Рождение философского мировоззрения русского национализма

РОССИЯ НАКАНУНЕ ПОЯВЛЕНИЯ НАЦИОНАЛИСТИЧЕСКОГО ФИЛОСОФСКОГО МИРОВОЗЗРЕНИЯ

Государство — это не устройство власти, как пытается представить дело нынешний господствующий класс российского режима диктатуры коммерческого космополитизма, состоящий из учившихся чему-нибудь и как-нибудь бездарных дельцов с низким уровнем социальной и общей культуры.

Государство есть система организуемых с помощью власти общественно-производственных отношений, которые воздействуют на развитие производительных сил в задаче обеспечения общества средствами жизнеобеспечения.

Если система общественно-производственных отношений не отвечает требованию соответствия конкретно-государственным, конкретно-историческим производительным силам, образующее государство общество теряет способность прокормить значительную часть своих членов, удовлетворить их иные насущные потребности, и тогда исчезают обеспечивающие устойчивость государственной власти балансы материальных интересов разных слоёв населения. В стране начинается общегосударственный кризис, который перерастает в Великую Смуту отрицающего государство противостояния одних против других, голодных против сытых, изгоев против захвативших привилегии, донельзя обделённых против безмерно корыстных.

Именно такое состояние экономического и социального распада наблюдается сейчас в России, и наблюдается повсеместно. Вызвано оно, как вопиющей неспособностью, так и циничным нежеланием сложившегося господствующего класса заниматься труднейшим делом организации производительных сил страны в новых условиях экономических отношений, а именно в условиях рыночных капиталистических отношений. Вся подогреваемая кликой власти шумиха о некоем ожидающемся вот-вот начале движимого одними рыночными свободами подъёме производства, освобождённого либералами от всякого вмешательства государственной власти, отдаёт либо глупостью и невежеством, либо наглой ложью.

Почему?

Наипервейшим условием подъёма производительных сил является предварительное развитие инфраструктуры производства и социологизации общественного сознания на основе высокой этики ответственности каждого перед остальными участниками разделения труда. Создание условий такому развитию инфраструктуры производства и социологизации общественного сознания и есть главная задача стремящейся быть современной страны. И оно осуществляется опирающейся на общественное сознание государственной властью.

Где же в России видно развитие инфраструктуры рыночного производства и воспитание социальной культуры участников рыночных производственных отношений, необходимых подъёму рыночного производства и притоку в него инвестиционных капиталовложений?

Никакого развития инфраструктуры производства нет. Наоборот, идёт гибельный упадок той производственной инфраструктуры, которая была создана советским коммунистическим режимом. В России уже с начала 90-х годов не строятся электростанции, а те, что были построены в советскую эпоху, не совершенствуются, изнашиваются, приближая резкий спад выработки электроэнергии и её непомерное удорожание. Железные дороги, автомобильные дороги, морские и речные порты находятся не в лучшем состоянии. Парк транспортных и пассажирских самолётов стареет, ветшает, доходит до состояния, когда самолёты начинают разваливаться в воздухе. Отечественное метростроение скатилось к кризису, какого не знало никогда за шесть десятилетий своей истории. Недавний пример обвала на участке линии метро в Санкт-Петербурге, для устранения которого не оказалось ни материальных, ни финансовых средств, яркое тому подтверждение.

А ведь только для восстановления прежней, созданной советской системой государственной власти инфраструктуры, заводов по производству средств её строительства и эксплуатации требуются огромные, абсолютно непосильные для бюджета средства, о которых правительство боится даже заикнуться. Частный же капитал этим заниматься не будет, потому что окупаемость очень больших капиталовложений в инфраструктуру требует долгосрочных гарантий устойчивости власти и планируемой преемственности политики, — а наивных предпринимателей, способных поверить в долгую жизнь российского режима диктатуры коммерческого космополитизма, не осталось даже в среде его самых горячих приверженцев.

Так где же инфраструктура обслуживания современного капиталистического производства, которая должна обеспечить якобы приближающийся подъём производительных сил в России? Её нет!

