Россия и Китай. Конфликты и сотрудничество

ГЛАВА 24 ВОЕННАЯ ПОМОЩЬ СССР КИТАЮ

В июле 1919 г. Совнарком РСФСР заявил об отказе Советского государства от всех неравноправных договоров, навязанных царским правительством Китаю, и от всех привилегий, которыми пользовалась царская Россия вместе с Англией, Японией, США и другими империалистическими государствами в Китае.

Либерально-демократическая общественность Китая по достоинству оценила этот акт советского правительства. Вождь китайских революционеров-демократов Сунь Ятсен в связи с этим заявил, что Россия по собственной инициативе отказалась от всех привилегий в Китае, перестала считать китайцев рабами и признала их своими друзьями. Сунь Ятсен подчеркивал, что Россия является образцом республики, с которой китайский народ должен брать пример. Отмена неравноправных договоров Китая с иностранными государствами была лозунгом всех китайских партий, от националистов до коммунистов.

В начале 1920-х годов китайские революционные силы создали на юге Китая в городе Гуанчжоу (Кантон) в провинции Гуандун правительство во главе с Сунь Ятсеном. Этому правительству пришлось вести войну как с реакционной пекинской кликой, так и с губернаторами отдельных провинций, которые строили из себя независимых феодальных правителей.

В феврале 1923 г. Сунь Ятсен попросил советское правительство направить в Гуанчжоу советских военных специалистов и политработников для оказания помощи китайскому революционному правительству. В марте 1923 г. из Советского Союза в Китай была откомандирована группа советников для изучения вопроса об оказании военной помощи правительству Сунь Ятсена. Одновременно с этим советское правительство ассигновало необходимые средства (2 млн. долларов).

Осенью 1923 г. революционное правительство Китая отправило в СССР военную делегацию, задачей которой было изучение опыта Красной Армии. Китайским военным в Советском Союзе был оказан дружественный прием, они встречались и имели беседы с Председателем Реввоенсовета, Главкомом Красной Армии и с другими высокопоставленными работниками, посетили военно-учебные заведения, части Красной Армии, военные корабли, где знакомились с методами обучения военных кадров и боевой подготовкой войск.

Правительство Сунь Ятсена прислушалось к рекомендациям советских военных специалистов и предприняло конкретные меры по практическому их осуществлению.

В 1924 году состоялся I съезд гоминьдана. Одним из важнейших решений этого съезда было создание революционной армии.[88] Предполагалась реорганизация уже имевшихся войск и создание новых частей, преданных революционному правительству. Правительство Сунь Ятсена вновь обратилось к СССР за помощью в создании революционных вооруженных сил. Советское правительство откликнулось на эту просьбу и отправило в Китай военных специалистов.

В разное время в 1924–1927 гг. в Китае работало до 135 советских военных советников, руководство РККА подходило к подбору специалистов исключительно ответственно. Военные советники представляли различные рода войск, среди них были политработники, преподаватели, известные военачальники — П.А. Павлов, В.К. Блюхер, А.И. Черепанов, В.М. Примаков, В.К. Путна, А.Я. Лапин, Н.И. Пяткевич и другие. Все они пользовались уважением и доверием революционного правительства Китая, Сунь Ятсен высоко ценил их рекомендации.

Советские военные оказали большое влияние на политику революционного правительства в вопросах военного строительства. Под руководством первого главного военного советника П.А. Павлова был разработан план реорганизации революционной армии Китая, утвержденный правительством Сунь Ятсена. После гибели в июне 1924 г. П.А. Павлова главным военным советником был назначен В.К. Блюхер, который участвовал в дальнейшей корректировке этого плана и проведении его в жизнь. План этот предусматривал создание высшего военного руководства — Совета обороны, подготовку офицерских кадров, организацию политической работы в НРА, создание в частях ячеек гоминьдана, а также меры по укреплению тыла.

Уже летом 1924 г. началось практическое осуществление решений правительства по строительству революционных вооруженных сил. На юге Китая на острове Вампу открылась школа по подготовке офицеров для новой армии. Но правительство Сунь Ятсена, стесненное в средствах, смогло приобрести для этой школы всего 30 маузеров. Тогда советское правительство отправило в Китай для школы Вампу военный корабль «Боровский», груженный оружием и боеприпасами (8 тыс. винтовок, 9 млн. патронов, артиллерийские орудия и снаряды к ним). Функционирование этой школы стало возможным только при поддержке СССР, который полностью финансировал школу вплоть до разрыва отношений с гоминьданом в 1927 г. За эти годы на нужды школы Советский Союз израсходовал около 900 тыс. руб.

В 1925 г. в офицерской школе Вампу открылся политкласс, где готовились политработники для НРА. Через год в политклассе обучались уже 500 курсантов. Программа обучения и методика занятий были разработаны советскими военными специалистами. По ряду важных тем перед курсантами выступали видные советские политические и военные деятели. К примеру, в 1926 г. курс лекций о развитии военно-научной мысли в СССР и за рубежом прочел начальник Политуправления РККА А.С. Бубнов.

Школа Вампу стала основным центром по подготовке офицерских кадров для НРА, за годы своей работы она выпустила около 4,5 тыс. офицеров. В первом выпуске школы было 39 коммунистов, в четвертом — уже 500, в пятом — 100–120. В 1927 году 90 % курсантов придерживались левых взглядов. Выпускники школы Вапму стали костяком Национально-революционной армии. Уже в августе 1924 г. из них были сформированы два полка, преданных революционному правительству Китая. Курсантские формирования послужили основой I корпуса — первого соединения НРА. В отдельных полках этого корпуса среди личного состава было много коммунистов.

