Рожденная Штормом

Моя плоть вспыхнула, в экстазе блаженства. Я задрожала, когда мышцы стали сжиматься, пока этот обжигающий жар разливался по телу. Даже когда волна удовольствия спала, Дориан не отстранился, пока я не начала умолять его остановиться, изнемогая от переизбытка ощущений. Он не торопился подчиниться просьбе, но все же передвинулся и лег на меня сверху.

Каждая клеточка его тела жадно прижималась ко мне, это было потрясающе, я извивалась под ним, желая большего. Он взял меня за запястья, вновь фиксируя. Его рот страстно впился в мой, заставляя почувствовать свой собственный вкус на его губах. Сопротивляться было бесполезно.

Когда Дориан наконец отстранился, его лицо оказалось всего в миллиметре от моего.

— Я знаю, почему ты хочешь этого, — произнёс он. — Почему ты хочешь быть связанной. Ты хочешь, чтобы решение приняли за тебя, понимая, что после, назад дороги не будет. Ты не хочешь быть обременена решением добровольного секса со мной. А раз у тебя нет выбора, то и не будет чувства вины и разочарования.

Он поцеловал меня в щёку и затем слегка задержался у моего уха.

— Сейчас, клянусь, я могу взять тебя, раз ты хочешь именно так, и если это всё упростит. Но выбор всё ещё за тобой. Мы можем прекратить, если хочешь. Или я могу развязать тебя. Скажи, что ты этого хочешь, и мы займёмся этим на равных, а не подчиняясь воле другого.

Слова готовы были сорваться с моих губ.

«Да, развяжи меня. Займись со мной любовью. Трахни меня. Я хочу быть с тобой», — я могла сказать многое, чтобы изменить баланс сил. Я могла вновь обрести контроль и свободу. Но я ничего не сказала и не сделала. Возможно потому, что это был единственный для меня способ пройти через это. Или, возможно, я сама этого хотела. Вероятно, я этим даже наслаждалась. Какова бы ни была причина, я оставалась безмолвна, и он прочёл в этом мой ответ.

Дориан поднялся, нависая надо мной. Он был завоевателем, пришедшим забирать, а я была призом, доступным телом, желающим быть захваченным. Тот самый страх охватил меня, и я купалась в нём. Это было восхитительно. Захватывающе. Я отказалась от власти. Я отдалась ему.

Практически стоя на коленях, он развёл мои ноги и одним ударом вошёл. Я вскрикнула, скорее от эмоций, нежели физического ощущения, мои связанные руки беспомощно напряглись. Он заполнил меня, отмечая каждый мощный толчок тихим хриплым стоном, о котором, мне кажется, он и сам не подозревал.

Я хотела обнять его, притянуть к себе. Но я могла лишь лежать, лежать и позволять ему входить в меня снова и снова, врагу, которого я почему-то страстно желала.

Он переместился и теперь полностью был на мне, продолжая двигаться резко и властно, но теперь у меня было ещё меньше подвижности, чем раньше. Он прижал меня к матрасу, жёстко удерживая. А я? Я вся была ноющей и горящей плотью, позволяющей ему делать со мной всё, что заблагорассудится. Я дрейфовала на вершине блаженства. Меня словно окутывал золотистый шёлк, сладкая нега разливалась по моему телу.

— Я же говорил, — произнёс он, тяжело дыша. — Я же говорил, что ты придёшь ко мне. А сейчас... сейчас я понял, что мог взять тебя еще, когда связал впервые. Больше тебе ничего не требовалось. Ты желала этого и никогда не осознавала... желала просто отдаться всему, что хочет от тебя любовник. — Он помолчал, сглатывая и переводя дыхание. — Я прав, да? Я могу взять тебя как угодно, где только захочу, и тебе всё это понравится...

Я вряд ли могла выдать какой-либо связный ответ, а большинство издаваемых мною звуков походило на первобытные, бессвязные громкие стоны. Всё, на чём я желала сосредоточиться — наше слияние, ощущение того, как он двигается и скользит во мне, и что он чувствует, будучи внутри меня. Кровать раскачивалась, и я сползала вверх под его напором; еще немножко и моя голова станет биться об изголовье.

Вдруг, Дориан резко вышел и навис надо мной. Его тёмные, при таком свете, глаза смотрели на меня, и я увидела то самое игривое выражение на его лице. Мы оба задыхались. Я хотела, чтобы он вернулся, сердясь за это прерывание. Я вновь была на грани оргазма. И каким-то образом подозревала, что он об этом знает.

— Что ты делаешь?

— Жду. Жду, что ты попросишь меня продолжить.

Он не был жестоким или грубым. Он дразнил меня, играл со мной в той манере, которой так наслаждался среди своего окружения.

— Ты чёртов ублюдок, — произнесла я. Каким-то образом оскорбление несло в себе лёгкий намёк на влечение.

Дориан рассмеялся.

— Должен ли я понимать это как намек на продолжение?

— Ты знаешь, чего я хочу.

— Тогда скажи это. Если конечно не хочешь развязаться и сама взять меня.

— Я говорила, что ты ублюдок?

— Скажи, что не хочешь, чтобы я прекращал. Умоляй меня. Умоляй, и мы будем заниматься этим всю ночь.

Это была просто игра, ещё одно проявление этой властной натуры и господства надо мной. И, к моему огорчению — это заводило.

— Пожалуйста, — прошептала я.

— Пожалуйста, что?

— Пожалуйста... не останавливайся. Я хочу... хочу, чтобы ты продолжал...

— Продолжал что?

Я вздохнула.

— Я хочу, чтобы ты продолжал трахать меня.

Он снова вошел, почти за мгновение до того, как слова сорвались с моих губ. Секунду спустя я вновь закричала, когда прерванный оргазм взорвался во мне. Я дрожала и пылала, когда это яркое чувство прошло сквозь меня. Всё это время наши тела продолжали двигаться. Его лицо было рядом с моим, с удовлетворением наблюдая, как я задыхалась и борюсь с чересчур интенсивным ощущением радости.

— Я тебя ненавижу, — выдохнула я.

Дориан засмеялся и осыпал моё лицо поцелуями.

— Нет, это не так.

Он был прав.

Глава 25

— Я знаю о чем ты сейчас думаешь.

Я сладко потянулась и положила руки под голову. Через гигантское окно на меня лился солнечный свет, но рассеять мое пасмурное настроение не мог. Все утро я была молчалива и угрюма.

— Вряд ли.

Дориан потянулся к подносу со всякими сладостями, который уже стоял у кровати, когда мы проснулись. Только это, и заново разведенный огонь в камине, указывали на то, что здесь уже побывали его старательные слуги. Их присутствие уже не беспокоило меня; все уже и так давно считали, что мы спим с Дорианом. Но не смотря на это, мысль о том, что пока мы тут спали, вокруг нас кто-то бродил, по прежнему казалась странной.

Дориан сунул мне в рот марципановую тарталетку. Я удивленно промычала что-то, но все равно всё съела. У Дориана были превосходные повара.

— Что ж, тогда позволь я угадаю. Мне так нравится разгадывать твои мысли.

Он ухмыльнулся, всем своим видом излучая знакомые мне беззаботность и легкомысленность. Сейчас в нем ничего не напоминало того страстного любовника, который был со мною ночью; того, кто снова и снова, в мельчайших подробностях говорил мне, что может сделать со мной что угодно, если захочет — а потом доказал, что не бросает слов на ветер.

Я перевернулась на бок, поудобнее прижимаясь к нему спиной.

— Попробуй.

— Ну ладно. Настало утро, и ты поняла, что занявшись любовью со мной, с одним из джентри, ты совершила нечто немыслимое. Ты переступила через эту невидимую черту, и сейчас тебя грызут страх и сожаления.

— Нет.

— Нет?

— Нет, это не то, о чем я думаю.

— Оу...

Он опять потянулся куда-то, после чего на моей руке закачалось печеньице. Я поймала его губами и шумно съела, рассыпая крошки по всей кровати. Лимонный сахар, мням.

А Дориан тем временем раздумывал над следующей причиной:

— Ну, хорошо. А как насчет этого: ты думаешь о кицунэ. О Кийо. Тебе его не хватает и ты сожалеешь, что между вами все так обернулось. И ночь со мной, заставляет тебя чувствовать себя виноватой.

Я не думала о Кийо, но упоминание о нем, всколыхнуло затаенные мысли. Да, мне не хватало его. Я скучала по той легкости, с которой мы общались, по той силе и надежности, что дарило мне его присутствие. Я скучала по тому, как он обнимал меня, заставляя чувствовать себя в безопасности.

— Снова в пролете.

— Хмм. Ну, не знаю. Видимо моя проницательность сегодня утром взяла выходной. До этого, я ошибался не более пары раз.

Я любовалась видом из окна, и меня захлестывали противоречивые эмоции. В конце концов, я озвучила свои мысли:

— Меня беспокоит то... какой была эта ночь. Как грубо это было.

— Серьезно? Видимо я и правда совсем тебя не знаю. Мне показалось, что тебе все даже очень понравилось.

— Так и было.

Дориан недоверчиво покачал головой.

— Прости, но тогда я слабо понимаю, о чем речь.

Я перевернулась к нему лицом, и тут меня прорвало:

— Как же ты не поймешь? Все это время я бегаю от толп джентри и разных монстров, пытающихся меня изнасиловать. И вот... по сути, именно это и случилось ночью. Я позволила тебе... я позволила обладать мной, быть агрессивным. И мне это понравилось. Что я теперь должна о себе думать? Что со мной не так?

Лицо Дориана переменилось, приняв редкое для него серьезное выражение. Он обхватил мое лицо ладонями.

— Ох, боги, нет! И из-за этого ты расстроилась? Еви, Еви. Это не насилие. Изнасилование это жестокость. Изнасилование происходит против твоего желания, и обычно с тем, кто тебе ненавистен, или хотя бы нравиться чуть меньше меня. Этой ночью между нами... была игра. Допускаю, что в начале, это помогло тебе сломать твой психический барьер, но потом... не было ничего насильственного или плохого. Это был... нетрадиционный подход к сексу. С твоего согласия. Нет ничего неправильного в том, что тебе это понравилось.

Его правота не рассеяла моих сомнений.

— Я просто... никогда не занималась ничем подобным. Раньше у меня случался грубый секс, но никогда ничего такого... извращенного.

— Извращенного. Потрясающее слово. Не многим из нас удается сразу уловить суть сленга твоего мира.

— От этого наше с тобой общение становится запутанным. В смысле, более запутанным, чем обычно.

Дориан погладил меня по щеке, провел по волосам.

— Тогда, подскажи, как сделать, чтобы все было правильно?

— Не знаю.

— Может тогда тебя приободрит новость, что мы можем идти к Эсону?

— Что?! — Это не столько подбодрило меня, сколько удивило. Когда он это решил?

— Только скажи, и мы тут же отправляемся.

— Ты впрягаешься в это только из-за моих стенаний по поводу прошлой ночи?

— Я, как ты выразилась, «впрягаюсь» в это потому, что ты достигла в магии успеха.

Хмыкнув, я откатилась в сторону.

— Чушь собачья. Я всего лишь могу заставить воду каплями висеть в воздухе. Что-то я сомневаюсь, что в этом походе, это умение окажется жизненно важным.

— Жизненно важный фактор — это то, что ты теперь можешь контролировать немалую долю своей магии. Без этого я бы никуда с тобой не отправился. Я не мог так рисковать — чтобы твои эмоции взяли верх и ты вызвала бурю, которая бы всех нас поубивала. У тебя и сейчас есть все шансы устроить магическую катастрофу, но я уверен, что нынешних навыков тебе хватит, чтобы хотя бы минимизировать ущерб.

— А как же тогда, твои слова, что это будет мне защитой, если я окажусь беззащитной…

— Да-да, но боюсь это была уловка. Я надеялся, что это подстегнет тебя лучше стараться.

Дориан в своем репертуаре. Его абсурдность вызвала у меня легкую улыбку.

— Теперь ты счастлива? — спросил он.

— Не знаю, смогу тебе сказать только после того, как мы вытащим Жасмин.

— Договорились. А теперь иди ко мне.

Он раскрыл мне объятья, и я почти ожидала, что он начнет со мной заигрывать, в стиле: «Эй, детка, я знаю способ как тебя осчастливить.» Я неуверенно придвинулась к нему, но он просто прижал меня к себе. Ничего больше. Никаких шуток. Никаких заскоков. Только объятие двух людей, двух людей, достаточно близких, чтобы можно было не скрывать неловкость на утро после бурной ночи. Мне было уютно в теплом кольце его рук и я расслабилась, чувствуя себя в безопасности. Не так, как с Кийо, но все равно очень приятно.

Наконец Дориан поднял голову, чтобы посмотреть мне в глаза.

— Ну ладно. Расскажи мне, есть ли у тебя какой-нибудь план.

Организация повторного похищения заняла куда больше времени, чем я рассчитывала, растянувшись почти до вечера следующего дня. В одной из многочисленных комнат замка Дориана, мы вызвали всех трех моих духов. Глядя на меня, они терпеливо ждали распоряжений, как будто их мысли и разнообразные опасения полностью перемешались между собой. Как однажды заметил Волуциан — они мало что теряют. Духи не могут умереть.

Когда Дориан позвал Шайю присоединиться к нам, я не сдержала удивленного возгласа.

— Помнишь про отвлекающий маневр, который мы обсуждали? — спросил он меня.

Я помнила. Валяясь утром в постели, мы придумывали предварительный план. Частично, он заключался в отвлечении основной части охраны владений Эсона, чтобы мы могли пройти незамеченными. Мои духи уже давно проверили, что подземный тоннель был перекрыт.

