Россия и Китай. Конфликты и сотрудничество

ГЛАВА 37 КОНФЛИКТЫ НА СОВЕТСКО-КИТАЙСКОЙ ГРАНИЦЕ

Начало конфликту с Китаем положил Н.С. Хрущев своим знаменитым «секретным» докладом XX съезду. Трагикомическая кампания по «борьбе с культом личности», развернувшаяся в конце 1950-х — начале 1960-х годов, нанесла огромный вред СССР.

Европейские «страны народной демократии» были вынуждены слепо следовать за изменением «генеральной линии КПСС». Но китайское руководство отказалось это делать. Мало того, они использовали защиту Сталина от поношений Хрущева в борьбе за лидерство в мировом коммунистическом движении.

Было, разумеется, много других причин для ухудшения отношений между СССР и КНР. Так, Хрущев отказался передать КНР технологию изготовления ядерного оружия, несмотря на имевшийся договор. Спору нет, нераспространение ядерного оружия — цель вполне оправданная, но не в отношении великих государств. И в 1964 г. Китай самостоятельно изготовил и испытал свою первую атомную бомбу.

С начала 1930-х годов между СССР и Китаем накопилось много нерешенных пограничных проблем. В 1950-х годах во время дружественных Отношений с проблемами этими худо-бедно мирились, но после ухудшения отношений в начале 1960-х годов они стали серьезно отравлять обстановку.

Первоначально руководство КНР стало высказывать свои территориальные претензии на чисто азиатский манер. В конце июня 1960 г. в районе перевала Буз-Айтыр скотоводы с территории Китая перешли государственную границу СССР. Несмотря на требования наших пограничников, они отказались вернуться в КНР и продолжали пасти скот на нашей территории, пока не выпал снег. Когда советские пограничники спросили скотоводов, почему и теперь, когда им уже нечем кормить скот, они не идут домой, старший — председатель народной коммуны — признался, что переход был совершен по прямому указанию провинциальной администрации и они боятся без разрешения возвращаться обратно. В конце концов, благодаря терпеливой позиции СССР инцидент был улажен.

26 октября 1962 г. народный комитет провинции Хэйлунцзян направил пограничным постам, уездным и городским народным комитетам закрытую директиву о том, что рыбаки должны вести лов на принадлежащих СССР водных участках, если же советские пограничники будут показывать рыбакам географические карты, то попросту игнорировать их. Далее директивой предписывалось пограничным властям КНР ни при каких обстоятельствах не снимать рыбаков с островов на реках Амур и Уссури, советская сторона, мол, не примет насильственных мер для их выдворения. Если же это произойдет, то китайские представители должны заявить, что советская сторона вносит разлад в дружбу с КНР и действует противозаконно.

Весной 1962 г. многие из проживавших в Синьцзяне советских граждан и выходцев из России, в основном казахов и уйгуров, перешли в СССР, так как не могли больше терпеть тяжелых условий жизни и национальной дискриминации со стороны китайских властей. И это обстоятельство руководство Компартии Китая также попыталось использовать для обострения отношений с СССР. Руководители КНР знали истинные причины массового бегства некитайского населения со своей территории, но, видимо, решив, что применение силы скомпрометирует их, они избрали иную тактику. Власти в Кульдже и Чугучаке говорили гражданам, требовавшим разрешения на выезд в СССР, что те могут обойтись без виз, то есть самовольно переходить границу, и даже продавали билеты на автотранспорт до пограничных пунктов и организовали отправку багажа на почтовых машинах. В конце мая 1962 г. только из Кульджи ежедневно отправлялось 10–12 грузовиков по 40–50 человек в каждом. В нескольких километрах от границы пассажиров высаживали, и дальше они шли пешком.

Одновременно с этим китайские руководители настаивали, чтобы советские власти прибегали к насилию в отношении лиц, переходивших границу. Расчет строился так: толпы стариков, женщин и детей будут встречены штыками и пулями и возвращены в КНР, что в среде простых людей вызовет лютую ненависть к Советскому Союзу.

Еще в апреле 1962 г., когда первая группа переселенцев появилась на советской территории, и стало известно о подобном намерении многих жителей Синьцзяна, советское правительство предложило китайскому руководству принять необходимые меры и направить представителей для переговоров с беженцами. Но китайские власти категорически требовали от СССР применять силу. На это советские власти, естественно, не пошли. Тогда китайское руководство обвинило СССР в «подрывной деятельности в пограничных районах Китая», и в «подстрекательстве национальных меньшинств к отделению от Китая».

