Рождение любви

ГЛАВА ШЕСТАЯ

Такси со скоростью истребителя неслось по узким улочкам города. Кэш уже не раз успел проститься с жизнью, но мужественно молчал, и лишь когда водитель едва не сбил ослика, он тронул его за плечо.

— Помедленнее, пожалуйста, — произнес он по-испански.

Водитель проигнорировал его просьбу, и Кэш снова погрузился в свои мысли, глядя в открытое окно. У него есть о чем подумать.

Например, о том, что он испытывает к Афродите.

При одной мысли о ней по лицу Кэша расплылась улыбка. Что ж, если это его последние мгновения на свете, пусть он уйдет с мыслями о ней.

Несчастное такси трещало по швам на бесконечных ухабах и рытвинах. Смог от выхлопных газов был таким плотным, что Кэш начал задыхаться.

Изабелла? Вивиан? Кто из них? Изабелла цеплялась за него и никак не хотела отпускать, моля взять с собой. Чтобы сесть в такси-убийцу, ему пришлось силой отдирать от себя ее руки и пообещать вернуться через час.

— А как же поездка в пляжный домик?

— Как только я вернусь, мы сразу же отправимся туда.

— Будет слишком жарко, — надула губки Изабелла.

— Терпение, любовь моя.

— А я и вправду твоя любовь?

Кэш ничего не ответил, ругая себя за неосторожно вырвавшиеся слова, которые ничего не значили.

Глядя в окно. Кэш не мог не заметить, что Мерида — очень симпатичный городок. Однако здесь, как и повсюду в Мексике, царила ужасающая бедность, глаза людей были полны унылой безнадежности.

Увидев шпили собора. Кэш похлопал водителя по плечу и сказал, что дальше пойдет пешком.

Но как только он оказался на тротуаре, тут же пожалел о своем решении: если в салоне такси было жарко, то на улице было настоящее пекло. Спустя несколько мгновений Кэш уже чувствовал себя беконом на раскаленной сковородке.

У стен собора он увидел множество нищих.

Они неподвижно сидели на корточках, и их угрюмые, безнадежные взгляды преследовали его. Ближе к массивной деревянной двери церкви прямо на тротуаре сидели индейские женщины. Они протягивали к нему руки, не прекращая при этом кормить грудью своих младенцев. Кэш раздавал монеты и долларовые банкноты до тех пор, пока его карманы не опустели.

Бросив взгляд на часы, Кэш двинулся дальше.

По мере приближения к базару, расположенному сразу за зданием муниципалитета, прохожих на тротуаре становилось все больше.

— Разрешите пройти, — бормотал он, избегая встречаться взглядом с очередным нищим, потому что у него больше не было ни монетки. — Прошу прощения…

Через несколько минут Кэш оказался на галдящем тысячей голосов базаре. Базар размещался в огромном павильоне и состоял из множества магазинчиков и прилавков. Воздух был пропитан запахами жареной еды, марихуаны, специй, кожи и дезинфекции. После яркого солнечного дня внутри было сумрачно и душно. Кэш бродил между обувными прилавками, магазинами сладостей и сувениров, и ему казалось, что он попал в лабиринт. Узнает ли он свою Афродиту, если увидит ее одетой?

Перед ним то и дело возникали улыбающиеся торговцы.

— Сандалии, senor. Ручная работа…

— Крестьянские рубашки…

Кэш отрицательно качал головой, быстро продвигаясь мимо прилавков, где продавались ремешки для часов, старые журналы, видеокассеты с пиратскими копиями американских фильмов, кожаные рюкзаки, серебряные и коралловые украшения и вышитые рубашки — национальная одежда женщин майя.

— Сувениры! Живые дрессированные жуки!..

Внезапно Кэш почувствовал, что с него достаточно. Вивиан справится со смущением, вернется домой, и они поговорят. Ему никогда не найти ее в этих лабиринтах.

Стукнувшись о подвешенный горшок со сладостями, запутавшись в какой-то накидке. Кэш наконец выбрался в более или менее широкий проход и уже шел к выходу на улицу, когда рыжеволосая женщина в бесформенной, ярко вышитой белой рубашке и черной юбке подняла голову и встретилась с ним взглядом. Вскрикнув, она нырнула под стол с плетеными сандалиями и соломенными шляпами.

