Рождественское желание

Глава 5

Рейез уставился на женщину, которая отказывалась встречаться с ним взглядом. Беспокойство о собственном иррациональном и магнетическом влечении разъедало душу подобно кислотному рефлюксу[13]. Гнев и привычная настороженность уступили место сильному желанию, почти непреодолимой потребности позаботиться о Селене.

Её последние слова, произнесённые с безжизненным смирением, болью скрутили желудок, лишив дара речи. Девочка привыкла получать в жизни самое худшее и не ждала от него иного. И Рейезу это не понравилось. Ни капельки.

«Почему?»

Он никогда раньше ни к кому так не относился, даже когда думал, что влюбился. Присутствие Селены приводило его в замешательство.

Учитывая, как она заманила его в ловушку, а затем обокрала, у него есть полное право уйти. Но он не мог.

Рейез перевёл взгляд на разноцветный шерстяной плед. Всеми любимый и часто используемый. Важная частичка её жизни.

Конечно, технически он не мог отказаться. Она приказала ему помочь ей. Плюс к этому, невесть откуда взявшееся безумное притяжение. Но было нечто намного большее. Рейез, как никто другой, ценил ценность второго шанса. Наказанием за его прегрешения могла быть смертная казнь, но ему позволили жить. Выслушав её историю, став свидетелем любви между хрупким мальчиком и Селеной, Рейез понял, на что в отчаянии она готова пойти, чтобы уберечь Кейда. И должен был помочь им.

Брат с сестрой заслуживали лучшего.

Он провёл руками по лицу. Как это сделать... вот в чем вопрос.

— Я так понимаю, ты пыталась ограничить контакты между Кейдом и Уорреном законным путём?

Она вскочила на ноги и снова принялась расхаживать по комнате.

— Он образцовый гражданин, знаменитый филантроп и самый популярный мэр за последние десятилетия, — сказала она. — Если бы я выдвинул эти обвинения против него, несведущие в магии люди заперли бы меня в психушке быстрее, чем ты скажешь абракадабра. И я навсегда потеряла Кейда.

— Как тебе удалось переехать от него и забрать брата? — Рейез передёрнул плечами. — Уоррен не похож на человека, способного уступить преимущества.

— Немного планирования, капелька везения и вовремя подвернувшаяся возможность. — Слабая улыбка промелькнула на красивом лице. — Местный телеканал делал репортаж об Уоррене, и он устроил шумиху по поводу празднования моего восемнадцатилетия. Поэтому я похвасталась перед камерой о своей первой новенькой квартире. Я всё свободное время потратила на её поиск. Так что точно знала, куда хочу пойти.

— Уоррен не обрадовался такому повороту событий.

— Ни капельки. Но не мог показать этого перед телевизионщиками. На самом деле, он помогал мне с переездом. Ясное дело, играя на камеру. — Она усмехнулась. — Уоррен не собирался выпускать из своих лап Кейда, но вошёл в азарт и захотел добавить зрелищности в духе «детишки едут в лагерь». Продюсеру программы понравилась эта идея.

— Брат ночевал у меня только одну ночь. После этого мне пришлось навещать его у Уоррена. Но отчим ходит на свидания, поэтому Кейд стал всё чаще оставаться на ночь. Однажды за очень хорошо выполненное поручение Уоррен вознаградил меня, позволив брату переехать ко мне навсегда. — Краска схлынула с лица. — Если бы он захотел, то мог бы настоять, чтобы Кейд оставался с ним до совершеннолетия.

— Отлично разыгранная партия, — похвалил Рейез. — Так ты по натуре планировщица?

— При любой возможности. — Селена остановилась и посмотрела на него искрящимися надеждой глазами. — Коль речь зашла о планах, у меня созрел один... для нас...

— Давай, порази меня.

Она откинулась на спинку дивана, ближе, чем раньше. Одно из точёных колен коснулось его бёдра, и этого хватило, чтобы оттеснить из головы разумные мысли.

«Каково прижать её к себе, прикасаться к восхитительному телу: руками, губами, языком?..»

Он снова перевёл взгляд на лицо Селены и сосредоточился на насущном вопросе.

— Если бы ты согласился помочь, я подумала, что могла бы отвезти тебя в бутылке к Уоррену, а потом ты выйдешь и надерёшь ему задницу своими ифритовыми штучками, — сказала она.

Несмотря на серьёзность ситуации, Рейез не смог сдержать ухмылку.

— Как бы мне ни хотелось надрать ему задницу, это не сработает, — признался он. — И к твоему сведению, мы предпочитаем термин «джинн». Звучит гораздо достойней.

— О, прости, — извинилась она, забавно сморщив нос. Само очарование. — Почему,нет?

Рейез прикусил нижнюю губу и попытался сообразить, как ему поступить. Доверял ли он ей настолько, чтобы поделиться правдой о бутылке и потерять своё небольшое преимущество?

Рейез заглянул в необычные голубоватые с фиолетовым оттенком глаза, такие красивые и таинственные. Он видел в них смирение, решимость, страх, любовь и надежду. Стальной стержень. Оппортунистическую натуру. Отчаяние и заботу.

Не раздумывая, он протянул руку и провёл тыльной стороной костяшек пальцев от виска до скулы. Одновременно такой мягкой и твёрдой, уязвимой и сильной. Он действительно восхищался ею. Женщина, заинтересовавшая его и заставившая заботиться о себе. Благодаря ей он снова почувствовать себя живым.

— Ты привязала меня к бутылке, а тот, кто владеет ею, имеет власть надо мной, — признался он. Рейез подивился тому, как ровно и мягко звучал его голос. Ни капли дрожи. — Если ты отдашь бутылку Уоррену, мне придётся исполнять его просьбы.

