Ромео с большой дороги

Глава 6

Я заказала еще кофе, выпила его и снова попыталась соединиться с Алисой. Шесть, семь, восемь… Минуточку! Номер внезапно показался знакомым. Я нажала на кнопку и обозлилась до невероятности. Ну, Рита, погоди! Думаешь, обманула? Сейчас узнаешь, где зимуют пингвины!

– Алло! – опять весело откликнулась Секридова.

– Это Даша.

– Которая?

– Та, что с шубой. Верни шиншиллу!

– Тебя заклинило? Говори с Алисой.

– Врунья!

– Кто? – обиженно воскликнула Секридова.

– Ты. Чей телефон мне дала?

– Алискин. Домашний.

– Ты мне продиктовала свой собственный домашний номер. Думала, я его не знаю? Ошиблась, дорогуша.

– Правильно. Мы вместе живем.

– В одной квартире?

– Ага.

– Алиса не подходит к телефону, – растерянно ответила я.

– Дрыхнет небось.

– Сейчас полтретьего, люди уже пообедали.

– И чего? – удивилась Рита.

Действительно, совершенно обычное дело – храпеть до полдника.

– Алиска утром приперлась, – продолжила Рита, – у нее сегодня эфир вечером, вот и давит подушку.

– А ты сейчас где?

– На работе.

– С прыщами?

– Они прошли.

– Хорошо, – протянула я. – Теперь скажи, ты шубу не видела?

– Опять двадцать пять! Сказано – нет.

– Я ведь не обвиняю тебя в краже.

– И на том спасибо.

– Просто подумала, может, на вешалке манто висит.

– Ничего нового там утром не было, – недовольно ответила Рита. – Езжай к Алиске, с нее и спрашивай. Она ваще такая…

– Какая?

– Ну… безголовая. И поддать способна.

– Ясно, давай адрес, – потребовала я.

Огромный серый дом вытянулся вдоль Солянки. Я никак не могла найти место для парковки, пришлось слегка нарушить правила – бросить машину за знаком «Остановка запрещена». Очень хорошо понимаю желание городских властей наказать тех, кто плюет на всякие ограничения, но тогда сделайте для людей подземные парковки, и никто не захочет оставлять свои «лошадки» где попало. Ну как поступить автовладельцу, если везде торчат запрещающие круги? Мне сейчас следовало устроить машину у метро, на площади, а потом идти два километра пешком. Интересно, есть ли в столице люди, четко выполняющие все предписания гаишников?

Побоявшись воспользоваться лифтом, похожим на мыльницу, засунутую в клетку для попугая, я пошла вверх пешком по нескончаемым пролетам. Квартира восемь оказалась на последнем, четвертом этаже. Дыша, словно марафонец в конце дистанции, я нажала на звонок. Похоже, Зайка права, нам всем следует начать вести правильный образ жизни. Может, и впрямь бросить курить?

Алиса не торопилась в прихожую, я упорно давила на коричневую кнопку, слушая, как за створкой заливается электрический «соловей». Потом, потеряв терпение, стукнула кулаком по ободранной деревяшке. Внезапно дверь приоткрылась. Я вошла в темную, пахнущую дорогими духами прихожую и крикнула:

– Алиса, ку-ку! Не бойтесь, ваш адрес мне дала Рита.

В апартаментах стояла напряженная тишина. Я огляделась. Раньше, в советские времена, журналисты любили употреблять в статьях про разные западные города фразу: «Нью-Йорк (Париж, Лондон, Вена) – город контрастов, нищета тут мирно уживается с богатством». Так вот, про прихожую, в которой я сейчас стояла, хотелось сказать именно эти слова.

Темный, грязный пол из плохо подогнанного паркета, затрапезный резиновый коврик у двери и пара дорогих кожаных сапог на тонких каблуках. Стены с засаленными обоями, роль вешалки исполняют простые железные крючки, а на одном из них – красивое черное велюровое пальто, за которое заплачено не меньше тридцати тысяч рублей. Колченогий комод, потерявший от дряхлости первоначальный цвет и половину фурнитуры, на растрескавшийся шпон столешницы которого небрежно брошены дорогущие лайковые перчатки, а на банкетке с поеденной молью бархатной обивкой маячит модная сумочка. Очень хорошо знаю, сколько стоит аксессуар, недавно боролась около прилавка с собственной жабой, глядя на милый ридикюльчик. Мое земноводное победило, я ушла домой, так и не купив неоправданно дорогую штучку, а вот Алиса порадовала себя.

Отчего я решила, что сумочка из телячьей кожи принадлежит радиоведущей? Да потому, что на ручке болтался брелок со стальной буквой «А».

– Алиса! – заорала я. – Проснитесь! Ау! Отзовитесь! Вы где?

Я прошла по коридору, толкнула первую попавшуюся по дороге дверь. Открылась захламленная комната: обшарпанная мебель, грязные тряпки вместо занавесок, простецкий телевизор, допотопное трюмо и… шикарное вечернее платье, свисающее со стула. На протертом ковре валялось три туфли. Две черные замшевые, и одна ярко-красная, с мыском, украшенным бантиком. Кроватью для хозяйки норы служил диван, постельное белье смотрелось ужасно – похоже, его не стирали ни разу со дня покупки.