С китайской стороны последовала серия провокационных действий в отношении работников советского консульства в Синьцзяне, включая задержание и обыск наших дипломатов. Были закрыты общества местных советских граждан, а их руководители арестованы по ложным обвинениям в «антиправительственной деятельности» и нарушении законов. В Синьцзяне усилилась антисоветская пропаганда.

В таких условиях советское правительство было вынуждено закрыть советское генеральное консульство в Урмчи и консульство в Кульдже. А затем по настоянию китайской стороны было ликвидировано отделение торгпредства СССР в Урумчи.

После снятия Н.С. Хрущева в октябре 1964 г. новое советское руководство попыталось нормализовать советско-китайские отношения. Однако на переговорах, проходивших в 1964–1965 гг., обе стороны заняли непримиримые позиции по пограничным вопросам, и переговоры, естественно, закончились провалом. Затем последовало заявление китайского руководства о претензиях на 1,5 млн. кв. км советской территории. Завершением процесса разрыва двухсторонних связей стал отказ ЦК Компартии Китая от приглашения направить делегацию на XXIII съезд КПСС, о чем было заявлено в официальном письме от 22 марта 1966 г.

Развернувшаяся вскоре «культурная революция» определила и основной курс внешней политики Китая — антисоветизм. Участились случаи различного рода провокаций: беспорядки китайских граждан и сотрудников посольства КНР на Красной площади в Москве 25 января 1967 г., бесчинства хунвейбинов на аэродроме в Пекине в феврале того же года при отлете жен и детей работников советского посольства, погром на территории посольства СССР в Пекине 17 августа, задержка советских судов и грубое насилие над членами их экипажей.

Одновременно активизировались провокационные действия на советско-китайской границе. С 1964 по 1968 г. только на участке Тихоокеанского пограничного округа китайцы организовали более 6 тыс. провокаций с участием около 26 тыс. человек.

В начале 1969 г. возник спор вокруг небольшого острова Даманский (Чжэнь-Баодао) на реке Уссури. Остров длиной 1700 м и шириной 500-м был необитаем. От китайского берега его отделяет протока шириной 70 м. Советская сторона обосновала свои права на остров тем, что в соответствии с приложением к Пекинскому договору от 14 ноября 1860 г. красная пограничная линия проводилась по китайскому берегу Уссури. Китайская же сторона утверждала, что граница между странами должна проходить по оси фарватера реки и что-де остров Даманский вследствие изменения русла реки «переплыл» из России в Китай.

В январе 1969 г. китайцы начали сосредоточение в приграничных с СССР районах воинских частей и многочисленных подразделений так называемой трудовой армии, развернули строительство крупных военизированных госхозов, по сути представлявших собой воинские поселения. Ускоренно создавались «кадровые отряды» народного ополчения, которые привлекались к охране границы, а также использовались для поддержания «чрезвычайного положения» в прилегающих к границе населенных пунктах. Местные жители были разбиты на группы, возглавляемые представителями общественной безопасности. Примыкающая к границе полоса китайской территории шириной до 200 км была объявлена запретной зоной — «передовой линией обороны Китая». Все лица, подозреваемые в симпатиях к СССР или имеющие в Советском Союзе родственников, выселялись с этой территории в глубинные районы Китая.

Советское руководство предприняло ряд мер по усилению обороны советско-китайской границы. Так, весной 1966 г. в Забайкальском военном округе были сформированы 97-й (у Забайкальска и Даурии) и 114-й (у станции Шерловая Гора) укрепленные районы. Каждый из них имел в своем составе пулеметно-артиллерийский батальон, артиллерийский дивизион, реактивную батарею и четыре танковых батальона четырехротного состава. И в каждом пулеметно-артиллерийском батальоне имелись две танковые роты, так что общее количество танков в укрепрайоне составляло 230 единиц. Машины были в основном старых типов — Т-34—85, ИС-2, ИС-3 и ИС-4. В составе частей Забайкальского военного округа имелось 8 мотострелковых дивизий, 3 из которых подчинялись управлению армейского корпуса со штабом в г. Борзя, а 5 были отдельными.

Также был предпринят ряд мер для усиления огневых возможностей погранзастав и погранотрядов: в подразделениях увеличили количество пулеметов, в том числе крупнокалиберных, ручных противотанковых гранатометов и другого вооружения; на заставы поступили бронетранспортеры БТР-60ПА и БТР-60ПБ; в погранотрядах создавались маневренные группы; совершенствовалась система технической охраны границы. Но мер этих было недостаточно. К тому же в пограничных войсках не хватало опыта по освоению новой техники, не имелось навыков для грамотного ее применения на поле боя.

