Рубины Блэкхерста

ГЛАВА 3

– Никакая я не «Кошечка» и тем более не «Кот»!

– То, что вы виновны, написано у вас на лице, мисс Максвелл, – убедительно произнес сержант. И прежде чем Хезер смогла возразить, он обратился к Блэкхерсту: – Не обращайте на нее внимания.

Блэкхерст впился в девушку своими голубыми глазами, и она, не выдержав, вздрогнула.

– Понятно, это объясняет то, почему она спускалась из окна по веревке из простыней, – Блэкхерст подозрительно посмотрел на нее, от чего у Хезер в горле застрял комок. Он сжал ее локоть своими железными пальцами. Бежать от разгневанного мужчины было некуда.

– Мистер Блэкхерст, – начала девушка. Она откашлялась, облизнула пересохшие губы и собрала в комок все самообладание. – Сержант Бэгберн совершил чудовищную ошибку. Он подозревает совершенно не того, кого следует. Я в своей жизни ни разу не преступила закон и не собираюсь начинать это сейчас.

– Скажите пожалуйста! – усмехнулся сержант Бэгберн. – А зачем вы тогда попытались бежать, если не чувствуете за собой вины, а? – в его голосе прозвучали угрожающие нотки, но Хезер стояла на своем и только морщилась от того, что он дышал запахом лука прямо ей в лицо.

– У меня не было другого выбора. Я могу помочь вам разыскать настоящего вора только в том случае, если останусь на свободе. Кто-то попытался свалить всю вину за кражу на меня, но я не могу представить себе, кому и зачем это было нужно. – Хезер защищалась, но саму ее била дрожь. – Это мог быть кто-то, кто путешествовал вместе с нами и у кого была возможность залезть в мою корзину.

– Совершенный вздор! – закричал сержант, с каждой минутой он краснел все больше и больше.

– Если то, что вы сказали, правда, как же вы планируете поймать этого злополучного «Кота», мисс Максвелл? Этого не удалось сделать самым лучшим ищейкам с Боу Стрит, – Блэкхерст отреагировал на слова Хезер тем, что сжал ее руку еще сильнее, до боли.

Хезер с гордостью выпрямилась и посмотрела ему прямо в глаза. У нее перехватило дыхание. В таких невероятно голубых глазах так легко было утонуть, и если бы хватка этого человека не была такой грубой, то его прикосновению она вряд ли стала бы сопротивляться.

– Если поутру тебе снится, как на твою шею набрасывают петлю, то трудно назвать что-то, что бы ты не предпринял, чтобы это осталось лишь дурным сном, – ответила она в порыве чувств. – Мне кажется, я смогу свернуть горы, чтобы отыскать настоящего вора.

Проем двери стал заполняться другими путешественниками, которых вело сюда жгучее любопытство. Хезер смутно почувствовала, что и мистер «Член» метнулся к двери, размахивая бутылкой.

– То, что вам удастся обнаружить, мисс Максвелл, так это лишь темноту и холод тюрьмы Ньюгейт, – холодно произнес мистер Блэкхерст и повел девушку в комнату с пивным бочонком.

Боль в ее руке усилилась и была едва терпимой. Хезер и не думала сопротивляться такому грубому обращению, но она не могла удержаться, чтобы не съязвить ему.

– В самом деле, мистер Блэкхерст, вы так хорошо знакомы с интерьером тюрем?

– Достаточно, чтобы знать, что это всегда малопривлекательное место. – Он бесцеремонно велел ей сесть, и Хезер угнездилась на краю лавки у камина.

Тепло проникало в ее онемевшие руки и ноги. Она не могла не отметить грацию и благородство жестов Блэкхерста, когда он наполнял чашку дымящимся чаем. Дрожь постепенно прошла.

К изумлению Хезер, чай оказался предназначен для нее.