Поэтому очередные обещания близкого поворота к экономическому подъёму есть очередная ложь! Ложь политически преступная, поскольку она свидетельствует о полнейшем, абсолютно безответственном авантюризме клики власти режима диктатуры ростовщиков и спекулянтов. Страна неудержимо погружается в болото общегосударственного кризиса, Великой Смуты, преддверия гражданской войны, и господствующий режим несёт за это всю полноту ответственности перед историей, перед нынешними и последующими поколениями.

Спасти производительные силы и государство от катастрофы на объективно подступающем этапе исторического развития может только и только воссоздание идеологических, политических нитей общественных связей, способных укреплять общественно-производственные отношения, но уже соответствующих новой эпохе исторического становления государства, как государства с рыночными капиталистическими отношениями. Пока что в России рыночные товарно-денежные отношения способствуют только обогащению за счёт всевозможной спекуляции, они рационализировали массовое городское сознание, раскрепостили массовый рациональный индивидуализм, асоциальный паразитизм коммерческого посредничества в купле-перепродаже товарной продукции. Мировой опыт свидетельствует однозначно, что возрождение производительной этики труда общества в таких обстоятельствах невозможно. Необходима революционная замена нынешнего режима таким режимом, который будет способным осуществлять высвобождение самоидентификации этнического расового Архетипа государствообразующего этноса, его архетипическую память о догосударственных бессознательных формах родоплеменных общественных отношениях. Раскрепощение Архетипа государствообразующего этноса должно взломать и разрушить восстанием бессознательной памяти о родоплеменных общественных отношениях все культурные наслоения идеологических социальных мифов о феодальной государственной власти и феодальных производственных отношениях, в том числе и о советской социал-феодальной государственной власти и советских коммунистических производственных отношениях. Лишь после этого появятся условия для созидания новой общественно-государственной властью, выстраивающейся на новом национально-общественном идеологическом насилии, совершенно новых общественно-производственных отношений, соответствующих развитию промышленного производства при рыночном капитализме.

Революционно раскрепощаемый древний родоплеменной Архетип государствообразующего этноса, образно говоря, не хочет и не может знать, каким было созданное за многие столетия на его основе феодальное государство, державным или порабощённым, великим или малым. Он как бы должен творить историю нового национального государства с нуля, с первоначального создания этнической и этнократической государственной власти на традициях родоплеменных общественных отношений, являющихся не только основной зарождения государственной власти, но и единственной скрепляющей новые национально-общественные отношения природной, инстинктивной силой. Без обращения к древним архетипическим инстинктам, без политического призыва к временному пробуждению варварского сознания в его сущности, но при цивилизующем его образе городской жизни, осуществить переход от одного, старого состояния общественно-производственных отношений к другому, новому, нельзя.

Задачу создания новых нитей общественных связей через обращение к Архетипу государствообразующего этноса для умерщвления этно-варварской природной духовной силой появившегося при феодальных общественно-производственных отношениях народа и выполняет социальная революция в виде революции Национальной. Важнейшая из её политических задач — пробудить в умерщвляемом ею государствообразующем народе видение своего этнического спасения только в выстраивании совершенно новых общественных отношений, отношений городского гражданства, общественно-национальных отношений, призванных обслуживать самые современные промышленные производительные силы; а так же осуществить поворот государственной власти к организации и воспитанию таких отношений, обеспечить становление соответствующего такому целеполаганию правящего класса.

Каковы же характерные особенности необходимых для дальнейшего цивилизационного развития национальных общественно-производственных отношений?

Во-первых. Высокий уровень социально-корпоративной культуры поведения горожан, без которой нельзя добиться поддержания устойчивого производства в сложных крупных предприятиях и изготовления конкурентоспособных на мировых рынках товаров. Во-вторых. Самодовлеющая этика корпоративного труда и высокая социальная ответственность всех горожан, проявляющаяся в высокой упорядоченности поведения на производстве и в быту, в высокой культуре морального и нравственного здоровья.