Он узнал этот вскрик и эти волосы цвета красной меди.

— Вивиан! — крикнул Кэш.

— Уходите!

— Вылезай оттуда. Я ищу тебя повсюду. — Он наклонился и заглянул под прилавок. — Дальше отползать некуда, позади тебя полки со шляпами. Ты в ловушке.

Вивиан послушно вылезла из-под прилавка, не отрывая от него взгляда. На ней были мексиканские украшения из серебра и аметистов, белая блуза, черная юбка и кожаные сандалии.

— Ты выглядишь как местная жительница, — заметил он.

— Почему вы не в пляжном домике с Изабеллой? — свистящим шепотом спросила она. — Почему вы всегда оказываетесь не там, где должны?

— Вы знаете его, мисс? — спросил молодой человек с тоненькими усиками, поднимая с пола упавшие сандалии и шляпы и угрожающе глядя на Кэша.

— Мы друзья, — как ни в чем не бывало ответил Кэш. — Дай нам поговорить наедине, amigo <Приятель, друг (исп.).>.

— Я не знаю его, Уинчо, — быстро пробормотала Вивиан. — Продай американцу шляпу на его большую голову или сандалии на его большие ноги.

Подхватив Кэша под руку, Уинчо сдернул с полки широкополую соломенную шляпу и уже намеревался надеть ее ему на голову, когда Кэш бросился вперед и поймал вознамерившуюся сбежать Вивиан за руку. Она попыталась вырваться, но он лишь крепче прижал ее к себе.

— Эта шляпа мне точно мала, паренек.

— Отпустите меня! — взвизгнула Вивиан.

— Если успокоишься, может быть, и отпущу.

Она перестала вырываться.

— Почему вы не с Изабеллой? — снова спросила Вивиан.

Кэш взял из рук Уинчо шляпу, которую тот пытался нахлобучить ему на голову.

— Сам не знаю. — Он надел шляпу. Вид у него получился довольно забавный.

Сняв дурацкую шляпу. Кэш вернул ее парню.

— Предполагалось, что вы с Изабеллой уедете в пляжный домик, — продолжала твердить Вивиан.

— Я решил, что прежде нам нужно поговорить.

Уинчо достал очередную шляпу, но Кэш бросил на него такой яростный взгляд, что молодой человек попятился.

— Знаете, кто вы? Противный америкашка! свистящим шепотом сказала она.

— В одной из этих дурацких шляп — точно.

Вивиан не удержалась и рассмеялась, отчего по телу Кэшу разлилось тепло.

— Ваша львиная грива спуталась.

— Моя что?

— Ваши прекрасные волосы. — Она протянула руку и коснулась его головы.

Ей нравятся мои волосы.

— Так-то лучше, — пробормотала Вивиан, заправляя влажный локон за ухо.

Кэш знал, что у него пунктик по поводу волос он терпеть не мог ничьих прикосновений, — поэтому на мгновение застыл неподвижно и затаил дыхание. Но прикосновение пальчиков Вивиан к его уху было приятным, более того, кровь немедленно ускорила свое течение.

Вивиан уже давно опустила руку, а кровь все набирала скорость.

— Я и чувствую себя лучше, — прошептал он.

В глазах у молодой женщины застыло испуганно-удивленное выражение, которое ему ужасно нравилось.

— Это плохо. Я не должна.., мы не должны…

— Да. — Они стояли посреди огромного рынка, и на них со всех сторон глазели. Но кровь Кэша уже вскипела, и ему ни до чего не было дела. Ему нравилось ее тело, ее лицо, ее глаза. Ему нравилось разговаривать с ней, просто быть рядом. Но больше всего ему нравился взгляд, каким смотрели на него огромные голубые глаза напротив.

Это было похоже на знак судьбы, хотя Кэш и не верил во всю эту ерунду. С другой стороны, как можно не верить, когда это происходит не с кем-нибудь, а с тобой?

— Да, плохо, — повторил он, борясь с желанием немедленно поцеловать ее, попробовать на вкус.