«Шайя, — объяснил тогда Дориан, — будет нашим отвлекающим маневром.» На расстоянии небольшого радиуса, она могла управлять ростом растений. Но это было не все, еще она могла призывать деревья, и управлять ими, видимо в прошлом демонстрация ее способностей произвела на Дориана впечатление. Он предложил, чтобы с помощью небольшого отряда таких вот ходячих деревьев Шайя атаковала владения Эсона с западной стороны. Как нам было известно, на восточной стороне был вход для слуг, через который нам и предстояло проникнуть. Если сначала не отвлечь охрану замка, нас несомненно заметят.

Еще раз вспомнив это я согласно кивнула, признавая, что это хороший план. Но Шайя стояла скрестив руки на груди, выглядя при этом полностью раздосадованной.

— Ты чем-то недовольна? — я попыталась разобраться.

— Я думаю, мы не только суём нос не в свое дело, но и бездумно рискуем жизнью моего короля.

Я тревожно переводила глаза с нее на Дориана.

— Значит ты не пойдешь?

— Конечно пойду. Мой король приказывает, я повинуюсь. Просто сначала, я честно выразила свое мнение. Иначе от моей службы будет один вред.

Улыбнувшись этому суровому заявлению, Дориан потрепал ее по щеке.

— Именно поэтому я так высоко ценю тебя.

— Это фиговая идея, — неожиданно встрял Финн.

Все повернулись к нему.

— Почему же? — поинтересовалась я.

— Сама подумай, как со стороны будут смотреться эти ходячие деревья? Это все равно что прокричать: «Эй, глядите сюда, у нас тут отвлекающий маневр.» Да нас же сразу раскусят. Если реально хотите отвлечь их, лучше пошлите его. — Финн кивнул в сторону Дориана. — Небольшое представление с летающими камнями, и стража Эсона поведется, что это и есть настоящее нападение.

— Мы не можем. Дориан будет моим прикрытием, — возразила я, — и защитой для Жасмин. Шайя же, сделав дело, сможет быстро убраться оттуда. Если мы пойдем внутрь без Дориана, то наступим на те же грабли, что и в прошлый раз.

— Только в этот раз, тебя там не поджидает целая армия, — не унимался Финн.

Шайя неодобрительно покачала головой, блестящие черные косы закачались в такт.

— Мне не нравится идея, оставить моего короля без охраны.

— Да что ему сделается — он будет одной ногой здесь, другой там. А если вдруг дойдет до боя, он справится со всем, чем люди Эсона станут бороться против него.

— За исключением самого Эсона, — задумчиво проговорил Дориан.

— Он сильнее тебя? — спросила я.

— Наши силы почти равны.

— Хм. Удивительно. В смысле, Кийо ведь после битвы с ним ушел живым.

— В тот раз король Эсон сражался не в полную силу, — пояснила Нанди. — Скорее всего, он просто боялся подпалить собственный дом. — заметив мой шокированный взгляд, она решила меня доконать. — Он сотворит ужасающее инферно, из которого вам не удастся убежать. Ваша кожа просто растает, от вас останутся лишь одни кости.

— Получается, что вне дома он себя сдерживать не станет. И сможет разгуляться по-полной. — Меня внезапно посетила одна мысль и я повернулась к Дориану. — А что насчет тебя? В помещении твои силы ограничены?

— Гипотетически — нет. Реально? Хм... мне также придется сдерживаться, чтобы не похоронить нас заживо. — Он улыбнулся, заметив появившийся на моем лице испуг. — Не беспокойся, дорогая моя. От меня все равно будет польза.

— Но больше пользы будет снаружи, — опять заладил Финн. — Да нам вообще не понадобится прикрытие, если внутри нас некому будет искать.

Вздохнув, я потерла глаза. В прошлый раз, отправляясь к Эсону, мы планировали намного меньше, и глупо или нет, но это было чертовски проще, чем сейчас. Я посмотрела в самый темный угол комнаты, из которого до сих пор не доносилось ни звука.

— Волуциан?

Дух выступил из тени в которой стоял ссутулившись.

— Я буду очень удивлен, если нам удастся уйти без единого эксцесса, и неважно кто при этом, возглавит отвлекающий маневр. И если я должен честно ответить, что для вас безопасней... — он вздохнул с нарочито несчастным видом, от необходимости говорить правду. Хотя я подозревала, что описание Нанди моей ужасающей кончины в адском огне, воодушевила и смягчила его чувства... — тогда, да, прикрытие короля Дориана обеспечит вам с девочкой больше защиты, госпожа.

— Значит, решено.

Надув губы, Финн демонстративно развернулся к нам спиной и начал угрюмо расхаживать по комнате туда-сюда.

Теперь нам же оставалось только ждать. Мы собирались выйти под покровом темноты. Сейчас Дориан и Шайя занимались своими делами, а духи разлетелись кто куда по разным благовидным причинам. Мне же ничего не оставалось, как убивать время. Я пошла прогуляться вокруг замка, попутно размышляя на старые добрые темы: Кийо, пророчество, и, конечно, предстоящая вылазка.

Когда пришло время, наша ударная команда снова собралась обсудить последние детали. В целом это была репетиция того, что мы и так уже знали.

Духи полетели рядом, но остальные поехали верхом. Шайя правила лошадью с плавной грацией, которая и в обычной жизни, пронизывала каждое ее движение. Но меня поразило, что также ловко управлялся и Дориан. Он то, казался мне этаким пофигистом, склонным к комфорту, что я никогда и не подозревала у него атлетических талантов, ну, не считая его мастерства в постели, конечно.

Мы пересекали всевозможные королевства. Мне показалось, в этот раз дорога занимает времени больше, чем в прошлый раз, и Волуциан подтвердил мои опасения.

— Земля изменила расположение королевств, — пояснил он.

— Так бывает, — сказал Дориан, заметив отразившуюся на моем лице панику. — Это нормально. Мы на правильном пути.

— Угу, но успеем ли мы до восхода?

— Непременно.

Дориан улыбнулся, слишком широко, чтобы я ему поверила. Сейчас была идеальная темнота, освещаемая только звездами. Луна сегодня была на темной стороне. Луна Персефоны. Я чувствовала трепыхание крыльев бабочки на руке, и меня это успокаивало. В прошлый раз, чтобы экстренно вернуться домой, в свой мир, мне требовалась помощь Гекаты. В этот раз, это не было проблемой. Главной проблемой сейчас было остаться в живых и убить моих врагов, так что, мне только на руку, что сегодня моя связь с Царством Мертвых будет сильнее.

— Далеко еще? — спросила я немного погодя. Я ощущала себя подростком попавшим в приключение, но при этом никак не могла избавиться от зудящего беспокойства в мозгу. Возможно мне померещилось, но я могла поклясться, что небо на востоке скорее темно-багряное, чем черное.

— Не очень, — ответила Шайя спокойным голосом.

Ага, как же... мы спешились и спрятав лошадей, тащились остаток пути пешком, продираясь сквозь деревья и густой подлесок. Я ничего не могла разглядеть, но скоро мы дошли до обозначенного места. Шайя отделилась от нас, чтобы исполнить свою часть. Прежде чем ее отпустить Дориан пожал ей руку, и она торжественно поклонилась. Проследив, как Шайя растворяется в темноте, я присоединилась к остальным, чтобы отправляться дальше.

Когда мы достигли опушки, перед нами наконец-то угрожающе замаячила крепость Эсона. Понять это я смогла, только потому, что ее очертания черной глыбой заслонили звезды. А так, она была такой же темной, как и небо над головой. Оставаясь под прикрытием деревьев, мы стали изучать замок, и я смогла различить мелкие черные фигурки, передвигающиеся вдоль стен. Стража. На башнях, предположительно, тоже был дозор.

— Снова ждать, — проворчала я. Я уже устала ждать. Мне хотелось действовать.

Почти напротив нас, на другой стороне леса, Шайя должно быть готовилась призвать своих древо-воинов. Они с Дорианом клялись, что это будет достаточно громко, чтобы нам не надо было заранее сговариваться об обратном отсчете времени или чем-то подобном. Замок был от меня слишком далеко, чтобы я могла что-нибудь четко различить, но духи указали, где находится черный ход.

Ожидание затянулось, и я уже навоображала себе всевозможные ужасные несчастья, постигшие Шайю. Боже милостивый! А что если ее уже поймали и убили? Она пришла сюда из-за своей преданности к Дориану, и не важно, что произошло между нами в нашу первую встречу, в последнее время я безмерно стала уважать ее. Мне не хотелось, чтобы она погибла из-за меня.

Подойдя ко мне откуда-то справа, Дориан обнял меня.

— Не переживай. Глазом не успеешь моргнуть, все закончится. А, — вот и оно.

Я услышала это в отдалении. Лес словно разделился и затрещал. Послышался низкий гул. В воздухе разнеслись далекие крики тревоги, и под нашими взглядами стража побежала на шум. Мы выжидали, пока они не все не скроются из виду.

— Теперь наша очередь, — прошептал Волуциан. — Пошли.

Мы промчались через открытую местность к черному ходу. Я слышала грохот по другую сторону от замка. Кажется там что-то сломалось. Крики усилились. В задачу Шайи входило послать около дюжины крупных деревьев в атаку на стены. Этот грохот и был наш сигнал.

— П-постойте! Стоять! — резко окрикнула я всех.

Духи замерли, как по команде. Дориану же понадобилась секунда, чтобы притормозить и кинуть на меня недоумевающий взгляд.

— Что такое?

Я «прощупала» округу. Мои чувства звенели в тревоге. Я чувствовала воду, уйму воды. Похожим образом я чувствовала ее в толпе или в Дориане. Собранную в одном месте воду во множестве сосудов. И этими сосудами были люди. Много людей.

Нас подставили. Снова.

— Черт!

Казалось стражники появились отовсюду, хотя я знала, что им пришлось прятаться поблизости от замка или там, где бы я их скоро почувствовала. Они спрыгивали с крыш, выскакивали из-за двери, на которою мы рассчитывали, из-за угла. И что-то мне подсказывало, что все, кто якобы убежал на отвлекающий маневр, скоро вернутся.

Я услышала как Дориан выкрикнул:

— Они не убьют тебя — не успеют.

И тут одна из сторон замка взорвалась дождем гигантских черных камней, заставляя по-прежнему спускающихся сверху людей падать вниз, разбиваясь насмерть или по крайней мере получать серьезные травмы. Стоящие рядом с нами, были похоронены под каменными обломками.

Мои духи стояли, ожидая приказа напасть на любого, кто нападёт на нас, и я увидела, как они загорелись в предвкушении битвы. А я сегодня вооружилась двумя пистолетами, снова благодаря Ларе. Оба были заряжены стальными патронами, и в карманах было еще несколько таких же дополнительных, плюс парочка серебряных. Стараясь держаться подальше от самого пекла сражения, я стреляла, целясь в головы и лица, если могла, поэтому была рада и тому, что хоть кого-то смогла завалить.

Систематические тренировки в стрельбе окупились с избытком, и я уложила почти всех, в кого целилась. Никому даже в голову не пришло попытаться подобраться ко мне поближе. О своих духах я позабыла. Они не могли умереть, и только другой шаман или носитель магии уровня Дориана мог изгнать их.

После столь эффектного сноса стены, Дориан обратился к более простому методу — медному мечу, который он вытащил из ножен под мантией. Меч в темноте светился красным, и я догадалась, что Дориан усиливает силу меча, так как медь происходит из недр Земли. Он не бился с грубой силой, но двигался со скоростью и ловкостью, поразившими меня так же сильно, как и его обращение с конем. Я бы не возражала против еще одной демонстрации мощи Земли, но всякая магия имеет свою цену. Дориану будет мало пользы, если он израсходует все силы из-за этого.

Внезапно, я заметила, как к Дориану со спины подбирается один из стражей. Я даже не успела выкрикнула предупреждение, как вдруг, большая и рычащая четырех-лапая фигура со всей дури сшибла с ног этого воина. Дориан быстро оглянулся на меня с изумленными глазами, и тут же вернулся к бою. Также быстро переключиться у меня не получилось, и раскрыв рот, я смотрела, как Кийо в его «суперлисьей» форме, рвет когтями и зубами свою жертву. Мужчине все же удалось порезать лисе бок, отчего я вздрогнула, но Кийо, казалось, этого даже не заметил. Тряхнув головой, понимая, что бесполезно даже пытаться отгадать откуда он здесь взялся, я перестала думать о его безопасности и вернулась к собственным противникам.

Я все еще отстреливалась, весьма успешно, и как раз держала на мушке очередную жертву, как вдруг, я почувствовала как со спины ко мне подкрадывается фигура. Я обернулась, но недостаточно быстро, и он успел перехватить мою руку, отведя от себя пистолет, и попытался повалить меня на землю. Левой рукой я успела вытянуть другой ствол. В неразберихе, когда он бросился на меня, стараясь придавить к земле, он не давал мне как следует прицелиться. Мне в общем-то было без разницы, я просто пальнула куда-то вверх. Мужчина завизжал и отшатнулся, я оттолкнула его и выстрелила уже как следует.

Кто-то еще, воспользовавшись тем, что я отвлеклась, схватил меня сзади. Я заткнула второй пистолет за пояс, и попыталась добраться до него другим Глоком, когда вдруг он стал нагреваться в моих руках, до обжигающе горячего состояния. Взвизгнув, я отбросила оружие, во все глаза глядя, как пистолет шипит на земле и раскаленно светится оранжевым цветом.

Мне даже не надо было слышать его голос, чтобы понять кто меня схватил.

— Евгения Маркхэм, как мило, что вы решили нанести мне визит.

— Я тебя уничтожу! — прошипела я.

— Да, да, где-то я уже это слышал, хотя заметь, все твои усилия до сих пор безуспешны. Тебе стоило принять мое предложение. — Он выкрикнул команду бегущему к нам воину: — Разоружи ее, пока она еще кого-нибудь не убила.

Во всеобщей неразберихе мои спутники не заметили происходящего. Недолго думая, я начала начитывать ритуальные слова вызова духов. В настоящий момент, они были слишком далеко, чтобы услышать мои крики. Заметив мои усилия, Эсон повалил меня на землю, придавив собственным весом и зажал мне рот ладонью.