– Выпейте. Вы совершенно замерзли. Такое неожиданное проявление заботы как рукой сняло ее страх и тоску, и она даже нашла в себе силы улыбнуться ему в знак благодарности. Мужчина выслушает ее, он благородный человек и, очевидно, не лишен сострадания! Заложив руки за спину, Блэкхерст встал перед ней и, пока она пила чай, рассматривал ее с довольно суровым выражением на лице, а потом произнес:

– Знаете, не в моих интересах, чтобы у вас случилось воспаление легких, тогда вы лишите палачей их работы.

Его слова ранили Хезер в сердце и разрушили первоначальное благоприятное впечатление об этом человеке. Как мог он хранить в сердце такую жестокость?

– Ваши слова недостойны джентльмена.

Мне очень горько выслушивать ваши подозрения относительно меня.

Блэкхерст насмешливо скривил губы:

– А как я должен относиться к той, которая выкрала у меня мои фамильные драгоценности? Расшаркаться и поклониться, согласно правилам этикета?

Прежде чем Хезер успела ответить, комнату заполнили другие путешественники; они громко, перебирая мельчайшие детали, обсуждали между собой случившееся. Хезер очень хотела, чтобы они побыстрее ушли. Затем, может быть, представится возможность поговорить наедине и убедить этого джентльмена в своей невиновности.

Бедная девушка вновь оценивающе посмотрела на своих соседей по дилижансу. Вдруг ее осенило, на лице выступил холодный пот: «Если «Кот» не я, то кто же? И почему этот кто-то пытается свалить всю вину на меня? Кто из этих людей настоящий «Кот»? Мисс Уэдж, добропорядочная англичанка, – на таких, как она, и держится эта страна – может быть, эта женщина и есть знаменитый вор? Или вон тот, сердитый, меченный оспой человек, до сих пор не снимающий трех пальто? Зу Даймонд? Или сам сержант Бэгберн? Ведь именно он сидел рядом со мной в дилижансе». Она не увидела лишь лиц молодого человека с печальными глазами и его компаньонки.

В голове Хезер все перепуталось. Кто же? Особое подозрение у нее вызывал странный «человек-капуста», «Член», как его называла Зу.

У него был бегающий взгляд, он очень мало говорил, по-видимому, избегая быть в компании. Странный человек и сейчас стоял в стороне, с красным лицом и бутылкой в руке.

Сержант Бэгберн отделился от толпы, в руках у него бряцали наручники. Он уверенно направился в сторону Хезер.

– Пока еще не время, – тоном приказа произнес Блэкхерст. – Я уверен, что теперь из этой комнаты ей бежать не удастся, тем более, что выход охраняют семь человек.

От этих слов присутствующие поежились, а сержант остался там, где и стоял, но его взгляд метал громы и молнии. Было заметно, с какой неохотой он подчинился этому приказу.

– А теперь, мисс… – начал законный владелец рубинов.

– Максвелл, – дополнил Бэгберн.

– Мисс Максвелл, мы готовы выслушать ваши объяснения случившегося, но, запомните, только один раз. Это дело очень серьезное, и если вы станете врать, я переправлю вас в Ньюгейт так быстро, что вы и глазом не успеете моргнуть, в буран или хорошую погоду – это не имеет никакого значения.

Блэкхерст внимательно смотрел в глаза молодой женщины. Он снова не без удовольствия отметил про себя ее персикового цвета кожу с мелкими веснушками, небольшой подбородок, благородный нос со слегка раздувающимися ноздрями. Изогнутый рисунок губ и подтянутые уголки рта девушки создавали впечатление постоянной улыбки на лице. Вся прелесть ее лица как в зеркале отражалась в широко поставленных лучистых, золотистого цвета глазах. Ему, без сомнения, было нелегко связать такое лицо с представлением о закоренелой воровке. Но все же внешность бывает обманчива и не следует слишком погружаться в глубину этих прекрасных глаз. Скорее всего она, как и все женщины, переменчива и ветрена. Нельзя позволять прекрасному полу обмануть себя еще раз. После того, как он однажды поверил одной из них, ему пришлось пережить так много…

Тяжелым взглядом молодой аристократ смерил подозреваемую. Без сомнения, за такими глазами должен скрываться хитрый и изворотливый ум.

– Говорите же, мисс Максвелл.

