Руки, полные дождя

6

Воин, муж, друг, отец – Сет не придавал значения ярлыкам.

Пустыня, буря, ярость, песок – его силы, но это всего лишь попытки дать названия тому, что можно лишь ощутить.

Бизнесмен, владелец клуба, житель Лондона – простые обозначения в этом мире, в нынешнем «здесь и сейчас».

Нефтида говорила, слова имеют силу. Слова – это часть ритуала. Она охотно проводила обряды: сжигала ароматные веточки, расставляла камушки на расписных платках, раскладывала цветные кусочки картона и управляла силами, которые Сет понимал смутно. Он предпочитал стоять у дверей, скрестив руки на груди.

У выхода – если бы кому-то вздумалось напасть, он бы его перехватил.

Муж – пожалуй, одно из первых определений, которые появились у Сета. Сразу после воина и бога хаоса и бури. Хотя «муж», как и «жена» не совсем верно описывали отношения между богами, они взяли для простоты понятия у людей.

Их союзы освящались таинствами и ритуалами. Они были спутниками – теми, кто шагает рука об руку.

Нефтида сидела за туалетным столиком и последние полчаса то причёсывалась, то красилась, то совершала ещё какие-то странные действия, которые казались Сету бессмысленной тратой времени.

– Ты же сама сказала, будут только свои, – проворчал Сет.

Он давно собрался и ожидал, усевшись на кровати. Его окружали лениво развалившиеся псы: когда-то найденные в пустыне духи, покорённые и признавшие в Сете хозяина. Небольшие поджарые тела, вытянутые морды маленьких гончих. Они могли растворяться в тенях, так что большую часть времени Сет их не видел.

Теперь они улеглись вокруг, один пёс положил голову на колени Сету, прикрыв глаза, когда тот начал рассеянно почёсывать между ушей.

Нефтида глянула на них в зеркале:

– Свои. Это значит, я не могу нарядиться?

– Это значит, можем хотя бы в этот раз не опоздать.

– Я почти готова.

– Слышал это минут пятнадцать назад.

– Ты преувеличиваешь!

Нефтида фыркнула и вернулась к зеркалу, потянулась к очередной баночке. Раньше они часто собирались в клубе вечерами, но после победы над Кроносом у каждого оказалось много своих дел. Нефтида сказала, что сегодня надо продолжать традицию. Им всем будет полезно, а особенно Амону, который ощущал себя немного потерянным в последнее время.

– Я готова! – возвестила Нефтида, поднимаясь.

Пёс на коленях вскинул голову, тоже рассматривая струящееся нефритово-зелёное платье с росчерками золотых нитей.

Сет больше любовался фигурой, едва заметной улыбкой, тёмными волосами, пара прядей которых кокетливо скользнула с плеча на грудь.

Нефтида потянулась, будто ленивая кошка со сна, позволила собственной силе свиться вокруг, пощипывать кожу Сета запретной негой, обволакивать запахом ночных цветов, смешанных с горьковатым кумином.

Сет знал, что податливая, тайная сила древних ритуалов Нефтиды ощущалась богами по-разному. Для него же в ней всегда звучали нотки затаённой чувственности.

Сила Нефтиды изящно переплеталась с грозной, всепоглощающей пустыней Сета.

– Если ты продолжишь, мы никуда не поедем.

– Ты же сам сказал, уже опаздываем, – подмигнула Нефтида и выпорхнула из комнаты.

Оставив псов, Сет последовал за ней. Ехать решили на такси, так что оба удобно устроились на заднем сиденье, и Сет приоткрыл окно, позволяя проникнуть внутрь ночному воздуху. От него в салоне машины сразу стало прохладнее, но Сету нравилось это осеннее ощущение влаги.

Он родился в куда более тёплом климате, но тысячи лет меняют и богов. А Сет был одним из тех, кто с готовностью и любопытством принимал то, что готов предложить мир. Ничего удивительного, что во времена Промышленной революции он оказался именно в Лондоне, и с тех пор это его любимый город.

Для Сета здесь до сих пор пахло дымом и кожей – хотя второе наверняка из-за такси.

Осенний вечер сгустился рано, но сила Сета, как и почти всех богов, не зависела от времени суток, а ночь он любил. Тьма казалась ему такой же всепоглощающей и неистовой, как буря.

Таксист вежливо пожелал хорошего вечера, и Сет, запахнув полы незастёгнутого пальто, нырнул во влажный вечер вслед за Нефтидой. Большую часть поездки она провела за телефоном, в этом похожая на Амона.

