Россказни Жана-Мари Кабидулена

Глава VI ВАНКУВЕР

Остров Ванкувер у западного побережья Северной Америки, длиной в пятьсот и шириной в сто тридцать километров, расположен между 48-й и 51-й параллелью. Он входит в состав Британской Колумбии, граничащей на востоке с Канадским доминионом.[115]

Лет сто назад на юго-западной оконечности острова, около бывшего порта Кардоба, который индейцы называли Камозин, Компания Гудзонова залива основала факторию. Это был первый шаг британского правительства к овладению островом. Однако в 1789 году им завладела Испания. Но некоторое время спустя он был возвращен Англии в соответствии с договором, подписанным испанским офицером Куадрой и английским офицером Ванкувером, чье имя и фигурирует на современных картах.

Благодаря открытию золотоносных жил в бассейне реки Фрейзер деревня вскоре превратилась в город и под названием Виктория-Сити стала официальной столицей Британской Колумбии. Затем возникли и другие города, например Нанаймо в двадцати четырех лье от Виктории, не говоря уже о маленьком порте Сан-Хуан на южной оконечности острова.

В то время, когда происходили описываемые события, Виктория не была таким значительным центром, как теперь. На острове Ванкувер еще не было девяностошестикилометровой железной дороги, связывающей столицу с Нанаймо. Только в следующем 1864 году доктором Брау из Эдинбурга, инженером Личем и Фредериком Уимпером была организована экспедиция в глубь острова.

Капитана Буркара вряд ли ожидали какие-либо сложности с продажей его товара и приобретением всего необходимого для новой кампании. Тут он, пожалуй, мог быть спокоен.

С рассветом «Святой Енох» снялся с якоря и покинул лагуну. Подгоняемый отливным течением, он вышел из бухты Маргариты и очутился в открытом море.

Благоприятные восточные и юго-восточные ветры позволяли идти с хорошей скоростью вдоль побережья полуострова Калифорния. Месье Буркар не отправлял дозорных на мачты, ведь сейчас не нужно было охотиться на китов, а следовало побыстрее добраться до Ванкувера. И, пока есть спрос, реализовать товар по высоким ценам.

Впрочем, замечено было всего три или четыре кита, и к тому же на довольно большом расстоянии, так что преследование их было бы затруднительным при таком неспокойном море.

«Святому Еноху» предстояло преодолеть тысячу четыреста миль до пролива Хуан-де-Фука, который отделяет остров Ванкувер от штата Вашингтон. При средней скорости девяносто миль в сутки этот переход должен занять не больше двух недель, а «Святой Енох» вооружился всеми возможными парусами, включая лисели, топсели и стаксели. Удача, сопутствовавшая судну с начала плавания, не покидала его.

Преодолев примерно треть пути, «Святой Енох» шел в бейдевинд на широте главного города полуострова Калифорния Сан-Диего. А четыре дня спустя он был на траверсе Сан-Франциско, среди множества судов, направлявшихся в этот большой американский порт.

— Как жаль, — сказал в тот день месье Буркар старшему офицеру, — что мы не сможем продать в Сан-Франциско то, что собираемся продать в Виктории.

— Конечно, — ответил месье Эрто, — тогда не было бы необходимости двигаться дальше. Но что сделано, то сделано… А раз уж мы собираемся возобновить охоту у Курильских островов, то даже неплохо, что мы значительно продвинемся на север.

— Вы правы, Эрто, да и сведения капитана «Ивинга» очень обнадеживающи. Он уверяет, что на Ванкувере «Святой Енох» сможет без труда выполнить необходимые ремонтные работы и запастись провизией на несколько месяцев.

Тем временем не слишком уж сильный южный ветер сменил направление, и «Святой Енох» слегка замедлил ход, что, конечно, огорчило экипаж судна. Но все равно до цели оставалось не больше двух суток ходу, и утром третьего июля открылся мыс Флаттери у входа в пролив Хуан-де-Фука.

Переход занял шестнадцать суток — на день больше, чем рассчитывал капитан Буркар, — оттого что судну не удалось достичь средней скорости — девяноста миль в сутки.

— Ну что, старина, — обратился боцман Олив к папаше Кабидулену, — вот мы уже у входа в порт, а ты все ворчишь да жалуешься.

— Я? — ответил бочар.

— А кто же еще?