Хезер проглотила слюну: в горле все пересохло от страха, во что бы то ни стало ей необходимо выстоять, использовать свой последний шанс на освобождение.

– Благодарю вас, – нетвердым голосом начала девушка. Она решила еще раз, действуя на эмоции, просить, умолять, убеждать в своей невиновности, но эти слова замерли у нее на устах.

Дверь с шумом распахнулась, и в комнату вошел молодой человек, одетый по последней лондонской моде. На нем были желтые панталоны, экстравагантный галстук, высокие начищенные до блеска ботинки, серый плащ с множеством капюшонов.

– Послушайте, Фалько, куда вы так быстро исчезли? Мне пришлось самому почистить наших лошадей. Для них здесь нет стойла, как нет даже следов конюха. А буран не утихает. Похоже, нам придется застрять здесь надолго. Я это гарантирую. Надеюсь, что у хозяина этого заведения найдется какой-нибудь винный погребок… – По мере того, как он начал ощущать вокруг напряженное молчание окружающих, его слова становились все тише. – Что здесь происходит?

– Да, вы не в курсе, – сухо начал мистер Блэкхерст. – Мне пришлось покинуть вас, не выполнив свои обязанности, потому что меня угораздило столкнуться со столь чудесными женскими ножками… Впрочем, сейчас это уже не важно. Я у вас в долгу, Тео. – Он двинулся в сторону Хезер. – А теперь я хочу познакомить вас со злополучным «Котом» или, точнее, «Кошечкой». Это она украла мои рубины.

Молодой человек по имени Тео неожиданно расхохотался, и Хезер почувствовала к нему расположение. Мистер Блэкхерст нахмурился.

– Чего тут смешного? – сердито спросил он.

– Простите меня, дядюшка, но ведь точно известно, что вора зовут «Кот», при чем же здесь «Кошечка». В вашей голове что-то перепуталось. Из всех дурацких шуток эта, с женщиной-вором, пожалуй, самая глупая. Вы только посмотрите на ее комплекцию! А может быть, я ничего не понимаю? – держась от смеха за живот, Тео опустился на стул. Удивленные глаза окружающих с интересом следили за его выходкой. Воцарившаяся тишина в конце концов привела молодого человека в чувство, он с любопытством посмотрел вокруг. – Если не верите, то сейчас я вам докажу!

Сержант Бэгберн, злорадно ухмыляясь, вытащил из своего кармана кожаный кошелек и достал ожерелье. Мгновенно бриллианты засверкали всеми цветами радуги, в восхищении все затаили дыхание.

– Это было найдено среди вещей мисс Максвелл. Мы бы так ничего и не узнали, если бы мисс Даймонд нечаянно не опрокинула корзину мисс Максвелл. Неожиданная удача! – затем сержант сообщил присутствующим детали ее ареста. От усердия на его лбу появились морщинки. – Вы случайно не видели курьерский дилижанс? Полагаю, что сегодня из Лондона прибудет подмога.

Молодой человек по имени Тео с недоверием покачал головой:

– Нет, на это рассчитывать нет никакого смысла. Дорога превратилась в каток из льда и грязи, а теперь, к тому же, она занесена снегом. Мы едва успели добраться сюда до начала непогоды. Очевидно, в течение нескольких дней это вряд ли кому-нибудь еще удастся.

Сержант Бэгберн, недовольно ворча, опустился на стул:

– Чертова погода! И что теперь мне делать? Целую неделю сидеть здесь с преступницей? – Он попытался сделать жест, каким обычно расчесывают волосы, но, вспомнив в последнее мгновение о скудности оных на его голове, решил просто сжать голову руками.

Мистер Блэкхерст пожал плечами:

– В любом случае шансы на побег у мисс Максвелл тают с каждой падающей на землю снежинкой. Она такая же жертва плохой погоды, как и мы. Вряд ли теперь она ускользнет от нас раньше, чем мы доберемся до истины.

От его жестких слов Хезер поежилась. Это была правда, но слышать ее было невыносимо. Она схвачена. И если ей удастся выйти на свободу, то это будет только в том случае, если она сможет найти настоящего преступника до того, как закончится буран и ее повезут в Лондон. Губы девушки дрожали, она до боли кусала их.

