Романов #04

Глава 17

После занятий я попрощался с одногруппниками, которые не оставались в стенах Университета, затем проводил Викторию до входа в лабораторный корпус, а сам направился в деканат. Несколько раз мне встречались бродящие по территории студенты, которые теперь приветствовали меня кивками, как будто мы были знакомы.

Мой престиж среди благородных неуклонно растет. Старшие родственники были совершенно правы — так или иначе, но меня вовлекут в столичное общество, и лучше заранее создать себе репутацию, чтобы набрать и сторонников, и сочувствующих. Несколько поколений шла подковерная борьба с нашей семьей, и сейчас у меня есть шанс вернуть Романовых в нормальное общество.

По дороге к деканату, я заметил мелькнувшего на этаже Авдеева — судя по всему, Иван Тимофеевич как раз выходил от Шафоростовой. Причем нес наш евгеник какой-то рукописный труд. Мы разминулись на лестнице — Авдеев шел выше, а я поднимался по ступенькам. Дверь в приемную декана была приоткрыта, так что я счел это за приглашение.

— Дмитрий Алексеевич, вас ждут.

Рука секретаря указала не на дверь Петра Сергеевича, а на менее приметную с табличкой «Переговорная». Поблагодарив кивком, я толкнул створку.

За длинным столом сидели профессора нашего факультета с одной стороны, а сотрудники лаборатории разместились напротив них. Возглавлял собрание не декан, которого вовсе не оказалось в переговорной, а мой руководитель. Всего получилось двадцать два человека, если считать меня.

Иван Никитич кивнул мне на единственное свободное кресло.

— Присаживайтесь, Дмитрий Алексеевич, мы здесь надолго. Присутствующих вы знаете, так что тратить наше время не будем, — произнес он, а когда я сел в кресло, Телегин продолжил: — По моей инициативе мы собрались, чтобы обсудить, какие из идей княжича Романова мы можем реализовать сами, а какие передадим государю для его реализации.

Ну, чего-то такого я и ожидал, когда писал задание в начале учебного года. Хотя, честно говоря, мне было уже не так интересно, однако я понимал, что чем больше моих проектов увидят свет, тем легче будет двигать местный прогресс.

— Итак, — объявил Телегин, обводя взглядом собравшихся. — Вы все просмотрели документы. Давайте перейдем к составлению списка, что мы сами сможем сделать. Напомню, что задавать уточняющие вопросы Дмитрию Алексеевичу вы можете, но стоит учесть, что все теоретические уточнения были сделаны. Желающие поспорить о возможности и невозможности того или иного проекта, могут выйти прямо сейчас.

Никто, естественно, покидать собрание не спешил. Подозреваю, если бы таковые специалисты имелись, их бы сюда никто и не позвал.

Первой слово взяла Шафоростова.

— Я считаю, нам нужно разделить не только то, что мы сами сможем сделать, но и по отраслям. К примеру, я бы взялась за синтетическую органику. А вот Кирилл Эдуардович, — она плавно повела рукой в сторону сидящего напротив мужчину из лабораторных, — наверняка захочет замахнуться на кибернетические протезы.

— Не все, — тут же прокомментировал он. — Но предлагаемые княжичем глаза я бы собрал. Во всяком случае, по имеющейся документации у меня вопросов нет, и зная немного Дмитрия Алексеевича, я уверен, что никаких накладок возникнуть не должно.

На меня никто не посмотрел даже, а вот на Ивана Никитича обернулись. Телегин благосклонно кивнул.

— Принимается, Марина Владимировна, — подвел итог он. — Кто-то еще хочет высказаться?

— Пожалуй, я скажу, — заговорил еще один лабораторный профессор, на этот раз — химик. — Насколько я вижу, у нас имеется потенциал только для частного испытания. Но есть ли у нас подопытные? Я вижу, что княжич проделал масштабную работу. Но те же кибернетические глаза у Кирилла Эдуардовича без имплантации живому человеку — всего лишь забавная игрушка.

Я перевел взгляд на Ивана Никитича. Самому мне тоже было интересно, как он решит этот вопрос. При нашем разговоре я упоминал осужденных, но какое решение примет Телегин, понятия не имел.

