Род Корневых будет жить! Том 4

Глава 28

До заводских ворот мы доехали без приключений. Люди Добрыни Всеславовича начали открывать ворота, едва завидели нашу тройку. Узнали, видать.

Заехав во двор, я сразу же подозвал людей, чтобы помогли Кузьме. Он всё ещё находился в бессознательном состоянии. Видимо, использовал все свои силы для того, чтобы вызвать тот короткий буран.

Надо будет потом и ему расписать систему тренировок, как и Егору Казимировичу. Способность-то реально очень полезная. Так что, пусть потихоньку развивает.

Проследив, чтобы Кузьму аккуратно унесли в дом, я направился в контору.

Да, мне очень хотелось к медведю. Но я в первую очередь владелец этого завода. Так что с управляющим поговорить однозначно нужно. И обсудить предстоящую перестройку завода, посмотреть, что в этом направлении уже сделано.

То есть, решить все насущные дела, ну а потом уже к медведю. Потому что кто его знает, насколько затянется эта встреча.

К тому же последние мои посещения завода были сумбурные — то Марту спасал, то Матрёну. Надо бы показать и деловую хватку. А то пойдёт слава, что владелец слегка чокнутый.

Мне-то, конечно, всё равно, что обо мне подумают. Однако на заводе придётся работать с партнёрами. А тут репутация имеет большое значение. Так что, сначала дела. А потом уже медведь.

Добрыня Всеславович вышел мне навстречу — видимо, ему уже сообщили, что я приехал.

— Владимир Дмитриевич, какими судьбами? — поприветствовал он меня.

— Да вот, через два дня в академию магии уезжаю. Приехал посмотреть, как у вас идут дела. Может, на что-то особое внимание обратить нужно, что-то подкорректировать, — ответил я.

— Пойдёмте, покажу, — улыбнулся управляющий.

И повёл меня по заводу.

Что ж, перестройка уже началась. Я видел, что вокруг кипит работа. Праздно шатающихся людей нет, везде деловая суета. Да и кое-какие стройматериалы были уже завезены — ошкуренные и лишённые веток брёвна лежали ровными штабелями.

— Уже заготовили и привезли лес! Молодцы! — отметил я.

— Да, — с гордостью подтвердил управляющий. — Лес свой, не покупной. Собираемся ещё лесопилку наладить.

— Отлично! Это прям очень хорошо! Пиломатериалов на стройке много требуется.

— Более того, работники начали ставить срубы! — продолжил хвалиться Добрыня Всеславович. — Так что к весне мы готовы будем принять рабочих.

— Очень хорошо! — похвалил я и добавил: — Думаю, нужно ещё обратить внимание на инфраструктуру.

— Что? — не понял Добрыня Всеславович. — На что обратить внимание?

— Ну там общественная баня, магазины, пекарня, школа, столовая, фельдшерский пункт и аптека, ремесленные мастерские… Всё, что поможет облегчить быт людей. Тогда они будут работать с большей отдачей.

Добрыня Всеславович зажал бороду в кулак.

— А в этом есть разумное зерно! — задумчиво проговорил он.

Я усмехнулся — ещё бы! Знания из моего мира всё же имеют большую ценность. Если людям нужно будет меньше заботиться о своём быте, они будут держаться за это место. А значит, будут лучше работать.

К тому же дело можно поставить так, чтобы со сферы обслуживания тоже копеечка капала. Хотя это уже на будущее, а на начальном этапе это будут скорее всего дотационные структуры.

И однозначно революционные для этого времени!

Мы с Добрыней Всеславовичем прошли по территории, обсудили, где можно будет расширить участок, добавить земли.

Так-то лес вокруг весь мой. Просто для завода огорожена часть земли. Но теперь забор нужно будет передвинуть.

Заводская площадь увеличится. А значит, и защитников нужно больше.

Защитников в принципе нужно больше. Чую я, недалёк тот день, когда враг попробует на зуб принадлежащие мне активы. Я имею ввиду деревню, завод, ну и имение моего вассала Тихона Молчанова.

Хотя, мою усадьбу и деревню уже пробуют…

Так что, защиту однозначно нужно усилить. Кроме людей, думаю, нужно ещё и магию добавить.

— Добрыня Всеславович, — спросил я, когда мы с управляющим направились в контору. — А на заводе хранитель есть?

— А как же! — усмехнулся управляющий. — Конечно, есть!

Я обрадовался и хотел было уже отправиться к хранителю, попросить его помочь мне сделать барьер непроницаемым, но передумал.

Завод — это не замкнутая деревня. Для нормальной работы завода нужно общаться с различными внешними структурами. А это значит, тут будет много посторонних людей.

Да, я в курсе про закрытые предприятия, когда без сотни проверок на территорию не пройдёшь, но в моём случае это сразу же привлечёт излишнее внимание. А мне его сейчас совсем не нужно.

Значит, защиту нужно будет продумать иначе.

Когда мы уже подходили к конторе, нас догнали Мо Сянь с волчицей Глафирой.

— Молодой господин! — поклонился мне китаец. — Добрыня Всеславович! — китаец поклонился и управляющему.

— Всё в порядке? — спросил я, отмечая, что Мо Сянь очень рад встрече с волчицей.

Мне кажется, встречи с Шиланью не делали его таким счастливым.

Хотя, вполне возможно, я придираюсь.

— Мо Сянь, что там с Кузьмой? — спросил я.

Потому что Мо Сянь сопровождал кучера и должен был посмотреть, как его устроят.

— Всё хорошо, молодой господин, — ответил китаец. — Кузьма пришёл в себя. Пока ещё слаб. Думаю, час-два как минимум ему ещё полежать нужно. А потом его накормят.