— Быстрее!

Стражник отобрал у меня атамы и жезл. Для второго пистолета, он обернул вокруг руки свою мантию и вытащил оружие и поспешно отшвырнул его в сторону.

— Ты —- одна сплошная неприятность — причем смертельная, — ворчал Эсон. — Как представлю, что тебя надо держать живьем еще девять месяцев, мне...ай!

Я не видела что с ним случилось, но слышала звук удара позади меня.

— Ты бросил в меня камень используя свою магию!? — с комичным недоверием возопил Эсон.

— Ничего подобного, — весело отозвался Дориан — Я не пользовался магией — только рукой.

Эсон отшвырнул меня в лапы стражнику, и от земли стремительно поднялось пламя. Яркий свет в темноте ослеплял глаза, и мне пришлось отвернутся. От огненно-оранжевой стены прокатилась волна жара, опалявшая мне кожу. Стражник старался убраться подальше, при этом не упустив меня, выходило у него хреново, однако ему все же удавалось, с трудом правда, сдерживать меня.

Краем глаза посматривая на отсветы огня, я внезапно почувствовала вибрацию под ногами. Задрав голову, на сколько позволял держащий меня сзади воин, я увидела на фоне яркого огня вздымающуюся темную тучу. И затем, она обрушилась вниз на пламя, напоминая раскрытую плашмя ладонь, огонь мгновенно потух, погребенный под толщей земли.

Не теряя ни секунды, Дориан взмахнул рукой в сторону Эсона, и я снова почувствовала под ногами тряску и увидела, как поверхность земли покрылась рябью, а потом по ней прошла волна. Это сбило Эсона с ног, и затем туча камней — так же, как с никси — закрутилась вокруг него. Не вставая с земли, Эсон поднял собственные руки. Волны жара уничтожали камни, разбрасывая их в разные стороны. Часть из них сгорела на месте, проливаясь на землю раскаленным дождем.

В воздухе заклубился пепел, и я расслышала, как Эсон раскашлялся, вставая на ноги. Земля снова содрогнулась, сбивая его с ног на колени. Он приподнялся на одной руке и глухо рассмеялся.

— А ведь до этого можно было не доводить, — произнес он. — Если бы ты только ею поделился, она бы уже могла носить ребенка.

Дориан шагнул вперед, и в Эсона полетел фонтан мелких камней. Камушки были не острыми, но все равно причиняли боль. Поморщившись, Ольховый король заслонил рукой лицо.

— Я не делюсь, — холодно ответил Дориан. Возле Эсона земля стала принимать форму веревки, оборачиваясь вокруг его конечностей. Один-ноль в пользу фетиша со связыванием.

— А зря. Думай ты по-другому, прожил бы дольше.

Эсон неожиданно вскочил на ноги, разрывая земляные путы. Вокруг него вырос огонь, окружив его стеной и выстрелил вперед. Мой крик был заглушен рукой моего тюремщика, и я только могла наблюдать, как Дориан отлетел назад. Управляя потоком огня, Эсон очертил вокруг распластавшейся на земле фигуры Дориана огненное кольцо, от которого вверх выросли плотные высокие стены бело-голубого пламени. Я сомневалась, что Дориан сможет пережить этот ад, но Эсон продолжал говорить с ним, как с живым.

— Слишком много театральщины, Дориан, и в итоге недостаточно силы, чтобы освободиться.

Я отчаянно озиралась вокруг. У Эсона в живых осталось не так уж много стражников. Вдалеке, я увидела Кийо, раздирающего когтями кого-то, судя по крику боли — вполне удачно, но он был слишком далеко, чтобы звать его на помощь, в точности как и духи. Я уловила тот момент, когда хватка моего охранника ослабла; вероятно он был слишком поглощен демонстрацией возможностей своего хозяина. Остальные, в точности, как мой зачарованный страж, открыв рты стояли на месте.

Не желая терять такой удобный момент, я со всей силы ударила своего стража локтем в живот, и предприняла попытку освободиться. Я не очень-то надеялась на успех, но ему все же пришлось убрать руку с моего рта. Я произнесла слова вызова, и рядом со мной возникли Нанди и Волуциан.

— Схватите Эс... — начала я, но тут рука снова заткнула мне рот. Это другой страж пришел на помощь моему.

Духи изменили человекообразный облик, на нечто другое, все также оставаясь похожими на людей и полупрозрачными, но больше похожими на сгусток энергии. Они устремились к Эсону, один сияюще-голубой, другой черный с серебром.

Продолжая держать стены вокруг Дориана, Эсон стал отбиваться от духов струями огня. Внезапно в его руке появился жезл. О нет! Он не может! Но он произнес заклинание изгнания, и я ощутила в воздухе волну силы, поднявшуюся, когда он проделал дыру в Царство Мертвых. Фигура Нанди задрожала и, затем взорвалась, оставляя после себя искры. В конце концов она обрела свой долгожданный покой, и без оставшихся двух лет службы.

— Отзови второго, — злобно рявкнул Эсон, — если не хочешь потерять и его.

Стражник отвел свою руку от моего рта, но я молчала, сомневаясь. С одной стороны, я ничего не потеряю, выиграй Волуциан, или проиграй. С другой стороны, требование Эсона, означало, что на сил на второе изгнание ему не хватит. Во всяком случае, джентри не часто обладали таким умением. Но если он сразится с Волуцианом, есть вероятность, что ему хватит сил разрушить мою власть над ним и освободить его от рабства. А это была не самая лучшая альтернатива. Лучше уж мертвый призрак, чем обращенный против меня.

— Назад, Волуциан.

Он немедленно отступил, принимая свою обычную форму.

Эсон повернулся к Дориану. Ольховый король поднял руку и сложил пальцы в кулак. Огненные стены сжались, превращаясь из цилиндра в кокон. Сквозь треск огня, я расслышала крик Дориана.

Беспомощность сдавила мое сердце. В точности, как с элементалем земли. В точности, как с никси. У меня не было ни оружия, ни свободы действий. Это была именно та ситуация, о которой неустанно говорил Дориан. Тот момент, когда поможет магия. Правда, я не знала, как ее тут использовать. Мои способности ограничивались незначительными манипуляциями с водой и неконтролируемыми штормами и их последствиями.

Однако, внезапно, меня перестали беспокоить всякие последствия. Я хотела вызвать сильный шторм, такой, чтоб опустошил все это место. Возможно он убьет и меня и моих друзей, но происходящее и так не сулило нам ничего хорошего. Сфокусировавшись на этой мысли, я постаралась вызвать своим гневом бурю, которую однажды уже создавала.

Только вот... это не сработало. Может это было из-за того, что я никогда сознательно ничего такого не делала. Или возможно, потому, что я в целом пока не могла видеть бури? Они представляли собой коктейль из давления, заряженных атомов и, самое главное, воды. Дориан учил меня отделять элементы, и это все, что я пока могла. Я подумала о штормах, но все что смогла — это дотронуться разумом до всех источников воды поблизости. Черт побери! Ну нашла я воду, а дальше что? Вряд ли я смогу притащить сюда озеро и потушить огонь. К тому же, сомнительно, что у меня получится управлять таким количеством воды, даже если бы до источника было рукой подать.

Хотя зачем мне большой источник?

Мне хватит и маленького источника — такого, чтобы моих сил хватило управлять им… я перефокусировалась. Моя магия потянулась и установила связь с молекулами, которые я решила забрать себе. Они признали меня, и я позвала их к себе, не смотря на слабое сопротивление. Там их было на порядок больше, чем в кувшине.

«Повинуйтесь мне! — звала я их. — Идите ко мне! Я ваша госпожа.»

Мне понадобилось всего несколько секунд, чтобы подчинить себе воду. Тем временем, Эсон не опускал руку, словно садист он медленно сжимал стенки огненной капсулы, растягивая пытку Дориана. Мне требовалась небольшая отсрочка, пока я тянула на себя воду с удвоенной энергией.

Эсон подозрительно прищурился, и тут же принялся оглядываться по сторонам, словно пытаясь что-то найти. Он всё ещё не понимал, что происходит.

«Иди ко мне!»

Я чувствовала, как вода, повинуясь моему приказу, вытекает из него. Лицо Эсона исказилось от ужаса. Он схватился руками за голову, как будто хотел оторвать её. Позади него огонь вокруг Дориана резко потускнел и исчез, как будто я и впрямь вылила на него озеро.

Но, как я уже говорила, озеро мне и не нужно. Мне хватит совсем небольшого источника. Точнее мне хватит Эсона. Содержание воды в нём было величиной, которой я могла управлять, и я звала этот источник и приказывала ему. Как ни как, воды в представителе джентри было столько же, сколько и в человеке — а именно 65%.

И через несколько секунд, вся она пришла ко мне. Оставляя позади остальные 35%.

Глава 26

Взрыв короля фейри, так или иначе, привлекает всеобщее внимание.

Не знаю, как все поняли, что это моих рук дело, но мои спутники и враги, все они, разом посмотрели на меня, полностью позабыв о драке. Державший меня страж, отдернул от меня свои руки и, попятившись, кинулся прочь. В его широко раскрытых глазах плескался ужас. Только сейчас до меня дошло, что занимаясь магией, я совсем позабыла о своем пленении. Это очень напоминало наши с Дорианом занятия, когда он меня связывал. Похоже в этом методе крылось нечто большее, чем его собственное пристрастие к извращенствам со связыванием.

Оставшиеся в живых воины Эсона, как вкопанные, замерли на месте. Прямо сцена из фильма, где после убийства главного зомби, все остальные зомби встают как вкопанные. Ко мне подбежал Кийо — мех весь в крови и грязи, но в глазах светится азарт, словно он готов драться всю ночь на пролет. Волуциан, стоя в сторонке, смотрел на нас со скучающим видом.

Оглянувшись вокруг, я была потрясена, тем что только что натворила. Всё, что в теле Эсона не было водой, теперь разбросало кусками по кругу. На земле валялось что-то напоминающее кровь и куски костей, но в основном ошметки липкой массы, неподдающейся описанию. К горлу подкатила желчь, и я тяжело сглотнула. Боже, ну и мерзость. Не удивительно, что стражники отшатнулись от меня, как от чумы. Да, я желала повелевать унаследованной от Короля Шторма силой, но это... что тут сказать, не уверена, что смогу выдержать подобное еще хоть раз.

— Сир!

Продираясь сквозь лес, на поляну вырвалась Шайя. По сравнению со всеми нами, она выглядела чистенькой, хотя и пробиралась к нам, пока мы тут сражались, как только отправила свои деревья для отвлечения. Она упала на колени перед Дорианом и осторожно подняла его голову. Я почти забыла про него в свете жуткой расправы над Эсоном.

Подбежав к ним, я плюхнулась рядом с Шайей. К моему удивлению, Дориан выглядел скорее грязным, чем подгоревшим. Его кожа наверное получила наихудший солнечный ожог в его жизни, а о одежда на нем была подпалена и местами зияла дырами. Дориан выглядел изможденным, как будто еще чуть-чуть и соскользнет в обморок, однако, стоило ему меня заметить, как ему хватило сил оттолкнуть от себя Шайю.

— Я в порядке, в порядке. — Дориан попытался сесть. — Евгения...

— Как тебе удалось выжить в этом аду?! — воскликнула я.

— Земляной щит. Это сейчас не важно. Послушай меня внимательно, ты должна...

— Ваше величество, мы должны доставить вас к лекарю. Нам нельзя здесь оставаться.

Я кивнула, соглашаясь с ней.

— Шайя права...

— Проклятье! Покудахтаете надо мной попозже. А прямо сейчас надо действовать. — Дориан схватил меня за руку, до боли впиваясь пальцами, пытаясь таким образом привлечь мое внимание. — Сделай то, что я тебе скажу — прямо сейчас, это нужно, чтобы полностью победить Эсона.

Я оглянулась на то, что осталось от Эсона.

— По-моему, он вполне побежден. Я не чувствую здесь его душу. Он умер окончательно.

Дориан отрицательно замотал головой.

— Нет, послушай меня! Найди его кровь, эм... ну или то, что напоминает его кровь. — Дориан стал осматривать землю и углядел таки в тусклом свете отблеск небольшой лужицы, в которой плавали те неподдающиеся описанию липкие темные куски. — Там. Прикоснись к ней, а затем погрузи руку в землю.

Шайя удивленно охнула.

— Зачем...?

Мало того, что я устроила этот ужас, так теперь еще и потрогать его надо?!

— Просто сделай, Евгения! — Дориан был измучен, но в его голосе слышался приказ, и мне вспомнилось, как он сражался с никси — без церемоний, жестоко.

— Король Дориан прав, — вклинился подавленный голос Волуциана. — Вы должны закончить что начали.

По-прежнему ничего не понимая, я сделала как они просили. Субстанция в луже была теплой, и мой желудок сделал сальто, когда я погрузила руку в эту массу. Наблюдающие за мной стражники Эсона были явно напряжены, но никто из них не вмешался.

— А теперь, погрузи руку в землю, — инструктировал Дориан.

Хмурясь, я пыталась сделать, как он просит.

— У меня не получается, правда. Земля тут совсем не рыхлая.

И вдруг все изменилось. Без всякого усилия, мои пальцы буквально утонули в земле. До этого твердая земля, вдруг стала податливой, как зыбучей песок, затягивая мою руку по самое запястье. Я даже подумала, уж не Дориан ли приложил к этому руку, точнее свою магию земли.

Дориан пододвинулся ко мне.

— Скажи мне, что ты чувствуешь.

— Земля... она... мягкая. Короче... грязь, как грязь.

— Что-нибудь еще? — Его тон удивил меня. Взволнованный. На грани отчаяния.

— Нет, земля, как зем... постой-ка. Она стала...теплее. Почти горячая. Словно она дышит... как живая. — Я испуганно посмотрела на него. — Что происходит?!