Чтобы ставящая цели достижения самых передовых национально-производственных отношений Национальная революция оказалась возможной, она должна опереться на соответствующее таким целям идеологическое насилие государственнического национализма. Отличительной особенностью идеологического насилия для осуществления социальной революции от политической идеологии партии является её обоснование философским мировоззрением. Без расширения революционной политической идеи до философского мировоззрения идеология, которая создаётся на её основе, не в состоянии быть идеологическим насилием государственной власти, а потому она не может привести к победе в борьбе за власть и осуществлять революционный переворот в развитии государства.

Для пояснения того, что такое идеологическое насилие, полезно разобраться в причинах, которые заставили Ф.Энгельса написать теоретические работы: "Антидюринг" и "Диалектика природы", — важнейшие для преобразования марксизма из политической теории общественно-экономического развития в философию борьбы за политическую власть, основу идеологий социалистов, социал-демократов и, в особенности, большевиков-коммунистов. Первоначально политические идеологии социалистических партий социалистов во Франции разрабатывались на основе политэкономических учений Сен-Симона и его последователей, а социал-демократической партии в Германии на основе политэкономического учения Маркса и мелкобуржуазных идей Лассаля. В последней четверти XIX века рост численности во Франции социалистической партии, а в Германии социал-демократической партии приобрёл такой размах, что этим партиям потребовались новые программы, как программы участия во власти в условиях буржуазного парламентаризма. В кругах руководства этих партий, в кругах практических политиков назревало понимание явной недостаточности политэкономического сенсимонизма и марксизма для использования их в выработке политической программы управления государственной властью, иначе говоря, в выработке идеологического насилия государственной власти. Философия Канта и вышеуказанные работы Энгельса, которые писались наспех, так как были попыткой противостоять проникновению философского кантианства в программы социал-демократической партии Германии, и сделали марксизм философским мировоззрением.

Приходящая к политической власти политическая партия обязана опираться на идеологическое насилие, иначе государственная власть выродится в полицейский тоталитаризм, который раздавит политические партии как таковые. Но политическая идеология становится идеологическим насилием, когда она в состоянии обосновать с позиции своего понимания логики исторического развития человеческой цивилизации логику развития всей совокупности знаний об окружающем человечество мире, то есть, когда она отталкивается от философского мировоззрения. Ибо философия является научным знанием, изучающим наиболее общие законы природы, мышления и общественного развития. Политэкономическое учение Маркса, исторический материализм, могло быть используемо только для построения политической идеологии, потому что оно теоретически занималось изучением только логики общественно-экономического развития человечества. Оно только подтолкнуло появление и рост влияния социалистических и социал-демократических партий. На когда эти партии превращались в парламентские партии, для борьбы за участие в правительстве и в выработке внутренней и внешней политики государственной власти, им понадобилось философское обоснование своего права на такое участие в борьбе с либеральным материализмом и христианской схоластикой. Такое философское обоснование они нашли в авторитетном философском учении Канта. Их социалистический и социал-демократический марксизм стал кантианским марксизмом, смиряющимся с парламентаризмом, с многопартийной борьбой за власть. Философское же учение Энгельса, диалектический материализм, подняло марксизм до уровня совершенно самостоятельного философского мировоззрения, до уровня, когда стало возможным выстраивать на нём всеохватное идеологическое насилие однопартийной государственной власти, как власти коммунистической диктатуры пролетариата. Окончательное выстраивание коммунистического мировоззрения совершил Ленин, создавший в России большевистскую коммунистическую партию.

К середине прошлого века государственная власть Европы знала только два вида идеологического насилия. Феодально-монотеистическое идеологическое насилие, основанное на философском мировоззрении эллинистического христианства. И буржуазное либерально-политическое идеологическое насилие, основанное на философском мировоззрении гуманитарного либерализма. Практика государственной власти Западной Европы имела ещё и опыт империй Кромвеля и Наполеона Бонапарта, идеологическое обоснование которым давала зачаточные проявления теоретически слабого мелкобуржуазного государственнического национализма. Слабость идеологического обоснования и делала мелкобуржуазно националистические режимы Кромвеля и Наполеона режимами военно-полицейского тоталитаризма, краткосрочно существующими, логически необъяснимыми для историков, но чарующе притягательными для них и общественного мнения, так как данные режимы создавали "империи зла" в истории соответственно Англии и Франции.

