Ровно в шесть двадцать

Глава 6

Хэнкок предложил Дивайну подвезти его до дома, рассчитывая увидеть, где тот живет. Дивайн согласился и через несколько минут вышел из машины перед белым двухэтажным коттеджем, рядом с которым стоял маленький гараж. Дом ничем не отличался от соседних. Район был не самым бедным, но и не богатым. Впрочем, Дивайна все устраивало.

– Милый домишко, – хмыкнул Хэнкок.

– Единственное, что могу себе позволить.

– Не далеко ли от работы?

– Вы сами где живете?

Хэнкок ухмыльнулся и ответил:

– В Элизабет-тауне, это в Нью-Джерси.

– Ясно. У вас больше нет вопросов?

– Если понадобится что-то уточнить…

– Вы знаете, где я живу и где работаю. Найти меня будет легко. Я никуда не собираюсь, если только не уволят. Тогда ищите меня в службе занятости.

Хэнкок уехал на своей колымаге, провонявшей кофе и никотином. Черный дым валил из выхлопной трубы, укрывая белый дом и Дивайна одеялом из канцерогенов.

Кашляя, Трэвис отпер дверь и вошел. В гостиной обнаружился один из соседей: пузатый Уилл Валентайн. Сосед работал из дома, считаясь кем-то вроде «белого хакера» – специалиста, которого нанимают разработчики электроники, банки и прочие подобные компании, желающие проверить систему безопасности. С Валентайном они успели сдружиться, толстяк даже научил Дивайна нескольким фокусам, позволяющим проникнуть в защищенную базу данных.

Русский, он сменил имя на американский лад. Как-то раз показывал свой паспорт: его настоящее имя было длинным и совершенно непроизносимым, по крайней мере для Дивайна: слишком много согласных.

– С американским именем я цепляю больше девчонок, – пояснил Валентайн. – Но клиентам говорю правду: что я русский. Они знают, что в этом деле мы лучшие. Обожаю капитализм. И ваших женщин тоже.

Дивайн так и не понял: парень корчил из себя пародию на русского или в самом деле был таким.

Сейчас Валентайн тихонько похрапывал на диване, бормоча что-то на родном языке. Для Дивайна разговорный русский всегда звучал крайне грозно. У любых произнесенных слов чудился один смысл: «Готовься к мучительной смерти, товарищ!»

На огромном пузе Валентайна лежал ноутбук, который поднимался и опускался при каждом вдохе. Телевизор работал; шел какой-то сериал из тех, что выпускают десятками. Рядом с диваном валялась пустая коробка из-под пиццы. Возле стояли две пивные бутылки. Русский давно подсел на американскую диету.

Дивайн подошел и дотронулся до распахнутого ноутбука. Экран ожил, на нем появился огромный дракон и выпустил огненную струю в того, кто посмел посягнуть на его цифровые сокровища.

«Мило», – подумал Дивайн.

Он заглянул в столовую, где обнаружилась вторая соседка. Темнокожая женщина по имени Хелен Спирс лежала на коврике посреди пола и занималась йогой. Она была босиком, в облегающем костюме, стояла в позе собаки мордой вниз. Спирс только что окончила юридический факультет Нью-Йоркского университета и обычно приезжала домой еще позже Дивайна. Она была миниатюрной, гибкой и очень красивой. Скоро перед ней не устоит ни один судья.

– Ты сегодня рано, – сказал Дивайн.

У Спирс были надеты наушники. Она кивнула и произнесла между глубокими вдохами:

– Представь себе, зашла в бар. Теперь сжигаю лишние калории.

– Ух ты, – ответил Дивайн. Впрочем, она уже приняла позу ребенка и его не слушала.

Он поднялся по лестнице на второй этаж. Третья соседка по дому, Джилл Тэпшоу, была по-настоящему успешным человеком: она основала собственную службу онлайн-знакомств под названием «Колибри». Дивайн восхищался ее хваткой, напористостью и умом, работавшим в нестандартном направлении. Валентайн и Спирс переехали сюда примерно в одно время вместе с ним, а Тэпшоу – всего четыре месяца назад, но она была настолько дружелюбной и общительной, что он успел неплохо с нею сблизиться.

Ее компания оказалась истинным детищем своего времени, поскольку управлялась из дома, хотя у Тэпшоу имелся офис в торговом центре, расположенном неподалеку отсюда. Тэпшоу рассказывала, что у нее пять штатных сотрудников, а на удаленке трудится три десятка подрядчиков. Они занимались тем, что знакомили людей, не умевших заводить отношения самостоятельно или переживших неудачный опыт в прошлом. На ее услуги имелся немалый спрос. По словам Тэпшоу, на сайте было несколько миллионов пользователей, в том числе больше ста тысяч платных подписчиков со всего мира.

– Каждый день добавляется десять тысяч новых аккаунтов. На первом этапе я получила полмиллиона инвестиций, на втором – уже пять. Рассчитываю в скором времени выйти на самообеспечение и получать прибыль без внешней поддержки. Потом повесим на сайт рекламные ролики и баннеры для дополнительного дохода. Имея достаточный капитал, я смогу вытеснить конкурентов. Начнем выпускать близкие по духу товары под единым брендом: мол, «обеспечим вам знакомство до гробовой доски». Не хочешь вложиться? Пока недорого. Последний шанс. Делаю скидку как приятелю и соседу.

Стажерам в «Коул и Панч» платили мало. Они впахивали за гроши по восемьдесят, а то и девяносто часов в неделю, мечтая о достойном вознаграждении в будущем. Большая часть денег уходила на аренду и дорогу. Не стоило забывать и о такой роскоши, как еда.

Однако, хоть юридически, по закону, Дивайн не имел права делать инвестиции, он все-таки вложил тысячу долларов в акции «Птички, порхающей среди дивных цветов». Тэпшоу объяснила, откуда взялся такой слоган:

– Можно спустить кучу денег на рекламщиков, чтобы те изобрели какую-то глупость; затем надо собрать фокус-группу и отдать им еще столько же. А можно придумать самостоятельно совершенно бесплатно.

Дивайн постучал к ней в дверь и окликнул девушку по имени.

– У меня созвон с тайваньской венчурной группой, – рявкнула Тэпшоу в ответ. – Что-то срочное? В доме пожар? Ты истекаешь кровью?

– Нет, – крикнул он через дверь. – Все нормально. Не забудь поесть!

Он знал, что из еды у Тэпшоу – только банка арахисового масла и горстка палочек сельдерея в стакане с водой. Она была тощей, словно жердь, и ничуть этого не стеснялась. Однажды Тэпшоу сказала Дивайну, что целый год не ходила на свидания.

– Только брать с меня пример не надо, – съязвила она.

Вконец вымотанный, раздраженный, но при этом совершенно не желающий спать, Дивайн прошел к себе и сменил одежду на спортивные шорты, футболку и кроссовки.

Он вышел из дома, но не успел сделать и десятка шагов, как рядом притормозил черный седан.

Внутри сидело двое мужчин крайне серьезного вида: в костюмах и темных очках, несмотря на сгущавшиеся сумерки.

– Мистер Дивайн? Трэвис Дивайн? – спросили у него второй раз за вечер.

Он остановился.

– Да?

Мужчина вытащил значок одного до боли знакомого федерального агентства.

– Надо поговорить. Пожалуйста, сядьте в машину.

– В чем дело?

Мужчина подвинулся ровно настолько, чтобы Дивайн заметил пистолет в наплечной кобуре.

– Садитесь.

Он огляделся и послушно, как солдат до мозга костей, залез в салон.