Роль рефлексии в преодолении профессиональной деформации личности педагога

ГЛАВА I.Теоретико-методологические основы изучения влияния рефлексии на преодоление профессиональной деформации личности педагога 1.1 проблема профессиональной рефлексии педагога в отечественной и зарубежной психологии

Развитие профессиональной рефлексии педагога в процессе его профессионализации в качестве предмета исследования предполагает не только рассмотрение генезиса этого понятия в психологической литературе, но и определение значения этого феномена для современной психологии, в частности, для самопознания, саморазвития и определения смысла и ценности учительской профессии.

Поэтому наша задача состояла не в получении максимально полного списка определений и функций рефлексии, а в выделении именно тех из них, которые являются наиболее важными для развития личности в целом и которые могут выступать условиями предупреждения профессиональной деформации педагога, в частности. Мы ставили своей целью рассмотреть психологический аспект теории рефлексивного феномена не только в историческом отражении, но и на основе выделения наиболее актуальных проблем психологии развития. Такой подход, на наш взгляд, определяет практическую значимость рассмотренных работ, точек зрения.

В психологии существует множество понятий «рефлексии». При этом в зависимости от той области, в которой проводится исследование, выделяется та или иная ее грань. Но какие бы ее стороны ни выделялись, они, так или иначе, касаются осмысления человеком собственного сознания, своих собственных действий, своего «Я».

Современное понимание рефлексии должно основываться на синтетическом осмыслении классических идей о ней.

В работе И. Канта «Критика чистого разума» прослеживается тенденция к закреплению психологической природы рефлексии, сознание же рассматривается им как источник рефлексии. И. Кант отрицает точку зрения, рассматривающую сознание как предмет рефлексии и проводит различительную линию между рефлексией и нерефлексией, утверждая, что рефлексия не имеет дела с предметами, не получает знания от них. В рефлексии отношения знаний друг к другу опосредуются их отношением к познавательной способности. Без рефлексии невозможны суждения, сравнения знаний и мышление в целом. И. Кант пишет, что рефлексия нужна и тогда, когда нет исследования, отношения к внешнему для мышления миру.

Таким образом, по И.Канту, рефлексия — это рассмотрение способа охвата многих знаний в одном сознании, «рефлексия есть осознание отношения данных представлений к различным нашим источникам познания, и только благодаря ей отношение их друг к другу может быть правильно определено» [80, с. 197].

У Г. Гегеля рефлексия представлена в рамках общей картины функционирования и развития духа в качестве основания и формы саморазвертывания последнего на ступени лишь рассудка, когда фиксируются абстрактные определения предмета вне их единства. Г. Гегель впервые пытался осмыслить рефлексию не только как категорию мышления, но и как эмоционально-ценностное понятие: «…велика роль рефлексии в развитии духовности» [43, с. 452]. Рефлексия начинается с выхождения за пределы непосредственного, считал Гегель. Рефлектирование состоит в самоотталкивании внутри себя. Тем самым Гегель ведет речь о раздвоении мышления. Поэтому рефлектирование состоит в разотождествлении, в раздвоении мышления по двум функциям — имитации и конструировании содержания. Рефлектируя, мыслитель получает возможность синтезирования за счет сравнивания, сопоставления друг с другом различных моментов. Рефлектируя, человек перестает быть в сфере необходимого и переходит к сфере свободы.

Таким образом, рефлексия, по Гегелю, делает шаг к преодолению ограниченности первого типа, дает возможность увидеть конструирующую, созидательную основу знания.

П. Тейяр де Шарден именно в рефлексии видит превосходство человека над животным. Под рефлексией он понимает «приобретенную сознанием способность сосредоточиться на самом себе и овладеть самим собой как предметом, обладающим специфической устойчивостью и своим специфическим значением, способность уже не просто познавать, а познавать самого себя; не просто знать, а знать, что знаешь» [204, с. 136–137].

Понятие рефлексии рассматривается в контексте самосознания в работах М.К. Мамардашвили, который утверждает, что «рефлексия характеризует всю внутреннюю жизнь человека, помогает выявить некий центр управления своими состояниями, переживаниями, влечениями, то есть возможность и необходимость волевой регуляции. Рефлектирующий человек свободен по отношению к окружающему миру, он становится автором своей жизни», т. е. рефлексия представляет собой средство самоосвобождения человека: в процессе познания человек получает удовлетворение от поиска, «акты познания, морального действия, оценки — это духовное усилие к своему освобождению и развитию» [115, с. 73–84].

М.М. Бахтин, Н.А. Бердяев, Ю.М. Лотман [18], [20], [111] подчеркивали важность и уникальность места и роли рефлексии в интегральной структуре личности человека, указывая на объем и полифоничность психологического содержания рефлексии, ее полифункциональность, богатый спектр признаков и свойств. Рефлексия, словами М.М.Бахтина, — это всегда «пересечение двух сознаний» [18, с. 314], «диалог между ними» [23, с. 15].

По данным И.Н. Семенова и И.С. Ладенко, рефлексия определяется как форма теоретической деятельности общественно развитого человека, которая направлена на осмысление всех своих действий, их законов, или как осмысление чего-либо при помощи изучения и сравнения [102, с.117].

С явлением рефлексии связаны базисные категории психологической науки: формирование теоретического мышления, самосознание, становление и развитие личности.

Анализ исследований по психологии рефлексии позволяют выделить несколько важных аспектов в ее понимании сегодня. Широта представленности категории «рефлексия» в научных исследованиях, несущая с собой неоднозначность в толковании самого термина «рефлексия», объясняется универсальностью механизма ее действия, в основе которого лежит принцип обратной связи, проявляющийся на разных уровнях саморегуляции индивида: от нейрофизиологического до личностного, где он представлен рефлексивными процессами самосознания, которые выполняют регулятивную и конструктивную функции и обеспечивают целостность и развитие духовного мира человека.

В современной психологической литературе идет речь о множестве разнообразных форм, видов, аспектов рефлексии, верно было бы говорить о многообразных сферах приложения рефлексивного принципа, сферах существования рефлексивных процессов, основными из которых являются мышление, коммуникация, самосознание и деятельность личности.

В современной зарубежной психологии рефлексия исследуется в основном в русле метакогнитивизма (М. Браун, Д. Дернер и др.), где она рассматривается как особая психологическая реальность. Общий смысл метакогнитивистского понятия рефлексии выражен в определении Д. Дернера, который считал, что рефлексия — это «способность думать о своем собственном мышлении с целью его совершенствования» [216, с. 101].

По мнению М. Брауна, для саморефлексивного сознания характерна позиция «наблюдателя как безоценочная и беспристрастная, позволяющая фиксировать происходящее во внутреннем поле сознания, так и вокруг» [214, с. 107]. Именно такое наблюдение за переживаниями, мыслями и действиями развивает способность видеть как бы со стороны.

Рассматривая рефлексию как специфическую человеческую способность — способность рефлексивного самосознания, американский психолог Д. Элкинз полагает, что благодаря ей, человек осуществляет анализ своего жизненного опыта, содержания сознания. Он выделяет 2 уровня сознания: «погруженное» (imbedded consciousness) и «саморефлексивное» (self-reflective consciousness). Для погруженного состояния сознания характерен низкий уровень осознания себя как субъекта собственной жизнедеятельности. «Находясь во власти „погруженного сознания“, — пишет Д. Элкинз, — человек ощущает себя игрушкой в руках судьбы, жертвой обстоятельств» [218, с. 13]. Естественное движение к «саморефлексированию» сознания, по мнению Д. Элкинза, наступает лишь тогда, когда в жизни человека происходит какое-либо событие (изменение образа жизни, кризис, глубокое переживание). При этом в той или иной форме интенсифицируются процессы самопознания («открытия себя»).

Первым шагом к саморефлексивному сознанию является формирование внутренней позиции наблюдателя, с которой человек может наблюдать свои чувства. Саморефлексивное сознание является антиподом погруженному сознанию. Рефлексирующее самосознание ведет к разотождествлению с конфликтным содержанием собственного сознания и к освобождению от предвзятых мнений, шаблонов, способствует осознанию ответственности за свою судьбу.

На уровне саморефлексивного сознания любое действие обладает свойством рефлексивности — оно осознается и сопровождается особого рода «обратной связью», которая, по словам Х. Хекхаузена, позволяет «до и во время действия оценивать намеченную цель с точки зрения перспектив деятельности, корректировать ее с учетом различных норм, чувствовать себя ответственным за возможные результаты, продумывать их последствия для себя и других» [200, с. 13]. Устоявшиеся способы действия (привычки, навыки) утрачивают свойство рефлексивности, однако при нарушении протекания деятельности это свойство восстанавливается.

В России сложилась богатая традиция изучения рефлексии, заложенная отечественными психологами. Систематическое исследование рефлексии с точки зрения психологии началось в 60-е годы XX века (школа В.А. Лефевра). В.А. Лефевр выделяет два различных значения современного толкования термина «рефлексия». С одной стороны, рефлексия — это конкретный механизм, или «автомат» выбора в бинарных ситуациях, безразличный в широких пределах к содержанию того, что именно выбирается. С другой стороны, рефлексия обнаруживается в способности человека постигать свой внутренний мир и строить картину своих состояний [109, с. 159].

Развитие в отечественной психологии экспериментальных работ, посвященных изучению рефлексии, было подготовлено проработкой данного понятия Б.Г. Ананьевым, П.П. Блонским, Л.С. Выготским, С.Л. Рубинштейном сначала на теоретическом уровне психологического знания в качестве одного из объяснительных принципов организации и развития психики человека, и, прежде всего, ее высшей формы — самосознания. И сейчас понятие рефлексии привлекается в качестве объяснительного принципа для раскрытия психологического содержания различных феноменов и фактов, получаемых в экспериментальных исследованиях конкретных предметов психологического изучения мышления, памяти, сознания, личности, общения, деятельности.

Наиболее глубокое понимание в этом аспекте содержится у С.Л. Рубинштейна, который подчеркивал, что в общем виде проблема рефлексии есть прежде всего проблема определения своего способа жизни: «…существует два основных способа существования человека и, соответственно, два отношения к жизни. Первый — жизнь, не выходящая за пределы непосредственных связей, в которых живет человек. При этом способе у человека формируется отношение не к жизни в целом, а к отдельным ее явлениям, субъект не занимает позиций для рефлексии над жизнью, не осознает свое отношение к ней. Второй способ существования связан с появлением рефлексии, когда она, как бы приостанавливает непрерывный процесс жизни, и сознание выступает как выход из нее: „…для выработки соответствующего отношения к ней, занятии позиций над ней, вне ее, для суждения о ней. С этого момента, каждый поступок человека приобретает характер философского суждения о жизни“ [165, с. 106]. „Здесь начинается либо путь к душевной опустошенности, <…> либо другой путь — к построению нравственной человеческой жизни на новой сознательной основе“ [167, c. 348]. Важнейшей функцией рефлексии, по словам С.Л. Рубинштейна, является функция обеспечения „осознанного отношения субъекта к совершаемой деятельности“ [167, с. 128].

Вслед за С.Л. Рубинштейном у А.Г. Алексеева, А.А. Тюкова рефлексия трактуется как „высвобождение“ субъекта из процесса деятельности, как „выход“ во внешнюю позицию по отношению к ней [3], [191].

В.П. Зинченко считает, что рефлексия должна быть отнесена к категории „сверхвысших“ психических функций, поскольку с ее помощью выясняются основания любых действий, независимо от того, реальные они или мыслительные [69, с. 102].

Аналогичного мнения придерживаются И.Н. Семенов и С.Ю. Степанов, выделяя рефлексию в качестве одной из основополагающих категорий, объединяющей другие психологические категории и понятия, а также объединяющей их взаимосвязь в современном психологическом познании: „…оказалось, что она выступает механизмом развития самых разных психических процессов (сознания, мышления, деятельности, поведения, личностного саморазвития, общения и т. д.)“ [177, с. 37].

По мнению А.Л. Емельянова, рефлексия включена во все сложные психические процессы (мышление, общение, память, личность, сознание, познание и т. д.), это одна из фундаментальных, предельно общих категорий психологии. Ее статус равен статусу категории деятельности. Где есть деятельность, там возможна рефлексия, а изменение типа деятельности лишь меняет содержание рефлексии, но не меняет сущности рефлектирования [56, с. 128].

Помимо этого, в ряде экспериментальных исследований рефлексия выступает не только как существенный компонент какого-либо другого предмета, как объяснительный принцип, но и как предмет специального психологического изучения, например, в исследованиях Н.И. Гуткиной — рефлексивных ожиданий личности [48], М.М. Муканова — специфики рефлексии у представителей „традиционной культуры“ [124], Е.Р. Новиковой — возрастных особенностей рефлексии [131].

В исследованиях ряда психологов рефлексия представлена как процесс и как механизм (Г.П. Щедровицкий, В.И. Слободчиков, А.А. Тюков, Н.Г. Алексеев, О.С. Анисимов, И.Н. Семенов, С.Ю. Степанов, С.В. Кондратьева, Е.П. Варламова, Б.В. Зейгарник, Ж. Пиаже, Д. Рэдфорд и др.).

О.С. Анисимов акцентирует внимание на рефлексии как на механизме, обеспечивающем субъективное развитие человека в деятельности и мышлении и не сводимом к имеющимся у человека мышлению, сознанию, самосознанию, воле и личности, к другим психическим механизмам. Рефлексия — выход во внешнюю позицию одного субъекта деятельности по отношению к деятельности другого субъекта, интегрирующий все психические функции и механизмы [6, с. 48].

Н.Г. Алексеев и В.И. Слободчиков определяют рефлексию как процесс установления отношения между деятельностями или их структурными образованиями — действиями, средствами и т. п. [3], [181].

Несколько иное понимание этого понятия находим у Г.П. Щедровицкого, рассматривающего рефлексию одновременно и как процесс, и как механизм. Рефлексия — это процесс беззаконный (ибо рефлексия обладает множеством законов, соответственно тому, что она рефлексирует), но направленный. Точнее было бы сказать, что направленность рефлексии отражает не столько процесс рефлектирования, сколько процессуальную развертку рефлексии в мыследеятельности, то есть рефлексия выступает как механизм развертывания мыследеятельности и как механизм развития последней.

По мнению Г.П. Щедровицкого, рефлексия одновременно является

важнейшим моментом в механизмах развития и деятельности, и личности. Он разработал научные и теоретические описания и модели рефлексии в рамках теории деятельности. Рефлексия в его работах рассматривается, во-первых, как процесс и структура деятельности и, во-вторых, как механизм естественного развития деятельности. Выдвигается гипотеза о рассмотрении рефлексии с точки зрения „идеи кооперации деятельностей“. В рамках известного методического подхода к деятельности как к универсальной, конструктивной системе, „из единиц которой можно строить модели любых социальных явлений и процессов“, рефлексия выступает „принципом развертывания схем деятельности, важнейшим моментом в механизмах развития деятельности, моментом, от которого зависят все без исключения организованности деятельности“. При этом рефлексия характеризуется как „рефлексивный выход“, т. е. переход деятеля с внутренней позиции, на которой он находился, когда выполнял ту или иную деятельность, на внешнюю рефлексивную позицию, по отношению к которой прежние деятельности, выполняемые индивидом, выступают „в качестве материала анализа, а будущая деятельность — в качестве проектируемого объекта“. Необходимость в рефлексии возникает, по мнению автора, в том случае, когда деятельность индивида протекает неуспешно, т. е. „либо он получает не тот продукт, который хотел, либо не может найти нужный материал, либо вообще не может осуществить необходимые действия“. В этой ситуации деятель ставит перед собой вопросы, обращенные к его деятельности: почему она не получилась и что нужно сделать, чтобы добиться успеха. Перейдя в позицию новой деятельности, индивид обретает средства „строить смыслы“, исходя из которых, понимает и описывает прежнюю деятельность. Вторая деятельность, как уже говорилось, рефлексивно „поглощает“ первую как материал [208, с. 12–22].

Итак, с точки зрения методологической теории деятельности, рефлексия выступает как „рефлексивный выход“, как смена „места“ или позиции действующего индивида. Это дает возможность трактовать рефлексию процессуально [77]. Вместе с тем, вопрос о рефлексии связывается с описанием процессов и структур кооперации. Рефлексия задается сменой позиции и кооперацией, развертывается на материале деятельности и за счет разных ее организованностей, выступает в качестве механизма развития деятельности. Интересное описание механизма рефлексии, соотнесенного с процессом осуществления деятельности, можно найти у Б.И. Хасана [77]. Когда деятельность, осуществляемая по известным образцам, не приводит к желаемому результату, происходит спонтанное включение рефлексивного уровня рассуждения.

Остановка неэффективных действий, феноменально это выглядит как пауза, перерыв внешней активности, первая операция выхода в рефлексивную позицию, которая, однако, не означает еще автоматического начала рефлексивного процесса.