Офицерские кадры для НРА также готовились и в советских военно-учебных заведениях. Сформированный и обученный командный состав, ставший основой революционной армии, позволил вплотную заняться строительством вооруженных сил и реорганизацией частей «союзной армии».

По рекомендации советских военных советников было реорганизовано управление НРА в высшем звене. Для решения всех основных вопросов в НРА был создан Главный военный совет. Он сильно ограничивал независимость от правительства командующих армиями и главнокомандующего, тем самым создавая условия для твердого управления НРА. Был также сформирован Главный штаб.

В 1925 г. в НРА создается Политический департамент, в дивизиях— политотделы, а в подразделениях— ячейки гоминьдана. Некоторое время в армии вел работу возглавляемый коммунистами Союз молодых воинов. По настоянию В.К. Блюхера в частях была утверждена должность военных комиссаров. Политическая комиссия при Главном военном совете разработала положение о военкомах, которое было утверждено ЦИК гоминьдана.

Содержание революционной армии требовало огромных средств, и советское правительство предоставило администрации Сунь Ятсена заем в 10 млн. юаней, а также направило в Гуанчжоу советника по бюджетным вопросам для оказания помощи в стабилизации финансов.

В марте 1925 г. умер Сунь Ятсен, что негативно сказалось на отношениях между СССР и гоминьданом.

Советский Союз в 1920-х годах оказывал помощь не только правительству Сунь Ятсена, но и некоторым «милитаристам», деятельность которых была выгодна СССР, как, например, Чжан Цзо-Лину и Пей-Фу на севере Китая.

В 1924–1925 гг. расходы Советской России на поставку военных материалов и подготовку офицерских кадров для вооруженных сил Китая достигали десятков миллионов рублей. Только национальным армиям (т. е. армиям «милитаристов») в 1925–1926 гг. было отправлено около 43 тыс. винтовок и 87 млн. патронов к ним, 60 различных орудий, 230 пулеметов с патронами, 10 тыс. ручных гранат, 4 тыс. шашек, а также бомбометы и самолеты. На юг Китая для НРА в мае—октябре 1926 г. из СССР поступило 28,5 тыс. винтовок, 31 млн. патронов, 145 орудий, 19 тыс. снарядов, 100 тыс. ручных гранат, более двадцати самолетов, 100 бомбометов и другие военные материалы. В дальнейшем поставки боеприпасов и вооружения для НРА продолжались.

СССР оказывал поддержку и партизанским группам, воевавшим в тылу «нехороших милитаристов». Так, во Внутреннюю Монголию в 1926 г. было доставлено — тысяча винтовок, 5 тяжелых пулеметов, 500 ручных гранат, миллион патронов для винтовок и 50 тысяч патронов для пулеметов. В партизанские отряды отправлялись и советские военные инструкторы.

Во время подготовки восстания в Шанхае весной 1927 г. рабочим отрядам также были отправлены оружие и боеприпасы. Советник Хмелев помогал руководителям восстания в разработке военной части плана выступления.

Советское правительство считало необходимым наладить устойчивую связь с национальным правительством, чтобы оперативно принимать решения по оказанию помощи. Для этого в начале 1927 г. принимается решение о постройке специальной радиостанции в районе Владивостока, на что выделяется 200 тыс. руб.

Советские военные советники в Китае содержались на средства СССР, и средства эти были немалые, так, к примеру, к 1 октября 1927 г. на содержание советников было израсходовано 1 131 тыс. руб.

В августе—сентябре 1924 г. в Гуанчжоу против правительства Сунь Ятсена подняли восстание вооруженные отряды, созданные компрадорской буржуазией. Пятнадцать тысяч мятежников поддерживали иностранные империалисты. Английское правительство передало им 30 тыс. винтовок и потребовало от Сунь Ятсена прекратить боевые операции против восставших. Но революционное правительство отвергло этот ультиматум и с помощью своих войск подавило мятеж. При этом советские специалисты помогли правительству Сунь Ятсена разработать и реализовать план разгрома контрреволюционеров. В подавлении этого мятежа особо отличились выпускники школы Вампу.

Правительству Сунь Ятсена приходилось также бороться и с войсками генералов-«милитаристов», стремившихся подавить этот очаг революции в Китае. В 1924–1925 гг. революционное правительство провело ряд наступательных операций с целью очищения провинции Гуандун от войск «милитаристов» и создания более надежной обстановки на ее границах. Планы этих операций были разработаны В.К. Блюхером и другими советскими военными советниками и реализованы при их непосредственном участии. Революционные китайские войска нанесли ряд серьезных поражений «милитаристам», показав хорошую выучку и высокие боевые качества. В 1925 г. один полк революционной армии разбил группировку противника, превосходящую его по численности в семь-восемь раз. В том же году было подавлено восстание «милитаристов», пытавшихся захватить Гуанчжоу и свергнуть революционное правительство. В этой операции не малую роль сыграл талантливый военачальник В.К. Блюхер. Чан Кай-ши предлагал оставить Гуанчжоу, но Блюхер отстоял свой план ведения боевых действий, и в результате «милитаристы» были полностью разгромлены, а революционные войска захватили более 14 тыс. пленных и много трофеев.

Успех этой операции способствовал укреплению базы революции в Китае — провинции Куандун с 30-миллионным населением — и поднятию авторитета правительства гоминьдана. Вскоре многие генералы на севере Китая заявили о своей поддержке революционного правительства, и оно в 1925 г. было реорганизовано в Национальное правительство Китая.

