не стали утруждать себя поисками в другом месте. Я был настроен на это, а потом они повесили на меня и Джони. На аутсайдере, которому больше нечего было терять.

— Но каким образом? Я понимаю, ты заработал себе репутацию, которая затем укрепилась, когда меня увезли, но чтобы тебя обвинили в похищении и убийстве? Я не понимаю, как кто-то мог этого добиться.

— Многое было косвенным. Даже платье, которое, как позже выяснилось, было твоим, и кровь, которая была моей, не выдержали бы в суде. Но свидетельские показания маленькой девочки в полиции, в которых подробно описывалась моя машина и говорилось, как я преследовал ее и ее подругу Джони, как я затем схватил Джони и запихнул ее в грузовик… что ж, они выслушали это и поверили. Поскольку у меня не было алиби или, скорее, никто не признался бы, что видел меня где-то еще в то конкретное время, это было сочтено ключевым доказательством. И когда полиция обыскала бунгало… вот тогда они его и нашли.

— Что?

— Ее ожерелье. Они сказали, что я, должно быть, взял его в качестве трофея.

Глава 81

1989

Резиденция Фишеров

Среда, 19 июля — день, 7 часов вечера

— Белла дома, с тобой?

— Да, Тина. Она уже давно дома, — сказала Мюриэл. Заметит ли Тина дрожь в ее голосе по телефону?

— И Джони с ней нет? Она была с ней? Ты можешь спросить ее?

— Успокойся, любимая, — беспечно сказала Мюриэл. — Да, она была с ней раньше, они снова играли в ту дурацкую игру в Блэкстоуне. Но Белла сказала, что ей это надоело, и убедила Джони пойти вместо этого в деревенский парк.

— Значит, она оставила Джони в парке? Это последнее место, где она ее видела?

— Я не уверена, Тина. Мне жаль. Она была расстроена, когда вернулась… я думаю, Джони ушла сама по себе. С тех пор Белла почти ничего не говорила.

— Ради бога. Где она, черт возьми?

— Может быть, она пошла в дом другой подруги… ты всех проверила?

— Пока нет. Я позвонила тебе первой, потому что предполагала, что она будет с Беллой.

Мюриэл слышала, как в голосе Тины послышались слезы. Ее сердце заколотилось, в голове стало пусто. Она не могла придумать, что сказать.

— Тогда я сейчас отключусь, — сказала Тина. — Попробую у других. Не могла бы ты еще раз поговорить с Беллой, пожалуйста? Возможно, она что-то забыла. Может, Джони сказала ей, куда она направляется.

— Идет. Держи меня в курсе. — Мюриэл повесила трубку и повернулась к Белле. — Все в порядке, — сказала она. Покрасневшие глаза Беллы резко выделялись на ее молочно-белом лице. Мюриэл обняла ее. — Не волнуйся. Все будет хорошо.

Рыдания Беллы были приглушены рубашкой Мюриэл. Мюриэл крепко зажмурилась, желая, чтобы ее собственные слезы не хлынули. Она должна быть сильной.

Всем нужно, чтобы она была сильной.

Через несколько минут Белла оторвалась от груди Мюриэл.

— Где папа?

— Он пошел искать Джони.

— О. — Белла выглядела задумчивой. — Он пошел туда, куда я сказала?

— Да, дорогая. Он ушел, как только ты сказала нам, где была в последний раз.

— Когда он вернется?

— Я не знаю, Белла. Я ожидаю, что он призовет на помощь и других. Он пробудет там столько, сколько потребуется.

— Пока он не вернет Джони? Я хочу, чтобы она сейчас же вернулась домой, мам.

Мюриэл посмотрела на Беллу сверху вниз, обхватив ее лицо руками. Она больше не могла сдерживать слезы.

— Чего бы это ни стоило, моя дорогая девочка.

Глава 82

Анна

2019

Пятница, 19 июля

— Признаться в чем? Что, черт возьми, я наделала? — Анна тяжело опустилась на стул. — Мама? Почему ты сказала, что сожалеешь? Потому что меня, черт возьми, обвиняют в том, что ты сделала?

— Прости, — повторила она. Мюриэл склонила голову.

— Почему ты даже не можешь посмотреть на меня? Что ты сделала, мама?

— Я сделала то, что чувствовала, что должна была сделать. — Голос Мюриэл был лишен эмоций. Мертвый. Анна чувствовала, как ее гнев поднимается и сжимается в груди, застревая там, как раскаленный шар лавы. Было типично, что теперь Анне придется страдать из-за драматических выходок своей матери тридцатилетней давности.

— Во что ты меня втянула? Ради бога, мама, мне нужно думать о Кэрри. Быть здесь всю неделю вдали от моей дочери было достаточно плохо. Но теперь я обнаружила, что ты что-то скрывала от меня, и, вероятно, все это время знала, для чего была эта гребаная игра в Тук-тук… и не смей отчитывать меня за ругань, у меня есть на это полное право, но почему-то именно я должна признаться? Это мне этот человек хочет как-то отомстить? Разве это справедливо? — Анна выбежала, запыхавшись.

Ее голова кружилась от ложных знаний, от разрозненных воспоминаний — от гнева, который, как она теперь поняла, зрел в ней уже давно. Что бы ни случилось в Мейплдоне много лет назад, какую бы ложь ни говорили, какую бы правду ни скрывали, Анна знала, что за всем этим стоит ее мать. И теперь Анна собиралась заплатить за это. Эта женщина, которая оставляла части куклы, записки, явно считала, что наказать нужно Анну.

Что было дальше?

— Папа, — сказала Анна. Внезапное, ясное воспоминание вспыхнуло в ее мозгу. — Он поздно вернулся домой в тот день, когда пропала Джони. Я помню, как ты спрашивала его, почему он опоздал. Но потом он снова ушел. В то время я была расстроена, не думала об этом. Где он был, и куда направился?

— Я не помню.

— Да. Ты знаешь. — Анна встала, вошла в гостиную и начала расхаживать по комнате. — Ожерелье. — Анна нахмурилась, затем подошла к обеденному столу, чтобы взять маленький матерчатый шарик, который был засунут в туловище куклы. Она вошла обратно и остановилась перед Мюриэл. — Его нашли в бунгало Билли Коули. Это была одна из ключевых улик, не считая моих свидетельских показаний.

Мюриэл безучастно смотрела на Анну.

— У меня было точно такое же ожерелье. Я помню, как отец Джони подарил их нам тем летом на барбекю. Он сказал, что у него есть такие же для «ужасных близнецов». Но я не помню, чтобы кто-нибудь упоминал об этом, когда ожерелье было найдено в доме Билли Коули. — Анна сняла серебряное ожерелье с ткани и сунула его Мюриэл в лицо.

— Они нашли не твое ожерелье, — сказала Мюриэл, отступая на шаг. — Значит, не было необходимости упоминать об этом.

— Но откуда ты это знаешь?

— Очевидно, потому что у тебя оно было.

— Нет. — Анна покачала головой. — Я не могу вспомнить, чтобы когда-нибудь видела его снова после того, как Джони пропала.

— Ну, твои воспоминания о том времени всегда были смутными, ты сама это говорила. Ты просто не можешь вспомнить, что у тебя оно было. Но оно было.

— Нет… — сказала Анна, ее разум теперь работал на пределе. — Ты взяла мое, не так ли? — Внезапное и шокирующее осознание поразило ее. Ее охватило головокружение. — Ты заставила папу положить его в бунгало Билли, чтобы полиция заподозрила Билли в похищении Джони? — Обвинение прозвучало недоверчиво, хотя именно она произнесла эти слова. Она молилась, чтобы ошиблась.

— Но Билли действительно забрал ее, Анна. Ты видела его своими собственными глазами. — В голосе матери слышалась мольба. Кожа Анны покрылась гусиной кожей, в голове проносились обрывки разговоров, коллаж образов… ни один из которых в данный момент не имел смысла.

И ее мать не отрицала обвинения.

Глава 83

2019

Лиззи

Вооружившись, наконец, тем, что, по ее истинному мнению, было правдой, Лиззи развернула машину обратно с фермы и помчалась по проселкам в сторону Мейплдона. Было поздно, ночь быстро сгущалась вокруг нее теперь, когда солнце село. Она часами внимательно слушала то, что говорил Билли Коули — ее отец. Она чувствовала себя так, словно была в огне, все ее синапсы загорелись одновременно, адреналин несся по венам с головокружительной скоростью. Все ее внимание было сосредоточено на одном: наконец-то раскрыть грязные секреты, которые Мейплдон скрывал в течение тридцати лет; вывешивание жителей деревни, участвовавших в сокрытии, на просушку. Она почувствовала темноту в тот момент, когда шесть дней назад въехала в Мейплдон. Затем она расспросила источники, углубилась в предысторию этой истории, а также жителей сообщества степфордских жен… и теперь у нее были ответы.

Но она не могла справиться с этим в одиночку; ей нужна была помощь. Кто-то, кто будет свидетелем.

Как только она добралась до окраины деревни, она остановилась, чтобы позвонить, пока у нее еще был сигнал. Получатель, казалось, не удивился, получив от нее весточку, и даже сообщил ей еще кое-какую важную информацию. Теперь ничто другое не могло ее шокировать. Он договорился встретиться с Лиззи в предложенном месте. Ее телефон запищал уведомлениями. Дом пытался дозвониться и написал ей семь раз. Лиззи быстро набросала ответ, краткое объяснение. Затем она снова завела машину и свернула на Мейплдон.

Глава 84

1989

Встреча в Мейплдоне

Четверг, 20 июля — на следующий день после

— Спасибо, что пришли. Я знаю, что выбор времени кажется… трудным. Но на самом деле лучше и быть не могло. Мы можем сделать что-нибудь, чтобы помочь. Что-то позитивное, — сказала Мюриэл.

— Но что, например, Мюриэл? Джони пропала, полиция не нашла никаких ее следов. Прошлой ночью мы прочесывали деревню, вересковые пустоши на окраине… и ничего. Что еще мы можем сделать? — сказала Эллисон, жена советника Ферлонга.

— Мы можем быть уверены, что тому, кто это сделал, это не сойдет с рук! Да ладно… мы все знаем, кто несет за это ответственность, давайте не будем придавать этому значения. Билли Коули забрал ее, и что бы он ни планировал с ней сделать, мы можем предположить, что это нехорошо. Мы знаем, что он сделал со своей собственной дочерью…

Женщины, все пятнадцать, начали бормотать между собой. Мюриэл и Нелл обменялись взглядами.

— Леди, леди, успокойтесь на минутку. Это очень важно. Мюриэл перенесла эту встречу по уважительной причине, — сказала Нелл.

— Спасибо, Нелл. — Мюриэл встала перед женщинами. — Нам нужно придумать план.

— Чтобы сделать что?

Мюриэл вздохнула, театрально закатив глаза.

— Очевидно, чтобы убедиться, что полиция его поймает.

— Как? У нас нет никаких доказательств, что он забрал ее, Мюриэл. — Венди, одна из участниц, которая обычно была очень уступчивой, покачала головой, и шум начался снова, громкий гул разговоров наполнил зал.

— Ну, вот тут ты ошибаешься! — Мюриэл повысила голос.

Женщины прекратили болтовню и уставились на Мюриэл.

— Если у тебя есть доказательства, почему ты до сих пор не сообщила в полицию? — спросила Эллисон.

— Завтра. Я отведу ее завтра.

Нелл встала и направилась к двери в гостиную.

— Что происходит? Кого отведешь? — подала голос другая женщина.

— Заходи, милая, все в порядке. — Нелл схватила Беллу за руку, втащила ее в комнату и поставила рядом с Мюриэл.

— Как вам известно, моя дочь — лучшая подруга Джони. И она была с ней. — Мюриэл улыбнулась Белле, протягивая руку, чтобы обнять ее. — Хорошая девочка, все будет хорошо. Не волнуйся, — прошептала Мюриэл ей на ухо, прежде чем повернуться к женщинам. — Она была в шоке. Она не могла сказать мне об этом до самого вашего приезда. Белла, дорогая. Просто скажи им то, что ты сказала мне.

Белла заплакала, и Мюриэл крепче сжала ее плечо.