В конце девятнадцатого и в начале двадцатого века в Европе появилось идеологическое насилие кантианского марксизма социалистов и социал-демократов и ленинского марксизма, отталкивающегося от философского мировоззрения диалектического материализма в механистическом понимании материализма. Благодаря марксизму, как новому идеологическому насилию государственной власти, связанные с индустриальным производством слои горожан Европы за первую половину ХХ века окончательно смели на свалку истории феодально-монотеистическое идеологическое насилие, как насилие феодальной государственной власти. Монотеизм оказался больше не в состоянии продолжать быть идеологическим насилием государственной власти в обстоятельствах бурного наступления индустриального рационализма и возрастания количества научно-естественных знаний об окружающем мире, широкого вовлечения этих знаний в производство.

Главная проблема философии марксизма заключалась в том, что она была выстроена на механистических представлениях о закономерностях общественно-экономического развития, о законах мышления и природы. Кризис механистического мировоззрения в естественных науках в последней трети девятнадцатого столетия, выход из которого становился возможным через постепенное вызревание в них вероятностно-статистического мировоззрения, самым непосредственным образом расшатывал веру в коммунистический идеал будущего общества. Отказ от механицизма прямо подразумевал отказ от диктатуры пролетариата, от диктата рабочего класса, от незыблемости догматики классовой борьбы. В этом была одна из главных причин того, что с начала ХХ века в социалистических и социал-демократических партиях повсеместно расцветал ревизионизм, шла переоценка их политической роли, принимались новые программы с отказом от пролетарской социалистической революции. Социалистические и социал-демократические партии смирялись с буржуазно-демократической многопартийностью и с положением парламентской оппозиции в монархических и республиканских государствах.

Именно по этой причине величайший политический прагматик ХХ века В.Ленин столь яростно бросился в усовершенствование работ Энгельса, спасая материалистический механицизм в своём важнейшем политическом труде "Материализм и эмпириокритицизм". Труд этот спас коммунистический марксизм в качестве философского мировоззрения, в качестве идеологического насилия и позволил большевизму осуществить революционный переворот в государственном устройстве в России, установить коммунистический режим советской власти и создать в Европе и на других континентах мировую коммунистическую систему государственных и общественных отношений. Но спасение коммунистического марксизма Лениным оказалось возможным постольку, поскольку происходило отступление от рационализма к иррационализму, поскольку происходил постепенный разрыв с вероятностно-статистическим пониманием наиболее общих законов природы, пониманием, на котором основывалось развитие естественнонаучных знаний и научно-технологической революции в промышленном производстве.

Распространение вероятностно-статистического мировоззрения на общественные науки и на политику было естественным для устройства общественно-государственной власти с политической борьбой разных политических сил, и, наоборот, оно представляло собой опасность для однопартийного режима жёстко централизованной чиновничьими учреждениями государственной власти. Противоречия между коммунистическим механистическим мировоззрением, на котором основывалось идеологическое насилие государственной власти однопартийной диктатуры пролетариата, и развитием знаний о вероятностно-статистической природе общественных отношений субъективно подавлялись коммунистической партией посредством иррациональной догматизации ленинизма и деградации интеллектуальных способностей правящего класса, ибо творческие аналитические способности правящего класса становились опасными для самой коммунистической власти.

С 1950-х годов, с началом научно-технологической революции и, в особенности, с началом всеохватной информационно-технологической революции, которая началась в 1970-х годах, вырождение марксистско-ленинского идеологического насилия, его неспособность быть философским мировоззрением для образованных средних слоёв горожан заметно ускорилось и неизбежно сопровождалось укреплением чиновно-полицейского тоталитаризма. Чиновно-полицейский тоталитаризм надрывал и заводил в исторический тупик развитие общественно-производственных отношений и развитие производительных сил Советского Союза. Поэтому через семь десятилетий безраздельного политического господства в России коммунистический режим не смог противостоять распространяемой странами Запада идеологии либерализма, и в конце горбачёвской Перестройки начался его сокрушительный распад.

