Рорк - искатель приключений

Глава четвертая

Больше всего Дарии сейчас хотелось, чтобы в палате появилось зеркало, в котором она увидела бы себя в полный рост. Судя по тому, что она могла разглядеть в маленьком зеркальце, висевшем и плохо освещенной ванной комнате, костюм отнюдь не подходил особе, надеющейся остаться незамеченной.

Сквозь прозрачную ткань бедра просвечивали настолько, что костюм казался более неприличным, чем самые коротенькие шортики. А украшенный блестками топик скорее напоминал бюстгальтер и вызывал ассоциации с танцовщицами, пляшущими в заведениях на Бурбон-стрит.

Хотя Рорк и сказал, что, когда в нее стреляли, она была одета в костюм кошки, увидев себя в гаремном одеянии, Дария была одновременно шокированной и очарованной. Это впечатление подтверждало смутную догадку, что ее обычные склонности и манера одеваться гораздо больше подчинены требованиям строгости, сдержанности и хорошего вкуса.

Она раздумывала над вопросом, нельзя ли оторвать прозрачные рукава от хламиды и каким-либо образом задрапировать ими практически обнаженную грудь, когда раздался стук в дверь.

– Это я, – произнес ставший теперь привычным глубокий голос. – Ты уже в приличном виде?

– Это как посмотреть. Зависит от личного вкуса и терпимости. – Она вздохнула и подчинилась неизбежности. Выбор все равно невелик: выйти в этом наряде либо в больничной ночной рубашке, то есть практически никакого выбора вообще нет. – Ничего не говори, – предупредила она, как только Рорк вошел в палату. – Ни единого слова.

Не так-то это легко. Рорк частенько попадал в неприятности только из-за того, что не умел держать язык за зубами.

– И не бросай никаких взглядов, ни косых, ни сальных.

– Все, что прикажешь. – Вопреки благому намерению его глаза, блуждая по палате, неуклонно останавливались на ее грудях цвета слоновой кости, которые напоминали ему спелые гранаты на золотом блюде.

– Вообще не смотри на меня.

Он покачал головой.

– Моя мама, истинная южанка, взращенная и взлелеянная как нежный, изысканный цветок, постаралась всех мальчиков О'Мэлли воспитать джентльменами. И я пытаюсь соответствовать ее высоким стандартам. Но увы, любовь моя, ты требуешь невозможного.

Дария расстроенно вздохнула и сразу спохватилась: от вздоха ее груди фактически вылезли из позолоченного бюстгальтера.

– Что ты скажешь относительно мужчин, предпочитающих в женщинах гипертрофированные молочные железы умственным способностям?

– Ничего не могу сказать от имени большинства мужчин. Но лично я всегда думал, что вообще-то наша братия, за исключением какой-то горстки, чрезмерно восхищается пышными формами. Что касается умственных способностей, то пустоголовые женщины мне быстро надоедают.

Дария определенно не была расположена говорить на эту тему. В особенности в таком положении, когда его пристальный пылающий взгляд чуть не обжигал ей кожу.

– Ты мне что-то говорил о необходимости отсюда уйти.

Тон ее был надменным и подчеркнуто холодным, разительно не совпадая с фривольным нарядом жарко вспыхнувшим лицом. Рорк не кривил душой, говоря, что предпочитает умных женщин, и сейчас боролся с дурацким желанием подмять ее под себя прямо здесь, на узкой больничной кровати.

Проклятье! Сейчас главное – сохранить ей жизнь, разобраться в этом загадочном деле и, возможно, использовать его, чтобы доказать руководству своей телекомпании, что он вовсе не перегоревший мотор, как они полагали.

– Если ты оделась, то я готов.

Они покинули больницу через боковую дверь в конце узкого темного коридора. Над дверью светилась ярко-красная надпись, предупреждающая о том, что этот выход предназначен только для имеющих пропуск сотрудников.

– Разве здесь нет аварийной сигнализации? – спросила Дария, глядя на провода, протянутые над дверью.

– Была. – Он нажал на металлический пруток; дверь легко открылась, только слабо скрипнули шарниры. – Теперь ее нет.