Советские военные советники часто принимали и личное участие в боях. Так, например, в феврале 1925 г. в одном из боев из-за ошибки командующего войска революционной армии попали в тяжелое положение и начали в панике отступать. Советники Степанов, Бесчастнов, Дратвин, Палло, несмотря на сильный огонь противника, заняли выгодную позицию и открыли огонь. Солдаты и офицеры НРА, увидев мужественные действия советских военных, прекратили паническое отступление, перешли в контратаку и обратили противника в бегство. Советник Теруни при штурме города Учан шел во главе колонны и в самые критические моменты брал руководство боем на себя.

Советские летчики, воевавшие в те годы в Китае, принимали активное участие в боевых действиях. Во время Северного похода летчик Сергеев под Учаном за шесть дней налетал 37 часов — он вел разведку, производил бомбометание, помогая наступавшим частям НРА. Сергеев на предельно низкой высоте неоднократно обстреливал бронепоезд противника, заставляя его покидать позиции. Всего под Учаном советские летчики сбросили 219 бомб и расстреляли 4 тыс. патронов. Позднее, на Цзянскийском фронте, за 6 дней советские летчики налетали по 40 часов каждый, сбросили 115 бомб, израсходовали 7 тыс. патронов, доставляли донесения и летали на разведку в тылы противника.

Под руководством советников К.Б. Калиновского и С.С. Чекина были построены два бронепоезда, на каждом из которых установили по два 75-мм орудия и по 8 пулеметов.

В апреле 1927 г. правая часть китайской национальной партии гоминьдана во главе с Чан Кайши произвела переворот и порвала с левой частью национально-освободительного движения, к которой примкнули коммунисты во главе в Мао Цзэ-дуном. Под властью Чан Кайши оказалась большая часть Китая. Однако на окраинах страны, в том числе в Маньчжурии и Синьцзяне, власть Центрального правительства была номинальной. Этими провинциями фактически управляли военные губернаторы-«милитаристы».

В августе 1927 г. части НРА под командованием Хэ Луна и Е Тина подняли восстание против контрреволюционного правительства. Для оказания им помощи из СССР было отправлено 15 тыс. винтовок, 10 млн. патронов, 30 пулеметов, 2 тыс. снарядов. Отразив натиск противника, восставшие части стали пробиваться на юг в провинцию Гуандун.

В 1929 г. гоминьдановское правительство разрывает дипломатические отношения с СССР. Восстановлены они будут лишь в декабре 1932 г.

В конце 1920-х годов военную помощь гоминдановцам стали оказывать Германия и США. Американцы предоставили им заем в 50 млн. долларов для закупки вооружения. 70 офицеров германского Генштаба во главе с генералом Сектом обучали гоминьдановских офицеров, составляли планы боевых действий против Китайской Красной Армии (ККА) и были советниками в частях чанкайшистской армии. 150 американских и канадских летчиков пилотировали гоминьдановские самолеты. Это позволило гоминьдану достичь определенного успеха в борьбе с коммунистами и «милитаристами».

В 1934–1935 гг. ККА, пройдя с боями 12 тыс. км, перебазировалась к границам Монгольской Народной Республики (МНР). Здесь и раньше уже были освобожденные районы, а приход частей ККА еще больше укрепил их позиции и превратил в базы дальнейшего развития революции и борьбы с японской агрессией.

Близость освобожденных территорий к границе с МНР улучшила положение революционных сил Китая. Теперь МНР и СССР стали как бы глубоким тылом для Китайской Красной Армии. В 1936 г. между Москвой и центром освобожденных районов Яньанью была налажена двусторонняя связь. Улучшилось военно-стратегическое положение освобожденного региона и ККА, стабилизировалась система оказания материальной и другой помощи из СССР. С 1936 г. в освобожденных районах находились советники из Советского Союза, помогавшие китайским коммунистам. По мере подхода частей ККА им доставлялось оружие, боеприпасы, продовольствие. Масштабы этой помощи были довольно велики, так, только для одной группировки ККА грузы были доставлен на 140 автомашинах.

В 1933 г. на северо-западе Китая в приграничной провинции Синыдзян захватил власть и стал дубанем (правителем) Шэн Ши-цай. Он формально признавал Центральное правительство, а на деле пользовался неограниченной властью, ввел свои порядки, создал местную денежную систему и т. д. (Правда, так же поступали и многие китайские губернаторы-феодалы). Одновременно дубань проявлял дружеские отношения к СССР. По просьбе туземного правительства в Синьцзян была направлена группа советских инструкторов-летчиков. В нее входили летчики Сергей Антоненок, Федор Полынин, Трофим Тюрин, штурман Александр Хватов, техники Сергей Тарахтунов, Павел Кузьмин и другие.

До Семипалатинска летчики ехали поездом, а оттуда в декабре 1933 г. на самолетах Р-5 перелетели в город Шихо. Там они попали под начальство… эмигранта Иванова — бывшего полковника царской армии. Он предложил советским летчикам нанести удар по мятежникам-мусульманам, осадившим столицу Синьцзяна город Урумчи.

Пара Р-5 вылетела на задание. Как писал Ф.П. Полынин: «Подлетая к городу, мы увидели у крепостной стены огромную массу людей. Мятежники штурмовали крепость. Тускло мелькали частые вспышки выстрелов. Позади штурмующей пехоты гарцевали конники. И мне, и Шишкову доводилось бомбить цели только на полигонах. Нетрудно понять, какое волнение охватило нас.

