Розовый Зигурат

Глава 33

— Как ты именуешь меня, когда думаешь обо мне?

Ифритка уставилась мне в глаза.

— Ответишь мне честно, и будет тебе награда, а у меня никакой обиды не будет. Солгав же, покажешь свою слабость и недостойность узнать и узреть то, что доступно лишь Великим…

Чертовкой я её мысленно называю, но не признаваться же!

— Прошу простить меня, Госпожа, если слово ифритка оскорбит ваш слух…

Произнося это я встала перед чертовкой на колени и склонила голову до пола.

Чертовка дёрнула мою голову за волосы и снова уставилась на меня огромными синими глазами.

— Лучше бы ты мысленно называла меня суккубкой, ибо скучаю я по настоящим суккубкам, коим я, всего лишь недостойное и жалкое подобие, красота которых неописуема, а нежность к друзьям неизмерима. И потому буду я рада слышать это слово. Тем более, что нет в ближайших пространствах тех, кто сравнится со мной в магии суккубов. Однако и против именования себя ифриткой, не вижу я крамолы, ибо обладаю я и силой упомянутой.

Она отпустила мои волосы.

Всё время, пока чертовка декламировала текст, чем-то напоминающий тексты книги «Тысячи и одной ночи», она продолжала смотреть мне в лицо.

— Это сто семьдесят седьмая ночь. Повесть о царе Шахрамате, сыне его Камар-аз-Замане и царевне Будур. А вот ещё один фрагмент…

Чертовка подняла указательный палец и покачала им.

Она снова подняла указательный палец.

Видимо, таким способом она пыталась намекнуть о важности того, что собиралась сказать…

— Я с величайшим уважением держала в руках Коран и внимательно его читала. Я преклоняюсь перед мудростью и могуществом Аллаха.

Она помолчала.

— Фатима, веришь ли ты в могущество правоверных джинов и ифритов?

— На всё воля Аллаха.

— По воле Аллаха правоверные джины и ифриты способны долетать до нижнего неба, о котором писал высокомудрый имам Аль-Мунтахаб аль-Хасан ибн Ахмед. Веришь ты этому?

— Верю.

— Сомнения в мудрости и могуществе Аллаха недопустимы!

— Фатима, веришь ли ты в могущество правоверных демонов? А, клянусь, милостью Аллаха, такие существуют! Веришь?

Кажется чертовка подталкивает меня к какому-то решению, которое я должна принять покорно и добровольно… А что мне ещё остаётся! Надо ускориться, а то тошнит уже от этого пафоса! Всё равно итог будет один!

— Верю.

— По воле Аллаха и с его помощью, я научу тебя летать.

«Дыра Шайтана»!

Что она несёт?!

Спокойнее, Фатима, спокойнее! Следует избегать ненормативной лексики и ругательств, даже будучи наедине с самой собой! Верующий должен избегать слов, которые уродуют его речь!

— Госпожа… суккубка… Мусульмане должны избегать вещей сомнительных! Верующий не только запрещенных деяний избегает, но и вещей сомнительных старается сторониться! Абу Абдулла ан-Ну‘ман бин Башир свидетельствовал о том, что Пророк Мухаммад говорил о сомнительном, которое находится между запретным и дозволенным, и многие люди не имеют представление о том, что такое сомнительное. Но тот человек, который занимается сомнительным, придет к совершению запретного! Об этом рассказывается в достоверном хадисе, переданном Муслимом и Бухари.

— Фатима, нет ничего сомнительного и тем более запретного, чтобы убедиться в способностях той, кто намерена оказывать тебе покровительство! Кроме того, возможность раскрыть способности, которыми обладаешь, но о которых пока не знаешь, не может повредить имеющим разум! Если тебе не понравится летать, то можешь не летать! Но хотя бы узнаешь о таковой возможности!

Чертовка взяла меня за плечи.

