Роковой поцелуй

Глава 15

— Вот вы где! — раздался пронзительный голос леди Патни.

Анна вздрогнула. Вот уже пять дней подряд леди Патни являлась в детскую и портила все, что с таким трудом достигалось. Однако ее общество, как бы оно ее ни раздражало, было предпочтительнее общества графа Грейли — она не требовала расписания.

— Мисс Тракстон! — Леди Патни скривилась, будто от зубной боли. — Уже одиннадцать часов. Неужели нельзя сделать перерыв?!

Десфорд немедленно отложил в сторону ручку. Анна стиснула зубы. Она потратила массу времени, чтобы заставить заниматься этого строптивца, а любящая бабушка за секунду все испортила. Ее чувства, должно быть, отразились на лице, потому что Элизабет испуганно придвинулась и прошептала:

— Вам плохо?

Анна похлопала девочку по плечу и повернулась к леди Патни:

— Как мило с вашей стороны зайти к нам. Леди Патни нахмурилась:

— Я наблюдала за вами всю неделю и должна сказать, что вы мне не нравитесь.

Анна начала тихонько спрягать по-латыни глагол «нападать».

— Вы совсем уморите детей. Разве можно заниматься без перерыва, а потом еще тащить бедняжек кататься верхом?

— Это им только на пользу.

Анна часто занималась с детьми в саду, и, похоже, им это нравилось. Даже Десфорд стал покладистее.

— И разве вы не знаете, что детям вредно столько находиться на солнце? Видите, у Элизабет снова вылезли веснушки.

Девочка немедленно покраснела.

— Немного загара никому не повредит, — вступилась за нее Анна.

— Загара? Да она станет походить на скотницу, если вы будете продолжать в том же духе.

Терпение Анны истощилось:

— Извините нас, миссис Патни, но нам нужно продолжать занятия.

— Еще чего! — не унималась леди Патни. — С рисованием у девочек совсем плохо. Цветок, который Мариан нарисовала вчера, очень напоминал лошадь.

— Это и была лошадь, — хмуро вставила Мариан. — Я не люблю цветов.

Анна улыбнулась Мариан.

— Давайте отложим этот разговор до следующего раза. Но леди Патни была настроена по-иному.

— Нет, я хочу обсудить это сейчас!

— Леди Патни, нанимал меня граф Грейли, поэтому отчитываться я буду только перед ним.

— Граф Грейли солидарен со мной. Мы уже устали от вашей некомпетентности.

«Мерзавец! « — Анна закипела внутри, но ей удалось сохранить достоинство.

— Я сожалею о том, что граф находит мою работу неудовлетворительной.

— Я тоже, — раздался сзади низкий голос.

Анна повернулась. В дверях, мрачно улыбаясь, стоял Грейли и в упор смотрел на леди Патни. У Анны полегчало на душе.

Бледные щеки леди Патни стали пунцовыми.

— Это вы, Грейли. А я как раз говорила мисс Трак-стон, что…

— Я слышал. — Он шагнул в комнату. — Вы окажете мне услугу, леди Патни, если не будете говорить от моего имени, тем более что у вас на это нет никакого права. Я не обсуждал с вами мисс Тракстон, и вы это знаете не хуже меня.

— Но ее методы непедагогичны, согласитесь!

— Мисс Тракстон гувернантка. А вы — нет.

— Не говорите со мной таким тоном. Я тоже отвечаю за детей.

— Нет. За детей отвечаю только я. Если вас это не устраивает, я прикажу подать вам экипаж.

Десфорд вскочил со сжатыми кулаками:

— Бабушка никуда не поедет! Граф Грейли едва сдержался.

— В Грейли-Хаусе существуют определенные правила, и человеку, который их не уважает, нечего здесь делать.

Мальчик выпятил челюсть:

— А если я их не уважаю? Что вы сделаете? Выведете меня за ухо из дома?

Анна едва сдержала улыбку — слишком комичной была ситуация. При всей их внешней несхожести, уставившиеся в упор друг на друга мужчина и подросток были удивительно похожи. Она кашлянула, привлекая к себе внимание.

— Прошу прощения, но не могли бы вы обсудить это где-нибудь в другом месте? У нас еще много работы.

— Мисс Тракстон, — огрызнулась леди Патпи, — не забывайте, кто вы. Вы будете говорить только тогда, когда я вас попрошу.

— Довольно! — прервал ее граф. — Вам придется уехать. Лицо леди Патни вытянулось.