С нотками раздражения в голосе сержант произнес:

– Не могу же я все время, пока не растает снег, отвечать за нее.

– Уверяю вас, сержант, я не упущу пленницу. Мы дождемся замены вам с Боу Стрит, и тогда вы сможете продолжить свое путешествие, – пообещал Блэкхерст. Он небрежным жестом бросил ожерелье, которое отдал ему сержант, в свой карман. – Однако несколько дней вам все же придется подождать.

– Отправить вас нет никакой возможности, – добавил Пратт.

Сержант Бэгберн вскочил со стула и, недовольно ворча, стал измерять комнату шагами. Его злость сразу же уловили все присутствовавшие, а Хезер почувствовала к нему отвращение.

– Я верю, что смогу доказать свою невиновность до того, как растает снег. Вы убедитесь в том, что я буду права, сержант Бэгберн.

Полицейский подскочил, как ужаленный:

– С меня хватит вашего коварства и разглагольствований. На этот раз вы будете заперты в подвале. Позволить вам бежать еще раз – это уж слишком и…

– Какой бы закоренелой преступницей ни была мисс Максвелл, она все же леди. Не стоит обращаться с ней так же, как с преступником-мужчиной, – вмешался мистер Блэкхерст.

– Почему это нельзя? – усмехнулся сержант. – Смотрите, как это у меня неплохо получится. – И бормоча себе под нос что-то вроде «глупые свиные мозги», с наручниками, позвякивавшими в руках, он сделал шаг навстречу Хезер.

Но тут на его пути встал мистер Блэкхерст. Чувствуя в себе превосходство аристократа, властным, ледяным голосом он остановил сержанта:

– Я могу лишить вас вашей должности за превышение полномочий, Бэгберн. Сэр Натаниэль Конант, верховный магистр на Боу Стрит, – мой приятель, и я думаю, ему будет небезынтересно узнать о вашей грубости и жестокости при исполнении обязанностей.

– Я вижу, что вы взяли это дело в свои руки, сэр. Поэтому я умываю руки. Но в таком случае ответственность за возможный побег преступницы тоже ляжет на вас, – высокомерно заключил сержант Бэгберн. – Тогда, может быть, лучше без промедления доставить мисс Максвелл в магистрат Норгемптона, где находится ближайшая тюрьма.

– Будем делать все, как положено. Думаю, что вполне достаточно упрятать мисс Максвелл под ключ здесь до тех пор, пока ее можно будет перевезти в Лондон. Она не просто преступница, она – знаменитость. Мне бы хотелось самому доставить ее на Боу Стрит.

Сержант Бэгберн едва сдерживал свое негодование.

– Хорошо, пусть будет так, как вы считаете нужным. Но не вините меня, если ей снова удастся побег. Воры имеют обыкновение ускользать, как ужи.

Мистер Блэкхерст холодно посмотрел на Хезер:

– Думаю, что волноваться об этом не стоит. Мисс Максвелл может выбрать сама, что ей больше по вкусу: умереть в сугробе сегодня или в петле через несколько недель.

Хезер опять затрясло помимо ее воли. И опять она возразила:

– Послушайте, мистер Блэкхерст!

Он не обратил на ее слова никакого внимания.

– А теперь мне хотелось бы задать мисс Максвелл несколько вопросов наедине, – объявил он публике.

Зрители с неохотой начали расходиться. Бэгберн погрозил Хезер пальцем, та вновь с трудом боролась с охватившим ее отчаянием.

Когда они остались вдвоем, в комнате воцарилась напряженная тишина. Блэкхерст был хозяином положения, и это отражалось даже в его походке.

– Итак, мисс Максвелл, мне хотелось бы услышать ваш рассказ о происшедшем. Кстати, вы не имеете никакого отношения к Максвеллам с площади Беркли?

– Сэр Уолтер был моим отцом…

– Да, я догадывался об этом. Я прочитал известие о его смерти в «Газет». Сожалею о вашей утрате. Я знал сэра Уолтера, может быть, даже хорошо знал.