— Слушай внимательно, Евгения. Теперь ты должна представить себе... жизнь. Что по твоему мнению олицетворяет желание жить и выживать. Создай этот образ в своей голове. Что-то, что ассоциируется у тебя с жизнью, когда ты на природе, что заставляет тебя ощущать связь с остальным миром. Может быть — холод. Дождь. Цветы. Представь всё что угодно, так четко, как только возможно. Например, для меня жизнь — это осень, когда дубы оранжевеют, а яблони тяжелеют под весом зрелых плодов. Для тебя это будет что-то другое. Пойми что это. Как это выглядит, пахнет, ощущается. Держи эту картинку перед своим мысленным взором.

Все еще немного напуганная, я постаралась собрать разрозненные мысли в четкую картинку. На мгновение я поймала видение Эсона о его собственном представлении жизни — прохладные бризы и яркие цвета его земель. Но нет, у меня это с жизнью не ассоциировалось. А вот Тусон — да. Сухая жара. Благоухание пустыни. Солнце, снижающееся над горами Санта-Каталины. Пастельная палитра песка, кое-где украшенная пятнами зелени от низкого кустарника и цветов. Разнообразие оттенков цветущих кактусов после дождя.

Вот это была жизнь. Мир в котором я выросла, и к которому всегда стремилась вернуться, если находилась вдали. Эти видения горели перед моим мысленным взором, настолько реальные, что казалось протяни руку и сможешь их потрогать.

Земля подо мной задрожала. Вздрогнув, я выдернула руку из почвы, но дрожь не прекратилась. Земля застонала, и прямо на глазах стала перемещаться и свиваться. Я расслышала слабые возгласы стражи, а рядом со мной Шайя нашептывала что-то напоминающее молитву. Деревья в лесу позади меня растаяли, погружаясь в почву из которой произросли. Зеленая трава на которой был бой, исчезла, сменившись каменистым песком. Секунду спустя, из этого места появились низкие кустарники, на ряду с мелкими приземистыми цветочками. Чолла (опунция). Агава. Земля далеко позади крепости взвилась вверх, формируясь в острые скалы и плоскогорья, как в предгорьях горных цепей. На этих склонах очагами вырастали тонкие сосны. Влажность в воздухе снизилась, а температура подскочила. Под конец появились кактусы, выскакивая из под земли повсюду, и уже цветущие. Цветов на них было неправдоподобно много. В Аризоне такого изобилия не встретишь, но вот они передо мной, в буйстве красок, выделяющихся даже в тусклом свете приближающегося рассвета. Сагуаросы выскочили по соседству с цветущими кактусами, и за доли секунды достигли размеров взрослых растений, которым для того, чтобы вырасти на такую высоту требовались сотни лет.

Земля стала затихать, кроме небольшого местечка вблизи от меня. Это место тряслось, словно под ним что-то пыталось вырваться наружу. Я отползла подальше, чтобы оно не проткнуло меня. Через мгновение из земли выросло дерево, устремляясь ввысь с невероятной скоростью, оно протянулось в воздух на порядка двадцати пяти футов вверх. Усеянное темно-серыми шипами, очень ветвистое, оно стало покрываться мелкими фиолетовыми цветочками, превращая дерево в цветастое облачко.

Затем все замерло. У меня отпала челюсть. Вокруг стояло лето Тусона. Только здесь было даже лучше. Своего рода лето, о котором все время мечтаешь, но редко застаешь.

Все мы пораженно застыли, оглядываясь вокруг и ожидая, что же еще вырастет. Невозмутимыми, казалось, оставались только Дориан с Волуцианом.

— Как называется это дерево? — спросил Дориан тихо, устремив свой взгляд на цветущую колючую крону.

Я сглотнула.

— Это... это дерево-дым.[38]

У мамы растет парочка таких на заднем дворе.

— Дерево-дым. — повторил Дориан восхищенно. Я уставилась на него, все еще пребывая в шоке.

— Скажи мне что... что только что произошло, — попросила я. До меня донесся аромат мескитового дерева, как легкий бриз, пьянящий и сладкий.

— Он отдал тебе королевство, — произнес чистый, высокий женский голос. — Ты украла то, что по праву должно было принадлежать мне.

Невдалеке от нашего сборища стояла Жасмин Дэлани собственной персоной.

В тусклом предрассветном свете она напоминала приведение. Длинные светло-рыжеватые волосы были распущены, синее платье обтягивало ее тонкую фигурку. Поразительные, огромные серые глаза казались в сумраке черными. Рядом с ней стоял Финн.

Я с трудом поднялась на ноги. Дориан тоже поднялся, но сделал это более неуклюже. Он предупреждающе тронул меня за руку.

— Будь осторожна.

Кажется что-то шло не так, но я пока не была в этом уверена.

— Жасмин... — глуповато начала я. — Мы пришли забрать тебя домой.

Ее губы сжались в тонкую линию, вроде не улыбка, но и не гримаса.

— Я уже дома. После всего этого времени, проведенного среди людей, я наконец-то там, где и должна быть.

— Ты не понимаешь о чем говоришь. Я знаю, ты думаешь, будто хочешь быть здесь, но ты заблуждаешься. Ты должна вернуться домой.

— Нет, Евгения. Я говорю то, что и тебе бы следовало говорить всю жизнь. Я признала свои права по рождению и пришла за ними. А ты...

Она яростно замотала головой, ее слова были пропитаны гневом. Интенсивность ее ненависти, до абсурда не сочеталась с ее юным возрастом, тонким голосочком и выбором слов «права по рождению». Слишком долго она прожила в обществе джентри. — Ты здесь стала даже круче, чем рок-звезда. Ты могла бы купаться в славе, но ты отвергаешь это. Ты только и делаешь, что ноешь и стонешь, словно тебе живется тяжелее всех на свете. Я то знаю, что это чушь, но все тут клюнули на это, даже Эсон.

Я слышала в ее голосе слезы, и у меня невольно появился ком в горле. Не потому, что мне было жаль ее, а потому, что я знала с беспощадной уверенностью, что она собирается сказать дальше.

— Он думал, что раз ты старшая, и у тебя есть все эти показушные воинские замашки, то значит именно ты станешь матерью наследника, а не я. Он собирался избавится от меня, даже не смотря на мою преданность. А ведь я была предана ему еще до того, как он забрал меня сюда. Но он бы наплевал на меня. Он был готов мгновенно бросить меня ради тебя.

Я на секунду прикрыла глаза, пытаясь отгородиться от ее сверлящего взгляда. От этих огромных серых глаз, серых как небо в пасмурный день. В точности как мои были цвета фиолетовых облаков в надвигающейся буре. Мне вспомнились слова Уилла об их с Жасмин детстве: «Наш отец постоянно разъезжал по каким-то командировкам. И мама в его отсутствие, прыгала из койки в койку.» Их мама и впрямь спала с кем попало — с джентри, например, с Королем Шторма... Теперь я поняла причину, по которой Жасмин так напоминает мне меня саму.

— Жасмин... пожалуйста. Еще не поздно во всем разобраться...

— Нет. Я так устала от тебя, Евгения. Ты худшая сестра на свете, и ты не станешь той, кто родит наследника Тиригана и начнет завоевание. Это буду Я!

Я перевела взгляд на худощавую фигуру сбоку от нее.

— Финн...?

Он пожал плечами, также бодренько как и всегда.

— Прости, Одиллия. Я дал тебе шанс. Это я раскрыл твое имя, надеясь, что ты узнаешь о своем происхождении и займешь здесь достойное место. Думаешь я мечтаю быть шаманской шестеркой? Я выбрал тебя, так как думал, что ты займешь подобающее тебе место. А ты все провалила, пришлось придумать что-нибудь еще.

Шок от его слов сменился яростью. Финн предал нас. Это он сообщил Эсону, что мы идем. С самого начала он пытался подтасовать события, еще когда пытался отделить от меня Дориана.

Прежде чем я, или кто-либо еще, что-то понял, я шагнула к своему оружию, отобранному стражником. Через мгновение я держала в руке жезл. Коснувшись врат Персефоны, я произнесла слова изгнания. Челюсть Финна изумленно отпала, но он был таким слабым духом, никогда и не пытавшимся быть чем-то большим, чем шестерка, что его сопротивление стало весьма жалким зрелищем. Моя воля прошла через жезл, проталкивая Финна сквозь созданный мною проход. Секунду спустя он исчез, отправившись в Царство Мертвых.

Изгнание Финна не избавило меня от дерьма на душе, но настроение улучшило.

А вот лицо Жасмин потемнело, глаза сузились и она с ненавистью уставились на меня. Иисусе. До сих пор не верится. Она же еще совсем ребенок.

— Твой штат слегка поредел, — сообщила я ей.

— У меня есть еще.

В воздухе прокатилась волна силы, и рядом с ней появилась дюжина полупрозрачных, похожих на больших кошек существ. Мне они напоминали львов, но их тела двигались словно прямо под просвечивающей кожей у них кружилась вода, живая и беспокойная. Глаза светились неоново-голубым цветом, а зубы и когти на вид были раз в десять длиннее и острее, чем у обычных львов.

— Йешины, — прошептал Дориан. — Очередные водные создания.

Я уловила связь. Теперь я точно знала, что это не Мэйвенн отправила по мою душу фахана и никси. Их посылала Жасмин, используя унаследованную от нашего отца силу, чтобы убить меня. Она хотела убрать меня с дороги, чтобы стать той единственной, кто будет способен исполнить это бредовое пророчество. Возможно мне стоит на нее за это обозлиться, но в основном я чувствовала к ней зависть. Жасмин, в отличие от меня, могла призывать водных существ.

С волнообразной грацией йешины двинулись ко мне, слюна — или просто вода? — капала с их клыков. На секунду я застыла, как вкопанная. Но потом, золотисто-оранжевой полосой, передо мной пролетел Кийо, яростно кидаясь на одного из йешинов, и валя его с ног. Их лапы и когти рвали друг друга, пока они боролись, катаясь по песку и поднимая пыль.

Я стряхнула оцепенение и стала шарить глазами по земле в поисках «Глока». Отыскав пушку, я сменила обойму на серебряную, которая уцелела у меня в кармане куртки. Тем временем, к нам приближались остальные йешины. Дориан взмахнул рукой и небольшое облако пыли взвилось вверх ослепляя монстров. Другой рукой он указал на меня и закричал в сторону бывших стражников Эсона.

— Эй вы! Вам известны ваши обязанности. Защищайте ее.

Стражники не сдвинулись с места, переводя тревожные взгляды с меня на йешинов. Но затем, один из них выступил вперед, поднимая меч. Издав боевой клич, он обрушился на ближайшего к себе йешина. Секунду спустя за ним последовали остальные.

— Не вмешивайтесь в это, ваше Величество, — услышала я голос Шайи. — Сейчас вы не в форме.

Она была права. Даже ожоги не могли скрыть бледности Дориана, его сил едва хватало, чтобы держать себя в вертикальном положении. Бросив сперва на меня быстрый взгляд, Шайя закрыла глаза, концентрируясь. Мгновение спустя, два сагуароса вырвали корни из земли и неуклюже двинулись в сторону одного из йешинов. Их вес и колючки позволили обездвижить монстра. Я прицелилась и стала стрелять, пока йешин не перестал двигаться. Бросив труп, сагуаросы поковыляли к следующей жертве. Я пристроилась за ними, готовая повторить прием.

Совсем рядом, Кийо бросился на третьего по счету йешина. Я наблюдала, как он опрокинул тварь и стал рвать его кожу острыми зубами. В местах укусов место крови вытекала вода. Однако существо набралось сил для защиты и вспороло кицунэ бок своими когтями. На шерсти Кийо проступила кровь, но казалось, ему это не причинило вреда. Он не останавливался, снова и снова вгрызаясь в чудовище, пока оно не затихло. Затем, кицунэ не медля двинулся к следующей жертве.

Стражники — мои стражники? — небольшой группкой сражались с йешином, пока Волуциан помогал им магией. Шайя наколдовала еще ходячих сагуаросов, но по ней было заметно, что она уже никакая. Хотя ее усталость не мешала ей держать перед собой меч и бдительно прикрывать Дориана.

Сагуаросы обездвижили еще одного йешина. Я спустила курок, но вместо выстрела услышала только щелчок. Я выбросила пустую обойму. Я истратила уже две серебряных; больше я с собой не взяла. Ругнувшись, я убрала пистолет и вытащила жезл. Направив его на йешина, которого по-прежнему удерживали сагуаросы, я отправила монстра вон из этого мира. Сил это отнимало больше, чем при стрельбе. То, что я накануне тренировалась в магии, очевидно тоже подточило мои силы. Теперь понятно, почему Дориан и Шайя сейчас такие вымотанные.

В живых осталось еще три йешина. Кийо бросился на одного из них; неужели это он единолично завалил половину монстров. Его шерсть была покрыта кровью, но он оскалился и цапнул своего врага. Один из сагуаросов пал под атакой второго йешина, но другой кактус отвлек кошкообразную тварь достаточно, чтобы я успела ее изгнать. Стражники окружили третьего и получили основательную взбучку. Один из них был просто отброшен от места драки, приземлившись жестко и мучительно, другой упал прямо под когти йешина и закричал.

Я до сих пор не понимала почему стражники Эсона дрались за меня, но я бросилась им на помощь. Внезапно, я услышала ужасающий визг со стороны, где бился Кийо. Я знала, что это кричал не йешин, но уже не могла повернуть назад. Я уже подбежала к йешину, напавшему на стражников и на ходу начала произносить нужные слова. Заставив себя не отвлекаться, я выгнала его из этого мира. Мужчины удивленно повернулись ко мне.

— Спасибо, ваше Величество, — сказал один с благодарностью. Я не стала зацикливаться на том факте, что он поблагодарил не Дориана.

Последний йешин оторвался от неподвижной фигуры... лисьей фигуры. В мгновение ока мои стражники атаковали кошку и почти без сопротивления убили ее. Тварь и так уже была на издыхании.