Он сам встретил их уже внутри. Один из немногих богов, чья сила зависела от солнечных циклов, хотя в современном мире Амон нашёл выход и небезуспешно приручал свет электрический.

Кислотные оттенки клуба ложились на лицо Амона и его светлые волосы. Он тут же начал о чём-то говорить, ведя к столикам, но Сет слушал вполуха, привычно отделяя болтовню от чего-то полезного.

Они заняли не ВИП-зону, а сдвинули пару обычных столиков недалеко от барной стойки. Других посетителей в клубе было не так много, хотя они тоже начинали подтягиваться.

Эбби с увлечением рассказывала что-то внимательно слушающей Персефоне, Гор лениво цедил коктейль. Гадес сидел чуть в стороне и что-то говорил Анубису. Тот слушал внимательно, нахмурившись и положив голову на сцепленные руки.

Амон хмыкнул:

– Налей им, а то они как пришли, одни царства мёртвых обсуждают.

– Что случилось?

– Оказывается, Подземный мир разрушается не из-за Кроноса, кто-то намеренно подтачивает границы. В Дуате хоть и неустойчивые в последнее время границы, но его никто не разрушает.

Амон бесцеремонно уселся между Гадесом и Анубисом: тёпло-медовая сила едва ощущалась после захода солнца, но на энергичность это никак не влияло.

– Давай, – подначивал Амон. – Ты обещал научить меня играть в крестики-нолики с рюмками!

Анубис закатил глаза, но кивнул и позвал к барной стойке, куда за ними тут же устремилась Эбби. Гор тоже заинтересовался и пошёл, прихватив бокал. Персефона с Нефтидой куда-то исчезли.

Сет и Гадес остались вдвоём.

«Друг» – пожалуй, следующее определение, которое приобрёл Сет за долгую жизнь. С Гадесом они встретились очень давно, но поладили на удивление быстро. Позже многое прошли вместе, прикрывая друг другу спины в прямом и переносном смысле.

Они доверяли настолько, что когда-то приставили к вискам друг друга пистолеты и спустили курки, чтобы их сочли мёртвыми на войне. Обычное оружие может убить тело, но оно не человеческое, и божественная сущность снова в него возвращается. И всё-таки Сет хорошо помнил тот момент: он не думал о пуле, которая прошьёт его череп, он думал о том, что должен убить тело Гадеса, пусть даже на время.

Они совершали обряды в пустыне, мешали свою кровь и называли друг друга братьями, и повторяли это не так давно, при угрозе Кроноса.

Сет мог лишь догадываться, что ощущал Гадес из-за проблем с Макарией и целым миром, который создал. Но понимал, что сейчас не время об этом говорить, поэтому усмехнулся и кивнул за спину Гадеса:

– Как думаешь, стоит волноваться, что Амон напьётся?

Плечи Гадеса чуть расслабились:

– Не знаю, но я взял тебе виски. С добавлением каких-то божественных ингредиентов.

У Амона за барной стойкой были все шансы. Анубис зашёл с другой стороны, ловко расставив стопки и разлив в одни что-то тёмное, а в другие, наоборот, прозрачное. Сет знал, что суть состоит в том, чтобы расставлять их по очереди, пытаясь выстроить в ряд. Проигравший должен всё выпить. Сет сам научил его этой игре.

Эбби болела за Амона, Гор, лениво облокотившись на стойку, кажется, для равновесия выбрал Анубиса.

Сет хорошо помнил, как Луиза была у них сразу после воскрешения. Она просила не включать яркий свет, а когда Сет зашёл в гостиную, то увидел, как она сидела на диване, забравшись с ногами, и прижималась к Анубису. Он тихонько гладил её и говорил, что даже если Луиза уже не совсем Луиза, они что-нибудь придумают. Или она научится жить с этим.

Подобным тоном Анубис беседовал с умирающими, уговаривая их не бояться. Сет видел такое пару раз: как бог смерти и проводник умерших, Анубис хорошо чувствовал последние моменты, хотя совсем не обязательно, что потом душа отправлялась именно в Дуат.

Смертные могут выбирать и уходят в тот мир, который им ближе. Не всем подходили бесконечные дороги Дуата, но Сет слышал, в последнее время душ там становилось больше.

Некоторые задерживались призраками на земле, но их видел только Гор благодаря своему глазу. Сет не расспрашивал.

Он слушал рассказ Гадеса о Локи, когда краем глаза заметил, что проиграл всё-таки Амон и опрокидывал в себя стопки одну за одной. Пить он не умел – играть тоже.