Авторы книги «Россия (СССР) в локальных войнах и военных конфликтах второй половины XX века» утверждают, что «китайские лидеры были кровно заинтересованы в крупном „победоносном“ конфликте на советско-китайской границе. Во-первых, это гарантировало генералитету солидное представительство в руководстве страны, что было особенно важно накануне IX съезда КПК, во-вторых, военно-политическое руководство могло бы подтвердить правильность курса на превращение Китая в военный лагерь и подготовку к войне, зачинщиком которой якобы явится советский „социал-империализм“».[113]

К 25 января 1969 г. в штабе Шэньянского военного округа разработали план боевых действий с применением трех пехотных рот и ряда других военных подразделений, тайно сосредоточенных на о. Даманском. Рядом, у наблюдательного поста Гунсы, был развернут командный пункт. Командовать частями на о. Даманском был назначен начальник штаба военного подокруга Ван Цзылян,[114] а общее руководство операцией возлагалось на заместителя командующего войсками военного округа Сяо Цюаньфу.

План этот был утвержден Генштабом 19 февраля, а в ЦК КПК операции присвоили кодовое название «Возмездие». По распоряжению Генштаба КНР каждой погранзаставе, расположенной в районе о. Даманский, было придано не менее одного усиленного пехотного взвода. Из каждого взвода организовывались 2–3 патрульные группы, которые должны были вести патрулирование в районе острова.

Командование Национально-освободительной армии для успеха операции полагалось на фактор внезапности — осуществление быстрого маневра силами и огневыми средствами. После выполнения задачи предусматривался быстрый отвод сил на заранее подготовленные позиции. Одной из главных задач предстоящей спецоперации китайское командование считало захват у противника «доказательств его виновности в агрессии»: образцов советского вооружения, различной аппаратуры, фотодокументов и т. д.

Через несколько дней Генштаб несколько скорректировал утвержденный план. В частности отмечалось, что если советские солдаты будут использовать подручные средства (например, деревянные палки) или бронетранспортеры, то китайские солдаты должны «решительно дать отпор», применяя аналогичные палки и подрывая БТРы. Если же советские солдаты откроют огонь из стрелкового оружия, то китайцам следовало отвечать предупредительными выстрелами, но если это окажется безрезультатным, то дать «решительный отпор в целях самозащиты». Особо оговаривалась необходимость любыми способами добыть доказательства того, что противоположная сторона открыла огонь, а если советские солдаты углубятся на территорию Китая, то захватить несколько человек. В случае же появления советского вертолета огня по нему не открывать.

В ночь на 2 марта 1969 г. около трехсот китайских солдат переправились на о. Даманский и, вырыв одиночные окопы, устроили засаду. Выпавший этой ночью снег скрыл все следы. Расстояние до Даманского от ближайшего советского поста наблюдения составляло около 800 м, и пограничники из-за отсутствия приборов ночного видения ничего не заметили.

Утром 2 марта пограничный пост заставы «Нижне-Михайловка» доложил командиру о нарушении границы СССР двумя группами китайцев численностью до 30 человек. Начальник заставы старший лейтенант И. Стрельников с 30 пограничниками выехал на БТРе и двух автомобилях на перехват нарушителей. Он решил их блокировать с двух сторон и вытеснить с острова. С пятью бойцами и оперуполномоченным особого отдела КГБ старшим лейтенантом Н. Буйневичем Стрельников направился к острову с фронта. В 300 м от них двигалась вторая группа из 12 пограничников под командованием младшего сержанта Ю. Бабанского, а третья группа из 13 человек под командованием сержанта В. Рабовича подходила к острову с фланга. В 11 часов группа Стрельникова приблизилась к китайцам. В соответствии с существующим положением начальник заставы собирался заявить протест нарушителям и потребовать удалиться на свой берег. Но неожиданно китайская цепь расступилась, и вторая шеренга открыла огонь. Группы Стрельникова и Рабовича были уничтожены на месте. Одновременно из засады на острове и с китайского берега был открыт пулеметный и минометный огонь по группе Бабанского, которая заняла круговую оборону. Тут же вступили в бой и китайские солдаты, накануне проникнувшие на Даманский.

С соседней заставы «Кулебякины сопки» к острову срочно направилась мотоманевренная группа во главе с начальником заставы старшим лейтенантом В. Бубениным. Ей удалось обойти китайцев с тыла и отбросить за насыпь на острове. Бой с переменным успехом продолжался весь день. Советские пограничники потеряли убитыми 31 человека и 14 были ранены. Ефрейтор Павел Акулов попал в плен, позже его обезображенное тело было сброшено с китайского вертолета на советскую территорию.

