Ровно в шесть двадцать

Глава 9

«Бугатти» и мотоцикл обогнули Манхэттен с севера и свернули к югу, двигаясь в одном ритме, будто синхронные пловцы. Машин в этот час было мало, и Дивайн не боялся потерять суперкар из виду. Эта чертова штуковина разве что не светилась в темноте. По сравнению с ней даже бэтмобиль показался унылым «Форд-Эскортом».

С владельцем машины Дивайн встречался всего один раз. Точнее, они просто находились в одном помещении. Когда стажеров официально принимали на работу, руководство компании во главе с «великим человеком» снизошло до личного приветствия. Новичков собрали в конференц-зале, где регулярно заключались многомиллиардные сделки и в воздухе буквально пахло деньгами.

Сорок пять человек, успешно прошедших испытательный срок, надели в тот день лучшие костюмы и скорчили серьезные мины, стараясь выглядеть сосредоточенными и благодарными за «удивительную, выпадающую раз в жизни возможность работать в компании мирового уровня, бла-бла-бла».

Затем вошел сам «великий человек», а вслед за ним – взвод из восьми сопровождающих, одетых в корпоративную броню: совершенно одинаковых на вид вплоть до идеально завязанных галстуков и платочков в прорези кармана. Единственная женщина в их группе была в черном деловом костюме и с изрядно осунувшимся за годы работы лицом. Она ничем не отличалась от напыщенных мужчин.

Платок Коула торчал под идеальным углом по отношению к линии нагрудного кармана. Костюм был сшит на заказ и стоил двадцать тысяч долларов. Его стоимость коренастый король инвестиций озвучил сам, сказав, что именно такую сумму заплатил итальянскому портному, к которому изредка летает в Милан на личном самолете, чтобы обновить гардероб. Еще он не преминул сообщить, что по тем же расценкам у итальянского мастера одеваются такие знаменитости, как Роберт Де Ниро, Джордж Клуни и Брэд Питт.

Из прически магната не выбивался ни единый волосок. Гладкие зубы сверкали такой белизной, что Дивайн невольно провел языком по своим собственным: вдруг в них застряли остатки завтрака? Ботинки и вовсе производили неизгладимое впечатление: они были из мягчайшей, скорее всего итальянской кожи, с тройными пряжками и отполированные настолько, что чувствовалась рука профессионала. Серая рубашка облегала торс, словно вторая кожа из жидкого хрома.

– Я начал с нуля, – заговорил Коул, обращаясь к новичкам. – И создал все, что видите, собственными руками.

Это было правдой, по крайней мере по официальной версии из деловой прессы. Вереница предков Коула унаследовала огромное богатство, но его дед был никудышным бизнесменом и потерял половину денег. Никчемный отец промотал остальное: то, что не удалось проиграть в азартные игры, он растратил на неудачные инвестиции. Когда Брэд Коул появился на свет, от фамильного состояния почти ничего не осталось. Однако он упорно трудился, с отличием окончил университет из Лиги плюща. После этого за два десятка лет вывел свою фирму в один ряд с такими инвестиционными банками, как «Голдман Сакс», «Джей Пи Морган» и «Меррилл Линч».

О его партнере, Арее Ч. Панч, ходили противоречивые слухи. Поговаривали, ей за семьдесят и она живет то ли в Палм-Бич, то ли в Палм-Спрингс. Никто из знакомых Дивайна не имел чести ее лицезреть. Она не появлялась в офисе – по крайней мере, ее здесь не видели. По слухам, она всегда жила затворницей; унаследовала огромное состояние, выделила Коулу необходимую сумму для создания империи, в награду получила собственное имя на фасаде здания, а также немаленькую прибыль в и без того бездонный карман.

Как бы там ни было, в свои сорок три года – совсем юный возраст для инвестора – Коул стал одним из самых востребованных игроков в финансовом центре мира.

– Вас здесь сорок пять человек, – сказал тот, осматривая зал и задерживаясь взглядом на некоторых лицах.

У Дивайна сложилось впечатление, что эту сцену отрепетировали заранее и для движения по карьерной лестнице уже выбрали счастливчиков. Он в их число, разумеется, не попал.

– В компании останется каждый девятый. У них будет шанс выйти на другой уровень, где их ждет крупная награда. Что до проигравших…

Заканчивать не пришлось. Все присутствующие в зале знали, что происходит с неудачниками. Их вышвыривают на улицу, и они идут работать в компании, которыми управляет всякий сброд.