А вот Жасмин, как сквозь землю провалилась, я нигде ее не видела.

Выкинув девчонку из головы, я припала к земле у тела Кийо. Он не двигался. Я перевернула его на спину, и попыталась прощупать пульс или уловить дыхание. Ничего. Я звала его по имени и судорожно пыталась сообразить, что же мне делать. Как сделать лисе искусственное дыхание и массаж сердца? Растерянная, на грани истерики, я стала трясти его, снова и снова повторяя его имя. Кто-то потянул меня за руку.

— Он умер, Евгения, — тихо произнес Дориан. Со скорбным лицо рядом с ним присела Шайя.

— Нет, — прошептала я. — Нет.

— Неужели ты не чувствуешь? Его дух покинул тело. Он сейчас на пути к следующему миру.

Я моргнула. Ну конечно! Его дух еще путешествует. Возможно он еще не достиг последней точки. Только изгнание отправляет духов без промедления. Если человек просто умирает, его душа всегда проходит определенный путь прежде, чем обрести покой; именно это многие люди помнят, если выживают после клинической смерти.

— Он еще не достиг последнего мира, — произнесла я, очищая сознание и расслабляя тело. Бабочка обожгла руку, когда я воззвала к Персефоне. Сейчас я уже была в Ином мире, значит всего в одном шаге от следующего за ним мира смерти.

Дориана в шоке округлил глаза, догадавшись что я задумала. Он потянулся ко мне.

— Черт, не делай...

Он резко остановился, осознав что я уже сделала. Побеспокой он меня в этом состоянии — я умру. Я смутно видела, как он беспомощно уронил протянутую ко мне руку, и уставился с непонятным выражением лица на мое тело, на тело, в котором больше не было моего духа.

Мой дух отправился к Царству Мертвых.

Глава 27

Перевод — Avrile, ArVista, Laissa

Есть большая разница между перемещением духовным и телесным. Перемещение в теле делает тебя более сильным, но при этом, и более уязвимым. Однако в форме духа, ты можешь разглядеть вещи, выходящие за рамки обычного зрения. И чем дальше я отдалялась от Иного мира, тем больше мне открывалась его красота и сила. Людей и предметы окружало сияние, отдельные личности светились сильнее других, например Дориан сиял, как маленькое солнце. Остальные джентри, и всё вокруг, даже само Ольховое королевство сияли светом собственной ауры, и странным образом аура этого королевства взывала ко мне. Было странно покидать его, такое чувство, будто я оставляю здесь часть своей души.

Как только я перешла в Царство Мертвых, то обрела крылья. Мой дух стал практически черного цвета и приобрел грациозные, лебединые очертания. Черный лебедь — мой тотем, образ которого принимает мой дух попадая в другие миры. С некоторых пор, мне нет нужды использовать его. Сперва я развила способность, попадая в Иной мир, передавать духу свой почти идентичный физический облик, а позже научилась перемещаться в собственном теле. Но сейчас я направлялась не в Иной мир, и поэтому нуждалась в защите своей лебединой формы. Царство Мертвых неохотно отпускает души обратно, и чем дальше я заходила, тем сильнее рисковала.

Я без труда почувствовала Кийо. Наши физические оболочки все еще находились рядом, и между нами было достаточно ментальной и эмоциональной связи, чтобы я могла найти его. Но когда я переместилась, он уже был далеко. Слишком далеко. Более того, он уже прошел сквозь черные врата. Если я решусь последовать за ним, то мне придется войти в Царство мертвых. И мое возвращение будет под большим вопросом.

И все же... я не могла просто дать ему уйти. Не сейчас. Не когда он умер из-за меня. Не когда он последовал за мной, не смотря на мои резкие слова. Не после того, что мы пережили.

Я летела вперед, паря на крыльях в потоках силы. Я не видела никаких ворот, но почувствовала их, когда пересекла. Связь с моим физическим телом дрогнула, и я поняла, что я на волоске от смерти. Задержись я здесь подольше, и связь с телом оборвется. На этой мысли, ко мне пришло другое чувство, такое резкое и неожиданное, словно мне дали пощечину. Я ощущала себя так, словно плюхнулась брюхом в замерзший водоем — занятно, учитывая, что у духа нет физических ощущений. По крайней мере меня так учили. Я не знала ни одного шамана, побывавшего здесь и выжившего, чтобы потом рассказать об этом. Как только я очутилась в землях смерти, меня просто захлестнули тактильные ощущения. Вокруг циркулировало тепло вперемешку со струйками ледяного холода.

Всего на мгновение передо мной предстал мир такой красоты, что было больно смотреть. Цвет, свет и изумление. Взглянув на это, я почувствовала связь с чем-то куда более значительным по сравнению с собой, с чем-то, что я никогда не могла осознать в живых мирах. Я растворялась в нем, в этом нестерпимом блаженстве, в сравнении с которым магическая эйфория выглядела скукотищей. И всего на секунду, я была близка к пониманию смысла жизни и смерти.

Затем, в мгновение ока все исчезло, и я погрузилась во тьму. Я беззвучно кричала, требуя вернуть все обратно. Куда все подевалось? Почему не появляется снова?

Прямо в моей голове раздался голос, напоминающий женский, и пробирающий до костей.

«Этот мир становится тем, что ты привносишь в него. Что ты принесла?»

Чернота начала меняться, приобретая цельную форму. Неведомый источник света приоткрыл для меня смутные очертания пространства в котором я находилась. Под ногами я ощущала землю — мертвую и холодную. Острые, уродливые и причудливо изогнутые скалы выступали из под нее. Меня окутал холод. Поле зрения было ограничено — я различала лишь то, что было озарено призрачным светом. Все остальное представлялось мне кромешной тьмой. Передо мною, в еще более глубоком мраке, просвечивался слабый серый контур. Дверь или тоннель.

Было ли это моей сутью? Неужели это я превратила обстановку в холодную тьму?

Голос снова проговорил: «Этот мир таков, каким ты его делаешь.»

Я почувствовала, что Кийо внутри этого тоннеля. Больше не раздумывая, я снова взлетела и двинулась вперед.

Тьма снова поглотила меня. Потом, я очутилась на пустынной площадке, в окружении всё того же холодного камня. Кажется, в этот раз я находилась в месте очень похожем на пещеру. Ее полностью освещал уже знакомый неопределенный источник света. Отсюда не было выхода. Я чувствовала Кийо где-то впереди, но не представляла, как до него добраться. Я обернулась — путь, по которому я пришла сюда, исчез.

Затем я уже не была одна. Вокруг меня материализовались фигуры. Я узнала практически каждого из них. Керес. Фахан. Финн. Кое-кто из йешинов. Множество духов. Несчетное количество монстров. Несчетное количество джентри. Каждое существо, которое я когда-либо изгнала в этот мир. Они заполонили практически каждый миллиметр пространства, окружая меня.

У них были ужасающие лица. Искаженные подобия тех, кого я когда-то знала. Они открывали рты, крича от страха и боли, как в тот момент, когда я их убивала или изгоняла. Они вцепились в меня, пытаясь разорвать или скорее содрать с меня кожу.

Кожу?

Перья исчезли. Я была в своем человеческом облике, и в повседневной одежде. Чужие руки и лица были совсем близко, и я закричала, когда они стали драть меня на части. Каждая клеточка вопила в агонии, испытывая ужасную и всепоглощающую боль. Я повалилась на пол, пытаясь отползти от них подальше.

«Что ты дашь нам? — спросили они, как один. — Что ты дашь нам, чтобы мы позволили тебе пройти?»

— Чего вы хотите?

«Ты не задумываясь отправила нас сюда. Ты вырвала нашу сущность из того мира и закинула сюда. Знаешь ли ты на что это похоже? Когда твою душу разрывают на части?»

— Покажите. — прошептала я.

И они показали.

Это началось внутри меня. Словно маленькая искра вспыхнула и разошлась по телу слабым спазмом. Как удар статического электричества. Вскоре импульс расползся по мне, как клубок извивающихся червей, пожирающих меня изнутри. И это было не только физическое ощущение. Это походило на… духовный рак. Я переживала собственное растление. Сначала исчезло все поверхностное. Моя любовь к пижамам и группе «Def Leppard». Затем на свалку последовали вещи, которые делали меня уникальной: физические способности, шаманские навыки и даже новоприобретенная магия. Далее — из меня были исторгнуты все эмоциональные привязанности, я забыла всех, кого любила. Родителей, Кийо, Дориана, Тима, Лару… все они исчезли, а воспоминания о них стали пеплом на ветру. Наконец, ушла и моя сущность. Не было меня — физически и умственно развитого существа. Никакой Евгении Гвен Маркхэм — женщины, получеловека, полуджентри. Все сгинуло, ничего не осталось. Я хотела закричать, но увы, таких возможностей у меня тоже больше не было.

Но вот, наконец, я собралась обратно.

Я скрутилась в клубочек, одна-одинешенька в пещере. Собрав себя по крупицам, я вновь убедилась в том, что Я ЕСТЬ. Мое самопознание вернулось. Дрожа, я осмотрелась и увидела проход. Там появился проход, путь ведущий меня к Кийо.

Войдя в следующий тоннель, я опять нырнула в темноту. А когда вышла из нее, то опять-таки оказалась в пещере, похожей на предыдущие. Однако на сей раз, я была не одна. На противоположной стороне, спиной ко мне, стоял мужчина; он видимо рассматривал стены. Но заметив мое присутствие, обернулся.

Рыжие волосы, с прядками седины, едва доходили ему до плеч. Черты лица были резкими: квадратная челюсть, и заостренные линии. Довольно привлекательный, в своей грубой красоте. На нем была одежда джентри, плечи прикрывал широкий плащ, такой же роскошный, как и у Дориана. Шикарный пурпурный бархат, расшитый по краям драгоценностями. Его голову венчала корона, сделанная из мерцающего металла, слишком светлого для серебра. «Платина — подумала я.» Это был просто ювелирный шедевр: весь резной, с плавными краями, словно круг из переплетенных облаков. Ее края соединялись на лбу, по форме напоминая «вдовий мыс»[39]. Бриллианты и аметисты, вкрапленные среди кружевных изгибов, переливались в таинственном освещении.

Но больше всего, меня поразили именно его глаза. Они постоянно меняли цвет, словно облака ветреным днем. То лазурно-голубой, то серебристо-серый, то… насыщенно-фиолетовый.

— Ну, здравствуй, папочка! — сказала я

Все время, что он меня рассматривал, его глаза оставались темно-синими.

— Ты не такая, как я ожидал.

— Ну извини.

— Не важно. В итоге ты станешь такой, как я ожидаю. Так или иначе, ты всего лишь чрево. Твоя магия будет расти, и как только у тебя родится дитя, окружающие поймут, что все необходимое уже свершилось.

Я замотала головой, отрицая.

— Я не собираюсь рожать тебе наследника.

— В таком случае ты не пройдешь. Ты умрешь здесь.

Я ничего не ответила. Ярость ожесточила его и без того свирепые черты лица, стерев с него какую-либо привлекательность, замеченную мною ранее. Я вспомнила мамину реакцию на него, ее чистую и непоколебимую ненависть. Глаза Тиригана снова сверкнули, меняясь с голубого на серый, настолько темный, что можно было принять за черный.

— Ты глупая девка, которая понятия не имеет, что творит. От тебя зависит судьба миров, но ты слишком невежественна и слишком слаба, чтобы начать как-то действовать. Ну и ладно. Ты не единственная, кто может осуществить мою мечту.

— Ты о Жасмин?

Король Шторма кивнул.

— У нее конечно нет твоей силы и инстинкта воина, но опять таки, она всего лишь чрево. Куда важнее, что она хочет исполнить мой замысел. Эсон убедился в этом. Он годами посещал ее, прежде чем забрать. Она знает о своем предназначении. Она доведет дело до конца.

Сердце сковал лед. Я изо всех сил старалась не забеременеть, а Жасмин наоборот. Она будет стремиться к этому, нарочно добиваясь появления наследника Короля Шторма. И вся моя контрацепция ничего не будет значить.

Тириган словно прочел мои мысли:

— Может, если бы ты была «той самой», ты смогла бы контролировать ситуацию. Может это не будет столь ужасно, если именно ты будешь матерью наследника. Но если «та самая» — твоя сестра, то не будет никакой отсрочки.

— Не езди мне по мозгам, пытаясь добиться своего. Это не сработает.

Его глаза потемнели еще сильнее.

— Ну что ж, тогда как пожелаешь. Нет никакой разницы: умрешь ли ты здесь или останешься со мной.

Я уставилась вдаль, на стену, мечтая чтобы камень разомкнулся. За ним я чувствовала, что Кийо ускользает от меня. Мое сердце — если конечно оно у меня было в этой форме — забилось чаще.

Я закрыла глаза.

— Что ты хочешь, чтобы я сделала?

Позади меня появились руки, обхватывая мою талию.

— Покорись, хоть на один раз, — заговорил мне на ухо Эсон. — Покорись мне, один раз, и ты сможешь пройти дальше.

Он прижал меня к себе, и я подавила нарастающую тошноту. Разумом я понимала, что все это не имеет значения. Ничего из этого. Я здесь нахожусь не в своем теле. Я не могу забеременеть. Это происходит не на самом деле.

Но... но все казалось таким реальным. И по сути, именно так все и было. Его руки на мне. Его дыхание на моей щеке. Это ощущалось точно так же, как и в реальном мире, потому что я еще не забыла, как это было.

Я открыла глаза и увидела, что мой отец наблюдает за мной. Позади него Кийо стал уходить дальше.

— Хорошо, — сказала я, едва узнавая свой голос.

Эсон развернул меня к себе и больно впился поцелуем в мои губы, не заботясь о том, что они остались неподвижными, и я не поцеловала его в ответ. Он завалил меня, прижимая спиной к жесткому каменному полу. Последнее, что я увидела, прежде, чем все окутал мрак, был король Шторма, глядящий на меня сверху вниз... лицо ледяное и безразличное. Я зажмурилась, изо всех сил стараясь игнорировать физическое и моральное насилие над собой.