Отныне коммунисты в России и повсюду обречены на ревизионизм марксизма, повторяя путь социалистов и социал-демократов начала века. В нынешней России установилось ничем не сдерживаемое господство либерально-гуманитарного мировоззрения, как нацеленного на непрерывное ослабление государственной власти, и возродить государственную власть в стране способно только мировоззрение государственнического национализма. Тем самым Россия неудержимо вовлекается в мировую капиталистическую промышленную цивилизацию.

Это не значит, что исчезло мировоззренческое противостояние миру капиталистического Запада. Во многих развивающихся странах с феодальными пережитками ещё сильными остаются позиции монотеистического философского мировоззрения, борющегося за право продолжать быть идеологическим насилием государственной власти. Особенно политизированным из монотеистических мировоззрений становится ислам. В ряде стран значительным во влиянии на устойчивость государственной власти остаются позиции коммунистического, социал-феодального мировоззренческого иррационализма. Но бросить такой же вызов капиталистическому Западу, как это сделала Советская Россия на основе философского мировоззрения ленинского марксизма, больше не дано никому.

На европейском континенте с эпохи зарождения промышленной цивилизации, то есть несколько последних столетий, отрабатываются самые передовые способы выстраивания государственной власти. В Европе произошли первые буржуазные революции и возникли конституционные монархии, появились первые не монотеистические мировоззрения, на основе которых появились борющиеся за власть политические партии. Однако развитие отрицающей феодальную государственную власть и монотеистические мировоззрения рациональной капиталистической экономики привело к концу ХХ века к тому, что главные проблемы современной Европы оказались обусловленными непрерывным усилением влияния либерализма, агрессивно наступающего на все проявления общественно-производственных и государственных отношений в качестве разлагающего их идеологического насилия. В особо тяжёлом положении оказалась переживающая буржуазную революцию Россия. В ней исполнительную власть захватили сторонники ничем не сдерживаемой диктатуры коммерческого космополитизма, которые используют для оправдания своей диктатуры идеологическое насилие гуманитарного либерализма.

Гуманитарный либерализм по своей сути противогосударственный, он асоциален и выступает против господства общественных отношений, воспринимая их враждебными свободам и правам человека, провозглашаемого самодостаточным, как монотеистический бог, индивидуумом. Действительность заставляет идеологов гуманитарного либерализма приспосабливаться к основополагающему значению общественных и государственных отношений для товарного производства и цивилизованного существования, и они подправляют «чистый» либерализм «грязными» представлениями о патриотическом либерализме, национал-либерализме, о либеральном гражданском обществе и либеральном государстве, – но это мало меняет его мировоззренческую сущность. Добиваясь политического влияния, провозглашающие либеральные цели политические силы всегда и везде угнетают общественно-производственные отношения и производительные силы, разлагают государственную власть индивидуалистическим эгоизмом, поощряющим взяточничество, стремление чиновников и представителей силовых учреждений к личному обогащению любой ценой и любыми средствами. Господство либерализма в качестве идеологического насилия, в конце концов, доводит страну до экономического и социального распада, до общегосударственного кризиса, до Великой Смуты и гражданской войны. Вывести страну из такого состояния оказывается в состоянии лишь социальная революция, направленная на решительное укрепление государственной власти и общественно-производственных отношений, что немыслимо без решительного подчинения общественному сознанию личного поведения человека, без ограничения прав человека правами общества, то есть без насильственного отчуждения либерализма от власти.

Осуществить же отчуждение конкретного идеологического насилия от власти может только другое идеологическое насилие, или, как временная мера, государственнический патриотический военно-полицейский тоталитаризм. Однако военно-полицейский тоталитаризм сам по себе не понимает и не желает понимать сущности общественной власти. А потому он не в состоянии развивать общественно-производственные отношения, как политические отношения разных слоёв населения, что приводит его к необходимости решать проблемы укрепления производительных сил военными мерами, и, рано или поздно, он не выдерживает бремени государственной власти.