Я кивнул и обратился к управляющему.

— Добрыня Всеславович, я хотел пополнить своей кровью защитный артефакт. Думаю, вот сейчас это сделать или лучше после встречи с медведем, как вы считаете?

Управляющий внимательно посмотрел на меня и ответил:

— Вижу, силы у вас добавилось. Да, лучше обновить артефакт. Вы же надолго уедите?

— Не знаю пока насколько, — ответил я.

Управляющий понимающе кивнул.

Как бы да, ещё поступить нужно. Да и само обучение построено не так как в вузах в моём мире — один курс за один год. А тут нет, тут нужно сдать выпускной экзамен. Хочешь, сразу после поступления сдавай, а хочешь, всю жизнь учись… Хотя, вряд ли тут есть вечные студенты.

— Сейчас пойдёте к медведю? — спросил управляющий.

Теперь пришла моя очередь кивать.

— Как он? — спросил я.

— Всё в рамках договорённостей, — ответил управляющий.

— Я не знаю, что будет после посещения, — честно признался я.

— Что будет, то и будет, — серьёзно ответил Добрыня Всеславович. И спросил: — А вам обязательно нужно идти к нему?

— Да, — ответил я.

Всё это время мы стояли около крыльца конторы.

Мо Сянь, слушая наш разговор, машинально поглаживал демоническую волчицу. И как только я ответил, выставил перед собой руки, соединённые в кольцо, поклонился и спросил:

— Нести ногу?

— Неси, — попросил я.

И Мо Сянь с Глашкой ушли к саням, где лежали две свиные задние ноги — одна для медведя, а вторая домой.

— Что за ногу? — спросил Добрыня Всеславович.

— Поохотиться ж некогда. А без гостинца как пойдёшь? — усмехнулся я. — Вот и решил свиной ногой поделиться.

— Щедрый подарок! — похвалил управляющий.

— Так и медведь не охранная собачка, — пожал я плечами.

— Я понимаю, — стушевался Добрыня Всеславович.

— Как вообще кормите его? — продолжил я расспрос.

— Свежая дичь каждый день, — ответил управляющий. — Сами столько мяса не едим, сколько ему.

— Кровь должна восстанавливаться, — сказал я.

— Это да. Друз стало значительно больше, — вынужден был признать мою правоту Добрыня Всеславович. — Я так до конца и не понимаю, как вам удалось договориться с ним.

— Мне повезло, — с улыбкой ответил я.

А про себя подумал, что управляющий даже представить себе не может, насколько мне повезло! Ведь медведь не просто делится своей кровью, но и стал моим учителем!

Тем временем подошёл Мо Сянь.

Глашка суетилась вокруг, проявляла интерес к свиной ноге, но Мо Сянь взвалил ногу на плечо и нёс, не обращая внимания на прыжки и нарезанные вокруг себя круги.

Увидев его, я сказал управляющему:

— Тогда я сначала к медведю, а потом обновим артефакт.

— Хорошо, — согласился Добрыня Всеславович и вошёл в контору.

А мы с Мо Сянем в сопровождении прыгающей вокруг нас демонической волчицы пошли к руднику.

Взяли приготовленные факелы, зажгли их и погрузились в пещеру.

Мо Сянь пошёл со мной, а вот Глафира остановилась у входа и начала нас облаивать — по волчьи, с подвыванием. А потом и вовсе выть.

Сразу вспомнилась песня Виктора Цоя:

И я потихоньку начал напевать:

Так мы с Мо Сянем и дошли до развилки.

А там я забрал у него факел и сказал, что дальше пойду один.

Не знаю, что на меня так повлияло — то ли вой Глафиры, то ли вспомнившаяся песня культового певца. Но я не хотел ни с кем делить то, что меня ждёт впереди. И без разницы, что это будет.

Медведя я почувствовал ещё на входе. И отправился прямиком в то ответвление, в котором он находился.

И снова языки пламени факела плясали по стенам подземного коридора, вызывая причудливые игры теней.

А у меня колотилось сердце. То ли в волнении, то ли в предчувствии…

Я нёс факел и чувствовал себя Данко, выводящем людей из тьмы. Всё-таки Максим Горький был гениальным писателем — так передать моё теперешнее состояние!

Наконец передо мной замерцал барьер.

Задержав дыхание, как перед прыжком в воду, я шагнул вперёд и внезапно оказался лицом к лицу с княжной Таракановой.

От неожиданности я замер и уставился в красивое лицо девушки. А княжна склонила голову набок, как будто бы довольная моей реакцией на неё.

Я почувствовал, как у меня шерсть встала дыбом. И дело было не только в том, что княжна действовала, как живой человек, а ведь я сам присутствовал при её смерти. Но мало ли, вдруг медведь оживил её — Марту же оживил!

Однако княжна Тараканова не была живой. В свете факела я увидел, что глаза у неё были белыми, а на шее была видна чёрная паутина — как будто кровеносные сосуды наполнили смолой, и они проступили через кожу.

Такую княжну Тараканову я испугался. Причём, не просто испугался… Это был иррациональный ужас живого перед мёртвым.

Пока я раздумывал, как поступить, позади княжны раздался голос медведя:

— Пропусти его!

И княжна отступила в сторону.

Я стоял как дурак, держа в одной руке факел, а другой придерживая на плече заднюю свиную ногу, и смотрел то на медведя, то на княжну Тараканову, которая отступила к стене и застыла словно манекен.

— Нравится? — спросил медведь.

Я попробовал проглотить комок, которые пережал мне горло и не смог.

На что медведь довольно засмеялся:

— Хороша, правда?