— Хорошо, я уеду. — У нее дрожали губы. — Но если я узнаю, что мисс Тракстон допустила какую-то бестактность, я не буду молчать, а устрою скандал!

С этими словами она вышла из комнаты. Граф повернулся к Анне:

— Надеюсь, леди Патни не слишком обеспокоила вас.

— Не больше, чем обычно.

Анна подумала о том, что доля правды в словах леди Патни все же была.

— Граф, скажите мне одну вещь. Только честно. Граф Грейли пожал плечами:

— Слушаю.

— Устраиваю ли я вас как гувернантка?

Мысль о том, что ей зря платят деньги, была для нее неприятна. Граф Грейли угрюмо молчал.

— Не совсем, — наконец сказал он. — Однако детям вы нравитесь. И вести себя они стали лучше. Мне этого достаточно.

Анна посмотрела на детей. Граф был прав — их поведение в самом деле улучшилось, однако ее не покидало чувство, что что-то готовится. Об этом говорила молчаливая сосредоточенность Десфорда и виноватый вид Элизабет, появлявшийся на ее лице каждый раз, когда девочка ловила на себе взгляд Анны. Что-то должно было произойти. Однако Грейли об этом знать не обязательно. Как только она поймет, что задумали эти проказники, она тут же примет меры. А пока стоит подождать.

Анна посмотрела на графа:

— Вы хотите мне что-то сказать?

— Да. Я пришел пригласить вас прокатиться верхом.

— Меня? — удивилась она.

— Да, вас. — Он дружески улыбнулся. — Я хочу показать пару маршрутов, по которым вы еще не ездили Чудесные места.

— Отличная мысль. Дети будут в восторге.

— При чем здесь дети? — В его голосе появилось раздражение. — Только вы и я.

Анна промолчала. Предложение было заманчивым. Слишком заманчивым, чтобы принять его.

— Не думаю, что это хорошая мысль, — сказала она.

— Расскажете мне, что вы думаете о фреске в холле, — перебил се граф. — Заодно обсудим ваш подход к воспитанию детей.

Это была тайная лесть, и она поняла.

— Граф, я хочу вам напомнить: нам не следует… — она невольно подумала о его губах и запнулась, — нам не следует кататься вместе. Я всего лишь гувернантка.

Она почти искренне потупила глаза.

— Мисс Тракстон, в моем доме я решаю, что следует, а что не следует делать. Я хочу поговорить с вами на серьезную тему.

— Для этого не обязательно выезжать на прогулку. Мы это можем сделать и здесь.

— В самом деле? — Он посмотрел ей за спину. Анна обернулась. Дети с любопытством наблюдали за ними, ловя каждое слово. Анна вздохнула и повернулась к

Грейли.

— Я не поеду с вами. И давайте покончим с этим.

I!

Граф Грейли едва удержался от улыбки, увидев ее страдальческий вид.

— Я не кусаюсь, мисс Тракстон. Ну же, поедемте.

— К сожалению… — сказала она. — Извините, нам нужно работать. — Повернувшись к детям, она произнесла: — Будем спрягать греческие глаголы.

«Черт бы побрал эту упрямицу! « — выругался про себя граф. Однако ему не хотелось уходить ни с чем.

— Мисс Тракстон!

— Граф, я буду рада видеть вас здесь только при условии что вы не будете нас отвлекать. Это, в конце концов, в ваших же интересах.

Грейли едва не взорвался. Эта чертова Тракстон уже второй раз ставила его на место в присутствии детей, но так, что не придерешься. К такому обращению он не привык.

— Хорошо. Занимайтесь! — надменно произнес он и вышел.

Он направился в библиотеку, где его ждала бутылка спасительного портвейна, утешая себя мыслью о том, что дерзкая Анна и ее беспокойные подопечные одного поля ягоды и не стоит этим вообще забивать себе голову. После сегодняшнего отказа он решил, что ему не следует нарушать условности общества, — связь с гувернанткой! Он не мог себе такого позволить. Однако он знал, что она ему нравится. Очень нравится: и когда он смотрел на нее, и когда думал о ней. Терзаясь такими мыслями, он не мог найти правильного решения.

Одно он понимал очень хорошо: Анна была и остается светской дамой и с ней следует подобающим образом обращаться.

