Рорк - искатель приключений

Пролог

Москва

Выбор развлечений, позволявших скрасить унылое дождливое воскресенье, был невелик, и одно из них – возможность провести время в постели с роскошной женщиной. Увы, получалось, что сегодня Рорк О'Мэлли лишен и такого удовольствия.

Я не сумел этого добиться, пожаловался он самому себе, повалившись на кровать и подкладывая себе под голову одну из пуховых подушек.

– Ты же никогда не работаешь по воскресеньям. Черт возьми, ты не уходила на студию раньше полудня…

Кроме всего прочего, Наташа, должно быть, устала. Большую часть ночи они провели в казино «Royale», самом элегантном московском казино, размещенном во дворце, в котором некогда останавливались члены царской семьи, выезжая на скачки. В отличие от суровых времен коммунистического правления в наши дни ночная жизнь Москвы может соперничать с развлечениями Нью-Йорка или Парижа; многочисленные ночные клубы начинают принимать гостей около полуночи и не закрываются до восхода солнца. Поэтому Рорк вместе со своей подругой только три часа назад возвратился из казино в гостиницу, и поспать за это время им удалось очень немного.

– Я уже говорила тебе: звонила Анна и сообщила, что заболела гриппом! – прокричала из смежной ванной комнаты Наташа Андропова.

– Черт побери, она, вероятнее всего, просто приятно проводит время в постели с одним из операторов телестудии. – Рорк разочарованно нахмурился при виде Наташи, которая появилась в дверях ванной, облаченная в кружевное французское нижнее белье, придающее ей еще больше пикантности и соблазнительности; от нее исходило благоухание дорогого ароматизированного мыла, составляющего часть фирменного сервиса московского пятизвездочного отеля «Балчуг Кемпински».

– Некоторым женщинам доступно понимание приоритетов, – пошутила Наташа, продемонстрировав все зубы в очаровательной улыбке наподобие тех, которые каждый вечер сияют на лицах ведущих московского телевидения, выступающих в программах международных новостей, и съехидничала: – А некоторым женщинам нравится исполнять роль палочки-выручалочки на выходные дни.

Будучи сам весьма честолюбивым, Рорк не мог не признать, что Наташа, без сомнения, самая целеустремленная женщина из всех, которых он когда-либо знал. В конце концов именно это качество привлекало его в ней прежде всего.

– Почему бы тебе не вернуться сюда после передачи? – предложил он. – Мы могли бы прекрасно скоротать вечер вместе.

– Звучит соблазнительно. – Она сняла с плечиков в шкафу шелковую блузку и свой новый костюм от Армани. – Однако, к великому сожалению, у меня другие планы.

О мой Бог! Он прищурил глаза. В тоне ее речи появилось нечто новое, и Рорк заподозрил, что она кое-что скрывает.

– Полагаю, если бы ты настроилась провести время со своим старинным дружком, то призналась бы мне в этом. Особенно учитывая, что мы намерены продолжать сотрудничество над сюжетом и все такое прочее.

Прежний Наташин возлюбленный был известным авторитетом в кругах русской мафии. Они вроде бы вместе росли в каком-то маленьком городке под Минском, и, хотя сама она, казалось, не задумывается над тем, что интимная связь между красой и гордостью телевещания и представителем преступного мира не только компрометирует ее, но и откровенно скандальна, всякий раз, когда Рорк вспоминал об этом – что случалось все чаще и чаще, учитывая его собственный интерес к постоянным разборкам и вооруженным стычкам мафиозных группировок, – его коробило от Наташиного циничного представления о нравственности.

Приходилось напоминать себе, что в отличие от Америки в России никогда не было пуританства с его жестким влиянием на всю общественную жизнь и мораль, а если бы пуритане здесь сегодня объявились, то, несомненно, Наташа сбежала бы подальше от Москвы. Учитывая все препятствия, которые ей пришлось преодолеть в жизни, чтобы добиться нынешнего положения, он не имел никакого права осуждать ее поведение, тем более что его отношения с самой сексапильной телеведущей России строились на деловой основе. С примесью небольшой дозы пылкого, но ни к чему не обязывающего секса.

– Конечно, если бы я встречалась с Дмитрием, то не таилась бы от тебя.

Вряд ли стоило верить ее словам: опыт научил Рорка не доверять Наташе, что не мешало его влечению к ней. Вот и сейчас, как только она уселась в обитое парчовой тканью кресло и начала натягивать чулки, он почувствовал прилив безудержного желания.

