Родная Вселенная

Глава 12

Я плечами пожал и спросил:

— Что-то случилось?

— Как тебе сказать, не так, чтобы страшное, но неприятное, — начал нагонять тумана император.

Он на какое-то время задумался, а потом махнул рукой, будто решившись на что-то.

— Из САШ вернулись родители знакомой тебе воспитанницы. Они там подыскали подходящую по их мнению партию для своей дочери и вознамерились увезти девушку с собой. Чтобы не допустить этого, императрица сообщила, что девушка уже помолвлена, соответственно, никуда уехать не может.

Император замолчал, а я понять не мог, я-то здесь каким боком? Он как-то с сожалением на меня посмотрел и добавил:

— Государыня в разговоре с родителями воспитанницы назвала будущим мужем их дочери тебя. Никто другой ей в тот момент просто на ум не пришел.

Офигеть новости, без меня меня женили, весело-то как. Не успел ничего сказать, император продолжил говорить.

— Так-то ничего такого, помолвку после их отъезда можно без проблем расторгнуть, тем более что её по сути и не было, но возникла проблема откуда не ждали. Люди, приставленные присматривать за графом, выяснили, что он решил устранить будущего зятя, а, чтобы сделать это наверняка, нанял сразу двух бретеров.

Я выслушал это все и спросил:

— Ну ладно, прибью я этих бретеров, а просьба-то в чём заключается?

Император на меня с удивлением посмотрел и со вздохом ответил:

— Ты всё так же на своей волне, ну да ладно. За невестой присмотришь? Нельзя допустить, чтобы её обижали.

— Я танцевать не умею, как я за ней присматривать буду?

Император расхохотался, а когда слегка успокоился, ответил:

— Ну уморил! Изобразите с невестой неземную любовь, поухаживай за девушкой. Мне тебя учить, что ли? А вообще я думал, что лучше всего вам с ней сразу после бала уйти в другой мир. Пожить там месяц, отдохнуть. Больше месяца родителям невесты здесь не быть. Я тонко намекну, что работать надо и отправлю их обратно.

— Это из-за бретеров, что ли? Не переживайте, справлюсь.

— Не только. Если не получится с бретерами, думаю, граф придумает ещё какую-нибудь пакость, а оно тебе надо? Сидеть и ждать, пока тебя не отравят или ещё что?

— Фига себе у вас тут жизнь весёлая. А зачем вам тогда полиция с жандармерией? — спросил я, действительно слегка растерявшись. Это получается, для аристократии законы не писаны, что ли?

— Не получится у нас прихватить графа на горячем, очень уж он скользкий и осторожный в этих делах. Научился за время службы, — с какой-то даже досадой ответил император.

— Месяц вдвоем с красавицей на тропическом острове, по-любому испорчу девку, я же не железный.

— Вот и хорошо, и Мария Фёдоровна считает, что лучшей партии для воспитанницы не найти, — ответил император со смешинкой в глазах.

Честно сказать, даже растерялся и не нашёлся сразу, что ответить. Император, глядя на мою реакцию, не вытерпел и начал хохотать, а когда посмеялся, сказал:

— Да ладно тебе, хорошая же девушка и умница каких поискать, лови момент, как ты говоришь.

Блин, кажется, тут без меня все решили. Можно, конечно, послать всех куда подальше и не париться, но беда, что я сам не против. Нравится мне эта их воспитанница, а месяц наедине точно покажет, подходим ли мы друг другу, так что почему бы и нет. Только вопрос, как нам переходить в другой мир, сомневаюсь, что девица даже с моей помощью доберется до острова вплавь.

Оказалось, что император и тут всё продумал, так что мне точно деваться некуда, придётся отдыхать. Но сначала отгулять бал, ну и повеселиться, раз такое дело.

Похоже, император что-то почувствовал, потому что начал меня уговаривать не делать глупостей на празднике. Ответил просто:

— Сам я нарываться не стану, но если какой дурачок попытается испортить настроение, терпеть не стану и в чувство приведу.