Когда я позволила своим глазам снова открыться, то обнаружила себя сидящей на земле, ладонями упираясь в твердую поверхность. Боли я больше не чувствовала, и одежда вся снова была на мне. Очередная иллюзия... иллюзия, которую мое тело не будет помнить, но которая, я так подозреваю, сотрется из моей памяти еще не скоро. Поднявшись на ноги, я пошла вперед, по следу Кийо.

Кто-то еще ожидал меня в следующей пещере — мужчина, никогда раньше я его не видела. Он был худощав и невысок, его чудной костюм был окаймлен алым бархатом. Возбужденно притоптывая, он держал на вытянутых руках завернутый в ткань сверток. Как только он заметил меня, его лицо облегченно разгладилось.

— Ах вот вы где, ваше Величество! — воскликнул он. — Я вас ждал.

— Зачем?

Он предъявил мне сверток.

— Чтобы вручить вам вашу корону. Вы должны одеть ее.

Я нервно взглянула на сверток, а затем перевела глаза на гладкую стену между собой и Кийо.

— Я должна ее одеть, чтобы пройти через эту стену? С короной на голове?

Мужичонка утвердительно кивнул, нетерпеливо топчась на месте.

— Поторопитесь. У нас мало времени.

Я знала для чего мне эта корона. Знала, что Дориан заставил меня сделать у крепости Эсона. Каким-то образом, я подчинила себе Ольховое королевство. Стала его королевой. Хотя, я абсолютно точно не желала ничего такого. Если у меня получится выбраться отсюда живой, я определенно изменю это. Но если здесь мне надо одеть на голову корону, чтобы пройти очередной садистское испытание, что ж, я одену. По сравнению с тем, через что мне только что пришлось пройти, это пустяк.

— Ладно. Давай сюда.

Он протянул мне сверток. Я развернула его и чуть не уронила, когда увидела, что там лежит.

Эсон носил золотой обруч. Корона Дориана, которую он почти не одевал, была такая же простецкая. Она походила на венки из листьев, выкованных из разных металлов: серебра, золота и меди. Вероятно у Мэйвенн и других Иномирных монархов были такие вот незатейливые короны.

Но эта... эта не была обручем. Это была тяжелая, платиновая корона, со сложным витым узором, украшенная бриллиантами и аметистами. Корона короля Шторма. Только поменьше. И поутонченней. Женский вариант.

— Что это такое? — вырвалось у меня.

Мужичок озадаченно посмотрел на меня.

— Ваша корона.

— Это не корона Ольхового королевства. Это корона моего отца.

— А что же еще вы бы одели, ваше Величество?

Я попыталась всучить ее ему обратно, но он попятился от меня.

— Мне она не нужна. Я не буду ее носить, — уговаривала я.

— Но вы должны. Другого вам не дано.

Мужичок умоляюще воззрился на меня, словно не меньше меня самой хотел, чтобы я прошла на следующий уровень в этой игре. Мог бы и не умолять. Я и без него хочу пройти дальше. Как же хреново. Видимо достаточно хреново, чтобы дрожащими пальцами поднять корону и водрузить ее себе на голову.

Внезапно, я оказалась в новом месте. Я стояла на вершине скалистого мыса, обозревая сверху бескрайнюю равнину. Надо мной нависали темные, тяжелые тучи, в которых плясали молнии. Под ними, на равнине, на сколь далеко видели глаза, растянулась огромная армия. Армия из джентри, духов и существ всех вообразимых видов, населяющих Иной мир. Корона давила на голову своей тяжестью, но слабо спасала от ветра, трепавшего мне волосы. Бархатное платье цвета индиго обтягивало мою фигуру, серебристо-черная меховая мантия покрывала плечи. В левой руке я держала жезл, а на сгибе правой лежал завернутый в белое одеяльце спящий младенец.

Головку малыша покрывал легкий пушок волос неопределенного цвета. Я не понятия не имела кто его отец — я даже не знала мальчик это или девочка — но на уровне инстинкта, я знала, что этот ребенок мой. Я осторожно протянула руку и потрогала пальцами его волосики. На ощупь они были как пух, сама мягкость, мягчайший шелк. Малыш слегка пошевелился, реагируя на прикосновение и уютнее прижимаясь ко мне, и что-то внутри меня откликнулось на это движение в ответ.

Я вздрогнула, когда мужская рука обернулась вокруг моей талии и теплое тело прижалось ко мне со спины. Дориан. В ножнах, у него на поясе висел меч, на голове была новая целиком золотая корона, более замысловатая, чем его прежний обруч из листьев. Она была массивнее, ее украшали сверкающие алмазы. Но она все равно не была такой же большой, как моя.

— Они ждут твоего приказа, — сказал Дориан.

Я проследила за его взглядом, обозревающим полчища людей — все они стояли на коленях передо мной, касаясь лбами земли. Над их головами прогремел гром, так как шторм неуклонно набирал обороты.

— Я не знаю, что мне делать, — ответила я Дориану.

— То, что должна.

Двигаясь словно по собственной воле, моя рука, держащая жезл, поднялась вверх. Армия поднялась вместе с ней, как если бы я была их кукловодом, а они моими марионетками. Толпа огласила пространство торжественным криком, мечи били по щитам, волны магии разливаясь, выражали их почтение ко мне. Я знала, пошевели я хоть пальцем, как они тот час же повинуются моему приказу. Одно слово — и я спущу с цепи это адское войско. Гул стал нарастать. Дориан прижался ко мне еще ближе. Малыш снова пошевелился.

Моя рука стала тяжелеть и опускаться...

Я оказалась одна в каменной комнате. Ни мужичка. Ни короны. Зато появилась дверь, и я тут же выпрыгнула за нее.

Меня опять поглотила темнота, и, я могу поклясться, туннель стал еще уже, чем раньше. Но я продолжила пробираться вперед. Я чувствовала, что приближаюсь к Кийо все ближе и ближе. Перейдя на бег, я старалась отыскать его как можно скорее, дотянуться до него ... а вот и он.

Кийо лежал на небольшом возвышении, он снова был в свой человеческой форме. Он лежал на спине, здоровый и прекрасный, его руки покоились скрещенными на груди, как у спящей красавицы из сказки.

Я шагнула к нему, но какая-то женщина заступила мне дорогу.

Не знаю, как я ее раньше не заметила. Она появилась словно ниоткуда. Я посмотрела на нее и прищурилась, пытаясь разглядеть ее черты, но ничего не выходило. Ее фигура словно не могла обрести резкость. На долю секунды она была золотисто-загорелой, красивой девушкой, со спадающими до самых щиколоток медово-светлыми волосами. Но в следующую — она уже была бледна, как смерть, черные волосы развивались у нее за спиной, как траурный саван, но оба ее облика были прекрасны, и по своему пугающи.

На пути у меня стояла Персефона собственной персоной, и я точно знала, через нее мне просто так не пройти.

— Позволь мне забрать его. Пожалуйста. Я прошла все испытания, как ты и хотела.

«Я хотела?» — я уже слышала этот голос и раньше, только сейчас мне показалось в нем был едва заметный оттенок веселья. — «Твои испытания мне глубоко безразличны. Они шли не от меня. Ты сама принесла их сюда. Большинство умерших приносят вину и раскаяние. Ты же — принесла страхи.»

Я заглянула ей через плечо, высматривая Кийо, душу разрывало на части.

— Что ты хочешь? Что я должна отдать за него?

« А что заставляет тебя думать, будто я вообще его тебе отдам? Он мой. Я честно получила его. Мертвые не покидают мое Царство.»

Я напрягла мозги, пытаясь припомнить каждую историю и миф, которые я когда либо слышала.

— А как же Орфей? Ты позволила ему забрать Эвридику.

«Но в конце концов она так и не покинула это место. Орфей не был достаточно уверен в себе. И Эвридика осталась.»

— Кийо тебе не нужен, учитывая, как много душ я отправила тебе в последнее время.

«Но предназначались ли они действительно мне? Или это был лишь твой способ покончить с ними?»

— Для тебя есть разница?

«Возможно и нет. Но теперь у меня на еще две души больше, и я не собираюсь отдавать их.»

— Тогда сделай мне одолжение, — умоляла я.

«Одолжение?» — похоже Персефона во всю развлекалась. — «С чего бы мне его делать?»

— За мою верную службу. И потому что у нас много общего. Я поймана меж двух миров, как и ты, и не думаю, что у меня есть способ избежать этого. Теперь я всегда буду разрываться между ними.

Я дотронулась до татуировки бабочки на своей руке — половина черная, половина белая. В точности, как у Персефоны, проводившей половину своего бытия в качестве богини весны и половину, как правительница Царства Мертвых. Прямо как я — наполовину человек, наполовину джентри. Наполовину любящая, наполовину убийца. В «Лебедином Озере» Одиллия — черный лебедь, а Одетта — белый, но обе роли исполняет одна и та же балерина.

Персефона молча смотрела на меня, пока я отчаянно пыталась сообразить что-нибудь еще.

— Ты говорила этот мир отражает то, что мы сами привносим. Любовь я тоже принесла. Неужели это ничего не стоит?

Она задумалась.

«Как посмотреть. Например, откажешься ли ты от своей любви? Пожертвуешь ли ее мне? Пообещай, что никогда больше не приблизишься к нему, это и будет твоей ценой за любовь.»

Я посмотрела на безжизненное тело Кийо, представляя, каково это будет — никогда не увидеть его снова. От этой мысли в душе что-то оборвалось, но с ответом я не колебалась.

— Да. Даю слово.

С минуту Персефона пристально вглядывалась в меня, затем Кийо исчез.

«Готово.»

— Ты отправила его душу обратно? Он выживет?

«Если его тело в скором времени исцелится, тогда — да, он выживет."

Богиня не сводила с меня пристального взгляда, и до меня дошло, что я не получала никаких гарантий относительно своего собственного возвращения. И кстати, я больше не чувствовала связи с собственным телом.

«Ты здесь в ловушке здесь,»—подтвердила она мои мысли.

—Я уже поняла. Ничего страшного. Так и должно быть. —Я не лукавила. Жизнь Кийо значила для меня гораздо больше моей собственной.

Глаза Персефоны, постоянно меняющие цвет, становясь то голубыми, то черными, то снова голубыми, не отрывались от меня. Но затем она вздохнула.

«Возвращайся. Возвращайся к своей двуликой жизни. Однажды мы снова встретимся с тобой , и тогда ты останешься.»

Ее пальцы коснулись моего лба, и по мне пронеслась жгучая боль. Мое тело растворилось, обратившись в дух с черными крыльями, и я почувствовала, как меня выталкивает из этого мира. Но прежде, чем я полностью ушла, Персефона снова заговорила.

«Береги свою любовь. Я возвращаю тебе твое слово.» — в ее голосе звучала усталость и легкая грусть.

Секунду спустя, я очнулась в своем теле, ловя ртом воздух и задыхаясь, так как я едва не вернулась с того света.

Глава 28

Почти два дня прошло, прежде чем я набралась уверенности в своих силах, чтобы встать с постели. После моего возвращения в тело из земель смерти, в памяти сохранились лишь обрывки воспоминаний. Как заволновался народ, как Шайя держала меня на руках, а Дориан звал лекаря. Но, что лучше всего, боковым зрением где-то сзади я уловила движение Кийо.

Меня разместили в одной из многочисленных гостевых комнат Дориана. Она была поменьше его спальни, но обставлена так же богато, как и все остальные. Несколько раз мне приходилось прилагать усилия, чтобы не упасть обратно в постель. Ния, всё время суетившаяся поблизости, была не так во мне уверена.

— Вам не стоит... вам следует спать побольше...

Я скинула с себя длинную рубаху, в которую была кем-то одета, переодеваясь в свою недавно постиранную одежду.

— Если я посплю ещё немного, то умру, а я уже и так близка к этому. Где Дориан? Мне нужно поговорить с ним.

— Уверена, он навестит вас, ваше величество.

Я вздрогнула от упоминания титула.

— Нет. Просто отведи меня к нему.

Невзирая на все её протесты, чувство долга не позволяло ей не подчиниться приказу. Она провела меня по лабиринту коридоров, где я ощутила на себе любопытные взгляды различных обитателей. С моего первого визита я успела стать здесь чем-то вроде части обстановки, обычной и незначительной. Теперь же люди рассматривали меня с тем же выражением любопытства, что и в первый раз.

Мы нашли Дориана снаружи, в одном из садов, гуляющим с небольшим пушистым щенком. Рядом, между ними суетился Муран, они безуспешно пытались уговорить щенка лечь и перекатиться. Щенок только сидел и смотрел на двух мужчин, виляя хвостом.

Дориан заметил меня первым, его лицо расплылось в широкой улыбке. Лекари славно потрудились и над ним — у него не осталось ни следа от ожогов.

— Королева Евгения, приятно видеть вас в добром здравии.

Муран чуть не перекувырнулся в подобострастном поклоне.

— В-Ваше Величество.

— Нам нужно поговорить, — без предисловий заявила я Дориану. — Наедине.

— Находиться с тобой рядом мне всегда в радость. Ния, забери от меня этого неразумного зверя. И собаку тоже забери. — Мы помахали им руками.

Оставшись наедине с Дорианом, я резко спросила:

— О чём, чёрт возьми, ты только думал?

— Так много всего, что тебя касается, что я даже не знаю, с чего начать.

— Нет, знаешь. Ты сделал меня королевой царства Эсона.

— Теперь это твоё королевство, дорогая.

Я ходила по траве взад-вперёд. Была середина дня, свежего и солнечного.

— Я не хотела этого. Ты не имел права поступать так со мной.

— Что сделано, то сделано. Кроме того, если бы я этого не сделал, кое-кто мог бы нас опередить. Неужели ты хотела бы видеть на троне свою очаровательную младшую сестрёнку?