Круто меняя тему разговора, он заявил:

– Очень плохо, что во время передачи они усаживают тебя за стол. Если бы ты сидела на высоком табурете, то телезрители получили бы возможность любоваться твоими ножками, и твой рейтинг подскочил бы до потолка.

Она рассмеялась:

– Благодарю, но баллов моего рейтинга хватило, чтобы получить предложение от телекомпании Си-Эн-Эн.

– В самом деле? – Для него это было новостью. – Так когда же это произошло?

– После того, как я выпустила в эфир свой сюжет про оперативников ЦРУ, работавших в штате редакции «Москоу таймс».

Для Рорка это был больной вопрос. Картинно скрестив руки на обнаженной груди, он заметил:

– Насколько мне помнится, первоначально сюжет принадлежал мне.

Ее улыбка продолжала оставаться профессионально приветливой, но взгляд сразу стал холодным.

– Ты все равно его бы не использовал.

Возможно, она была права.

– Мне пришлось уехать, чтобы проверить сведения из моих источников.

Наташа вздохнула, гибким движением поднялась с кресла и скользящей кошачьей походкой, которая прошлой ночью в казино приковывала к ней взгляды мужчин, приблизилась к кровати.

– Пожалуйста, милый мой, – она погрузила свои изящные длинные пальцы с маникюром в его темные волосы, – давай не будем пережевывать старую историю. В конце концов, я ведь уже извинилась за это небольшое недоразумение. – Ее губы легко коснулись его лица.

Недоразумение, ничего себе! Она украла его сюжет, буквально выхватив у него из зубов, и всего лишь через шесть часов после того, как он по-идиотски поделился с ней идеей и подробно изложил добытую информацию, выпустила ее в эфир. На следующее утро ее передача была приобретена множеством теле– и радиокомпаний земного шара, включая и его собственную.

Усердно напоминая себе, что сам оплошал – не сумел держать язык за зубами, Рорк подавил раздражение и застарелую обиду и, притянув Наташу к себе, впился в ее губы поцелуем.

– Рорк! – Она безуспешно пыталась выбраться из его объятий. – Ты помнешь мне блузку!

– Ну так сними ее.

– Ты же знаешь, что я не могу. – И опять ее слова и тон не соответствовали выражению карих глаз. Эти быстрые, уклончивые взгляды исподтишка… Наблюдая за ней, Рорк интуитивно чувствовал ее тревогу, таящуюся за показным беспокойством из-за помятой блузки.

– У тебя все в порядке?

– Конечно. Но только если я не уйду сейчас, то непременно опоздаю. – Она приподнялась, опираясь рукой на его грудь. – Может быть, я отложу встречу, условленную на вторую половину дня. Если вернусь вовремя, мы можем съездить на ленч с шампанским в ресторан при отеле «Аэростар».

Пользующийся популярностью ленч в отеле был дополнительным доказательством того, что Россия стала совсем не такой, какой была раньше. Временами даже казалось, что видишь, с небольшим изменением декораций, типичную картину воскресенья в родном городе Рорка – Новом Орлеане.

– Я бы удовольствовался обедом, поданным в номер, и съел бы его в постели.

– Все что пожелаешь, дорогой. – Она опять его поцеловала – на этот раз продолжительным поцелуем, обещающим нечто большее по возвращении, – а затем встала и надела пальто. – Как я выгляжу?

Он внимательно оглядел ее. Начал от макушки с гладкими белокурыми волосами, затем опустил взгляд на пушистую длинную, доходящую до лодыжек, соболью шубу и, закончив осмотр на мягчайших лакированных ботиночках итальянского производства, изрек:

– Как реклама, восхваляющая прелести капитализма.

– Отлично. Потому что сегодняшней передачей я хочу произвести впечатление на радиовещательную компанию Эй-Би-Си.

– Они тоже сделали тебе предложение? – Про себя Рорк подумал: «Да, хватка у тебя профессиональная».

– Конкретного пока ничего нет, но они ищут новое подкрепление для Теда Коппела.

– Они предложили тебе «Ночную линию»?

В этот момент улыбка наконец засветилась в ее глазах, и она напомнила ему кошку, в поле зрения которой попала миска, полная густых свежих сливок.

– Пока нет, – призналась она, изящным движением подхватив свою замшевую сумочку фирмы «Шанель». – Но из конфиденциальных источников мне известно, что мое имя стоит в самом верху очень короткого списка.

Она послала ему воздушный поцелуй и вышла из номера. Решив позднее подумать о ее триумфальном въезде в американские теле– и радиокомпании верхом на его сюжете, Рорк закрыл глаза и немедленно заснул.

Меньше чем через пять минут она вернулась.

– Моя машина не заводится. А швейцар сказал, что такси придется ждать минут двадцать.