Снижаемся и начинаем поочередно бросать в гущу мятежных войск 25-килограммовые осколочные бомбы. Внизу взметнулось несколько взрывов. Видим, толпа мятежников отхлынула от стены и бросилась бежать. Обогнав ее, помчалась в горы конница. На подступах к крепости отчетливо выделились на снегу трупы. Почти у самой земли мы сбросили последние бомбы. Мятежники точно обезумели от внезапного воздушного налета. Позже выяснилось, что суеверные вояки генерала Ма Чжу-ина восприняли падающие с неба бомбы как божью кару. Никто из них ни разу в жизни не видел самолета. Разогнав мятежников, мы возвратились в Шихо…

Вскоре мятеж был подавлен. В честь победы был устроен большой прием. Губернатор провинции наградил всех советских летчиков, участников боевых действий. После подавления мятежа советские летчики-инструкторы занялись своими непосредственными обязанностями — подготовкой китайских летчиков. Для организации авиационной школы в Синьцзяне Советский Союз передал Китаю несколько самолетов Р-5 и По-2 со всем оборудованием. Была направлена и большая группа опытных инструкторов».[89]

В советской прессе вплоть до 1991 г. помощь Китаю оружием и советниками рассматривалась исключительно как выполнение «интернационального долга». Однако никаких предпосылок к пролетарской революции в Китае не было, и наше руководство это прекрасно понимало. В ходе вялотекущей гражданской войны в Китае правительство СССР поддерживало наиболее лояльные к нему силы — от коммунистов до феодальных князьков типа Шэн Шицая. Москве не улыбалась победа какого-нибудь прояпонского или пробританского режима в Центральном Китае, равно как и приход к власти в Синьцзяне фанатиков-мусульман.

В 1937 г. положение в Китае кардинально изменилось. 8 июля произошел инцидент у моста Лугоуцяо, а, попросту говоря, перестрелка между китайскими и японскими патрулями. Однако Япония воспользовалась этим пустяковым инцидентом и начала крупномасштабные боевые действия в Северном и Центральном Китае. Захватив Пекин, японская армия начала наступление по трем направлениям: на Шаньдун, вдоль Пекин-Тяньцзиньской железной дороги и в северо-западном направлении вдоль Пекин-Суйюаньской железной дороги.

В августе 1937 г. Япония перенесла военные действия в район Шанхая. 13 августа японские войска начали военные действия в шанхайском районе, а японские самолеты активно бомбили предместье Шанхая Чапэй. Через два дня кабинет Каноэ опубликовал заявление о посылке двух дивизий для подкрепления японских войск. По мере расширения сферы военных действий в район Шанхая прибывали все новые японские части. К концу сентября численность японских войск в этом районе достигла ста тысяч человек, а прикрывавший их флот состоял из 38 военных кораблей. К этому времени во всем Китае находилась уже 350-тысячная японская армия.

В ноябре 1937 г. после ожесточенных трехмесячных боев японские войска заняли Шанхай. К концу 1937 г. они захватили Нанкин и столицы провинций Чахар, Хэбэй, Суйюнь, Шаньси, Чжецзян и Шаньдун. Японский флот, помимо оказания поддержки сухопутным частям, начал патрулировать побережье, чтобы помешать снабжению продовольствием и оружием неоккупированной части Китая.

11 января 1938 г. японское правительство отправило Чан Кай-ши документ «Основные принципы урегулирования китайского инцидента». Фактически это был ультиматум. Чан отверг его, и тогда японское правительство, несмотря на сильное возражение верховного командования армии, 16 января опубликовало заявление о том, что оно «отказывается считать гоминьдановское правительство своим партнером».

31 марта 1938 г. в Японии был опубликован и вступил в силу закон о всеобщей мобилизации нации. В Китай отправлялись все новые и новые части. Но орешек оказался явно не по зубам маленькому и крайне агрессивному хищнику. Япония все глубже и глубже увязала в Китае. Взятие в конце октября 1938 г. Уханя и Кантона ничего не решало.

30 ноября 1938 г. японское правительство решило вновь признать гоминьдановское правительство и попыталось вступить с ним в переговоры. В этот день на совещании в присутствии императора японское правительство приняло решение о «курсе на урегулирование новых японско-китайских отношений». В этом решении говорилось о консолидации трех государств — Японии, Маньчжоу-Го и Китая — в качестве оси, стабилизирующей Восточную Азию, и об объединении усилий для совместной обороны против Севера. Суть предложения была в том, чтобы сделать Центральный Китай неким подобием Маньчжоу-Го.

Чан Кайши вновь отказался, но вице-председатель партии гоминьдан Ван Цзин-вей 18декабря 1938 г. бежал из временной столицы Китая в Цунцине и объявился в Ханое (Французский Индокитай). Там Ван Цзин-вей согласился вступить с Японией в переговоры на основе декларации Каноэ.

8 мая 1939 г. Ван Цзин-вей прибыл в Шанхай. После дружественных переговоров между ним и японской стороной с целью разрешения конфликта на базе ранее изложенного «курса» 30 марта 1940 г. в Нанкине было создано новое Центральное правительство Китайской Республики, которое также стало называться Национальным правительством.

Маньчжурский инцидент и последовавшее за ним провозглашение независимости Маньчжоу-Го коренным образом изменили обстановку в Восточной Азии. США, Англия и другие страны, считавшие сохранение status quo образцом мировой политики, конечно, не могли оставаться равнодушными к происходящим событиям.