В это время командование Иманского погранотряда, в состав которого входили заставы «Нижне-Михайловка» и «Кулебякины сопки», во главе с полковником Д. Леоновым вместе с маневренной группой и школой сержантского состава находились на учениях Дальневосточного округа. Получив сообщение о боях на о. Даманский, Леонов немедленно отдал приказ снять с учений сержантскую школу и маневренную группу и направил их в район острова. К вечеру 2 марта пограничники отбили Даманский и закрепились на нем.

Позже Следственная комиссия насчитала на острове 306 лежек с брустверами и циновками. Также были обнаружены маскировочные халаты под цвет рыхлого таящего снега и много пустых бутылок от китайской водки. Штыки карабинов были обернуты в бумагу, чтобы не блестели, шомпола залиты парафином, чтобы не гремели. Были найдены и носилки, на которых китайцы эвакуировали своих раненых и убитых.

В этот же день, 2 марта, советское правительство направило правительству КНР ноту, в которой заявляло решительный протест по поводу вооруженного вторжения в пределы советской территории и потребовало немедленного расследования и самого строгого наказания лиц, ответственных за организацию провокации. Однако китайская сторона на ноту никак не среагировала.

Для предотвращения возможных повторных провокаций на Даманский выдвинулась усиленная маневренная группа под командованием подполковника Е. Яншина (45 человек с гранатометами) на четырех БТР-60ПБ. На советском берегу сосредоточился резерв в 80 человек на бронетранспортерах из школы сержантского состава.

В советских военных структурах царила полная неразбериха — никто не знал, что делать дальше. «Высшее руководство СССР молчало, армейские части и подразделения не имели конкретных распоряжений ни от министра обороны, ни от Генштаба. Руководство КГБ, в ведении которого находились пограничники, заняло явно выжидательную позицию, не желая, видимо, „падать лицом в грязь“, да и понимая, что без поддержки вооруженных сил решительной победы не достичь. Именно этим объясняется неразбериха в действиях пограничников, которая проявилась 14 марта при отражении массированных атак с китайской стороны».[115] В результате китайцы захватили секретную модификацию танка Т-62, а наши пограничники понесли большие людские потери и вынуждены были оставить Даманский.

Положение изменилось после прибытия в район конфликта 135-й мотострелковой Тихоокеанской Краснознаменной ордена Кутузова дивизии. На свой страх и риск ее штаб отдал приказ артиллерийскому полку 122-мм гаубиц, отдельному реактивному дивизиону БМ-21 «Град» и минометным батареям 199-го полка нанести мощный огневой удар по острову и прилежащему к нему китайскому берегу на глубину 5–6 км. При этом установки «Град» использовали кассетные боеприпасы. Почти все китайцы, занимавшие позиции на острове, были уничтожены. Затем стрелковый батальон 135-й дивизии занял остров, 7 человек были убиты, 9 человек были ранены. Было потеряно 4 бронетранспортера. Китайцы же потеряли около 600 человек.

Всего со 2 по 16 марта 1969 г. наши пограничники потеряли убитыми и умершими от ран 49 человек и были ранены 61 человек, части Дальневосточного военного округа потеряли, соответственно, 9 и 33 были ранены.

Немедленно началось усиление войск на границе с Китаем. Так, Забайкальский военный округ был усилен: 2-й Гвардейской танковой Тацинской Краснознаменной ордена Суворова дивизией (из Ленинградского военного округа) и 5-й Гвардейской танковой Донской Будапештской Краснознаменной ордена Красной Звезды дивизией (из Северокавказского военного округа). Непосредственно в Забайкальском округе на базе 243-й учебной мотострелковой дивизии, дислоцированной в Чите, в конце 1969 г. была развернута 49-я учебная танковая дивизия, а кроме соединений в Забайкальский округ из других округов прибывали танковые полки, выделяемые из мотострелковых дивизий.

Летом 1969 г. в Дальневосточном регионе прошли крупные стратегические учения с участием штабов и войск Дальневосточного, Забайкальского, Сибирского и Среднеазиатского военных округов.

На территории Монголии развертывалось управление 39-й общевойсковой армии, а в Забайкалье «Борзинский» армейский корпус переформировывался в 36-ю общевойсковую армию. Управление Забайкальского военного округа развертывалось по штатам, соответствующим потребностям формирования фронтового управления.