Усевшись в библиотеке, граф Грейли первым делом выпил за здоровье сэра Финеаса Тракстона. «Да, — думал он, — этому лису в уме не откажешь». Сэр Тракстон хорошо знает свою внучку и глупостей не посоветовал бы. Проникшись к сэру Финеасу еще большим уважением, он опять выпил за его здоровье. «Но если он так умен, — думал граф, — через него надо найти путь к ее сердцу». И он еще раз выпил за сэра Финеаса. Когда в библиотеку вошел Далматл, граф, сидя за столом перед тремя пустыми бутылками, уже храпел во всю силу своих могучих легких. Укоризненно покачав головой, управляющий осторожно прикрыл дверь и отправился домой.

На следующее утро граф проснулся с жуткой головной болью и с медным привкусом во рту. Обхватив руками голову, он подумал, что уже слишком стар для таких потрясений. Стар, чтобы иметь дело с тремя бутылками портвейна, пятью маленькими бестиями и наглой гувернанткой. Услышав звук открываемой двери, он осторожно приоткрыл один глаз. Увидев перед собой лорда Брендона, он грубо спросил:

— Какого черта? Лорд ухмыльнулся:

— Я не вовремя?

Граф свесил ноги с кровати.

— У меня был тяжелый день.

Лорд Брендон уселся в кресло перед камином и закинул руки за голову.

— Мне хотелось застать тебя врасплох. Держу пари, к тебе не часто врываются без стука.

Грейли вытащил из-под подушки пистолет и угрожающе потряс им:

— В следующий раз я тебя пристрелю. Может, хоть пуля в животе научит тебя хорошим манерам.

— Ты еще пушку под подушку засунь. — Лорд Брендон был склонен к грубым шуткам. Граф Грейли уныло произнес: — Я с тобой и без пушки справлюсь. Давно приехал?

— Утром.

— Надолго?

— На день, не более.

— Идиот!

— Я тоже тебя люблю. Собственно, заехал оставить у тебя Сатану, если ты не возражаешь. Я приехал по делам, и он мне будет мешать.

— Снова пропадешь на неделю? Хотя бы говори, куда едешь.

— Я потрясен твоей заботливостью.

— При чем здесь заботливость? Я просто не хочу попасть впросак, если Маркус спросит, куда пропал мой маленький непутевый братец.

— Я уже устал от его постоянной опеки.

— Он глава семьи и несет за вас ответственность, нравится тебе это или нет.

— Он слишком серьезно относится к своим обязанностям. Впрочем, как и ты, — рассмеялся Брендон. — Тяжело приходится с Эллиотами?

— Среди них тоже есть нормальные люди, — заметил граф.

— В семье не без урода. И кто же этот нормальный человек?

— Хотя бы Руперт. Граф Грейли скривился.

— Кто? Да он хуже их всех. Даже его мать терпеть его не может.

— Вот именно поэтому он мне и нравится. Ты же знаешь, что представляет собой его мамаша.

— Да уж. За те полчаса, что я пробыл в доме, она успела мне надоесть. Кстати, ты наглый грубиян.

— Это она тебе сказала?

— Нет, это у тебя на лбу написано. — Брендон вытянул ноги. — Почему ты еще терпишь ее в своем доме?

— Из-за детей. Они почему-то привязаны к ней, и я не хочу делать ее мученицей в их глазах.

— Забавная ситуация. Если ты ее выкинешь, скажут, что ты дьявол, а она святая. Если не выкинешь, она будет продолжать науськивать этих бесенят. Даже и не знаю, что лучше.

Граф Грейли встал и ополоснул лицо водой.

— Вот поэтому я и нанял мисс Тракстон.

— Милашку Тракстон?

— Почему милашку? — удивился Грейли.

— Где были твои глаза? Осиная талия, длинные ноги, грудь чего стоит. — Лорд Брендон притворно вздохнул и прижал руку к сердцу. — Ни в сказке сказать, ни пером описать. Но берегись — у нее острый язык.

— Оставь мисс Тракстон в покое. Она моя гувернантка, и ничего более.

Брендон сразу посерьезнел.

— Меня меньше всего интересуют женщины в твоем доме.

— Извини, но я сегодня не в состоянии беседовать, — признался граф Грейли.

— Благодаря мисс Тракстон?

— Упрямая, как не знаю кто, — сказал граф. — Похожа на своего деда.

Брендон усмехнулся:

— Это тот пройдоха, что за завтраком пытался всучить мне пару сотен французских презервативов?

Грейли только нахмурился.

— Дженкинс говорит, что он всучивал их горничным. Самое забавное, что горничные вообразили, что это новый вид напальчников. Я бы сто фунтов отдал, чтобы посмотреть, как они их используют.