Собственно, на этом разговор и закончился. Император дал понять, что происшествия на празднике ему сильно не понравятся, но и запрещать мне ничего не стал. Махнул рукой, как бы давая добро на любые действия, и всё. После этой встречи мне ничего не осталось, кроме как идти искать неожиданно нарисовавшуюся невесту.

Найти кого-то в этом столпотворении было бы не просто, но и здесь император подсуетился. Слуга, который проводил меня в кабинет государя, быстро, задав по дороге пару вопросов коллегам, привёл меня прямиком к моей внезапной суженной.

Елизавета была прекрасна и выделялась в стайке молодых девчонок, как породистый скакун среди деревенских лошадок. Даже залюбовался, прежде чем подойти. Красивая, зараза, и наряд ей подобрали очень подходящий, прям хотелось его снять и проверить, действительно ли под ним всё так, как рисует воображение. Шучу, конечно, но не сильно.

Подошёл, поздоровался, невесте поцеловал ручку и, извинившись перед её подругами, нагло её уволок в сторонку.

— Что вы себе позволяете? — только и успела пропищать Елизавета.

И тут рядом нарисовался тип с походкой опытного бойца и с резаным шрамом на пол-лица, двигаясь так, чтобы вклиниться между мной и Елизаветой, и, цедя слова сквозь зубы, но при этом громко произнес:

— Мне кажется, сударь, дама не хочет с вами разговаривать.

Елизавета хотела было что-то пропищать, но я не позволил, ответил, не задумываясь:

— Когда кажется, креститься надо, сударь.

Одновременно я сделал короткий подшаг, чтобы оказаться на пути этого типа и, аккуратно положив руку на талию невесте, слегка подвинул её, как бы убирая чуть за себя, чтобы я оказался между ней и приближающимся противником.

Тот и не подумал притормозить, не знаю точно, чего он хотел, может, изобразить столкновение, чтобы потом обвинить меня во всём или что-то вроде этого, но ждать я не стал. Ткнул пальцем в район солнечного плетения и сказал мгновенно побагровевшему, слегка задохнувшемуся и согнувшемуся буквой зю противнику.

— Какой вы, однако, неловкий, сударь. Пойдём, милая, вдруг у него колики, и он заразный, — сказал я, кивнув на успевшего согнуться франта, с которого свалился головной убор, открыв обширную лысину, и отвёл невесту чуть в сторону. Недалеко, понимаю ведь, что на этом всё не кончится, и продолжение последует, так зачем оттягивать неизбежное.

Поговорить с невестой не успели, лысый быстро пришёл в себя и, подобрав головной убор, водрузил его обратно на голову и снова направился в нашу сторону, по дороге снимая перчатку. Ох, как ему хотелось хлестануть этой тряпкой мне по лицу, как пылали ненавистью его глаза. Даже залюбовался, но легко уклонился от его попытки ударить меня этой перчаткой, ну и зарядил в ответ правый прямой, да так удачно, что кровь из разбитого носа брызнула прямо веером. Красиво вышло, правда, кровь попала на лица и одежду нескольким стоящим неподалёку дамам и их кавалерам, отчего одна женщина даже завизжала. Но всё равно зрелище было фееричное.

Всё-таки подготовились на славу товарищи, затеявшие это представление. Лысый придурок, размазывая кровь вперемешку с соплями по лицу, начал вопить о дуэли на шпагах здесь и сейчас. Рядом тут же нарисовались два мутных типа, вызвавшихся быть секундантами, а через несколько секунд появился и третий, несущий две шпаги.

Я, с улыбкой наблюдая за этим лицедейством, спокойно произнес:

— Я так понимаю, меня вызвали на дуэль? Значит, и выбор оружия за мной? — я выдержал паузу, глядя на слегка растерявшихся клоунов. — В принципе, я не против шпаг, какая разница, чем резать дураков. Только раз уж хотите драться здесь и сейчас, давайте хоть в сад выйдем, чтобы портить людям праздник. И будьте добры, позовите сразу и других желающих подраться со мной, чтобы не ходить несколько раз, решим все разногласия быстренько, а то выпить хочется и повеселиться.

Затем взял под ручку невесту и, попросив ближайшего лакея показать дорогу в сад, направился туда, не обращая больше никакого внимания на затеявших это дворян.