– Не знаю, следует ли мне возмутиться или испугаться.

– Старая система. Любой мог бы взломать ее фомкой.

– Но не любой решился бы на взлом.

Он взял ее за руку и зашагал через автостоянку.

– Это за тобой люди гоняются с пистолетом, любовь моя, а не за мной.

Его слова вполне могли быть правдой, но Дарии не понравился взятый им покровительственный тон. Вдруг проявилась строптивость, которой она в себе не подозревала.

– Я так счастлива, что у меня есть ты. Что бы я без тебя делала?

Дария не особенно удивилась, заметив, что сарказм отскакивает от него, не оставив даже вмятины.

– Повторяй это себе почаще. Сама-то ты наверняка не предприняла ничего стоящего, чтобы всерьез оградить себя от неприятностей.

Пусть она не помнит, кто она такая. Пусть у нее адская головная боль, пускай в нее стрелял неизвестно кто и неизвестно почему, но это еще не значит, что она позволит какому-то саркастичному, чрезмерно самоуверенному самцу подшучивать над собой. Даже если получается, что он спас ей жизнь…

Рорк сделал еще пару шагов, прежде чем заметил, что она замерла, как будто вспомнив что-то важное.

– Ну, что на этот раз?

– Мне кажется, что это… как раз то, о чем я тебе говорила… – Ее голос, ставший глуховатым от гнева, задрожал. Дарию буквально качало из стороны в сторону.

Крепко сжав ее руку, Рорк проследил за ее пристальным взглядом. Он был направлен на черно-белую автомашину полицейского управления, остановившуюся перед отделением скорой помощи.

– Подойди поближе. – Он обхватил рукой ее за талию, чтобы она не потеряла равновесия, и потащил дальше. – Я думаю, что настало время испариться из этого местечка.

Казалось, у него намечен определенный план бегства, что не удивляло Дарию. В конце концов, он действительно похож на человека, который всегда точно знает, что надо делать. Когда Рорк остановился перед коричневым седаном, она была слегка разочарована.

– Что-то не так? – спросил он.

– Нет. Только это не тот автомобиль, который, по моему представлению, мог бы принадлежать тебе.

– Ты права, он не мой. – Рорк открыл пассажирскую дверцу. – Прыгай внутрь.

Конечно, эта машина могла принадлежать кому-то из его знакомых. Но Дария так не думала.

– Мы что, угоняем ее?

– Мне кажется, что женщину, которой только что прострелили голову, не должно волновать мелкое преступление.

– Хорошее замечание. И все же…

– Знаешь, – мягко сказал Рорк, – если ты настаиваешь на продолжении препирательств, то те полицейские успеют заметить, что ты от них удираешь, и увяжутся за нами. И хотя мне приятно было бы показать себя в честной борьбе, я не способен побороть двоих вооруженных полицейских.

Дария удивленно посмотрела на него:

– Как ты…

– Когда они подкатили, ты замерла, как загнанный олень. Плюс к этому в машине «скорой помощи» ты мне сказала, что полицейские пытались убить тебя.

– Я это сказала? – Она послушно уселась на пассажирское место, и в этот момент в ее памяти шевельнулось что-то похожее на призрак, какое-то размытое изображение, скрытое за завесой холодного густого тумана.

– Да. – Когда Рорк перегнулся через кресло, чтобы пристегнуть ее ремнем безопасности, он на мгновение прижался к ее груди, и это заставило его мысли принять нежелательный оборот.

Выбравшись из автомобиля, он тихо закрыл дверцу со стороны, где сидела Дария, и уселся на водительское место.

– У тебя есть ключи?

– Нам придется поимпровизировать. – Из кармана он извлек отвертку, которую заблаговременно утащил из машины «скорой помощи».

– Вряд ли мне захочется узнать, где ты этому научился, – прошептала она, наблюдая за тем, как он, орудуя отверткой, пытается включить зажигание.