Вторая операция свидетельствует о начале — отказ от прежней организации деятельности, т. е. отчуждение деятельности от ее носителя. Для ее осуществления необходимо во внутреннем плане деятельности выделение „другого Я“, могущего выполнять надситуативную работу ортогонально по отношению к „Я“ — носителю непродуктивной деятельности.

Разведение „Я-рефлексивного“ и „Я-деятеля“ влечет за собой операцию оборачивания. „Я-рефлексирующее“ становится актуальным и действует в пространстве настоящего, оборачиваясь к „Я-деятелю“, которое находится, как правило, в пространстве прошлого.

В содержание следующей операции входит построение рамок рефлексируемого, т. е. фиксация временных и пространственных границ ситуации. Реконструкция содержания рефлексируемой ситуации (ретроспективная рефлексия) и конструирование содержания (в проспективной рефлексии) предполагает в качестве опорного действия выбор позиции для „Я-рефлексирующего“, т. к. именно определенная позиция обуславливает и средства работы и выбор элементов содержания.

Как сквозную можно обозначить операцию соотнесения желаемого результата с ситуациями деятельности, направленной на ее достижение. Только реализация данной операции позволяет обозначить процесс как рефлексивный. Соотношение включается как специфическая операция, пронизывающая весь рефлексивный процесс с момента достижения отчуждения.

В исследованиях естественнонаучной ориентации рефлексия понимается либо как натуральное свойство психики (т. е. рефлексивность, проявляющаяся в инертности мышления, как противоположность его импульсивности), либо уподобляется механизму обратной связи, который присущ нервной активности мозга. В обоих вариантах натуралистического понимания теряется качественная специфика рефлексии как отличительного свойства собственно человеческой, социально детерминированной и социально обусловленной психики.

В.И. Сосновский понимает рефлексию как переосмысление человеком связей и отношений его с социально-предметным миром, (акцент делается на общении с другими людьми, обеспечивающими в этом случае более высокую форму объективной детерминации процессов активного овладения принятыми в обществе нормами и средствами различных деятельностей), которое выражается в функциональной полноте построения новых образов себя, проявляется в саморегулировании собственных поступков и в функциональном богатстве знаний о мире с их последующей реализацией в виде соответствующих поступков (действий) [184].

Феномен порождения рефлексии в совместной деятельности, которая инициирует коммуникацию и кооперацию, подробно изучался современными отечественными психологами Ю.Н. Кулюткиным и Г.С. Сухобской, в ходе наблюдения за процессом обучения взрослых. Они отмечали, что, включаясь в те или иные ситуации совместной деятельности с другими людьми, участник группы занимает в них функциональные позиции (генератора идей, критика, организатора и т. д.), проигрывает различные роли — как исполнительные так и управляющие, контрольные по отношению к другим людям. Накапливая опыт взаимодействия с другими людьми, участник коммуникации интериоризует названные функциональные позиции и тем самым развивает у себя способность к самоуправлению своей деятельностью. Человек теперь выступает для самого себя и как объект управления (как „я-исполнитель“), и как субъект управления (как „я-контролер“), планирующий, организующий и контролирующий свои исполнительные действия. Подобного рода механизм Ю.А. Кулюткин и Г.С. Сухобская назвали рефлексивной саморегуляцией, поскольку он связан с отражением человеком своих внутренних процессов, своего „Я“ [101].

Как отмечает А.В. Брушлинский, в целом в психологии проблема рефлексии неразрывно связана с проблемой сознания, т. е. рефлексия выступает как один из важнейших уровней сознания, в определенной степени это — высший уровень развития сознания. И в этом качестве рефлексия в разных трактовках широко распространена в психотерапии и зарубежной и отечественной [33, с. 8–9].

Действительно, феномен „рефлексии“ значительно богаче по содержанию и сложнее в операционально-технологическом аспекте, чем осознание, рассматривающееся в психологических исследованиях как одномоментный акт понимания разнообразных проблемных ситуаций, знаменующий внезапное усмотрение субъектом их решения.

Такие трактовки этого понятия вступают в противоречие с мнением А.З. Зака, который разводит процессы рефлексии и осознания. Под осознаниием автор понимает непроизвольную или произвольную актуализацию, репрезентацию человеком содержания собственного действия, конкретного состава операций, реального способа его выполнения, т. е. того, что определяется объективно-предметными условиями достижения цели действия и что изменяется с изменением этих условий.

А.З. Зак при разработке психологического понимания рефлексии опирается на представления А.Н. Леонтьева о строении человеческой деятельности. В соответствии с этим рефлексия может рассматриваться как действие, т. е. как такой психологический процесс, который направляется представлением о результате, который должен быть достигнут человеком. От действий, которые составляют содержание некоторой конкретной деятельности и которые поэтому можно назвать флексивными (т. е. изменяющимися, преображающими объекты для овладения предметом деятельности в целях удовлетворения потребности), рефлексивные действия отличаются тем, что их объектами выступают сами эти флективные действия. При этом цель рефлексивного действия также иная — внутренняя логика осуществления флексивного действия. Можно сказать, что рефлексия есть намеренное осознание человеком логической формы своего действия, специфическое обращение человека к схеме собственного действия, к плану его построения, особая активность, направленная на установление действительно необходимых, закономерных ориентиров. Рефлексивное действие выступает, таким образом, условием выполнения флексивного действия обобщенным способом, то есть условием его переноса, который характеризуется возможностью достигать успешно одну и ту же цель в разных условиях. Рефлексивное действие выступает условием обобщенного теоретического способа решения задачи. Таким образом, психологически, рефлексия — это действие, направленное на выяснение оснований собственного способа решения задачи с целью его обобщения (теоретизации). С точки зрения деятельностного подхода, рефлексия понимается А.З. Заком как „действие, направленное на свой способ решения задачи“. Цель его состоит в выявлении существенных и опосредованных ориентиров собственного способа решения задач человеком [63].

В.З. Вульфов считает, что рефлексия как реализуемая способность человека внутренне обсуждать с собой различные стороны своей жизни является уникальным фактором превращения информации в знания. Он пишет: „Рефлексия как состояние и как процесс — уникальна своим интегративным характером: в ней целостно участвуют и мышление, чувства, воля, и прошлое в настоящем, и реальное, и воображаемое, и убеждения с сомнениями, и перебор вариантов, и выбор решения… В свою очередь эта внутренняя работа, „труд души“, отклик на происходящее влияют на состояние и поведение человека — от его настроения до поступков, от степени активности до структуры и качества отношений, проникая едва ли не во все сферы жизнедеятельности“ [36, с. 73].

Как видим, в современной психологической литературе описывается множество различных „форм“, „видов“, „аспектов“ рефлексии, что говорит о многообразных сферах приложения рефлексивного принципа. Условно можно выделить основные сферы существования рефлексивных процессов: мышление, коммуникация и деятельность личности.

Так, если обозначить роль и место рефлексии в мышлении, то можно отметить, что:

1. Рефлексия есть проявление высокого уровня развития мыслительных процессов (Н.Г. Алексеев, В.В. Давыдов, А.З. Зак, С.Л. Рубинштейн).

2. Рефлексия — осознание человеком своих мыслительных процессов (Т.К. Тульвисте, И.Н. Семенов, С.Ю. Степанов).

3. Рефлексия есть фактор продуктивности мыслительной деятельности (И.С. Ладенко, Я.А. Пономарев).

4. Рефлексия помогает „войти“ в ход решения задачи другого человека, осмыслить его, понять содержание, в случае необходимости, внести необходимую коррекцию или стимулировать новое направление решения (Ю.А. Кулюткин, Г.С. Сухобская).

5. Рефлексия расслаивает анализ и синтезирует расслоенное, таким образом, рефлексия не просто отражает, а активно трансформирует, препарирует, структурирует, переструктурирует содержание рефлексивного типа. Механизмом, подчиненным рефлексивной функции, прежде всего является мышление, совмещенное с самосознанием, сознанием и волей (И.Г. Фихте, Г.В.Ф. Гегель, О.С. Анисимов).

Говоря о рефлексии в коммуникации, можно сделать вывод, что рефлексия — это:

1. Переосмысление человеком связей и отношений его с социально-предметным миром, где акцент делается на общение с другими людьми, обеспечивающее в этом случае более высокую форму объективной детерминации процессов активного овладения принятыми в обществе нормами и средствами различных деятельностей (В.И. Сосновский).

2. Специфическое качество познания человека в рамках межличностного общения и восприятия (А.А. Бодалев).

3. Способность к самоуправлению своей деятельностью через опыт взаимодействия с другими людьми (Ю.А. Кулюткин, Г.С. Сухобская).

Проведенный анализ позволяет говорить о доминировании деятельностной ориентации в подходах к пониманию профессиональной рефлексии. В деятельностном аспекте рефлексия трактуется как:

1. Осознание субъектом средств и оснований деятельности, их изменение (В.В.Давыдов, Н.В. Самоукина).

2. Акт (процесс) установления отношения между деятельностями или их структурными образованиями — действиями, средствами т. п. (Н.Г. Алексеев, В.И. Слободчиков).

3. Выход во внешнюю позицию одного субъекта деятельности по отношению к деятельности другого субъекта (О.С. Анисимов, А.А. Тюков, Г.П. Щедровицкий).

4. Спонтанное включение рефлексивного уровня рассуждения в процессе деятельности, осуществляемой по известным образцам, но не приводящей к желаемому результату (Б.И. Хасан).

5. Действие, направленное на выяснение оснований собственного способа решения задачи с целью его обобщения (теоретизации) (А.З. Зак, А.Н. Леонтьев).

6. В совместной деятельности наблюдается доминирование рефлексии среди остальных уровневых компонентов мышления (И.Н. Семенов, С.Ю. Степанов).

Проведенный нами анализ научной литературы свидетельствует о том, что несмотря на различия в трактовке понятия „рефлексия“, сущностных расхождений в целом не обнаружено. В качестве принципиальных характеристик рефлексии большинство авторов (О.С. Анисимов, Н.И. Гуткина, Е.И. Исаев, И.Н. Семенов, В.И. Слободчиков, С.Ю. Степанов и другие) выделяют следующие:

- ее процессуальный характер;

- осознание, критическое осмысление своих действий (как материализованных, так и нематериализованных);

- ее регулирующий и преобразовательный характер;

- направленность на себя (саморефлексия) или на явления сознания, внутренний мир других людей.

Наше обращение к рефлексии как к условию, с помощью которого возможно преодоление деформационных тенденций, позволяет нам развести понятия рефлексии как представления об имманентном качестве человека и как о профессиональной характеристике. Если философия рассматривает рефлексию как имманентное качество человека и ее значение для саморазвития, то психологический контекст помогает увидеть в рефлексии механизм (и метод) профессионального роста и обретения рефлексии как профессионального качества. Это определяет выделение рефлексии в качестве одного из базовых психологических оснований преодоления профессиональных деформаций личности. Именно рефлексия „рождает“ личностные и профессиональные смыслы.

Рефлексия является в значительной мере онтологическим определением субъекта, одной из существеннейших характеристик человеческого бытия и самого человека. Разделяя мнение П. Тейяра де Шардена о том, что рефлексия — самый главный, центральный феномен человеческой субъектности, В.И. Слободчиков дает следующее определение рефлексии: „…это такая специфическая человеческая способность, которая позволяет человеку сделать свои мысли, эмоциональные состояния, свои действия и отношения, вообще самого себя — предметом специального рассмотрения (анализа и оценки) и практического преобразования (изменения и развития)“ [181, с. 16]. Фактически речь идет о саморазвитии.

„Саморазвитие — целенаправленное многоаспектное самоизменение личности, служащее цели ее максимального духовно-нравственного и деятельностно-практического самообогащения и саморазвертывания; самостоятельное выстраивание себя для продуктивной самореализации в изменчивых условиях и успешного осуществления своего социального предназначения“ [99. с. 294]. Нам важно подчеркнуть, что саморазвитие (в том числе — профессиональное) возможно только на основе развитой способности личности к рефлексии. С другой стороны, рефлексия „встроена“ в механизм саморазвития, являющегося условием и средством постоянного наращивания личностно-профессиональных потенциалов человека. Обладая рефлексивностью, человек способен сделать самого себя, свой внутренний мир предметом осознания. Рефлексия представляет собой генеральную способность человека, специфический и фундаментальный механизм истинно человеческого способа жизни, деятельность по самоисследованию, самопроектированию, конструированию себя, пониманию других и своей представленности в них.

„Именно она дает возможность определить те особенности своей личности, которые стали осознаваться либо как ценные, либо как нежелательные. Очевидно, это и есть путь изменений наших ценностей, ибо рефлексия — акт самоинтерпретации человека, ведущий к изменению самой человеческой онтологии“ [40, с. 94].

Ф.В.И. Шеллинг утверждает, что „прекратившее свое бытие Я — я без рефлексии“ [205, с. 70].

Многозначие понятия рефлексии обусловлено многообразием содержаний, являющихся предметом рефлексии, специфичностью целей и задач, решаемых в каждом конкретном случае. В зависимости от этого разные авторы дают свой вариант классификации типов (видов, уровней, форм) рефлексии. Не делая предметом нашего рассмотрения в рамках данной работы разные виды рефлексии (интеллектуальная, кооперативная, межличностная, коммуникативная, личностная, социальная, профессиональная, педагогическая, духовная, экзистенциальная и др.), уровней (репродуктивный, продуктивный, творческий и др.), акцентируем внимание на тех, которые приобретают особую значимость в свете обозначенных нами методологических подходов, с учетом специфики процесса развития профессиональной рефлексии педагога.

Таким образом, из проведенного нами анализа теоретических и исследовательских работ, мы можем выделить ряд наиболее важных моментов в современном понимании явления рефлексии.

В гносеологическом аспекте рефлексия понимается как способность человеческой мысли помыслить о себе самой. Онтологически рефлексия раскрывается как способность субъекта бытия понять процесс порождения собственной мысли. Экзистенциально рефлексия выступает самопознанием жизни — существованием, к которому способна индивидуальная личность, непрерывно становящаяся внутри жизни. Феноменологически рефлексия представляет собой способность индивидуального субъекта вводить в тему сознательного познания свою психическую жизнь и собственное „Я“.

Рефлексия в психологической литературе в самом общем виде определяется как процесс самопознания субъектом внутренних психических актов и состояний. Рефлексия является фундаментальной способностью человека к самоанализу, к осмыслению и переосмыслению своих предметно-социальных отношений с окружающим миром и представляет собой составную часть развитого интеллекта человека, а также пронизывает человеческую деятельность во всем многообразии ее форм и видов. Кроме того, рефлексивные процессы пронизывают такую важную сферу человеческой жизнедеятельности как общение, являясь условием и механизмом взаимоотношения и эффективной коммуникации. Рефлексия является важным и необходимым условием продуктивности процесса совместной мыслительной деятельности. Рефлексия дает представление субъекту о том, как он воспринимается партнером по общению, и на основе этого представления позволяет ему (субъекту) корректировать свое поведение.

В последнее время в психологии профессионального образования наблюдается некоторое смещение исследовательского интереса с разработки описательно-нормативных моделей личности профессионала, на основании которой формулировались определенные требования к содержанию его профессиональной подготовки, к исследованию профессионального сознания и самосознания субъекта деятельности — его профессиональной идентичности, рефлексивной компетентности и психологической культуры в целом. Возникает необходимость выхода за пределы узкого понимания профессиональной деятельности в сферу психологического сознания, развитие которого рассматривается как содержание процесса профессионализации.

Наиболее отчетливо неудовлетворенность профессиографическим подходом прослеживается в психологии педагогического труда. „Труд учителя, — пишет А.Б. Орлов, — рассматривается как сложный психологический „агрегат“, складывающийся из набора психологических деталей и оптимизирующийся посредством совершенствования тех или иных „узлов“. [135, с. 17]. Таким главным „узлом“, где сосредоточены основные противоречия между существующей практикой подготовки педагога-профессионала и его конкретной деятельностью, является профессиональное сознание, как самосознание и самоопределение.

Учительство, взятое в самом широком понимании, — это пласт, профессионально подготовленных людей в обществе, чья деятельность имеет особое социально-педагогическое и социокультурное предназначение, поэтому проблема профессиональной идентичности педагога, как рефлексивно компетентного субъекта деятельности актуальна не только для отдельно взятой категории профессионалов — педагогов, но и для общества в целом.

Так как проблема рефлексии в последнее время стала занимать видное место в психологии профессиональной деятельности, для нас представляет интерес влияние профессиональной рефлексии на деятельность педагога.

Рефлексия в педагогической деятельности — это процесс мысленного, предваряющего или ретроспективного анализа какой-либо профессиональной проблемы, профессионального затруднения или успеха, в результате которого возникает осмысление сущности проблемы или затруднения, рождаются новые перспективы их разрешения. Рефлектирующий учитель — это, на наш взгляд, думающий, анализирующий, творчески исследующий свой профессиональный педагогический опыт учитель, непреодолимой потребностью которого является потребность к саморазвитию и самосовершенствованию.