– Алиса, – позвала я, – Алиса, ау!

Спальня явно была пустой. Я пошла дальше, ноги привели в другую комнату, столь же грязную и неубранную, как первая, и вновь безлюдную. Испытывая некоторое разочарование, я изучила неожиданно чистую кухню. Очевидно, девицы не утруждали себя готовкой, да и вообще редко заглядывали сюда. Затем проверила ванную и даже туалет и констатировала: дома никого нет.

Я постояла пару минут в задумчивости, потом позвонила Рите.

– Это Даша.

– Ну, что опять?

– Приехала к Алисе.

– Отлично.

– Ее нет.

– Значит, ушла.

– Куда?

– Понятия не имею.

– Она не делилась с вами планами?

– С какого такого счастья?

– Вроде вместе живете.

– Вот уж не повод для отчетов.

– Можно мне поискать шубу?

– Где? – удивилась Рита.

– В шкафах, в коридоре. Навряд ли Алиса отправилась в розовой шиншилле на улицу.

– Эта дура и не на такое способна, – хихикнула Рита. – Ладно, ищите, коли надо. Эй, погодите! Если Алиски нет, то как внутрь попадете?

– Извините, я уже вошла. Дверь была не заперта.

– Вот, блин, идиотка! – завозмущалась Секридова. – У нас замок не захлопывается, его обязательно надо ключом закрывать. Сколько раз я ей твердила: не забудь про ключ, да проверь, подергай за ручку…

– Значит, можно заглянуть в шкафы?

– Да! – гаркнула Рита. – Надеюсь, найдете свое пальто и отстанете от меня.

Получив разрешение на обыск, я распахнула дверки и едва успела отскочить в сторону – с верхней полки упала коробка, набитая фотографиями. Чертыхаясь, я стала собирать глянцевые отпечатки. Интересно, кто запечатлен на большинстве из них? Если Алиса, то она настоящая красавица: высокая, стройная блондинка с тонкими чертами лица. А вот и изображение девушки в бикини – придраться не к чему, похоже, талия у девицы сантиметров пятьдесят, и никакого целлюлита. Интересно, ей от природы досталась грудь третьего размера или хирург вмешался с имплантатами?

Я аккуратно укладывала фото, невольно цепляясь взглядом за некоторые. В основном на них была запечатлена одна и та же симпатичная длинноволосая блондинка в разных позах: то девица стояла, призывно изогнув стан, то сидела в кресле, выставив на обозрение стройные ножки. Внезапно в куче карточек мелькнула одна, явно сделанная в студии усталым фотографом. Думаю, подобные «кадры» есть во многих семейных альбомах. Лет двадцать тому назад личный фотоаппарат был очень дорогой игрушкой, позволить его себе могли не многие, люди ходили в студии, и там их «щелкали» самым традиционным образом. У нас дома есть снимок с точь-в-точь такой же композицией, как на том, что сейчас я держала в руках. На фотопортрете была запечатлена довольно полная дама с круглощеким лицом и ярко-синими большими красивыми глазами, а на коленях у нее сидит девочка, по виду первоклассница. Волосы малышки украшает огромный капроновый бант. Вторая школьница, чуть старше, стоит слева от женщины, а из-за спины выглядывает коротко стриженный мальчик.

Я перевернула снимок и улыбнулась, прочитав надпись на обороте: «Ксюша, Рита, Алеша и Феня, первое сентября». Значит, я угадала, после торжественной линейки в школе семья и отправилась в студию.

В руки попало другое фото, и я вздрогнула. На снимке надгробие, самое простое – прямоугольный камень с фарфоровым овалом и надписью: «Волков Алексей. Спи спокойно». Мне стало не по себе: очевидно, коротко стриженный мальчик рано ушел из жизни.

Устранив беспорядок, я поставила коробку на место, пошевелила вешалки, не нашла на них никакой шиншиллы и открыла второй гардероб. В нос ударил странный запах. Наверное, девушки пользовались разным парфюмом. Одна любила нежные, цветочные ароматы, другая предпочитала нечто удушающе-сладкое, на мой вкус – отвратительное, тошнотворное.

Я подняла глаза, осмотрела платья. Затем решила проверить, не спрятана ли шуба в глубине двустворчатого монстра, раздвинула в разные стороны плечики и заорала от неожиданности.

У стенки из плохо покрашенной фанеры скрючилось тело в черном, сильно декольтированном платье. Мне стало страшно до невозможности.

– Эй, – прошептала я, – вы живы?

Тишина.

– Алиса, вам плохо?

Нет ответа. Длинные белокурые волосы закрывали лицо девушки. Следовало отвести в сторону пряди, посмотреть в глаза девушки, пощупать пульс, но у меня не хватило мужества на столь простые действия.

Слабыми пальцами я схватилась за мобильный.

– Рита!

– Как ты мне надоела! Если нашла свою крашеную дрянь, то забирай и уходи! – рявкнула модель.