– Мужчины всегда стремятся обучаться чему-нибудь полезному. – Скоро мотор заработал. Хотя это не было похоже на хриплое мурлыканье льва, издаваемое двигателем его «порше», тем не менее знаменовало добрую старую американскую предсказуемость. Ведь именно такую машину он искал, когда незадолго до этого осматривал все автомобили на стоянке перед больницей. – Знаешь старый девиз бойскаутов: «Будь готов»?

– Думаю, научиться этому намного легче, чем разведению костров или установке палаток.

Он выехал с автостоянки по направлению к Ля-саль.

– Любовь моя, я хотел сказать тебе, что у тебя есть мужество и сила воли.

– Даже представить себе не могу, что ты женился бы на женщине, которая не обладает этими качествами.

Прежний страх Дарии, казалось, сменился бравадой, позой человека, никогда не пасующего перед трудностями, которую иногда приходилось принимать и самому Рорку. Он еще раз подумал, что если она и работу свою выполняет так неустрашимо, то неудивительно, что кто-то был готов ее убить. Странно еще, что она до сих пор жива.

– Надеюсь, у тебя есть какой-то план? – В этой части города движение было небольшим, а туристы, скорее всего, собрались в Старом квартале.

– Я никогда не выхожу из дома, не имея в запасе хотя бы одного.

Его шутливый тон неожиданно подстегнул память и всколыхнул воспоминания об этом человеке в ее гостиной. Нет, его там не было… Ну конечно, он выступал по телевидению!

– Ты – Рорк О'Мэлли!

– Я уже говорил тебе это.

– Ты назвал мне свое имя, но не сказал, чем зарабатываешь на жизнь.

– Большинство жен знает, чем занимаются их мужья, – спокойно парировал он.

В течение нескольких лет Дария смотрела его репортажи из горячих точек планеты. Нет, даже вообразить невозможно, что она способна была забыть о своем браке с одним из наиболее знаменитых телевизионных журналистов страны.

Она собиралась сказать об этом Рорку, но тот как раз въезжал в гараж для длительной парковки.

– Не говори мне, что мы собираемся угнать еще один автомобиль, – простонала она.

– Не потребуется. – Он вырулил ко второму уровню и поставил угнанный седан в свободный бокс. – Мы заберем мою машину. Я оставляю ее здесь, когда выезжаю из города.

Прошел год, как его не было в Новом Орлеане. Надо надеяться, автомеханик гаража постоянно подзаряжал аккумуляторы, за что ему щедро заплатили.

– А полиция не будет ее искать? Тебя со мной заметило множество людей в отделении скорой помощи; кроме того, ты всем раззвонил, что ты мой муж, так почему бы им просто не ввести твое имя в свои компьютеры и…

– Ты насмотрелась слишком много телевизионных передач, – резко перебил Рорк. – Все будет отлично.

На самом деле Рорк втайне допускал, что она могла оказаться права. Но если им удастся благополучно добраться в укромное место, где она побудет некоторое время в спокойной обстановке и восстановит память, то дела пойдут хорошо. А это стало бы приятным разнообразием после московских приключений.

Подъемник доставил их на шестой уровень. Пройдя по плавно ведущему вниз коридору, Рорк остановился перед черным «порше».

Всемирно известный журналист способен платить за все хорошие деньги, подумала она. Низко сидящий, обтекаемый автомобиль соответствовал его индивидуальности. Он тоже казался загадочным и таящим угрозу.

– Все в порядке.

Они снова прошли через процедуру открывания дверец и усаживания. Рыцарская галантность Рорка вызвала у Дарии неожиданную мысль о том, что она не привыкла к такому обхождению. Когда Рорк наклонился, чтобы опять закрепить ее ремень безопасности, она опередила его:

– Я могу сделать это сама.

Согнувшись, он уже влезал в автомобиль; их лица были друг от друга на расстоянии нескольких дюймов. Все, что ему оставалось сделать, это слегка наклониться и…

Проклятье! Наверное, он повредился умом, зациклившись на мыслях о поцелуях и прочем, когда половина плохих парней в городе, без сомнения, усиленно их разыскивает. Однако в Дарии Шиа было нечто такое, что заставляло терять голову в то самое время, когда требовалось сохранять ее в буквальном и переносном смысле. Рассерженный собственным безволием, Рорк отодвинулся подальше от взрывоопасной леди.