Чтобы идеологическое насилие выполняло задачу укрепления и развития общественно-производственных отношений, а с ними и производительных сил, оно должно быть целенаправленно государственническим. До появления марксистского философского мировоззрения единственным идеологическим противником гуманитарного либерализма выступал глубоко традиционный феодально-государственнический монотеизм и протестантское буржуазно-государственническое христианство. Но во второй половине ХIХ века Ницше заметил, что в Европе: "Бог умер". Иначе говоря, в переживающей индустриализацию Европе монотеизм не в силах был и дальше оставаться поддерживающим государственную власть и народные общественные отношения философским мировоззрением. Веру в него расшатывали и подрывали лавинообразные открытия в естественнонаучных исследованиях природы, в физике, в химии, в биологии и других направлениях научных познаний. Естественная наука становилась важнейшей составной частью порождённых индустриализацией существенных изменений сознания участников общественно-производственных отношений, потребовав совершенно нового, не являющегося монотеистическим государственнического идеологического насилия. Именно таким насилием и стал философский марксизм, позволивший развить совершенно новые политические идеологии в защиту развития индустриальных общественно-производственных отношений и производительных сил, а именно, социалистические, социал-демократические, коммунистические. Все эти идеологии выступали политическими противниками либерализма, они были государственническими идеологиями.

Разложение марксистского философского мировоззрения в последнее десятилетие привело к тому, что либерализм стал наступать по всей Европе. Под его давлением в мире рыночного капитализма наблюдается постепенное расшатывание государственной власти и, как следствие, происходит замедление развития общественно-производственных отношений, упадок народных и национальных обществ. Особенно наглядно и вопиюще это происходит в России, где установилась диктатура идеологического либерализма. Но схожие явления заметно набирают силу в Западной и Центральной Европе, а так же в США.

Европа уже необратимо оставила в историческом прошлом веру в христианский монотеизм, в ней слабеет влияние социалистов, социал-демократов и коммунистов, она не может, в отличие от развивающихся стран третьего мира, опереться на них, как на идеологическое насилие, при той глубокой перестройке общеевропейских экономических и политических отношений, которая происходит в настоящее время. Государственная власть отдельных стран Европы теряет рычаги управления производительными силами, и европейские производительные силы не смогут развиваться, пока не возникнут и не начнут развиваться европейские общественно-производственные отношения, то есть, пока не появится европейское союзное сверхгосударство. А такое сверхгосударство не появится, пока не возникнет новое философское мировоззрение, новое государственническое идеологическое насилие, способное противостоять либерализму и подавлять его своим философским мировоззренческим превосходством в объяснении сущности и смысла человеческого существования.

В отличие от Западной и Центральной Европы, в России распад производственных отношений происходит так быстро, что напуганные этим обстоятельством бюрократические круги внутри режима предпринимают попытки возродить роль православия в качестве идеологического насилия исполнительной власти, но ни в коем случае не самостоятельного, а полностью подчинённого либеральному идеологическому насилию. Однако эти попытки не способны остановить упадок промышленного производства, так как они отбрасывают страну до средневекового крестьянского мировосприятия, чуждого достижениям советской власти в индустриальном и научно-техническом развитии. Они только помогают режиму укреплять диктатуру коммерческого интереса и идеологического либерализма, обрекают страну на колониальное закабаление Соединёнными Штатами.

В России, и пока не так заметно в странах Западной и Центральной Европы, вызревает одна и та же острейшая, жизненная потребность в появлении совершенно нового философского мировоззрения, совершенно нового идеологического насилия государственной власти, как государственной власти постиндустриальной цивилизации.

Каким же, исходя из тенденций обострения главных противоречий в современном мире, будет это мировоззрение?