— Я не…

Его пальцы сомкнулись на ее запястье, и Кэш стал поглаживать его с благоговейной нежностью.

И что такого он нашел в Вивиан? Обычная привлекательная женщина, при виде которой возникают вполне определенные мысли и желания. Но никто и никогда не действовал на него так, как эта рыжеволосая Афродита.

— Я не должна была прикасаться к вам.

И он не должен был к ней прикасаться, но продолжал легонько поглаживать ее запястье там, где неровно бился пульс. Ее кожа была нежной и теплой, как он и представлял.

— Я рад, что ты это сделала. Но почему прекратила? — Он приложил ее руку к своему виску и подумал, что эта женщина действует на него как наркотик — видеть ее, быть с ней, прикасаться к ней становилось привычкой. На один бесконечный миг мир вокруг них перестал существовать.

— Вы собираетесь жениться на Изабелле.

— Да, такое намерение у меня было, — признал Кэш, хотя теперь оно казалось ему странным и не правильным.

— Думаю, у вас создалось превратное впечатление. Этой ночью.., когда вы увидели меня…

— Обнаженной? — с готовностью помог Кэш, не в силах сдержать улыбку.

От его слов и улыбки глаза Вивиан вспыхнули, а щеки покрылись густым румянцем. При виде этой картины Кэша тоже бросило в жар.

— Я была очень смущена.

— Я тоже.

— Ничего подобного. Вы намеренно обнажились.

— Только чтобы избавить тебя от смущения.

— Вы говорите так, как будто совершили выдающийся джентльменский поступок.

— Так и было. — Желание попробовать ее губы на вкус становилось нестерпимым.

— Я вам не верю. Вы сделали это совсем по другой причине.

— Мне лучше знать.

— Мужчины вообще любят ставить женщину в двусмысленное положение, чтобы.., сделать с ними что-нибудь. ;

— Какое нелестное замечание!

— Изабелла считает вас особенным, но у вас такие же грязные мыслишки, как и у всех.

— Не искушай меня, Афродита.

Она снова покраснела.

— Вы решили узнать, насколько я легкая добыча? Потому что я разведена?

— Я даже не думал об этом! — Кэш медленно надвигался на нее. — Что касается легкой добычи… А ты легкая добыча?

— Послушайте… — Вивиан испуганно попятилась.

— Я просто поддразниваю тебя.

— Не стоит, потому что я не в том настроении.

Кроме того, вы очень большой, а здесь очень тесно. И очень жарко.

А ты — очень сексуальна. Кэш смахнул пот со лба.

Уинчо держал наготове стопку шляп, ожидая, когда Кэш снова обратит на него внимание.

— Мы можем куда-нибудь пойти? — спросил Кэш раздраженно, игнорируя взгляды продавца. Я хотел бы угостить тебя кофе.

— Для кофе слишком жарко.;, — Раз ты не согласна уйти отсюда и выпить со мной кофе, — пробормотал Кэш, придвигаясь ближе, — я вынужден сделать…

— Что?

— Убедить тебя поговорить прежде, чем ситуация выйдет из-под контроля.

— Если вы сейчас вернетесь к Изабелле, ничего не случится. Она ждет вас, и могу поклясться, не слишком терпеливо.

Изабелла? Он совершенно забыл о ней. Да и как он мог думать об Изабелле, когда глаза и губы Вивиан притягивали его как магнит.

— Это твоя вина, — с серьезным видом заявил он.

— Мужчины всегда обвиняют во всех своих грехах женщину. Особенно, если дело касается секса.

— Обрати внимание, не я произнес это слово.

Кэш широко улыбнулся и сделал еще один шаг по направлению к ней. Он чувствовал себя пантерой, готовящейся к броску, оттесняя свою жертву к полкам со шляпами.

— Мои сомбреро! — закричал Уинчо, когда хлипкая конструкция накренилась и шляпы посыпались вниз.

Кэш никогда в жизни не принуждал женщину к сексуальному контакту, особенно в общественном месте. Но тут Вивиан снова вскрикнула, и продавцы деревянных изделий за соседними прилавками тут же с любопытством уставились на них. Исключительно ради того, чтобы заставить ее замолчать, Кэш схватил Вивиан за руки, притянул к себе и накрыл ее рот своим.