Я в те годы был студентом МИФИ. Советская пресса давала лишь обрывочные сведения, «Голос Америки» и «Би-би-си», которые я регулярно слушал, тоже не полностью владели информацией. Зато за дружеским застольем приятель моего отца генерал-лейтенант Михаил Гущо, прибывший незадолго до этого с Дальнего Востока, рассказал мне в красках о действии РСЗО «Град» на острове Даманский. После очередной рюмки я спросил генерала, справятся ли наши части с китайцами без применения тактического ядерного оружия. «Они (т. е. китайцы) сами сразу же его применят», — последовал ответ. При этом генерал очень выразительно посмотрел на меня. Вопросов больше не было.

11 апреля 1969 г. МИД СССР направил МИД КНР ноту, в которой предложил возобновить консультации между полномочными представителями правительства СССР и КНР, выразив готовность начать их в Москве 15 апреля 1969 г. или в другое время, удобное для китайской стороны. В ответном заявлении китайцы формально не отклоняли идею мирных переговоров с СССР и подтверждали, что Китай выступает против применения военной силы. А в районе о. Даманский советские пограничники в мае—июле 1969 г. более трехсот раз открывали огонь по нарушителям границы.

Летом 1969 г. заметно обострилась ситуация на казахстанском участке советско-китайской границы (в районе Джунгарского выступа), охраняемого Уч-Аральским погранотрядом. 12 августа пограничники на постах наблюдения «Родниковая» и «Жаланашколь» заметили на китайской территории перемещения отдельных групп военнослужащих. Начальник погранвойск Восточного округа генерал-лейтенант Меркулов предложил китайской стороне встретиться и обсудить обстановку, но ответа не последовало.

На следующий день, 13 августа, около 5 часов утра китайцы двумя группами (9 и 6 человек) вышли на линию границы на участке погранзаставы «Жаланашколь» и к 7 часам углубились за линию границы на 400 и 100 м. Здесь китайцы начали окапываться, демонстративно выходить к окопам у линии границы, игнорируя требования советских пограничников вернуться за линию границы. В это же время за линией границы на китайской территории сосредоточилось еще около 100 вооруженных китайцев.

К этому времени к участку вторжения прибыли бронетранспортеры, личный состав заставы и резервы с соседних застав под командованием начальника штаба погранотряда полковника П. Никитенко. Еще через час со стороны нарушителей послышалось несколько выстрелов в направлении линии окопов советских пограничников. По китайцам был открыт ответный огонь, и завязался бой.

В это время три группы китайцев (до 40 человек), вооруженные РПГ, вплотную приблизились к границе, попытались ее пересечь и захватить сопку Каменную. Подошедшая с соседней заставы маневренная группа на трех БТР-60ПБ с ходу вступила с ними в бой. Первый БТР, под командованием младшего лейтенанта В. Пучкова, попал под сильный огонь противника и получил повреждения: было снесено наружное оборудование, изрешечены скаты, пробита в нескольких местах броня, заклинило башню. Сам Пучков и механик-водитель были ранены.

Группа советских пограничников из восьми человек под командованием старшего лейтенанта В. Ольшевского, развернувшись в цепь, стала обходить нарушителей с тыла, чтобы отрезать им путь отхода, а со стороны заставы китайцев атаковала группа помощника начальника штаба маневренной группы капитана П. Теребенкова.

Около 9 ч 30 мин начальник погранвойск округа доложил в Москву об инциденте и о том, что с обеих сторон имеются убитые и раненые. Из Москвы последовал приказ: «Захватить как можно больше трофеев и по возможности тел убитых провокаторов, а лучше пленных, чего не сделали на Уссури».

К 10 часам утра удалось захватить трех китайцев, которых немедленно отправили в Уч-Арал, но довезли только одного, двое скончались от ран в дороге. На поле боя подобрали 19 трупов нарушителей. Наши пограничники потеряли двух человек убитыми и 10 были ранены.

Видимо, обе стороны осознали опасность пограничных конфликтов, и 11 сентября 1969 г. в Пекине начались переговоры между Алексеем Косыгиным и Чжоу Эньлаем. С тех пор крупномасштабных вооруженных конфликтов на советско-китайской границе не было.

Лишь в феврале 1979 г. на советско-китайской границе вновь повысилась напряженность. Но на сей раз причиной стало не вторжение китайцев на нашу территорию, а начало «первой социалистической войны», то есть войны между Китаем и Вьетнамом. В феврале в Чите было развернуто Главное командование войск Дальнего Востока, объединившее войска Забайкальского и Дальневосточного военных округов с оперативным подчинением Тихоокеанского флота. Состав советских войск в Монголии был несколько усилен.