Посмотреть на дуэль собралась приличная толпа, хорошо хоть царственная чета не пришла. Наблюдали из окон второго этажа, не афишируя своего присутствия.

Дуэль проходила на небольшой, будто специально предназначенной для таких дел, вытоптанной полянке и надолго не затянулась. Дольше самоназначенные секунданты лицедействовали, изображая все положенные в таких случаях формальности. Убил лысого противника после первого же его выпада, уклонившись от его тычка и достав кончиком шпаги через руку до горла. На отходе аккуратно отвёл его клинок своим, чтобы избежать даже случайного ранения, повернулся к секундантам и спросил:

— Кто там следующий? Давайте его сюда, быстренько прирежу и пойду, меня невеста ждёт.

Желающих почему-то не оказалось. Я подождал немного, пожал плечами и, воткнув шпагу в землю, спокойно пошёл к Елизавете. Подхватил её под руку и повёл обратно в зал.

Не суждено мне было погулять на балу. Прямо на входе встретили императора, который со смешинкой в глазах высказал мне свое неудовольствие и велел возвращаться в имение и ждать там наказания за дуэль. Елизавета очень натурально изобразил скорбь и решила из солидарности тоже покинуть бал, более того, она нагло уселась в мою карету, будто показывая всем, что наши отношения перешли на тот уровень, когда присматривать за молодыми уже поздно.

Я уже немного разбирался в местных порядках, так что слегка ошалел от её поступка, ведь она сейчас на глазах у кучи людей, можно сказать, скомпрометировала себя. Так-то ничего шокирующего не произошло, но до свадьбы оставаться наедине с женихом без сопровождающих здесь не принято, тем более так на показ, как это сделала она.

В карете девчонку заколотило, как выяснилось, она неслабо испугалась, но на людях держала себя в руках и, только спрятавшись, расслабилась, вот её и начало трясти, как от озноба. Секунду смотрел на неё, а потом просто взял и обнял, прижав к себе поплотнее и не обращая внимания на её трепыхания. Довольно много времени прошло, прежде чем чудо притихло, пригрелось и даже слегка засопело, задремав. Так и продержал её всю дорогу до поместья. Очнулась и снова затрепыхалась она, только когда мы добрались, и карета остановилась. Я отпустил её и спросил:

— Тебе во дворце спать что ли не дают?

— Мы уже на ты? — тут же ощетинилась Елизавета

— Думаю, раз уж вместе спали, то уже можно. — попробовал пошутить я.

Это надо было видеть, молнии в глазах, румянец на все щеки и беззвучно открывающийся и закрывающийся прелестный ротик. Чудо, а не дитя. Так ей и сказал, чем ещё больше разозлил. Думал, сейчас точно получу по второй щеке, а она неожиданно взяла и расплакалась.

Твою мать, даже потерялся слегка, но в мыслях, а руки сами по себе потянулись к этой слезной прелести. Подхватил на руки и понёс в дом, по дороге велев служанкам принести в кабинет вина и закусок. Никогда мне так шустро не накрывали стол. Пара минут, и в кабинете кроме графина с вином, фужеров и тарелки с фруктами как по волшебству появились нарезки и даже несколько десертов. Умеют же, когда захотят, только вот с чего бы это. Но не стал думать о поведении слуг, не до того сейчас мне.

Сел за стол, не выпуская из рук плачущую навзрыд девушку, устроил её у себя на коленках, щедро плеснул в фужеры вино и сунул один в руку этому чуду. Она по ходу даже не поняла, что ей дали, выхлебала, будто лимонад на пляже, и плакать не перестала. Налил ещё, но чудо пить не стало, а вместо этого заерзало и попыталось встать. Отпустил, хоть и не хотелось, и стал с удивлением наблюдать за окосевшей от одного бокала девушкой, которая, усевшись в кресло, начала жаловаться на свою судьбу. И получилось у неё это как-то неправильно. Тихим монотонным голосом, прерывающимся частым всхлипываниями, она коротко рассказала о своей жизни и закончила словами, что её никто не любит. А потом снова расплакалась.