Хезер слегка улыбнулась:

– Да, у него был очень широкий круг знакомств – хотя не все они были личного характера, как и у вас. – Набрав в легкие побольше воздуха, она продолжала: – Мистер Блэкхерст, хотя доказательства говорят против меня, я не вор по кличке «Кот». Меня воспитывали как леди, а не как преступницу.

Он не обратил внимания на ее слова.

– Правда ли, что ваш отец оставил вас без гроша? До меня дошли слухи.

От смущения Хезер стало жарко.

– Не понимаю, какое отношение это может иметь к… к этой краже.

– Отношение – самое прямое! Если вас хватают за горло кредиторы, то кража – один из способов выжить.

– Клянусь вам, я скорее умерла бы от голода, чем пошла бы на такое. – Губы бедняжки едва шевелились от ужаса.

Мистер Блэкхерст пожал плечами и продолжал двигаться взад-вперед по комнате.

– Все это очень высокопарные слова, но когда нищета стучится в дверь, реальность может выступить в другом свете.

– Вы должны мне поверить, – умоляла его Хезер. – Я уже говорила сержанту: если я воровка, то зачем мне бесценное ожерелье носить в простой корзине? – Она надеялась, что Блэкхерст сможет почувствовать всю нелепость этого.

Но тот не обратил особого внимания на ее слова.

– Возможно, вы просто не ожидали, что ожерелье может выпасть из корзины. Найдется целая куча объяснений, почему ожерелье оказалось именно в корзине.

– Да, и одно из них, что кто-то мог подбросить мне его.

– Согласен. Все же доказательств вашей невиновности у меня нет. Скажите мне, в этом мире вы остались в одиночестве?

– У меня есть несколько дальних родственников, но семьи у меня нет. – Никогда Хезер не чувствовала себя настолько одинокой, как в эту минуту. – Моя мать уже давно умерла, а брат погиб на Саламанке.

На жестком лице мужчины мелькнула тень сострадания.

– Да, много наших братьев погибло в этой кампании. У этого сумасшедшего француза на совести многие тысячи. – Помолчав минуту, он продолжал: – Но ведь наверняка кто-нибудь из ваших родственников позвал вас к себе в дом после смерти сэра Уолтера?

Хезер не нравилось, что этот человек сует нос в чужие дела, но она ответила ему с достоинством:

– Вас это не должно касаться, мистер Блэкхерст, но я отвечу вам, что с большей радостью пошла бы в чужой дом, чем жить униженной у какого-нибудь родственника. У меня есть своя гордость.

Он захихикал:

– Да, у вас довольно выступающий вперед подбородок, но ваша гордость сейчас вам не помощница. В действительности, может быть, гордость вас и погубила: она толкнула вас на преступление. Все же, я полагаю, положение бедной родственницы лучше, чем петля палача.

Хезер вздрогнула. Безрезультатное напряжение всех душевных сил слишком ослабило молодую женщину, неприятный холод пробежал по ее спине. Но она продолжала борьбу:

– После смерти отца вся моя жизнь переменилась. Мне было очень неприятно от намеков моих богатых родственников, что моя жизнь была бы иной, не промотай мой папа все деньги.

– Вам все равно придется теперь просить у них помощи. Хороший адвокат стоит очень дорого. – Блэкхерст оценивающе посмотрел на нее, в его взгляде не было никакого сочувствия. – Я уверен, что уже в марте ваше дело будет вынесено для рассмотрения суда. – Ожидая ответа, он повернулся к ней спиной и подошел к окну.

Его слова вновь заставили Хезер осознать всю серьезность ситуации. Мистер Блэкхерст не верил ей, пленнице не удалось продвинуться в этом деле ни на сантиметр.

Она предприняла еще одну попытку.

– Скажите мне, как, по-вашему, я смогла бы воспользоваться этими драгоценностями? Они мне совершенно ни к чему в моем новом положении. Как гувернантке, мне дозволяется носить лишь гранатовую брошь и простенькое жемчужное ожерелье. К тому же любой ювелир легко опознает украденные рубины Блэкхерста.