— Я молю Бога, чтобы ему не пришло в голову рассылать их по почте, — сказал граф Грейли.

В дверь деликатно постучали. Вошел камердинер, держа на вытянутых руках аккуратно сложенный костюм.

— Ваш костюм, милорд. Я вычистил его. — Он положил его на край кровати и прошел в гардеробную. Оттуда он вышел с обильно украшенным золотым шитьем темно-красным муаровым жилетом.

Увидев его, граф скривился:

— Что это за гадость?

— Это вы купили, ваша светлость, когда были в Лондоне.

— Пьян был, не иначе, — махнул рукой граф. — Выбрось!

Ледбетер заупрямился:

— Но, милорд, это очень хорошая вещь.

— Я ношу синие жилеты.

— Сейчас в моде красные жилеты.

— Плевать на моду. Я ношу только то, что мне нравится. Кроме того, я терпеть не могу блестящую одежду — чувствуешь себя в ней дикарем Нового Света. Сожги его.

Камердинер разинул рот:

— Милорд, но это очень дорогой жилет. Золотое шитье, пуговицы

— Я же сказал — плевать. Избавься от него.

Брендон рассмеялся.

— Ледбетер, будь снисходителен к моему брату. У него нет никакого понятия о моде.

— Где уж мне, милорд.

— Ты же единственный денди в нашей семье! — едко заметил граф Грейли.

В самом деле, умение одеваться было у лорда Брендона в крови.

— Милорд, — камердинер чуть не плакал, — не заставляйте меня сжигать его. Я этого не вынесу.

— Тогда отдай его кому-нибудь из лакеев.

— Такие растраты!

— Делай с ним, что хочешь, но чтобы я его больше не видел.

— Да, милорд. — Ледбетер бережно свернул жилет и исчез с ним в гардеробной. Через мгновение он вернулся, неся два жилета: один синего цвета, другой зеленый с жемчужными пуговицами. Лорд Брендон подскочил в кресле, увидев зеленый жилет.

— Господи, это же настоящий жемчуг!

— Не знаю. Да и какая разница. — Грейли пожал плечами. — Ледбетер, давай синий. Другой убери.

— Милорд… — завел песню Ледбетер. В душе он был щеголь.

— Я сказал — синий!

— Не перечь ему, Ледбетер, — ухмыльнулся лорд Брендон, — он сегодня не в духе.

— Как скажете, милорд. — Камердинер кивнул с убитым видом, положил синий жилет на кровать и, сгорбившись от отчаяния, вышел из комнаты.

Лорд Брендон проследил за ним глазами.

— Надо бы переманить у тебя Лсдбетера. Думаю, он получит больше удовольствия, одевая человека со вкусом, нежели деревенского простофилю.

— Попробуй. Он не пойдет.

— Конечно. Я не смогу платить ему, как ты.

— Дело не в деньгах. Для него это дело чести. — Граф Грейли выбрал темно-синий галстук и небрежно завязал его — По-моему, он поклялся исправить меня или умереть.

— Завяжи нормально узел, — поморщился лорд, указывая на свой галстук, узел которого был на удивление щегольским.

— Ну ладно, — согласился граф. — И как это называется?

— Сент-Джон. Мое изобретение.

— Сколько времени ты его завязывал?

— Два часа.

— Ты с ума сошел. Я вообще без галстука буду ходить. Лорд Брендон изучал свои безупречно выглаженные манжеты.

— Ты хоть видел, в чем люди ходят?

В обществе Брендона Септ-Джона считали ни на что не способным бездельником, которого, кроме моды, ничего не интересовало. Грейли подозревал, что подобным поведением брат отвлекал внимание света от своих личных дел.

— Когда уедешь?

— Я тебе уже надоел?

— Не говори глупостей. Я все же надеюсь, что под этим диковинным жилетом скрывается человек, которого я с гордостью называю своим братом.

— Этот жилет — последний крик моды.

— Несомненно. Или станет криком, когда ты появишься в городе. Странно, что ты приехал утром, а не как обычно, на ночь глядя.

— Мне нравится играть. А если допустить, что у меня есть знакомая дама, которая также любит играть, то не исключен роман

Слушая о похождениях брата, граф Грейли думал, что скорее всего дама замужем, и брату не следует ее компрометировать.

— Что бы ты ни делал, не теряй головы. Я не хочу из-за тебя объясняться с Маркусом.

