Рожденные выбирать (СИ)

Глава 13

Подходя к дому, Виктор замедлил шаг и отпустил руку дочери. Предчувствие было нехорошее. Лиза же наоборот, завидя дом, радостно побежала по дорожке к ступенькам.

Они жили в загородном доме. Виктор и его жена любили живую природу, которой становилось все меньше и меньше. Многие жители их города давно перешли на неживую: растительность, окружающая их дома пестрела яркими красками. В одном месте могли быть собраны растения со всего мира, но они были не выращены, а созданы биологами. Последние десять лет появилась мода на их новинки. Любой цветок или дерево выращивалось из химических элементов, могло иметь причудливые формы и цвета, по желанию заказчика можно было выбрать и свойства растения: влаголюбивое, переносящую засуху, тень, яркое солнце, быстрорастущее, почти не изменяющее свой первоначальный вид (очень удобно для кустарников и газонной травы, их теперь можно было не подстерегать). Но что было самым удобным, они могло расти там, где не росли настоящие деревья и цветы. Поэтому многие дачники и городские службы стали для удобства обрабатывать землю химикатами, после которых гарантировано не вырастал ни один сорняк. После этого они размещали эти ново созданные растения, которые имели такие же названия, только к ним прибавлялась приставка нео: неояблоня, неотюльпан. Получался прекрасный сад или клумба, за которыми было очень легко ухаживать. При этом неорастения были все-таки живыми: цвели, имели запах, приносили плоды. Отличить их от настоящих было невозможно, если не перебарщивать со своими фантазиями и не требовать у яблони фиолетовых листиков и ярко-оранжевых плодов. Хотя многие дачники любили делать свой сад фантастически окрашенным. Одно неприятное свойство все-таки было обнаружено у этих растений: отсутствие фотосинтеза. Что и говорить, мода на такие растения усугубила экологию, но все рассуждали: один раз живем, можем пожить красиво и беззаботно.

Виктор же терпеть не мог всех этих новинок. Его сад был исключительно натуральным. Он сам, несмотря на нескончаемые шуточки соседей, каждые выходные пропалывал, рыхлил землю, косил траву, обрезал кустарники и деревья. Но шуточки прекращались, когда наступал сбор урожая: вкус плодов его сада был естественным, и сразу нагонял воспоминания детства и той жизни, что была раньше, возможно, более трудной, но зато какой-то приятной, естественной. Осенью замкнутый Виктор становился центром внимания: к ним приходили в гости на чаепитие, хвалили пироги с натуральной начинкой, восхищались кислым вкусом антоновки(всегда в изобилии лежащей в вазе на столе), с ее неотразимым ароматом, и приходили к выводу, что естественное все-таки лучше, и урожай Виктора ни в какое сравнение не идет с их собственным, что ни говори, а все эти приторные, неестественно ароматные сладкие неосорта не так приятны в употреблении. Очень часто кто-нибудь из соседей, вспоминая свои насмешки, застенчиво просил цветы из сада к какому-нибудь юбилею или на свидание. Но наступала весна, и все предпочитали легко доступные по трудовым затратам неосорта: полоть, удобрять, бороться с вредителями никому не хотелось.

Лиза уже была в доме, он слышал ее возню с домашними питомцами, которые радостно выбежали и вылетели ей навстречу. Животные и птицы у них в доме тоже были все натуральные, а не те, которых обычно можно было увидеть в других домах. Не созданных под прихоть человека, а тех, что создала природа. Виктор слышал восторженные крики попугая, лай собаки, а сам медлил заходить в дом, вспоминая ссору с женой перед их отъездом.

В тот вечер она наговорила ему много лишнего, а он, как всегда, пытался сдерживать эмоции. Но на этот раз, пытаясь обидеть посильнее, она перегнула палку:

— Лиза не твоя дочь, ты нам чужой, — выкрикнула она. — Ты нам не нужен.

Виктор выскочил из дома как ошпаренный. Он даже не переобул тапочки и ничего не накинул, хотя была зима. Он не мог совладеть со своими чувствами, понимал, что если сейчас не уйдет, наброситься на жену с кулаками. Хуже всего было то, что Лиза присутствовала при их ссоре. Сколько раз он говорил жене, что не нужно впутывать в их непростые отношения ребенка, пусть хоть у нее будет счастливое детство. Сам он вырос в доме, где не прекращались скандалы. Отец любил выпить, мать каждый раз, когда он приходил нетрезвым, закатывала жуткие истерики. Виктор прятался под стол и закрывал руками уши, чтобы не слышать их криков.

Воспоминания своего детства заставили его остановиться. Он не должен думать о себе, о своей боли, Лиза наверняка ошарашена услышанным, он должен вернуться и поговорить с ней. Он собрался с силами, развернулся и вошел в дом.

Теперь Виктор старался не думать об этом. Они уехали с Лизой на новогодние каникулы, он уже давно хотел показать дочери столицу. В поездке он старался не думать о возвращении, но оно наступило и нужно было найти правильный тон для разговора с женой. Виктор понимал, что сказанные слова были предназначены ранить его, нужно сделать вид, что они не произвели желаемого эффекта. Он прекрасно знал свою жену: если она увидит слабое место, то она постоянно безжалостно будет метить в него. Сострадание и сочувствие — это не о ней. Маша считала его сентиментальным и покладистым, и в ее понимании это означала не мужественным. Она всячески старалась подчеркнуть свое превосходство в ссорах: он переживает, а ей все как с гуся вода. Выпустить пар, скинуть свои отрицательные эмоции на другого, позлорадствовать своему успеху, посмеяться над обескураженным мужем….и пойти веселиться, оставив его дома переживать.

Поднявшись на второй этаж и убедившись, что жена не встречает его, он распаковал вещи, закинул ношеное в стирку и сам отправился в ванну.

Войдя в дверь ванной комнату, он ошарашенно остановился: конечно, его жена не была педантичным любителем чистоты, но это уже был перебор: грязная раковина, валявшийся огромный клок спутанных волос, на полу какие-то разорванные тряпки и среди них (он даже нагнулся получше рассмотреть)обрезки когтей, длинных и плотных, явно не человеческих. «Маша притащила в дом какое-то дикое животное? Странно, она никогда не была любительницей зверюшек». Передумав, принимать ванну, Виктор направился в комнату жены.