– Скажи, у Алисы есть татуировка на ноге, вокруг щиколотки?

– Да, – удивленно подтвердила Секридова.

– Сине-красная? Кошка с крыльями?

– Ага. Она собезьянничала, – мирно пустилась в объяснения Рита. – У меня такая наколка очень давно. Алиска увидела и захотела такую же, мне пришлось с ней в салон ехать. Когда ей татушку сделали, сообразила: ну не дура ли я? Теперь уже не оригинально выгляжу.

– Можешь приехать домой?

– Зачем?

– Очень надо.

– Слушай, я ведь на работе.

– Дело в том… Алиса сидит в шкафу, – запинаясь, стала я объяснять ситуацию, – молчит, не шевелится. Похоже, ей совсем плохо! И так странно пахнет…

– Буду через полчаса! – заорала Рита. – Только не уходи!

Я машинально положила трубку на комод. Потом задом, задом – лишь бы не оставаться в такой вязкой тишине квартиры! – попятилась к выходу, выбралась на лестницу и рухнула на ступеньку. Сердце сильно стучало, в висках торчало по гвоздю, к горлу подбиралась тошнота. Пытаясь не свалиться в обморок, я тупо смотрела на стрелки часов. Прошло пятнадцать минут, полчаса, сорок пять, час… Где Рита?

Стукнула дверь лифта, из крохотной кабинки вылетела очаровательная блондинка в голубом плаще, та самая, фото которой лежали в коробке.

– Это ты Даша? – подлетела она ко мне.

Я кивнула:

– Да.

– Где Алиска?

– Там, в шкафу.

– Пошли.

– Куда?

– В квартиру.

– Ой, не хочу…

– А придется! – рявкнула Рита. – Давай двигай!

На дрожащих ногах я поплелась за Секридовой и сразу за дверью навалилась в коридоре на стену.

– Она там? – уже шепотом спросила хозяйка. – Во втором шкафу?

– Да, – прошептала и я.

– Мертвая?

– Похоже, неживая.

Рита очень осторожно приблизилась к гардеробу, шумно вздохнула, перекрестилась, заглянула внутрь, потом повернулась ко мне:

– Где?

– Кто?

– Алиска!

– Там лежит. Неужели не видишь?

– Нет.

– Вешалки раздвинь.

Рита подняла руки.

– Никого.

– У стены, в черном платье.

– Тут пусто.

– Врешь! – вырвалось у меня.

Рита покрутила пальцем у виска.

– Ваще! Сама глянь.

– Боюсь, – честно призналась я.

Секридова ухватила меня за правую руку.

– Нет уж, гляди, идиотка фигова!

Я зажмурилась и моментально получила подзатыльник.

– Ну-ка, – резко сказала Рита, – растопырь зенки!

От боли и возмущения я невольно разомкнула веки и увидела… пустое нутро гардероба.

– Ой, мама! – вырвалось из груди.

– Ну и че? – уперла руки в бока Секридова. – Сегодня не первое апреля, дура! Хорошо придумала… Говори, чья идея? А, знаю! Катьки Малкиной работа!

– Труп был здесь, – прошептала я. – Понюхай, запах остался!

Рита подергала носом, пробормотала что-то, я разобрала только слово «война».

– Что? – окончательно потеряла я способность правильно оценивать действительность. – Ты о чем?

– Духи так называются, – пояснила Секридова, – «Война», лимитированный выпуск. Мы их представляли, и дилеры подарили по флакончику. Пожадились, сволочи, пробничками отделались. Правда, мне запах не понравился, тошнотный. Но ведь на халяву получила. Принесла домой и Алиске отдала, а та рада стараться, облилась с головы до ног. Такой едкий аромат оказался! Она вчера постаралась, когда на тусню собиралась, тем парфюмом и несет.

– Вот видишь, – обрадовалась я, – была тут Алиса! Иначе откуда запах?

Рита сдернула с вешалки боа из лисы, сунула мне под нос.

– Во, нюхай, отсюда валит! Алиска вчера эту крашеную кошку на плечи бросила. Дерьмовая вещь, но ей нравится.

Я машинально пощупала шкурку, потом поднесла пальцы к носу.

– Ну и мерзость!

– Согласна, – усмехнулась Рита. – А теперь ответь, сколько тебе отвалила Малкина, чтобы меня со съемки сорвать? Ее рук дело! Катюнечка мигом просекла, какой резонанс от календарика будет, и пустилась во все тяжкие.

– Был труп, – тупо твердила я, – вот тут, у стенки.

– Хватит! Могла бы придумать более правдоподобную историю! – сверкнула глазами Рита. – Понимаю, тебе заработать подфартило. Я на тебя не злюсь, сама такая, готова ради денег на многое, но Катьку урыть охота. Рассказывай!

– У тебя есть кофе? – робко попросила я, пытаясь справиться с головокружением.

– Пошли на кухню, – скомандовала Рита. Потом она быстро подошла к входной двери, вытащила из кармана ключ, заперла замок и, прищурившись, сказала: – Не уйдешь, пока всю правду не выложишь. Я Малкину с твоей помощью закопаю.