— Просто поверь, что тебе ничего не угрожает! И не забывай, что очень полезно громко ругаться в экстремальных ситуациях! Матерные слова позволяют перенастроить мозговую активность на более упрощенную. Это объясняется тем, что нецензурная брань является более емкой и выраженной, она может объяснить много слов одним или несколькими. Так же можешь повизжать и повопить от страха. Для твоего первого полёта, это будет естественно. Поверь, что тебе ничего не угрожает! Фатима, ты мне веришь?!

Побольше покорности в ответах и голосе. А то, если эта упоротая чертовка, решит, что я замышляю что-то противоречащее её желаниям, может разъяриться! А я помню, как она людей убивала!

— Верю.

— Напоминаю, Фатима, что ни в Коране, ни в одном из хадисов нет прямого запрета на полёты! Полёт не является харамом! Так что вспомни все неприличные слова, которые ты, когда-либо слышала и приготовься орать и ругаться. Только, ни в коем случае, не пытайся оторвать от своей руки мою руку. Это важно. Потом объясню почему.

ЭТО БЫЛО САМЫМ СТРАШНЫМ В МОЕЙ ЖИЗНИ…

— Ну вот, ты всего лишь охрипла, обоссалась и обосралась и ничего более. Поздравляю! Ты прошла проверочку! Если бы Анаис узнала, что я потащу тебя полетать в Космосе, она бы меня возненавидела ещё больше. Но меня, её чувства не волнуют. Ты боишься высоты, Фатима? Боишься упасть и разбиться?

— уууууу…

— Не бойся! Я не дам тебе упасть. А ты помнишь, как долго ты вопила и ругалась? Помнишь?

— ох…

— Это долго было? Помнишь, что это было долго? Правда же, долго?

— долго…

— Умница! Вот мы с первым из страхов и справились! А теперь перейдём ко второму… Кое-кто, кое-где, запрещает двигатели на воде, потому что хочет, чтобы выкачивали древнее дерьмо из убежищь. А ведь двигатели такие простенькие! Знаешь что такое вода?

— да.

— Её молекула состоит из кислорода и водорода. Надо передать ей энергию, хорошенечко её нагреть и она распадётся на кислород и водород. Сама вода абсолютно безопасна, она может гореть только во фторе. Однако, она и без втора может гореть. Просто для осуществления реакции распада молекул воды на кислород и водород, нужно преодолеть некий энергетический барьер неким несложным способом. А далее мелкая водяная смесь будет сама по себе гореть, образуя водяной пар, который, наряду с выделяющимся в процессе горения, теплом, может делать полезную работу. Только не надо забывать постоянно подавать под давлением в форсунку-разбрызгиватель водичку. Однако, в результате этой реакции образуется водяной пар, который можно сконденсировать в воду и повторно поджечь. То, есть, получается почти вечный двигатель. Фатима, пока всё понятно?

— да.

Думала что помру. Но просто чувствую как сердцебиение успокаивается и уже без ужаса, а с интересом рассматриваю рыжеватую пустыню над которой пролетаем. Видно её плоховато — ночь. Звёзды странные. Какие-то мелкие, чёткие и некоторые цветные. Луны не видно. ЛУНЫ НЕ ВИДНО!

— АААААаааа!

— Вот не ожидала, что ты так быстро поймёшь! Умница! Да, это железная жемчужина, известная тебе под именем «Марс». И таблетка, которую я тебе дала, не с дурью, а плацебо.

А я думала, что ж0па полностью опустошена…

Ошиблась…

— Всё-таки я была права! Ты таки проблевалась! И не только. В космосе запахи не ощущаются, но когда мы с тобой вернёмся… Убери руку! Не надо меня этим мазать! Фатима! Ну всё, достала! Хотела тебе самые живописные места жемчужины показать, но после такой подставы… Летим мыться!

А потом я очнулась на полу. Чертовка меня тёрла и поливала какой-то голубоватой жидкостью. Потом перекатила меня на живот и снова тёрла.

— Будем летать пока не перестанешь обсираться. А чтобы я не мучалась, как в этот раз, придётся провести тебе полную эпиляцию, за исключением головы. Знаешь, как к твоим волосам г0вно пристаёт?! Жестоко пристаёт! Замучалась тебя чистить и мыть! Поэтому, теперь будешь гладкокожей! Сама виновата! Нечего было меня г0вном мазать!