– Как тебе будет угодно.

Он был разъярен. Бросив на него искоса осторожный взгляд, Дария пыталась угадать, чем же его рассердила. Она, разумеется, не просила его становиться на защиту ее жизни, подвергая риску свою собственную. По зрелом размышлении Дария решила, что спросит его, зачем он ввязался в такое темное и опасное дело.

Хотя ей все еще казалось сомнительным утверждение Рорка, будто они муж и жена (с другой стороны, зачем ему врать?), возможно, он не солгал о том, что она, появившись в баре, сама подошла и поцеловала его. В самом деле, при полной потере памяти у нее сохранилось туманное, но горячившее кровь воспоминание о вкусе его губ.

– Знаешь, ты не должен был сопровождать меня из больницы, – спокойно произнесла она.

– Да, я знаю.

– Но не потому, что мы не женаты.

Рорк мельком глянул на нее, увидел на ее лице серьезное выражение и вздохнул.

– Зачем надо было лгать о нашем браке?

– Я рассчитывал, что так будет удобнее находиться рядом с тобой, пока я не получу исчерпывающей информации о том, что произошло. – Он пожал плечами. – В тот момент это показалось хорошей идеей.

Дария подумала и ответила:

– С твоей стороны очень мило, что ты решил обо мне позаботиться.

– Не пытайся окружать романтическим ореолом простые вещи. Я репортер. Вынюхиваю интересные сюжеты. – В его тоне не чувствовалось никакой мягкости. Ни капли доброты, которую она могла ожидать от человека, добровольно впутавшегося в неприятности только с целью ее спасения. – В настоящее время я ни над чем не работаю, и мне пришло в голову, что неплохо бы расследовать твое дело.

– Я понимаю. – Она получила предупреждение, четкое и ясное. Значит, его участие не вызвано какими-либо личными чувствами.

Рорк резко вырулил влево, на третий уровень, и неожиданно выругался.

– Что-то не так? – И тут, увидев направляющийся в их сторону патрульный полицейский автомобиль, она сделала открытие, что избитая фраза о застывшей в жилах крови может иметь самый прямой смысл. – О нет!

– У меня в бардачке должны быть блокнот и ручка, – сказал он. – Поищи их.

Не задавая лишних вопросов, она запустила руку в бардачок.

– Нашла. Что теперь?

– Крепче держись на повороте. И если удастся увидеть номер автомобиля, запиши его.

Он нажал на акселератор, заставив «порше» резко рвануться вперед. В продолжение нескольких секунд, хотя они показались вечностью, пронзительный визг покрышек, отраженный бетонными стенками гаража, составлял скрипучий аккомпанемент паническому биению ее сердца. Сизый дым и запах горящей резины наполнили ее ноздри, когда преследовавший их седан внезапно затормозил: древняя отечественная колымага оказалась далеко не так маневренна, как импортный спортивный автомобиль.

С грохотом опрокинув черно-белую деревянную ограду – к очевидному ужасу оцепеневшего охранника автостоянки, – Рорк ракетой вылетел из гаража прямо на Лафайет-авеню, затем перескочил через разделительную полосу и, сделав еще один резкий вираж, сопровождаемый визгом шин, повернул на Кэронделет.

Хотя полицейская машина продолжала свое преследование, Рорк с интересом отметил, что ни сирены, ни мигалки не включены. Можно было подумать, что за ними гонятся не офицеры полиции, а террористы.

Раздался звук, похожий на выстрел, и тут же вдребезги разлетелось заднее стекло. Рорк выругался, Дария вскрикнула.

– Неужели это?.. – неуверенно заикнулась она. Рорк отдал должное ее присутствию духа: она еще способна задавать вопросы.

– Да, они в нас стреляют, – подтвердил он. Почувствовав влагу на лице, он предположил, что это не дождь, хотя он опять начал накрапывать.

Дария наклонилась к нему.

– Они в тебя попали!

– Нет. Вероятно, это только осколки стекла.

– Стекла, которое прострелила полиция! Они целились в меня!