5 октября 1937 г. в Чикаго президент США Рузвельт, касаясь китайского и маньчжурского инцидентов и итало-абиссинской войны, назвал Японию и Италию агрессорами и потребовал их «изоляции». 6 октября государственный департамент США опубликовал заявление, в котором констатировал, что действия Японии нарушают договор девяти держав и антивоенный пакт Келлога. В тот же день премьер-министр Италии Муссолини поддержал вторжение Японии в Китай. 21 июля 1937 г. Англия провозгласила политику невмешательства в китайский инцидент.

Первым проявлением политики обуздания Японии стала конференция стран, подписавших договор девяти держав. Она открылась 3 ноября 1937 г. в Брюсселе с участием 19 государств, в том числе США, Англии, Франции и СССР, которые собирались вмешаться в войну Японии с Китаем. Япония, стремившаяся разрешить инцидент путем непосредственных японско-китайских переговоров, естественно, отказалась участвовать в конференции.

В знак солидарности с Японией от участия в ней отказались Германия и Италия, и конференция вылилась в бесплодную дискуссию. 6 ноября 1937 г. Италия заявила о своем присоединении к японско-германскому соглашению о совместной обороне. 20 февраля 1938 г. Германия признала Маньчжоу-Го, а 23 мая решила отозвать своих советников, находившихся при гоминьдановском правительстве.

Правительства США и Англии оказались в очень сложном положении: с одной стороны, их не устраивало поглощение Китая Японией, а с другой, они не желали военного конфликта со Страной восходящего солнца. В итоге они вели двойную политику — на словах поддерживали гоминьдановский Китай и даже поставляли ему небольшие партии вооружения, а параллельно вели торговлю с Японией, включая стратегические товары. Так, за три года (1937–1939 гг.) экспорт США в Японию составил 769 625 тыс. долларов. Из общей суммы американского экспорта в Японию экспорт военных материалов составил в 1937 г. 53 %, в 1938 г. — 63 % за 9 месяцев 1939 г. — 71 %. В 1938 г. американские банки предоставили военно-промышленному концерну «Кухара — Аюкава» кредит в 50 млн. долларов для строительства заводов в Маньчжурии. Одновременно японские компании получили заем от банковской группы Моргана на сумму в 75 млн. долларов.

Для переброски военных грузов из Японии в Китай тоннажа японского торгового флота оказалось недостаточно, и в 1938 г. японцы зафрахтовали иностранные суда общей грузоподъемностью в 900 тыс. т, из которых 466 тыс. т фрахта падало на английские суда.

В декабре 1937 г. японцы в китайских водах потопили американскую канонерскую лодку «Панай», а грозная Америка смолчала.

Единственным государством, согласившимся помочь Китаю, стал СССР. Полпред СССР в Японии, анализируя цели японской агрессии в Китае, писал 5 сентября 1937 г. в Москву: «Нам надо все время учитывать, что вся эта авантюра имеет целью и нас. Когда они приведут в действие весь военный аппарат, подтянут к нему всю страну, то в случае какого-либо вдруг благоприятного оборота для них дел в Китае (или каких-либо событий в США, или в Англии, или в Европе), а может быть, даже из отчаяния, они могут броситься на нас, хотя бы и знали, что это дело рискованное. Квантунский штаб, как я себе представляю, только и мечтает об этом».

29 июля советскому полпреду в Китае Богомолову Москва дала указание сообщить китайскому правительству, что СССР готов предоставить Китаю кредит в 100 млн. китайских долларов сроком на 6 лет с погашением поставками китайских товаров. «В счет этого кредита мы готовы доставить 200 самолетов со снаряжением, в том числе истребители и бомбардировщики, и 200 танков по 8—10 тонн с одним орудием и двумя пулеметами на каждом». (Имелись в виду танки Т-26).

21 августа 1937 г. был подписан советско-китайский договор о ненападении. Хотя соглашение о первом советском кредите Китаю на сумму 50 млн. долларов было оформлено только в марте 1938 г., доставка оружия из СССР в Китай началась уже с октября 1937 г.

В июле 1938 г. и в июне 1939 г. в Москве были подписаны соглашения о новых кредитах на 50 млн. и 150 млн. долларов соответственно. В счет советских кредитов, предоставленных в самый критический для страны период, Китай получал вооружение, боеприпасы, нефтепродукты, медикаменты. Всего с октября 1937 г. по сентябрь 1939 г. СССР поставил в Китай 985 самолетов, 82 танка, более 1300 артиллерийских орудий, свыше 14 тыс. пулеметов, а также боеприпасы, оборудование и снаряжение.

Поскольку японский флот осуществлял плотную блокаду китайского побережья, отдельные суда Дальневосточного и Черноморского пароходств доставляли грузы в Китай через нейтральные порты. Так, в конце ноября 1937 г. из Севастополя вышли два парохода с 6182 т военных грузов, среди которых было 82 танка Т-26, 30 запасных моторов для этих танков, 30 артиллерийских тягачей «Коминтерн», 10 автомобилей ЗИС-6, 20 76-мм зенитных пушек и 40 тыс. выстрелов к ним, 50 45-мм противотанковых пушек, 4 прожекторные установки, 2 звукоуловителя, различное авиационное оборудование и т. д. Оба парохода прибыли в Хайфон и Гонконг в конце января 1938 г., и через 2 месяца оружие прибыло в действующую армию.

Но большая часть вооружения шла по трассе Алма-Ата — Ланьчжоу через Синьцзян. Синьцзянский тракт стал «дорогой жизни» для Китая, его обслуживало до 5200 советских грузовиков ЗИС-2. Для перевозки людей и особо важных грузов была создана авиалиния, обслуживаемая бомбардировщиками ТБ-3 (переделанными в транспортные машины), а затем и двухмоторными ДС-3.