— Я ничего не говорю…

— Но это не значит, что твое настроение не меняется…

— В самом деле?

— В самом деле… и я будто слышу, как у тебя в груди что-то скребется… ты все время ворчишь про себя.

— И буду ворчать вслух, если мне захочется, — заявил Жан-Мари Кабидулен.

Пройдя санитарный и таможенный досмотр, «Святой Енох» встал у причала на якорь. Это облегчало разгрузку.

Стоянка в Виктории должна продлиться не меньше двух недель, так как в преддверии либо нового плавания в северных морях Тихого океана, либо возвращения в Европу экипажу предстояли необходимые ремонтные работы.

Старшего офицера, обоих лейтенантов и матросов ожидало столько дел, что они и подумать не могли о досуге. Им предстояло выгрузить на берег ни много ни мало тысячу семьсот бочек жира. А капитану Буркару надлежало еще внимательнее следить за своими людьми; золотоискателям и всякого рода дельцам из золотоносных местностей на острове Ванкувер и на равнинах Карибу в Британской Колумбии нередко удавалось сманивать матросов.

В порту Виктории находились два судна: «Шантенэ» из Нанта и «Форвард» из Ливерпуля. Бегство нескольких матросов поставило их в весьма затруднительное положение.

Капитан Буркар, однако, полагал, что в известной степени он может быть уверен в своей команде. Разве моряки не были заинтересованы в получении своей доли доходов от этой кампании, одинаково прибыльной и для них и для судовладельцев? И тем не менее надо строго следить за командой и давать разрешение сойти на берег лишь в редких случаях. Гораздо благоразумнее после тяжелого рабочего дня выдавать матросам по две чарки на борту, чем позволять им ходить по пивным и барам, где быстро заводятся дурные знакомства.

Самому же месье Буркару прежде всего следовало заняться сбытом своего груза на рынках Виктории. А потому, сойдя на берег, он тотчас же отправился к одному из самых известных агентов по сбыту товаров Уильяму Хоупу.

На судне не было больных, и доктор Фильоль мог всласть побродить по городу и его окрестностям. Если бы не отсутствие средств передвижения, он с удовольствием объехал бы весь остров. Но дорог не было, только узкие тропинки, пробивавшиеся сквозь густые леса в глубине острова. А потому ему пришлось ограничить радиус своих исследований.

В целом город показался ему интересным, как и все процветающие города американского континента. Бескрайние просторы способствуют их стремительному росту.

Регулярная застройка, улицы, пересекающиеся под прямым углом, тень прекрасных деревьев и великолепный парк… Впрочем, в каком американском городе нет парка, и даже нескольких?

Что касается пресной воды, то она поступала из находившегося в четырех лье от города водоема, питаемого лучшими источниками острова.

Порт Виктория, очень удобно расположенный в глубине маленькой бухточки, близ соединения проливов Хуан-де-Фука и Королевы Шарлотты, позволял судам заходить либо с запада, либо с северо-запада. Со временем Виктории суждено будет стать одним из важнейших портов побережья.

Следует добавить, что суда, возвращавшиеся из долгих и трудных плаваний, могли выполнить здесь все необходимые ремонтные работы. К их услугам прекрасно оснащенная верфь,[116] склады для товаров, сухой док.[117]

Капитан «Ивинга» дал капитану Буркару совершенно точные сведения. Цены на китовый жир росли, и «Святой Енох» прибыл как раз вовремя, чтобы воспользоваться этим обстоятельством. Заказы поступали не только в Ванкувер, но и в Нью-Уэстминстер, крупный город Британской Колумбии, расположенный на берегу пролива Джорджия к северо-востоку от Виктории. Два китобойца — американский «Флауэр» и норвежский «Фуг» — уже продали товар и — как это только еще собирался сделать «Святой Енох» — вышли в море, чтобы продолжить промысел в северной части Тихого океана.

Капитан Буркар и маклер[118] Хоуп быстро договорились о продаже товара, доставленного «Святым Енохом», на сверхвыгодных условиях, совершенно немыслимых на европейских рынках. Оставалось только выгрузить бочки, перевезти их на склад, откуда они будут доставлены покупателю.

Вернувшись на борт, месье Буркар сказал старшему офицеру:

— Эрто, дело улажено, и можно порадоваться, что мы последовали совету этого славного капитана «Ивинга».