Европейские буржуазно-демократические революции в текущем двадцатом столетии происходили при сильнейшем политическом воздействии на них социалистического и, в особенности, большевистского коммунистического рабочего движения. Серьёзное идеологическое обоснование этого движения потребовало от его политических противников особое внимание уделять разработкам собственных идеологий. По мере укрепления власти большевиков в России и расширения сети партийных организаций Коминтерна в других странах, идеологическая борьба между коммунистическими и буржуазными партиями принимала всё большее значение. Поэтому политические кризисы режимов диктатуры коммерческого космополитизма и идеологического либерализма в Италии, а затем в Германии, где были сильны позиции индустриального рабочего класса и быстро укреплялись коммунистические партии, продолжались до тех пор, пока не появлялись сильные массовым влиянием на рабочую среду правые идеологии государственнического национализма. Наиболее ярко такое развитие событий проявилось в Веймарской Германии, где коммунистическая партия в условиях Великой Депрессии стала важнейшей политической силой, угрожала конституционным приходом к власти и бороться с ней смогла только национал-социалистическая рабочая партия мелкой буржуазии.

Идеологическая борьба с мессианским коммунизмом заставила партию национал-социалистов создавать мессианскую же идеологию государственнического национализма с философской проработкой некоторых вопросов идеологического насилия власти с позиции поиска нового мировоззрения. Так в Германии зародился прообраз правого философского мировоззрения, которое впервые сделало попытку рационально обосновать Национальную революцию и потрясло представления всего человечества о сущности буржуазного рационализма.

Главная слабость немецкого национал-социализма была в том, что его идейные вожди не смогли создать свою концепцию общественно-политического развития промышленной цивилизации, поэтому вынуждены были воинственно отрицать теоретическую концепцию марксизма, чтобы не оказаться порабощённым её логикой научного метода анализа хода истории и теорией познания. Используя в основном расовые теории и мистифицируемые мифы, через которые и осуществлялось воздействие на бессознательное умозрение немцев, его идеологи впадали в иррационализм, отчуждаясь от достижений философии и естественной науки, от представлений о необходимости выработки стратегии построения нового типа промышленной цивилизации. Подмена научного прогнозирования интуитивным мистицизмом и описательным расизмом подорвала способность национал-социализма подняться до уровня философского мировоззрения и создать собственно идеологическое насилие государственной власти, спасти Германию от сползания к полицейскому тоталитаризму и военному агрессивному волюнтаризму.

Заслуга идеологов национал-социализма была в том, что они показали через политическую практику: на современной ступени становления промышленной цивилизации больше нельзя замалчивать объективные знания об этнической и расовой социальной психологии, биологической политологии и цивилизационной политэкономии. Ибо этнические и расовые склонности самым непосредственным образом оказывают воздействие на существо общественно-производственных отношений, на направление развития производительных сил или на их упадок. Либерализм принципиально не может вовлечь знания об этих склонностях в своё мировоззрение и потому объективно обрекается на историческое отмирание. Именно объективно неизбежное вовлечение этих знаний в философскую систему государственнического национализма как раз и должно произвести смену типа промышленной цивилизации, которая грядёт в начале ХХI века.

Чтобы расширить политическую идеологию государственнического национализма до философского мировоззрения, то есть до стратегического идеологического насилия государственной власти, необходимо и достаточно осуществить теоретическую разработку следующих вопросов.

Во-первых. Расширить отталкивающуюся от естественнонаучных исследований теорию познания, диалектический материализм, до диалектического объективизма, то есть оторвать его от механицизма и поднять до уровня вероятностно-статистического детерминизма. А так же признать частью объективной действительности оккультные знания, — знания о коллективном и индивидуальном бессознательном умозрении, как расово, этнически, культурно и исторически обусловленном, испытывающем слишком сложное для анализа на основе формальной логики взаимодействие с биосферой, космосом, то есть с природой как таковой. Иначе говоря, надо признать научный оккультизм как науку о законах массового сознания в природной среде, как переход количества движимых личными побуждениями отдельных людей в новое качество социального поведения, — что не было учтено диалектическим материализмом и даже не признавалось им, — и обратного отражения массового сознания в индивидуальном поведении, которое проявляется в том числе и через воздействие на индивидуальное сознание проявлений массового сознания — искусства, культуры, философии, которые придают массовому сознанию уровень общественного сознания.