Мужчина сухо засмеялся:

– Не думайте, что я верю вашим попыткам предстать передо мной в роли ангела. При желании любой может найти способ, куда деть драгоценности. Вы правы, большинство известных ювелиров опознали бы рубины и сообщили об этом в полицию, но есть множество не столь щепетильных мастеров, желающих погреть руки на такой великолепной коллекции драгоценных камней.

От досады Хезер чуть не расплакалась. Как же ей убедить этого человека. Девушка рассматривала его широкую спину. Он сбросил свой широкий, подбитый мехом плащ. Теперь особенно хорошо было заметно его великолепное телосложение. «Да, на такую спину и широкие плечи неплохо было бы положиться», – подумала Хезер. У нее сложилось впечатление, что Блэкхерст обладает огромной физической силой, предан друзьям, но в то же время беспощаден к врагам и тем, кто его обманывает. А как раз в этот момент она могла отнести себя только ко вторым.

– Вор по кличке «Кот» известен своими способностями рядиться в другие шкуры, – глаза мужчины сузились. – Однако, признаюсь вам, мне непонятно, каким образом такая леди, как вы, смогла так хорошо познакомиться с преступным миром. Этот «Кот», по-видимому, легко может казаться своим в любом обществе.

– А что я вам говорю? Очевидно, что я не могу иметь никакого отношения к краже, – сделала вывод Хезер. Она очень устала от ненужных объяснений, ее тошнило от ложных обвинений, свалившихся на ее голову. Молодая леди находилась уже близко к той точке, за которой существует только полное равнодушие. Она молилась богу, чтобы ей поверили. Защищаясь, Хезер сложила руки на груди. Как она ни старалась, но избавиться от страха полностью ей не удавалось.

Блэкхерст сел на плетеный стул и начал задумчиво изучать свою собеседницу.

– Знаете, мисс Максвелл, вы не на того напали. Мне ужасно хочется очистить Лондон от преступников, ликвидировать все притоны и восстановить законность и порядок. Это даже в некотором роде мое хобби. Может быть, это оттого, что меня грабят и обворовывают уже не в первый раз. – Он немного помолчал, затем продолжил: – Вы слишком молоды и не можете помнить этого, но много лет назад этот гениальный шотландец Патрик Колкхун написал свой противоречивый «Трактат о полиции в метрополии», который так и не был понят парламентом и не принят к действию. Можно сказать, что сейчас в Лондоне я работаю именно в этом направлении. Надеюсь, что пройдет не так уж много времени, и мы значительно усилим полицейскую службу в метрополии. Освобождение Лондона от этого «Кота» будет важной вехой на этом пути, уверяю вас. Казнь через повешение на виду у всех горожан будет хорошим предупреждением остальным негодяям, она будет способствовать воспитанию законопослушных граждан в Англии.

– Тогда вам для выполнения вашей задачи ничего не стоит повесить бедную и невиновную женщину, – с горечью произнесла Хезер.

– Бедную и невиновную? Невиновных женщин не бывает в природе, насколько мне известно, – с желчью в голосе ответил Блэкхерст. – Вы все прирожденные интриганки. Все же я считаю себя честным и справедливым человеком. И я бы не терял здесь с вами времени, если бы у меня не было кое-каких обоснованных сомнений. Я хочу только одного – торжества справедливости.

Хезер ухватилась за эту тонкую нить надежды, которую он бросил ей:

– Я прошу у вас только одного: ради Бога, прежде чем решить, что я виновна, внимательно разберитесь во всем.

Он довольно резко поднялся:

– Это я вам обещаю. А теперь отправляйтесь в свою комнату! Я попрошу служанку затопить камин и принести вам несколько дополнительных одеял и горячего бульона. Как уже говорилось, не в моих интересах, чтобы вы серьезно заболели и тем самым оставили без работы палача.

Хезер же хотела только одного – не встречаться с палачом. Но для этого ей необходимо, пока еще не поздно, разоблачить настоящего «Кота».