— Жир и китовый ус, месье Буркар?

— Жир и китовый ус проданы колумбийской компании из Нью-Уэстминстера.

— Значит, матросам следует приниматься за работу?

— И сегодня же. Я думаю, судно сможет выйти в море не позже чем через месяц, после ремонта в доке.

— Свистать всех наверх! — приказал старший офицер боцману Оливу, когда тот пришел за распоряжениями.

Даже при самой быстрой и организованной работе нельзя выгрузить тысячу семьсот бочек быстрее чем за неделю.

Около люков установили лебедки, часть матросов спустилась в трюм, а часть осталась на палубе. Можно было не сомневаться в их усердии, а следовательно, отпадала необходимость нанимать рабочих в порту. А уж кто трудился больше всех, так это Жан-Мари Кабидулен. Только после тщательного осмотра бочки, убедившись, что течи нигде нет и не будет никаких оснований для претензий, он разрешал ее поднимать. Он не уходил с причала, проверяя каждую бочку резким ударом деревянного молотка. Что же касается жира, то тут можно не беспокоиться, — он был отличного качества. Короче, выгрузка проходила со всеми необходимыми предосторожностями и длилась целую неделю.

Однако после завершения разгрузки работа папаши Кабидулена не кончалась. В преддверии новой кампании, избавившись от полных бочек, следовало заменить их таким же количеством пустых. К счастью, месье Буркару удалось задешево приобрести их на складе Виктории в нужном количестве. Но эти бочки требовали ремонта. Бочар был целыми днями занят работой, и если даже продолжал ворчать про себя или вслух, то это ворчание заглушалось стуком молотков кузнеца Тома и плотника Ферю.

Когда выгрузили последнюю бочку, команда приступила к капитальной чистке трюма и внутренней обшивки судна.

«Святой Енох» был отбуксирован от причала в сухой док. Надлежало осмотреть корпус судна, чтобы выяснить, не пострадала ли его подводная часть. Эту работу поручили старшему офицеру и боцману — месье Буркар полностью полагался на их опыт.

Серьезных повреждений не обнаружили, но некоторый ремонт все же требовался: предстояло заменить два-три листа медной обшивки, а также несколько досок в обшивке и некоторые детали корпуса, заново просмолить и проконопатить швы, покрасить надстройки. Работы шли безостановочно, и все надеялись, что судно покинет Ванкувер в намеченное время.

А потому месье Буркар пребывал в великолепном расположении духа. Доктор же Фильоль не уставал повторять:

— Какое везение, капитан… Какое везение! Только бы оно не покинуло нас.

— Не покинет, месье Фильоль. И знаете, что может даже случиться?

— Сделайте одолжение, скажите…

— Может случиться, что месяца через два «Святой Енох» вернется в Викторию, чтобы продать вторую партию груза по тем же ценам! Если, конечно, киты у Курильских островов и в Охотском море не слишком пугливы.

— Ну, этого не случится, капитан! Разве у китов когда-нибудь еще будет возможность отдать свой жир по таким выгодным ценам?

— Не думаю… — засмеялся месье Буркар, — не думаю.

Как уже сказано, у доктора Фильоля не было возможности совершать такие дальние экскурсии за пределы города, как того хотелось. Однако недалеко от побережья ему иногда случалось встречать аборигенов. Это были далеко не лучшие представители краснокожих на Дальнем Западе. Нет: существа грубые, коренастые, с уродливыми лицами и некрасивыми черепами, маленькими глазами и большими ртами. Крылья своих чудовищных носов они обычно протыкали либо металлическими кольцами, либо маленькими деревянными палочками. Более того, будто не довольствуясь своим природным уродством, они имели обыкновение во время праздничных церемоний надевать на лица отвратительные деревянные маски, и с помощью специальных веревочек корчить омерзительные гримасы.

И на побережье, и в глубине острова растут великолепные леса, сосновые и особенно кипарисовые. Так что пополнить запасы дров на «Святом Енохе» было совсем не трудно: пили и вези на судно — вот и нее. Дичь здесь водилась в изобилии. Месье Эрто и лейтенант Алотт подстрелили нескольких ланей, которые стараниями кока украсили трапезу в кают-компании и в кубрике.[119] В лесу было также множество волков, лисиц, белок с пушистыми хвостами и горностаев. Ценный мех этих зверьков пользуется большим спросом. Однако зверьки пугливы, и поймать их непросто.