— Государь уже завизировал испытания на нескольких категориях граждан, — заявил он. — Первыми пойдут осужденные на казнь.

На стол профессор выложил первый документ, даже с моего места было прекрасно видно царскую печать и подпись. За ним Телегин вытащил второй и положил рядом.

— Последующая группа — добровольцы с соответствующими проблемами. Здесь же будут армейские инвалиды, получившие увечья. Когда закончим все испытания, государь рассмотрит и даст добро на внедрение технологий, если все будет хорошо. Если нет — нет.

Присутствующие немного оживились, пошло негромкое обсуждение между собой. Иван Никитич никого не одергивал, ожидая, когда коллеги наговорятся. Я же молча ждал, чем все закончится.

Понятно, что по факту мое присутствие было не нужно, здесь и без меня во всем уже разобрались, и теперь решаются организационные вопросы, не требующие моего участия. Административная работа вообще не по моей части. Однако Иван Никитич намеренно таким образом демонстрирует мне, что и ЦГУ, и лаборатория при нем — не забыли меня, а продвигают мои идеи.

Я, может быть, и не люблю интриги, но все же мне хватает ума понять — меня пытаются привязать к Университету. Технически мне нет нужды здесь оставаться, когда на Урале мне принадлежит уже отлаженный комплекс. И Святослав Святославович с радостью исполнит любой мой каприз.

Но упускать меня никто не хочет. Я стал слишком ценным приобретением для ЦГУ и Телегина в частности. И если я сейчас уйду, моя слава уйдет со мной. А потому мне и выказывают уважение, пригласив на этот, так сказать, симпозиум.

Тем временем обсуждение перешло на совсем уж иной уровень. От переговоров о разделении труда, которым началась встреча, собравшиеся перешли к спору о бюрократических аспектах работы. Я вертел головой по сторонам, выслушивая то сотрудников лаборатории, то профессоров Университета.

Понять их было можно — своими практическими изысканиями они лишь подтверждают теории и гипотезы мальчишки. И когда реализация моих проектов будет успешна завершена, слава изобретателей достанется не им, а мне. При этом здесь нет ни одного человека, кто бы ни сделал себе имя хотя бы в рамках Русского царства. То есть, фактически из светил науки работа над моими проектами превращает их в высокоуровневых исполнителей, рабочих, техников и лаборантов. И выгода от этого становится намного меньше, чем, если бы проекты принадлежали им.

Наконец, устав наблюдать за этим, я кашлянул, привлекая внимание.

— Господа и дамы, — заговорил я, когда обсуждение понемногу начало стихать. — Мне очень лестно, что вы собрались ради обсуждения моих проектов. И я искренне благодарен Ивану Никитичу за приглашение на ваше собрание.

Телегин мягко улыбнулся, будто подбадривая меня говорить. Остальные впервые повернули головы ко мне, и у пары человек я увидел во взгляде удивление. С их точки зрения, наверное, я вообще не должен был рта раскрывать.

— Но вы все очень умные люди, заслуженные ученые, и разберетесь в этом вопросе без моего участия, — договорил я после короткой паузы. — Мне же нужно идти, у меня в секции проект не закончен. Благодарю за то, что позволили присутствовать.

И поднявшись, я кивнул сразу всем присутствующим, после чего направился к двери. Меня никто не остановил, и даже не окликнул, так что, распрощавшись с секретарем декана наклоном головы, я покинул приемную и направился в лабораторию.

На сегодня у меня был не такой уж и грандиозный план — нужно было всего лишь изготовить основу под линзу. На большее я замахиваться не стал, так что уже через пару часов, покинул секцию, наведя в ней порядок.

И на парковке вновь встретился с Соколовым. На этот раз Иван Михайлович меня не ждал, великий княжич стоял у машин рода Горских. На меня ни Елизавета Петровна, ни Соколов внимания не обратили, так что я лишь мазнул по ним взглядом и, кивнув Витале, сел в «Монстра».