— Все в порядке. Продолжай, — сказала она более твердо.

— Я… я и Джони… — Ее нижняя губа задрожала. — Мы играли весь день… — Она всхлипнула и вытерла нос тыльной стороной ладони. — Тук-тук, Джинджер. Как обычно. Он гнался за нами. — Ее голос повысился. — Мы сбежали, но Джони подумала, что это было забавно, и захотела сделать это снова. — Белла сделала паузу и посмотрела на Мюриэл.

— Давай, расскажи им, что было дальше.

— Я-я… не могу, — всхлипнула Белла и, вырвавшись из объятий Мюриэл, выбежала из комнаты. Ее шаги громко стучали, когда она взбежала по лестнице. Мгновение спустя дверь ее спальни захлопнулась.

— Она обезумела, бедняжка. Ей потребовалась целая вечность, чтобы открыться… до сих пор она едва произнесла слова; моя дорогая Белла была травмирована и в глубоком шоке, — сказала Мюриэл, сделав ударение на слове «глубоком». — Я пока не могу заставить ее обратиться в полицию… она взбесится. И она была свидетельницей этого, так что ее заявление будет важным; она должна сделать это правильно с первого раза.

— Что она видела, Мюриэл?

В комнате воцарилась мертвая тишина.

Мюриэл позволила паузе затянуться, прежде чем ответить.

— Белла видела, как Джони садилась в грузовик Билли.

— Господи! Она уверена? — спросила Венди.

— Конечно, она уверена. Этот грузовик не совсем обычный, не так ли? Она знает, что видела.

— Тогда ты должна сообщить в полицию прямо сейчас, Мюриэл. Ты не можешь тратить на это время. Он может делать ужасные вещи с бедной маленькой Джони, пока мы разговариваем, и уже было потрачено слишком много времени впустую. — Все женщины пробормотали свое согласие с заявлением Эллисон.

— Я знаю, знаю. Но я также должна защищать свою дочь, разве ты не понимаешь? Это может разрушить всю ее оставшуюся жизнь. Она чувствует себя такой виноватой, что бросила свою лучшую подругу, когда та нуждалась в ней больше всего, убежав в испуге и никому не рассказав о том, что видела. Я не могу допустить, чтобы ей причинили вред, потому что она была в шоке и напугана. Я не потерплю, чтобы люди говорили, что это ее вина. Я не позволю этому случиться, вы меня слышите? И вообще, мы взрослые люди. Мы позаботимся об этом. Деревня сплотится, как это всегда бывает. И мы все пройдем через это.

— Если это не очень хороший исход, Мюриэл, то я не думаю, что Тине Хейз будет так легко пройти через это.

— Я понимаю твою точку зрения, Венди, — Мюриэл громко вздохнула. — Я поговорю с Пэтом Верном после собрания, предупрежу его, чтобы он начал искать подходящего человека. Но, Венди?

— Что?

— Помни, что ты являешься членом сообщества Мейплдона, и ты участвуешь в этих собраниях. Ты знаешь, что мы работаем на благо всей деревни. Не забывай об этом.

— Я предлагаю оставить здесь нескольких наиболее продуктивных — и верных — членов после того, как остальные уйдут, Мюриэл, — прошептала Нелл, когда все остальные разговаривали между собой.

— Ты права. Тогда мы составим надлежащий план, — быстро проговорила Мюриэл, прежде чем перейти к следующему пункту повестки дня, и в комнате снова воцарилась тишина.

— Как прошла встреча? Пришли ли вы к согласованному плану действий? — спросил Эрик, когда они забрались в постель.

— Да. Мы договорились. Завтра я отвезу Беллу в участок, — сказала Мюриэл. Она отвела глаза, не в силах смотреть на своего мужа.

— Марк уничтожен. Тина сходит с ума от беспокойства. Я не уверен, что смогу с этим справиться.

— Ты должен, Эрик. Что сделано, то сделано. Тебе следовало подумать о последствиях раньше, не так ли?

— Взаимно, Мюриэл. Взаимно.

Глава 85

Анна

2019

Пятница, 19 июля

— Я приготовлю нам Хорликс, — сказала Мюриэл, ее голос был бодрым и беззаботным, как будто они не сидели в полной тишине, не глядя друг другу в глаза, последние несколько часов. Мюриэл ничего не сказала после обвинения Анны. Поразмыслив об этом, Анна теперь была уверена, что ее отец никогда бы не согласился подбросить фальшивые улики, чтобы обвинить невиновного человека. Ее мать не была настолько убедительна; он бы ей противостоял. Не так ли?

— Который час? — спросила Анна.

— Должно быть, уже поздно. — Мюриэл вошла в кухню. — Девять двадцать.

Анна была измучена. Умственно и физически. Если бы она могла сейчас лечь спать, она бы так и сделала. Но она знала, что не заснет. И тревожное чувство, что день еще не закончился, что впереди еще много чего, витало вокруг нее, слоняясь без дела, как злобная сила, ожидающая подходящего момента, чтобы выпустить свое опустошение.

— Ладно. Конечно, — сказала она.

Мюриэл вернулась в гостиную десять минут спустя с бокалами в каждой руке и поставила их на кофейный столик.

— Не могла бы ты взять еще одну подставку, Анна? Они на комоде.

Анна протянула руку и взяла одну из старых подставок, они купили их во время семейной однодневной поездки в Лу, в Корнуолле, целую жизнь назад, и, делая это, она вспомнила о письмах, которые были в верхнем ящике. У нее не было возможности обыскать комнату матери, и из-за всего происходящего она почти забыла о них. Но теперь, обеспокоенная тем, что ее отец мог быть причастен к отправке Билли в тюрьму, содержание этих писем стало еще более значительным. Если они были от Эрика, конечно. Даже если это было не так, была причина, по которой Мюриэл хранила их, и тот факт, что она скрыла их от Анны, был четким указанием на то, что они были связаны с тем, что происходило сейчас. К тому, что происходило тогда.

— Держи, — сказала Анна, кладя коврик и ставя на него кружку. — Мама? — Она ждала, когда мать обратит на нее внимание. — Когда я приехала в прошлую субботу, ты попросила меня достать блокнот из верхнего ящика. — Анна указала на комод. — Я видела там пачку старых писем. — Она наблюдала за реакцией Мюриэл.

— Да, не знаю, зачем я храню такие вещи. Ужасный скопидом, — сказала она, пожимая плечами.

— От кого они были?

— Ты всегда была любопытной, — сказала Мюриэл, делая глоток из кружки.

— Нет. Я действительно не собиралась, мам. — Анна знала, что ее мать тянет время. Не желая разглашать автора писем. — Они от моего отца, не так ли?

— Нет, нет. Просто друг по переписке. Боже мой, твой отец никогда бы не прикоснулся пером к бумаге.

— Я тебе не верю. — Анна больше не могла утруждать себя вежливым, затянутым подходом, который она использовала со своей матерью. — Покажи мне.

— Я… я разорвала их в клочья. Они занимали слишком много места…

— Когда ты это сделала?

— О, я не помню. На днях, когда ты была по соседству с Сэнди, я думаю.

— Правда? — Анна встала с дивана и наклонилась перед Мюриэл. — Посмотри на меня, мама.

— Что? Что теперь, Анна?

— Ты лжешь мне. Дерьмо. Ты лгала мне всю мою жизнь, не так ли?

— Конечно, нет, — сказала Мюриэл. Но в ее тоне не было ни капли убежденности.

Мышцы челюсти Анны напряглись; ее зубы болезненно сжались. Она должна была держать себя в руках — потеря самообладания сейчас ни к чему ее не приведет.

— Я понимаю, что ты сказала немного неправды, — сказала Анна, зная, что выразилась очень мягко. — И я знаю, что ты, вероятно, беспокоишься о том, что я о тебе подумаю. Как я отреагирую. Но, мам, мне нужно знать сейчас. — Анна взяла руки Мюриэл в свои. — Это выходит из-под контроля, и я боюсь, что люди пострадают из-за того, что ты сделала, или что сделал папа. Или что сделали жители Мейплдона. Я понимаю, что сделано, то сделано, мы не можем изменить прошлое, но мы можем гарантировать, что никто больше не пострадает сейчас. Все, чего я хочу, это чтобы ты доверилась мне, сказала мне правду. В конце концов это должно выйти наружу. Что бы ты ни сделала, я прощу тебя. — Анна попыталась тепло, ободряюще улыбнуться. Она не была уверена, что сможет простить ее, но чувствовала, что это то, что она должна была сказать, чтобы заставить Мюриэл заговорить.

— О, Анна. Все это такой беспорядок. Никто из нас и понятия не имел, что до этого дойдет, я тебе обещаю. — Мюриэл обхватила голову руками.

Узел в животе Анны усилился. Никто из нас?

— Все в порядке, мам. Неужели твои попытки заставить Билли уехать из Мейплдона превратились в снежный ком? Ты использовала исчезновение Джони, чтобы убедиться, что получила то, что хотела? — Ощущение холода пробежало по ее коже.

— Дело было не только в этом, — сказала Мюриэл. Когда она подняла глаза, Анна увидела, как слезы катятся по ее лицу, извиваясь в глубоких морщинах. Боже. Была ли ее мать причиной исчезновения Джони?

— Что еще? — спросила она. Ее голос дрожал от дурного предчувствия, она боялась ответа.

Мюриэл начала трясти головой, движения становились все более и более резкими.

— Мама! Прекрати это, ты заработаешь себе головную боль. — Анна положила руки по обе стороны от головы матери, чтобы остановить ее.

— Прости, Анна, — сказала она.

— За что? Скажи мне.

Телефон Анны зазвонил, резкий сигнал заставил их обеих подпрыгнуть. Она вздохнула. Худшего времени и быть не могло; от разговора спас звонок. Мюриэл вздохнула с облегчением, когда Анна выпрямилась и взяла свой мобильный с подлокотника дивана.

— Господи, — выдохнула она. Она посмотрела на Мюриэл. — Ну, у меня такое чувство, что все, что ты скрываешь, может вот-вот выплыть наружу, — сказала Анна.

— Почему? Кто это? — На лице Мюриэл отразилась паника.

— Это сообщение от Лиззи. Она говорит, что это срочно. Она хочет с нами поговорить.

— Не сейчас, конечно? Уже десять часов.

— Судя по всему, сообщение было отправлено час назад, — пробормотала Анна. Чертов сигнал в Мейплдоне сводил ее с ума. — Но да. Мы должны ехать прямо сейчас. И, мама… — Анна посмотрела прямо в водянистые, бледно-голубые глаза Мюриэл.

— Что, Анна? Ради бога, не затягивай это так драматично!

— Она хочет, чтобы мы поехали в Блэкстоун-Клоуз. В бунгало Билли Коули.

Глава 86

2019

Лиззи

Лиззи припарковалась на подъездной дорожке у Блэкстоун-Клоуз. Это было странно… особенно потому, что это место не вызывало много воспоминаний. Она явно проделала очень хорошую работу, разделив их на части, похоронив глубоко в той части своего мозга, где они были безвозвратны. Она вылезла из машины, взяв рюкзак с заднего сиденья. Гравий захрустел под ногами, когда она подошла к входной двери. Билли дал ей свой ключ. Он также дал ей строгие инструкции.

Нервы сжали ее внутренности, когда она вставила ключ в замок и толкнула дверь. Она сопротивлялась; ей пришлось несколько раз сильно толкнуть ее, прежде чем та открылась. За ней лежали стопки нераспечатанной почты; неудивительно, что она боролась. Она откинула большую часть с дороги и сделала неуверенный шаг внутрь — душный воздух, запах сырости и пыли быстро забили ее ноздри. Она трижды чихнула, затем прикрыла нос рукавом. Она щелкнула ближайшим выключателем, прекрасно зная, что он не сработает, поскольку электричество было выключено давным-давно, затем продолжила путь по коридору. Используя свободную руку, чтобы направить свет своего мобильного телефона, Лиззи направилась в переднюю комнату — ту, что выходила в сад. Она хотела увидеть прибывающих людей.

Лиззи надеялась, что то, что она собиралась сделать, сработает. Надеялась, что Билли Коули наконец получит по заслугам.

Искупление.