— При малейшем намеке на скандал Маркус из меня кровь по капле выпьет. Он в последнее время очень щепетилен.

— Это потому, что ты приносишь одни неприятности.

— Чейз тоже отбился от рук.

— Представляю, каково сейчас Маркусу, — заметил граф.

— Пусть меня минует чаша сия. Маркус сам выбрал себе судьбу. Впрочем, как и ты. А я дорожу собственной свободой.

— Если ты приехал сюда злорадствовать, тебе лучше уехать.

Лорд Брендон задумчиво посмотрел в окно.

— Не хочешь прокатиться? Замечательная погода.

— Пожалуй. — Граф подумал, что прогулка выветрит из него хмель.

Внезапно двери распахнулись, и в комнату ворвался камердинер.

— Боже, милорд, ваши туфли! — Он приложил руку к груди и перевел дыхание. — Этого не может быть!

— Черт возьми, Ледбетер, объясни толком! Что с моими туфлями?

— Они исчезли!

— Исчезли? — нахмурился граф Грейли.

камердинер скорбно кивнул.

— Все!

— Как все? — У графа екнуло сердце.

— Может, просто забыл, куда их поставил? — предположил Брендон.

Ледбетер был просто убит горем.

— Они всегда стояли в шкафу на полке. К тому же, когда я вчера чистил сапоги его светлости, они все были на месте. А сейчас их нет! — Он был близок к истерике.

— Странно. — Лорд Брендон посмотрел на Грейли. — Кому они могли понадобиться?

Граф Грейли только сжал кулаки.

— Я догадываюсь. Проделки моих сорванцов.

— Ты детей имеешь в виду? Вероятно. А вдруг это мисс Тракстон?

— Что? — удивился граф Грейли.

— Вдруг она тайно пылает к тебе страстью и похитила твои башмаки, чтобы проливать над ними слезы где-нибудь в укромном уголке?

Грейли хмуро посмотрел на брата. Он не знал, смеяться ему над шуткой или нет.

— Тебе пора уезжать!

— Нет. Впрочем, даже если и пора, я все равно не пропустил бы этого представления.

Граф Грейли вышел из себя

— Я тебе уже повторил… — Он замолчал, увидев стоящего с отрешенным взглядом камердинера. — Ледбетер, хоть какие-нибудь туфли остались?

— Да, сэр.

— Неси сюда!

— Да, но, сэр…

— Я сказал, неси!!!

Ледбетер побежал выполнять приказание.

— А зачем им твои туфли?

— Чтобы довести меня до белого каления!

— Тогда успокойся. Милые у тебя детки!

— Черт меня побери, если я позволю им смеяться надо мной! Я сейчас пойду к ним и потребую туфли, а если они не отдадут… — Граф вдруг запнулся.

— Что ты сделаешь? — спросил Брендон.

— Я лишу их конных прогулок! — Грейли ухмыльнулся, довольный собственной находчивостью.

Ему пришла в голову мысль, что, лишенная возможности ездить с детьми, Анна вынуждена будет принять его предложение.

Вернулся Ледбетер, неся в руках бархатные комнатные туфли с изящно заостренными носками, обильно украшенные золотой вышивкой, с кокетливыми кисточками по бокам.

Граф Грейли застонал, а лорд Брендон зашелся в беззвучном смехе.

— Они мне достались от тетушки Дельфи. — Граф с отвращением рассматривал их. — Она уверяла, что во Франции это последний крик моды.

— А мне она подарила блестящие чулки, — с деланной серьезностью заметил лорд Брендон. — Не вздумай надевать.

— Не босиком же мне идти, — резонно заметил Грейли. — Пойду разыщу мисс Тракстон. Пусть порадуется собственной нерадивости.

Он с раздражением взял у Ледбетера туфли, бросил их на пол и, обреченно вздохнув, сунул в них ноги. Туфли оказались малы. Графу пришлось ступать на цыпочках. Он был похож на неуклюжую балерину.

— Черт возьми!

Лорд Брендон поморщился.

— Очень смешно. Пойду в конюшню, посмотрю, как там Сатана. Найдешь сапоги — присоединяйся. — Он сочувственно посмотрел на брата и вышел.

Как только за ним закрылась дверь, камердинер возмущенно фыркнул.

— Простите, милорд, но я не вижу причин для смеха. — Он взглянул на ноги хозяина. — Кто бы ни взял вашу обувь, надеюсь, он не оставит ее в сыром месте.

Граф повернулся и вышел, оставив камердинера без ответа.