— Так мы в Космосе летали?

— Не поняла! Ты всё забыла уже? А я обрадовалась, что ты умная такая и как только почти вечный двигатель упомянула, так ты и догадалась!

— При чём тут вечный двигатель?

— Так наши тела же, тоже почти вечный двигатель! Поэтому тебе и не надо было в Космосе дышать. Точнее, ты дышала, но в цикле.

— Как это? Ну, у маки бывают опухоли, которым кислород для метаболизма не нужен. И без всякого кислорода их клетки прекрасно живут и делятся. Иной метаболизм. Почти весь твой организм, с моей помощью, поменял метаболизм на бескислородный, а там где без него никак — твоя мана стала его регенить. Маны у тебя много. Так что мы могли бы долго ещё летать, если бы ты меня пачкать не стала.

— А почему я не мёрзла?

— Потому что лжеучёные фермы — лжецы и неучи! Врут они вам! И ваши средства массовой информации врут! Коран не врёт! Читай Коран! Я же ещё хотела взлететь с тобой повыше, чтобы ты увидела линию горизонта! Чтобы увидела, что она округлая! А на ферме, ни с какого самолёта такого не видно! А почему? А потому, что врут вам, что ферма — это планета! Ни с какого бока не планета она! Зато Коран про то, что она плоская — не врёт! И про нижнее небо не врёт! И про другие небеса! Однако и гражданам Галактики тоже чуточку-чуточку но врут. Удивлена?

— Нет.

— Сейчас будешь!

Чертовка взяла меня руками за плечи и уставилась синими глазищами…

— Врут, что они, так как ты летала, летать не могут! Могут! Но для них это опасно! Поэтому врут для их же блага! Для блага врут! А не из злых умыслов, как ублюдки вам врут на ферме! Слышишь, Фатима?

— Слышу.

— Ты, ничем и никак не рисковала! Ни с полётом не могло возникнуть проблем, ни с дыханием! Я полностью твой полёт контролировала. Потом, если захочешь, можешь и сама полетать — я буду рядом и подстраховать успею. И мана у тебя кончиться не могла — я бы тебе её долила. А у меня, как у курьера, маны — море!

— Курьера?

Чертовка отпустила меня и глубоко вздохнула.

— Да, Фатима, когда-то я была на самом низу пищевой цепочки… Курьеры — нечто типа «неприкасаемых» золотарей в вашей Древней Индии. Самая низкая и презираемая каста. И чтобы их не пожирали клиенты и нейтралы их и снабдили скилами суккубов. А поскольку тем самым их основательно ослабили, то, помимо скорости, они ещё и получили дальнобойное оружие. В результате, они почти от всех убегут, причём убегут в нужном им направлении. А от кого не убегут, того издалека подстрелят, притормозят и убегут. Вот я и была самая никчёмная. Но теперь…

Она снова схватила меня за плечи. Гарантия, что синяки останутся! Как мне эти её хватания и таращения в глаза надоели! Говорят, что в Японии, длительный визуальный контакт или знак вызова и агрессии или приглашения к кексу. Возможно, во мне есть немного японской крови — не люблю в глаза таращиться.

— Теперь я — другая! После двух грейдов я стала сильной! Я теперь благородная леди! Поэтому, Фатима, забудь, что я упоминала курьеров! Я для тебя или суккубка или ифритка! Поняла?

Ну, ифритка, так ифритка. Ладно уж.

— Поняла.

— Сегодня ты убедилась, что я способна летать не хуже ифритов. Так что, прося называть меня ифриткой, я не перегибаю палку! Но лучше суккубкой, потому что мои скилы суккубки, гораздо сильнее чем у всех, кого ты можешь встретить! А теперь по поводу для не для вреда, а для пользы! Вот живёт гражданин Галактики и радуется… Шоу смотрит… Кстати, скоро шоу и с тобой в главной роли будет… Рада этому?