Профессиональная рефлексия позволяет понять не только то, что делает хороший учитель, но и как именно он это делает. „Рефлексия — это форма слегка нарушенной самооценки — нарушенной в том смысле, что суждению придается большее значение, чем конкретным фактам“ [40, с. 130].

Рефлексия, интегрируясь с другими психологическими свойствами, оказывает заметное воздействие на процессуальные и результирующие стороны педагогического взаимодействия.

В живом педагогическом процессе рефлексия существует в трех пронизывающих, но не сводимых друг к другу сферах, считает В.И. Слободчиков. Первая сфера — это мышление, направленное на решение задачи, нуждающееся в рефлексии для осознания оснований собственных действий. Механизмом порождения рефлексии является здесь формирование заданных взрослым ситуаций, разрыва предметного действия. В таких ситуациях становится необходима целенаправленная работа педагога по построению поведения, мышления, действий ученика в соответствии с определенными культурными нормами. Результатами такой работы будут рефлексивные операции, проявляющиеся в осознании оснований собственных действий, то есть теоретическом способе решения задач.

Второй сферой развития рефлексивных процессов, по мнению В.И. Слободчикова, является коммуникация и кооперация дискутирующей группы, совместно решающей учебную задачу. Механизмом порождения такой рефлексии будет „просаливание“ в субстрате рефлексивного взаимодействия. Рефлексивные процессы в профессиональной деятельности учителя проявляются и в ситуации непосредственного взаимодействия с учениками, и в процессе проектирования и конструирования им учебной деятельности, а также на этапе самоанализа и самооценки собственной деятельности, самого себя как ее субъекта.

И, наконец, третьей сферой является самосознание, нуждающееся в рефлексии при самоопределении личности, внутренних ориентиров и способов разграничения „Я“ и „не-Я“. В данном аспекте рефлексия понимается как индивидуальная способность к самоизменению, к установлению границ „я-самости“.

Носителем рефлексии, субъектом ее может являться учитель, запускающий рефлексивный процесс на уроке, учебная группа, дискутирующая, совместно решающая учебные задачи. Рефлексия в этом случае развивается в интерпсихической форме. Носителем рефлексии может быть и отдельный участник группы (учащийся, ученик, студент) в процессе решения индивидуального проблемного задания [181].

Полифункциональность рефлексии является причиной того, что, по мнению Ю.Н. Кулюткина и Г.С. Сухобской, рефлексивные процессы „буквально пронизывают профессиональную деятельность учителя“ [101, с. 73].

В.А. Петровский выделяет в рефлексии педагога ряд взаимосвязанных моментов:

- Рефлексия позволяет педагогу осознать подлинные мотивы своей

педагогической деятельности, своих „воспитательных поступков“. Исследования показывают, что в современной социоэкономической ситуации педагогом часто движут побуждения, ничего общего не имеющие с целями воспитания и часто противостоящие им: конкурентные установки, самоутверждение, неосознаваемые „маневры“ в общении, направленные против другого, материальные интересы и т. д.

- Рефлексия позволяет отличить педагогу собственные затруднения и

проблемы от затруднений и проблем воспитанников, не прибегая к различного рода психологическим защитам и психологическим играм.

- Рефлексирующий педагог способен к эмпатии и децентрации.

- Рефлексивные процессы позволяют педагогу адекватно оценить последствия собственных личностных влияний на воспитанников, нести ответственность за развитие личности ученика, что предполагает способность осознавать последствия своих влияний, ориентацию на них при построении развивающих взаимодействий.

- При недостаточной рефлексивности мышления педагог в большей степени склонен „навязывать“ ученику свой способ мышления, и его обучающие действия, направленные на оказание помощи ученику в затруднительной ситуации, мало, чем отличаются от его же собственных действий при решении этой же задачи, что, как правило, не дает эффективного результата в обучении.

- Дефицит рефлексивности профессионального мышления проявляется и в том, что причины таких неудач учителя видят не в своем неумении объективно анализировать и оценивать свои действия, а объясняют скорей недостаточной „сообразительностью“ своих учеников [141, с. 168].

Рефлексия не может быть присуща авторитарному педагогу. „Лишь личность, обладающая педагогической рефлексией, которая предполагает не просто знания или понимание другого, но знание того, как другой понимает "рефлексирующего" индивида, — пишет в своей концепции педагогических способностей Н.В.Кузьмина, — способна импровизировать в образовательном процессе" [97, с. 44].

Будучи снимком с реальности, отражением актуальных проблем, любая ведущая педагогическая идея несет в себе момент развития, движения вперед. В зависимости от уровня своей зрелости ведущая идея может быть представлена не только в предметном, содержательном и ценностном плане, но и быть развернута операционально. Однако, для того чтобы быть способной задавать угол видения конкретной педагогической ситуации, то есть реально стать внутренним регулятором профессионального поведения педагога, эта идея должна быть личностью принята и освоена в качестве личного педагогического убеждения. Рефлексивное осмысление способствует "дозреванию" ведущих идей до уровня их внутреннего принятия. Это обогащает порог чувствительности педагога к проблемам профессиональной реальности.

Рефлексивные процессы позволяют педагогу адекватно оценить последствия собственных личностных влияний на воспитанников, нести ответственность за развитие личности ученика, что предполагает способность осознавать последствия своих влияний, ориентацию на них при построении развивающих взаимодействий.

Условием психологической зрелости учителя является, по мнению С.Х. Ассадулиной [13], А.А. Бодалева [28], Л.М. Митиной [122], способность анализировать и оценивать свои чувства и отношения, сильные и слабые стороны своей личности. Таким образом, рефлексивный анализ является важной сферой профессионального самосознания учителя.

Исследования С. Силбермана [222] показали, что практическая деятельность учителя требует от него высокой степени оперативности и динамизма: примерно каждые две минуты учебного взаимодействия с учеником ставят перед учителем необходимость принятия решения. Как показывают наблюдения, в целом, учителя редко принимают альтернативные решения, прибегая к автоматизированным образцам поведения, что является отрицательным моментом педагогического процесса.

Другим отрицательным моментом является шаблонное отношение учителя к своим ученикам. Психологи П. Дюк и А. Меккел [217] экспериментально подтвердили тот факт, что многие "учителя нередко уже "знают" своих учеников, еще ни разу не видя их в глаза". Причиной этого, как ни странно, является практический опыт педагогической деятельности, который персонифицируется в образе некоторого "гипотетического ученика", относительно которого учитель, не осознавая того, прогнозирует и даже осуществляет технику взаимодействия. Избежать подобной ошибки, освободить профессиональное поведение от импульсивных и стереотипных действий, осуществлять продуктивную коррекцию педагогического взаимодействия возможно, очевидно, лишь при условии рефлективного регулирования учителем своей деятельности.

В последнее время психологов привлекает проблема построения уровневой структуры рефлексии, изучения ее внутренних механизмов, определения ее компонентного состава.

Концепция профессиональной педагогической рефлексии, созданная американскими учеными С. Грант [220] и П. Керби [221], основана на исследовательской парадигме профессиональной подготовки учителей, в основе которой лежит идея Д. Дьюи о принципиальном различии между стандартным ("рутинным") и рефлексивным педагогом. Данная концепция при всем разнообразии конкретных подходов к ее реализации на практике обучения содержит три исходных основания:

- проблемный характер педагогических ситуаций (то есть всякая педагогическая ситуация — проблемная);

- исследовательский подход в решении педагогических задач;

- онтологический статус всей совокупности явлений в системе образования.

Первое основание данной концепции — "проблематичность" — предполагает, что учитель, рассматривая данную конкретную ситуацию, принимает в расчет все условия и средства для ее решения как альтернативные традиционному, стереотипному подходу. Учитель намеренно пытается посмотреть на ситуацию "свежим" взглядом, избежать ее "внутренние условия", осознавая уникальность, неповторимость каждого, отдельного случая, задумываясь по поводу самых традиционных школьных вопросов, ничего не принимая "на веру".

Исследовательский подход учителя к решению профессиональных задач предполагает, что данный подход мало просто декларировать, его необходимо обеспечить практически, то есть профессиональная подготовка учителей должна быть нацелена на развитие умений и навыков исследовательской деятельности, формирование практического мышления учителя.

Третье основание, вытекающее из социального характера содержания образования, предполагает, что рефлексирующий учитель при анализе своей деятельности опирается как на профессиональные, так и на социально-значимые критерии, оценивая процесс обучения как с точки зрения его адекватности психологическим особенностям учеников, так и с точки зрения соответствия его содержания и уровня целям и потребностям общества.

Теоретическая модель педагогической рефлексии, интегрирующая в себе данные основания — критическое, альтернативное мышление учителя, его исследовательская, профессиональная позиция, опирающаяся на фундамент концептуальных и социально-значимых критериев анализа и оценки — развернута авторами в виде ее операциональной структуры, согласно которой рефлексирующему учителю необходимо:

- Иметь глубокое практическое представление обо всех аспектах педагогической деятельности.

- Уметь обобщать опыт своей практической работы и применять в своей практике опыт своих коллег.

- Уметь адаптировать, дополнять или изменять учебный план, программу, формы и методы обучения соответственно конкретным условиям с целью достижения оптимальных результатов.

- Уметь "владеть" классом: поддерживать дисциплину, создавать "рабочее" настроение.

- Учитывать в процессе обучения его моральную и этическую сторону.

- Уметь прогнозировать последствия своих профессиональных действий.

- Уметь оценивать педагогическую ситуацию как составляющую часть

социального контекста общественной жизни.

- Уметь проявлять высокую профессиональную готовность при выполнении своих обязанностей в любых обстоятельствах.

Для другой уровневой модели педагогической рефлексии, предложенной М. Ван Маненном [223], К. Цейхнером и Д. Листоном [225] концептуальную основу составляет проблемность профессионального мышления, содержания и глубина проблем, являющихся предметом рефлексивного анализа учителя.

Регламентированность и рецептурность профессионального мышления, представляющая начальный уровень педагогической рефлексии, проявляется в нацеленности на эффективное и действенное применение, полученных в процессе подготовки знаний для достижения цели деятельности, которая принимается априорно как нечто заданное извне. На этом уровне ни цели обучения, ни элементы учебной ситуации, рассматриваемые в контексте класса, школы, общества в целом не представляются проблемными. Главным содержанием анализа учителя являются его практические действия, их продуктивность, то есть проявление из немедленной отдачи в виде усвоения какого-то учебного материала учеником. При этом практические действия анализируются и оцениваются как "правильные" и "неправильные" в зависимости от степени их соответствия конкретным профессиональным знаниям.

Второй уровень рефлексивности — каузальный — связан с осмыслением учителем причинных оснований своих действий и их последствий. Содержанием анализа становятся свои представления и ситуационные предпосылки, определившие эффект предпринятого действия. На этом уровне рефлексивного анализа учитель рассматривает конкретную педагогическую ситуацию как проявление более общих психологических и педагогических закономерностей.

Третий уровень рефлексивности — критичный — основан на внесении в анализ моральных и этических критериев. На этом уровне центральным вопросом становится проблема: какие цели, формы, методы и какое содержание образования ведут к утверждению справедливых и прогрессивных форм социальной жизни. Здесь и процесс обучения (цели и средства) и учебная ситуация в целом (контекст обучения) рассматриваются как проблемные.

Таким образом, данная уровневая модель педагогической рефлексии представляет собой своеобразный эволюционный срез профессионального рефлексивного мышления учителя от уровня рецептурного, технически рационального мышления, операционный план которого ограничен пространством "здесь и теперь", до уровня профессионального мышления, приобретающего панорамный характер, принимающего в расчет и профессиональные, и морально-этические, и широкие социальные критерии оценки педагогической ситуации.

Предметный план рефлексии учителя дает основание для дифференциации ее видов. Как отмечают Т. Уайлдмен, Д. Найлз [224], в процессе рефлексивного управления обучением взаимодействуют два разнонаправленных вида рефлексивной ориентации сознания учителя: исследование собственных действий и исследования им действий ученика. При этом эти два вида рефлексии — "на себя" и "на ученика" могут происходить синхронно с совмещением своих предметных плоскостей. Перед учителем в этом случае стоит достаточно сложная задача отрефлексировать реальную внутреннюю картину действий ученика, гибко коррелируя ее с рефлексивным анализом собственных действий по выполнению учебной задачи и конструированием методических подходов для коррекции и развития соответствующих действий ученика.

Рефлексивная позиция учителя "на ученика" имеет свои особенности. По данным различных исследований приоритетная концентрация профессионального рефлексивного анализа на ученике является не только следствием влияния каких-либо ситуативных факторов или личностных качеств учителя, но в значительной степени представляет собой результат профессиональной эволюции учителя, отражение высокого уровня его профессионализма.

Исследование К. Кларка и П. Петерсона [215] показали, что предметом размышления американских учителей, соответствующих высокому статусу "эффективный" в своей деятельности, во время процесса обучения были в первую очередь ученики, а затем соответственно: обучающие процедуры (методы приемы, средства обучения), содержание предмета, цели обучения и т. д.

Главным ориентиром рефлексивного сознания учителя, направляющим, организующим все его действия, является ученик. Однако развитие этого отношения в педагогической системе "учитель — ученик" происходит не сразу и не спонтанно, как указывалось, этот процесс обусловлен целым рядом факторов, одним из которых является профессиональный рост учителя, накопление им определенного практического опыта и его осмысление, постепенное формирование профессионально-личностных убеждений, ценностных ориентаций.

Ф.Фуллер и О.Боужн [219], изучавшие процесс профессиональной адаптации начинающих американских учителей, выделили три последовательные фазы в этом процессе, в зависимости от специфики тех проблем, которые становятся предметом особых тревог и личных переживаний начинающих учителей.

Первая фаза связана с проблемами профессионального "выживания" (оценка своей адекватности выбранной профессии, владение классом, завоевание авторитета у детей). На второй фазе появляются проблемы, связанные с собственно процессом обучения (первые успехи и неудачи в обучении предмету, поиск и овладение оптимальными приемами и методами преподавания). Содержанием третьей фазы становятся проблемы и переживания молодого учителя, связанные с учениками: их продвижения в учебе, их эмоциональное состояние, взаимоотношения между собой, их индивидуально-психологические особенности. Третья фаза по своему содержанию свидетельствует о профессиональной зрелости учителя. Однако прийти к ней, миновав первые две, невозможно.

Этот вывод подтвердили эксперименты Р. Адамс и К. Матей, изучавших лонгитюдным методом процесс профессионального становления учителей-стажеров. Экспериментальные срезы на первом, третьем и пятом году работы обнаружили заметное снижение их "личных проблем", связанных с вхождением в новую профессиональную роль и постепенный "разворот" учителя к проблемам, сконцентрированным на ученике, его индивидуальных особенностях [213].

Процесс смены приоритетов в объектах профессионального анализа учителя является отражением одной из глубинных психологических закономерностей сознательной регуляции им собственных действий. То, что в деятельности занимает структурное место ее условий, постепенно автоматизируется и свертывается, а в центре внимания и сознательной регуляции стоят цели этой деятельности, сам процесс взаимодействия в системе "учитель-ученик". Подбирая учебный материал к уроку, учитель ориентируется не только на программные требования. Опытный учитель оценивает содержание как бы глазами своего ученика, предвосхищая его отношение к преподаваемому содержанию, предугадывая трудности его усвоения, возможные неудачи и ошибки в учении.

Таким образом, выделение таких видов рефлексий как рефлексия на себя как субъекта деятельности и рефлексия на ученика имеет под собой не только дифференциацию предметного плана. Результаты исследований позволяют рассматривать эти виды под углом эволюционного принципа: как ступени развития профессионального рефлексивного сознания учителя.

Л.А. Регуш рассматривает рефлексивную позицию "эксперта по подаче информации" как одну из важнейших профессиональных сфер деятельности учителя — конструктивно-методической и выражается в анализе своих планирующих и конструктивных действий, то есть рефлексивный план педагога обращен вперед и имеет в целом перспективную, прогностическую ориентацию, хотя не исключен и ретроспективный анализ предшествующей деятельности [161, с. 89].

Ряд исследований, проведенных Н.В. Кузьминой, А.А. Реаном, доказывают, что педагогическая рефлексия является компонентом социльно-перцептивных способностей педагога, обеспечивающих процесс адекватного восприятия учителем своих учеников, и через них — в зеркальном отражении — самого себя [97, 159].

Как необходимую сторону коммуникативного искусства педагогическую рефлексию рассматривают А.А. Леонтьев, А.К. Маркова [107], [117].

В.П. Ковалев [89] выделили 4 уровня сформированности рефлексивных представлений у педагога (по степени выраженности следующих параметров: адекватность представления, развитие способностей к идентификации и эмпатии, адекватность самооценки. Высокий уровень сформированности рефлексивных представлений характеризуется:

- высокой адекватностью представлений педагогов об оценивании учащимися их личностных и профессиональных качеств;

- высокой адекватностью их представлений об отношении учащихся к ним и к их учебному предмету;

- значимой корреляцией между самооценкой педагогов и оцениванием их качеств учащимися.