Наиболее важна для Китая была поддержка с воздуха, поскольку с самого начала войны японская авиация безраздельно господствовала в небе. По японским данным в период с 14 августа по 10 октября 1937 г. их ВВС сбили 181 китайский самолет и еще 140 уничтожили на земле. При этом японцы потеряли 39 самолетов. Гоминьдановцы утверждали, что они уничтожили 327 японских самолетов, но это было пропагандистской липой.

14 сентября 1937 г. на приеме в Москве китайская (гоминьдановская) делегация обратилась к Сталину с просьбой о посылке советских летчиков. К 21 октября 1937 г. для отправки в Китай были подготовлены 447 человек, включая наземный технический персонал, специалистов по аэродромному обслуживанию, инженеров и рабочих по сборке самолетов. Переодетых в «гражданскую униформу» летчиков-добровольцев поездом отправили в Алма-Ату. Истребители И-15 и И-16 перегоняли из Алма-Аты в Ланьчжоу своим ходом.

В первые же дни после прибытия на фронтовой аэродром советские летчики-истребители открыли боевой счет. 21 ноября 1937 г. наши летчики (7 истребителей И-16) в бою с 20 японскими самолетами над Нанкином без потерь сбили 3 японских самолета (два истребителя «тип 96» и один бомбардировщик).

К весне 1938 г. в Китай поступило истребителей И-16—94 машины и И-15—122; бомбардировщиков СБ — 62 и ТБ-3—6; учебных самолетов УТИ-4—8 и УТ-1—5. И-16 поставлялись в Китай в двух вариантах — типа 5 и типа 10, китайцы И-16 последних серий иногда обозначали как И-16 III. Первые И-16 типа 10 стали поставлять китайцам весной 1938 года. В первых же боях выявилась недостаточная боевая мощь двух крыльевых 7,62-мм пулеметов ШКАС на И-16 тип 5. Поэтому весной 1938 г. вместе с И-16 типа 10 (2 крыльевых и 2 синхронных пулемета ШКАС) в Китай стали поступать дополнительные пулеметы для перевооружения И-16 типа 5. К 14 июня 1938 г. из СССР отправили 100 пулеметов ШКАС для установки их на шестидесяти И-16. Одновременно доставили до двух миллионов патронов. Есть сведения, что в партии из 30 И-16, прибывших в Ланьчжоу к 3 августа 1939 г., были 10 пушечных машин.

Самый крупный воздушный бой за все время японско-китайской войны произошел над Уханем 29 апреля 1938 г. Китайцы сосредоточили свои истребители на аэродромах под Уханем и ждали удобного случая для контратаки, а японцы в день рождения своего императора жаждали отомстить за удачные налеты китайских бомбардировщиков СБ на аэродром Нанкина 25 января и на авиабазу на Тайване 23 февраля 1938 г. В налете на китайские авиабазы участвовало 18 G3M2 из 13-го авиаотряда, их прикрывали 27 А5М из 12-го авиаотряда под командованием лейтенанта-коммодора Я. Озоно.

В 2 часа дня японские самолеты приблизились к Уханю, там их уже поджидали в воздухе 19 И-15 и 45 И-16 из отряда советских летчиков, входивших в состав 3-й, 4-й и 5-й истребительных авиагрупп. По заранее разработанному плану строй И-15 зажал японские истребители в «клещи», а строй И-16 напал на бомбардировщики. В 30-минутном бою были сбиты 11 японских истребителей и 10 бомбардировщиков, 50 членов японских экипажей погибли, двое, спустившись на парашютах, попали в плен. В этом бою было потеряно 12 самолетов, пилотируемых китайскими и советскими летчиками, 5 летчиков погибли, в их числе таранившие японцев Чэнь Хуайминь, Л.З. Шустер и капитан А.Е. Успенский. По утверждениям китайцев, после этого боя японцы в течение месяца не совершали налеты на Ухань.

В апреле 1938 г. японское правительство по дипломатическим каналом потребовало от СССР отозвать из Китая советских летчиков, тем самым косвенно признав высокую эффективность их действий. Требование это было категорически отвергнуто советским правительством. Нарком иностранных дел М.М. Литвинов официально заявил, что СССР вправе оказывать помощь любому иностранному государству и что «претензии японского правительства тем более непонятны, что, по уверению японских властей, в Китае нет сейчас войны, и Япония вовсе не воюет с Китаем, а то, что в Китае происходит, квалифицируется Японией лишь как „инцидент“ более или менее случайный, не имеющий ничего общего с состоянием войны между двумя независимыми государствами».

Следует заметить, что более половины советских летчиков-добровольцев погибли в ходе аварий самолетов на трассе Алма-Ата — Ланьчжоу. 16 мая 1938 г. в горном ущелье Инпань разбился ТБ-3, пилотируемый китайскими летчиками. На нем летели 25 советских добровольцев, сколько из них было летчиков-истребителей— неизвестно. В октябре 1938 г. во время эвакуации на Уханя в воздухе по неизвестным причинам загорелся ДС-3. Погибли 22 человека, в том числе 19 возвращавшихся в СССР добровольцев, среди них летчик-истребитель Соколов. В живых остались только два авиационных техника — В. Коротаев и А. Галаган. Позже там же, в горах, разбился еще один ДС-3.

НКВД заподозрило диверсии японцев, и советское руководство категорически запретило нашим добровольцам летать по этой трассе без особого разрешения.