Автомобильные фары осветили конец тупика, лучи света упали на десятифутовую живую изгородь, на мгновение ослепив Лиззи. Машина остановилась прямо перед бунгало, на другой стороне подъездной дорожки, преградив дорогу машине Лиззи. Хотя она догадывалась, что они уедут раньше нее. Затем Лиззи заметила две фигуры, медленно бредущие по тротуару. Осторожные в своих движениях. Вплотную за ними следовали еще два человека.

По крайней мере, они пришли. Лиззи была удивлена… она предполагала, что они будут сопротивляться, что ей придется приложить больше усилий, чтобы заставить их согласиться встретиться с ней у Билли Коули. Казалось, всем было достаточно любопытно, чтобы захотеть узнать, для чего Лиззи собрала их вместе. Ей было интересно, как долго это продлится.

Сколько времени прошло, прежде чем их любопытство уступило место гневу, страху и инстинкту самосохранения.

Лиззи знала, что не все выжили. Некоторые из людей, причастных ко лжи, сокрытию — они не будут присутствовать: Марк Хейс был мертв — исследование Лиззи показало, что это было самоубийство; преподобный Фарнли находился в доме престарелых — неспособный связать предложение воедино, по словам бывшего сокамерника ее отца, который навёл «кое-какие справки»; Эрик Фишер — он был в самоволке после заключения Билли Коули, и ещё несколько жителей деревни, которые сыграли свою роль и продолжали хранить секреты — были более второстепенными игроками, и Лиззи не беспокоилась о них. Лиззи, да и сам Билли, не интересовались этими мелкими рыбешками. Только крупные игроки — те, кто лгал и манипулировал в своих собственных целях.

Лиззи зажгла две масляные лампы, которые принесла с собой, затем целеустремленно направилась к входной двери; она хотела казаться спокойной, уверенной и контролирующей ситуацию, как бы сильно она ни чувствовала обратное. Она посторонилась, чтобы впустить их. Мюриэл и Анна. Тина Хейз и Пэт Верн. Нелл и Роб Эндрюс.

Они были избранными. Они были теми, кто увековечивал ложь, скрывал правду и был счастлив позволить тем, кто действительно ответственен, ускользнуть и оставаться скрытыми. Оставаться невиновными в глазах закона.

Они были теми, кого изображали как невинных, пострадавших от трагедии жителей деревни Мейплдон. Хотя среди присутствующих были люди, которые были более невинны, чем другие, каждый должен был присутствовать, чтобы появилась полная история. Лиззи хотела, чтобы они все знали.

— Что происходит, Лиззи? — Роб был первым, кто задал ей вопрос, первым, кто произнес хоть слово. Остальные были серьезными, бледными и нервными. Лиззи испытала странное чувство удовлетворения. Но, с другой стороны, она всегда беспокоила этих людей. Они всегда считали Элизу Коули странным, испорченным товаром. Ребенком, который оттолкнул их. Она догадывалась, что они все еще чувствовали то же самое, хотя она больше не отрывала конечности куклам.

Если, конечно, кто-то из них не поверит, что она это сделала, и что это она приколачивала кукол в двери.

Какими недальновидными они были.

— Вы все здесь по одной причине, — сказала Лиззи, провожая их в гостиную. Густая пыль, темные тени, запах гнили — все это усугубляло атмосферу, заставляло их съеживаться еще немного.

— Какой именно? — спросила Анна.

Лиззи мгновение смотрела на нее, прежде чем ответить, отмечая ее поникшие плечи, измученное выражение лица. Что-то изменилось — в ее глазах появилась холодность, которой раньше не было. Безнадежность? Когда Лиззи впервые встретила ее, она почувствовала связь — сразу же. Она не производила впечатления человека с темными секретами.

— Вот увидишь, — сказала Лиззи.

— Это нелепо! В чем твоя проблема, юная леди? — потребовала Нелл. — Перестань играть в игры. У нас есть дела поважнее, чем тратить наше время. — Она повернулась и на ощупь направилась к двери в гостиную.

— Я бы не стал, — сказал Пэт Верн.

Нелл резко обернулась.

— Я бы не стал? — повторила она. — По-моему, это звучит как угроза, Пэт?

— Нет, Нелл. Конечно, это не так. — В его голосе уже звучало раздражение. — Но тебе нужно остаться. У Элизы есть вещи, которые она хочет прояснить. Она тоже заслуживает того, чтобы услышать это от тебя.

— Что услышать? Послушай, Пэт, я понимаю, что это, должно быть, трудное время для тебя и Тины, — сказала Нелл, указывая пальцем на молчащую Тину. — Но тянуть с тем, что случилось с бедной Джони, не имея возможности добиться какого-либо завершения, — это подло. Это эгоистично. А Элиза — Лиззи — здесь только для того, чтобы стать свидетелем новых страданий и попытаться оправдать своего жестокого, ублюдочного отца-убийцу!

Лиззи услышала вздох со стороны Мюриэл. Эта женщина была чем-то другим. Как Мюриэл могла так обидеться на сквернословие после того, что она сделала?

— Кто сказал, что я не могу предложить Тине какое-либо завершение? — спросила Лиззи.

Все потрясенные лица повернулись, чтобы посмотреть на нее.

— Как я уже сказала, — продолжила Лиззи. — Вы здесь не просто так. Причина заключается в том, чтобы раскрыть правду. Хотя я знаю, что некоторые из вас знают некоторые аспекты правды, другие знают о ней очень мало.

— Продолжай, Лиззи, — сказала Тина. Ее голос был тихим звуком из угла комнаты. Лиззи кивнула ей.

— Хорошо. — Лиззи слабо улыбнулась. Попытка смягчить то, что должно было произойти. Некоторые из более поздних откровений сильно ударили по Тине. Она посмотрела на Пэта, который наклонил подбородок в знак признания, прежде чем обнять Тину.

— Ты солгала, Анна, — сказала Лиззи, поворачиваясь и направляя свет своего мобильного телефона на Анну. Лиззи наблюдала, как лицо Анны, казалось, теряет свою форму… мышцы расслабляются. Ей не нравилось видеть дискомфорт Анны, но это была необходимая часть откровения. Лиззи позволила словам повиснуть в воздухе на несколько секунд, а затем добавила: — Маленькая Белла Фишер сказала не всю правду, и ничего, кроме правды. Так ли это?

Глава 87

1989

По пути в полицейский участок Бови

Пятница, 21 июля — 36 часов после исчезновения Джони Хейс

Мюриэл ехала по узким дорогам медленно, чтобы избежать дартмурских пони и дать себе время притормозить перед любыми машинами, едущими с противоположной стороны. И дать ей время обсудить сценарий с Беллой. Она должна была все сделать правильно.

— Еще раз, — сказала она. — Тебе нужно говорить более уверенно.

— Я устала, я не могу.

Они проехали Хейтор, машина тряслась на решетке для скота. Голова Беллы ритмично билась о пассажирское окно, но ее пустой взгляд не дрогнул.

— Ты должна, Белла. Теперь с самого начала: где вы были, когда впервые увидели грузовик Билли?

Она вздохнула.

— Ладно. Мы с Джони направлялись в парк, поэтому пошли по Элмор-роуд, и тогда я увидела грузовик Билли Коули.

— Ладно. Ладно, только не говори, что это грузовик Билли с самого начала. Опиши его, — уговаривала Мюриэл.

— Красный грузовик, желтая полоса, кукольная голова. Да, мама, я поняла.

— Не огрызайся на меня, Белла.

— Ну, я не хочу этого делать, мам. — На ее щеках заблестели свежие слезы.

— Я знаю, дорогая. Но нам это нужно. Ты понимаешь, не так ли?

Белла повернула голову, ее глаза нашли Мюриэл и встретились с ними.

— Да. Я понимаю. Я просто хотела бы, чтобы мы могли вернуться к тому, что было раньше. Лучше бы мы никогда не начинали играть в эту дурацкую игру. Хотела бы я…

— Хватит, Белла. Нет смысла перебирать «что, если» и «я хочу»; мы ничего не можем сделать, чтобы изменить то, что произошло. Мы можем только попытаться исправить это как можно лучше.

— Но ведь это невозможно исправить, не так ли? Джони пропала. — Ее взгляд оторвался от Мюриэл и вернулся к простирающейся сельской местности, ее лицо ничего не выражало.

— Но мы можем облегчить задачу тете Тине.

Белла фыркнула.

— Ты имеешь в виду, что вам с папой будет легче.

Мюриэл молча ехала дальше, надеясь и молясь, чтобы ее десятилетняя дочь справилась, как только она окажется в полицейском участке.

От этого зависело их будущее.

Глава 88

Анна

2019

Пятница, 19 июля

Осознание этого обрушилось на Анну со всей силой.

Она не видела, как Билли Коули похитил Джони Хейс.

Ее младшее «я» — маленькая Белла Фишер — даже не видела грузовик там, где, по ее словам, видела.

Все, что она рассказала полиции, было ложью. История, которую ее мать научила ее понимать правильно. Мимолетное воспоминание о том, как она репетировала эту историю перед тем, как отправиться в полицейский участок, промелькнуло у нее в голове.

Должно быть, именно поэтому была задержка с обращением в полицию; почему она не рассказала им сразу о том, что видела.

Потому что этого не произошло.

А ее мать придумала историю, в которой Билли Коули выглядел виноватым, чтобы избавиться от него в деревне. Историю, при которой план ее матери воплотился в жизнь.

Анну затошнило.

Все взгляды в комнате были устремлены на нее, ожидая объяснений, которые она не могла — не хотела — им дать. Ее воспоминания все еще были настолько перемешаны, что она не доверяла себе говорить. Не верила, что она сможет дать какой-либо точный отчет после всех этих лет.

— Мои воспоминания… они… ну, мутные… — заикаясь, произнесла она.

— Да, я уверена, что это так. Ты была ребенком, я понимаю, — мягко сказала Лиззи. — Я тоже. Но есть вещи, которые ты действительно знаешь, Анна. Вещи, которые помнишь; но, возможно, отложила эти воспоминания в сторону, потому что они не те, которые тебе хочется вспоминать. Они не соответствуют историям, которые тебе рассказывали всю твою жизнь. Жители Мейплдона не оказали нам никакой услуги, Анна. Мы обе так или иначе пострадали от их рук. Нами обеими манипулировали. Теперь ты это видишь, не так ли?

Дыхание Анны вырывалось неровными рывками. Комната сжималась, ложь душила ее. Лиззи была права, были вещи, которые она помнила, и эти воспоминания были ее, а не те, которые она сформировала за эти годы из-за того, что ее мать пересказывала историю, которую она хотела, чтобы Анна приняла за правду.

— Я могу. Да, — сказала она.

— Анна, прекрати, — вмешалась Мюриэл. Она резко повернулась к Лиззи. — Ты лжешь.

— Слушайте, слушайте, — пропищала Нелл. — Единственная причина, по которой ты пришла сюда, — это разворошить все ради собственной выгоды. Ты журналист, ты бы попыталась раскопать что угодно и манипулировать этим, чтобы сделать хорошую историю. Ты здесь только из-за денег.

— Нет, ты так далека от правды, что это пугает. — Лиззи рассмеялась… смех прозвучал глухо в скудной, пыльной комнате.

— Правда? Тогда почему у нас есть доказательства того, что ты прибивала конечности своей куклы к моей двери? — Мюриэл рванулась вперед, тыча пальцем Лиззи в грудь. — Ты и этот злой человек играете с нами в игры. Все знают, что вы оба не в себе и хотите заставить других страдать только потому, что вы оба это сделали!

Анна почувствовала, как что-то сдалось; какая-то часть ее разума сдалась. Ее мать все еще настаивала на своем все эти годы спустя, несмотря на то, что теперь против нее накапливались улики. Анна хотела остановить мать, но у нее не было сил. Пусть она выроет себе яму побольше — Анне было почти все равно.

— Я не уверена, какие доказательства, по твоему мнению, у тебя есть, но я этого не делала, — сказала Лиззи. — Ты и это доказательство сфабриковала, Мюриэл?

— Ты несешь чушь. И у меня есть реальные доказательства… я засняла тебя на камеру слежения, которую Анна установила, чтобы наблюдать за входной дверью, — сказала она, ее голос был полон самодовольства.