Педагогам этого уровня присущи также высокая ситуативность восприятия учащихся, хорошо развитое социальное воображение педагогическая интуиция.

А.А. Бизяева под педагогической рефлексией понимает сложный психологический феномен, проявляющийся в способности педагога занимать аналитическую позицию по отношению к своей деятельности. Автор выделяет двуплановую концептуальную модель педагогической рефлексии, включающий два уровня:

1) операциональный уровень (конструктивно-исполнительские, мотивационные, прогностические аспекты, отражающиеся в рефлексивном сознании);

2) собственно личностный (профессионально-личностная субъектная ориентация учителя в его деятельности и личностная, субъектная включенность в рефлексивную ситуацию) [24].

И.А. Стеценко различает следующие компоненты в структуре рефлексивной деятельности педагога:

1) мотивационно-целевой: потребность в рефлексивной деятельности, положительное отношение и интерес к совершенствованию педагогической рефлексии, осознание целей использования педагогической рефлексии;

2) когнитивно-операционный: знания, конкретизирующие теоретические основы педагогической рефлексии, профессиональные умения учителя по осуществлению рефлексивной деятельности;

3) аффективный: эмоции, сопровождающие практические действия педагога при осуществлении рефлексивной деятельности, чувство уверенности в успехе;

4) оценочный: оценка, самооценка и контроль рефлексивной деятельности;

5) нравственно-волевой: личностные качества, способствующие эффективной рефлексивной деятельности [187].

Б.З. Вульфов разграничивает профессиональную рефлексию и педагогическую. Профессиональная рефлексия, по его мнению, — это соотнесение себя, возможностей своего "Я", чего требует избранная профессия, в том числе и с существующими представлениями о ней. Педагогическая рефлексия понимается им так же, как и профессиональная, но в содержании, связанном с особенностями педагогической работы и собственным педагогическим опытом [36].

Наибольшее количество разночтений существует у исследователей в отношении вопроса о критериях педагогической рефлексии. М.Т. Громкова критериями рефлексии называет естественность, целостность, технологичность [46]; Е.Э. Смирнова и А.П. Сопиков выделяют следующие критерии: глубина рефлексии, сложность, истинность [183]. Г.Г. Ермакова рассматривает в качестве критериев развития педагогической рефлексии следующие: достаточность рефлексивных знаний, отношение педагога к педагогической рефлексии и рефлексивной деятельности, собственно рефлексивное поведение педагога [58].

Ряд отечественных психологов отмечают, что педагогическая рефлексия выполняет следующие функции:

· "обеспечивает осознанное отношение субъекта к совершаемой деятельности", детерминирует продуктивные и инновационные качества творческого мышления (С.Л. Рубинштейн);

· осуществляет системную целостную регуляцию педагогической деятельности, что проявляется в индивидуальном стиле деятельности (Б.П. Ковалев);

· влияет на уровень профессионализма, педагогического мастерства, что проявляется в способности субъекта к профессиональному самосовершенствованию и творческому росту на основе психологических механизмов самоанализа и саморегуляции (А.А. Бизяева);

· повышает продуктивность педагогической деятельности (А.А. Реан);

· влияет на профессиональную адаптацию молодого преподавателя в ходе овладения педагогической деятельностью (Э.Ф. Зеер);

· способствует преодолению и предотвращению таких негативных явлений, как ранние "педагогические кризисы", "педагогическое истощение" (Л.М. Митина).

Нельзя не отметить научный взгляд на проблему рефлексии Л.Ф. Вязниковой, которая выделяет две основные функции рефлексии в процессе профессиональной переподготовки руководителей:

1) дискредитирующую (помогающую "проявить" профессиональный кризис, обнаружить профессиональные проблемы в собственном опыте, "расшатать" негативные профессиональные стереотипы и т. д.);

2) преобразующую (способствующую осмыслению новых образовательных ценностей, ценностному самоопределению, осознанию средств решения собственных профессиональных проблем и т. д.)" [40, с. 239].

На наш, взгляд, преобразующая функция профессиональной рефлексии возможна только при развитой ценностно-смысловой сфере личности педагога, включающей профессиональную педагогическую миссию, самоактуализацию личности педагога-профессионала и творческую самореализацию как личностные ценности. Именно так понимаемая профессиональная рефлексия может стать условием преодоления профессиональной деформации педагога, "от нее зависят все линии личностно-профессионального изменения, в ней перестраиваются частные психические процессы" [40, с. 250].

Большое число прикладных исследований рефлексии, в том числе и в сфере педагогической деятельности, показывает отсутствие единой методологии понимания профессиональной, в том числе педагогической рефлексии и приводит к тому, что результаты различных исследований трудно соотносить между собой. Неопределенность понятий "профессиональная рефлексия", "педагогическая рефлексия" приводит также к слабой методической разработанности данной проблемы — недостаточность диагностических средств изучения.

Конструктивным вариантом преодоления проблем в области изучения профессиональной рефлексии, с нашей точки зрения, является подход, разрабатываемый в исследованиях А.В. Карпова и В.В. Пономаревой. Принципиальным представляется утверждение о том, что "рефлексия является такой синтетической психической реальностью, которая может выступать (и реально выступает) и как психический процесс, и как психическое свойство, и как психическое состояние одновременно, но не сводится ни к одному из них". Таким образом, одним из модусов рефлексии выступает рефлексия как психическое свойство. Именно этот аспект феномена рефлексии, с нашей точки зрения, может быть положен в основание понятия "профессиональная рефлексия педагога".

А.В. Карпов определяет рефлексивность как личностное качество, проявляющееся в склонности к обдумыванию происходящего в жизни, к размышлению над своими действиями и поступками других людей. Как и любое психологическое свойство, рефлексивность имеет индивидуальную степень выраженности и может быть диагностировано.

Важно отметить, что понимание рефлексии как психического свойства лишено оценочности. Это принципиально отличается от традиционного понимания рефлексии и профессиональной рефлексии педагога как чего-то безусловно позитивного и способствующего повышению эффективности деятельности. В западной психологии дискутируется и вопрос о том, что саморефлексия отражает отрицательные личностные качества — склонность к самокопанию, застревание на собственных проблемах, основанное на недоверии к себе. Исследования А.В. Карпова в сфере управления показали, что высокая рефлексивность "сцеплена" с рядом таких индивидуальных качеств, которые сами по себе являются "противопоказаниями" для управленческой деятельности (в частности — нейротизмом, сензитивностью, ригидностью, развитостью "психологических защит" и др.). Автор делает вывод, что между уровнем рефлексивности и эффективностью деятельности действительно существует определенная связь, однако она не носит характера простой, непосредственной детерминации, а является более сложной — нелинейной [81].

Автор полагает, что рефлексия обладает свойством парциальности: различные аспекты свойства могут быть выделены в зависимости от того, какой стороны реальности касается рефлексирующий субъект. С одной стороны, можно рассматривать рефлексию деятельности субъекта. Во-первых, имеется в виду умение субъекта выделять, анализировать и соотносить с предметной ситуацией собственные действия при непосредственной включенности в ситуацию — рефлексия субъектом своей настоящей деятельности. Во-вторых, можно выделить ретроспективный аспект рефлексии, касающийся результатов, предпосылок и этапов уже выполненной деятельности. Проводится анализ достигнутого, выявление причин возможных ошибок. И, наконец, перспективная рефлексия касается планирования, прогнозирования результатов предстоящей деятельности. С другой стороны, выделяет рефлексию в коммуникативном аспекте. Таким образом, в фокусе рассмотрения исследователя, использующего описываемую методику, оказывается рефлексия субъектом процесса своего общения и взаимодействия с другими людьми в прошлом, настоящем и будущем. Играет роль, в какой степени человек способен размышлять за другое лицо, насколько может он понять, что думают другие люди, и осознать, как он воспринимается партнером по общению.

Пользуясь данной интерпретацией можно экстраполировать ее на виды рефлексии, значимые в процессе развития профессиональной рефлексии педагогов:

1. Ретроспективная рефлексия служит для анализа своего личностного образовательного и профессионального опыта, его переосмысления, анализа своего индивидуального сознания, обнаружения профессионального кризиса.

2. Актуальная (ситуативная) рефлексия способствует самоактуализации учителя, выявлению его личностно-профессиональных возможностей с учетом меняющихся условий, появлению новых мотивов образовательной деятельности, осмыслению и анализу ситуации, психологических барьеров процесса профессионального саморазвития.

3. Преобразующая (перспективная) рефлексия способствует личностно-профессиональному саморазвитию учителя, определению стратегии профессиональной деятельности, целеполаганию, выбору способов и средств выполнения деятельности.

4. Рефлексия общения способствует развитию социальной перцепции и эмпатии педагога, осознанию, как педагог воспринимается своими учениками и коллегами.

Кроме этого, профессиональная рефлексия педагога, на наш взгляд, представляет собой многоуровневое психологическое образование, включающее:

- личностный уровень, на котором происходит оценочное осмысление педагогом себя как профессионала в связи с проблемами развития распада и коррекции самосознания личности и механизмов построения "Я-образа". Этот уровень рефлексии выражается, с одной стороны, в построении новых образов себя в результате общения с другими людьми и активной деятельности, что находит реализацию в виде соответствующих поступков, а, с другой стороны, выражается в выработке более адекватных знаний о мире;

- деятельностный уровень рефлексии связи с проблемами организации как собственной профессиональной деятельности, так и деятельности учащихся с учетом необходимости координации своих профессиональных позиций и групповых ролей всех субъектов образовательного процесса. Здесь рефлексия — высвобождение педагога из процесса деятельности, его выход во внешнюю позицию по отношению к ней, умения выделять, анализировать и соотносить с предметной ситуацией собственные действия;

- интерактивный, на которомрефлексия рассматривается как существенная составляющая развитого общения и межличностного восприятия,

способность понять, что думают о педагоге учащиеся, умения занять позицию ученика.

Выделенные уровни профессиональной рефлексии имеют разные основания, но существуют не изолированно друг от друга, а во взаимодействии. Они взаимодействуют друг с другом, с одной стороны, как самостоятельно существующие части целостной системы, а с другой, — как зависимые части целого.

Исходя из вышеизложенного, мы можем выделить ряд наиболее важных моментов в современном понимании явления профессиональной рефлексии педагога:

Профессиональная рефлексия, являясь фундаментальной способностью человека к самоанализу, к осмыслению и переосмыслению своих предметно-социальных отношений с окружающим миром в процессе профессиональной деятельности, "рождает" личностные и профессиональные смыслы и представляет собой составную часть развитого интеллекта человека.

Профессиональная рефлексия является важным и необходимым условием продуктивности процесса совместной мыслительной деятельности, дающим представление субъекту о том, как он воспринимается партнером по общению, и на основе этого представления позволяет ему (субъекту) корректировать свое поведение. Это свойство человека систематически, эффективно и надежно выполнять сложную деятельность в самых разнообразных условиях.

Профессиональная рефлексия педагога оформляет и консолидирует его Я-концепцию, способствуя, с одной стороны, динамичности ее содержания, а с другой, поддерживая ее стабильность. В случае заниженной самооценки учителя, негативной Я-концепции, деструктивно влияющей как на его профессиональное "самочувствие", так и на характер его взаимодействия с учеником, рефлексивный самоанализ становится важнейшим коррекционным инструментом.

Профессиональная рефлексия педагога — важнейшее профессионально-значимое качество, заключающееся в оценочном осмыслении педагогом себя как профессионала, деятельности как формы творческого самовыражения и взаимодействия с учащимися как способа управления учебно-воспитательным процессом на личностном, деятельностном и интерактивном уровнях и определяющее уровень его профессиональной пригодности.

1.2 Профессиональная деформация педагогакак феномен профессионального становления личности

Профессия, как некая совокупность форм деятельности, объединенных родственными особенностями, является фокусом отношений, помыслов и действий человека, пронизывает все стороны его жизнедеятельности и оказывает влияние на развитие и функционирование психических процессов, свойств личности. Именно в процессе профессионального становления индивида, совершается формирование его личности, складывается индивидуальность, вырабатывается система отношений к обществу и себе.

Среди работ, посвященных негативному влиянию профессии на личность, преобладают исследования травмирующего воздействия на психику монотонного труда, постоянно высокой ответственности, возможности аварии, психической напряженности труда и пр.

В ряде случаев профессиональная деятельность приводит к появлению профессиональной усталости, снижению работоспособности, возникновению психологических барьеров, обеднению репертуара приемов деятельности и даже утрате профессиональных умений и навыков (В.Е. Орел, С.П. Безносов, P.M. Грановская, Э.Ф. Зеер, В.Н. Козлов, Л.Н. Корнеева, А.К. Маркова, A.M. Новиков, Е.В. Иванова, С.П. Пронин, Т.А. Жалагина, Т.В. Большакова, А.Л. Свенцицкий и др.).

Б.Г. Ананьев впервые в психологии отметил возможность несовпадающего развития свойств личности и свойств субъекта деятельности, проанализировав условия, способствующие несовпадению этих свойств [4].

В.Н. Мясищев в своей работе "Личность и неврозы" подчеркивал важность конкретики изучения взаимосвязи между личностью и субъектом деятельности и призывал, чтобы психология безличных процессов была заменена психологией деятельности личности или психологией личности в деятельности [125].

В процессе профессионального становления, личность сталкивается со многими проблемами. Это и трудности адаптации, и сложности перенесения теоретических знаний на практическую деятельность, и установление и поддержание контактов с коллегами и руководством, и рассогласование идеального и реального образа профессии у личности, и профессиональные (профессионально-возрастные) кризисы и другое. Поэтому, в зависимости от личностных особенностей, напряженности и силы воздействия внешних обстоятельств на личность, может идти как процесс становления мастерства профессионала, так и развитие профессиональных дезадаптации у него.

Часто влияние профессионализации на человека может быть настолько сильным, что приводит к практически полной перестройке его образа жизни. Подобные изменения могут проявляться в появлении новых привычек, критериев оценок и отношений. Можно сказать, что типичный профессионал "вырабатывается" в результате приспособления некоторых индивидуальных психологических свойств к определенным требованиям, предъявляемым профессией [19], [66].

"Профессионал" — это человек (личность), который овладел нормами профессиональной деятельности и осуществляет их на высоком уровне, добиваясь профессионального мастерства, который изменяет и развивает свою личность и индивидуальность средствами профессии, который стремится внести творческий вклад в профессию, гибко учитывает новые запросы общества к профессии и т. п. [10], [19], [116].

Но сущность становления профессионалом заключается не только в четком и быстром выполнении работником определенных профессиональных действий, но и в приспособлении организма к специфическим особенностям профессии, на фоне которой эти действия совершаются, и где постоянно происходит непрерывное взаимодействие внешних условий и организма работника. Здесь часто наблюдаются различные изменения в физическом и психическом состоянии профессионала, его развитии [17], [146], [151].

Между профессией и личностью могут складывать различные типы отношений, при этом, если в процессе жизнедеятельности человек испытывает влияние профессионализации, то и профессионализация всегда зависит от человека. Так, например, она может детерминироваться динамикой его жизни. Помимо этого, между профессионализацией и жизнедеятельностью могут устанавливаться отношения компенсации: при невозможности самореализоваться в одной сфере, человек стремиться компенсировать это в другой [19], чем и определяет место профессии в своей жизни. Также, может происходить идентификация личности с профессией, то есть процесс углубленной адаптации личности к требованиям профессиональной деятельности [17].

Как писал С.Л. Рубинштейн, между профессиональной деятельностью и развитием личности можно проследить даже количественные зависимости. Так, высокие достижения человека в деятельности являются фактором, существенно развивающим личность, а чем проще и однороднее деятельность, выполняемая человеком, тем меньше поле проявления его активности, тем в меньшей степени оказывается развитой его личность [168].

Формирование профессионализма, и соответственно, изменения личности входе профессионального становления происходят по трем основным направлениям:

1. Изменение всей системы деятельности, ее функций и иерархического строения. В ходе выработки соответствующих трудовых навыков происходит движение личности по ступеням профессионального мастерства, развивается специфическая система способов выполнения деятельности — формируется личный стиль деятельности.

2. Изменение личности субъекта, проявляющееся как во внешнем облике (моторике, речи, эмоциональности, формах общений), так и в формировании соответствующих элементов профессионального сознания (профессионального внимания, перцепции, памяти, мышления, эмоционально-волевой сферы), что в более широком плане может рассматриваться как становление профессионального мировоззрения.

3. Изменение соответствующих компонентов установки субъекта по отношению к объекту деятельности, что проявляется в когнитивной сфере, в уровне информированности об объекте, степени осознания его значимости; в эмоциональной сфере — в интересе к объекту, в склонности и удовлетворенности от взаимодействия с ним, несмотря на трудности; в практической сфере — в осознании своих реальных возможностей влияния на объект. В результате установка субъекта воздействовать на объект изменяется на потребность во взаимодействии с ним, что позволяет говорить о становлении профессиональной культуры [174].