Он видел, как надежда гаснет в синих омутах, оставляя за собой задумчивость.

— Значит, сейчас ты должен выполнять мои прихоти?

Напряжение сковало шею и он приготовился к тому, что его сейчас попросят выполнить какой-нибудь нелепый трюк или что-то подобное.

В полном недоверии люди всегда хотели проверить сказанное.

— Да.

Селена схватила его за руку.

— Так ты пытаешься помочь мне в сложившейся ситуации, потому что я непреднамеренно приказала тебе это сделать?

Чувство вины вспыхнуло из-за недавнего обмана.

— Нет, — прохрипел он. — В смысле, есть доля принуждения. Но я правда хочу помочь.

— Почему?

— Потому что Кейд хороший малыш. И никто не заслуживает быть только наполовину живым и порабощённым, — ответил он. — Это будет правильный поступок.

Она поднесла его руку к своим губам и нежно поцеловала костяшки пальцев.

— Ты порядочный и добрый мужчина, Рейез. — Её глаза блестели от непролитых слёз. — Итак, расскажи, как мне освободить тебя из плена?

Буря эмоций — неверие, восторг и неуёмное желание поцеловать её — затопили душу. Ком подкатил к горлу.

«Неужели, правда, она собирается меня освободить?»

В последний раз, когда он доверился женщине, та разрушила его жизнь. Он долго смотрел на Селену.

— Ты должна сказать, что освобождаешь меня, используя моё истинное имя, а потом разбить бутылку, — признался он, прочистив горло.

Кивнув, Селена глубоко вдохнула и выдохнула.

— Хорошо, тогда...

Внезапный громкий взрыв, похожий на раскат грома, раздался в комнате. Селена вскрикнула и бросилась в его объятия. Огни замерцали, и через долю секунды темнота накрыла их точно саваном.

Сердце Рейеза сильно билось о рёбра. Селена стала сосредоточением Вселенной. Соблазнительный аромат лаванды, щекотание шелковистых волос и тёплое мягкое тело, прижатое к нему.

«Проклятье, как же хорошо. Никогда бы не выпускал её из своих объятий».

Облизнув губы, он замер на месте, не осмеливаясь пошевелиться и боясь уступить своим желаниям.

«Почему?»

Беспокойство продолжало роиться внутри Рейеза, заставляя внутренности сжиматься. Ответ, близкий и в то же время такой недосягаемый, витал в глубине сознания.

Создатель, его накрыло лавиной желаний. Жгучей потребностью зацеловать до потери пульса. Попробовать. Зарыться носом в завесу шелковых волос и вдохнуть божественный аромат. Ощутить нагое прекрасное тело под ним. Он нуждался в ней больше, чем в воздухе.

«О, Создатель, нет. Она моя суженная».

В легендах говорилось, что у каждого джина есть одна единственная родственная душа в совершенстве сочетающаяся с его душой. Очевидно, сердца суженных узнали друг друга, стоило им оказаться рядом. Верно. Но он не верил в любовь и другие сказки. Больше — нет. Кроме того, Селена — человек.

Тёплое сладкое дыхание прошлось лаской по подбородку.

«Твою мать!»

Она наклонилась ближе. Дыхание перехватило, и Рейез открыл рот, желая хоть как-то нарушить тёмную и безмолвную близость, из-за которой член затвердел, а яйца напряглись.

— Лена! Где ты? — Полный паники крик Кейда спас их обоих. Они отскочили друг от друга, словно их изрядно ударило током.

— Э-эй, я иду. Оставайся на месте, — крикнула она хриплым от желания голосом. Селена споткнулась и наступила ему на ногу. — Прости!

Он вызвал языки пламени, когда снова смог соображать. Огонь плясал на его ладонях. В первой вспышке света их взгляды встретились и будто прикипели друг к другу. Он видел плескавшуюся в синих озерах страсть. Его губы призывно приоткрылись.

Селена отвела взгляд, а потом отвернулась.

— Спасибо, — пробормотала она, направляясь к тёмной фигуре Кейда, замершей на пороге коридора. — Хорошо, когда ты рядом.

Освещая путь, Рейез последовал за Селеной. Её слова порадовали его. Если подозрения оправдаются, то он никогда её не покинет.

Сердце забилось сильно, ровно и уверенно. Каждый удар нашёптывал: «Суженная».

«Боже милостивый, я едва не поцеловала Рейеза».

Жар залил шею и щёки. Селена немного сожалела, что не поддалась соблазну, но одновременно испытывала облегчение.

Пока она не может позволить себе осложнить их отношения. Возможно, потом. Для начала нужно избавиться от Уоррена и всех связанных с ним сложностей. Затем стоит попытаться взять себя в руки. Несправедливо ожидать, что кто-то захочет строить отношения с женщиной, у которой разорвана на двое сущность и невероятно запутанная жизнь.

«Да уж, более странной парочки во всей Вселенной не нашлось бы».

Селена подошла к Кейду и притянула его в объятия. Сейчас в её жизни нет ни для кого места, кроме брата. И точка!

Подул холодный ветер, окутывая их ледяным саваном.

«Что происходит, черт возьми?»

Странный серебристый звон наполнил воздух, точно гармоничный перезвон нескольких колокольчиков, звонящих одновременно.

Она повернулась и увидела Рейеза, стоявшего к ней спиной. Напряжение волнами исходило от него. Ноги на ширине плеч. Поза готового к драке мужчины.

«О-о-ох...»

— Что происходит?

— Возьми Кейда и иди в его комнату, — прошептал он в ответ. — Здесь ещё один джинн. — Температура продолжала падать, пока дыхание не превратись в облачко пара.