Российские юнкера, 1864—1917. История военных училищ

СИСТЕМА ВОСПИТАНИЯ

Военное училище представляло собой целостный организм. Одной из основных задач офицерско-преподавательского состава было научить своих питомцев гордиться училищем и чувствовать себя членами одной большой дружной семьи. Писатель А. Марков в книге «Кадеты и юнкера» вспоминал: «Мы гордились своим Николаевским кавалерийским училищем. И были уверены, что оно самое лучшее в мире. Если кто-либо из посторонних позволял себе недостойно отозваться об училище — это мы воспринимали как свое личное оскорбление»^[8].

У каждого военного училища был собственный девиз. Так, у Киевского Константиновского пехотного училища — «Помните, чье имя носите!», у Алексеевскою пехотного — «Дисциплина — прежде всего!», у Тифлисского — «Жизнь — Царю, сердце — даме, честь — самому себе!», у Павловского — «Сам погибай, а товарища выручай!», у Виленского — «Виленец один — и тот в поле воин!», у Одесского — «Один — за всех, и все — за одного!», у Чугуевского — «К высокому и светлому — знай верный путь!», у Николаевского кавалерийского — «И были дружною семьею солдат, корнет и генерал!». Эти девизы становились жизненным кредо будущих офицеров.

С первого и до последнего дня пребывания молодых людей в училище офицеры стремились воспитывать своих питомцев в духе рыцарских традиций.

После поступления в училище, до принятия присяги, выпускники кадетских корпусов именовались прикомандированными кадетами, а молодые люди, поступившие со стороны, — воспитанниками.

В одних военных училищах существовала традиция время до принятия присяги проводить в лагерях, в других — предпочитали две недели проводить в лагерях, а еще две недели — в стенах училища. Время это было для новичков подчас очень тяжелым: «молодые» подвергались безжалостной муштре.

Принятие присяги в военных училищах было чрезвычайно торжественным событием. Присягали юнкера в начале октября. После церковной службы, на внутреннем учебном плацу училища, а в некоторых военных училищах — в манеже, выстраивались все юнкера училища: на правом фланге — старший курс, на левом — первокурсники.

Перед строем — аналой со Святым Евангелием и Крестом. Неподалеку располагался училищный оркестр. После приветствия начальника училища — равнение на знамя. В этот момент училищный оркестр исполнял торжественный марш «Под двуглавым орлом». Появлялось белое знамя с золотым орлом на вершине древка. Знаменщик останавливался у аналоя, и раздавалась команда: «На молитву! Шапки долой!» Юнкера вслед за училищным священником повторяли слова торжественной военной присяги: «Обязуюсь и клянусь Всемогущим Богом перед Святым Его Евангелием защищать Веру Царя и Отечество до последней капли крови…» Присяга, существовавшая с петровских времен, была очень длинна, точна и строга. Затем адъютантом училища читались вслух военные законы, карающие за нарушение присяги и награждающие за храбрость. Все юнкера были очень серьезны и проникались сознанием великой ответственности в своей будущей службе Государю и Родине. Они целовали поочередно Крест, Евангелие и Знамя и возвращались на свои места.

Далее следовал церемониальный марш, после которого молодых людей ждал праздничный обед, вечером — бал, а на следующий день — первый отпуск в город^[9].

Первое увольнение было очень важным событием в жизни молодых людей. С первого дня поступления в училище юнкерам объяснялось, что отныне они являются «зеркалом» заведения, в котором учатся. По тому, как юнкер был одет, подтянут, воспитан и как умел вести себя в обществе, судили не только о конкретном молодом человеке, но и о военном училище в целом. Поэтому и в столице, и в небольших провинциальных городках начальство относилось к первому отпуску юнкеров с величайшим вниманием. Сначала в том, что у молодого человека все в порядке убеждался отделенный портупей-юнкер, затем фельдфебель, после — курсовой офицер, и, наконец, офицер, дежурный по училищу. Форма должна была выглядеть безукоризненно, сапоги, пуговицы и бляха поясного ремня — начищены до блеска. И лишь пройдя контроль строгих и придирчивых взглядов, новоиспеченные юнкера отпускались в город. Очень часто вслед за ними отправлялись экипажи с офицерами, чтобы на расстоянии наблюдать за своими питомцами.

Лагерная церковь Николаевского инженерного училища.

В военных училищах, где юнкера воспитывались на основах сурового товарищества, не было издевательств над выходцами из бедных семей или сиротами. Более того, самым нуждающимся юнкерам, хорошо успевающим по всем предметам, полагались специальные денежные вознаграждения, которые жертвовали в их пользу частные лица. Так, малообеспеченным юнкерам пехотных училищ один раз в год выплачивалась премия генерал-майора Энегхольма в размере 120 руб. (сумма по тем временам немалая!), а также ежегодно, при производстве, вместе с основным денежным пособием в 300 руб., выплачивалась премия действительного статского советника Шильдбаха в размере 79 руб.

Ответственность за юнкеров лежала на строевых начальниках. Два или три года юнкер жил в своей роте, эскадроне или батарее под пристальным наблюдением. Как юнкер одет, какова его выправка, где бы и что бы с ним ни случилось — за все отвечал его командир, который был не только начальником, но и наставником, «отцом» своих питомцев. В училищах действовала система общих заседаний офицеров строевого командного состава, на которых докладывали о каждом юнкере в отдельности, его качествах, характере, достоинствах и недостатках. Воспитательный процесс включал также беседы о патриотизме, эстетике, умении офицера вести себя в различных жизненных ситуациях.