— Ах. Понятно, — сказала Лиззи.

Анна почувствовала, как ее тело расслабилось. Ее мать была согласна с этим, но она ошибалась. Она поняла, что Лиззи была слишком высокой, после того, как встала на пороге и воспроизвела растяжку женщины, чтобы прикрепить туловище куклы к двери — это не Лиззи была поймана на камеру — это был кто-то пониже ростом.

— Я рада, что у тебя есть эта запись, Мюриэл, — сказала Лиззи. — Поскольку это докажет мою невиновность — точно так же, как я сейчас здесь, чтобы доказать невиновность моего отца. Женщина, которая играет свою версию «Тук-тук, Джинджер», — это не я. Это она. — Лиззи подняла руку, указывая пальцем. Анна последовала за ним, ее взгляд остановился на Тине Хейз.

Глава 89

2019

Лиззи

— Продолжай, Тина. Теперь у тебя есть шанс все объяснить, — сказала Лиззи.

Пэт Верн убрал руку с плеч Тины, когда она двинулась вперед. Он сказал Лиззи, что подозревает, что это Тина затеяла эту жуткую игру. Когда он разговаривал с Лиззи по телефону ранее, он признался, что заметил изменения в Тине за последние несколько лет. Как он наблюдал, как она становилась все более и более злой, но в то же время подавленной, не так часто выходила на улицу, становилась более замкнутой и отдалялась от друзей и общественных мероприятий. Она давным-давно перестала ходить в церковь, но все еще участвовала во многих деревенских мероприятиях, хотя последние десять месяцев, в частности, она бросила все. Вместо этого она снова стала одержима делом Джони. Возвращаясь ко всем старым вырезкам, которые она хранила со времени ее исчезновения и суда над Билли Коули. Пэт сказал, что она убеждена, что все поняли все неправильно.

Что Билли Коули, в конце концов, невиновен.

— Все это было настолько очевидно, что я не могу поверить, что мне потребовалось столько лет, чтобы увидеть это; собрать все воедино, — сказала Тина. Ее голова качнулась, как будто она была слишком тяжелой, чтобы держаться прямо. — Боже, эта деревня. Вы все так хорошо умеете что-то скрывать, не так ли? — Она посмотрела на каждого из людей в комнате по очереди. — А еще хороши в том, чтобы сбивать с толку. Ты даже заставила меня думать, что Билли — насильник, которого нужно бояться. Даже несмотря на то, что я чувствовала по-другому. — Тина прижала руку к сердцу. — Я знала, что Билли не способен на те ужасные вещи, в которых вы все его обвиняли. В глубине души я знала. Но я позволила вам всем убедить меня в обратном. Боже, я даже попросила Пэта провести поиск в прошлом, проверить его, потому что вы все думали, что в нем было что-то плохое. — Тина отступила назад и взяла Пэта за руку. — Ты так много сделал, чтобы помочь мне, Пэт. Ты всегда делал все возможное, и я благодарна тебе за это.

— И Пэт не обнаружил ничего предосудительного, не так ли? — спросила Лиззи.

— Ничего. И именно тогда я начала немного отступать от встреч в Мейплдоне, потому что я больше не хотела быть частью воющих волков, жаждущих напасть на Билли. В какой-то момент мы с Билли действительно сблизились — втайне, поскольку я знала, что подумают другие, — но я снова отдалилась от них из-за того, что было сказано. Слухи. Как только я поняла, что они необоснованны, я попыталась восстановить с ним связь. Предложить мою поддержку. Но, похоже, было уже слишком поздно. И вот тогда мой мир рухнул — Тина провела рукой по щекам, вытирая слезы. — Я была в отчаянии, когда Билли обвинили в похищении Джони. Когда Мюриэл сказала мне, что Белла была свидетелем того, как ее посадили в грузовик Билли и увезли, я была в ярости на себя за то, что меня обманули, за то, что я поверила Билли, а не своим друзьям или жителям деревни. Я винила себя в том, что потеряла свою дочь.

В комнате повисла тяжелая тишина, и головы всех присутствующих тоже опустились. Из жалости, печали или стыда.

— Ты не должна была винить себя, Тина. Ты была хорошей мамой, — сказала Анна. Ее голос звучал неуверенно, и Лиззи задумалась о значении этих слов.

Взгляд Тины остановился на Анне.

— О, Анна. Маленькая, наивная Белла. Я всегда приветствовала тебя в своем доме; любила, когда ты приходила поиграть с Джони. Как ты могла так солгать? Почему?

— Она не лгала, Тина. Оставь ее в покое, — сказала Мюриэл. Лиззи почувствовала, что она вот-вот разразится тирадой, но она не позволила Мюриэл взять под контроль комнату.

— Я связалась с Билли. Моим отцом, — сказала Лиззи, прежде чем Мюриэл смогла продолжить.

— Видишь! Я знала это. Вы оба в этом замешаны.

— О, заткнись, Мюриэл, — вмешалась Тина. — Ты и так причинила достаточно вреда. Самое время твоей дочери узнать, на что ты способна.

Лиззи наблюдала за реакцией Анны. Все, что она заметила, был шок. Неужели она действительно не знала?

— Послушай, Лиззи, я понимаю, почему ты это делаешь, — сказал Роб, пользуясь возможностью вмешаться. — Я знаю, что расстроил тебя тем, что сказал на днях. Но очевидно, что это не касается нас напрямую. — Роб перевел взгляд с себя на маму. — У тебя разногласия с остальными, продолжай без нас. Тебе не нужно втягивать в это мою мать. Она не сделала ничего плохого.

— И я понимаю, почему ты это делаешь, Роб, — возразила Лиззи. — Ты один из них, инсайдер. И ты защищаешь своих собственных. Особенно, когда на линии огня твоя собственная мать. Я понимаю. Но это не может продолжаться вечно. Этой отвратительной лжи было позволено тлеть слишком долго. Может быть, ты не знаешь, что произошло на самом деле. Возможно, ты в таком же неведении, как и я.

— Ты бредишь, дорогая, — сказала Нелл.

— Нет. Я думаю, что у тебя монополия на это. — Гнев и горечь были заключены в словах Лиззи. Сохранять спокойствие становилось все труднее. Эти люди были ужасны, просто омерзительны. — Я сказала, когда вы приехали, вы ВСЕ здесь по какой-то причине, никто не уйдет, пока мы не услышим правду.

— Ты не можешь держать нас здесь, мы вольны уйти, когда захотим.

— Конечно, я не беру тебя в заложники, если ты так думаешь. Но тогда все здесь уже заложники.

Никто не возражал. Все остались в комнате; их собственное любопытство, чувство вины и упрямство удерживали их там. Даже Роб.

— Тогда продолжай, давай покончим с этой шарадой, — сказал он. Его лицо противоречило словам. Лиззи поняла, что он знал, к чему все идет. Он был так же поражен, как и остальные, зная, что бы ни случилось, это, скорее всего, разорвет тщательно выстроенный образ деревни.

— Скажи мне, Тина, что заставило тебя понять, что ты все это время была права, — попросила Лиззи.

— Билли. Он написал мне, когда сидел в тюрьме. Рассказал мне все.

— Как ты можешь верить человеку, который убил твою дочь?

— Прекрати сейчас же, Мюриэл. Остановись, — сказала Тина. Она слегка улыбнулась. — Пожалуйста, отбрось притворство. Все кончено. Разве ты не понимаешь? Ты сделала то, что, по твоему мнению, должна была сделать, чтобы защитить себя и свою семью. Теперь тебе нужно признать свои ошибки. Я верила и продолжаю верить Билли. Потому что все, что он говорил, имело смысл. Я вышла за пределы себя, этой деревни, и посмотрела на нее с другой точки зрения. И, как я уже сказала, тогда это стало очевидно.

— Что? — спросил Роб.

— Кто на самом деле был ответственен за исчезновение Джони. Кто тщательно спланировал козла отпущения, кто организовал все это. Кто подбросил фальшивые улики. Кто прибрал, замазал и спрятал настоящие улики.

— Тогда, я полагаю, ответ — Мюриэл. — Голос Роба звучал так, будто он был разочарован доводами Тины.

— Да, Мюриэл делала все это, — сказала Тина.

— Это нелепо. Я больше не собираюсь слушать эту чушь. — Мюриэл потянулась к двери, открывая ее, но Пэт перегнулся через нее и захлопнул дверь.

— Но не одна. — Тина подняла руку, призывая всех к молчанию. — Мюриэл не была той, кто все это сделал.

— Это был мой папа, — сказала Анна. Но ее слова потонули в эхе хлопнувшей двери.

— Повтори, Анна? — спросила Лиззи. Она хотела, чтобы Анна произнесла эти слова громко и ясно.

— Это был Эрик, мой отец, не так ли? — повторила Анна более уверенно. — Это он вломился сюда и подбросил ожерелье. Оно принадлежало мне, а не Джони; у нас были одинаковые.

Глава 90

2019

Эрик

Это был его день расплаты.

Эрик знал, что однажды это произойдет. Но знание этого не помешало его внутренностям превратиться в жидкость. Это не предотвратило паралич его легких, острую боль в сердце. Может быть, он умрет прямо здесь и сейчас. Спасшись от участи гораздо худшей.

Хотя на самом деле он не мог жаловаться. Он прожил свою жизнь так, как считал нужным, наслаждаясь годами свободы, которой не заслуживал. Годами чрезмерного баловства: женщины, выпивка, еда. Он не сдерживался, никогда не зная, сколько времени у него осталось.

Уже недолго, догадался он.

Он обернулся, почувствовав кого-то позади себя: волосы на его шее встали дыбом в предвкушении.

Было ли это оно?

Он схватился за грудь, пытаясь отдышаться.

Там никого не было.

Еще нет.

Но они будут. Скоро.

Его время истекало.

Глава 91

2019

Анна

Она не была уверена, почему чувствовала себя такой потрясенной. До сообщения от Лиззи ранее она ждала, что ее мать расскажет все начистоту — признает, что письма писал ее отец, признает, что он подбросил фальшивые улики, чтобы еще больше обвинить Билли. Они хорошо и по-настоящему подставили беднягу. Анна была ответственна за ложные свидетельские показания, ее отец был ответственен за поддельные улики; ее мать была ответственна за манипулирование всем душераздирающим эпизодом, чтобы добиться своего.

Все для того, чтобы убрать Билли из Мейплдона, потому что она считала его угрозой для их сплоченного сообщества — риском для их детей. И оказалось, что он не был ни тем, ни другим. Он был просто кем-то, кто не «вписывался» в идеалы ее матери. Не соответствовал ее ожиданиям, ее стандартам. Мюриэл решила, что Билли Коули здесь не место, и все тут.

Но если Билли был невиновен, то кто на самом деле виноват в исчезновении Джони?

— Я не уверена, что понимаю все это, — сказала Анна. — Если верить рассказу Билли, его ошибочно обвинили в похищении и убийстве — подстава от моей матери и даже моего отца. Но ничто из этого не приводит нас к выводу о том, что случилось с Джони. Куда ее увезли? Кто?

Мюриэл бросилась вперед, обнимая Анну своими жилистыми руками.

— Прости, дорогая. Мне так жаль.

Анна оттолкнула ее.

— За что? — Она посмотрела на лица в комнате. Ее взгляд остановился на Тине. — Ты делала это с куклами, потому что мои мама и папа подбросили улики?

— Отчасти да, — призналась Тина.

— Отчасти?

— И чтобы указать тебе правильное направление, — сказала Тина.

— Значит, отрезанные конечности куклы были для меня, чтобы я поняла, что мои родители были замешаны в преступлении? — Анна все еще чувствовала себя сбитой с толку.

— Они совершили преступление — на самом деле несколько — и сделали тебя соучастницей. Кое-что, о чем ты, кажется, очень кстати забыла.

— Я была ребенком, Тина. — Лицо Анны горело, кожу покалывало от неприятного тепла.