Это меня отрезвило. Всесторонние поиски не выявили никаких следов Жасмин. Казалось, она просто растворилась в разгаре битвы с йешинами.

— Отдай королевство кому-нибудь другому. Должен же быть выбор получше, чем Жасмин или я.

— Отдать? — Дориан засмеялся своим удивительно мелодичным смехом, одного его было достаточно, чтобы посчитать весь этот мир большой шуткой. — Земля признала тебя. Поздно отказываться. Она твоя навсегда... ну, по крайней мере, до твоей смерти. Или передачи наследникам.

— Великолепно. Старая песня. Мне следовало догадаться, что ты так и скажешь.

— Ничего подобного, но... раз уж ты начала...

Я резко остановилась и взглянула на него.

— Прекрати. Я не хочу говорить об этом. Я даже думать об этом не хочу.

Его юмор несколько утих.

— Может, тебе всё же стоит принять этот трон. Иначе королевой станет Жасмин. Если она первой родит сына, все твои благие намерения пойдут коту под хвост. Ты заявляешь, что тебе не нужно это королевство, но, знаешь ли... всё может выйти совсем по-другому, если ты обгонишь её.

Это было так угрожающе близко к тому, что Король Шторма рассказывал мне в Царстве Мертвых, что я на несколько мгновений потеряла дар речи. Было ли это совпадением? Я была абсолютно уверена, что всё, что я там видела, было иллюзией, чтобы проверить мою решимость и заставить меня взглянуть в лицо собственным страхам.

— Что случилось? — спросил Дориан, глядя на меня. В его лице не было никакого коварства или выжидания, только беспокойство.

— Ничего. Послушай, забудь о пророчестве на минутку. Давай закончим тему с Ольховым королевством, если ты так беспокоился о том, что оно попадёт в плохие руки, почему же сам не захватил его?

— Неужели, Евгения, ты считаешь меня таким властолюбцем?

— Да, считаю. Я слышала и видела достаточно. Когда эти королевства были основаны, ты захотел большего. И у тебя появилась возможность, когда Эсон умер. — Дориан не ответил, и я продолжила, понимая, что права. — Но это бы перевернуло жизни многих людей, разве не так? Мэйвенн и другие могли пойти против тебя. Но сделав меня королевой... ты получаешь все козыри. Никто не может тебя обвинить, потому что я честно победила Эсона в бою, и теперь ты тоже имеешь лёгкий доступ к этой силе. Ты планируешь использовать меня и этот поганый титул, чтобы расширить своё влияние.

— Вижу у тебя не очень-то высокое мнение обо мне. Неудивительно, что ты так расстроена.

— Перестань. Зачем ещё тебе так поступать?

Дориан изумленно уставился на меня.

— Зачем? Да потому что я люблю тебя. — Он сказал это так, будто это было единственно разумное объяснение. Как будто я давно должна была это знать.

— Ты меня едва знаешь.

— Мы знаем друг друга почти столько же, сколько ты знаешь того кицунэ, и, смею заметить, при этом считала, что влюблена в него. Твоя небольшая вылазка прошлой ночью это ещё раз подтвердила. Клянусь богами, это был самый глупый поступок, свидетелем которого мне когда-либо доводилось стать. Ты совершенно перестала дышать. Я подумал, что ты умерла.

Я уловила дрожь в его голосе, и это меня ошеломило, неужели, он и правда любит меня после всего произошедшего. От этого у меня возникло странное чувство, с которым я никак не могла справиться. Я совершенно не представляла Дориана в роли объекта любви. Думая о нём, я всегда представляла только его непосредственность и честолюбие.

— Я в самом деле люблю Кийо, — тихо произнесла я. — И если у нас получится... я собираюсь..."

Дориан пожал плечами, к нему снова вернулась расслабленность и беспечность.

— Это неважно. Я не против делить тебя с ним.

— Ты же сказал Эсону, что не делишься.

— Это так, и, уж точно, не с таким, как он, но я не уверен, что ты станешь исключительно моей, поэтому мне придётся пойти на уступку.

— Не будет никаких уступок или исключительных прав для тебя.

— Как скажешь. Ещё, помнится, ты говорила, что никогда не ляжешь со мной в постель. Или что никогда больше не используешь магию. Так что, можешь говорить что хочешь, мы оба видели, чем всё обернулось.

— Перестань. Я не шучу об этом.

— Я тоже. Теперь ты королева. Ты управляешь частью этого мира. Союзничай со мной, и ты достигнешь величайшей власти со времён своего отца.

— Мне не нужна власть над Ольховым королевством.

— Теперь это королевство Шипов.

— Ч-чего?

— Земля подстроилась под тебя. Ольховые земли были имением Эсона. Твои — земли Шипов. Ты — королева Шипов.

— Колючее дымное дерево[40], — вспомнила я. Если кто-то попытается надеть на меня корону из его веток, мне это вряд ли понравится.

— Это дерево тебе очень подходит. С виду оно прекрасное, покрыто цветочками, а на самом деле острое и смертоносное.

Я мотнула головой.

— Мне нет дела до метафор. Я не хочу управлять этим королевством.

Дориан подошёл ко мне вплотную, что-то неистовое пламенело в этих золотисто-зелёных глазах.

— И что дальше? Думаешь, можно просто отказаться от него? Сделать вид, будто ничего не произошло? Земля изменила себя по твоей воле! Ты не можешь отвернуться от неё. Её выживание зависит от тебя, особенно с тех пор, как по причинам, известным только богам, ты превратила её в пустыню.

Я запнулась.

— Ну... тогда я назначу одного и этих... ну, знаешь, того кто будет вместо меня управлять этим местом.

— Регента? Это все до поры до времени. Тебе все равно нельзя забывать о королевстве. Если не будешь навещать его, оно умрёт. Вы теперь связаны.

— Я не хотела этого, Дориан. — Я чувствовала себя уставшей. Наверно, встать с постели было далеко не самой лучшей идеей. — Ты оказал мне медвежью услугу.

— Жаль, что у нас по этому поводу такие разногласия, но я сделаю всё, что в моих силах, чтобы облегчить тебе жизнь. Возьми Шайю. Из неё выйдет отличный наместник. И я отдам тебе Рюрика, Нию и любых слуг, которых ты сочтешь подходящими.

— Что-то мне не больно нравится Рюрик.

— Да, но он будет предан тебе, как тот щенок. Более того, вообще-то, у него и чутьё, как у собаки. Рюрик просеет всех оставшихся от Эсоновой гвардии и оставит только тех, кто поддержит тебя.

— Точнее тех, кто поддержит Короля Шторма?

— Это лучшее, что я могу сделать, - ответил Дориан, игнорируя мое язвительное замечание и пожимая плечами. — Можешь отказаться, но тогда тебе самой придётся назначить кого-то на эти посты. Из Нии выйдет отличная фрейлина, но чиновник из неё никакой. На эту роль тебе понадобится кто-то другой. И ещё герольд.

Дориан перечислял должности так, словно зачитывал список продуктов, которые мне необходимо купить в магазине

— О, боже. Я впуталась в какие-то долбанные «Хроники Нарнии».

— Уверен, это могло бы стать отличной метафорой, если бы я её понял. Но сейчас я на большее не способен. Я отдаю тебе часть своих фаворитов, а остальное уж в твоих руках. — Он улыбался, но глаза оставались серьёзными. — Неважно, что ты думаешь обо мне или моих планах, но клянусь, я никогда бы не позволил землям Эсона выбрать тебя, если бы они тебе полностью не подходили. Внутри тебя пылает сила, Евгения. Я был серьёзен, когда говорил, что ты превзойдёшь всех нас.

Я встряхнула головой и отвернулась, неспособная выслушивать это.

— Я ухожу. Я в самом деле больше не хочу тебя видеть. Ничего личного. Хотя, да, скорее, личное.

Я уже была у двери, когда Дориан окликнул меня.

— А что с твоим обучением магии?

Я замерла.

— А что с ним?

— Разве ты не хочешь его продолжить?

Я медленно развернулась.

— Теперь я могу контролировать её. Не самым лучшим образом, но достаточно, чтобы удержаться от какой-нибудь глупости.

— Разве тебе этого достаточно? — Дориан сделал несколько шагов по направлению ко мне. — Ты убила одного из самых могущественных магов этого мира, при этом владея всего лишь начальным уровнем управления водой. Представь себе, что будет, когда ты достигнешь мастерства в нём и в управлении другими элементами?

— Нет. Я не стану. Мне это не нужно.

— Мне казалось, тебе нравились ощущения силы.

Призрачные воспоминания о силе вспыхнули в моём сознании, но я подавила их, желая только, чтобы они исчезли. Я кивнула ему. — Прощай, Дориан.

Я снова начала поворачиваться, но он схватил меня за плечо и притянул, чтобы поцеловать. Он заслуживал пощёчину, но поцелуй был таким изысканным, как и все его поцелуи. И ощущение его рядом с собой напомнило мне о нашей с ним ночи, как он довёл меня до такого возбуждённого состояния, на которое я даже не подозревала себя способной.

— Это был наш последний поцелуй, — предупредила я, когда он закончился.

Дориан понимающе улыбнулся, и в его глазах я смогла прочитать его воспоминания о той ночи.

— Так ты говоришь.

Я оставила его и вернулась в свой собственный мир.

Как я и предполагала, Кийо нашёл меня несколько дней спустя. Я была занята на работе, а когда вернулась — увидела его, сидящим у меня на пороге в облике человека. На нём было белая хлопковая майка, аккуратно заправленная в камуфляжные штаны. Чёрные волосы были зачёсаны назад, а тёмные глаза смотрели всё так же чувственно. Он выглядел выздоровевшим. Как и Дориан, он широко пользовался преимуществами исцеляющей магии джентри. Кийо, и в самом деле, был вылечен наилучшим образом: Мэйвенн заботилась о нём в течение всего восстановления.

— Заходи, — сказала я, открывая дверь.

Кийо молча вошёл, прошёл за мной и остановился подождать, пока я положу ключи и сумку. Я предложила ему чая со льдом, после чего села с ним на диван, имея так много, что рассказать, и не зная, с чего начать.

— Ты выглядишь гораздо лучше, чем в последний раз, когда я тебя видела, — наконец произнесла я.

Его зубы сверкнули в милой улыбке.

— Всё было не так страшно.

Я отвернулась.

— Мэйвенн хорошо потрудилась.

Я почувствовала, как его рука приблизилась и повернула моё лицо к себе. Эти пальцы были именно такими тёплыми, как я помнила, с тем же электрическим покалыванием.

— Насколько я слышал, это больше была ты, чем она.

— Я мало, что сделала.

— Честно, Евгения. — попросил он меня.

— Хорошо, я сделала много, точнее всё, что могла, но я бы сделала это снова.

— Ты замечательная, сумасшедшая женщина. Я никогда не смогу отплатить тебе за это.

— Ни за что не нужно отплачивать. с чего ты это вообще взял? — возразила я ему.

— Потому что я не заслужил. Только не после того...

— Не надо. Не думай об этом. Я... мне не стоило так реагировать на это. Только не на то, что произошло до того, как мы встретились. — О чём я промолчала, так это о том, что я внезапно осознала, какую опасность для отношений иногда несут считанные биты информации. Как, например, воспоминание о сексе со связыванием с королем джентри.

— Всё равно, я должен был тебе рассказать.

— Да, — согласилась я, — должен был. Но теперь это в прошлом. Я переживу.

Его рука нежно, только он так умел, обняла меня.

— Ты хочешь сказать…?

— Ты знаешь о чем я. Между нами столько... Я пока не готова расстаться с этим.

Его рука притянула меня ближе, его голос слегка дрожал, когда он заговорил.

— О, боже, Евгения. Мне так не хватало тебя. Ты как будто недостающая часть меня.

— Я знаю.

Мы сидели обнявшись какое-то время, после чего я услышала, как он произнёс тщательно взвешенным тоном:

— Я слышал, ты стала королевой.

— Да, говорят, так и есть.

— А сама ты как себя чувствуешь в этой роли?

— Попробуй представить.

— Дориан не имел права так поступать. — в голосе Кийо слышалось рычание.

— Ты ломишься в открытую дверь. Я уже испробовала на нём этот аргумент. Но он не считает себя неправым. Он также считает, что мне стоит продолжать совершенствоваться в магии.

Рука Кийо, поглаживающая мою щеку, замерла. Он плавно отстранился, чтобы посмотреть мне в глаза.

— Плохая идея. Ты же не собираешь продолжать? То есть, ты же уже получила от него всё, что хотела, верно?

— Верно.

Он внешне расслабился, снова механически касаясь моей щеки.

— Мы разберёмся с этим твоим троном. Я не позволю ничему случиться с тобой.

— Опять этот покровительственный тон. Тебя самого-то кто вытащил с того света?

— Справедливое замечание.

Я задала вопрос, над которым уже сломала голову.

— А откуда... откуда, в тот день, ты узнал, что я у Эсона? Ты что, все время сидел там, поджидая меня?

Его глаза соблазнительно хитро прищурились. Гладя мою спину, он провёл руками по всё ещё не зажившим шрамам, где он когда-то поцарапал меня.

— Нет такого месте, где бы я не нашёл тебя.

Я застонала. Черт, я совсем забыла про них.

— Надеюсь эти долбанные болячки заживут со дня на день.

— Тогда яснова поцарапаю.

Мы поцеловались, и все вопросы между нами куда-то исчезли. Не нужно много слов, чтобы описать наши чувства. Наверно, так и происходит с теми, кого по-настоящему любишь, с кем по-настоящему близок. Не сказать, чтобы нам совершенно не о чём было говорить или обсудить в будущем, но не так, когда мы лишь пытались завязать какие-то отношения. Но теперь поцелуя было достаточно. Это был обмен теплом, любовью, возникало чувство, как-будто вернулся домой.

— Я все равно должен отблагодарить тебя, — произнёс Кийо, его губы были в считанных долях дюйма от моих, — и неважно, что ты такая бескорыстная. Так что жди, как это обычно бывает — шоколад, цветочки.