С трудом успокоил, с горем пополам влил в неё ещё вина и отправил спать, приказав служанкам отнестись к девчонке со всей ответственностью.

Нельзя ей пить вообще, развезло, как алкаша от стакана водки после многодневного запоя.

Утром начались настоящие чудеса. Сначала примчался от императора фельдъегерь с письмом. Император сообщил, что к переходу в другой мир всё готово, и уже завтра можно отправляться.

Прям интересно будет посмотреть, как там всё придумали, всё-таки высота немаленькая, да ещё и вода внизу. Но ладно, завтра гляну. Вот подготовить к путешествию девчонку — это задача из задач. Не отправлять же её туда в платье, тем более, зная женщин, помимо одежды ещё много чего понадобится.

Пришлось отправлять служанок, чтобы будили засоню, приводили её в порядок и тащили на завтрак. Рассиживаться некогда, надо составить список и заняться покупками. Это мужику собраться — только подпоясаться, с женщинами такое не работает.

Не успели мы позавтракать, помешали незваные гости. Отец моей гостьи явился за дочерью, да ещё и во главе мощного отряда вооруженных людей.

Прежде чем с ним разговаривать, спросил у Елизаветы, хочет ли она с ним уехать. Она покачала головой, и я пошёл на переговоры. По дороге сам себя ругал, что даже не задумывался о подобном и совершенно не был готов к такому развитию событий.

С первых слов этого напыщенного урода стало ясно, что добром мы не разойдемся, и, похоже, мне придётся валить будущего тестя наглухо. Вёл он себя, чувствуя за собой силу, в высшей степени нагло и заносчиво. Я же старался сохранять внешнее спокойствие и говорил с ним, не повышая голоса, но при этом так, что не услышать меня он не мог.

Я не стал юлить и на его требование привести к нему дочь ответил прямо и незатейливо, она не желает его сейчас видеть, а тем более куда-то уезжать.

Не могу сказать, чем могла закончиться эта встреча, в принципе я готов был в любой момент начать стрелять — достать пистолет из пространственного кармана дело доли мгновения, — но не пришлось. На дороге к моему дому появился внушительный отряд всадников. Когда они подъехали поближе, я узнал некоторых из них. Отряд был смешанным и состоял из казаков и уланов. Вот кто-то из казаков и был мне знаком по приезду императора к нам в город, они были в его охране.

Граф, увидев этот отряд, сразу поубавил пыл и уже спокойно начал, можно сказать, просить о встрече с дочерью. Мне как бы и не жалко, разговаривал бы он сразу таким тоном, проблем бы не возникло, сейчас я ему обозначил: они встретятся, но только если она не будет против и в моем присутствии. Он даже зубами заскрежетал, услышав такие условия, но сдержался и кивнул.

К этому моменту и всадники приблизилась. Незнакомый мне казачий хорунжий громко уведомил, что отряд послан для охраны моего поместья. Дескать, император посчитал это поместье стратегически важным объектом и решил, что охрана лишней не будет.

Граф, услышав это, приуныл, а я подозвал крутящегося неподалеку управляющего и приказал разместить людей, накормить, помочь обустроиться и показать, где у нас что находится.

Графу, сначала коротко переговорив с Елизаветой, разрешил войти в дом, где в столовой и состоялся разговор отца с дочерью.

Он, иногда кидая на меня косые взгляды, стал уговаривать её поехать с ним, чтобы встретиться с матерью и братом, а когда она категорически отказалась, не смог себя сдержать и начал ей угрожать тем, что лишит её наследства. Елизавета тоже завелась и в сердцах выпалила, что не нужны ей их двести тысяч, проживёт и без них.

Я, глядя на этот цирк, только хмыкнул. Для простого обывателя сумасшедшие деньги, для меня — мелочь. Поэтому, чтобы потроллить графа, не удержался и сказал:

— Не волнуйся, милая, я тебе на свадьбу подарю раз в десять больше. Будет у тебя мелочь на булавки, не переживай.

Граф от неожиданности икнул, а Елизавета, бросив на меня озорной взгляд, капризным тоном спросила:

— Только на свааадьбу?