Невероятно. Что же такое ужасное она совершила, чтобы ее таким образом преследовали? Можно подумать, что ее считают каким-нибудь озверевшим маньяком-убийцей или чем-то в этом роде. Дарии захотелось спросить у Рорка, что точно он знает о ее положении, но она удержалась, решив, что сейчас неподходящее время для расспросов. Оставалось только надеяться, что ей удастся прожить достаточно долго, чтобы узнать ответ.

Широкие шины «порше» продолжали стремительно катиться по гладкой дороге, давая им преимущество над преследователями. Когда красный «кадиллак» попытался вырулить с улицы Святого Джозефа на Кэронделет, Рорк резко увернулся от него. К сожалению, водителю «кадиллака» не сопутствовало везение. Посмотрев через разбитое заднее стекло, Дария с ужасом увидела, как патрульный автомобиль врезался в «кадиллак», отчего обе автомашины, тщетно пытаясь затормозить, понеслись боком через осевую.

– Очень плохо, что мы не можем остановиться и поблагодарить того парня, – сказал Рорк, имея в виду водителя «кадиллака». Они продолжали нестись вокруг Ли-серкл по направлению к Гарден-дистрикт.

– Тебе бы удалось оторваться даже без его вмешательства.

Хотя Рорк знал, что ничего, кроме опасности, от этой женщины ему не светит, ему все же доставило удовольствие то непоколебимое убеждение, которое слышалось в ее тоне.

– Само собой разумеется, – ответил он, пожимая плечами. Но про себя улыбнулся.

– Кстати, я записала, – ликующе объявила Дария.

– Записала что?

– Номер патрульного автомобиля. – Она помахала листком бумаги, как флагом победы. – После того как он врезался в «кадиллак» и они завертелись, я увидела номер на задней стороне, над табличкой с лицензией.

Невольная улыбка коснулась губ Рорка:

– Ловкая девушка.

В ответ она тоже улыбнулась.

В отличие от зданий во французском стиле, которыми был застроен Старый квартал, – шеренгой расставленные вдоль тротуара, они втихую гордились скрытыми за домами внутренними дворами, – великолепные особняки в районе Гарден-дистрикт были воздвигнуты в истинно американском стиле: в отдалении от улицы и друг от друга, с зелеными передними дворами, окаймленными живой изгородью и затейливой оградой.

Рорк остановился перед ажурными чугунными воротами на усаженной деревьями Прайтениа-стрит; стекло со стороны водителя опустилось со слабым жужжанием. Дария наблюдала, как он высунулся из машины и стал нажимать кнопочки с цифрами на металлическом ящичке, вмурованном в кирпичную колонну. Мгновением позже ворота послушно скользнули в сторону, открывая проезд.

– Это твой дом? – Дария в благоговейном трепете залюбовалась роскошным особняком, выстроенным в эклектике классического и итальянизированного стилей, которая была безумно популярна на шумном, богатеющем Юге перед Гражданской войной.

– Увы. Возможно, я зарабатываю намного больше, чем ваши средние журналисты. Но даже я не смог бы позволить себе такой дворец.

– Тогда чей же?

– Дом принадлежит правительству, – сказал он, останавливая машину между двумя рядами колонн на довольно большом расстоянии от улицы. Электронные глазки просканировали автомобиль, затем поплыла вверх дверь гаража, в котором, по оценке Дарии, можно было разместить демонстрационный зал по продаже автомобилей.

– Правительству? – Насыщение крови адреналином, вызванное бегством и преследованием, постепенно прекратилось, и ее головная боль усилилась. – Для чего нужен правительству такой особняк?

Рорк въехал в гараж; дверь за ним закрылась.

– Это дом-убежище, безопасный, абсолютно надежный.

– Как в книгах про секретных агентов?

– Да, милая.

– А я думала, что ты журналист.

– Так оно и есть. – Он вышел из автомобиля, закрыл свою дверцу и обошел вокруг капота, чтобы выпустить ее. – Привидением работает мой брат.

Ее головная боль усилилась еще больше.

– Разве Майк – секретный агент?