В первые мгновения ее тело оставалось напряженным, а губы — сжатыми и безжизненными.

— Отпусти меня! — Она колотила маленькими кулачками по его широченной груди.

— Tec! — Кэш прижал ее к себе еще теснее и успел подумать, что пропал окончательно.

Следующее, что он помнил, — его язык во влажной глубине ее рта и Вивиан, придавленная его телом к стене. Чувствовать ее яростно сопротивляющееся тело под своим было намного приятнее, чем он представлял, и желание становилось все невыносимей.

В полной уверенности, что мир вокруг сошел с ума, и он — в первую очередь. Кэш оторвался от губ молодой женщины и прошептал с яростной нежностью:

— Я никогда не делал ничего подобного. Клянусь.

— Ненавижу тебя, — прошипела Вивиан. — И возненавижу навечно, если ты… — Она не заметила, что в пылу гнева перешла на «ты».

— Это все из-за тебя, — продолжал ворчать Кэш. Только ты могла довести меня до такого безумия. В обычной жизни я самый здравомыслящий человек на свете.

Их губы снова слились в поцелуе, и это было все равно что бросить спичку в лужу разлитого бензина. Кэш потерял над собой контроль и уже не мог остановиться, а когда прижал ее к себе еще крепче, Вивиан — к своему ужасу, смущению и восторгу — обвила руками его шею. Их одежда была влажной от испарины, кожа — горячей. Вивиан слышала, как тяжело дышит Кэш. Мысль о том, что он хочет ее, вызвала в ней дрожь восторга.

Приоткрыв рот, она вернула поцелуй не менее страстный и требовательный.

Теперь уже ее язык путешествовал по его рту.

Каждую минуту, прошедшую после их столкновения в пристройке, она могла думать только о том, насколько великолепен он был, вспоминать каждый дюйм его большого, сильного тела. В ее памяти снова и снова прокручивался один и тот же кадр: он сбрасывает с себя простыню и она видит всего его, обнаженного, возбужденного…

Ее руки скользнули по его широким плечам, пальцы зарылись в шелковистые густые волосы, и она с восторгом услышала его тихий стон. Вивиан заставила себя открыть глаза, а сделав это, увидела дюжину смуглых ухмыляющихся лиц.

Она в ужасе снова закрыла глаза. Многочисленные подопечные из индейской деревни больше никогда не смогут воспринимать ее всерьез. Но стоило ей закрыть глаза, как она тут же забыла о них, чувствуя только руки и губы Кэша, только его вкус и запах и собственное пульсирующее желание.

Изабелла. Он принадлежит Изабелле.

Ей не стоит забывать об этом. Но что же делать, если она сама хочет его так сильно и безрассудно?

Мысль о том, что этот мужчина никогда не будет ее, заставляла целовать его и прижиматься к нему с отчаянной страстью.

Когда он положил ладони на ее груди и сквозь тонкую ткань большими пальцами стал поглаживать напрягшиеся соски, Вивиан увлекла его в узкую щель между стеной и полкой со шляпами и положила руку на внушительную выпуклость под ширинкой джинсов. И тут же с восторгом убедилась, что он возбужден не меньше, чем она.

Вивиан показалось, что ее кровь забурлила.

Она легонько сжала руку, и Кэш отозвался глухим стоном.

— Афродита, если ты хочешь, чтобы это произошло прямо здесь и сейчас, на бетонном полу, поверх кучи соломенных шляп и на глазах твоих друзей, я готов. Но не лучше ли побыстрее исчезнуть отсюда…

Вивиан казалось, что она несется по американским горкам. Она открыла глаза и прямо перед собой увидела его шею и пульсирующую на ней жилку.

— Я не должен был целовать тебя, — резко сказал Кэш, не отрывая взгляда от ее пылающего лица.

— Не должен… — Она снова закрыла глаза, не в силах смотреть на это красивое напряженное лицо с прядью черных волос, упавших на лоб. Вивиан хотела забыть об Изабелле и о том, что она для нее сделала, и отдаться во власть этих губ и рук…

Она сошла с ума.