В клубе пахло яблоками, Сет не представлял, откуда именно, хотя не удивился бы, если оказалось, что на кухне в честь осени готовят запечённые. Повсюду стояли тыквы с огоньками, на них настояла Нефтида. А Сет полностью доверял ей в вопросах украшения помещений, сам он в этом ничего не понимал.

– Помню Самайн пару сотен лет назад, – улыбнулся Гадес. – Тот самый, где ты решил, что в такой день стоит приехать к кельтским богам. Жаль, их тогда не нашли.

– Зато были хорошенькие жрицы. Или кто они там?

– Понятия не имею. Нефтида на другом конце мира, а ты решил ухлёстывать за всеми девушками в округе.

– Кажется, это был не Самайн, а другой праздник. Но я помню, что ни с кем из девиц ничего не было.

– Ничего ты не помнишь, – хмыкнул Гадес. – Я принёс настойку на водах Стикса, ты выпил почти всю. Утром пришлось искать тебя по всем сеновалам в округе.

– Там приятно спать.

Нефтида вернулась в звоне браслетов и аромате благовоний, Персефона была с ней и первым делом заявила:

– Вы видели? Они уже танцуют.

Проследив за её взглядом, Сет заметил Амона и Эбби на танцполе. Они, конечно же, первыми отправились танцевать в дергающихся пятнах света. Анубис и Гор остались у стойки, и Сет вспомнил слова Локи.

Гор что-то скрывает.

И если Локи прав насчёт Подземного мира, может, прав и насчёт Гора? Залпом допив всё, что было в стакане, Сет направился туда.

Анубис пританцовывал за барной стойкой, смешивая несколько коктейлей, наверняка чтобы принести остальным.

Сет не был «отцом» – у них с Нефтидой, как и у многих богов, детей не было. Зато у неё сын от Осириса, брата Сета.

Долгое время Сет относился к этому однозначно: с братом он не очень ладил, Нефтиду простил, а сам факт наличия Анубиса попросту игнорировал. Пока Осирис не прислал его, тогда ещё совсем мальчишку, тот рос в Дуате, среди мертвецов и молчаливых слуг-ушебти. Хмурый, неразговорчивый, он не имел представления о жизни, не знал, как общаться, и совершенно не контролировал свою силу, которая в стихийности больше походила на силу самого Сета.

Поэтому Осирис отправил сына к Нефтиде и Сету. Они могли бы помочь.

По крайней мере, именно так Осирис ответил на справедливое «зачем?». Уже позже Сет нашёл общий язык с Анубисом, показал ему мир людей, который тот искренне полюбил. И с удовольствием возвращался, когда Осирис отпускал его из Дуата.

Сам Сет не особо заморачивался ярлычками. А когда требовалось, представлял Анубиса как сына. Со вторым племянником Сет общался редко. И не знал, чего можно ожидать от Гора.

Вдоль всей стойки расположились маленькие свечи в глиняных мисках, за которыми следил сегодняшний бармен Билли. Сет оглядел толпу у стойки, но богов тут не было. То ли они предпочли ВИП-зону, то ли тёрлись где-то на танцполе с Амоном. Или у них и вовсе нашлись сегодня дела поважнее.

– Отбираешь работу у Билли? – поинтересовался Сет.

Анубис покосился на бармена, стоявшего с противоположного конца стойки:

– Я его не трогаю. Наливаю для своих. А Билли пусть продолжает.

– Клиентки считают его милым.

– После третьего бокала любой бармен будет милым.

Гор молча подхватил один из коктейлей, которые сделал Анубис, и явно собирался уйти, но Сет настойчиво придержал его за локоть:

– Сначала расскажешь кое-что.

Гор нахмурился. В полумраке и мерцающих огнях было почти незаметно, что у него разные глаза.

– Что такое?

– Я знаю, ты чего-то недоговариваешь. И хочу знать, что именно.

Гор сжал губы и в этот момент стал очень похож на брата. По крайней мере, упрямства в них обоих предостаточно, и Сет не помнил, чтобы оно когда-то было таким ярким у Осириса.

Ну, не в дядю же пошли эти двое?

– Он скрывает что-то о своём умирании, – мрачно сообщил Анубис. Облокотился на стойку и поглядывал на брата. – Не хочет говорить.

Как и мать Гора, Исида, которая считала, что знает всё лучше всех. Поэтому с ней так тяжело ладить, по крайней мере, Сет старался встречаться как можно реже. Несложно, учитывая, что она его терпеть не могла. Анубиса тоже недолюбливала, а с Амоном не ладила, считая его слишком несерьёзным.