К свиданию с Викторией следовало подготовиться, чтобы как и в прошлый раз не ударить в грязь лицом. Возможности рода многое мне позволяют, но это не значит, что я могу устроить хорошее свидание по щелчку пальцев — ведь сперва требуется определиться с местом, подобрать программу, подсластить персонал.

После недолгих раздумий я остановил выбор на прогулке по Москва-реке на катере. А чтобы это было комфортное путешествие, первым делом нужно было озаботиться транспортом.

— Петр Васильевич, здравствуйте еще раз, — произнес я в трубку, когда Орлов ответил на звонок.

— Добрый вечер, Дмитрий Алексеевич, — сказал староста. — Чем могу быть полезен?

— Я бы хотел арендовать у вашего рода прогулочный катер.

Он несколько секунд молчал, обдумывая мой запрос, после чего заговорил:

— Сейчас у нас не так много катеров в столице, Дмитрий Алексеевич, я могу предоставить вам список. Или сам предложить кое-что необычное.

— Давайте послушаем ваше предложение, — согласился я.

Орлов не растерялся.

— Помните, я говорил, что наш род подарил Ефремовым «Буревестника»? — спросил Петр Васильевич, и после моего подтверждения, продолжил: — Конечно, такой же модели сейчас нет, однако я бы предложил вам попробовать «Ласточку». Мы обновили дизайн, повысили безопасность. К тому же это именно прогулочный катер, созданный под небольшие мероприятия. Для свидания, если честно, это лучшее, что может предложить речной флот Русского царства.

— Пришлите мне данные, Петр Васильевич, — попросил я.

— Вы не пожалеете, — заверил староста. — Я и сам хотел брать ее для прогулок с Надеждой Григорьевной.

Что же, такой рекомендации можно верить. Вряд ли катать Комарову Петр Васильевич стал бы на дешевом корыте. Опять же, если катер только прошел модернизацию, значит, для княжича будет нормально взять его для прогулки. Это не ширпотреб вроде «Чаек» и «Волн», на которых проводят водные экскурсии для царских людей.

— Благодарю, Петр Васильевич, — произнес я.

Итак, с местом решили, осталось выбрать правильный маршрут.

* * *

Весь остаток вечера я провел за государевым заданием. На основе предоставленных документов было ясно, что «Энзим» имел магическое происхождение. При этом стоило искать его источник в малых и, возможно, восстановленных родах. Конечно, количество продукта подталкивало на мысль, что одаренный должен быть либо силен, либо таких доноров должно быть много.

В первом случае будет достаточно влиятельная семья, ведь потребуется много подданных для обеспечения силы. Во втором — хватит и пары тысяч человек подданных, на которых приходится человек пятьдесят-шестьдесят членов «семьи». Всех их легко запрятать в любом провинциальном городке, а у Германского рейха их полно, выбирай любой.

Покопаться в архивах самому, конечно, было бы можно. Но зачем тратить время, которое дорого, когда есть возможность напрячь государственный аппарат. В царской канцелярии наверняка найдется десяток-другой чиновников, которые отвечают за информацию о дарах потенциальных врагов Русского царства. Пусть подумают, что за фамилия способна давать ментальную стойкость.

Закончив, я отложил документы на место и, раскрыв свой рабочий ноутбук, взглянул на присланные Орловым сведения.

Катер действительно был небольшой и уютный. Благородные материалы в отделке, роскошные помещения. К судну прилагался вышколенный экипаж, внутри имелась кухня с опциональным присутствием шеф-повара. Стоило удовольствие, разумеется, недешево, но княжич я или нет? Тем более исторически сложилось, что Романовы кутить умеют.

В итоге я отправил Орлову свое согласие, и Петр Васильевич пообещал все организовать. В прошлый раз организацией досуга староста справился, а что на Мэйлин напали, это уже другой вопрос. Сейчас нападать вроде бы не кому и не на кого, да и атаковать посреди столицы в военное время решится только самоубийца. Так что все должно пройти гладко.

Маршрут выбрать было сложнее. Само судно создавало достаточно интимную, и в то же время роскошную атмосферу. На таком транспорте заявиться в дешевую закусочную просто непростительно. И если я, княжич Романов, могу себе такое позволить, заявившись лично или в компании мужчин, то привезти с собой боярышню — уже не самая лучшая идея.