— Да, я понимаю, что ты сама была совсем ребенком, — сказала Тина. — Я понимаю, что Мюриэл затуманила твои воспоминания, помешала им, а затем манипулировала ими. — Тина бросила на Мюриэл ледяной взгляд. — Я не злой человек, Анна. Горький, да, но не злой. С самого начала, когда я поверила лжи твоей матери, мне было трудно простить тот факт, что ты не пошла в полицейский участок немедленно. Это разъедало меня, зная, что эти потерянные часы были жизненно важны, Джони могли бы найти живой, если бы только ты действовала сразу. Это причина, по которой мы с твоей матерью отдалились друг от друга. Моя неспособность отпустить это, вкупе с моей обидой на то, что была похищена моя девочка, а не ее, означали, что мне пришлось отказаться от дружбы. Но с годами… и обсуждая все это с Пэтом, а затем и с самим Билли, я пришла к пониманию, что должна быть почти нежной, по крайней мере, с тобой. Позволить тебе прийти к правильным выводам медленно, в свое время. Ну, с небольшой помощью.

— Я бы сказала, довольно сильный толчок, — сказала Анна. — Оторванные части куклы, загадочные улики, наполненные кровью пакеты на коврике у двери.

— Они были не только для тебя, они были и для Мюриэл. Чтобы дать ей знать.

— Знать что?

— Что я узнала правду. Я оставила и другие улики, чтобы она была уверена. Не только записки, но и ожерелье, разорванная, окровавленная одежда…

— Какая одежда? Там ничего не было. — Анна нахмурилась.

— Нет, я взяла ее, когда ты не смотрела, — сказала Лиззи. Она молчала, пока Мюриэл, Анна и Тина разговаривали.

— Оу. Почему?

— Я думала, что это было важно для меня. Я думала, что это все для меня, ведь это была моя кукла, Полли. И материал выглядел как часть моего платья, которое было у меня, когда мне было восемь. Я думала, если ты это увидишь, то никогда не поверишь, что это сделал не Билли.

— Да, Лиззи, оно было твое. Или, скорее, это было похоже на него… точно так же, как кукла была почти идентична той, что была у тебя раньше, — сказала Тина. — Твой отец рассказал мне о том, как платье было найдено в его грузовике и изъято в качестве вещественного доказательства. Я поискала в Интернете близкое совпадение, оторвала кусочек и окрасила его красным пищевым красителем. Я помню, как Мюриэл рассказывала об этом женщинам на собрании в Мейплдоне. Однажды она видела в нем Элизу, заметила пятна крови и сделала свой обычный неверный вывод. Она, конечно, понятия не имела, что кровь принадлежит Билли; она предположила, что это кровь Элизы. И она бы не узнала, если бы его постирали или выбросили в промежуток времени между тем, как Элизу забрали социальные органы, и убийством Джони. Но она помнила об этом и знала, что это будет плохо выглядеть для Билли, добавит к восприятию общественности, что он был злым детоубийцей, как только новости выйдут, поэтому она нашла его и попросила одного из местных мальчишек открыть замок на грузовике Билли и запихнуть его внутрь, прежде чем Белла передала полиции ее свидетельские показания. Зная, что сначала они обыщут его грузовик.

— Местный мальчик был? — спросила Лиззи.

— Я думал, что делаю что-то хорошее для Элизы, — сказал Роб. — Вот почему я согласился это сделать.

— Роберт! Не говори больше ни слова, — сказала Нелл.

— Все в порядке, мам. Тебе не нужно меня защищать, — сказал он. — Мюриэл рассказала мне, что Билли сделал с Элизой, какое насилие он ей причинил, и из-за того, что произошло… — Лицо Роба покраснело. — В любом случае, я знал, что Элиза пострадала, и хотел помочь. Сделать так, чтобы Билли был наказан. Только много лет спустя я понял, что мне солгали.

— Ты даже не знаешь, как взломать машину, Роберт, не будь таким глупым. Тебе было всего девять. — Глаза Нелл были широко раскрыты. Разве она не знала, что Мюриэл попросила помощи у ее сына?

— Да, и я месяцами вламывался в магазин и выходил из него, мама. Вскрывать замки было легко, так что я не думал, что грузовик будет слишком тяжелым. И как бы то ни было, он все равно был не заперт. Но я никому об этом не говорил, потому что хотел казаться крутым.

— Боже, так ты втянула в это всех? Как тебе удалось скрыть все это от Тины и Марка? — Анна посмотрела прямо на Мюриэл, но затем снова вмешалась, отвечая на свой собственный вопрос. — Ой, погоди, не говори мне. Дай угадаю. На благо общества. Ты сказала всем, кто был замешан во лжи, что они должны молчать, сомкнуть ряды, потому что Мэйплдон заботится о своих. Настоящих жителях деревни, а не чужаках.

— Что-то в этом роде, — пробормотала Мюриэл.

— Послушайте, мы можем вернуться к главному, — сказал Роб разочарованным тоном. — Зачем Эрику подбрасывать улики? Это кажется довольно радикальным поступком — повесить похищение на Билли только для того, чтобы окончательно избавиться от него в деревне. Разве Эрик не понимал, что это позволило настоящему похитителю выйти сухим из воды? Шансов на то, что Джони найдут живой, было бы ноль, полиция прекратила бы поиски, как только у них появился бы кто-то для этого. Как, черт возьми, ты могла позволить этому случиться, Мюриэл?

— Вот именно, Роб. Как она могла? — спросила Тина.

— Не было никакого похитителя, не так ли, Мюриэл? — спросила Лиззи. — Не было никакой спешки с поиском Джони Хейз, потому что она была мертва с первого дня.

Все взгляды были устремлены прямо на Мюриэл Фишер.

— Это она также могла узнать только одним способом, — сказал Роб.

— Да. Потому что она знала, кто это сделал, — сказала Лиззи, взглянув на Анну.

— Черт возьми, Мюриэл, — выдохнул Роб. — Зная, что Джони уже мертва, ты не беспокоилась о том, что полиция не будет искать дальше. Ты заставила Анну солгать им о том, что она видела, чтобы получить то, что ты хотела. Билли ушел из деревни.

— Но это не главная причина, — перебила Лиззи. — Мюриэл позаботилась о том, чтобы невиновного человека отправили в тюрьму, чтобы защитить кого-то другого.

Анна почувствовала, что у нее подкашиваются ноги.

— Это Эрик Фишер убил Джони, — сказала Лиззи.

— Нет. Нет, ты ошибаешься. Мой отец никогда бы никому не причинил вреда. Зачем ему это? — сказала Анна.

— Почти все остальные в этой деревне тогда были соучастниками, — сказала Мюриэл, игнорируя огорчение Анны. — Не забывай об этом, когда будешь показывать пальцем и осуждать меня. Если это выплывет наружу, мы с Эриком будем не единственными, кто пойдет ко дну. Я полагаю, вы слышали о совместном предприятии, пособничестве, соучастии, искажении хода правосудия и всем таком? Мы возьмем тебя с собой.

— Господи, мам. — Анна разинула рот. — Я не могу поверить, что слышу это.

— Я бы сказала, что мне очень жаль, Анна. Но нет, — сказала Тина.

— Это правда, мама? — спросила Анна. — Папа убил Джони? Я не могу… я имею в виду… это невозможно.

Ее мать ничего не сказала. Анне хотелось наброситься на нее, трясти до тех пор, пока она не даст ответы. Какая причина могла быть у ее отца, чтобы убить Джони?

— Это был несчастный случай, мам? Я полагаю, это был несчастный случай?

— Прости, дорогая.

Анне нужно было знать больше. Каждую деталь. Но, похоже, ее мама на данный момент отключилась.

— Что мы будем делать дальше, Тина? Что именно ты хочешь, чтобы мы сделали? — спросила Анна, вся сила в ее голосе исчезла.

— Я просто хочу знать, где моя маленькая девочка. — Лицо Тины сморщилось, годы боли были очевидны. — Я слишком устала, чтобы что-то делать; я не заинтересована в том, чтобы идти в полицию. Билли отсидел свой срок. Это не значит, что мы можем сократить годы, которые он потерял в камере. Но сейчас он на свободе и заслуживает, по крайней мере, знать, что его оправдали, тебе так не кажется? И я заслуживаю завершения.

— Ну, мам. Ты знаешь, где она, не так ли? — вмешалась Анна. — Эрик — единственный, кто может сказать нам, куда он ее отвез. Если, конечно, ты не знаешь?

Мюриэл отшатнулась назад, ее хрупкое тело ударилось о стену гостиной. Несколько кусков штукатурки откололись и упали у ее ног.

— Да. Я знаю, где она. Нет, я не знаю, где… где тело. — Ее голос звучал ошеломленно. Анне почти стало жаль ее. Но это было недолго. Ее мать солгала, скрыла убийство, подставила невиновного человека и помогла настоящему убийце скрыться. Она понимала, что Мюриэл любила Эрика, но защищать его до такой степени, превыше всего остального, было непостижимо. Если бы Джеймс убил ребенка, и она знала об этом, она бы ни за что не смогла солгать ради него. Особенно за счет ее лучшей подруги. Неудивительно, что Тина годами не разговаривала с Мюриэл. Как она могла ждать до сих пор, чтобы что-то сказать?

Ее мать была такой же злой, как Эрик.

— Мне так жаль, Тина, — сказала Анна. Ей действительно было жаль. Ее семья причинила ей так много страданий. Даже Анна была замешана в этом деле — солгала полиции о том, что видела, как Джони садилась в грузовик Билли. Как она могла это сделать? Она попыталась вспомнить, что была всего лишь ребенком и делала то, что ей говорили. Она не хотела, чтобы ложь причинила боль людям. Мюриэл постаралась бы вдолбить ей в голову, что она должна поступать правильно по отношению к своему отцу. Анна так сильно любила его; она всегда была папиной дочкой. Она знала, что сделала бы то, о чем ее просили, если бы это означало его безопасность. Если бы только она знала тогда, что он все равно встанет и уйдет от нее.

— Да. Я в этом уверена, Белла.

Но у Анны все еще были вопросы, бушующие в ее голове. Самые важные из них: как и почему ее отец убил Джони?

Глава 92

1989

Обочина дороги в Мейплдоне

Среда, 19 июля — день

Она была мертва. Сомнений не было, ее красивые голубые глаза остекленели и слепо смотрели в пестрое небо. Огромная шишка торчала у нее на лбу, из-за чего ее миниатюрное личико казалось слишком большим для ее тела. Деформированное — почти фальшивое — как сломанная кукла. Его охватила паника, дыхание стало учащенным, неглубоким, кислород не поступал в легкие.

Думай, думай.

Времени на раздумья не было, только действие. Кто-нибудь мог пройти мимо и поймать его, если он не будет осторожен. Он протянул свои дрожащие руки, просунув их под ее тело. Ее кожа была прохладной на ощупь.

Глупый, глупый человек.

Он лихорадочно огляделся вокруг. Он никого не видел. Сойдет ли ему это с рук? Он поднял ее, она была такой легкой. Слезы текли по его лицу; сопли собирались на верхней губе и попадали в рот.

Что ему теперь делать? Должен ли он пойти в деревню, признаться? Сказать, что это был несчастный случай: она выбежала перед его машиной; он не видел ее, пока не стало слишком поздно. Тина и Марк были бы в отчаянии, но они не могли винить его. Полиция не могла винить его. Или могли?

Будет ли вскрытие свидетельствовать об обратном?

Еще больше паники. Его сердце бешено колотилось, голова шла кругом. Он не мог сейчас потерять сознание.

Давай, Эрик. Соберись.

Что бы сказала Мюриэл?

Он положил безжизненное тело Джони Хейс в багажник машины.

Затаив дыхание, прислонившись к водительской двери, Эрик еще раз внимательно огляделся вокруг. Он был уверен, что никто не видел, как он это делал. Теперь все, что ему нужно было сделать, это избавиться от тела.

Его вырвало, он согнулся пополам, боль пронзила его внутренности.

— Господи Иисусе, прости меня.

Глава 93

1989

Резиденция Фишеров

Среда, 19 июля — день, 10.15 вечера

— Конечно, все не так, как должно было быть. Но это случилось сейчас. Ты должен сохранять спокойствие, Эрик.

— Но то, что я сделал…

— Дело сделано, Эрик! Все в порядке.

— Как ты можешь так говорить? Как это нормально, Мюриэл? Ты что, черт возьми, спятила?