— Я не знаю, что со мной происходит, — сквозь сцепленные зубы выдавил он. — Я так долго чувствовал себя мертвым, а с тобой словно несусь по американским горкам…

Я тоже.

— Безумный восторг, нервное возбуждение, дрожь… Но мой вагончик, как правило, слетает с горок, а ты знаешь, что происходит в этом случае.

Он посмотрел ей в глаза с искренним любопытством.

— Что?

— Он падает и разбивается, — прошептала Вивиан.

— Я заболел тобой с самого первого момента, как увидел. С первого мгновения, как почувствовал тебя.

— Почувствовал?

— Когда стоял под твоим балконом прошлой ночью.

— Я.., была там.

— При одном взгляде на тебя я начинаю таять.

Что со мной? Ничего подобного я не чувствовал никогда в жизни. Черт, кажется, я начинаю повторяться.

— А со мной это уже было, поэтому я знаю, что самое лучшее — остановиться на первом поцелуе.

Восторг и возбуждение длятся очень недолго, а потом твой вагончик вылетает из колеи, падает на землю и ты разлетаешься на миллион частей. И это «потом» длится много дольше, чем первый восторг.

— Именно это произошло с тобой и Хулио?

— Со мной — да. Хулио же просто перепрыгнул в новый вагон. Я не хочу, чтобы история повторилась.

Я всегда умудряюсь выбрать не того мужчину.

— Я не Хулио.

— Он вышел из той ситуации без единой царапины, а меня пришлось собирать по кусочкам. И знаешь, что я думаю? Ты намного опаснее, чем Хулио. Во всяком случае, для меня. И я должна защитить себя, хотя бы ради Мигеля. Ты принадлежишь Изабелле.

— Разве? Ведь ты не знаешь всего.

— Я знаю все, что мне нужно.

— А как насчет того, чтобы выслушать меня?

— Нет. Я уже сталкивалась с подобной страстью с первого взгляда! — Вивиан распрямила плечи. — И не хочу снова стать просто сексуальным объектом.

Я хочу, чтобы во мне видели человека. Поэтому ты вернешься к Изабелле, поскольку вы очень подходите друг другу. Вы поедете в ее пляжный домик, как и собирались. А я возьму Мигеля, и мы с ним отправимся в парк на пикник, как обычно. С этого момента мы не должны видеться наедине и разговаривать. Мы должны избегать друг друга до твоего отъезда.

— Отлично. Но при одном условии — ты выпьешь со мной кофе в одном из уличных кафе. Мы еще раз обсудим твой план, и только тогда я, может быть, смирюсь с ним.

— Но…

— Если ты не согласна, я буду целовать тебя до тех пор… — Уголок его рта насмешливо приподнялся.

— Мне уже все равно. Моя жизнь давно разлетелась на кусочки, и я никак не могу собрать их воедино. Мне нечего терять, так что поцелуй я как-нибудь переживу.

— Ты уверена?

— Можешь убедиться хоть сейчас. — В Вивиан словно бес вселился. Она сложила губы трубочкой и подалась вперед. От неожиданности Кэш даже отпрянул. — Похоже, проблемы у тебя.

— Ты опасная женщина, Афродита, — со смешком пробормотал он.

— А ты — опасный мужчина. Но не для меня. Я уже большая девочка и больше не катаюсь на американских горках. — Она откинула голову и с вызовом посмотрела Кэшу в лицо.

— Итак, кофе, чай или.., я? — промурлыкал Кэш ей на ухо.

— Опять за свое?

— Лишь бы сработало.

Вивиан не выдержала и громко расхохоталась, затем указала на Уинчо, который прижимал к груди несколько сброшенных ими с полки шляп.

— Своими ножищами сорок пятого размера ты потоптал его товар.

— Сорок четвертого, — с комичной обидой поправил Кэш, демонстративно разглядывая свои ноги.

— Купи эти шляпы, и тогда я выпью с тобой кофе.

— Да это шантаж! — Кэш порылся в карманах. Одолжи мне пару долларов, — попросил он.

— Что?

— Я всю мелочь раздал нищим, — смущенно пояснил он.