Рестораны я отмел сразу — у нас свой шеф будет на борту, так что еда это лишнее. Выставки проходят в музее изобразительного искусства, в астрономическом и в тот же вечер есть цирковое представление. Все это можно уложить в один маршрут, но тогда нам придется побегать с одного мероприятия на другое, а так делать тоже не красиво. Вдруг дама решит задержаться у картины?

Если подумать, прошлое наше свидание проходило под личинами царских людей. И развлечения были не особенно возвышенными. В этот раз лучше будет провести время именно так, как полагается нашему статусу. Но картинная галерея меня не впечатляла — абстракции, какое-то современное искусство, которое без лекции искусствоведа не поймешь. Мазня и трата времени.

Так что я пересмотрел идею времяпровождения. Пусть прогулка на катере будет завершением свидания. Опять же — вечер, свечи, романтичная обстановка внутри «Ласточки».

А до этого будет посещение театра. В Большом Академическом как раз будет премьера. Боярским родам уже вряд ли выдастся купить себе билетик, а вот для князей места найдутся — есть несколько свободных лож.

Тесниться с другими гостями я не хотел, а потому выкупил сразу балкончик — поближе к сцене, но и не впритык. Обзор будет хороший, пользоваться биноклем не придется.

Определившись с культурной программой, я перешел к заказу драгоценностей. Раз уж это официальное свидание княжича Романова и боярышни Морозовой, с пустыми руками мне приезжать просто нельзя. Так что, сделав звонок в ювелирный дом, получил обещание, что все будет вовремя.

Теперь основная часть была закончена, и я набрал номер Виктории.

— Добрый вечер, Дмитрий Алексеевич.

По голосу было слышно, что Морозова улыбается.

— Вечер добрый, Виктория Львовна. Я звоню, чтобы предупредить вас, на пятницу нас ждет премьера в Большом Академическом театре.

— «Левша»? — удивилась моему выбору девушка. — Вы читаете мои мысли, княжич. Я очень хотела на него сходить, но не была уверена, что удастся выкроить время. Но с вами я с радостью посмотрю премьеру.

— Я надеялся, что вам понравится, — сказал я.

— Тогда мне нужно готовиться, Дмитрий Алексеевич, — ответила она. — Благодарю, что предупредили. А сейчас прошу меня простить, но меня ждет неотложное дело.

— Всего хорошего, Виктория, рад был вас услышать.

— Это взаимно, Дмитрий.

Положив телефон, я размял шею и еще раз глянул в сторону сейфа с царскими документами. Государь обещал мне мощности под «Оракула», и чем раньше я их получу, тем лучше.

Снова взяв аппарат в руки, я уже открыл список контактов, но телефон зазвонил сам. Однако звонок, естественно, не был от Михаила II.

— Здравствуйте, Иван Михайлович, — поздоровался я с Соколовым.

Великий княжич не стал тянуть мое время, и сразу же перешел к делу.

— Дмитрий Алексеевич, я бы снова с вами поговорить, но на этот раз не в столовой Университета, — заявил он. — Как вы смотрите на то, чтобы посетить наш особняк завтра после занятий?

Я не стал отвечать сразу. Казалось бы, с чего Соколову так привязываться именно ко мне? У его сестры выкроилась пара свободных минут, и брат таким образом устраивает нам незапланированную встречу?

— Если не сложно, Иван Михайлович, не могли бы вы обозначить тему для разговора?

— Мне нужна ваша помощь в организации первого благотворительного мероприятия от нашего клуба. Сам я, увы, не справляюсь.

Что-то очень слабо в это верится.

— С нами так же будет присутствовать моя сестра, как будущая хозяйка мероприятия.

Ну, это все объясняет. Анна Михайловна, похоже, намерена добиваться моего внимания. Уважим великую княжну, тем более что, возможно, это решит вопрос раз и навсегда. Можем же мы друг другу не понравиться после личного общения.

— Хорошо, Иван Михайлович, я заеду к вам завтра после занятий.