— Нет. Но ты ведешь себя именно так. Как ты можешь отвернуться от меня? Я защищаю тебя. А теперь слушай, — сказала Мюриэл. Она взяла его за руку, перевернула ее и положила что-то ему на ладонь. — Возьми это.

Он ошеломленно покачал головой.

— Серьезно, Эрик! Правильно — ты должен пойти к Билли Коули и попасть внутрь. Не вламывайся, во всяком случае, не очевидно. Надень также перчатки, нигде не должно быть твоих отпечатков пальцев. — Голос Мюриэл был резким. — Ты меня правильно слушаешь, Эрик?

— Да, да.

— Войди внутрь, оставайся незамеченным, не оставляй отпечатков. Но оставь это.

Она указала на ожерелье.

— Но это ожерелье Беллы, Мюриэл. Я не понимаю.

— Оно идентично тому, что было у Джони.

— Тогда почему бы мне просто не взять у Джони?

— Она у тебя? — огрызнулась Мюриэл.

Эрик на мгновение тупо огляделся вокруг.

— Я думал, что я сделал…

— Если это всплывет потом, это снова будет преследовать нас. — Мюриэл прикусила нижнюю губу. — Если оно у Тины и Марка, или его найдут на месте преступления… Черт, Эрик. Тебе следовало быть более осторожным.

— Прости, Мюриэл. Это было не так, как если бы я мыслил здраво.

— Ты вообще ни о чем не думал.

Он склонил голову.

— А пока возьми у Беллы, а мы поищем у Джони. Надеюсь, мы найдем его раньше полиции.

— Кстати, о полиции, что мы будем делать с тем, чтобы позвонить им?

— У меня есть план, который может сработать. Мне понадобится помощь, но я в долгу перед несколькими людьми, и остальные согласятся, когда я расскажу им, как таким образом мы можем избавиться от Билли Коули.

— Ты думаешь, что после того, как они узнают, они помогут нам? Возможно, ты переоцениваешь веру людей в «благо общества» в этом вопросе, Мюриэл.

— Может быть. Может, и нет. Мы должны попытаться. Я уже заложила основу, прежде чем это произошло. Это должно сработать.

— Я не думаю, что смогу это сделать. Позволь мне сдаться полиции…

— Только через мой труп, Эрик. Билли получит по заслугам… он идеальный ответ на нашу проблему.

— Ты не чувствуешь себя виноватой?

— Я не могу себе этого позволить.

Глава 94

Лиззи

2019

Пятница, 19 июля

Казалось, все шло по плану. Правда выплыла наружу, как и предсказывал ее отец. Почти в том порядке, который он и предсказал. Лиззи огляделась в тусклом свете мобильных телефонов и двух масляных ламп. На каждое пепельное лицо. Ей стало интересно, как они будут выглядеть через минуту.

— Итак, мы убедились, что Билли Коули невиновен в преступлениях, за которые его приговорили, да? — сказала Лиззи, ее голос был сильным и ясным. Головы медленно, молча кивнули. Если честно, то, что она отвечала за это разоблачение, немного взбодрило ее. Она представила себе заголовки, которые будут сопровождать эту сенсационную историю. Уильям Коули оправдан по делу об убийстве тридцатилетней давности. Жители Мейплдона виновны в сокрытии. Лиззи сунула руку в карман куртки, сжимая пальцами маленький цифровой диктофон. Последний заголовок, пришедший ей в голову, был тем, который мог занять больше времени. Настоящий убийца раскрывает, где он выбросил тело десятилетней Джони Хейз.

— Хорошо. — Лиззи сделала глубокий вдох, прежде чем произнести свою следующую реплику — ту, которая, как она знала, вызовет бурную реакцию. — Но я думаю, ты должна сказать Билли Коули в лицо, — сказала Лиззи.

Головы вскинулись. Собравшиеся обменялись тревожными взглядами.

Дверь в гостиную открылась, и вошел Билли.

Лиззи почувствовала напряжение в комнате, заметив неловкое шарканье ног. Билли сильно отличался от того молодого человека, который покинул Мейплдон. Больше не выглядящий тощим, нескладным. Он был коренастым, мускулистым, суровым на вид. Если бы Лиззи не знала его лучше, она бы также предположила, что он был тем, кого нужно бояться: жесткий, с готовностью сражаться с кем угодно, и с напряженными, угрюмыми глазами.

— Прошло много времени, — сказал он.

Глава 95

2019

Анна

Весь воздух покинул ее легкие.

Человек, которого она и ее семья подставили, стоял среди них. Он выглядел не так, как она его себе представляла; ничто в нем не напоминало образы из ее детства. Но она действительно чувствовала тот же страх, который испытала, когда играла в «Тук-тук, Джинджер». Сейчас у нее было такое же желание убежать. Его плотная фигура загородила дверной проем, и даже в тусклом свете она могла видеть напряженность в его глазах. Была ли это ненависть?

Внутри нее нарастала тошнота. Но если Тина верила в него, то, возможно, с ним все было в порядке. Возможно, он преследовал их не ради мести.

Эта мысль не развеяла сотни бабочек, которые сейчас порхали у нее в животе.

Ее отец должен быть здесь. Он был тем, кто должен был встретиться лицом к лицу с Билли Коули.

Анна опустила глаза, боясь, что привлечет его внимание, если поднимет взгляд.

Была ли она трусихой? Это должно быть семейное.

Его приход высосал звук из комнаты — тишина, последовавшая за его вступительной репликой, затянулась дольше, чем было удобно. Кто-то должен был ее нарушить.

Первой заговорила Тина.

— Я думаю, что этим людям есть что сказать тебе, Билли, — сказала она, подойдя к нему и осторожно положив руку ему на лицо. — Прости, — прошептала она.

Анна хотела что-то сказать, но почувствовала себя парализованной. Отец Лиззи получил тридцатилетний тюремный срок за то, что сделал ее отец. Много лет, потраченных впустую на преступление, которого он не совершал.

Эрик Фишер был убийцей.

У Анны это никак не укладывалось в голове. Как ее мать скрывала это от нее? Самосохранение, по-видимому, было постоянной темой для Фишеров. Анна поняла, что никто не смотрит в сторону Билли, она была не единственной, кто надеялся не попасться ему на глаза. Хотя она чувствовала, что сегодняшний день будет «важным», поскольку это годовщина исчезновения Джони, она должна была признать, что это было не так, как она себе представляла. Такой исход она даже не рассматривала. Но тогда это не могло быть окончательным результатом, во всяком случае, не тем, который предполагался. Потому что настоящего преступника, того, кто совершил это преступление, даже не было в комнате.

Как Билли мог отомстить, если рядом не было нужных людей?

— Что ты собираешься с нами делать? — Голос звучал жалко, слабо. Нелл, ее голова все еще была опущена, но глаза смотрели вверх, она заламывала руки, когда говорила. Анна внезапно почувствовала презрение к этой женщине.

— Это связано с тобой? — спросил Билли. Он рассмеялся. — Ты что, не слушала ничего из того, что было сказано?

— Э-э… да, — сказала Нелл.

— Тогда тебе не стоит спрашивать, — Билли пожал плечами.

Нелл казалась озадаченной; ответ был недостаточно хорош.

— Я хочу знать, — сказала она.

— Ради Бога, женщина. У меня была целая жизнь или то, что мне казалось похожим на нее, — размышлять, думать и планировать. Если бы я собирался что-то сделать в отместку, это не означало бы привести вас всех в мое старое бунгало, запереть вас, поджечь его, и смотреть, как оно сгорает дотла, а вы все кричите внутри, не так ли?

Ужас, отразившийся на лицах всех присутствующих при этом предложении, был почти комичным. Шаркающие ноги направились к двери. Билли заблокировал проход.

— Вы когда-нибудь научитесь? — пробормотал он. — Я хочу то, что Элиза… Лиззи… говорила, — повторил Билли громче. — Чтобы вы все признали, что вы сделали… и извинились.

— Потому что то, что мы извинимся, компенсирует это? Да, точно, — сказал Роб.

— Этого не произойдет, нет. Но это доставит мне некоторое удовлетворение.

— Разве наказание нас не принесет больше удовлетворения? — спросила Мюриэл.

— Я думаю, ты, возможно, уже сделала это.

— Но она не закончила, не так ли? — сказал Роб. — Я имею в виду, что у вас даже нет человека, стоящего за этим здесь. Ему это сошло с рук. Снова. — На его лице застыло выражение обиженного подростка.

Билли медленно кивнул.

— На самом деле их два.

Анна заметила, что ее мать покачнулась. Она бросилась к ней, думая, что может упасть в обморок.

— Ты хорошо себя чувствуешь, мам?

— Нет. Может быть, мне нужен врач, я могла бы… Я могла бы…

— С ней все в порядке! — огрызнулся Билли. — Оставь ее. Она остается. Она играет с тобой, как играла со всеми вами.

Анна с трудом сглотнула. Очевидно, что еще многое предстояло сделать. Она не была уверена, что сможет вынести дальнейшие откровения.

— Продолжай в том же духе, — сказала Мюриэл, которая, по-видимому, заметно поправилась.

— Ну, ты же знаешь, не так ли, Мюриэл? — Он криво улыбнулся Мюриэл. — Один из них давным-давно сошел с ума. Другой все равно потеряет свою жизнь, это не обязательно должно быть от моей руки.

— Почему? Что ты знаешь? — Вмешалась Анна, предположив, что Билли имел в виду ее отца, потерявшего свою жизнь.

— Вина Эрика очень глубока. У него был каждый день, чтобы подумать о том, что он сделал, и он будет знать, что я вышел из тюрьмы. Я не думаю, что он долго протянет.

— Ты хочешь сказать, что он собирается покончить с собой? Зачем ему это сейчас, только потому, что ты на свободе? Ты, должно быть, дал ему повод думать, что собираешься отомстить, убить его, — сказала Анна.

— Я не давал ему никаких оснований подозревать это. Но он поверит в это, потому что именно так бы он думал, если бы роли поменялись местами. Его мозг будет работать сверхурочно. Потому что он полностью владеет собой и знает, что заслуживает наказания. У него не помутился рассудок, как у честного члена общины и человека Божьего, преподобного Фарнли. — Билли вскинул руки в воздух, как будто он представлял их Богу.

— Какое отношение к этому имеет преподобный Фарнли? — спросила Анна, внезапная перемена застала ее врасплох.

— Твоя дорогая мама лаяла не на то дерево со мной, Белла.

— Теперь я — Анна.

— Хм. Ладно, Анна, все это время Мюриэл совала свой нос в мои дела, пытаясь найти что-то на меня — брешь в моей броне — ее драгоценный преподобный был тем, кто издевался над моей дочерью.

— У тебя нет абсолютно никаких доказательств этого, — закричала Мюриэл.

— У тебя тоже не было доказательств, что это был я, но это не помешало тебе добиться того, чтобы подозрение пало на меня. Но ты знала, что он прикасался к ней; ты знала, что именно о нем говорила Элиза, когда использовала свою куклу, чтобы показать тебе, что он с ней сделал, не так ли? Ты позволила ему выйти сухим из воды только для того, чтобы повесить это на меня. Это низко, Мюриэл. Непростительно. Но поскольку у тебя тогда было что-то на преподобного, ты использовала его, чтобы получить то, что хотела. Он был тем, чьи так называемые улики склонили чашу весов. Это было решающим заявлением, которое побудило социальные службы забрать у меня Элизу.

Это было слишком много информации за один раз, чертов викарий был тем, кто издевался над Элизой? Анна посмотрела на Лиззи, ее лицо было непроницаемым. Но как Билли вообще узнал, если сама Лиззи ничего об этом не помнила? У Анны разболелась голова, когда она пыталась распутать нити. Приближалась полночь, и все, чего она хотела, это выбраться из этого пыльного шара и принять душ, забраться в постель и провалиться в глубокий сон, чтобы забыть о том, что она узнала. По крайней мере, на несколько часов. Все, что говорил Билли, возвращалось к тому, что сделала Мюриэл. Ее мать была причиной всего этого.