При этом процесс профессионализации всегда зависит, во-первых, от внешних условий: в течение жизни человека изменяется сама профессия, требования общества к ней; во-вторых, от внутренних условий: изменяются ценностно-смысловые представления человека о профессии, критерии оценки человеком самой профессии, профессионализма в ней, а также критерии оценки профессионала в себе.

Теория профессионального становления Т.В. Кудрявцева включает в себя следующие положения:

- Профессионализация — это целостный процесс профессионального становления личности и обретения ею социальной зрелости.

- Профессиональное становление — это не кратковременный акт, который охватывает лишь период обучения профессии, а длительный и многоуровневый процесс, который состоит из четырех основных стадий (оптации, профессионального обучения и подготовки, профессиональной адаптации и профессионализации (первичной, вторичной), мастерства и выхода на пенсию.

1. Стадия оптации — профессиональное становление личности начинается через формирование профессиональных намерений. Учеба в старших классах носит профессионально ориентированный характер. Изменяется социальная ситуация развития: происходит столкновение желаемого будущего и реального настоящего, которое приобретает характер кризиса учебно-профессиональной ориентации, причиной которого является необходимость выбора способа получения профессионального образования. Часто наступает разочарование в выбранной профессии на стадии профессионального обучения и подготовки. Это кризис профессионального выбора.

2. На стадии профессиональной адаптации изменяется ситуация профессионального развития: новый разновозрастный коллектив и социально-профессиональные ценности, иная социальная роль и иерархическая система производственных отношений, новый вид текущей деятельности — профессиональный. Причина кризиса на этой стадии — несовпадение профессиональной действительности и ожиданий.

3. На стадии первичной и вторичной профессионализации прослеживается неудовлетворенность профессиональной жизнью, потребность в профессиональном росте. Если перспектив нет, ощущается дискомфорт.

4. Стадия мастерства — специалист становится профессионалом. Выработан индивидуальный стиль деятельности, появилась вторичная специализация. Происходит стабилизация всех сторон профессиональной жизни, что может способствовать профессиональной стагнации. Человек "перерастает" свою профессию. Если не удовлетворяется потребность в самореализации, то человек испытывает недовольство собой, профессией. Это кризис социально-профессиональной самореализации.

5. Выход на пенсию. Кризис утраты профессии, связанный с необходимостью усвоения новой социальной роли, норм поведения. Острота протекания зависит от характера трудовой деятельности, семейного положения и здоровья.

Переход к каждой последующей стадии закладывается в ходе предыдущей и сопровождается возникновением у субъекта ряда противоречий и кризисных ситуаций [96].

Таким образом, можно сделать вывод, что профессионализация — это многоэтапный процесс, длящийся практически всю жизнь, неразрывно связанный с возрастным развитием личности, жизненными кризисами и общим ее становлением. Причина многоэтапности заключается в том, что объективные и субъективные условия, в которых осуществляется профессиональное становление личности, не остаются постоянными на всем его протяжении, они качественно изменяются. Для каждого этапа характерна своя ситуация развития, своя ведущая форма активности, своя конкретная задача профессионализации, свой кризис. Решение человеком этой задачи приводит к качественным и количественным изменениям ситуации развития, что в свою очередь, обуславливает переход на следующую стадию профессионального становления личности и выход из сложной кризисной фазы.

Э.Ф. Зеером, Э.Э. Сыманюк подробно описаны кризисы профессионального становления личности, под которыми понимается непродолжительный во времени период кардинальной перестройки личности, изменение вектора ее профессионального развития, где перестройка смысловых структур профессионального сознания подготавливает смену способов выполнения деятельности, приводит к изменению взаимоотношений с людьми, смене профессии.

Ими выделены нормативные и ненормативные кризисы профессионального становления личности. Нормативные кризисы, обусловлены возрастной периодизацией, встречаются при переходе от одной стадии профессионализации к другой и не несут негативного влияния на личность. Ненормативные — кризисы профессионализации, вызванные психотравмирующими факторами, неблагоприятными обстоятельствами.

1. "Кризис рождения профессионала", попадающий на период ранней взрослости, связан с задачей окончательного перехода к самостоятельной жизни и независимости от родителей и начало самостоятельной профессиональной деятельности. Он включает в себя целый ряд психологических сложностей: трудность вхождения в жесткий ритм, неуверенность в своих возможностях, необходимость доучиваться, а иногда и переучиваться, адаптация к профессиональным взаимоотношениям и т. д.

2. Нормативный кризис 30-летних — один из самых острых кризисов возрастного развития. В профессиональном плане основным его содержанием становится потребность в подведении итогов, чувство некоторого застоя и потребность в ощутимых переменах, наряду с некоторым страхом перед ними.

3. Нормативный "кризис середины жизни" (40–44 года) в профессиональной деятельности часто воспринимается как возможность последнего рывка в достижении желаемого профессионального уровня. Прежде всего, поэтому он опасен увеличением темпов работы, дополнительными нагрузками, приводящими к перенапряжению, следствием которого на следующем этапе могут быть утомление, апатия, снижение эффективности деятельности, соматические и психические заболевания.

4. Предпенсионный кризис, усугубляющийся физиологическими изменениями [67].

Опираясь на выше сказанное, заметим, что каждый кризис является сензитивным периодом для выработки каких-либо важных для профессионала качеств личности и путь выхода из него зависит от особенностей предшествующего периода, а также от индивидуальных психических особенностей. Способы прохождения кризисов оказывают существенное влияние на дальнейшее развитие личности профессионала.

Одной из главных причин, обусловливающих ненормативные кризисы профессионального становления, результатом которых, возможны появления профессиональных деформаций, является потеря ценностных ориентаций, что влечет за собой изменение профессиональных возможностей, проявляющихся в агрессивности, невротичности, депрессивности, эмоциональном сгорании.

Поскольку ценности существуют и реализуются в деятельности, то и изменение профессионального сознания, смена профессиональных ценностных приоритетов связана с развитием прежде всего профессиональной рефлексии специалиста.

Говоря о взаимовлиянии профессии на личность, можно выделить несколько основных положений:

1. В процессе выполнения профессиональной деятельности формируется профессиональная избирательность восприятия, вычленяющая из окружающего мира значимые, с точки зрения профессионала, свойства и стороны.

2. Происходит осознание и оценка тех психических особенностей, которые необходимы для успешной работы.

3. Развиваются и совершенствуются профессионально важные качества, взаимосвязи между которыми заменяются с приобретением опыта.

4. Компенсаторное профессиональное приспособление, которое позволяет специалисту успешно выполнять работу даже при снижении показателей некоторых функций (например, какого-либо анализатора).

5. Различные психические свойства и процессы приобретают своеобразную "порциальность", и по-разному проявляются при решении профессиональных и непрофессиональных задач.

6. Овладение саморегуляцией профессиональной деятельности влияет на проявление свойств нервной системы и темперамента [87].

По мнению таких специалистов в области психологии труда, как А.К. Маркова, Э.Ф. Зеер и других, труд в целом положительно влияет на человека и его личность, но объективно существуют обстоятельства, определяющие появление профессиональной деформации личности. Диапазон их чрезвычайно широк: от перенапряжения нервной системы и режима работы, до плохого психологического климата и социальной ситуации в целом.

Еще в начале XX века Питирим Сорокин, рассматривая вопросы социальной стратификации и мобильности, для обозначения влияния профессиональной деятельности на человека (прежде всего в негативном аспекте) ввел понятие "профессиональной деформации". В 1960-е годы к этому понятию обратились специалисты в области юридической психологии (А.Р. Ратинов, С.П. Безносов и другие).

Сегодня в психологии труда активно ведутся исследования профессиональной деформации педагогов, врачей, практических психологов, журналистов, социальных работников, руководителей и др.

Одновременно с термином "профессиональная деформация" в этих работах используются (примерно в одном и том же значении) такие термины, как "профессиональная деструкция" и "профессиональная деградация" (А.К. Маркова, С.А. Дружилов, Е.А. Климов, Н.С. Пряжников, Е.Ю. Пряж-никова, А.Ф. Шикун и др.).

Нам представляется необходимым рассмотреть некоторые точки зрения психологов на изучаемый предмет:

а) деградация (от лат. gradus — ступень) — изменение в сторону ухудшения, утрата ранее накопленных профессиональных свойств;

б) деформация (от лат. deformatio — изменение формы) — изменение в результате воздействия внешних и внутренних факторов;

в) деструкция (от лат. destructio) — нарушение, разрушение сложившейся структуры.

Итак, слово "деформация" (искажение) означает изменение размера и формы тела под воздействием внешней среды.

В нашем случае, воздействие внешней среды — это профессиональная деятельность, в широком смысле слова, и все сопутствующие этой деятельности явления, предметы, общение и т. д., в узком, поэтому нам представляется наиболее целесообразным использование термина "профессиональная деформация", поскольку бесспорно речь идет о редукции свойств субъекта труда как системной разноуровневой организации психики (по Е.А. Климову), нарушении целостности личности, снижении ее адаптивности и, как правило, продуктивности деятельности. Термины "деградация" и "деструкция" в меньшей мере отражают суть происходящих изменений структуры деятельности, и имеют однозначно отрицательную смысловую окраску.

По отношению к профессии деформацию, по мнению С.Г. Геллерш-тейна, нужно понимать шире. Согласно его точке зрения, "всякое изменение, наступающее в организме и приобретающее стойкий характер, есть профессиональная деформация, если это изменение вызвано профессиональной работой". Таким образом, широта данного определения предполагает распространение его на все стороны физической и психической организации человека, изменяющиеся под вилянием профессии, а само воздействие носит ярко выраженный отрицательный характер [44].

Ряд причин профессиональной деформации разнообразен. Часто указываются экономические, политические, правовые, социальные, психологические, педагогические и т. п. причины или факторы деформации специалиста, но одной из основополагающих многие авторы называют специфику ближайшего социального окружения, с которой вынужден общаться специалист — профессионал. Примером тому может служить контингент осужденных, с которым необходимо общаться сотрудникам правоохранительных органов. Возможно также, что возникновение деформации личности может быть спровоцировано и усугублено ролевыми конфликтами (ролевые диспозиции), недостатком социальной поддержки со стороны ближнего окружения.

Причинами возникновения профессиональной деформации специалиста могут стать неуверенность в собственных силах и знаниях (компенсация, функциональная защита, обращение к неадекватным защитным механизмам), регулярные перенагрузки физические и психические, гиперответственность [74].

Интересно отметить, что в зарубежной психологии не встречается термин "психологическая деформация". Термин "burnout", введенный американским психиатром Х.Дж. Фреденбергером в 1974 году определял состояние психического истощения с ощущением собственной бесполезности у человека [134].

В отечественной литературе встречается близкое понятие "астения переутомления". Предполагается, что развитию переутомления и астении предшествует более или менее длительный период волевого умственного напряжения, работы в условиях утомления [30].

Выделено множество самых разнообразных теоретических подходов к описанию психического выгорания, которые можно объединить в три большие категории в зависимости от его источника: интерперсональные подходы, индивидуальные подходы и организационные подходы.

Представители интерперсональных подходов усматривают традиционную причину выгорания в асимметрии отношений между работниками и клиентами, что подчеркивает важность межличностных взаимоотношений в возникновении "выгорания".

Среди индивидуальных подходов наибольшего внимания заслуживает экзистенциальный, где главной причиной выгорания считается неудачный поиск смысла жизни в профессиональной деятельности.

В числе ученых, занимавшихся и занимающихся исследованием проблемы психического выгорания можно назвать Х. Фреденбергера, К. Кондо, К. Маслач, А. Пайнс и других [134]. Среди отечественных психологов отметим исследования рассматриваемой проблематики в работах Т.В. Форманюк, Н.В. Орла, А.А. Рукавишникова, Т.В. Большаковой и других [196], [134], [170], [30].

Согласно современным данным, под психическим выгоранием понимается состояние физического, эмоционального и умственного изнеможения, проявляющееся в профессиях социальной сферы, включающее эмоциональную истощенность, деперсонализацию и редукцию профессиональных достижений, где эмоциональное истощение понимается как чувство опустошенности, усталости и "сухости" человека при его общении с другими людьми; деперсонализация предполагает циничное отношение к труду и объектам своего труда; редукция профессиональных достижений представляет собой возникновение у работников чувства некомпетентности в своей профессиональной сфере, осознание неуспеха в ней [74].

Факторами, влияющими на возникновение выгорания, называют следующие:

- внешние факторы: хроническая напряженная психоэмоциональная деятельность; дестабилизирующая организация деятельности; повышенная ответственность за исполняемые функции и операции; неблагополучная психологическая атмосфера профессиональной деятельности; психологически трудный контингент, с которым имеет дело профессионал в сфере общения.

- внутренние факторы: склонность к эмоциональной ригидности; интенсивная интериоризация обстоятельств профессиональной деятельности; слабая мотивация эмоциональной отдачи в профессиональной деятельности; нравственные дефекты и дезориентация личности.

Отметим, что выгорание является относительно самостоятельным психическим феноменом, отличающимся от сходных психофизиологических состояний, таких как стресс, утомление и депрессия.

Итак, сравнив два вышеописанных психологических феномена, отметим следующее:

Во-первых, важно отделить понятие профессиональной деформации от понятия синдрома "эмоционального выгорания". Безусловно, оба эти состояния являются результатом негативного взаимодействия профессии и личности индивида. Оба они связаны с работой в социальной сфере субъекта, сфере "Человек — Человек". Оба представляют собой самостоятельные психические феномены и конечный результат сложного баланса факторов внешнего окружения и внутреннего состояния личности. Оба приобретаются субъектом в ходе его жизнедеятельности. Но между ними существует основное различие, которое заключается в том, что о выгорании принято говорить в контексте профессиональной деятельности, а профессиональная деформация относится, в основном, к жизни вне работы.

Таким образом, используя условную оппозицию "Профессионал — Человек", можно более наглядно представить разницу между этими двумя феноменами: "Я как профессионал" — часть личности, которая ответственна за выполнение профессиональных обязанностей как носитель необходимых для этого знаний, этических установок и принципов, максимально проявляющаяся в профессиональной деятельности. "Я как человек" — более центральная ("своя") часть личности, включающая в себя некие обыденные представления о жизни и о себе, житейские установки и принципы, проявляющаяся, в основном, в так называемой "личной жизни". Пользуясь этими определениями, "синдром выгорания" можно представить как потерю контролирующей роли "Я профессионального" и внедрение "Я человеческого" в область профессиональной компетенции. На работе специалисты "по-человечески" устают и испытывают раздражение. Профессиональная деформация, напротив, представляется расширением господства "Я профессионального" в область деятельности "Я человеческого", т. е. в нерабочей ситуации, например, приходя домой, человек продолжает вести себя как специалист [74].

Во-вторых, отметим наибольшую разработанность в методологическом и практическом разрезах проблемы выгорания по сравнению с количеством исследований явления профессиональной деформации личности, несмотря на более позднее внедрение термина "эмоциональное выгорание" в научно-психологический понятийный оборот, и, помимо этого, непредставленность исследований профессиональной деформации в зарубежных источниках.

Исходя из этого, профессиональную деформацию можно рассматривать как отрицательное влияние профессии на психологические и физиологические характеристики человека, затрудняющие его поведение в повседневной, "непрофессиональной" жизни.

В определении профессиональной деформации в качестве отрицательного воздействия на личность профессии склонен и Е.И. Рогов. "Освоение личностью профессии, — пишет автор, — неизбежно сопровождается изменениями в ее структуре, когда, с одной стороны, происходит усиление и интенсивное развитие качеств, а с другой — изменение, подавление и даже разрушение структур, не участвующих в этом процессе. Если эти профессиональные изменения расцениваются как негативные, т. е. нарушающие целостность личности, снижающие ее адаптивность и устойчивость, то их следует рассматривать как профессиональные деформации". При этом автор указывает, что профессиональная деформация — это всегда включенная в процесс жизнедеятельности специфическая форма активности личности, в рамках которой осуществляется становление и реализация субъекта [162].

То есть, профессиональную деформацию в данном случае следует рассматривать как неизбежный определитель направленности развития личности, накладывающий иногда негативные отпечатки на жизнедеятельность индивида.

Л.Н. Корнеева также подчеркивает разнообразное негативное воздействие профессии на личность, определяя профессиональную деформацию как резкое заострение, огрубление и перенесение во вне профессиональных привычек, стиля мышления и общения и особенностей личности, которое осложняет взаимодействие человека с другими людьми, часто делая свое поведение неадекватным обстановке [95].

Анализ исследовательской литературы по проблеме профессиональной деформации личности показал, что основным направлением работ по этой проблеме является изучение взаимосвязи между субъектами и индивидными характеристиками людей-профессионалов. Эффекты этой взаимосвязи в основном отражают психофизиологический аспект существования индивидуальности специалистов, который проявляется в профессиональных заболеваниях преимущественно соматического характера. Параллельно проводится изучение чисто психологических особенностей познавательных процессов индивида в труде, при этом исследование проблемы осуществляется при рассмотрении конкретных проявлений по отношению к некоторым отдельным профессиям и специальностям.