— Не стоит. Мне не нужны никакие дополнительные знаки, подтверждающие, что ты хочешь меня. Это и так очевидно.

— Например?

— Например, твоя рука на моей груди.

— Нет. Это мелочь. — Он подтянул меня к себе еще ближе. — А вот теперь, когда мои губы там, ты узнаешь...

— Ты такой чудак. Мы от секса с ума сходим. Я даже не знаю, можно ли полагаться на него в решении всех вопросов.

— Есть только один способ узнать это.

С королевской властью или без, протестовать у меня получалось плохо. И когда он толкнул меня на диван, мне так же не удалось убедить его пойти в спальню. К счастью, Тим так и не вернулся домой, поэтому я не шокировала его чувства в этот раз.

Какие бы слова Кийо ни скрывал в нашем разговоре, они всё же были произнесены, когда он занимался со мной любовью, говоря, как он желает меня, что он будет любить меня вечно и что сделает для меня всё на свете. Это были те обещания, которые все люди дают, когда влюбляются, но это вовсе не делает их менее убедительными. Я ещё долго купалась в них, покачиваясь на волнах эмоций, удовлетворённости и остатках вожделения, после того, как он ушёл тем вечером.

Я одевалась у себя в спальне, когда голос позади произнёс:

— Он ошибка, вы же знаете. Так же, как и Король. Вам лучше избавиться от них обоих.

Я вздрогнула, смутившись и разозлившись на Волуциана.

— Не смей подкрадываться ко мне! Боже. Ты всё это время подсматривал? Да что с вами такое, вы потусторонние типы, все такие извращенцы? Эксгибиционизм, садо-мазохизм, вуайеризм. Достали уже.

Его красные глаза внимательно уставились на меня, как только я закончила натягивать рубашку.

— Я не шутил, госпожа.

— Ты о Дориане с Кийо? А что с ними не так? Ну, с Дорианом-то всё ясно, но с Кийо, по-моему, всё в порядке.

Волуциан отрицательно покачал головой.

— Вряд ли. Он лиса, и часть его ведёт себя, как лиса. Он считает вас своей, а это опасно. Он и Дориан, оба фанатики. Возможно, они и находятся на разных концах спектра, но оба одержимы слепыми идеями. У каждого из них свои планы в отношении вас, даже у кицунэ, со взглядами которого вы склонны соглашаться. Каждый из них попытается манипулировать вами, при этом заставляя думать, что все решения рождены именно в вашей голове.

На какой-то нелёгкий момент я подумала о сексе с каждым из этих мужчин. Он был агрессивным. Подчиняющим. Я сохраняла тонкие нити контроля, но в конце, меня всегда накрывало подчинение, подчинение, к которому я стремилась. Только однажды ночью с Кийо, той ночью, когда я проснулась с приятными ощущениями завещанной силы, что это именно я была самой главной, это мне подчинялись.

— Вас лучше найти кого-то более мягкого и уступчивого. Кого-то менее амбициозного.

Я обдумала его слова. Возможно, он прав. Возможно.

— Мужчины без амбиций скучны.

— Именно эта позиция, госпожа, и заставляет женщин, вроде вас, продолжать бороться за равенство. И продолжать проигрывать в этой борьбе.

Я села на кровати, скрестив руки на груди.

— Я не вызывала тебя. Это всё, что вы хотели сказать мне, доктор Любовь?

— Нет. Я пришёл сказать, что вам нужно посетить ваше королевство, и лучше это не откладывать. Народ беспокоится. Вы их королева, и это кое-что да значит, невзирая на то, что вам это не нравится. Прямо сейчас вашему народу необходимо видеть сильного правителя.

— Я надеялась избежать этого.

Мой народ, каково?

— Я бы не советовал вам отказываться от трона. Если конечно вы не желаете сотворить катастрофу собственными руками.

— Так я теперь должна рассматривать тебя в качестве своего советника?

— Вы вольны делать всё, что вам заблагорассудится. Что касается меня, я склонен разделить взгляды Финна. Если я не могу избавиться от вас и обязан служить, то я хотя бы предпочёл служить кому-нибудь более могущественному, чем обычный шаман.

Я дразнила Волуциана, но чувствовала горечь в мыслях по Финну и бедняжке Нанди.

— Ты — последний выживший, Волуциан. Кто мог предположить, что так всё обернётся?

— Я, госпожа. — Скептический взгляд на его лице напомнил мне Дориана, когда он утверждал, что любит меня. — В этом не было сомнения. Это был их долг.

Я рассмеялась.

— Никогда бы не подумала, что скажу это, но после всего произошедшего, ты единственное нормальное существо, на которое я могу положиться.

Волуциан не ответил.

— Возвращайся в Иной Мир и оставайся с Шайей. Передай ей, что я скоро буду там. Мне лишь нужно проверить сообщение, которое я ожидаю.

— Как пожелает королева Шипов.

— А, замолчи.

Я проговорила изгоняющее заклинание и отпустила его. После этого я растянулась на постели и попыталась представить свою жизнь дальше. Я всё ещё шаман, один из самых сильных в округе, если истории не врут. Я владею человеческой шаманской магией, могу использовать её в бою и изгнании любой мерзости, проникнувшей в этот мир. Но я также джентри, дочь одного из величайших тиранов Иного Мира, и я могу предположительно стать той, кто осуществит ужасное пророчество, если моя несовершеннолетняя сестра уже не осуществила его. Я встречаюсь с парнем, который может превращаться в лиса и который мог просто-напросто проверять меня, могу ли я когда-нибудь забеременеть. Меня любит король, который умеет завязывать чертовски крепкие узлы и хочет с моей помощью завоевать этот мир и мой собственный. Каким-то образом я развила способность вызывать бурю и взрывать людей. Я побывала в землях смерти и вернулась. И, наконец, я стала королевой: королевой Шипов, что звучало отнюдь не благозвучно. Ну, почему я не могла стать Фиалковой королевой или чего-то в этом роде? Почему не деревья, и не цветы? Ничего такого, что соответствовало бы вкусам Иного Мира.

Мне немедленно нужна была текила и «Дэф Леппард».

Я отправилась на кухню, в надежде отыскать там бутылку, но ничего не нашла. Вместо этого я присосалась к воде из большого стеклянного кувшина, который мы хранили охлаждённым в холодильнике. Слив остатки воды в чашку я поставила наполняться кувшин, приводя мысли в порядок.

Ну, почему всё всегда в конце получается наперекосяк? Я не хотела ничего из этого. Мне просто нужен был Кийо и периодическое занятие экзорцизмом. Любовь и средство для выплаты по закладной. Вот и всё. Мне не нужна была вся эта потусторонняя суматоха с джентри и их играми. Они мне ничего за это не предложили. Да мне и не нужно было ничего ни от одного из них.

В раздражении я хлопнула по крану, закрывая его, и взялась за кувшин, собираясь поставить его в холодильник. Я не осознавала, что у меня влажные пальцы, пока кувшин не выскользнул из рук. Всё, что произошло, случилось за время одного удара сердца. Кувшин упал. Ударился. Разбился. Непроизвольно мои чувства включились и сдрержали воду, приказывая ей оставаться на месте. Со стеклом уже ничего нельзя было сделать. Несмотря на это, оно не разлеталось. Осколки замерли в воздухе так же, как и вода, повиснув на траектории разлёта после удара. Я изумлённо уставилась на них, пока лёгкое дуновение не коснулось моей кожи, и я не поняла, что кусочки легонько подрагивают в воздухе. Я осторожно коснулась этого воздуха и почувствовала его ответную вибрацию. Удерживая его и дальше, я чувствовала силы, исходящие от меня к пространству вокруг стекла. Воздух там перемещался, его молекулы удерживали осколки от падения. Вот так, вдруг, неосознанно, я заставила воздух подчиниться мне, так же, как ранее заставила воду.

Только с воздухом это было гораздо труднее. Я постепенно осваивалась с этими ощущениями, управляя молекулами воздуха, и, чем дольше я это делала, тем это становилось труднее. Осколки стекла стали ощущаться, как кирпичи, так вырос для меня их вес. Мимолётной мыслью я отправила воду в раковину. Переключение всего внимания на осколки, несколько прибавило мне сил, но я чувствовала, что мой контроль скоро будет утрачен. Но я всё ещё держала их. Мне внезапно захотелось управлять воздухом, понять, как он действует и что мне нужно делать, чтобы повелевать им.

Я представила, что управляю им и другими элементами.

Как только я подсоединилась к воздуху, у меня возникло страстное желание заставить его кружиться вокруг меня. Это всё ещё было как во сне, но тот подъём, который я теперь ощущала, был сильнее и упоительнее, чем то, что я чувствовала, управляя только водой.

Прерывая мою эйфорию на кухню вошёл Тим и, увидев меня, остановился на полушаге. — Еви?

Мои мышцы дрожали от усталости, пот стекал со лба. Осколки стекла могли упасть в любой момент, и когда они упадут, это волшебное чувство исчезнет. Я боролась так долго, как только могла, но потом осколки сильно задрожали, и я поспешно скомандовала воздуху отнести их в ближайшую корзину для мусора. Моё управление было довольно неловким, и лишь несколько осколков попали в корзину.

«Мне казалось, тебе нравились ощущения силы», — прозвучал в голове голос Дориана.

Переводя дыхание я села на стул, неотрывно глядя на осколки на полу. Тим уставился на меня.

— Еви... что тут произошло?

Эйфория от силы быстро угасла, как только я безрезультатно попыталась приказать воздуху снова. Ничего не вышло. Эта невероятное, поразительное ощущение покинуло меня, как горячая зола из горяче-оранжевой остывает, становясь серой. Что-то в душе в ужасе кричало с его уходом, умоляя вернуть его назад, обещая, сделать что угодно, лишь бы вернуть его. Я закрыла глаза и сглотнула.

— Евгения, — снова попытался Тим, — что это было?

Я открыла глаза и перехватила его взгляд на оставшиеся на полу осколки. Какое-то мгновение мне потребовалось, чтобы заговорить, и когда я заговорила, голос получился глухим и севшим.

— Не знаю. Но думаю, это то, чего я хочу.

[1]Ата́м - магический ритуальный кинжал

[2] Жезл – инструмент шамана, проводник силы.

[3] Самайн (Канун Дня Всех Святых, Хэллоуин) -кельтский праздник. Наступает в полночь 31 октября.

[4] Википе́дия — свободная, общедоступная многоязычная универсальная интернет-энциклопедия.

[5] Ве́дьмины круги́ (круги фей, ведьмины кольца)— круги диаметром до нескольких метров, образованные грибами..

[6] Табула раса — чистая (вытертая) доска для письма, в переносном смысле нечто чистое, нетронутое, не испорченное посторонним влиянием.

[7] Скоттсдейл — город в западной части округа Марикопа в штате Аризона.

[8] Скво — сожительница-индианка, крайне низкого происхождения.

[9] Ма́уриц Корне́лис Э́шер — нидерландский художник-график.

[10] Наркотическое вещество, получаемое из кактусов, используется шаманами.

[11] Обряд Поиска Видений - индейский обряд.

[12] духовный поиск — традиционный обряд шаманства.

[13] Томас Кинкейд — известнейший американский художник, его картины очень сочные и красочные.

[14] червоточины — пространственно-временные туннели в гипотетической модели Вселенной.

[15] Патти Хёрст – внучка миллиардера, похищенная в 19 лет, провела в плену 57 дней, в шкафу размером 2м на 63см, первые две недели с завязанными глазами, первые несколько дней без туалета и с кляпом во рту, перенесла физическое, психологическое и сексуальное насилие. После выплаты выкупа, она заявила о своём вступлении в ряды Симбионистской армии освобождения и отказалась вернуться в семью.

[16] Келпи - злой дух в обличье коня

[17] Сагуаросы - гигантские кактусы, создающие безлистные леса вокруг Тусона.

[18] Дамиен – антихрист в фильме «Омен»

[19] отцу Эдипа предсказали смерть от руки сына, и он отнес младенца на гору умирать, но Эдипа спас и воспитал пастух и взрослому Эдипу предсказали, что он убьет своего отца и женится на собственной матери, стараясь избежать пророчества (думая, что настоящий его отец пастух) Эдип покинул свое селение и по пути случайно убил своего настоящего отца, затем женится на собственной матери, не зная об этом.

[20] Асаг - персонаж шумерской мифологии.

[21] Добрая волшебница из сказки Волшебник Изумрудного города (Волшебник страны Оз)

[22] Доктор ветеринарии

[23] 2-х местный автомобиль с откидывающимся мягким верхом

[24] племя североамериканских индейцев

[25] Индийская лепешка.

[26] Общее обозначение ряда духов, чаще всего злобных и опасных, тесно связанных с водой.

[27] уродливое существо из Шотландских сказок

[28] Коллектив группы запомнился своими сценическими костюмами — полицейского, индейца, ковбоя, строителя, байкера и морского пехотинца.

[29] Игрушка-пружинка, ходит по ступенькам.

[30] слепоглухая американская писательница, преподавательница и общественный деятель.

[31] Мексиканский кофейный ликер.

[32] Ирландский сливочный ликер.

[33] психоделик, имеет галлюциногенные свойства. В небольших количествах содержится в кактусах рода Lophophora.

[34] водная раса эльфов. Они населяют пруды, ручьи, реки и даже озера

[35] В РФ создали аналог этой передачи – ОКНА с Дмитрием Нагиевым.

[36] 5 мая, национальный мексиканский праздник, отмечаемый и в юж.штатах США.

[37] Полная эпиляция воском

[38] Smokethorn (Колючий дым), растет в Аризоне, серое покрытое шипами дерево, названное индейцами «дерево-дым»

[39] волосы, растущие треугольным выступом на лбу

[40] Smokethorn (Колючий дым), растет в Аризоне, серое покрытое шипами дерево, названное индейцами «дерево-дым»