— Итак, позвольте мне разобраться в этом правильно. Моя мать, — Анна бросила на Мюриэл пронзительный взгляд, — знала, что это викарий издевался над Элизой, но ничего не сделала, кроме того, что втянула его в это дело, чтобы помочь ей обвинить Билли? Просто чтобы получить то, что она хотела? — Анна сердито посмотрела на мать. — Как, черт возьми, ты могла? Ты говорила о том, чтобы обезопасить деревенских детей, а затем сознательно позволила хищнику оставаться в его доверенном положении…

— Нет, нет, — сказала Мюриэл, качая головой. — Я не знала наверняка, и поначалу думала, что его странное поведение было вызвано тем, что он покрывал Билли, пытался играть в доброго викария, который давал всем шанс, не желая раскачивать лодку, выдвигая такие обвинения. Но потом было несколько случаев, когда он заставлял меня спрашивать, как обстоят дела с Элизой. Долгое время я действительно верила, что Билли издевается над Элизой. А когда с Робертом произошел инцидент в бунгало, Нелл подумала, что Билли, должно быть, тоже что-то с ним сделал, и это подлило масла в огонь. Я на некоторое время отодвинула преподобного Фарнли на задний план.

— Ты имеешь в виду, пока он тебе не понадобился? Затем ты обратилась к нему со своими подозрениями и дала ему условие о выходе, шантажируя его, чтобы он помог тебе повесить это на Билли, или ты расскажешь всем, кем он был, — сказала Анна.

— Послушай, как только Билли оказался в тюрьме, я позаботилась о том, чтобы преподобный Фарнли уехал. Я ясно дала понять, что ему больше не рады в Мейплдоне. Он все понял, будь уверена.

— Будь уверена? Действительно? Боже, мам. Отлично, значит, ты позаботилась о том, чтобы он покинул эту деревню, но при этом подтолкнула его и его педофильские наклонности к другому ничего не подозревающему сообществу? Хорошая работа.

Мюриэл решительно скрестила руки на груди.

— На самом деле, после всего, что случилось, у него случился нервный срыв, он стал затворником… он не причинил бы вреда другим детям. — Голос Мюриэл звучал почти торжествующе. Анна почувствовала тошноту в животе.

Если бы она не ответила на звонок матери в пятницу, если бы она не оставила Кэрри и не поехала в гребаный Мейплдон, она могла бы продолжать ничего не знать. Она прожила без этих истин большую часть своей жизни, она была уверена, что могла бы счастливо продолжать жить в своем блаженном неведении.

Но как насчет Джони Хейс?

Разве она не заслуживала того, чтобы ее нашли? Отрицая правду, Анна отрицала свою подругу. Анна больше не могла смотреть на Мюриэл. Она повернулась спиной и посмотрела на Билли.

— Если ты вернулся не для того, чтобы отомстить, зачем заставлять Тину играть в дурацкую игру «Тук-тук»?» — спросила Анна.

— Он этого не сделал, — сказала Тина. — Я поговорила с Билли обо всем, что произошло. Мы долго разговаривали по телефону, писали письма. Я даже навещала его несколько раз. Я прекрасно понимала, через какую боль ему пришлось пройти. Очевидно, мне тоже было больно. Так было с того дня. Это я почувствовала потребность в возмездии. Я хотела, чтобы те, кто был в этом замешан, были каким-то образом наказаны. Мне пришла в голову эта идея, и я убедила Билли помочь, удостоверившись, что у меня есть правильный «материал». Лиззи не имеет ко всему этому никакого отношения, прежде чем ты тоже начнешь, Нелл. Она пришла сюда не за статьей, чтобы продать ее газетам. Она пришла сюда за своей историей. Чтобы узнать правду о ее детстве. — Я думаю, что теперь мы все узнали некоторые истины. Но, Мюриэл? — Тина вздернула подбородок в сторону Мюриэл. — Независимо от того, почему и зачем, и без каких-либо других целей, кроме закрытия, я все равно должна знать, где моя Джонни. И ты должна мне сказать.

Глава 96

1989

Окраина Мейплдона

Четверг, 20 июля — послезавтра, 2.30 утра

Эрик подождал, пока погаснут уличные фонари. Подождал, пока, по его мнению, жители Мейплдона будут крепко спать. Во всяком случае, все, кроме одного. Теперь он посмотрел на этого человека и содрогнулся. Преподобный Фарнли пристально посмотрел на него, заставив его почувствовать, что он смотрит прямо в его душу.

Но он не мог судить.

Мюриэл заверила Эрика, что он может положиться на его помощь. Она рассказала ему, почему была так уверена. Что этот человек виновен в своих собственных преступлениях.

Преподобный Фарнли сел в машину, и Эрик медленно выехал из Мейплдона. Он направился к обширной вересковой пустоши на южной стороне деревни. Достаточно большое расстояние от деревни, чтобы быть уверенным, что полицейские ресурсы не простираются так далеко. И в еще более отдаленном районе вересковых пустошей, чем те, которые популярны у любителей пеших прогулок. Эрик слышал о телах, которые хоронили на вересковых пустошах — телах людей, которых так и не нашли. Взрослые, дети, потерянные для земли. Он должен был надеяться, что это захоронение также останется незамеченным. Навсегда.

Это было зрелище, которое он не мог себе представить даже в самых страшных кошмарах. Безвольное тело ребенка, брошенное на землю двумя мужчинами. Отец и преподобный. Эрик поднял глаза к небесам.

Дерьмо. Пожалуйста, не позволяй существовать Богу. Не позволяй никому узнать, что я сделал.

На выполнение этой задачи ушло несколько часов, и она была выполнена практически в тишине. То же самое, что и на обратном пути в Мейплдон; Эрику нечего было сказать Кристоферу Фарнли. Как мог человек Божий вести себя неподобающим образом с ребенком? Он хотел что-то сказать. Ему отчаянно хотелось плюнуть в него, сказать, какой он мерзкий. Ударить его.

Но как он мог сейчас? После всего этого?

Он знал, почему Мюриэл попросила его о помощи. Эрик не смог бы сделать это в одиночку. Ни один другой сельский житель — как бы сильно они ни поддерживали Мюриэл и ее дело — не стал бы скрывать это до такой степени, чтобы похоронить ребенка. Только кто-то такой же виновный, как он.

Кто-то еще, кому нужно было хранить секреты для собственного выживания.

Боже. Жители деревни боялись того, что Билли Коули может сделать с их детьми, хотя все это время им следовало опасаться их любимого викария.

И теперь он мог добавить себя в список людей, от которых Мэйплдон должен избавиться. И он знал, что Мюриэл не остановится, пока каждый из списка не исчезнет, так или иначе.

Когда он разделся и забрался в постель рядом с теплой женой, Эрик заплакал. У него были секреты в прошлом — разве не у всех? Но это было больше, чем секрет. Последствия этого были огромны. Чтобы сохранить это в тайне, не дать правде выплыть наружу, ему придется уйти. Он ни за что не смог бы каждый день встречаться с людьми, зная, что он натворил.

Как он мог когда-нибудь снова посмотреть своей дочери в глаза?

Он придвинулся вплотную к Мюриэл, скользнув руками по ее талии, притягивая ее ближе.

— Дело сделано, — прошептал он ей на ухо.

Она пошевелилась.

— Эта часть. Впереди еще долгий путь, Эрик.

Он перевернулся, щелкнув выключателем лампы. Свет покинул комнату.

Покинул его.

Глава 97

Лиззи

2019

Пятница, 19 июля

Когда Билли упомянул преподобного Фарнли, был момент, когда Лиззи подумала, что собравшаяся группа этому не поверит. Не преподобный. Не тот человек, который проповедовал своей пастве все о Боге. Человек, который, казалось, заботился о своих прихожанах и изо всех сил старался убедить Билли позволить его дочери посещать воскресную школу. Возможно, его намерением всегда было ухаживать за ней, она была идеальной жертвой. Лиззи гадала, была ли она единственной. Как бы она ни надеялась, что это так, у нее было плохое предчувствие, что она была не первой и даже не последней, кто пострадал от рук викария. Старик действительно сошел с ума, или это тоже было инстинктом самосохранения?

Это стало шоком, когда Лиззи была в фургоне с Билли, и он рассказал ей об этом, и о том, как он подозревал, что Мюриэл покрывала преподобного и Эрика. Но Билли был убежден, и его доводы казались здравыми. Прокручивая события снова и снова, принимая во внимание то, что он помнил из показаний свидетелей и читая газетные статьи, вместе с версиями Тины и Пэта, это было единственным логичным объяснением. Имея так много времени на размышления и проработку каждой детали, Билли проработал множество теорий, но эта прижилась, и именно та версия событий имела для него наибольший смысл: Эрик был ответственен за смерть Джони, а преподобный Фарнли помог избавиться от ее тела. Билли считал, что Мюриэл знала, что он замышляет недоброе, и использовала это как рычаг давления — фактически шантажируя его, чтобы он помог ей скрыть то, что сделал Эрик. Билли помнил, как Элиза вела себя после каждого занятия в воскресной школе, и как только бывший сокамерник Билли передал ему информацию, которую он узнал о быстром уходе преподобного из Мейплдона и его последующем нервном срыве, он был убежден, что преподобный был тем, кто издевался над Элизой, так что был идеальный человек, к которому могла бы обратиться Мюриэл.

Лиззи знала, что кое-что из того, что они с Билли рассказывали группе жителей деревни, было всего лишь предположением — серией гипотез, на формулирование которых ее отец потратил годы. Но, наблюдая за ними всеми — за их реакцией — она должна была признать, что он, вероятно, был прав. Никто, казалось, не подвергал это сомнению до такой степени, как она полагала, если бы все это не было правдой. Однако на самом деле никакой спланированной мести не было. Как бы нервно ни стояли те, кто явно думал, что это было намерением Билли, они ошибались. Билли сказал, что не хотел, чтобы они когда-нибудь смогли обернуться и сказать:

— Видите, мы были правы насчет этого чудака Билли Коули, вы слышали, как он отомстил Мюриэл и Эрику Фишерам?

Нет, он только хотел услышать, как они скажут, что были неправы. Они сожалели. И он хотел помочь Тине — это то, что он повторял Лиззи снова и снова, пока они сидели и разговаривали.

Лиззи почувствовала прилив сочувствия к своему биологическому отцу, когда слушала, как его жалкая жизнь становилась все хуже и хуже. Как его сделали козлом отпущения за ужасное преступление. После целой жизни, когда она думала о Билли Коули самое худшее, верила историям, сплетням и полуправде, она обнаружила, что испытывает теплые чувства к этому человеку, который, по общему мнению, пожертвовал своей свободой, зная, что с ним поступили несправедливо вместе с Джони Хейз. Когда Билли говорил о Тине, это было с такой теплотой. Он рассказал Лиззи, что у него всегда были чувства к Тине, даже когда он не мог эффективно выразить их, и к тому времени, когда он это сделал, было слишком поздно, ужасные события среды 19 июля 1989 года настигли их, и она избегала его.

Он поклялся выйти из тюрьмы, чтобы найти преступника, доказать Тине раз и навсегда, что это был не он, поэтому он прошел все курсы реабилитации правонарушителей, продолжая говорить о своей вине, несмотря на свою невиновность, просто чтобы он мог выйти. Теперь, когда он вышел, он сказал Лиззи, что чувствует себя совершенно спокойно; его гнев несколько рассеялся. Он многому научился в ходе своих реабилитационных программ, которые заставили его взглянуть на вещи по-другому. Признание его «исправившимся» позволило комиссии по условно-досрочному освобождению прийти к решению, что он может быть освобожден пожизненно. Однако, собрав все воедино, он понял, что правосудие, которого он изначально хотел, было не таким простым, и оно не имело бы удовлетворительного результата, которого он жаждал. Но он знал, что кое-что он мог сделать. Акт самоотверженности, чтобы попытаться ограничить дальнейший ущерб.

Теперь его целью было найти тело дочери Тины и убедиться, что она наконец-то сможет устроить настоящие похороны Джони.

Все, что им было нужно, это чтобы Мюриэл сказала им, где найти Эрика.