Рорку эта новость показалась довольно забавной. По крайней мере хоть некоторые вещи в Москве оставались неизменными.

– Возьми мою машину. Ключи на туалетном столике.

– Ты серьезно? А если тебе понадобится куда-то поехать?

– Я никуда не поеду. Собираюсь остаться вот тут, в постели, и хоть немножко поспать, чтобы к твоему возвращению укрепить свое здоровье. – Про себя он решил, что не помешает еще позаниматься на тренажерах в оздоровительном центре и поплавать в закрытом гостиничном бассейне.

– Ну, если ты так уверен…

– Наташа, дорогая моя, я вполне уверен. Бери этот треклятый автомобиль и поезжай, куда тебе надо. После того как немного посплю, я вызову автомеханика, чтобы он посмотрел твою тачку.

– Ты такой добрый, такой хороший…

Ее от природы хрипловатый голос дрогнул. Изумленному Рорку даже показалось, что он заметил влажный блеск в ее глазах, но затем он решил, что это всего лишь игра света. Наташа, без сомнения, необычайно стойкая и сильная женщина – черт возьми, даже самая стойкая из всех людей, с которыми он когда-либо сталкивался.

Он не мог представить ее себе плачущей, если, к примеру, вдруг задавят ее любимую комнатную собачку. Хотя у нее не было ни собачки, ни кошки. Ведь это повлекло бы за собой что-то вроде личной привязанности или определенных обязательств, а из всего того, что он о ней знал, явствовало одно: леди целиком и полностью предана только своей карьере.

– Это я-то добрый и хороший?! – Он еще раз оценивающе осмотрел ее долгим мужским взглядом и решил, что в передачах «Ночной линии» она будет пользоваться сногсшибательным успехом. А вслух произнес: – А теперь, раз уж ты упорствуешь в своем стремлении работать по уикендам, отправляйся по своим делам, не то я затащу тебя обратно в постель и покажу, насколько могу быть добрым и хорошим.

В ответ она рассмеялась. Только позднее, вспоминая все детали, Рорк отчетливо понял, что этим смехом она заглушила душившие ее рыдания.

– Прощай, – мягко произнесла она по-русски. Поскольку ее английский был столь же хорош, практически безупречен, как и его, – возможно, даже лучше, так как в ее произношении отсутствовало смягчение согласных, характерное для его южного выговора, – Рорк был удивлен ее внезапным переходом на родной язык.

Но прежде чем он успел это прокомментировать, она вновь удалилась.

– Прощай, – прошептал он, находя довольно странным, что Наташа выбрала именно такую форму прощания, как бы навсегда, вместо обычного русского «до свидания»

Проклятье, не собирается ли она ввязаться в какую-нибудь опасную авантюру?

Наташа была чертовски самоуверенной и настолько дерзкой, что само собой напрашивалось предположение о том, что она может запросто сунуть нос в дела своего друга-мафиозо и пронюхать о многих секретах его смертоносной преступной деятельности. По общему признанию, Наташа была очень умной, но Дмитрий Давыдов не стал бы одним из главарей организованной преступности в бывшем Советском Союзе, если бы его можно было легко ввести в заблуждение. Он был проворным, ловким и стремительным, как хлыст. Кроме того, он был безжалостным.

Пытаясь обуздать растущее беспокойство, Рорк встал с кровати и подошел к окну. Сквозь исчерченное дождевыми струйками стекло он смотрел на захватывающую перспективу сердца Москвы: на Москву-реку и ее берега, припорошенные легким белым снежком, на знаменитые сказочно-многоцветные луковицы куполов Васильевского собора, на Красную площадь, где сейчас была установлена огромная новогодняя елка, на зубчатые стены и великолепные дворцы Кремля.

Он увидел, как Наташа вышла из гостиницы, разглядел швейцара, с явным восторгом провожавшего ее взглядом, когда она, стройная и длинноногая, своей скользящей соблазнительной походкой пересекала Красную площадь, направляясь к тому месту, где он сегодня утром оставил свой автомобиль.

Она подняла глаза, как будто зная, что увидит его стоящим у окна, и помахала рукой.

Решив, что он зря беспокоился, Рорк помахал ей в ответ. «Ты стал настолько подозрительным, что, вероятно, не поверил бы собственной матери», – пробормотал он самому себе.

Взрыв встряхнул девятиэтажную гостиницу, вызвав дребезжание оконных стекол.

– Нет! – закричал Рорк, увидев, как в том месте, где секундой раньше был припаркован его «Мерседес», вспыхнула слепящая оранжевая шаровая молния.