Слабым местом китайской авиации были средние бомбардировщики. К началу войны у Китая было около 15 трехмоторных итальянских бомбардировщиков «Савойя» S72,6, забракованных люфтваффе двухмоторных бомбардировщиков Не-111А-0 (купленных в 1935 году) и 9 двухмоторных американских бомбардировщиков «Мартин» 139WC, поступивших в 1937 г.

Прибытие советских бомбардировщиков сразу изменило ситуацию. К 6 ноября 1937 г. в Китай было доставлено уже 58 двухмоторных бомбардировщиков СБ и 6 четырехмоторных ТБ-3.

2 декабря 1937 г. 9 бомбардировщиков СБ, ведомых советскими летчиками под командованием М.Г. Мачина, вылетев с аэродрома под Нанкином, бомбили японские авиабазы около Шанхая. Потерь не было. Один поврежденный СБ дотянул до Ханьчжоу и там приземлился. По оценкам наших летчиков, в общей сложности на аэродроме ими было уничтожено до 30–35 японских самолетов.

Вскоре эта же группа нанесла удар по японским кораблям на реке Янцзы. Советские источники обычно утверждают о потоплении крейсера (в мемуарах говорят даже об авианосце). Возможно, что летчики добросовестно заблуждались. Вот, к примеру, в 1942 г. американские летающие крепости Б-17 атаковали 2 японские подводные лодки, те погрузились, а янки доложили о потоплении двух тяжелых крейсеров. Любопытно, что японские источники отрицают любые безвозвратные потери японских боевых кораблей в течение всей японско-китайской войны. Так что наши летчики, скорее всего, потопили транспортное судно.

После того как китайские войска оставили Нанкин, наши СБ стали регулярно бомбить «родной» аэродром под Нанкином. Наиболее сенсационным налетом советской авиации стала бомбардировка острова Тайвань 23 февраля 1938 г. 28 самолетов СБ под командованием капитана Ф.П. Полынина сбросили на японскую авиабазу на Тайване 280 бомб. Японцы чувствовали себя на острове в полной безопасности, и бомбежка вызвала шок. Ни один истребитель не поднялся в воздух. Все СБ вернулись невредимыми. По китайским данным, на аэродроме было уничтожено 40 японских самолетов.

Целями для СБ были не только аэродромы, но и мосты, железнодорожные станции, позиции японских войск. В феврале 1938 г. группа из 3 °CБ атаковала одну из крупных станций Пукоуской железной дороги — Тяньцзинь. Летчики разбомбили 3 эшелона. На следующей день 2 звена СБ нанесли удар по японцам, переправлявшимся через реку Хуанхэ. На плоты и лодки сбросили бомбы, а пехоту разогнали пулеметным огнем. Переправа была сорвана.

В конце марта 1938 г. капитану Полынину было поручено разбомбить железнодорожный мост через Хуанхэ. До него надо было лететь более тысячи километров. Полынин принял решение на обратном пути сделать дозаправку в Сучжоу. Три восьмерки СБ благополучно добрались до цели, разбомбили железнодорожный мост, а заодно и соседний — понтонный.

3 августа 1938 г. 3 советских СБ (командиры Слюсарев, Котов и Анисимов) неожиданной атакой с высоты 7200 м разбомбили аэродром в Аньцине.

Летом 1939 г. боевое крещение в китайском небе получили дальние бомбардировщики ДБ-3. 3 октября 1939 г. 9 бомбардировщиков ДБ-3 совершили налет на японский аэродром в районе Ханькоу (занятый тогда японцами). Бомбометание велось с высоты 8700 м. На аэродроме было уничтожено и повреждено 64 самолета, убиты 130 человек, ранены 300. Бензохранилище горело более трех часов. По японским источникам, было потеряно 50 машин. Погибли 7 старших офицеров — от капитана 1 ранга и выше. 12 старших офицеров были ранены, среди них контрадмирал Цукахара, командующий японской авиафлотилией. Японцы объявили траур, а коменданта аэродрома расстреляли.

14 октября 12 бомбардировщиков ДБ-3 повторили налет. Но японские истребители успели подняться в воздух и атаковали ДБ-3, как только те отбомбились. Три бомбардировщика получили повреждения.

Активно действовали в Китае и бомбардировщики ТБ-3. Так, группа ТБ-3, ведомая смешанным советско-китайским экипажем, совершила дневной пролет над Японскими островами. По политическим мотивам самолеты не бомбили, а сбрасывали листовки, где имелось предупреждение японцам: «Если ты и дальше будешь творить безобразия, то миллионы листовок превратятся в тысячи бомб». Текст листовок глуповат, но он оказался пророческим.

В ходе войны число советских военных советников росло, хотя и медленно. На 20 октября 1939 г. в армии Китая работали советниками 80 советских военных специалистов: в пехоте — 27, в артиллерии — 14, в инженерных войсках —8, в войсках связи — 12, в бронетанковых войсках — 12, в войсках химзащиты — 2, в управлениях тыла и транспорта — 3, в медицинских учреждениях — 2 человека. Советские специалисты в пехотных частях внесли большой вклад в дело борьбы с японцами, но у них физически не могло быть столь сенсационных дел, как налет на Тайвань.