Глава 98

2019

Эрик

Он сразу же позвонил Мюриэл, как только ему сообщили об освобождении Билли Коули. Предупредил ее о том, что может произойти. Что будет дальше. Сказал ей не высовываться. Просто на случай, если это все-таки пройдет. Но он знал, что ему не может так повезти. Эрик был в долгу перед Билли. И не просто какой-то долг: он был обязан ему своей жизнью. Был только один способ, которым он мог отплатить за это. И если бы он не предложил вернуть долг полностью, тогда Билли забрал бы его лично. В этом он не сомневался. Прошла почти неделя с момента его освобождения. В жизни Эрика было два случая, когда время тянулось, казалось бесконечным, когда момент агонии казался бесконечным. Один был тридцать лет назад. Другой был сегодня — ждал своего наказания. Он надеялся, что это будет быстро, к настоящему времени все закончится. Билли тянул время, заставляя его страдать.

Он не мог винить его.

Билли, при всех его недостатках, при всех плохих вещах, которые они пытались на него повесить, был невиновным человеком. Было тогда, было и сейчас. На секунду он проклял Мюриэл. Она запустила мяч, и как только тот набрал скорость, его уже было не остановить, он сбивал с ног любого, кто попадался на его пути. Если бы она понимала, кому это повредит, может быть, только может быть, она бы передумала. Ему нравилось так думать. Она сказала, что любит его, хочет защитить. И, честно говоря, так оно и было. Она поддерживала с ним связь даже тогда, когда он вернулся в Сомерсет. Она была зла, что он переехал поближе, всего в одном округе от нее. Ей нравилось, что он был в Шотландии. Расстояние помогло ей почувствовать себя в большей безопасности. Но в конце концов она одумалась. И она продолжала информировать его о жизни дочери, сообщая ему, когда та вышла замуж, когда сделала его дедушкой…

Рыдание вырвалось из его напряженной груди, когда он попытался представить, как выглядит его внучка. Он так отчаянно хотел, чтобы Мюриэл прислала фотографии Кэрри, но они знали, что это неразумно. Письма были достаточно рискованными. Он хотел, чтобы Билли понял, что его тоже наказали. Он также потерял надежду увидеть, как его дочь превращается в женщину, пропустил все главные события в жизни. Главным для Эрика было то, как он упустил шанс стать дедушкой, принять участие в жизни Кэрри.

Мюриэл однажды назвала его трусом. Это пронзило его насквозь, он буквально упал на землю, его ноги подкосились. Как она могла так сказать? Потому что он ушел… сбежал как можно дальше? Он сделал это не только для себя. Он сделал это ради нее. Для них.

Это был несчастный случай.

Трагический, ужасный несчастный случай. Момент, о котором он будет сожалеть всю жизнь. В течение нескольких дней, месяцев и лет после этого все другие мыслимые исходы прокручивались в его голове. Тот, который не был связан со смертью десятилетней девочки. Если бы он сделал что-то по-другому, возможно, все сложилось бы для всех?

Сидя у окна и наблюдая за проезжающими мимо машинами, ожидая и гадая, какая из них подойдет ему, Эрик размышлял, стоит ли ему возвращаться.

Обратно в Мейплдон, чтобы расплатиться за все свои поступки.

Он был мертв независимо от того, остался ли он в Сомерсете или поехал туда. С таким же успехом он мог бы сделать что-нибудь хорошее, прежде чем за ним придет Жнец.

Эрик Фишер набил сумку какой-то одеждой. Затем, с подкрадывающимся чувством обреченности, сел в свою машину и отправился в то место, которое он когда-то называл домом.

Глава 99

2019

Анна

Как только Билли, казалось, удовлетворился тем, что правда наконец-то была раскрыта, после тридцати лет, когда Мейплдон скрывал ее, он открыл дверь гостиной, посторонившись, чтобы пропустить людей мимо себя. Роб и Нелл быстро приняли приглашение уйти, быстро выбежав из комнаты, вероятно, опасаясь, что он может передумать. Но Тина и Пэт Верн держались в стороне. И Анна тоже, несмотря на то, что Мюриэл бросила на нее вопросительный взгляд, когда сама придвинулась ближе к двери. Анне все это почему-то казалось незаконченным. И она также чувствовала потребность в подтверждении того, чего именно ожидали от нее и Мюриэл дальше. Как только с Эриком Фишером связались.

Независимо от того, что Билли и Тина говорили о нежелании привлекать полицию, Анна была уверена, что они скоро навестят Фишеров. Если бы Тина хотела, чтобы Эрик сказал ей, куда он отвез тело Джони, они, очевидно, хотели бы достойных похорон — полных похорон. Таким образом, полиция была бы вовлечена, хотели они этого или нет.

Секреты Мейплдона станут достоянием общественности. Это было неизбежно.

Если только Билли не планировал по-прежнему брать вину на себя. Если бы он был тем, кто раскрыл местонахождение тела Джони, никто другой не должен был бы быть замешан. Может быть, он сказал бы, что это его последнее признание. Однако, конечно, возможность очистить свое имя перевесит все остальное. В голове у Анны пульсировало. Все это было слишком сложно принять; слишком многое нужно было обдумать прямо сейчас, за полночь, в этом заброшенном, призрачном бунгало. Пока шестеро из оставшихся, стояли, беспокойно глядя друг на друга, Мюриэл начала бормотать.

— Дело в том, что у вас нет никаких доказательств… На самом деле нет, все это просто слухи и косвенные улики.

Анна рассмеялась. Истерический смешок, который она не могла контролировать. К ней присоединились слезы, и, прежде чем она осознала это, она уже рыдала.

Как могла ее мать быть такой чертовски ироничной? Неужели она сама себя не слышит?

— Успокойся, Анна, — сказала Лиззи, подходя к ней. Она обняла Анну за плечи. — Это были чертовски трудные несколько часов, не так ли?

Это был один из способов выразить это. Анна без предупреждения переходила от одной эмоции к другой. Она была опустошена. Ее мысли были в хаосе. Она сделала несколько судорожных вдохов, достаточных, чтобы восстановить самообладание, не вдыхая больше частиц пыли.

— Я не могу успокоиться! Мы только что слышали одну и ту же историю, не так ли? — Анна недоверчиво посмотрела на Лиззи и стряхнула ее руку. — Когда ты все это узнала, Лиззи? Или ты приехала сюда, уже зная ответы?

— Нет, честно; я была в таком же неведении, как и ты, во всяком случае, пока не добралась до Мейплдона. Затем пришло медленное, ползучее осознание того, что все было не так, как казалось вначале. Как только я встретила Билли и выслушала его версию, часть лжи выплыла наружу. Затем он рассказал мне истории, которые потрясли фундамент, который я построила, заставили меня усомниться в том, что, как я думала, я знала. Конечно, это было не все от Билли. Пэт также помог заполнить некоторые пробелы. Как и Гвен из «Булли Бартон». Я была удивлена ее знанием жителей деревни, поскольку она относительный аутсайдер, хотя, я думаю, большая часть этого была основана на сплетнях. Но те, кто присутствует здесь сегодня вечером, подтвердили, что большинство из них — правда.

— Собери вместе комнату, полную людей, — все они пытаются скрыть секрет, — выдвини одно обвинение и наблюдай, как начинается паника», — сказал Билли. — Не требуется много времени, чтобы первый человек сломался, а за ним последовали остальные; правда обычно выплывает наружу, каждый пытается обвинить другого. Инстинкт самосохранения в лучшем виде.

— Именно поэтому я попросила всех собраться здесь. Это был самый быстрый способ связать все нити воедино, добраться до сути дела, — сказала Лиззи.

— Это заняло слишком много времени, но, по крайней мере, теперь у нас есть ответы на некоторые вопросы, — сказала Тина, ее тело было заключено в объятия Пэта.

— Тебе нужно заставить Эрика говорить сейчас, Мюриэл, — сказал Пэт.

Анна посмотрела на свою мать. Она увидела старую женщину, ту, которая казалась неспособной на те действия, в которых ее обвиняли сегодня вечером. Теперь она надеялась, что Мюриэл сможет дать Тине то, о чем она просила. Она и так слишком долго защищала Эрика. Она должна была отказаться от него сейчас.

— Тогда, я полагаю, у тебя есть контактный номер Эрика? — сказала Анна.

— Твоего отца, — поправила Мюриэл.

— Я не думаю, что он заслуживает такого статуса, а ты?

— Нет, дорогая, заслуживает.

— После всего этого ты все еще поддерживаешь его? Он хладнокровный убийца детей, мама.

— У тебя есть способ связаться с ним, Мюриэл? — спросила Тина.

Мюриэл вздохнула, долго не решаясь ответить.

— Да.

— Как только она заговорит с ним, что тогда? Что, если он откажется сказать нам, где Джони? — сказала Анна. Сейчас было бы огромной неудачей, если бы Эрик Фишер не смог им рассказать. А что, если Билли был прав насчет того, что прошло совсем немного времени, прежде чем Эрик покончит с собой, вместо того чтобы признаться в своем преступлении? Они никогда не узнают, и все это будет напрасно.

— Когда ты будешь говорить с ним, Мюриэл, — медленно произнес Билли, — скажи ему, что я здесь. Жду его ответа. И если он не будет сотрудничать, его дочь «исчезнет».

— Мне казалось, ты сказал, что тебя не интересует месть? — сказала Анна высоким голосом. Здорово, что она была разменной монетой.

— Меня нет. Как таковая. Это не было причиной моего возвращения в Мейплдон. Я был здесь только для того, чтобы навестить могилу своей жены, а не для того, чтобы сеять смуту или тревожить старых призраков, — сказал Билли. — Однако я встретил Элизу, и потребность в том, чтобы она знала правду, овладела мной. Ситуация сейчас, сегодня вечером… все изменила. И потребности должны быть удовлетворены.

— Прекрасно. Я позабочусь, чтобы она сказала ему об этом. — Анна не была уверена, что купилась на фразу «Я был здесь только для того, чтобы навестить могилу моей жены». Она нутром чувствовала, что у этого есть скрытый мотив. Она подошла к матери и, взяв ее за руку, вывела из гостиной, обратно через холл и наружу. Она глубоко вдохнула чистый воздух. Мюриэл делала то же самое. Или у нее было учащенное дыхание, Анна не была до конца уверена.

— Мы будем ждать и наблюдать, — крикнула им вслед Тина. — Сделай этот звонок сегодня вечером, Мюриэл!

Анна и Мюриэл отправились в утомительный путь домой. Продвижение было медленным, ни у одного из них, казалось, не было сил идти быстро.

— Но на вопрос «почему» ответа не последовало, не так ли? — спросила Анна. — Я имею в виду, зачем отцу убивать Джони?

— Я не думаю, что мы когда-нибудь узнаем это, Анна.

— Ты должна знать. Разве ты не спросила его тогда? Разве ты не спросишь его сейчас, когда будешь говорить с ним снова?

— Мы можем оставить это? На сегодня. С меня хватит, я просто хочу быть дома.

Анна тоже была опустошена. Казалось, узнавать правду — это изнурительный опыт. Ей было интересно, как поживают остальные.

— Но как только мы вернемся домой, тебе нужно позвонить ему.

Может быть, уже перевалило за полночь, но их ночь еще не закончилась. Хотя задача связаться с отцом была пугающей перспективой, она ни за что не позволила бы Мюриэл откладывать ее. Анна теперь не заснет, пока все это не закончится.

Глава 100

2019

Лиззи

— Все прошло так, как ты планировал? — Лиззи сидела в своей машине, Билли — на пассажирском сиденье. Четверо из них, которые остались в гостиной после ухода Мюриэл и Анны, еще немного поговорили, обсуждая идеи о том, как заставить Мюриэл выполнить требование связаться с Эриком. Кроме Билли… он был тихим, мало что добавляя к разговору. Это было так, как будто он что-то скрывал. Не горя желанием делиться своим планом действий. Это заставляло Лиззи нервничать.

— А, вроде того, — сказал он, склонив голову набок.

— Только отчасти. На что еще ты надеялся?

— Ну, они не совсем извинились за то, что заставили меня провести почти всю мою взрослую жизнь за решеткой, не так ли?

— Не так многословно, нет. Но я думаю, что некоторые, по крайней мере, очень сожалели. Даже если эти точные слова не были произнесены. Выражения их лиц, когда начала всплывать правда… — Лиззи широко раскрыла глаза. — Это, должно быть, принесло определенное удовлетворение?