Самое длинное путешествие из тех, что доктор совершил на острове, привело его в Нанаймо, куда он добрался на одномачтовой яхте, курсирующей между двумя городами. Это богатое селение с прекрасными якорными стоянками в порту.

Торговля в Нанаймо с каждым годом приобретала все больший размах. Добываемый здесь прекрасного качества уголь экспортируется в Сан-Франциско и другие порты в западной части Тихого океана вплоть до Китая и Гавайских островов. Компания Гудзонова залива эксплуатирует эти богатые залежи с давних пор.

Уголь, между прочим, в большей степени, чем золото, является огромным, можно сказать, неисчерпаемым богатством острова. Нет сомнения, что здесь есть и другие, еще не открытые месторождения. Угольные залежи в Нанаймо легки в разработке и обеспечивают городу процветание.

Добыча же золота в этой части Карибу[120] Британской Колумбии обходится очень дорого, и, как говорят золотоискатели, чтобы заработать один доллар, нужно сначала потратить два.

Когда доктор Фильоль вернулся из своей поездки, корпус «Святого Еноха» был уже покрашен до белой полосы буртика. Отремонтировали паруса и снасти, а также вельботы, пострадавшие от яростных ударов китового хвоста. Судно покинуло док и встало на якорь посреди порта. Выйти в море решено девятнадцатого июля.

Двумя днями раньше в бухту Виктории вошел американский парусник и встал на якоре в полукабельтове от «Святого Еноха». Это был «Ивинг», вернувшийся из бухты Маргариты.

Добрые отношения, установившиеся между капитаном «Ивинга» и капитаном Буркаром, и не менее сердечные отношения между офицерами и экипажами обоих судов не забылись, и как только «Ивинг» встал на якорь, капитан Форт прибыл на борт «Святого Еноха», где ему оказали великолепный прием в благодарность за его столь полезные советы.

Месье Буркар, на этот раз особенно любезный, предложил капитану Форту отобедать с ними. Приближалось время трапезы, и капитан Форт без церемоний согласился, рассчитывая на следующий день устроить ответный обед на борту «Ивинга».

Беседа в кают-компании, где собрались месье Буркар, месье Эрто, оба лейтенанта, доктор Фильоль и капитан американского судна, затянулась. Сначала речь шла о перипетиях перехода обоих судов от бухты Маргариты до Ванкувера. Затем, рассказав, как выгодно он сбыл свой груз, месье Буркар спросил капитана Форта, удачной ли была охота после ухода «Святого Еноха».

— Нет, — ответил месье Форт, — мне удалось заполнить лишь четвертую часть бочек. Я не помню случая, чтобы китов было так мало.

— Может быть, — предположил месье Эрто, — в это время года детеныши уже не нуждаются в заботах матери, а потому киты уходят из бухты в открытое море?

— Вполне вероятно, — сказал месье Форт. — Однако я охочусь в этой бухте не в первый раз, и должен отметить, что никогда еще она не бывала такой пустынной в конце июня. По нескольку дней вельботы оставались на боканцах,[121] хотя погода стояла прекрасная и море было спокойным. Как хорошо, месье Буркар, что вы начали охоту у берегов Новой Зеландии… В бухте Маргариты вам не удалось бы заполнить все бочки.

— Очень хорошо, — согласился месье Буркар, — тем более что в бухте Маргариты мы встречали китов только средних размеров.

— А мы только маленьких, — заметил месье Форт. — Некоторые из них не дали нам и тридцати бочек жира.

— Скажите, капитан, — спросил месье Буркар, — вы намерены продать ваш товар в Виктории?

— Да, если цены такие же высокие.

— Такие же, и вряд ли они упадут, учитывая неблагоприятный сезон в бухте Маргариты. А до поступлений товара с Курил, Охотского моря и Берингова пролива еще далеко.

— Естественно, — подхватил месье Эрто, — поскольку охота там закончится не раньше чем через полтора-два месяца.

— Мы тоже надеемся получить там свою долю! — заявил Ромэн Алотт.

— Скажите, капитан Форт, — продолжил лейтенант Кокбер, — а другим китобойцам в бухте Маргариты также не повезло?

— Точно так же, — подтвердил месье Форт. — И когда «Ивинг» поднял паруса, большинство судов тоже готовились покинуть бухту Маргариты.