А во-вторых. Надо создать новый метод познания исторических процессов, который станет более содержательным и научно непротиворечивым чем метод анализа исторических процессов марксизма, то есть исторический материализм или научный социализм. Марксистский метод анализа исторических процессов аксиоматизировал иррациональные, субъективно идеалистические представления о первичности значения для хода истории антагонистического классового противоборства, как вечно главного движущего противоречия государственных отношений. В основе нового метода анализа исторических процессов должно лежать объективное положение, что первичным движущим противоречием истории является устойчиво нарастающий антагонизм интереса к производству товаров, как средств жизнеобеспечения, с одной стороны, и интереса к посредничеству в товарообмене, с другой стороны.

Противоречие между интересами производства и посредничества в товарообмене доказывается всех ходом истории государств и цивилизаций. А с появлением европейской промышленной цивилизации оно постепенно пережило существенное углубление и обострение. Основополагающее для предыдущих цивилизаций противоборство интересов тех, кто занимался земледельческим производством, с интересами тех, кто осуществлял посредничество в товарообмене продуктами этого производства, в эпоху становления европейского капитализма превратилось в противоборство коммерческого экономического и политического интереса против промышленного экономического и политического интереса, и наоборот. Данное противоборство, в конце концов, создаёт мировой рынок промышленной цивилизации и вовлекает всё человечество в неумолимую политическую борьбу выразителей промышленного интереса с выразителями коммерческого интереса за господство на мировом рынке.

Борьба эта в ХХ веке приводила к мировым войнам, к мировым экологическим, энергетическим, продовольственным кризисам и неизбежно поставит всё человечество перед выбором. Либо погибнуть во всё более ожесточённых столкновений выразителей этих интересов. Либо коммерческий политический интерес будет подавлен, насильно устранён обновлённой новым мировоззрением государственной властью от возможности глобального противоборства с промышленным политическим интересом, наиважнейшим интересом совокупных интересов производительных сил как таковых, — что и станет важнейшим поворотом в истории цивилизационного развития, которое произведёт смену типа цивилизации.

Задачей задач грядущей цивилизации, глобальной постиндустриальной цивилизации, — ибо ликвидация посредничества в товарообмене осуществима лишь в условиях глобального разделения труда, в условиях глобально организованных общественно-производственных отношений, — будет преобразование многих национальных государств в единый союз, в единое национальное сверхгосударство. Положение это принципиально новое. Если левый марксистско-ленинский исторический материализм утверждал, что государство будет постепенно отмирать, ошибочность чего доказала сама практика устойчивого усиления государственной власти за последнее столетие. То новый, а именно, правый, государственнический исторический объективизм, чтобы быть философским мировоззрением, обязан увидеть непрерывность процесса укрепления государственной власти. И в конечном итоге государственная власть одного из геополитически державных государств разовьётся до прорыва в качественное состояние глобальной государственной власти сверхгосударства. Будущее сверхгосударство промышленной цивилизации не может возникнуть эволюционно, но будет следствием глобальных военно-политических потрясений, каких не было во всю историю цивилизаций с эпохи Неолитической революции, то есть, со времени зарождения и появления государств и цивилизаций как таковых. В нём, в этом сверхгосударстве, продукте Глобальной Войны, окончательно утвердится господство идеологического насилия государственнического национализма, которое позволит осуществлять национально-государственную организацию власти, как власти общечеловеческой в том смысле, в каком будет пониматься человечество тогда, когда не национальных форм его бытия не останется.

Политическая партия осуществления в России Национальной революции и Национальной Реформации станет действительной политической силой в борьбе за власть, за спасение традиции русской государственности тогда и только тогда, когда правая идеология государственнического национализма созреет до философского мировоззрения указанного выше вида. Геополитическое положение России, вынуждающее её стремиться стать глобальной сверхдержавой, без такого философского мировоззрения, способного быть основанием целостного идеологического насилия государственной власти, будет утеряно. Поэтому без такого мировоззрения политическая партия государственнического национализма не сможет приобрести необходимого числа сторонников среди военных и политиков и пробиться к подступам принятия ответственных для судьбы страны решений. Но вооружённая такой философией партия государственнического национализма не будет иметь серьёзных политических соперников. Ибо она объективно необходима России для выхода из общегосударственного кризиса.

29 окт. 1997г.