— Нет.

— А зря! Тебе, если хорошо свою роль сыграешь, хорошо за него заплатят! Сразу станешь богатой невестой! И если захочешь, купишь себе скафандр с реактивным ранцем и будешь летать в Космосе, не тратя ману! И ещё много денег останется!

— А как тут деньги называются?

— Иены и сен.

— Как в Японии?

— Нет. Это в Японии, как здесь. Просто решили найти наиболее благочестивую и перспективную нацию и внушить ей именно так назвать свои деньги. А дальше — дело техники. Это ещё и повод для шутки, над малообразованными гражданами! Кстати, о них…

Суккубка снова за плечи схватила. Ну, сколько можно уже! Скоро руки отвалятся!

— Вот живёт гражданин Галактики, купается в роскоши и наслаждениях, недоступных тем, кто до гражданства не дорос и жизнь у него интересная приятная и безопасная. И длинная-длинная. Но, потом он решает полетать без скафандра… Может же? Некоторые могут. Некоторые нет. Вот, ты, одна из тех немногих маки, которые могут. Как правило, не могут те, у кого не выражены яркие мутационные отличия. То есть, красавчики и красавицы с идеальными мордами и телами, практически всегда не имеют маны. А у тебя генетические предрасположенности к отсутствии стройности и чрезмерной волосатости. И действительно есть мана! Но что-то, слишком многовато её у тебя! Поэтому ещё один вопросик…

Посреди своей, как обычно, пафосной речи, суккубка, меня отпустила. Я забоялась, что снова схватит за плечи и руки с громким стуком отвалятся, но обошлось. Она просто жутковато улыбнулась и ласково так…

— Фатимулечка — феноменулечка, а на скольки языках ты можешь разговаривать?

И улыбается… Я не хотела никого напрягать лишними вопросами. Просто опасалась приставать к людям и нелюдям. Вот, хотя это чудо, передо мной, похоже на худенькую человеческую девочку, но знаю же, что она демон, хотя без рогов и хвоста!

— Два с четверью.

— Как это?

— Родной, кисийский и за взятки сумела получить тройку по проклятому английскому.

— Почему «проклятому»?

— Потому что противно было на него время тратить и жалко денег, которые уходили на взятки преподам английского языка, чтобы они меня на тройки вытягивали! Госпожа суккубка!

— Что?

— Вот вы бы хотели учить иностранный язык, который вам никогда не понадобится?! Я же не хотела и не хочу ни по каким заграницам ездить! Я, помимо Родины и Кисии нигде не была, да и не стремилась! Так зачем забивать голову мусором?!

— Фатима, ты — Гений!

Етта чо?…

А приятно…

Я обняла суккубку и ответила на её поцелуй…

— Ой! Извини!

Она оттолкнула меня.

— Извини, что спровоцировала тебя! У меня же скил суккубки. Это моя вина! Просто порадовалась за тебя…

Я испугалась, что она снова мои плечи станет мучить, но она просто погладила меня. Нежно так, приятно…

— Мууур…

— Ой! Ой! Что я наделала! Извини! Извини! Извини!

Она выставила руки, мягко отталкивая меня, а я хотела к ней ластиться и целоваться с ней. И чтобы она меня гладила, гладила, гладила…

— Так, я в двух словах объясню, и идём спать…

— Мур! Мур!

— В разных комнатах! Они, рабовладельцы фермы, специально заставляют своих рабов учить ненужные им языки, потому что это сжигает ману у тех у кого она есть! Причём, ещё и информатику ввели в школах, в добавок к иностранным языкам, чтобы не, только ненужные разговорные языки учили, но и языки программирования! Это самый надёжный способ сжечь ману и закрепить её на нулевом уровне, фактически, лишить её! Они боятся ментальных охотников, поэтому специально снижают уровень манны у рабов, попутно снижая уровень магического фона на самой ферме! Всё, Фатима! Всё! Нет! Не надо! Последний поцелуй на ночь… Последний! Фатима!