Осуществление профессиональной роли, оказывает заметное влияние на такие элементы структуры личности, как ценностные ориентации, установки, мотивы, отношения к другим людям. В профессии личность, в некоторой степени, приобретает систему усвоенных ролей. Кроме этого, изменения, происходящие с личностью в ходе деятельности, зависят не только от функциональной структуры выполняемой деятельности или от способа вхождения в профессиональную общность, но и от того, как долго личность включена в нее, реализуя свою профессиональную роль, то есть зависят от стажа.

Последствия занятия конкретным видом труда для развития личности в значительной мере определяются тем, насколько он сочетает в себе практическую и теоретическую, физическую и умственную, организаторскую формы деятельности, т. е. универсальность профессиональной деятельности является важным фактором развития личности. Однако, как бы ни была универсальна профессиональная деятельность, деформация может осуществляться на всех этапах профессионального становления и развития. В сфере личности она приобретает характер акцентуаций, в сфере деятельности — формируются жесткие, негибкие стереотипы, а в отношении объекта деятельности — проявляется в стремлении типизации, расчленения, примитивизации. Профессиональная деформация личности происходит под влиянием содержания и своеобразия условий, в которых протекает деятельность, поэтому для понимания причин ее возникновения в личности, в первую очередь, необходимо рассмотреть специфику трудовой деятельности профессионала.

Согласно концепции Е.А. Климова, профессию учителя, можно отнести к социально-профессиональной группе (группе учащенных социальных контактов) типа "Человек-Человек". Данная группа профессий характеризуется специфическими чертами: во-первых, работа оказывается всегда новой, ряд ее моментов недоступен внешнему наблюдению и учету, во-вторых, свойства "продукта" педагогического труда определяются характером и свойствами самого исполнителя, а также наличием "призвания", в-третьих, существует необходимость путем специальной подготовки постоянно развивать психические и физиологические способности (в противном случае совершается "насилие над психикой" и как результат возникают подавленность, раздражительность); в-четвертых, особенностью такой работы являются часто такие психофизиологические последствия, такие как переутомление из-за постоянного волевого напряжения, активной работы сознания, а также напряженность [86].

Трудно перечислить все эмоциогенные факторы деятельности учителя и условий, в которых он работает, являющихся по своей природе как субъективными, так и объективными. Это и феминизированность профессии учителя, имеющая ряд отрицательных последствий: повышенная, по сравнению с мужчинами в три раза, заболеваемость психическими болезнями, высокая "стрессируемость", вызываемая бытовыми неурядицами из-за не меньшей загруженности работой по дому, отсутствия нормальных жилищных условий, недостаточности внимания, уделяемого домочадцами, низкой оплатой труда и т. п., что нередко приводит к фрустрации как предпосылке различных психических заболеваний; и "старение" учительства, наблюдаемое сейчас в виду оттока молодых кадров из школы в другие сферы; и возрастной признак, когда педагог вынужден работать, строить партнерские отношения с субъектом (ребенком) значительно младше себя: учитель просто обязан учитывать психологические особенности ребенка, он должен какое-то время проживать чужую жизнь, существовать в логике другого. Таким образом, хороший педагог периодически вынужден из взрослого состояния возвращаться в детство. Подобные перевоплощения не проходят бесследно, они приводят к профессиональной деформации личности, проявляющейся в устойчивой привычке к морализаторству, наставительному тону, авторитарности в поведении и т. п. [149].

Спектр проблем у учительства, как мы видим, весьма разнообразен. Помимо перечисленного, у многих преподавателей отмечают нарастающее чувство неудовлетворенности выбранной профессией, которое часто приводит к психосоматическим расстройствам; сложности во взаимоотношениях в школьной структуре как по вектору "учитель — учитель", "администрация — учитель", так и по вектору "учитель — родители", "учитель — ученик".

После 10–15 лет работы наблюдаются "педагогические кризы" (спад профессиональной деятельности учителя), которые состоят в стремлении к новаторству), учитель-новатор сталкивается с проблемами рамок школьной программы, сжатыми сроками обучения, отсутствием отдачи со стороны учеников), в использовании учителем своих излюбленных приемов, что затрудняет его деятельность (шаблонность и стереотипность деятельности), в возможной изоляции педагога от коллектива, что вызывается чувством одиночества, напряженности, неверия в себя [70], [133], [162].

В практике педагогической деятельности существует проблема, связанная с отсутствием переоценки признанных мастеров дела, хотя в процессе их дальнейшего становления вполне возможно появление и отрицательных реакций, которые могут оказывать негативное влияние, в том числе, и на личность ученика. Опыт часто приводит к формированию профессиональных алгоритмов педагогической деятельности, что становится одной из причин устойчивости авторитарных педагогических установок учителя, выступающих преградой для проникновения нового опыта, создавая иллюзию всезнания [171].

Таким образом, для профессии учителя до сих пор характерно определение успешности деятельности по стажу, а не по эффективности педагогического взаимодействия и результативности самой деятельности. Поэтому данное противоречие, в купе с описываемыми проблемами, на наш взгляд, можно назвать одной из основных проблем среды учительства, которая предопределяет возникновение педагогической деформации личности среди них.

Э.Ф. Зеером [66] предложены такие профессиональные деформации, как:

1. общепрофессиональные деформации (типичные для работников данной профессии);

2. предметные деформации (возникающие в процессе специализации);

3. индивидуальные деформации (обусловленные чрезмерным развитием качеств, акцентуаций);

4. профессионально-типологические деформации (как результат наложения индивидуально-психологических особенностей личности на психологическую структуру профессиональной деятельности).

Общепрофессиональные деформации характеризуют сходные изменения личности у всех педагогов. Наличие этих деформаций делает учителей, преподающих разные предметы, работающих в разных учебных заведениях, проповедующих разные педагогические взгляды, с разным темпераментом и характером, похожими друг на друга. Эти инвариантные особенности обусловлены спецификой пространства, в котором существует личность учителя-профессионала. Здесь произошло сближение субъекта деятельности со средствами этой деятельности. Кроме того, педагогическая деятельность имеет свой, особенный объект воздействия, который в отличие от большинства профессий обладает существенной активностью. В ходе взаимодействия с субъектом учитель, используя свою личность как инструмент влияния на него, прибегает к более простым и действенным приемам, в совокупности известным как авторитарный стиль руководства. В результате в его личности появляются такие образования, как назидательность, излишняя самоуверенность, догматичность взглядов, отсутствие гибкости, является безапелляционность педагогов, их консервативность, закрытость в общении, оценочность суждений, которые, как правило, переходят в черты характера и находят свое отражение в познавательных процессах. Реализуя свои ролевые позиции, передавая образцы готового опыта ученикам, учителя иногда не только не способствуют развитию ребенка, но и сами становятся невосприимчивы к новому опыту, неспособны к творческому, нестандартному решению проблемных ситуаций [149].

Профессионально-типологические деформации выступают как результат слияния личностных особенностей с соответствующими структурами функционального строения профессиональной деятельности в целостные поведенческие комплексы. Е.И. Рогов выделяет [162] в педагогической деятельности четыре типологических комплекса проявлений профессиональной деформации личности, условно определяемые как "просветитель, предметник, коммуникатор и организатор".

"Просветитель" — длительное пребывание в профессии сформировало склонность к мудрствованию, которая в зависимости от обстоятельств проявляется как морализаторство или бесплодное созерцание.

"Предметник" — профессиональная деформация проявляется в попытках внести элемент "научности" в любые, даже бытовые, ситуации, неадекватно используя наукообразные способы оценки и поведения.

"Коммуникатор" — излишняя общительность, говорливость, минимальная дистанция общения, стремление затрагивать в общении интимные темы.

"Организатор" — избыточная активность, склонность вмешиваться в чужую жизнь, стремление командовать, организовывать "все и вся"

Особенности каждого из этих комплексов могут со временем проявиться в структуре личности, которая претерпевает изменения, аналогичные происходящим при акцентуациях.

Предметные (специфические) профессиональные деформации обусловлены спецификой преподаваемых учебных дисциплин. Даже по внешним признакам легко определить, какой предмет преподает данный учитель: рисование или физкультуру, математику или русский язык. Учителя — герои юмористических рассказов — чаще всего имеют именно этот вид деформации.

Например, у преподавателей языка с годами в речи проявляется артикулированность, склонность к повторениям. Кроме того, у них обнаруживается непроизвольная болезненная реакция на ошибки, им так и хочется исправить, но, не замечая, они поправляют не только учеников, но и остальных собеседников.

У преподавателей естественных наук, привыкших ценить однозначность и точность формулировок, постепенно развивается склонность обмениваться только конкретной однозначной информацией, даже в обществе людей, далеких от круга их профессионального общения, что воспринимается остальными как педантизм, сухость, а нередко порождает у собеседника растерянность и недовольство. Они забывают, что в общении важны и другие компоненты, такие как: разнообразные способы обмена любезностями, беседы на, казалось бы, неинформационные темы (например, о погоде), которые на самом деле несут ценную информацию об отношениях людей.

Индивидуальные деформации определяются изменениями, которые происходят со структурами личности и внешне не связаны с процессом профессиональной деятельности, когда параллельно процессу становления профессионально важных качеств, происходит развитие качеств, не имеющих, на первый взгляд, прямого отношения к профессии учителя. Подобный феномен может быть объяснен тем, что личностное развитие осуществляется не только под влиянием тех действий, приемов, операций, которые выполняет учитель, но, прежде всего, обусловлено его личностной направленностью. Особенности профессиональной деформации зависят не только от профессии, выбор которой в значительной мере определяется задатками и установками личности. Когда у сотрудников очевидны какие-то общие черты характера, их специфика (в перспективе — профессиональная деформация) обусловлена не только влиянием профессии, но и тем, что ее выбрали люди, обладающие сходными склонностями.

Некоторые исследователи утверждают, что одним из основных механизмов возникновения профессиональной деформации личности учителя, являются действия психологических защит, которые начинают складываться у них уже во время обучения в вузе. Их действие может приводить к высокомерию, надменности в поведении учителя, "маскирующих" его беспомощность и некомпетентность, неуверенность в себе и чувство вины [21].

Учителям свойственен излишне упрощенный подход к проблемам, категоричность суждений, авторитарность, поучающая манера общения, обобщенность восприятия людей, подавленное чувство юмора. Но с другой стороны, эффективность обучения связана именно с умением преподавателя упрощать материал, чтобы максимально приблизить его к жизненному опыту учащегося. Неудивительно, что люди, многие годы занимающиеся в сфере педагогики, зачастую приобретают навык давать любому человеку, с которым они общаются, больше разъяснений, чем нужно. Правда, это выглядит, как стремление поучать, и часто производит отталкивающее впечатление.

Пытаясь обобщить психологический портрет пациентов — педагогов, по данным методик MMPI, Розенцвейга, Дембо-Рубинштейна, проективного рисунка и клинической беседы, И.П. Дмитроченкова и Н.В. Ланина пришли к выводу, что для учителей характерны высокая тревожность, беспокойство, завышенная самооценка [149].

Исследования А.А. Бодалева, Н.В. Кузьминой, В.А. Сластенина [28, 97, 180] и других свидетельствуют о преобладании в профессиональной деятельности части учителей тенденции навязывания своего образа "Я" учащимся и окружающим взрослым. Возникает нервозоподобная потребность в эксплуатации других, стремление к власти.

Е.В. Улыбина обращает внимание на повышенную агрессивность педагогов, что тоже может говорить о профессиональной деформации. Действительно, учителя обладают большими возможностями проявления жестокости, и как показывает статистика школьных неврозов по публикуемым сведениям, эти возможности учителями используются. Эти данные подтверждаются результатами исследований Н.М. Симоновой, которая на основании анализа записей учителей в дневниках более 200 учащихся в возрасте от 10 до 15 лет, которые свидетельствуют об агрессивности и манипулятивных тенденциях учителей в общении с ребенком, сделала вывод, что преобладающей направленностью педагогического общения является репрессивная направленность [149].

Ряд исследователей утверждает, что высокий уровень внутренних конфликтов у педагогов связан, прежде всего, с необходимостью соответствовать высокому уровню социальных ожиданий окружающих и с перенапряжением физических сил, необходимых для выполнения профессиональных обязанностей. Увеличение стажа работы и возрастание учебной нагрузки, неизбежно приводит к накоплению усталости, нарастанию тревожных переживаний, раздражительности, эмоциональной и интеллектуальной истощенности, депрессивным переживаниям, ограничениям в профессиональной деятельности [46], [70], [121].

Е.В. Иванова отмечает, что средне статистическому учителю присущи такие качества и свойства, как: общительность, открытость, деликатность, предпочтение деятельности, связанной с людьми, активность, средний уровень интеллекта, ограниченность (часто только работой) спектра интеллектуальных интересов, морализаторство, дипломатичность, подавляемость авторитетом, любезность, социальная зависимость, разговорчивость, низкий уровень притязаний, добросовестность, ответственность, преобладающее чувство долга, связанность правилами и стандартами морали, склонность к чувствительности, сентиментальности, зависимости, утонченность, непостоянство суждений, ипохондричность, завистливость, тревожность, фиксированность на неудачах, способность к воображению и идейности, присуще желание "все бросить", проницательность, корректность и отстраненность в общении, расчетливость, честолюбивость, предпочтительность общения с людьми своего круга, ранимость, склонность к самоупрекам, консерватизм, склонность к нравоучениям, неприятие новаций, умение контролировать эмоции, заботливость в отношении мнения окружающих о себе, напряженность, раздражительность, высокое самомнение, экстравертированность в социальных контактах, склонность к групповой солидарности, конформизм.

Авторитарность, ригидность и некритичность мышления свойственны учителю, вообще, что обусловлено спецификой выполняемой профдеятельности и особенностями существования преподавателя в социуме [74].

С.П. Андреев, В.Е. Орел выделяют специфические особенности труда учителя, обуславливающие его предрасположенность к профессиональной деформации. Таковыми особенностями являются:

- высокий уровень психической ригидности, которая затрагивает преимущественно эмоционально-аффективную сферу. С ней связано малоадаптивное поведение, так как оно способствует фиксации стереотипа реагирования на сложные ситуации нервно-психического напряжения. Данные стереотипы проявляются в поведении учителя в стремлении поучать, подчинять, критиковать, упрощать. При этом мотивационная ригидность может проявляться в неэффективной и медленной перестройке системы мотивов, в обстоятельствах, требующих от субъекта гибкости и изменения характера поведения. Доминирующей мотивацией зачастую здесь является мотивация избегания неудач, что, естественно, препятствует достижению успеха в любой сфере жизнедеятельности;

- некритичность учителя, которой свойственны: ненастойчивость, неспособность к адекватному оцениванию своих действий, неготовность исправлять ошибки и принимать новые формы знаний, неспособность к компромиссным и новаторским решениям, является следствием неадекватной самооценки. Она оттормаживает саморазвитие педагога как личности и профессионала, способствует усугублению взаимоотношений как в семье, так и в школьном коллективе;

- авторитарность педагога, отражающая стремление максимально подчинить своему вниманию партнеров по взаимодействию и общению является проявлением недостаточного уровня самопринятия, результатом искаженной Я-концепции. Наличие у учителя негативной Я-концепции отрицательно сказывается не только на его поведении в классе (агрессивность, желание добиться доминирующей позиции по всем, угнетение, отсутствие веры в способности учащихся и т. п.), но и на Я-концепции его учеников и даже на их успеваемости [5].

Нас интересует профессиональная деформация личности педагога с точки зрения рефлексивного основания, которое включает в себя личностный, деятельностный и интерактивный уровни, раскрывающие аспекты его профессиональной деформации:

1) на личностном уровне профессиональная деформация педагога заключается в развивающейся авторитарности по отношению к учащимся, ее особенностями являются: жесткая централизация своих управленческих функций, сосредоточение в руках педагога всей полноты власти, подавление инициативы учащихся, недопущение их к решению важнейших вопросов совместной деятельности, преимущественное использование приказов и распоряжений, различных форм наказания для осуществления на них соответствующего воздействия;

2) ригидность по отношению к профессиональной деятельности проявляется на деятельностном уровне и выражается в неспособности педагога изменить представления об окружающей действительности в соответствии с ее изменениями, в неспособности изменить структуру своих аффективных проявлений, в склонности к образованию сверхценных идей и целей, несовместимых с условиями современной работы и жизни, в эгоцентризме и повышенной самооценке, в узости интересов, упрямстве, застреваемости на одних и тех же мыслях и эмоциях;

3) некритичность, проявляющаяся на интерактивном уровне, заключается в наличии социальных стереотипов, непозволяющих адекватно оценивать себя и свою профессиональную деятельность в кооперации и коммуникации.