Иногда Сету казалось, Исида втайне полагает, что именно она достойна быть главой пантеона. Тёмные желания, в которых она не призналась бы даже себе.

Гор не сказал ей о том, что умирает.

– Мне ты всё выложишь, – пообещал Сет. – Вытрясу, если нужно. На верёвке через пустыню протащу. Сейчас не время для нелепых секретов.

Гор выглядел так, будто хотел возразить, но стушевался под взглядом Сета. Может, понял, что тот говорит серьёзно – или всё-таки осознал, что Сет прав и тайны сейчас бессмысленны и даже опасны.

Посмотрев на Сета, Гор произнёс:

– Дуат тоже разрушается.

– Каким образом? – сухо спросил Сет. Увидел краем глаза, как в удивлении вытянулось лицо Анубиса.

– Я – воплощение жизни. И часть Дуата. По отцу. Когда Дуат начал разрушаться, он стал восстанавливать себя моими жизненными силами.

– Ты для него батарейка? Значит, нужно разорвать эту связь, – нахмурился Анубис. – И ты будешь в порядке.

– Понятия не имею, как это сделать. И тогда сам Дуат начнёт разрушаться. Как Подземный мир.

Или возьмёт силу Анубиса, подумал Сет. Хотя с Гадесом ничего подобного не происходило, так что наверняка дело в том, что Гор воплощает чистую жизнь – и в то же время связан с мертвецами.

– Почему не сказал-то ничего? – спросил Анубис.

– Не хотел, чтобы ты выбирал между мной и Дуатом.

Он поднял голову, сумрачно смотря на Анубиса. Тот ответил не менее долгим взглядом, потом возвестил:

– Мой брат – идиот.

Сет не считал количество коктейлей, но Анубис несколько раз уходил и возвращался с новыми, пока они все вместе сидели за столиками и обсуждали происходящее.

По всему выходило, что Геката действительно тихонько разрушает царства мёртвых и их границы. Дуат пока использовал жизненную энергию Гора, из-за чего тот постепенно умирал.

– Может, для этого ей и понадобилась моя сила, – предположил Амон.

Он то ли не был пьян, то ли быстро протрезвел от новостей. Его пальцы отстукивали нервную дробь по столешнице.

– Ты о чём? – не поняла Нефтида.

– Солнечная сила. Геката повелевает тенями. Она могла объединить то и другое и создать оружие, которое пробьёт границы. Или сделает ещё какую-то пакость.

– Не слышала о таком.

– Геката – богиня колдовства, если кто и может, то она.

Никто не говорил вслух, но наверняка подумали об одном и том же, Сет не сомневался: Геката выпустила Кроноса из Тартара, на это у нее ума хватило. Может, все было ради того, чтобы воспользоваться и его силой.

– Не представляю, зачем это Гекате, – нахмурилась Персефона. – Ломать царства…

Гадес возразил:

– Мертвецы – это сила. Энергия. Направь её в нужное русло, и она снесёт любую плотину. Или бросит всех богов на колени перед Гекатой.

Он не стал говорить, но Сет и так прекрасно помнил рассказы Гадеса: на самом деле, управлять мертвецами невозможно, это энергия, но она направлена во все стороны сразу. Смерть – это хаос, шок боли и пустоты. Вечность, которая неизмеримо больше любого человека или бога.

Геката может думать, что подчинит мертвецов, но у неё ничего не выйдет.

– Значит, придумаем, как её найти, – решил Амон.

Но Геката умеет прятаться в тенях. Её не отыщешь, пока она сама того не захочет.

– Завтра, – добавил Амон, хлопнув ладонями по столешнице. – У меня есть пара идей, но пока не встанет солнце, ничего делать не буду.

Возражений ни у кого не нашлось, и Анубис отправился за новой порцией коктейлей, хотя сам почти не пил. Так что Сет не удивился, когда к ночи, едва речь зашла о мотоциклах, Анубис предложил Персефоне:

– Не хочешь покататься?

– Сейчас?

– Почему бы и нет.

В прошлом воплощении Персефоны они так делали довольно часто. Гадес предпочитал автомобили, а вот Анубис с радостью катал на мотоцикле.

Они уходили под музыку, и Амон задумчиво смотрел им вслед. Он даже забыл пить.

– У меня плохое предчувствие, – сообщил он.

Мнительностью Амон не отличался, так что подобное заявление удивляло. Сет решил, что пить Амон не умел, так что не стоит ему больше наливать.

– Ты о чём?

Амон пожал плечами:

– Тени слишком густые.

Ничего подобного Сет не видел, но на миг ему показалось, будто в клубе запахло кладбищем – влажная земля и цветы.