— Да могу хоть сейчас их отдать, — ответил я, улыбнувшись. — Только, наверное, в банк надо будет съездить, не уверен, что дома столько есть.

После этого, чтобы совсем уж прибить этого напыщенного индюка, позвонил в колокольчик и велел слуге разыскать и позвать сюда управляющего.

В разговоре возникла пауза, да и поговорили они уже, поэтому я, в надежде, что он откажется, предложил графу выпить, благо, напитками я затарился. Он не отказался и выбрал вражеский напиток, джина захотел. Пришлось опять звать слуг и просить организовать холодных закусок. Кормить графа я не собирался, но и совсем уж опускать его ниже плинтуса, оставив без закуски, не стал, пусть жрёт.

Не успел мы выпить и по пять капель (себе тоже пришлось накапать), как появился управляющий, у которого я спросил, сколько сейчас денег в доме. Тот ответил, будто готовился к этому вопросу: серебром в доме полтора миллиона рублей наберётся и ещё около миллиона есть ассигнациями.

Надо было видеть глаза отца с дочерью, у обоих они стали неестественно большие. Я, делая вид, что не заметил этого казуса, спросил:

— Милая, пойдёт? Или сказать, чтобы серебро привезли?

Та только кивнула. Я приказал управляющему подготовить и отнести в комнату невесты два миллиона серебром. Тот, похоже, просек игру и со смешинкой в глазах спросил:

— Может, выделить рядом комнату для хранения? Мешаться же будут.

Я перевёл взгляд на невесту, та пожала плечиками и произнесла:

— Можно и так.

На графа страшно было смотреть. Он как-то даже меньше ростом стал. Залпом выпил полстакана джина и, выдохнув, спросил:

— Кто-нибудь может объяснить, что это сейчас было?

— Ничего такого, просто подарок невесте на свадьбу чуть раньше времени, — ответил я с улыбкой.

— Вы настолько богаты, князь, что можете себе позволить такие подарки? И не боитесь такие суммы хранить дома? — тут же спросил граф.

— Не так, чтобы богат, на жизнь хватает. По крайней мере могу себе позволить подобные мелочи не считать. А деньги дома — это случайность, просто не успели отвезти в банк.

Мы действительно не успели отвезти деньги, заработанные за последний день на инициации, да и не спешили с этим, никто в шею-то не гнал.

Вообще, если разобраться, я по местным меркам действительно богат. В общей сложности на инициации удалось получить чуть более ста пятидесяти миллионов рублей серебром. Чуть не половина пришла от иностранцев, нехило мы с императором нагрелась на его зарубежных родственниках. Никогда особо не мечтал о богатствах, но не отказываться же, раз подфартило.

Граф, не торопясь, принял ещё, что-то напряженно обдумывая, а потом спросил:

— Скажите, князь, а это не ваши ли люди занимались инициациями?

Быстро же он сообразил, хоть и недостаточно. Мог бы, прежде чем что-то затевать, заранее навести справки. Поленился, или может ему кто-то не всё ему сказал?

В принципе, мне не особо важно, что он за человек, я уже понял, и от таких родственников, по моему мнению, надо держаться подальше.

Тем не менее ответил ему утвердительно, это и так все знают, если не считать графа, ведь из-за его отъезда все события прошли мимо него.

Граф немного помялся, хмыкнул невесело и неожиданно произнес, махнув рукой:

— Ладно, мне пора. Совет вам да любовь.

И он стремительно, как ужаленный в мягкое место, пошагал на выход.

Дождавшись его отъезда, Елизавета с облегчением выдохнула и произнесла:

— Хорошая шутка получилась, теперь надолго отстанет.

С удивлением на неё посмотрел и спросил:

— Какая шутка?

— С деньгами, — ответила она с невесёлой улыбкой.

— Не понял, ты что, собралась отказаться от подарка?

Нравится мне её шок. И так большие глаза становятся огромными, ротик от удивления приоткрытый, страсть какая красивая.

С ответом она замялась, а я подошёл, взял за руку и повёл в сторону её спальни.

В соседнюю комнату слуги таскали и складывала в угол мешки с серебром. Когда до Елизаветы дошло, что происходит, она почему-то снова расплакалась.