И все же краеугольным камнем воспитательного процесса в училищах было религиозное воспитание. Каждое училище имело свою церковь, которую юнкера охотно посещали, исповедовались, помогали батюшке, прислуживали при Богослужении, пели в церковном хоре. На стенах церкви висели мраморные доски, где высекались фамилии погибших воспитанников училища.

Еще великий русский полководец A.B. Суворов придавал огромное значение религии. Его афоризм «Безверное войско учить — что ржавое железо точить!» широко известен. Каждый юнкер должен был иметь при себе нательный крест. Во всем укладе юнкерской жизни молитва занимала значительное место. Молитвой начинался день, молитвой и заканчивался. Учебный год начинался молебном. В дни церковных праздников юнкера были обязаны посещать училищную церковь. Соблюдали они Великий пост, ходили к заутрене на Пасху и надо отдать должное: в военных училищах Закон Божий преподавали яркие и одаренные представители Русской православной церкви, с тем, чтобы предмет этот не сводился к зазубриванию Евангелия. Окончив училище, молодые люди становились под знамя «За Веру, Царя и Отечество». На первом месте была Вера, которую молодые офицеры должны были поддерживать в своих солдатах. В день производства в первый офицерский чин начальник военного училища вешал на шею каждому юнкеру маленькую серебряную иконку Казанской Божьей Матери, которая издавна на Руси считалась покровительницей воинов.

«Репетиции» в Павловском военном училище.

Совершенно особенное место в юнкерской жизни занимали училищные праздники, сопровождаемые парадами, обедами и шикарными балами. П.А. Нечаев в своей книге воспоминаний об Алексеевском военном училище описывает училищный праздник, который отмечался 22 октября: «В этот день был молебен в церкви училища и парад. Манеж украшался зеленью елок так, что превращался в зимний сад. Устраивалась большая сцена, ставились отрывки из спектаклей и опер. Были очень хорошие артисты из юнкеров… Столовая, сборный зал и все помещения рот были украшены зелеными растениями, и всюду били фонтаны из духов и одеколона (парфюмерные фабрики Москвы давали их бесплатно в целях рекламы). На вечерний бал приглашались институтки старших классов двух Московских институтов, которые получали приглашения и программы в виде юнкерского погона. Их привозили классные дамы. В стенах же училища им предоставлялась полная свобода — танцевали далеко за полночь. Играл оркестр училища. Манеж представлял собой зимний сад, аллеи имели скамеечки, диванчики, классы превращались в буфеты…»^[10].

В конце весны — начале лета, после сдачи экзаменационной сессии (в те времена сессии проводились, как и сейчас, дважды в году), после молебна, походным порядком юнкера отправлялись на два месяца в летние лагеря.

Летние военные лагеря были прекрасно оборудованы. Помимо ротных бараков и походных палаток, площадок с гимнастическими снарядами, сооружений для полевой гимнастики и блиндажей для практических занятий по фортификации, здесь были столовая, чайная и лавочка, в которой юнкера могли купить все необходимое.

Жизнь в летних лагерях давала молодым людям некоторое раскрепощение, хотя режим дня был, как и в городе, очень строг. В 7 ч. утра — подъем, молитва, утренняя гимнастика, чай, а с 8 до 12 ч. и с З до 6 ч. вечера — интенсивная строевая подготовка. После вечернего чая у молодых людей появлялось свободное время, которое они могли проводить по своему усмотрению до вечерней переклички в 8.45. В 11 ч вечера все должны были быть в бараках.

По окончании выпускных экзаменов также проводились военные сборы, где происходило производство юнкеров в офицеры. Оно совершалось во всех военных училищах в один и тот же день, а именно — 6 августа, в праздник Преображения Господня. В лагере, расположенном в Красном Селе, при производстве юнкеров петербургских военных училищ императоры присутствовали всегда лично, остальные военные училища, и в том числе московские, получали Высочайшие телеграммы.

Из лагерей новоиспеченные подпоручики, корнеты или хорунжие возвращались на три дня в стены училищ, после чего покидали их навсегда. Выпускникам выдавалось денежное пособие в размере 400 руб., а кавалеристам и казакам на 150 руб. больше (для приобретения лошади), затем молодые офицеры уезжали в 28-дневный отпуск, после которого были обязаны прибыть к месту службы.

Но с выпуском связи офицеров и almamater не разрывались. Каждое военное училище издавало свой собственный журнал, и бывшие питомцы часто писали в эти журналы письма, статьи, стихи. А юбилейные номера таких журналов, посвященные годовщинам основания училищ, были очень трогательны: в них было просто невероятное количество поздравлений в адрес училища, офицеров и преподавателей и было множество стихов.

Свои «гнезда» не забывали ни молодые офицеры, ни такие знаменитости, как Брусилов, Алексеев, Краснов, Каппель, Деникин…

В эпоху Николая II при всех военных училищах были созданы Общества взаимопомощи бывших выпускников. Целью их было оказание помощи бедствующим по каким-либо причинам выпускникам училищ или семьям погибших. Существовали подобные общества за счет пожертвований и благотворительной деятельности, которой они занимались.