— Они намерены двинуться к северо-восточным берегам Азии? — спросил месье Эрто.

— Думаю, что да.

— Ого! Одиночество нам не грозит! — воскликнул лейтенант Кокбер.

— Тем лучше! — вставил Ромэн Алотт. — Это так здорово, когда два или три судна преследуют одного кита. Приходится так налегать на весла, что они, того гляди, треснут. И какая честь для того, кто загарпунит кита первым.

— Не горячитесь, мой дорогой лейтенант, не горячитесь! — прервал его капитан Буркар. — Нам пока еще некого преследовать.

— Так стало быть, — продолжил месье Форт, — вы решили продолжить плавание?

— Всенепременно.

— И когда выходите?

— Послезавтра.

— Уже?

— «Святому Еноху» нужно всего лишь сняться с якоря.

— Я рад, что прибыл вовремя, смог возобновить наше знакомство и еще раз пожать вам руку, — сказал месье Форт.

— Мы тоже рады снова встретиться с вами, — ответил месье Буркар. — Нас бы очень огорчило, если бы «Ивинг» вошел в бухту Виктории в тот момент, когда «Святой Енох» покидал бы ее.

Капитан Буркар и офицеры подняли бокалы за здоровье капитана Форта со словами, свидетельствовавшими о живейшей симпатии к американскому народу.

— В конце концов, — заметил месье Эрто, — даже если бы мы не встретились в Виктории, «Святой Енох» и «Ивинг» могли бы охотиться вместе в районе Курильских островов.

— Не собираетесь ли вы, капитан, — спросил месье Буркар, — попытать счастья в северной части Тихого океана?

— Вряд ли это удастся, — ответил месье Форт. — «Ивинг» прибыл бы на место охоты слишком поздно. Через два месяца и в Беринговом проливе и в Охотском море уже появятся льды, а я не могу выйти в море немедленно. Ремонтные работы на «Ивинге» займут не меньше трех-четырех недель.

— Нам искренне жаль, месье Форт, — сказал капитан Буркар. — Но я бы хотел вновь вернуться к разговору о непонятном, явлении, которое требует каких-то объяснений.

— Что вы имеете в виду, капитан?

— Разве вы не заметили к концу вашего пребывания в бухте Маргариты, что киты встречаются все реже и реже и что они, можно сказать, очень торопятся оказаться в открытом море.

— Это действительно так, — ответил капитан Форт. — Их стремительное бегство выглядело странно и непривычно. Я не преувеличу, предположив, что киты спасались от какой-то страшной опасности, что они бежали в панике, охваченные ужасом. Они выпрыгивали на поверхность и издавали стоны, каких я раньше никогда не слышал.

— Очень странно, — согласился месье Эрто. — И вы не знаете, чем это объяснить?..

— Нет, господа… — ответил месье Форт, — может быть, какое-нибудь ужасное чудовище…

— Э, капитан, — перебил его лейтенант Кокбер, — если бы вас слышал наш бочар, папаша Кабидулен, он бы тотчас же воскликнул: «Это огромный морской змей!»

— Право же, лейтенант, — продолжал свое месье Форт, — я не знаю, напугал их змей или что-нибудь другое, но киты уходили с необычайной поспешностью.

— И нельзя было, — вмешался лейтенант Алотт, — перекрыть им выход из бухты Маргариты и загарпунить несколько дюжин?

— Скажу честно, это никому не пришло в голову, — сознался месье Форт. — Наши вельботы наверняка сильно бы пострадали, да и люди тоже могли погибнуть. Я повторяю — происходило что-то совершенно необычное!

— А кстати, — спросил месье Буркар, — что стало с английским судном «Рептон»? Ему повезло больше, чем другим?

— Нет… насколько мне известно.

— Он остался в бухте Маргариты?

— Когда «Ивинг» поднял паруса, он готовился к отплытию.

— В каком направлении?

— Говорили, что собирается продолжить охоту в северо-западной части Тихого океана.

— Ну что ж, — заключил месье Эрто, — дай Бог, нам с ним не встретиться!

Когда стемнело, капитан Форт вернулся на борт своего судна. На следующий день он принимал у себя месье Буркара и его офицеров. Речь снова зашла о событиях в бухте Маргариты. Расставаясь, оба капитана выразили надежду, что китовый промысел приведет их в одни и те же края.