Подводя итоги, можно сделать следующие выводы:

Для процесса профессионализации характерно формирование у различных людей сходных особенностей личности, т. е. профессиональная деятельность может задавать направления развития личности. Это происходит под влиянием требований профессии, сходства условий труда, быта, общения, а также, из-за того, что одну и ту же профессию выбирают люди, имеющие схожие склонности, задатки, личностные свойства.

Многие психологические проблемы в профессиональной деятельности учителя особенно обостряются в периоды возрастных кризисов, когда идет переоценка собственных ценностей и целей жизни. Сначала происходят скрытые, а затем явные существенные перестройки в картинах мира, в системах ценностей, в том числе — профессиональных, на фоне которых происходит потеря личностных смыслов, которая влечет за собой тревожность, беспокойство, раздражительность, депрессивность, агрессивность, явные ограничения в профессиональной деятельности.

Профессиональная деформация личности педагога может проявляться в виде авторитарности по отношению к учащимся, ригидности по отношению к деятельности, некритичности по отношению к педагогическим поступкам. Из-за отсутствия или низкого уровня профессиональной рефлексии, являющейся механизмом осознания собственных действий на личностном, деятельностном и интерактивном уровнях у учителей происходит развитие профессиональной деформации, которая оказывает негативное влияние на профессиональную деятельность педагога, а также на развитие его личности.

1.3 Роль ценностно-смысловой сферы педагога в развитии

профессиональной рефлексии

Модернизация образовательной системы, меняющиеся в связи с этим профессиональные установки, отсутствие установившихся требований к результатам деятельности школы, к профессиональным качествам учителя вынуждают его постоянно выбирать между естественным стремлением личности к стабильности и необходимостью ломки старых представлений, смены ценностной системы.

Современное состояние системы образования объективно актуализировало потребность в ценностном самоопределении у педагогов.

Ценностно-смысловая сфера личности — это функциональная система, формирующая смыслы и цели жизнедеятельности человека и регулирующая способы их достижения. С одной стороны, ценностно-смысловые ориентации прививаются человеку социумом, но, с другой стороны, и сам человек активно формулирует и конкретизирует их, принимая, изменяя или отвергая ценности и смыслы, предлагаемые социумом. На каждом этапе жизни у человека, исходя из социальных ценностей или биологических потребностей, должны появиться некие цели жизнедеятельности, для реализации которых необходимо понимание (или даже ощущение) их смысла. Именно такая осмысленность цели дает человеку энергию для ее реализации, делая ее приоритетной.

Психологической основой ценностно-смысловой сферы личности является многообразная структура потребностей, мотивов, интересов, целей, идеалов, убеждений, мировоззрения, участвующих в создании направленности личности, выражающих социально детерминированные отношения личности к действительности.

По мнению большинства авторов (Б.Г. Ананьев, К.А. Альбуханова-Славская, А.В. Брушлинский, Л.Ф. Вязникова, А.А. Деркач, Д.А. Леонтьев, В.Д. Ольшанский, И.Г. Петров, С.Л. Рубинштейн, А.В. Серый, В.А. Ядов и др.), ценностно-смысловая сфера, определяя центральную позицию личности, оказывает влияние на направленность и содержание социальной активности, общий подход к окружающему миру и самому себе, придает смысл и направление деятельности человека, определяет его поведение и поступки. Человек стремится обрести смысл и ощущает фрустрацию или экзистенциальный вакуум, если это стремление остается нереализованным.

"Ценности как феномен идеального обладают энергетической активностью и "существуют" в деятельности. Иначе говоря, идеальные образы реализуются в деятельности.

Категория ценности, ценностных ориентаций, является одной из самых сложных в философии, социологии, культурологии и психологии. Ценности выступают основанием для осмысления, познания и конструирования целостного образа социального мира, для регуляции человеческого поведения во всех его проявлениях при принятии решений в ситуации выбора" [40, c. 48].

Как отмечал Б.Г. Ананьев, изучение личности начинается с определения ее статуса, при этом сама личность рассматривается как совокупный эффект социальных ситуаций развития. Деятельная, субъективная сторона выступает в рамках определенного статуса. Позиция личности представляет сложную систему отношений личности к обществу в целом, различным общностям и сообществам (в том числе и профессиональным), к которым она принадлежит или стремится принадлежать, к профессиональной деятельности, к самой себе. Кроме того, в эту систему входят установки и мотивы, которыми личность руководствуется в своей деятельности, а также цели и ценности, на которые направлена эта деятельность.

Все эти различные характеристики личности составляют существенные моменты ее внутреннего мира и общественного поведения, направленного на освоение, переживание и воспроизводства ценностей жизни.

Б.Г. Ананьев акцентировал внимание на том, что "имеется общий центр, в котором сходятся исследования социологов, социальных психологов и педагогов. Этим общим центром являются ценностные ориентации групп личности, общность целей деятельности, жизненная направленность или мотивация поведения людей" [4, с. 299–300].

Поэтому, подчеркивал Б.Г. Ананьев, психологические исследования личности невозможны без социально-философского (аксиологического) и социально-психологического изучения этих ценностей [4].

С.Л. Рубинштейн, анализируя деятельность, указывает, что действие человека включает цели, к которым он стремится, учет (восприятие и осмысление) условий, в которых должна быть осуществлена деятельность, мотив, который побуждает к этому действию. В качестве мотива или побуждения к действию обычно выступает переживание чего-то личностно значимого для индивида. Обращая внимание на то, что каждое действие человека и, следовательно, его деятельность выражают отношение действующего субъекта к окружающему миру, другим людям, самому себе, С.Л. Рубинштейн подчеркивает, что деятельность, таким образом, имеет как внешнее, так и внутреннее содержание. Одним из фрагментов внутреннего содержания деятельности выступают ценности [167], [168].

Продолжая эту мысль, Б.Ф. Ломов выделяет в качестве основных образующих деятельности мотив, цель, планирование деятельности, разработку текущей информации, оперативный образ, принятие решения, действия, проверку результатов и коррекцию действий. Указывая, что процесс целеобразования носит личностный характер, автор прямо не указывает, какие еще факторы, помимо мотивов, влияют на выбор субъектом цели, средств желаемого результата [110]. Однако, как утверждает А.А. Деркач, профессиональные ценности субъекта деятельности существенно влияют на этот выбор [51, с. 588].

В психологических исследованиях обнаруживается использование других понятий, сходных по содержанию с ценностями: Б.Г. Ананьев (основная жизненная направленность), С.Л. Рубинштейн (динамическая тенденция), А.Н. Леонтьев (смыслообразующий мотив), В.Н. Мясищев (доминирующие отношения), Д.Н. Узнадзе (установка), В.А. Ядов (диспозиция), Б.С. Братусь (смысловые ценности), Д. А. Леонтьев (смысл), В. Франкл (смысл жизни) и другие. [104, с. 50].

В.А. Ядов считает, что ценности реализуются в ценностных ориентациях и представляют собой элемент диспозиционной структуры личности. Установки, аттитюды и ценностные ориентации личности регулируют реализацию потребностей человека в различных социальных ситуациях.

В.Я. Ядов объединяет все описанные выше регулятивные образования как диспозиции, т. е. "предрасположенности". В своей "диспозиционной концепции регуляции поведения личности" он аргументирует иерархическую организацию системы диспозиционных образований. В разработанной им схеме на низшем уровне системы диспозиций располагаются элементарные фиксированные установки, носящие неосознаваемый характер и связанные с удовлетворением витальных потребностей. Второй уровень составляют социально фиксированные установки, или аттитюды, формирующиеся на основе потребности человека во включении в конкретную социальную среду. Третий уровень системы диспозиций — базовые социальные установки — отвечает за регуляцию общей направленности интересов личности в тех или иных конкретных сферах социальной активности человека. Высший уровень диспозиций личности представляет ее систему ценностных ориентаций, соответствующую высшим социальным потребностям и отвечающую за отношение человека к жизненным целям и средствам их удовлетворения. Каждый уровень диспозиционной системы оказывается задействованным в различных сферах и соответствующих им ситуациям общения: в ближайшем семейном окружении, малой контактной группе, конкретной области деятельности и, наконец, в определенном типе общества в целом. Отдельные уровни диспозиционной системы отвечают при этом за конкретные проявления активности: за отдельные поведенческие акты в актуальной предметной ситуации; за осуществляемые в привычных ситуациях поступки; за поведение как систему поступков; за целостность поведения или деятельность человека.

Таким образом, можно сделать вывод, что уровни регуляции поведения в диспозиционной концепции В.Я. Ядова различаются долей биологических и социальных компонентов в их содержании и происхождении. Ценностные ориентации как высший уровень диспозиционной системы, тем самым полностью зависят от социальной общности, с которой себя идентифицирует личность [212].

Уровни диспозиционной системы личности отличаются также степенью осознанности описанных регулятивных образований.

Б.С. Братусь, рассматривая категорию "ценности", делает особый акцент на том, что нравственная позиция влияет на психику человека, его эмоции, мотивы, мышление и восприятие. Он подчеркивает особую значимость данного феномена в структуре личности, определяя ценности личности как "осознанные и принятые человеком общие смыслы его жизни или осознанные смысловые образования — основные конституирующие единицы личности". Основа личности — нравственно-ценностная; личность — это "не способ осуществления позиции, а сама позиция человека в этом сложном мире, который задается системой общих смысловых образований"[32, с. 128].

Б.С. Братусь впервые раскрывает понимание того, что ценности дают основу оценке и регуляции деятельности (другие авторы обычно приписывают данную функцию мотивам, ставя ценности в ряд с другими, более значимыми факторами). Он подчеркивает, что для того, чтобы сформировались нравственное сознание, его устойчивые смысловые структуры и ценности, необходимо их деятельностное закрепление. В работах Б.С. Братуся четко фиксируется влияние деятельности на становление ценностей, но в то же время недостаточно прослеживается обратный процесс — влияние ценностей на деятельность. Он проводит разделение личных ценностей как осознанных смыслов жизни и декларируемых, "называемых", внешних по отношению к человеку ценностей [32].

В.Б. Ольшанский дает следующее определение ценностей: "Ценности — своеобразные маятники, помогающие заметить в потоке информации то, что наиболее важно для жизнедеятельности человека, для его поведения. Что противоречит ценностям, будет неизбежно игнорировано — либо невниманием, либо невосприятием, либо неразделением информации". "Субъект избирает материал в соответствии с уже имеющейся у него точкой зрения" [цит. по 178].

Ценностные ориентации, определяющие жизненные цели человека, выражают, соответственно, то, что является для него наиболее важным и обладает для него личностным смыслом. К.А. Альбуханова-Славская и А.В. Брушлинский описывают роль смысловых представлений в организации системы ценностных ориентаций, которая проявляется в следующих функциях: принятии (или отрицании) и реализации определенных ценностей; усилении (или снижении) их значимости; удержании (или потере) этих ценностей во времени [1], [33].

Рассматривая понятие ценности в пространстве оппозиций, Д.А. Леонтьев выделяет несколько подходов к трактовке этого понятия:

– ценность как атрибут чего-либо;

– ценность как особая реальность, не выводимая из потребностей. Данная позиция в свою очередь представлена двумя разными точками зрения (ценность как сугубо индивидуальная реальность и ценность как надындивидуальная реальность). [104, с. 16–18].

Ряд авторов полагают, что ценностные образования являются базой для формирования системы личностных смыслов. Так, по В.Франклу, "человек обретает смысл жизни, переживая определенные ценности" [197, с. 122–125]. Концепция личности В. Франкла, сложившаяся в рамках экзистенциальной психологии, по многим своим положениям близка гуманистической психологии. Созданная В. Франклом теория логотерапии и экзистенциального анализа представляет собой сложную систему философских, психологических и медицинских воззрений на природу и сущность человека, механизмы развития личности. Центральным звеном этой системы выступает понятие "смысл жизни". В. Франкл считает, что "важен не смысл жизни вообще, а скорее специфический смысл жизни данной личности в данный момент" [197, с. 123]. Согласно В. Франклу, смысл жизни можно обнаружить тремя путями:

1) совершая дело (подвиг);

2) переживая ценности;

3) путем страдания.

Исходя из этого, им выделяются три группы ценностей — смысловых универсалий, кристаллизовавшихся в результате обобщения типичных ситуаций, с которыми обществу или человечеству пришлось сталкиваться в истории.

Первую группу составляют ценности творчества — наиболее естественные и важные, но не необходимые. Основным путем их реализации является труд. Смысл труда заключается в том, что человек привносит в свою работу как личность.

Вторая группа — это ценности переживания. По В. Франклу, богатым ценностным потенциалом обладает любовь. "Любовь является единственным способом понять другого человека в глубочайшей сути его личности". [197, с. 124].Однако любовь не есть необходимое условие для осмысленности жизни.

Наиболее значимыми, по мнению В.Франкла, являются ценности отношения. "Как только список категорий ценностей пополняется ценностями отношения, становится очевидным, что человеческое существование по сути своей никогда не может быть бессмысленным" [197, с. 174]. Эта группа ценностей заключается в отношении человека к факторам, ограничивающим его жизнь. Ценности отношения делятся на три категории: осмысленное отношение к боли, вине и смерти. В отличие от экзистенциализма, В. Франкл рассматривает эти категории с оптимистической позиции: "…нет трагических и негативных аспектов, которые не могли бы посредством занимаемой по отношению к ним позиции быть превращены в позитивные достижения" [197, с. 302].

Ф.Е. Василюк пишет, что смысл является пограничным образованием, в котором сходятся идеальное и реальное, жизненные ценности и возможности их реализации. Смысл, как целостная совокупность жизненных отношений, у Ф.Е. Василюка является своего рода продуктом мотивационно-ценностной системы личности. Функцией мотива является смыслообразование, и, тем самым, направление и побуждение поведения человека. Система ценностей выступает в данном случае как "психологический орган" измерения и сопоставления меры значимости мотивов, соотнесения индивидуальных устремлений и "надындивидуальной сущности" личности. Ф.Е. Василюк полагает, что в ходе развития личности ценности претерпевают определенную эволюцию. Первоначально они существуют только в виде эмоциональных реакций на их утверждение или нарушение. Впоследствии ценности последовательно приобретают форму "знаемых" мотивов, мотивов смыслообразующих и, наконец, одновременно смыслообразующих и реально действующих. Одновременно в процессе приобретения новых мотивационных качеств происходит своего рода скачок в степени осознанности ценностей, в результате которого "ценность из "видимого", из объекта превращается в то, благодаря чему видится все остальное, во внутренний смысловой свет" [35, с. 127].

Таким образом, ценность, став реальным мотивом и являясь источником осмысленности бытия, ведет к личностному росту и совершенствованию — "ценность внутренне освещает всю жизнь человека, наполняя ее простотой и подлинной свободой" [35, с. 125].

Аналогичную точку зрения в своем исследовании отстаивает и А.В. Серый. Ценности, по его мнению, — это социальный феномен, существующий в диалектическом отношении субъект — объект, который является важным связующим звеном между личностью, ее внутренним миром и окружающей действительностью. Ценности носят двойственный характер, они социальны, поскольку исторически обусловлены и индивидуальны, поскольку в них сосредоточен опыт конкретного субъекта. Социальные ценности определяются как некое данное, имеющее эмпирическое содержание, доступное членам какой-то социальной группы или общества в целом, значение, соотносимое с чем-то, являющимся объектом деятельности. Ценности конкретной личности формируются под влиянием социальной среды, особенностей тех социальных групп, в которые она входит. Индивидуальные ценности являются важнейшим компонентом структуры личности, они выполняют функции регуляторов поведения и проявляются во всех областях человеческой деятельности [178].

Рассматривая проблему ценностей, нельзя не обратиться к проблеме смысла. В психологии понятие "смысл" неразрывно связано с гармонично развивающейся личностью. Личностный смысл принято определять как "индивидуализированное отражение действительного отношения личности к тем объектам, ради которых развертывается ее деятельность, осознаваемое как "значение-для-меня" усваиваемых субъектом безличных знаний о мире, включающих понятия, умения, действия и поступки, совершаемые людьми, социальные нормы, роли, ценности и идеалы" [цит. по 178].

В теории личности В. Франкла смысл представлен как жизненная задача. В качестве ведущей движущей задачи поведения он постулирует стремление человека найти и исполнить свой смысл жизни. "Для того чтобы активно действовать, человек должен верить в смысл, которым наделены его поступки" [197, с. 10]. Падение старых идеалов, отсутствие смысла означает экзистенциональную фрустрацию, которая порождает у человека состояние, названное В. Франклом экзистенциальным вакуумом. Именно экзистенциальный вакуум является причиной, порождающей в широких масштабах специфические "ноогенные неврозы". Необходимым же атрибутом психологического здоровья и атрибутом человечности является "здоровая доля напряжения, такого, например, которое порождается смыслом, который необходимо осуществить" [197, с. 66].