Дария никогда бы не предположила, что у этого спокойного и дружелюбного человека такая опасная профессия. Впрочем, если шпион будет похож на шпиона, то он не сможет собирать секретную информацию.

– Не Майк. – Заметив в ее глазах отражение боли, он подал ей руку и помог встать с низкого сиденья. – Шейн. Самый младший из братьев О'Мэлли.

– У вас есть брат, который работает на ЦРУ? – Мысль эта показалась ей невероятной. Каким образом она докатилась до того, что спуталась с секретными агентами, странствующими журналистами и копами, которым очень хочется ее убить?

– Что-то вроде этого. – Рорк пожал плечами, набирая одновременно код на устройстве у двери, ведущей из гаража в дом. – Он всегда несколько неопределенно говорит о том, чем конкретно занимается. Что, как мне кажется, имеет смысл, учитывая его профессию.

– Я тоже так считаю.

Дверь открылась в великолепную огромную гостиную, с высокими, не менее пятнадцати футов, потолками, с изысканными лепными украшениями и изящными багетами. Обои на стенах были покрыты картинами, живописующими жизнь довоенного Юга, которые тянулись по всему периметру помещения чуть выше спинок кресел.

Дария обвела эту роскошь оценивающим взглядом.

– Добро пожаловать в дом, который построил хлопок, – проговорил Рорк.

– Просто изумительно. Не считая Белого дома, это, несомненно, один из самых дорогих домов общественного жилого фонда в Америке. Меня бы не удивило, если бы я увидела здесь Скарлетт О'Хара, танцующую в объятиях Рэтта.

– Не совсем верное заявление. – Несмотря на свои слова, Рорк тоже был под впечатлением. – Однако эпоха та самая. Неудивительно, что правительство не выбирается из бюджетного дефицита.

– Ну ладно, нам ведь не хочется, чтобы бывшие коммунистические шпионы и осведомители из наркомафии чувствовали себя неуютно во время инструктажа и передачи информации.

Ироничность ее тона заставила Рорка улыбнуться. Если после стольких испытаний Дария еще пытается шутить, это свидетельствует о недюжинной силе характера.

– Давай поищем спальни, – сказал он. – Ты выглядишь разбитой.

– Так оно и есть.

Слово «разбитость» не могло даже в слабой степени отразить ее состояние. Ближе к истине было бы определение «смертельно уставшая». Она тащилась вслед за Рорком по сверкающим полам из красного дерева, проходила через арочные дверные проемы, украшенные алебастровой лепниной, пока они не подошли к вестибюлю, отделанному мрамором.

Дария почти застонала, когда увидела величественную спираль лестницы. До второго этажа, должно быть, ступенек тридцать.

Еще раз продемонстрировав способность читать ее мысли, Рорк подхватил Дарию на руки и понес вверх по лестнице.

Чувствуя себя нелепо напоминающей Скарлетт О'Хара, Дария решила, что сама она из тех женщин, которые привыкли твердо стоять на собственных ногах.

– Отпусти меня.

Вот дьявол, восхитился Рорк. А вслух произнес:

– Заткнись.

– Извини?

Холод айсберга исходил от ее тона и взгляда, добавляя еще один мазок к облику этой женщины, о которой Майк сказал, что она замораживает людей одним только звуком своего имени.

– Послушай, всего лишь сегодня вечером ты могла быть свидетелем убийства, а ссадины и ушибы на твоих руках дают основание предполагать, что лично ты тоже подверглась нападению. Я уж не говорю о том, что в тебя стреляли. Не думаю, что тебе безумно хочется закончить вечер, свалившись в лестничный пролет и сломав себе шею.

Он был прав, но тем не менее она не собиралась уступать ни в споре, ни в контроле над ситуацией. Прояви она хоть половину такой слабости в суде…

СУД. Это слово вдруг зазвучало в ушах колокольным набатом.

– Рорк!

– Что случилось?

– Мне кажется, что я – юрист.

– Да. Так и есть. – Он продолжал подниматься по ступенькам.

– Да? – Она повернула голову, чтобы на него посмотреть. – Как ты это узнал?