Коул смерил стажеров надменным взглядом.

– Я хотел бы пожелать вам удачи. – Он снова ухмыльнулся. – Но удача, смею вас заверить, ничего не решает.

Неожиданно, одним махом, он запрыгнул на стол, отчего стоявшая рядом женщина вскрикнула и отшатнулась. Скорее всего, она не войдет в число счастливчиков, которые останутся в здешней финансовой Мекке.

Коул уставился на них сверху вниз.

– Этот мир, это пространство, этот космос не зависят от удачи. Здесь нужны мозги, талант и огонь в сердце. Надо рваться к победе больше, чем парни вокруг тебя.

Он окинул взглядом женщин: их было всего семеро, одна чернокожая, одна индианка, две азиатки и три белые – в строгом соответствии с политикой расового и гендерного разнообразия фирмы, – а также мужчин, лишь один из которых был латиноамериканцем.

«Вот вам и гендерное разнообразие в рядах финансистов – белые мужики как на подбор», – подумалось Дивайну.

– Точнее, чем люди вокруг тебя, – спохватился магнат.

Сопровождающий его взвод дружно захлопал, а Коул прокричал:

– Так чего вы ждете?! Вперед, за дело! Пусть победит сильнейший.

Повинуясь команде, все, как послушные собачки, встали и направились к выходу под пристальным взглядом магната, наблюдавшего за ними со стола.

Дивайн тогда подумал, что тот откровенно упивается властью. За прошедшее время его мнение ни капли не изменилось.

«Бугатти» мчал на юг, через Мидтаун, прямиком в Финансовый район. Там он выехал на Биржевую площадь в квартале от Уолл-стрит, двигаясь к тому самому зданию, где погибла Сара Юс. Оказавшись возле «Коул и Панч», машина свернула в сторону парковки.

Стекло «Бугатти» опустилось, Коул поднес телефон к считывающему устройству, и ворота открылись. Мощный автомобиль стоимостью в три миллиона долларов въехал в гараж. У магната было не только собственное парковочное место, но и личный лифт до пентхауса. Дивайн знал точно: ему рассказывала Ванда Симмс.

Он представил, как миллиардер поднимается по серебристой трубе. В окне наверху неожиданно вспыхнул свет, но почему-то на пятьдесят втором этаже – Дивайн быстро сосчитал их, начиная с верха.

Пентхаус располагался четырьмя этажами выше.

Интересно, что боссу понадобилось там, где умерла Сара Юс?

В следующее мгновение Дивайн увидел на улице знакомый силуэт. Женщина подошла к центральному входу в здание, провела пропуском по замку и вошла внутрь. Сквозь стеклянные стены было видно, как она торопливо идет к лифту. Охранника в вестибюле не оказалось. Возможно, он совершал обход.

Повинуясь внезапному порыву, Дивайн припарковал мотоцикл на улице, заблокировал переднее колесо и подошел к зданию. Отпер пропуском замок и поднялся на лифте на сорок четвертый этаж, где располагался кабинет женщины, которую только что видел. Огляделся, но ее здесь не было; горела лишь сигнальная подсветка.

Дивайн вспомнил про свет на «этаже смерти», так он мысленно называл место, где умерла Сара. Если Коул там, может, и женщина вместе с ним? Дивайн поднялся на нужный этаж, высунул из дверей лифта голову, никого не увидел и вышел.

Судя по всему, следователи уже собрали улики. Почему-то представилось, как родители Юс сейчас судорожно покупают билеты и мчатся через полмира, чтобы увидеть дочь, лежащей на столе в морге.

Царила тишина, только с улицы изредка доносился шум двигателей и гул пролетавших мимо самолетов. Дивайн мысленно прикинул, в какой стороне он видел светящиеся окна.

Он пошел по коридору, повернул налево. Остановился.

Поперек дверного проема была натянута сине-желтая полицейская лента, огораживая ту самую кладовку, где умерла Сара Юс.

Дивайн решил, что должен увидеть ее собственными глазами. Не из-за Эмерсона Кэмпбелла, хотя если в здании творятся темные дела, смерть Юс может быть с этим связана. По крайней мере, такую возможность исключать нельзя.

Просто Дивайну нравилась эта девушка. Он должен был понять, почему она умерла. Значит, стоило взглянуть на место, где она испустила последний вздох.