Смысл, по мнению Франкла, не абстрактен, он тесно связан с конкретными ситуациями. Каждая отдельно взятая ситуация несет в себе свой смысл, различный для различных людей, но одновременно истинный для каждого. Смысл меняется не только от личности к личности, но и от ситуации к ситуации. Смысл объективен, человек не изобретает его, а находит в мире, в реальной действительности, именно поэтому он выступает для человека как данность, требующая своей реализации. Правильной постановкой вопроса, однако, является не вопрос о смысле жизни вообще, а вопрос о конкретном смысле жизни данной личности в данный момент.

В. Франкл считает, что обретение и реализация смысла выступают как встающая перед человеком задача, на решение которой он направляет все свои усилия, причем неудача в ее решении приводит к объективным нарушениям личностного развития. Экзистенциальная фрустрация влечет за собой ноогенный невроз. Как средство лечения данных видов неврозов В. Франклом был предложен метод "логотерапии". Центральной проблемой этого метода является проблема ответственности. При любых обстоятельствах человек способен занять осмысленную позицию по отношению к ним и придать своему страданию глубокий жизненный смысл. Таким образом, жизнь человека никогда не может оказаться бессмысленной. Найдя смысл, человек несет ответственность за осуществление этого уникального смысла; от индивида требуется принятие решения относительно осуществления смысла в данной ситуации [197].

В отечественную психологию впервые понятие "личностный смысл" было введено А.Н. Леонтьевым, по словам которого, "личностные смыслы как и чувственная ткань сознания, не имеют своего "индивидуального", своего "не психологического" существования. Если внешняя чувственность связывает в сознании субъекта значения с реальностью объективного мира, то личностный смысл связывает их с реальностью самой его жизни в этом мире, с его мотивами. Личностный смысл и создает пристрастность человеческого сознания" [105, с. 153]. То есть, личностные смыслы всегда носят субъективный характер.

Анализируя структуру человеческой деятельности, устанавливая объективные отношения между ее компонентами, А.Н. Леонтьев показал, что смысл создается в результате отражения субъектом отношений, существующих между ним и тем, на что его действия направлены как на свой непосредственный результат (цель). Именно отношение мотива к цели, указывает А.Н. Леонтьев, порождает личностный смысл, подчеркивая при этом, что смыслообразующая функция в этом отношении принадлежит мотиву. Возникая в деятельности, смысл становится единицами человеческого сознания, его "образующими". В рамках сознания смысл вступает в отношения с другими его образующими, в частности со значениями, выражаясь через последние [105].

Б.С. Братусь считает, что человек имеет дело не с одним смыслом, а со сложной иерархией динамических смысловых систем. По его мнению, смысловая сфера личности имеет следующие уровни:

- Нулевой уровень — это собственно прагматические, ситуационные смыслы, определяемые самой предметной логикой достижения цели в данных конкретных условиях. Такой смысл вряд ли можно назвать личностным, настолько он привязан к ситуации, выполняя служебную регулятивную роль в ее осознании.

- Первый уровень личностно-смысловой сферы — эгоцентрический уровень, в котором исходным моментом являются удобство, личная выгода, престижность и т. п. При этом все остальные люди ставятся в зависимость от этих отношений, рассматриваются как помогающие (удобные, "хорошие") либо как препятствующие "плохие", враги) их осуществлению. Необходимо отметить, что этот уровень иногда может представляться как весьма привлекательный и даже иметь возвышенные намерения, такие как самосовершенствование. Однако оно может оказаться не больше, чем эгоцентризм, если направлено только на благо себе.

- Второй уровень — группоцентрический; определяющим смысловым моментом отношения к действительности на этом уровне становится близкое окружение человека, группа, которую он либо отождествляет с собой, либо ставит ее выше себя в своих интересах и устремлениях. Отношение к другому человеку существенно зависит при этом от того, является ли он членом "своей" или "чужой", "дальней" группы.

- Третий уровень, который включает в себя коллективистскую, общественную и, как свою высшую ступень, общечеловеческую (собственно нравственную) смысловые ориентации, можно назвать, используя принятый в психологии термин, просоциальным. В отличие от предыдущего, где смысловая личностная направленность ограничена пользой, благосостоянием, укреплением позиций относительно замкнутой группы, подлинно просоциальный уровень характеризуется внутренней смысловой устремленностью человека на создание таких результатов (продуктов труда, деятельности, общения, познания), которые принесут равное благо другим, даже лично ему незнакомым, "чужим", "дальним" людям, обществу, человечеству в целом. Если на первом уровне другой человек выступает как вещь, как подножие эгоцентрических желаний, а на втором уровне другие делятся на круг "своих", обладающих самоценностью, и "чужим", ее лишенных, то на третьем уровне принцип самоценности становится всеобщим, определяя собой главное и, как мы считаем, единственно верное направление приобщения к родовой человеческой сущности, без которого невозможно нормальное развитие личности [32].

Глубокий дифференцированный анализ разных подходов к смыслу и разного его понимания осуществил Д.А. Леонтьев в своей работе "Психология смысла". "…Понятие личностного смысла воплощает принцип единства деятельности, сознанияиличности, находясь на пересечении всех трех фундаментальных психологических категорий". [104, с. 19].

Определение Д.А. Леонтьева смысла как "структурного элемента процессов сознания и деятельности человека" [104, с. 50], на наш взгляд, имеет то или иное отношение ко всем вышеперечисленным понятиям.

Многообразие аспектов смысла и соотнесения его с разными сторонами человеческого бытия объясняет отсутствие устойчивого определения, используемого реально на уровне термина "смысл". Многие исследователи, однако, идентифицируют смысл с ценностями. В частности, И.Г. Петров считает, что "смысл — это субъектное бытие ценностей, то есть это ценности, как бы помещенные в субъект посредством переживания и опыта, включенные в его жизнедеятельность" [139, с. 29], а ценностные ориентации, по его мнению, выражают отношение людей к ценностям.

Как пишет Л.Ф. Вязникова, "с таким пониманием взаимоотношения смысла и ценностей, можно согласиться. Вспомним Сартра: "Ценность есть ни что иное, как выбираемый вами смысл" [40, с. 54].

В психологии понятие "смысл" тесно связано с осмысленностью жизни, выступающей одной из важнейших потребностей человека, удовлетворение которой определяется способность взять на себя ответственность, верой в собственную способность осуществлять контроль над своей судьбой.

Осмысленность жизни определяется как осмысленность прошлого, настоящего и будущего, как наличие цели в жизни, как переживание индивидом онтологической значимости жизни. Д.А. Леонтьев понимает под осмысленностью жизни три конкретные смысложизненные ориентации и два аспекта локуса контроля:

1. "Цели в жизни". Характеризует целеустремленность, наличие или отсутствие в жизни испытуемого целей в будущем, которые придают жизни осмысленность, направленность и временную перспективу.

2. "Процесс жизни или интерес и эмоциональная насыщенность жизни". Определяет удовлетворенность своей жизнью в настоящем, восприятие процесса своей жизни как интересного, эмоционально насыщенного и наполненного смыслом. Содержание этой шкалы совпадает с представлением о том, что единственный смысл жизни состоит в том, чтобы жить.

3. "Результативность жизни или удовлетворенность самореализацией". Измеряет удовлетворенность прожитой частью жизни, оценку пройденного отрезка жизни, ощущение того, насколько продуктивна и осмысленна была прожитая ее часть.

4. "Локус контроля — Я (Я — хозяин жизни)". Характеризует представление о себе как о сильной личности, обладающей достаточной свободой выбора, чтобы построить свою жизнь в соответствии со своими целями и представлениями о ее смысле, контролировать события собственной жизни.

5. "Локус контроля — жизнь или управляемость жизни". Отражает убежденность в том, что человеку дано контролировать свою жизнь, свободно принимать решения и воплощать их в жизнь, убежденность в том, что жизнь человека подвластна сознательному контролю [103].

Осмысленность жизни является необходимым и достаточным условием развития гармоничного человека, непрерывно и творчески развивающейся (самоактуализирующейся) личности.

Самоактуализация — стремление человека к более полному выявлению и развитию своих личностных возможностей, которое является высшей ступенью в иерархии потребностей, в теории личности А. Маслоу является центральным звеном.

Исследователи выделяют различные аспекты понимания механизмов функционирования ценностно-смысловой сферы:

- относительно жизнедеятельности в целом (А.Г. Асмолов, Б.С. Братусь);

- относительно контекста жизнедеятельности (Б.С. Братусь, Д.А. Леонтьев, Ф.Е. Василюк);

- относительно деятельности (Д.А. Леонтьев);

- в зависимости от качественных состояний ценностно-смысловой сферы (А.Н. Леонтьев, Ф.Е. Василюк, А.В. Петровский).

Ценности и смыслы непостоянны: они изменяются во времени в результате деятельности людей, как изменяются и сами люди. Вследствие накопленного жизненного опыта то, что было для индивида центральной ценностью, может превратиться в периферийную или даже изменить свою полярность.

Ценностно-смысловая сфера развивается или деформируется в процессе трудовой деятельности. По словам Б.Г. Ананьева, с началом самостоятельной общественно-трудовой деятельности строится собственный статус человека [4]. Этот статус преемственно связан со статусом семьи, из которой человек вышел. В частности, это касается ценностей профессионального самоопределения.

Другим таким фактором является трудовая деятельность как составная часть целостного жизненного самоопределения. Е.А. Климов отмечает, что основным видом деятельности человека является социально обусловленный, осознанный, целенаправленный труд, главные характеристики которого присущи и профессиональной (предметной) деятельности [87].

В процессе профессиональной деятельности человек неизбежно вступает в определенные общественные отношения с другими людьми. Профессиональная деятельность стимулирует развитие личности и ее ценностных ориентаций через новые связи, сосредоточением которых является, прежде всего, коллектив. Индивидуальные ценностные ориентации взаимодействуют и воздействуют на коллективные в основном через межличностные взаимоотношения. В этих взаимоотношениях, наряду с ценностными ориентациями, проявляются и разные стороны психологии взаимодействующих лиц, поскольку любой акт человеческой деятельности имеет для данного индивида или группы психологическую окраску. Иными словами, участие людей в профессиональной деятельности, обладающей общими признаками, ведет к формированию у них сходных черт личности, обусловленных профессиональными требованиями к психическим и психофизиологическим особенностям человека.

По мнению Е.А. Климова, для каждой определенной профессиональной группы характерен свой смысл деятельности, своя система ценностей [86]. Если избранная профессия и реализуемый жизненный смысл, достигаемая жизненная ценность составляют деятельностно-смысловое единство для субъекта, то профессиональная деятельность приобретает сущностный, смысложизненный характер.

Отсутствие осмысленности целей дезорганизует всю систему ценностей, делая поведение человека или "автоматизированным", основанным на ожиданиях окружающих, или нецеленаправленным, зачастую противоречивым, девиантным. Неопределенность личностных смыслов мешает человеку занять свое место в профессиональной системе, что, в свою очередь, еще более дезорганизует их.

Исследуя механизмы функционирования ценностно-смысловой сферы, авторы делают акцент на изучении ее содержательного аспекта и природы, как целостной системы, при этом прямо или косвенно, отмечается основополагающая роль рефлексии, которая направлена на оформление и изменение ценностно-смысловой сферы и разворачивается непосредственно в активности человека.

Как способность к ценностной самоориентации И.Н. Семенов рассматривает рефлексивность [175].

Принимая за основу данный методологический подход, немаловажно обозначить понятие профессиональной рефлексии, которая включает полифонию символов, образов, смыслов, столкновение и взаимовлияние разных планов, идей, подтекстов. Благодаря рефлексии человек мечется в поисках смысла бытия, жизни, деятельности: находит, теряет, заблуждается, снова ищет, создает новый и т. д. <…> Именно рефлексия, способствуя обновлению ценностных ориентаций, устремлений, способов деятельности, представлений о себе, отношения к себе, становится важнейшим механизмом саморазвития человека, его движения к субъектности" [69, с. 81].

Говоря о профессиональной рефлексии педагога, которая оформляет и консолидирует его "Я-концепцию", способствуя, с одной стороны, динамичности ее содержания, а с другой, поддерживая ее стабильность, следует указать, что "рефлексивному анализу и осмыслению подлежат профессиональные установки учителя, его профессионально-личностные свойства, ценностные ориентации, личностные смыслы и способы практической деятельности" [40, с. 117].

Таким образом, можно сделать следующие выводы:

Ценностно-смысловая сфера личности включает в себя ценности, понимаемые как личностные смыслы, самоактуализацию, как стремление личности к саморазвитию, осмысленность жизни, как продуктивный, эмоционально насыщенный осмысленный процесс жизни в прошлом, настоящем и будущем и представляет собой динамичную систему, функционирование которой происходит за счет определенных механизмов.

Нарушения развития ценностно-смысловой сферы человека влечет некий субъективный дискомфорт, который В. Франкл называет "экзистенциальной фрустрацией", в ответ на которую должна появляться какая-либо реакция компенсации, защиты.

Для каждой определенной профессиональной группы характерен свой смысл деятельности, своя система ценностей, потребностей, профессиональных смыслов. В процессе профессиональной деятельности, при положительной мотивации, формируется профессиональная пригодность, которая накладывает заметный отпечаток на весь облик человека, его психомоторику, на образование стереотипов речи и мышления, а также на его установки и ценностные ориентации.

Ценностная сфера педагога играет ключевую роль в ходе профессионального становления учителя, задавая направление профессионального развития и способы достижения жизненных и профессиональных целей.

Из этого можно сделать выводы, что:

Профессиональная рефлексия — интегральная характеристика человека-профессионала, проявляющаяся в деятельности и общении, определяемая как процесс самопознания субъектом внутренних психических актов и состояний. Являясь фундаментальной способностью человека к самоанализу, к осмыслению и переосмыслению своих предметно-социальных отношений с окружающим миром в процессе профессиональной деятельности, она "рождает" личностные и профессиональные смыслы и представляет собой составную часть развитого интеллекта человека.

Профессиональная рефлексия — многомерное психологическое образование, проявляющееся в наличии профессиональной ценностной позиции, в сформированной смысловой сфере, реализации ценностей и личностных смыслов субъекта в профессиональной деятельности, результатом чего является понимание себя, адекватность самооценки, готовность к личностному и профессиональному саморазвитию, самоопределению, самоактуализации и т. д.

Профессиональная рефлексия педагога оформляет и консолидирует его Я-концепцию, способствуя, с одной стороны, динамичности ее содержания, а с другой, поддерживая ее стабильность. В случае заниженной самооценки учителя, негативной Я-концепции, деструктивно влияющей как на его профессиональное "самочувствие", так и на характер его взаимодействия с учениками, рефлексивный самоанализ становится важнейшим коррекционным инструментом.

Профессиональная рефлексия педагога — важнейшее профессионально-значимое качество, заключающееся в оценочном осмыслении педагогом себя как профессионала, деятельности как формы творческого самовыражения и взаимодействия с учащимися как способа управления учебно-воспитатель-ным процессом на личностном, деятельностном и интерактивном уровнях и которое определяет уровень его профессиональной пригодности.

Взаимоотношения личности и профессиональной деятельности носят сложный и неоднозначный характер. Наряду с позитивным воздействием профессиональной деятельности на личность, возможно и негативное влияние. В частности, существует проблема профессиональных деформаций личности, отражающая процессы неблагоприятных личностных изменений в связи с профессиональной деятельностью. Профессиональные деформации проявляются, в первую очередь, в профессиональной среде "человек-человек", к которой относится профессия педагога.

Многие психологические проблемы в профессиональной деятельности учителя особенно обостряются в периоды возрастных кризисов, когда идет переоценка собственных ценностей и целей жизни. Сначала происходят скрытые, а затем явные существенные перестройки в картинах мира, в системах ценностей, в том числе — профессиональных, на фоне которых происходит потеря личностных смыслов, которая влечет за собой тревожность, беспокойство, раздражительность, депрессивность, агрессивность, явные ограничения в профессиональной деятельности.

Профессиональная деформация личности педагога может проявляться в виде авторитарности по отношению к учащимся, ригидности по отношению к деятельности, некритичности по отношению к педагогическим поступкам. Из-за отсутствия или низкого уровня профессиональной рефлексии, являющейся механизмом осознания собственных действий на личностном, деятельностном и интерактивном уровнях у учителей происходит развитие профессиональной деформации, которая оказывает негативное влияние на профессиональную деятельность педагога, а также на развитие его личности.

Ценностно-смысловая сфера личности включает в себя ценности, понимаемые как личностные смыслы, самоактуализацию, как стремление личности к саморазвитию, осмысленность жизни, как продуктивный, эмоционально насыщенный осмысленный процесс жизни в прошлом, настоящем и будущем и представляет собой динамичную систему, функционирование которой происходит за счет определенных механизмов.

Для каждой определенной профессиональной группы характерен свой смысл деятельности, своя система ценностей, потребностей, профессиональных смыслов. В процессе профессиональной деятельности, при положительной мотивации, формируется профессиональная пригодность человека, которая влияет на его установки и ценностные ориентации.

Ценностная сфера педагога играет ключевую роль в ходе профессионального становления учителя, задавая направление профессионального развития и способы достижения жизненных и профессиональных целей.