– В твоем бумажнике лежало удостоверение личности, в котором черным по белому сказано, что ты – заместитель окружного прокурора.

– Ты это знал все время? И не сказал мне? – Ее обвинительный тон сразу вызвал угрызения совести.

– Послушай, ведь у нас не было ни времени, ни возможности для длительного разговора. Я рассчитывал, что мы смогли бы поговорить обо всем этом завтра. Когда ты отдохнешь и в голове у тебя не будет звучать стук молота по наковальне, а в глазах перестанут расплываться разноцветные пятна.

– Говори, – бормотала она, – что еще тебе известно обо мне?

– Что еще? – Он достиг лестничной площадки. Ковровое покрытие с длинным ворсом было дорогое, с изысканным цветовым сочетанием и с таким сложным и искусным орнаментом, что Рорк представил себе, как ослепла целая деревня, вывязывая и сплетая все эти хитроумно запутанные узелки. – Дай подумать. Из водительских прав я узнал твой возраст, двадцать семь лет, и вес…

– Это неинтересно, – прошептала Дария, опуская голову ему на грудь. Она так страшно устала…

– Ты не носишь контактные линзы, живешь в районе Ирландского канала…

– Я купила там дом шесть месяцев тому назад, – вспомнила она. – Коттедж в викторианском стиле. Он напоминал мне маленький кукольный домик, но…

– Но что? – спросил он, когда ее голос вдруг затих.

– Я не помню. – Она потерла виски. – Мне кажется, кто-то посоветовал мне не покупать этого дома, но не могу вспомнить, кто это был.

– А как насчет парня, который подарил тебе этот камень?

Она посмотрела на камень, блестевший на ее пальце. Полный пробел в памяти…

– Возможно…

– Возможно, он не местный житель. Может быть, он хочет перевезти тебя в другое место.

– Вполне вероятно. – Она вздохнула, почувствовав себя совершенно опустошенной. – Больше ничего не помню. Что еще?

– Совсем немного. Ну, что размер твоего бюстгальтера – 34В.

– Каким образом ты это узнал?

– В больнице мне отдали твою окровавленную одежду. Потому что я представился как твой муж.

– Ох… Но ты уже сказал, что мы не женаты. – Ее мягкий голос умолял его быть честным относительно этого существенного факта.

– Нет, – подтвердил он. – Мы действительно не женаты.

– Хорошо. – Уяснив этот момент, она снова закрыла глаза и стала раздумывать над вопросом, почему, если они не женаты, ей так приятно в его объятиях. И почему она не смогла вспомнить ничего о человеке, которому, очевидно, обещала руку и сердце…

Первая спальня, в которую Рорк вошел, была так же тщательно убрана и декорирована, как и помещения на нижнем этаже. Откинув вышитое покрывало, он уложил Дарию на матрац старинной кровати с балдахином на четырех резных столбиках.

Дария очнулась, как только почувствовала под спиной постель.

– Я не могу спать в платье с блестками.

Она это уже довольно успешно делала в течение последних минут, пока он нес ее по коридору, подумал Рорк, но, не желая препираться, просто стянул с себя через голову черную футболку.

– Что ты делаешь?

– Отдаю тебе свою футболку. А что ты подумала?

На щеках у нее появился румянец смущения.

– Ничего. – Она выхватила футболку из его протянутой руки и прошла в смежную ванную комнату более энергично, чем можно было ожидать, зная, сколько ей пришлось перенести.

– Там в шкафчике должны быть зубная паста и щетки, – окликнул ее Рорк через закрытую дверь. – Шейн говорил, что дом снабжен всем необходимым для непредвиденных посетителей.

– Я их нашла. Спасибо. – Послышался шум спускаемой в туалете воды, потом плеск и шелест сильных струй душа, а после наступила тишина.

Рорк подождал, прислушиваясь. Прошло некоторое время. Наконец, начиная беспокоиться, как бы ранение Дарии не оказалось более серьезным, чем предполагалось, он решил нарушить ее уединение. Громко постучал – какой смысл в легком постукивании! – затем нажал на незапертую дверь и вошел. Дария стояла, прислонившись спиной к стене, и крепко спала.