В качестве примера советской помощи сухопутным китайским войскам можно привести доставку военной техники зафрахтованным советским правительством пароходом «Стэнхолл» в ноябре 1938 г. Пароход прибыл в Рангун (Бирма), чтобы избежать японской блокады. Там были выгружены в счет второго кредита (по договору от 1 июля 1938 г.) сто 37-мм противотанковых пушек. 2 тысячи ручных и станковых пулеметов, 300 грузовых машин, а также необходимых к ним запасных частей, боеприпасы и другие военные материалы. Эта техника сыграла решающую роль в Уханьской оборонительной операции и позволила остановить японцев.

В разгар Уханьского сражения представители китайской военной делегации на одной из встреч с советскими представителями вновь подняли вопрос о поставках авиационной техники. Рассмотрев просьбу китайской делегации, советское правительство 17 июля 1938 г. приняло постановление о продаже Китаю в счет второго кредита ста самолетов И-15. К 10 ноября все они были перебазированы в Ланьчжоу.

К началу сентября 1938 г. китайское правительство закупило и получило 123 самолета СБ, 105 —И-16, 133 — И-15,12 — «Хеншель», 128 — «Хок-3», 36 — «Гладиатор», 9 — «Мартин» и 26 — «Девуатин». Всего 602 машины. Из них в боях было сбито 166 самолетов, на земле уничтожено — 46, разбилось при посадке — 101, разобрано для заводов — 8. Всего потеряно самолетов 321, то есть осенью 1938 г. на вооружении китайских ВВС оставался 281 самолет. Из них в строю находилось 170 машин, большинство которых использовалось в авиашколах для подготовки летчиков. В течение последующих месяцев положение продолжало ухудшаться. На 28 октября в китайских ВВС оставалось всего 87 самолетов (14,4 % от общего числа самолетов, полученных к сентябрю 1938 г.).

Старший военный советник по авиации Г.И. Тхор отмечал, что китайская авиация к лету 1939 г. количественно и качественно усилилась и была подготовлена для нанесения сильных ударов по японским войскам и авиации. В этот период личный состав ВВС Китая включал: 1045 летчиков, 81 штурмана, 198 стрелков-радистов и 8354 авиационных техников, подготовленных в СССР. На вооружении у них числилось около двухсот советских военных самолетов, из них 30 бомбардировщиков и 153 истребителя.

Поставки авиационной техники продолжались и во второй половине 1939 г. К 18 июля была закончена доставка в Ланьчжоу 30 самолетов И-15, к 3 августа туда прибыло еще 30 истребителей И-16, причем 10 из них имели пушечное вооружение. На следующий день была завершена доставка 36 скоростных бомбардировщиков. Одновременно двумя партиями производилась перегонка 24 самолетов ДБ-3. Всего во второй половине 1939 г. было доставлено 120 боевых машин. Кроме самолетов к 19 августа в Ланьчжоу были доставлены все запчасти к ним, авиамоторы и боеприпасы на двадцать боевых вылетов для каждой машины.

В 1940 г. советское правительство начало свертывать военную помощь гоминьдановскому Китаю. Официальным поводом для этого послужило прекращение гоминьдановцами в конце 1939 г. — начале 1940 г. снабжения 8-й и Новой 4-й армий, возглавляемых коммунистами. В том же году советские советники и летчики прекратили непосредственное участие в боях. В дальнейшем, после заверений гоминьдановского правительства о поддержке единого национального фронта и лояльном отношении к Компартии Китая, поставки были возобновлены. В начале 1941 г. из СССР прибыли 200 бомбардировщиков и истребителей.

Однако через несколько недель, в том же 1941 г., произошел новый зигзаг советской военной политики. Советская сторона заявила о полном прекращении поставок оружия Китаю и об отзыве военных специалистов.

В советских послевоенных изданиях, как, например, «Военная помощь СССР в освободительной борьбе китайского народа», было сказано: «В январе 1941 г. гоминдановское правительство вновь предприняло вооруженное нападение на войска, возглавляемые коммунистами. 6 января его войска нанесли внезапный удар по штабной колонне Новой 4-й армии и арестовали ее командующего Е Тина. Его заместитель Сян Ин был убит. 18 января Чан Кайши отдал приказ о расформировании „мятежной“ Новой 4-й армии и предании Е Тина военному суду. 25 января в ответ на эти действия посол СССР в Китае А. С. Панюшкин посетил Чан Кайши и предупредил его, что действия против 4-й армии чреваты серьезными последствиями, в стране может вспыхнуть гражданская война. Советский Союз вновь приостановил поставки вооружения Китаю».[90]

На самом же деле обострение отношений между гоминдановцами и коммунистами было лишь формальным поводом для охлаждения отношений с Чан Кайши. Причиной же стало подписание 13 апреля 1941 г. пакта о нейтралитете между СССР и Японией. Замечу, что ни в тексте пакта, ни в приложениях нет ни слова о гоминьдановском Китае. Я имею в виду «Сборник документов. 1941 год», книга 2-я, М., 1998. С. 74–76. Как врали наши дипломаты при Советах, так нагло врут и при демократах — раздел, касающийся Китая, вычищен. Получается, что министр иностранных дел Мацуока в своих беседах со Сталиным и Молотовым ни разу не коснулся военной помощи СССР гоминьдановскому правительству, и вообще, много разговоров о Монголии, Маньчжоу-Го, но нет ни слова о Центральном Китае. Как будто обеих сторон этот вопрос абсолютно не интересовал.

Согласно изданию «Гриф секретности снят. Потери вооруженных сил СССР в войнах, боевых действиях и военных конфликтах», в 1937–1939 гг. в Китае погибли 146 командиров, 33 младших командира и 7 бойцов. Кроме того, пропали без вести 7 командиров и 2 младших командира. Всего погибших и пропавших без вести 195 человек.